Текст книги "Живая вода"

КВАСНИКОВ. Спасибо, баронесса… Вы меня подняли из мёртвых. Я вам обязан!

ПАНИ ЯДВИГА (кокетливо). Полно вам! Не стоит благодарности… Сейчас заварю чаю покрепче и подниму на ноги.

КВАСНИКОВ (прислушивается к себе). Не понял… В каком я состоянии?.. Вроде бы с бодуна, голова трещит, а на душе легко…

ПАНИ ЯДВИГА. В виртуальной реальности. То есть, с похмелья, сударь… Сейчас так называется, американцы придумали.

КВАСНИКОВ. А, понял! Думаю, почему балдею, когда страдать должен?.. Вы потрясная женщина, баронесса!.. Я должен вам признаться…

ПАНИ ЯДВИГА. В любви?.. Ах, вы мой пылкий юноша!

КВАСНИКОВ. Нет, в страшных замыслах! Однажды ночью я забрался в вашу спальню, чтобы…

ПАНИ ЯДВИГА. Ах, помню! Вы так крепко и жарко обнимали… Но не довели дело до конца!

КВАСНИКОВ. Нет-нет, я душил!.. Я вас душил! Верёвкой! И всего за десять тысяч баксов!.. Должен признаться, ваша жизнь стоит намного дороже!

ПАНИ ЯДВИГА. Будет вам, сударь! Всю жизнь мужчины меня недооценивали. Я на вас не сержусь!

КВАСНИКОВ. Вы чудесная, баронесса! Позвольте ещё один бокал? Из ваших рук?

ПАНИ ЯДВИГА. Я никогда не говорю мужчинам нет. (Наливает.) Извольте!

КВАСНИКОВ. Готов стать вашим рабом! (Пьёт.) Виртуальная реальность…

ПАНИ ЯДВИГА. Но почему же рабом? Просто другом, близким и милым другом.

КВАСНИКОВ. И вы сводите меня в оперу?

ПАНИ ЯДВИГА. Непременно, милейший.

КВАСНИКОВ (трагично). Это невозможно. Быть просто другом такой женщины?.. Нет, я не выдержу пытки. Лучше уж пакет на голову… Я хотел бы вас любить! На самом деле у меня тонкая, изящная натура!..

ПАНИ ЯДВИГА. Вы опоздали, юноша!.. Вы имели шанс, когда забрались ко мне в спальню. Теперь поздно!

КВАСНИКОВ. Когда-то хотел жениться на вашей дочери – опоздал. Опередил шеф… А сейчас, кто мой соперник?

ПАНИ ЯДВИГА. Он же! Опять он!

КВАСНИКОВ. Кто, император?.. Но его нет! Он на том свете!

ПАНИ ЯДВИГА. Любовь бессмертна, сударь.

КВАСНИКОВ. Дайте мне револьвер.

ПАНИ ЯДВИГА. Пожалуйста, ваш револьвер, а вот патроны… Вы не хотите вступить с ним в поединок? Побороться?.. Ах, я обожаю, когда мужчины из-за меня дерутся или стреляются на дуэли!

КВАСНИКОВ. Это бессмысленно… И зачем только воскресили меня? Нет, у меня не остается шансов, я покончу с собой! (Заряжает.) Вы желанная и недостижимая женщина! Он экс-президент, вы баронесса, а кто я?

ПАНИ ЯДВИГА. Неужели вы питали какие-то надежды? Я несколько старше вас, женщина не первой молодости…

КВАСНИКОВ. Мечтал! (Приставляет револьвер к виску.) Жениться на зрелой женщине! Чтобы она стала матерью, женой и другом. В одном лице… Но они останутся лишь клевыми мечтами… Потому я ухожу из жизни…

ПАНИ ЯДВИГА. Вы очаровательный юноша! Но моё сердце принадлежит другому. Так что если не хотите вступить в состязание – уходите из жизни!

КВАСНИКОВ. Да, я уйду! Третий лишний… Прощайте, баронесса!

ПАНИ ЯДВИГА. Только прошу вас, сударь, не стреляйтесь здесь. Я буду плакать. Очень горько.

КВАСНИКОВ. Будете плакать?! Неужели, баронесса?!. Потому что вы… Вы тоже…

ПАНИ ЯДВИГА. Потому что у вас газовый револьвер. Стреляет слезоточивым газом. Вот ещё одну рюмку на посошок! Примите, сударь, и ступайте. Мы так приятно провели утро, за такой душещипательной беседой! Обожаю страсти!..

Затемнение.

Картина вторая

Поздний вечер, комната МОНИКИ. Она спит. Открывается окно, показывается МУРОМЕЦ в белом балахоне, забирается внутрь, движется, как приведение. Пытается вытащить из-под Моники матрац, с одной стороны, с другой – не удаётся. Моника вертится, отмахивается руками, пинает. Наконец, просыпается, садится в постели.

