Текст книги "Армейская заповедь"

Глава 7

Кроме электрошокера, никакой другой техникой родная контрразведывательная контора Шумилова не снабдила. Полумаску на голову – и, как говорится, действуй, ниндзя. До объекта, который являлся целью нашего разведывательного рейда, оставалось каких-то метров пятьдесят.

– Кто такой этот Корней? – уточнил Николай.

– Бомбардир средней руки. В прошлом мастер спорта по боксу, – ответил Дима.

Владимир Корнейчук. Полутяж. Ранее судим за вымогательство и сопротивление работникам милиции. Сорок два года… Именно с ним предстояло сегодня близкое знакомство. Корней базировался в подмосковном коттедже, довольно скромной постройке. Два этажа, узкие окна-бойницы, железный забор. Охраны у калитки не наблюдалось, как и видеокамер. Тем не менее внутри особняка вполне могли находиться человек пять таких вот бомбардиров. Почему Шумилов решил выйти на этого полуотставного рэкетира? Дима объяснил Николаю, что еще в середине девяностых и Корней, и погибший Бурмен (тоже мастер спорта, только по вольной борьбе) активно участвовали в теневом оружейном бизнесе. Они, конечно же, были «пехотой», «торпедами». Обеспечивали сохранность «груза», доставляя его в самые различные регионы, в том числе и в Чечню. Шумилов и другие опера военной контрразведки сумели перехватить такой «караван». Бура тогда активно сотрудничал со следствием и фактически сдал бригадира Корнея. Однако от уголовной ответственности сумели уйти оба – Корнею наняли столичного адвоката, и тот благополучно развалил дело в суде. Далее дороги Буры и Корнея разошлись. Оба были долгое время в тени, не шиковали, но и не бедствовали. Корнея же Дима решил навестить потому, что погибший в кафе «боец СОБРа» был рядовой «торпедой» из его команды. Собственно говоря, Диме (как сотруднику ФСБ) было бы проще всего нанести Корнею официальный визит и прижать имеющимися фактами. Тем не менее Дима решил действовать методами спецназа ВДВ.

– Если бы Корней был там один, то я не стал бы брать тебя с собой, – пояснил Шумилов. – Однако его соратникам слушать нашу беседу не стоит.

Забор Шумилов и Николай перемахнули за какие-то секунды. Три метра для подготовленных офицеров не преграда. За забором оказались спасительные заросли, под прикрытием которых сумели приблизиться к окнам. Николай напряг слух, а он, надо сказать, у него весьма обостренный. Еще до секции самбо Коля по настоянию родителей три с лишним года посещал музыкальную школу, где его обучали игре на баяне. Самбо пересилило, баян Водорезов забросил, однако довольно легко смог освоить гитару и ударные инструменты, на которых играл в школьной рок-группе. Артиллерийское училище слух отнюдь не притупило. И сейчас Николай услышал, как из окна, при закрытых створках и форточке, раздавались отчетливые стоны.

– Заткнись наконец, – послышался мужской голос.

Он был совсем не грубым, скорее усталым и даже грустным. Говоривший, видимо, стоял у самого окна. Стон на некоторое время прекратился.

– Терпи, – продолжил тот же усталый голос. – Выживешь, снова человеком будешь… Может, тебе почитать чего?

Последний вопрос был задан с такой интонацией, точно неизвестный мужчина разговаривал с ребенком.

– Слышь, не молчи, – произнес мужчина на сей раз чуть ли не с жалобной интонацией. – Вот смотри – «Гарри Поттер и узник Азкабана». Читали мы это или нет? Вот последняя – «Гарри Поттер и Орден Феникса»…

С кем может разговаривать бомбардир Корней о Гарри Поттере?! Водорезову всегда казалось, что последняя книга, которую с трудом до конца осиливали бомбардиры, был букварь. Николай переглянулся с Димой. Тот, в свою очередь, подал знак, что пора переходить к активным действиям. И в самом деле, здесь не радиотеатр. Надо зайти внутрь, там и поговорить об узниках Феникса. Николай достал из кармана специально припасенный для активных действий камешек и бросил его так, чтобы он звонко ударился о железный карниз. Пару секунд в доме молчали. Затем вновь послышался стон. Казалось, стонало раненое животное. Или ребенок?! Нет, ребенок скорее заплачет…

– Тихо! – теперь уже куда более властно произнес невидимый мужчина.