МОНИКА. Что?!. Кто здесь?!

МУРОМЕЦ. Это я, дорогая жена. Не ждала? А я вот явился…

МОНИКА. Не приближайся! Сейчас закричу! Стой там!

МУРОМЕЦ. Не бойся, я бестелесный. Мой прах в банке, а к тебе только одна душа пришла… Посижу рядом с тобой, на брачном ложе. (Садится.) Как ты живёшь без меня? Слыхал, моего начальника службы безопасности застрелила?

МОНИКА. Закричу! Сгинь! Пропади! Изыди!..

МУРОМЕЦ. Куда же я сгину ещё-то? И так сгинул… Теперь буду приходить к тебе каждую ночь. Ничего, первых десять лет трудно, потом привыкнешь…

МОНИКА. Сейчас позову маму!

МУРОМЕЦ. Да, дорогая, зови. Мы с ней всю прошлую ночь разговаривали по телефону.

МОНИКА. Тогда соседей! Прохожих! Милицию!

МУРОМЕЦ. Пожалуйста. Они придут, а меня нет! Я бесплотный призрак, и видишь меня только ты. Раза два прибегут, на третий приедет «скорая». Наденут рубашку с длинными рукавами и отвезут в больницу для душевнобольных. Потом скажут, тосковала по своему мужу и сошла с ума от горя…

МОНИКА. Зачем?.. Почему ты будешь являться ко мне? Что тебе надо?

МУРОМЕЦ. Сам не знаю. Мы прилетаем туда, где нас любили. И не хотел бы, но ты вызываешь мой дух.

МОНИКА. Это я вызываю?!.

МУРОМЕЦ. Бедная несчастная вдова… Ты любила меня, и сердце твоё объято тоской…

МОНИКА. Любила?!. Да я тебя никогда не любила! Мне было омерзительно! И я покрывалась ознобом, когда ложилась в постель! А тебе нравилось – огурчик в пупырышках!..

МУРОМЕЦ. Нравилось… Ничего не понимаю! Почему же я прилетаю в этот дом? Может, у тебя была тайная любовь ко мне? Платоническая?

МОНИКА. А это что такое? Не знаю… Никакой не было. Так что улетай отсюда. Сейчас окно открою, сделаю сквознячок, чтоб легче стартовать. И больше не являйся.

МУРОМЕЦ. Тогда всё ясно… Вспомнил! Архангел же предупреждал… Я могу являться туда, где меня обманули.

МОНИКА. Я тебя обманула?!. Какая наглость! Ну, ты и дух!.. Это ты обманул молоденькую и неопытную девушку. Завладел её невинностью и оставил без наследства, без средств к существованию. Где счета и недвижимость?

МУРОМЕЦ. Но дорогая, я никогда не говорил, что они у меня есть. Ты сама забралась в секретный сейф… А это была милая шутка!

МОНИКА. Убирайся отсюда! (Берёт пылесос.) Сейчас включу, засосу тебя и вытрясу на свалку.

МУРОМЕЦ. Видишь ли, я не пыль, а дух, ничего не получится… Нет, я бы и сам убрался, но не могу. Придётся сидеть тут до третьих петухов… Ты ложись и спи. Может, и я прикорну возле твоих ног. Не бойся, приставать не буду, я же бесплотный.

МОНИКА. Неужели ничего нельзя сделать?

МУРОМЕЦ. Нет, это теперь на всю жизнь… (Со вздохом.) Буду преследовать. Говорят, ты ещё Квасникова застрелила. Так через сорок дней и его душа сюда прилетит. Вдвоём станем являться.

МОНИКА. Вдвоём?!.

МУРОМЕЦ. Куда же ему, бедному, деваться?.. Он был твоим любовником, и ты обманывала меня, изменяла с ним… Так что вдвоём. Допустим, ты приводишь мужчину в дом… А как вдова теперь имеешь право – мы тут стоим, возле постели, взираем на вас…

МОНИКА. И никак от вас не избавиться? Послушай, дух, ты же был благородным, щедрым… И не хочешь мучить несчастную молоденькую вдову?

МУРОМЕЦ. Не хочу, но есть слово – надо…

МОНИКА. Что я должна сделать? Покаяться? Попа сюда притащить? Колдуна? Мага?

МУРОМЕЦ. Боюсь, всё это не поможет…

МОНИКА. Или… отдаться вам?!

МУРОМЕЦ. Мы духи ещё те, не отказались бы… Но тогда ты каждую ночь будешь являться к нам, на тот свет.

МОНИКА. Нет! Не хочу!.. А если я исчезну? Так, что ты меня больше никогда не найдёшь?

МУРОМЕЦ. Не знаю, попробуй… Может, получится. Но с полуночи до третьих петухов у меня времени много, буду искать… Кстати, сейчас и закричат, так что улетаю. Завтра, надеюсь, встретимся…

МОНИКА. Не надейся! Больше меня никогда не увидишь!