Затем он сказал что-то не очень отчетливое, видимо, кому-то, находящемуся в глубине помещения. Что ж – все складывается, как и предусмотрено учебниками по тактической разведке. Входная дверь медленно отворилась, и на трехступенчатом крыльце показался бугай, ростом повыше самой двери. Он застыл на месте, вглядываясь в вечерние очертания местности. Правую руку при этом охранник держал на поясе, точно в любую минуту был готов выхватить оружие. Разглядев его в лучах фонаря, Николай сразу понял, что перед ним не боец, а мясо. Такой может быть силен на борцовском ковре, в спортзале, но никак не в боевых условиях. Дима сложил крестом ладони, подав тем самым очередную команду. Это означало, что охранника ждет то же самое, что и «коллегу» в кинозале – удар ребром ладони под сонную артерию. Что Водорезов и не замедлил выполнить. Не прошло и двух секунд, как вход в Корнеево логово был свободен. Из-за пояса охранника Николай изъял целых два ствола. Один протянул Шумилову. Теперь, без промедления, в чрево Корнеевой «крепости». На пути возник еще один верзила-охранник, которому Водорезов едва дотягивал до плеча. Тут Николая выручил шумиловский электрошокер. Гигант взвизгнул по-обезьяньи, впечатался затылком в противоположную стену и затих, растянувшись поперек коридора. Перешагнув через тело, Водорезов с Димой оказались в комнате, похожей одновременно на переговорный зал и на больничную палату для выходящих из послеоперационного наркоза.

Глава 8

"…Спасибо, девушка!» Мужланская наглость не знает предела. Использовать, вытянуть информацию – и «всего-доброго-творческих-успехов»! Хорошо, что ей, Кате, хватило ума не отдавать оригиналы своих рисунков. Ни тем, ни другим. Он, этот подозреваемый и друг Николая, был похож на кого угодно, только не на профессионального убийцу. И не на бойца спецназа. Но у него, несомненно, были прекрасные актерские данные. Худое аристократическое лицо, которое отнюдь не портили два шрама. Лицо человека, пережившего серьезную жизненную драму. Катя считала себя специалисткой в областях физиогномики и персонологии. Пожалуй, именно такое лицо должно быть у главного героя Катиного будущего фильма… Именно об этом Катя весьма эмоционально рассказывала своей подруге Мироновой, сидя в отдельном кабинете ее кафе.

– Слушай, а на хрена тебе это нужно? – выслушав Екатерину, спросила Нелли.

Серебряная медалистка, выпускница МГУ Миронова в выражениях не стеснялась.

– Ну, Миронова, ты тоже скажешь! – вспыхнула в ответ Катя. – Невиновного человека могут посадить в тюрьму, а я должна этому способствовать?

– Никто никому ничего не должен, – произнесла Нелли одну из своих излюбленных фраз.

– Да ну тебя, Миронова, – отмахнулась Катя.

Лучшую подругу она почти всегда называла по фамилии. Уменьшенное имечко Нелька скорее подходило беспородной собачонке, чем ухоженной статной бизнес-леди.

– Тебе так понравился этот парень со шрамами? – спросила Миронова.

Катя не ответила, лишь передернула своими хрупкими плечиками.

– По-моему, это так, – вынесла окончательный вердикт Нелли.

– Ты знаешь, я сейчас воспринимаю его как некий художественный образ, – ответила Катя.

– Я не понимаю, что такое мужчина – художественный образ, – нахмурила изящные брови Нелли.

В ответ Катя лишь махнула рукой. Некоторое время обе подруги сидели молча, каждая думала о своем. Несмотря на привлекательную внешность, образование, не юные (но и не бальзаковские) годы, и Катя, и Нелли были не замужем. О, как они были непохожи при этом на старых дев! Катя, будучи личностью творческой, объясняла ситуацию, немного перефразировав известную песенку: стоят девчонки, стоят в сторонке, платочки в руках теребят… Потому что на десять девчонок, по статистике, 3 педераста, 5 алкоголиков, 2 наркомана и один нормальный – но он импотент или женат.

– Скажи лучше сама, как он тебе? – спросила Катя, кивнув на портрет, который в данную минуту изучала ее подруга.

– Как художественный образ – никак, – ответила Нелли, демонстративно закинув ногу за ногу.

В широком разрезе ее стильной юбки открылись полные, совершенной формы бедра. Ноги и то, откуда они растут, – вот что всегда привлекало в Мироновой противоположный пол и вызывало зависть у женщин.

– Как образ нехудожественный… – Нелли скривила губы, сделала неопределенный жест рукой и после паузы изрекла: —…тоже никак.

Катя в ответ лишь фыркнула. Почему подобные разговоры всегда ведутся в саркастически-издевательском русле? Ничего не попишешь, такая вот она, бизнес-леди Нелли Миронова. Глядя в ее усмешливо прищуренные маленькие глаза, Катя высказала убеждение, что спутником жизни ее лучшей подруги может стать лишь чемпион мира по боксу и шахматам, имеющий четыре высших образования, писатель, композитор и владелец пары крупных холдингов в одном лице. Он должен будет читать в подлиннике зарубежную классику, разбираться в качестве оперного пения и драгоценных камней, при этом каждый вечер, перед сном, чесать Мироновой пятки.

– Пожалуй, ты права, – как ни в чем не бывало согласилась с Катей Нелли. – Особенно насчет пяток. Вот он, – Миронова кивнула на Катин рисунок, – вряд ли способен на это.

– Это точно, – согласилась Катя и, неожиданно для себя, задала довольно-таки идиотский вопрос: – Интересно, кто он по гороскопу?

Миронова скептически поморщилась. Она не верила ни в гороскопы, ни в черную, ни в белую магию и беседовать на эти темы считала ниже своего достоинства.

– Катька, у тебя три высших образования! – с осуждением произнесла Миронова и вдруг спросила: – Ты сама-то кто?

– Ты не помнишь? – вскинула брови и обиженно дернула губками Катя. – Я – рыба!

– Если ты – рыба, то он… пиво! – прокомментировала ситуацию лучшая подруга.

Катя в очередной раз мстительно отметила, что физиономистика отнюдь не лженаука. У Мироновой глаза маленькие, серые, поэтому она видит все зачастую мелким и серым. И статус владелицы небольшого кафе для нее – предел всех мечтаний. Абсолютно никаких творческих задатков. Катя хотела сказать вслух еще какую-нибудь ответную колкость, но в этот момент у нее зазвонил мобильник.

– Здравствуйте, Катя, это майор Астафьев, – послышался в трубке голос мента с вьющейся седеющей шевелюрой. – Мне нужно с вами переговорить.

– Сейчас я занята, – вежливо, но твердо ответила Катя.

– Я, знаете ли, нахожусь рядом с кафе «Шанс», – произнес Астафьев. – Вы ведь там сейчас, верно?

«М-да, от ментов не скроешься!» – мысленно чертыхнулась Катя.

– Хорошо, но у меня не более пятнадцати минут, – сказала она, переглянувшись с подругой.

– Что такое? – перестав едко щуриться, спросила Миронова.

Катя вкратце объяснила, что сейчас кафе посетит мент, у которого в адрес Кати могут быть отнюдь не праздные вопросы и отнюдь не дружественные намерения.

– Выручишь или оставишь на съедение? – спросила Катя.

Миронова вяло кивнула. Было непонятно, что именно она таким образом подтверждает. Переспросить Катя не успела, так как перед ними появился майор милиции Астафьев Алексей Петрович. Поздоровавшись, он тут же перешел к делу.

– Этот человек вам знаком? – Астафьев поочередно показал Кате и Нелли фотографию.

– Кто это? – остановив хотевшую было ответить Миронову, спросила Катя.

– Я не могу вам ответить, – произнес Астафьев.