МУРОМЕЦ. Я свои вещички заберу… (Скручивает матрац, достаёт тапочки.) На том свете всё есть, но я привык… На этом матрасишке спал, когда ещё овощной базой заведовал… И сейчас иногда райских плодов вкусишь, и так подремать хочется, а лечь не на что… Дорогая, где моя пижама?

МОНИКА. Её купили…

МУРОМЕЦ. Как? Ты распродавала мои вещи?

МОНИКА. Да, стояла с ними на рынке! Думала, тебя ещё помнят, и купят за хорошие деньги, как вещи императора!.. Но тебя уже забыли на земле. Лишь какой-то коллекционер взял пижаму за десять баксов.

МУРОМЕЦ. Как быстро забыли… И это замечательно! Ну, я полетел! До завтра!

Выбирается в окно. Кричат петухи. Затемнение.

ПАНИ ЯДВИГА, заметно преображённая – только ещё гипсовый воротник на шее, хлопочет на кухне, печёт блины и одновременно говорит по телефону, привязав трубку к гипсу.

ПАНИ ЯДВИГА. Простите великодушно, это плодоовощная база?.. Да, на тот свет… Ах, Новый Свет! То есть, я в Америку попала… Извините, сегодня что-то со связью. У вас с мыса Дискаверел ничего не взлетало? Никак не могу дозвониться, помехи… Да уж, эта цивилизация, век коммуникаций, одна реклама… Ну, ещё раз простите (Снова набирает номер.) Простите, сударь, куда я попала?.. Обойная фабрика?.. Забойная фабрика? Отдела расстрелов НКВД? Знаю-знаю, но какое отношение вы имеете к тому свету?.. Посредники… Нет-нет, простите, мне посредники не нужны, я хочу напрямую. (Снова давит кнопки.) Барышня! Добрый день. Я звоню в рай, на тот свет… Замечательно! Наконец-то! Будьте любезны, соедините с плодоовощной базой… Ну с той самой, где у вас новый заведующий… Где же он? Почему это вы не знаете? Обязаны знать, где ваш руководитель… Да я не ругаюсь, отыскать его не могу… Не вернулся к третьим петухам… Прошу вас, посмотрите, может, стоит у ворот. Он в жизни скромный был, не постучит… Странно, и у меня не был… Это тёща его говорит… Барышня, а вы что там делаете, на базе?.. Неужели и райские яблочки гниют?.. Да, если увидите его, передайте, звонила тёща… Это значит, мать жены… Стойте, не кладите трубку! Скажите… Его вдова сегодня утром ушла и не вернулась. К вам случайно не заходила? Нет?.. Да налегке ушла, без вещей. Только деньги у меня стащила, что на билет лежали… Деньги – американские доллары, ну или баксы… А бабки тоже не знаете? В общем, такие зелёненькие бумажки с президентом… А стащила – это значит, украла!.. Ну хорошо, дёрнула, стырила, свистнула, упёрла… Не понятно? Да, взяла без спроса… И вот я волнуюсь: может, и сбежала, а может, к вам попала, на тот свет? Какая-то уж сильно виртуальная была, всю ночь сама с собой говорила. Несколько раз заглядывала – никого… Зовут Моника. Не поступала?.. Послушайте, барышня, а вы уверены? Везде так отвечают – и в милиции, и в больницах. Хоть бы для порядка в книгу глянули, дорогуша… Как же можно все знать, если на базе яблочки перебираете? Мне не сплетни нужны – правдивая информация!.. Барышня, одну минуту, барышня… Ах, вы не барышня – ангел! Тогда простите меня, ангел… Благодарю вас.

Пока она говорит по телефону, в её комнату через окно забирается КВАСНИКОВ с букетом. Наряжен в белый балахон – приведение. Озирается, ставит вазон на стол, опускает туда цветы, затем прихорашивается у зеркала, быстро крестится на иконы, пальцы веером.

КВАСНИКОВ. Помоги, Господи! Дай последний шанс! Оцени, в натуре, не на молодой тёлке – на старухе хочу жениться, потому что ещё любить умеет! (Шарит по карманам.) Баксов больше нету, на последние веник этот купил. Но я тебе… вот, ствол пожертвую! И цепь! Сто десять грамм весом! Гадом буду, век воли не видать! Поможешь – сразу в церковь снесу. И венчаться к тебе приду! Ладно, у нас ещё будет базар! Идёт!..

Прячется за портьеру. Входит Пани Ядвига, включает свет, видит цветы. Не сразу, восторженно.

ПАНИ ЯДВИГА. Ах, это он! Какая прелесть!.. Никогда таких не получала… Где же вы, сударь? Я польщена!.. Наверное, рвали их на клумбах райского сада… Какой запах!.. И как символично: райские цветы в вазе с вашим прахом!.. Но где же вы? Ку-ку! Ах, шалун, спрятались!.. Да-да, я помню, вам нравится делать сюрпризы. А потом, вы же дух, значит, незримый. Но я чувствую ваше присутствие! В этих великолепных цветах, запахе… Я вам тоже готовлю… сюрприз! Вы хоть и дух бесплотный, но от моего блюда не откажитесь! Ну какой на свете зять проигнорирует тёщины блины!.. Только, сударь, я отлучусь на один миг! Ходила в поликлинику, чтоб гипс снять, а у сестёр в процедурной ножницы не точены. Да и сил нет, чтобы срезать. Три года зарплаты не получали, и тоже стали бесплотные, как приведения. Ходи, говорят, бабка, так, всё равно скоро на тот свет. А с ошейником горло не продует, меньше кашлять будешь… Так я договорилась со слесарем в подвале, у него ещё и сила есть, и ножницы по железу. Вы тут располагайтесь, сударь, не стесняйтесь. Я скоро! Ах, какой у нас будет вечер!..

Убегает. КВАСНИКОВ появляется из-за портьеры.

КВАСНИКОВ. Не понял… Это она с кем? Это кому она блины? Всё сударь, сударь – не понять, с кем и говорит. Я тоже своих тёлок кисками звал, чтоб имена не путать… Дух бесплотный… Неужели всё про шефа? Ну да, если он кони бросил, значит про него… И блины ему… Ладно, император, вот тут я вас и сделаю. Только ты, Господи, не выдай! Ведь, не наркушеские бабки отмываю, не долги вышибаю – жениться хочу! Ты же сам наказал: живите и размножайтесь! Может, насчёт размножения загнул, но жить буду. Ты же свёл с баронессой! А кто ещё? Я сватов не засылал… Помоги мне, Господи! Благие намеренья! Как только она уснёт, я к ней в постель. И стану обнимать! Ей нравится!.. Утром увидит меня, но будет поздно. А я уж постараюсь, чтобы про шефа забыла!.. Обман, согласен, но ведь ложь во благо! Поможешь – всю братву подниму. Пусть из общака бабок кинут! Такой тебе храм забацаем – Лужков со своим в лужу сядет!.. Погоди, Господи, кто-то идёт…

Прячется. В окно влезает МУРОМЕЦ, в белом балахоне, с матрацем, тапочками и авоськой с яблоками. Поёт, расстилает матрац на кровати, переобувается, нюхает.

МУРОМЕЦ. Не может быть… Уже чудится. Действительно обонятельные галлюцинации…

КВАСНИКОВ (неуверенно). Шеф?.. Президент?

МУРОМЕЦ. Что?.. Кто меня позвал?.. Не хватало и слуховых…

КВАСНИКОВ (появляясь). Шеф, в натуре, но это запрещённый ход! Вы почему сюда явились?

МУРОМЕЦ. Квасников?.. Вот не ожидал! Ну, здравствуй, Коля!

КВАСНИКОВ. Вы же умерли, император! За каким же хреном ползаете по земле?!

МУРОМЕЦ. Тебя тоже, вроде, моя вдова застрелила…

КВАСНИКОВ. Не про меня базар, шеф! Мы с вами стрелку забили!

МУРОМЕЦ. Коля, я предупреждал, при мне говори по-русски. Я твою лагерную латынь не изучал…

КВАСНИКОВ. Зачем вы сюда пришли? И ещё с вещичками?

МУРОМЕЦ. А-а, покоя нет на том свете… Ты-то как здесь? И в таком одеянии! И почему в спальне моей тёщи?.. Может, окном ошибся? Тебе нужно в соседнее, к моей бывшей жене, то есть, к вдове.

КВАСНИКОВ. Вас нет на свете, так что не указывайте!

МУРОМЕЦ (сдирает балахон). Меня нет? А это кто?

КВАСНИКОВ. Император! Но мы же договорились! Инсценируем вашу смерть, и вы больше не появляетесь в этом доме. Пусть они молятся на ваш прах.

МУРОМЕЦ. К сожалению, женщины не любят молиться на пепел. Им больше нравится птица Феникс, встающая из пепла.

КВАСНИКОВ. Не знаю, шеф, на каком языке с вами базарить… (Пальцы веером.) Какой феникс, бля? Какие птицы, в натуре! Фуфловые похороны провернул? Провернул! Блин, комар носа!.. Урна с прахом, бля, карточки в ящике! А вы в гроб ложиться не захотели, мне пришлось художника искать, лепить горбатого!.. Новую ксиву сделал? Сделал! На плодоовощную базу устроил! Сам мог там такие бабки рубить! Райское место… Вам всё отдал, как братану!

МУРОМЕЦ. Возьми всё назад, Коля. Мне скушно на том свете, возвращаюсь на землю. Пришёл вот к тёще на блины… Чуешь, блинами пахнет?