– В таком случае – мы тоже, – едко усмехнулась в ответ Катя. – Всего доброго, Алексей Петрович.

– Хорошо, – неожиданно смягчился оперативник. – Все оказалось очень серьезно. В этом кафе произошла не обычная разборка, а… Одним словом, этот человек, – Астафьев кивнул на фотографию, – участник мафиозной группировки, занимающейся торговлей оружием. По последним оперативным данным, он был организатором устранения журналиста Нечаева… Ну, что теперь, девушки, скажете?

С ответом девушки не торопились. Тем не менее, и Нелли, и Катя узнали в человеке на фотографии Николая Водорезова.

– Спокойно, Корней!

Высокий мощный брюнет, возвышавшийся в центре помещения, не стал возражать Шумилову. Ни словом, ни действием. То, что его охрана была столь легко разоружена и смята, произвело на полутяжа должное впечатление. Что ж, приятное начало знакомства с Корнеевым.

– Не узнаю, – только и проговорил бомбардир.

– А теперь? – Шумилов снял свою маску-ниндзя.

– Шумилов, – кивнул Корней. – Плохи, выходит, мои дела?

– Куда уж хуже, Володя, – ответил Дима.

Как Николай понял, отношения у Корнея с Шумиловым были отчасти приятельскими. Видимо, фээсбэшную контору полутяж уважал. И тут из дальнего угла комнаты вновь послышался стон, похожий на плач раненого зверя.

– Что это? – не опуская «трофейного» оружия, поинтересовался Дима.

– Не что, Шумилов, а кто, – прежним печальным голосом проговорил Корней. – Спрячьте вы пушки, орлы фээсбэшные. Это Ксанка, дочка моя.

Корней сделал пару шагов в дальний угол, сдернул темно-зеленое покрывало с кровати, и Николай с Шумиловым увидели молоденькую девушку со спутанными светлыми волосами. Обе руки девушки были прикованы к высокой спинке кровати. Лицо было приятных черт, но страдальчески перекошенное. Светлые расширенные глаза ничего не выражали. Девушка смотрела куда-то мимо своего отца и его непрошенных гостей.

– Ломка? – на пару секунд раньше Водорезова догадался контрразведчик Дима.

– Да, – глядя в пол, ответил полутяж.

– Лечишь сам, – не спросил, а утвердительно произнес Шумилов.

– Как видишь, – дернул мощным плечом Корней. – Выживет, значит, выживет.

– Все клиники, стало быть, перепробовал, – продолжил Дима.

– Твари, – только и ответил Корней. – Не одну тысячу баксов на них извел, никакого результата. Лечу сам, как могу, на господа бога уповая.

И в самом деле, в жилище Корнея присутствовал святой угол с иконами.

– Насчет Буры разговор, – перешел к делу Шумилов.

– Послать бы тебя, – дернул всей физиономией полутяж.

– Я найду другой способ разговорить тебя, Володя, – не меняя интонации, пояснил Дима.

– Кто это с тобой? – кивнув на Водорезова, поинтересовался Корней.

– Ниндзя. Давай про Буру.

– Нет, Шумилов.

– Слушай, Володя, ты ведь уже не жилец, – все тем же спокойным голосом проговорил Дмитрий.

Корней впервые смерил Шумилова затравленным ненавидящим взглядом. Все становилось на свои места. Опер есть опер, бандит, соответственно, бандит.

– Да, да – не жилец, – повторил Дима. – И завалит тебя тот, кто оплатил «маски-шоу» в кафе. Называй быстро его имя, если жить хочешь!

Корней молчал. Дочка по-прежнему смотрела мимо всех ничего не выражающим бессмысленным взглядом. Рядом на подушке лежала книга «Гарри Поттер и Орден Феникса».

– Дело было так, Володя, – голос Шумилова несколько окреп. – Тебя и твоих бойцов нанял КТО-ТО для того, чтобы напугать зарвавшегося Буру. Вы должны были похитить его из кафе под видом СОБРа, вывезти на природу, а там основательно отдуплить. Сломать пару ребер, отбить почки, но при этом не убивать. Такой был заказ? Не отвечай, последнему кретину понятно, что такой. Задача не из сложных, и ты за нее взялся. А вот стрельбы со стороны барной стойки вы не ожидали. Оттуда ведь началась стрельба, верно?

– Да, оттуда. Причем стрелок был классный. Почти не показывался.

– Ты, твои бойцы и Бура ему были не нужны. Это был отвлекающий маневр для того, кто, воспользовавшись суматохой, застрелил журналиста Нечаева и его собеседника.

– Такие профи часом не из твоей конторы, Шумилов?

– Я выясню, будь спокоен, Володя, – кивнул Дима. – Но главное – я уверен, что тебя уберут в самое ближайшее время. Так же, как Буру. Может, в ближайшие часы. Забирай дочку и сваливай, куда хочешь. Искать не буду, обещаю. Но сначала назови заказчика. Не назовешь, ниндзя закует тебя в наручники, – Шумилов кивнул в сторону Водорезова. – Мы доставим тебя в нашу контору, и начнет раскручиваться маховик официального следствия. Надо тебе это?

– Имени не знаю, – почти без паузы произнес полутяж, – а найти его можно… – Корней на некоторое время замялся, потом задал вопрос: – Бар «Каданс» знаешь?

Дима кивнул.

– Там есть официант Гоша. Через него вся связь и шла.

– Пароль был?

– Нет. Он меня в лицо знал и сам подходил.

– Какой он из себя?

– Никакой. Среднего роста, не блондин и не брюнет. Не сказать, что накачан, но и не из дохлых. Гоша и все.

Дима криво усмехнулся. Все-таки это было уже кое-что.

– Меня своим следакам сдашь? – спросил Корней.

– Дурацкий вопрос, Володя. Могу и обидеться… Дочке читай лучше Кира Булычева. Про Алису, – произнес на прощание Дмитрий. – Но это потом. А сейчас советую рвать отсюда в ближайшие два часа.

Корней ничего не ответил. Молчала и пристегнутая к кровати девушка. Водорезов с Димой удалились по-английски, не попрощавшись.

Гоша. Официант бара «Каданс». Внешность действительно никакая. Судя по всему, Корней сказал правду.

– Вот такие дела, – произнес Шумилов, закуривая. – Корнеевой Ксанке лет шестнадцать, никак не больше.

Они остановились передохнуть на лесистом холме, откуда хорошо просматривался корнеевский коттедж. Во всех окнах горел свет, Корней и его верная свита собирались в дорогу. Водорезов с Димой сейчас имели внешность праздно шатающихся туристов – полумаски-ниндзя и электрошокеры лежали в спортивных сумках.

– Удивляюсь, как Корнея до сего часа не завалили, – проговорил Дима.

– Стало быть, я теперь ниндзя? – спросил в свою очередь Николай.

Шумилов усмехнулся, хотел было что-то еще сказать, но в эту секунду окрестность под холмом, где они находились, озарилась ярко-оранжевой вспышкой. Громыхнул и взорвался, разлетаясь осколками стекол и черепицы, коттедж бомбардира Корнеева. На уцелевших боковых стенах появились языки пламени. Шумилов тут же связался с пожарной службой, сообщив о взрыве.

– А вот теперь я ничему не удивляюсь, – проговорил Дима, убирая мобильник.

В самом деле – оба они старались действовать как можно незаметнее, так, чтобы в случае чего к ним не было претензий со стороны правоохранительных контор. Потому и оружия не брали… Тем не менее коттедж взорвали аккурат после их визита.

– За нами может начаться охота, – произнес Шумилов. – Что скажешь на это, Коля?

– Псовая? – переспросил Водорезов, не найдя других слов.

– Соколиная, – ответил Дмитрий. – М-да… Скорее всего, она уже началась.

Пламя продолжало бушевать, но в поселок уже въезжали пожарные машины, «Скорая» и милицейский «Форд». Еще пятнадцать минут назад Владимир Корнейчук говорил какие-то утешительные слова своей Ксанке.