КВАСНИКОВ. У вас жена есть, император! Вот и возвращайтесь к своей тёлке. А бабушку мне оставьте. Сами же когда-то предлагали – женись на тёще!

МУРОМЕЦ. Ты что же, брат, собрался жениться на баронессе?

КВАСНИКОВ. С вашей подачи, шеф!

МУРОМЕЦ. Барон Квасников?.. Не звучит. Придётся фамилию менять.

КВАСНИКОВ. Я без всякого расчета! Мне титул до фени… Мог бы ещё утром склеить баронессу, но повёл себя, как идиот. На жалость даванул, на порыв страсти… Она раскусила. Блин, думал в оружии не разбирается, как её дочка. А она – ворошиловский стрелок. И так меня завела!.. На всё готов. Без всякого расчета! Скажет, меняй фамилию – поменяю. Скажет «Титаник» утопить – утоплю.

МУРОМЕЦ. И всё-таки не понимаю, к чему этот неравный брак? Зачем тебе… зрелая женщина?

КВАСНИКОВ. А вот за тем, что зрелая! (Достаёт яблоко из авоськи, кусает.) У меня от незрелых… плодов уже скулы сводит. Оскомина!.. А с ней не просто побазарить – поговорить можно, и не про баксы и клёвые тачки!.. Я тут стоял за портьерой, слушал, как она обрадовалась… Ну, веник этот увидала! Решила, вы его приволокли… Она восхищаться умеет! И сразу видно – баронесса!.. Да я с ней, шеф!.. Я с ней в театр пойду. В оперу! Ну, мне с детства интересно: чего они поют? Ведь можно нормально, без понтов, сесть и обсудить всё – они поют! И ещё тянутся так, туда, сюда… И ни хрена не поймёшь, о чём поют. Короче, опера она и есть опера… Ну, разве с тёлками можно ходить туда? Разве с ними что-нибудь поймёшь?

МУРОМЕЦ. Ты мне начинаешь нравиться, Коля… Помнишь, когда ты последний курс… юридического закончил и ко мне пришёл?

КВАСНИКОВ. Но!.. Такое не забывается! Потому и уважаю вас, император!

МУРОМЕЦ. Уважь ещё раз – смойся с глаз. Я к тёще на блины пришёл.

КВАСНИКОВ. А вы, шеф, отнеситесь ко мне так же по-отечески, как тогда, не лишайте счастья. Сверните свой матрасишко и… рвите когти! У вас есть любимая жена.

МУРОМЕЦ. Но есть и любимая тёща!

КВАСНИКОВ. Которую вы… Которую вы однажды заказали! За десять тысяч.

МУРОМЕЦ. А ты ходил исполнять заказ. И отправил бы баронессу на тот свет, если бы хватило мужества и профессионализма…

КВАСНИКОВ (после паузы). Всё равно не уйду!

МУРОМЕЦ. Придётся тебя выбросить.

КВАСНИКОВ (встаёт в позу каратиста). Давай, старик, я готов! Ну?

МУРОМЕЦ (ложится на матрац). Ладно, сиди… Баронесса тут прибиралась, а мы сейчас разобьём всё, мебель переломаем… Сиди! В конце концов, не мы выбираем – нас выбирают. Я в этом уже убедился… Да хламиду снимай, ты же не приведение. Театральное представление окончилось, сейчас начнётся опера… Снимай, снимай, не пугай мою любимую тёщу.

КВАСНИКОВ (вдруг мнётся). Снял бы… Но не могу.

МУРОМЕЦ. Почему?

КВАСНИКОВ. У меня под этой хламидой… ничего нет.

МУРОМЕЦ. А, ну да, ты же в оперу собрался с баронессой! Подходящий наряд…

Появляется преображённая ПАНИ ЯДВИГА – без гипса, в красивом платье, с высокой причёской, туфлях – истинная баронесса. Несёт на подносе блины, сметану, варенье. Издалека.

ПАНИ ЯДВИГА. Иду, иду, сударь! Как вы тут без меня? Не скучали?.. Наверное заждались! (Входит.) Ах, вы уже материализовались! Какая прелесть! И совсем не изменились, даже похорошели! Райский климат, ничего не скажешь!..

Ставит поднос на стол. Муромец целует руки, подаёт авоську с яблоками. Квасников лезет на глаза. Расшаркивается, пытается заговорить – его не замечают.

МУРОМЕЦ. Это вам, дорогая мама, райские яблочки.

ПАНИ ЯДВИГА. Те самые?! Которыми Ева соблазнила Адама?.. Какое чудо! (Откусывает, подносит к губам МУРОМЦА.) Ну, мой Адам? Вкусите же сей плод! Какая сладость! Сколько сока! Что значит, вовремя срывать зрелые яблочки!

Квасников вертится подле – не видят! Едят яблоко! Подбирает подол хламиды. Лезет в окно. Полное затемнение.

Отдельно высвечивается КВАСНИКОВ в хламиде, бредёт в одну сторону, в другую – то ли заблудший, то ли нищий. Находит ступени, спускается в зал. Заиграет со зрителем. Тихо.

КВАСНИКОВ. Сударыни!.. Барышни!.. Нет, не вы, не вы!.. Зрелые женщины, зрелые!.. Да не вы! В натуре!.. Бабушки, старушки!.. Кто сведёт меня на тот свет?.. Да нет, не со свету сживёт! На тот свет, где есть театры, опера… А ещё балет! Это где танцуют… Сударыни! Мамаши! Ну кто?.. Капусты нарубить могу… Нет, баксов настричь!.. Ну, в общем, денег заработать гору! В шелка одеть, в парчу, в китайские тряпки!.. В опере ни разу не был!.. Не в кабаке, блин, не в стриптизе! Знаю, и там танцуют… Но в оперу хочу! А то, говорят, от меня уже (нюхает себя) чем-то воняет… Не к оперу, а в оперу!.. Ну, кто ещё помнит, отчего они там все поют? Почему они поют, даже когда плачут и умирают? А?.. Сударыни?.. Сударыни!.. Эх, сударыни…

Уходит (его проход может занимать столько времени, сколько нужно на подготовку актёров для новой сцены).

Картина третья

ЭПИЛОГ

Всё та же тёщина «хрущёвка». На своём матраце лежит МУРОМЕЦ, читает газеты – эдакий Обломов. На первом плане – драные носки. ПАНИ ЯДВИГА что-то стирает в тазу, по-прежнему хороша, но устала. На верёвках сушатся тряпки – вроде, пелёнки… Рядом включён телевизор. Нормальная, житейская семейная атмосфера.

ПАНИ ЯДВИГА. Дорогой, ту передачу опять показывают! Будете смотреть?

МУРОМЕЦ (не сразу). Какую?

ПАНИ ЯДВИГА. «В мире животных»!

МУРОМЕЦ. Нет, мама, не буду… Переключите, пожалуйста, на первую программу, сейчас итоги начнут подводить.

ПАНИ ЯДВИГА (переключает). Пока реклама… (Мечтательно.) Памперсы рекламируют. Какие классные памперсы! И косметику… Ах, какая косметика! Ведь я этого достойна?

МУРОМЕЦ. Несомненно, дорогая…. Что-то на душе творится – не пойму… Хочется чего-нибудь такого!.. Мама, вы не знаете, что у меня?

ПАНИ ЯДВИГА (бросает стирку). Знаю, сударь! Конечно же знаю – блинчиков! С вишнёвым вареньем!

МУРОМЕЦ. Пожалуй, не с вишнёвым. И не с вареньем… С хреном хочется!

ПАНИ ЯДВИГА. Можно и с хреном! У вас всегда были оригинальные вкусы!..

МУРОМЕЦ. Нет, и с хреном не хочу…

ПАНИ ЯДВИГА (игриво и с намеком). Может быть, райского яблочка?

МУРОМЕЦ (вдруг комкает газету, швыряет). Райского!.. Простите, мама, но как вспомню, что нечестную вас взял, так сердце кровью обливается!

ПАНИ ЯДВИГА. Да полно вам, сударь! Какой вы ревнивец!.. Я же вам показывала справку.

МУРОМЕЦ. Справку, справку… Я вон справку о собственной смерти купил за сорок долларов!.. Ух, как кипит душа! Не душа – паровой котёл!

ПАНИ ЯДВИГА (скромно ласкается). Да честная я была… Непорочное зачатие, уникальный случай…

МУРОМЕЦ. Вот как это может быть? Ну как?.. Не верится и всё! День и ночь думаю!

ПАНИ ЯДВИГА (кокетливо). Ах, сударь!.. В чудеса верите, а в медицинское заключение нет!

МУРОМЕЦ. Разумом верю – душа противится. Непорочное зачатие…

ПАНИ ЯДВИГА (гладит волосы, с любовью). Ах, милый, милый Отелло!.. Хорошо, будь по-вашему. Я должна восстановить историческую справедливость и признаться вам, как все было…

МУРОМЕЦ. Прошу вас, мама, восстанавливайте!

ПАНИ ЯДВИГА. Это было… Это случилось двадцать три года назад. Июльским ясным днём я взошла на борт прекрасного белого парохода с громким именем «Титаник»…

МУРОМЕЦ. Минуту, дорогая! «Титаник»?..

ПАНИ ЯДВИГА. Ах, простите! Конечно же «Атлантик»! Я их всё время путаю. Вероятно потому, что «Титаник» плыл по Атлантическому океану, а «Атлантик» по Титаническому…

МУРОМЕЦ. Нет такого океана, баронесса!