Сейчас этих людей уже не существовало. Николай и Дима еще пару секунд созерцали зарево, а потом направились в сторону автостоянки. Их ждал бар «Каданс», который, по словам Димы, работал до часа ночи. Сейчас была лишь половина одиннадцатого.

Глава 9

– Что это?

– «ПСС». Пистолет специальный самозарядный. Ни разу не видел?

– Я привык к серьезным «волынам».

Старший лейтенант Островной снисходительно усмехнулся, оглядел собеседника сверху вниз. Тот был ниже Дэна почти на полголовы, тем не менее сам старался смотреть на Островного, точно сержант на новобранца.

– На дистанции двадцать метров пробивает стальной шлем, – пояснил Дэн, кивнув на оружие, которое его собеседник недоверчиво вертел в своих ручищах, напоминающих саперные лопаты. – Главное достоинство – бесшумен.

– А лязг затвора? – усмехнулся собеседник.

– Есть такое, – кивнул Дэн.

Собеседнику таки удалось уесть знатока оружия.

– Еще у него сильная отдача, – добавил Островной.

– С двадцати метров мои бойцы не промахнутся. Я тем более. Здесь сколько? – Собеседник кивнул на карту местности, разложенную на столе.

– Пятнадцать, от силы семнадцать, – уверенно ответил Дэн.

Собеседник впился в карту своими узенькими, косо поставленными глазами-щелками.

– Тебе так нужен этот Сенатор? – спросил он, не отрывая глаз от схемы.

– Лишние вопросы, Сева, – не теряя спокойствия, ответил Дэн. – Кстати, откуда такое погоняло – Сенатор?

– Он свою команду еще в конце семидесятых почему-то сенатом обозвал. Точнее, когда они толковать о делах собирались. А сенат – это…

– Сенат – это верхняя палата в парламенте США и стран Европы, – подхватил Дэн. – А в Древнем Риме – совет знати, высший госорган.

– Да, Сенатору только в высшую власть, – зло произнес Сева. – Валить его надо, Денис. Я бы тебе такую услугу за просто так…

– Сенатор нужен мне живым. Как и второй, – жестко ответил Дэн.

– А кто второй?

– Не твоего ума дела. Тренируй своих бойцов и жди моего приказа!

– Ты прямо-таки маршал.

– Для тебя я верховный главнокомандующий. Насчет Астафьева ты меня понял?

Сева кивнул, позволил себе усмешку.

– Тогда хватит болтовни, до встречи.

Сева, он же Всеволод Борисович Гнатюк, аккуратно пересчитал купюры, оставленные Дэном, потом проверил их с помощью специального аппарата.

– Все чисто у мусора, – покачал стриженой низколобой головой Гнатюк.

Еще некоторое время назад Гнатюк именовался не иначе как Сева Кунг-фу. Такое погоняло он получил за то, что в совершенстве владел этим видом единоборства. По крайней мере сам он считал именно так. Специальные чучела-тренажеры, имитирующие противника, Сева всегда одевал в милицейскую форму или камуфляж с символикой ОМОНа и лишь потом отрабатывал на них смертоносные боевые приемы. Однако времена изменились. Сегодня Всеволоду Борисовичу приходилось повиноваться какому-то старшему летехе, пижонистому мальчику. Фраеру. И изменить что-либо Сева Кунг-фу не мог.

Через полчаса Гнатюк был на загородной базе вверенного ему «подразделения». Это были пятеро коротко стриженных, похожих друг на дружку, точно близнецы, парней лет двадцати пяти. У них были одинаковые мощные шеи и торсы, кулаки с характерными каратистскими мозолями и невыразительные, без каких-либо особых примет, физиономии.

– Осваивайте! – кивнув на привезенное с собой оружие, произнес Гнатюк.

Бойцы быстро разобрали «пээсэсы».

– Без шума и пыли? – усмехнулся самый говорливый из них.

– Лишние вопросы, – точь-в-точь как его нынешний шеф, отозвался Сева. – Осторожней со стреляной гильзой. Она сильно раскалена, можно обжечься.

Более не задавая никаких вопросов, бойцы двинулись на стрельбище.