ПАНИ ЯДВИГА. Ну, разумеется, нет, сударь! Я называю так Индийский океан с его тёплыми водами и течениями… Какая замечательная там природа, какой климат…

МУРОМЕЦ. Продолжайте, продолжайте восстанавливать!

ПАНИ ЯДВИГА. И мы поплыли из Бомбея в Бангладеш, где тогда шла война с сепаратистами…

МУРОМЕЦ. Сепаратистов можно пропустить, баронесса.

ПАНИ ЯДВИГА. На второй день пути «Атлантик» наскочил на рифы и благополучно затонул, в течении одного часа.

МУРОМЕЦ. Да, и это вполне оправдано…

ПАНИ ЯДВИГА. Шлюпки не успели спустить на воду, отказали лебёдки… И мы поплыли дальше вразмашку. Ах, как мы плыли! Вода была замечательная! Океан ласкал нас тёплыми струями…

МУРОМЕЦ. Кого это – вас?

ПАНИ ЯДВИГА. Не знаю, сударь… Я его не смогла рассмотреть. Нас осталось лишь двое во всём океане. Но уверяю, это был мужчина! Он плыл в непосредственной близости от меня, уверенно, сильно, против океанического течения…

МУРОМЕЦ. В непосредственной, это как?

ПАНИ ЯДВИГА. Ну, ярдах в трёх, дорогой!

МУРОМЕЦ. Может, в сантиметрах трёх?

ПАНИ ЯДВИГА. О, сударь, у них там английская система мер и весов!

МУРОМЕЦ. Тогда в трёх дюймах!

ПАНИ ЯДВИГА. В ярдах, милый, в ярдах! Даже не в метрах. И никогда не приближался. Я не могла видеть его лица, поскольку мужчина плыл всё время брассом. И я отставала, отставала… Кричала ему – сэр, постойте! Я выбиваюсь из сил!.. А он не слышал, может, не понимал языка, потому что был неизвестной национальности. Я же кричала ему на трёх языках!.. Вероятно, это был поляк.

МУРОМЕЦ. Почему вы так решили, мама?

ПАНИ ЯДВИГА. Спесивый какой-то, высокомерный. Как польский барон… Но я не могла крикнуть по-польски, потому, что тогда ещё не знала ни одного слова… На седьмые сутки барон обессилел, и я увидела, что его несёт назад, мимо меня.

МУРОМЕЦ. В непосредственной близости?

ПАНИ ЯДВИГА. Да, всего в двух ярдах… Потом он ещё плыл за мной дня четыре, но уже заметно отставал. А скоро совсем исчез из виду. В последний миг видела лишь его руку, поднятую над волнами….

МУРОМЕЦ. Он утонул?

ПАНИ ЯДВИГА. Конечно, милый… Мужчины физиологически слабее нас.

МУРОМЕЦ (после паузы). Жаль… Только я не понял: в чём же тут открытие исторической справедливости?

ПАНИ ЯДВИГА. Как в чём, сударь?.. Какой вы недогадливый!.. Этот неизвестный пловец стал единственным мужчиной в моей жизни. Единственный обнажённый мужчина в непосредственной близости от меня. И я была обнажённой… В Титаническом океане слишком жарко плавать. Я могла зачать Монику только от него, но непорочно, через воду. Говорят, это вполне возможно…

Долгая, раздумчиво-философская пауза. Муромец вдруг резко и горько плачет.

МУРОМЕЦ. В девяносто седьмой раз слушаю… Слушаю эту историю и плачу!.. Мне так его жаль… Неизвестного барона, который не доплыл… Ведь он же был моим тестем… Когда я был женат на Монике…

ПАНИ ЯДВИГА (плачет). И отцом моей дочки. Непосредственным отцом… Ах, как он плыл! Как боролся за жизнь… Точно так же, как ты, дорогой. Только ты победил океаническое течение…

МУРОМЕЦ. Я верю тебе, очаровательная моя жена. (Вытирает ей слёзы.)

ПАНИ ЯДВИГА. О, а как я верю тебе! (Тоже вытирает слёзы – ему.)

МУРОМЕЦ. Больше не обращай внимания на мою… На мои претензии… У тебя ещё гора нестиранного белья.

ПАНИ ЯДВИГА. Да, сударь, и ты… И ты… У тебя гора нечитанных газет.

Она возвращается к тазу, стирает и смотрит телевизор; он вновь ложится на матрац, смотрит на часы и берёт новую газету.

МУРОМЕЦ (после паузы). Ну вот, затонул танкер в Японском море! Нефть хлещет на поверхность воды!

ПАНИ ЯДВИГА. Меня не было на этом танкере!..

МУРОМЕЦ. Вы стирайте, мамочка, стирайте…

ПАНИ ЯДВИГА (вдруг). Ах, папочка, посмотрите, кто это? Мне кажется… Ну, очень похож! Копия! Совпадения быть не может!.. Но говорит по-английски, и такой воспитанный, элегантный… Точно он!

МУРОМЕЦ. Опять передача «В мире животных»?

ПАНИ ЯДВИГА. Да, но там!.. Знаете кто там?!

МУРОМЕЦ (нехотя). Вчера смотрел… Квасников? Мой бывший начальник службы безопасности?

ПАНИ ЯДВИГА. Вы тоже узнали?.. Но он сейчас прокурор в Соединённых Штатах! И фамилия какая-то заковыристая…

МРОМЦЕВ. Что сказать? Растут наши парни….

ПАНИ ЯДВИГА. Но вы послушайте! Он же обвиняет в чем-то самого президента!

МУРОМЕЦ. Не обращайте внимания, мама, стирайте. (Смотрит на часы.)

ПАНИ ЯДВИГА (после паузы). Сударь… Смотрите, сударь! Что творится! Кого я вижу!

МУРОМЕЦ. Кого? Мою бывшую – жену Монику?

ПАНИ ЯДВИГА. Да!.. Какая стала!.. Ой, а теперь кого показывают! Посмотрите, сударь!

МУРОМЕЦ (спокойно, не отрываясь от газеты). Блина Клинтона. Оправдывается… Я тут как раз про это читаю.

ПАНИ ЯДВИГА. Клянётся! Божится!.. Президент с Моникой… плавал? Этот Блин Клинтон?

МУРОМЕЦ. Ну да, в овальном кабинете плавали…

ПАНИ ЯДВИГА. В повальном?

МУРОМЕЦ. Да нет, в овальном!

ПАНИ ЯДВИГА. А Квасников какой стал… Грозный прокурор! Обвинитель!..

МУРОМЕЦ. Выключайте его, неужели вчера не видели?

ПАНИ ЯДВИГА. Сударь, вчера я стирала, смотрела в полглаза… А потом, приятно порадоваться успехам… Всё-таки, дочь родная, у Блина Клинтона в повальном кабинете… Но отчего-то сердце не на месте.

МУРОМЕЦ. И у меня не на месте… Чего-то хочется.

ПАНИ ЯДВИГА. Яблочка…

МУРОМЕЦ. Яблочка всегда хочется, сейчас чего-то другого…

ПАНИ ЯДВИГА. Смотрю телевизор и думаю – не случилось ли чего…

МУРОМЕЦ. Да что может случиться в мире животных? Стабильное общество, экономика на подъёме. Это у нас, пишут, финансовый кризис…

ПАНИ ЯДВИГА. Импичмент, например. Моника любого президента доведёт до импичмента. Вас вот довела…

МУРОМЕЦ (вдруг). Мама! Вспомнил! Мы же в свадебном путешествии ещё не были!

ПАНИ ЯДВИГА. Разве нам до путешествий теперь, сударь?

МУРОМЕЦ. А почему нет?.. Знаете, так надоело лежать на этом матраце! Бока болят! А вам стирать не надоело?

ПАНИ ЯДВИГА. Если бы знали, сударь!.. Но куда мы поплывём? И на чём? Беломорканал совсем обмелел, по нему опасно… Есть ещё Волгобалт. Там природа, климат…

МУРОМЕЦ. Можно и в кругосветное. Какая женитьба без путешествия?.. (Мечтательно.) Возьмём яхту, зарядим продуктами, питьевой водой, а экзотические фрукты станем покупать на островах, у аборигенов.

ПАНИ ЯДВИГА. Белеет парус одинокий, в тумане моря голубом…

МУРОМЕЦ. Вот-вот! А чтобы не сгинуть в тумане, зафрахтуем канал связи на спутнике и специальный корабль сопровождения. Только чтобы двигался вне зоны видимости.

ПАНИ ЯДВИГА. Ах, любимый муж! Я согласна с вами на край света, без спутников и сопровождения… Только купите вначале стиральный порошок. Хотя бы отечественный.

МУРОМЕЦ. Мамочка, неужели и у нас финансовый кризис?

ПАНИ ЯДВИГА. Ещё с прошлого года…

МУРОМЕЦ. Странно, я даже и не заметил…

ПАНИ ЯДВИГА. Я старалась…

МУРОМЕЦ (вдруг). Дай ножницы!

ПАНИ ЯДВИГА. Что ты хочешь сделать, дорогой?

МУРОМЕЦ. Вскрыть подушку безопасности.

Разрезает матрац и вытряхивает на пол гору пачек долларов.

ПАНИ ЯДВИГА. Это не подушка, это матрац безопасности… А может нам сразу купить ледокол?

МУРОМЕЦ. Хочу на яхте, под парусом и вдвоём…

ПАНИ ЯДВИГА. Ну, вдвоём теперь никак не получится!

Слышен пронзительный крик проснувшегося младенца…

Занавес

Октябрь-ноябрь 1998 года.

г. Вологда.