Текст книги "Последний бой наемника"

Глава 2

– А ты сможешь вот так?

Васнецов и не заметил, как они перешли с Надей на «ты». Сейчас Надежда была одета по-спортивному и вертела в руках теннисный мячик. Васнецов тоже наконец переоделся в сухое и сейчас наблюдал за ее упражнениями.

– Видишь вон те три пивные банки? – продолжила Надя.

И в самом деле, на пашне, метрах в тридцати-сорока, точно три тополя на Плющихе, высились емкости из-под «Балтики».

– Правая крайняя! – сообщила Надя.

И в самом деле брошенный ею мячик сбил правую крайнюю банку. А у Нади был наготове второй мяч.

– Центральная! – продолжила Надя.

И точно, на сей раз рухнула как скошенная банка, стоявшая в центре.

– Ну а ты? – повторила девушка, вернувшись с двумя мячиками. Сейчас ею владел соревновательный азарт.

Васнецов молча подошел и поднял одну из банок, затем поставил ее около дощатого сарая. Сорвал какой-то цветочек на длинном стебле и вставил в банку. Надя, ни слова не говоря, наблюдала за его действиями. Васнецов тем временем взял из сарая топор, отсчитал от банки ровно двадцать шагов. И не прошло и секунды, как топор срезал цветочную головку с лепестками, а сам вонзился лезвием в доски сарая.

– Я могу вот так! – нарушил наконец молчание Васнецов.

– Ничего себе, – сказала Надежда. – Ты в самом деле служишь в этой… спецсвязи?

– Периодически… – уклончиво ответил Васнецов.

«Взять ее в помощницы? – неожиданно пришла в голову Васнецова довольно дурацкая мысль. – Бред, дурь… Подставить девчонку… – тут же устыдился он. – Один справлюсь».

– Вон «крутизна» понаехала. Из замка, – сообщила Надя, стоя у калитки.

– Из замка? – переспросил Васнецов, бросив взгляд за изгородь.

В самом деле, на другом конце деревни притормозили две иномарки с затемненными стеклами. «Ни водителя, ни пассажиров не видно, – машинально отметил Васнецов. – До определенного момента, конечно же». Пассажиры не заставили себя ждать, человек семь амбалов выбрались наружу, лениво огляделись. Усмешки, бритые затылки, черные очки, закрывающие глаза. На литых телах дорогие куртки, под которыми очень удобно прятать компактное автоматическое оружие.

– Они иногда на лошадях приезжают, – усмехнулась Надя. – Зрелище, скажу тебе.

Это «зрелище» Васнецов наблюдал лично.

– Выпендреж какой-то, – продолжала Надежда. – Они спят и видят, как всех жителей отсюда пинком под зад, домики все поломать, огороды перетоптать… А что взамен?

«Может, Колизей, может, место для проведения корриды, – мысленно отвечал Наде Васнецов. – А может, концентрационный лагерь для дармовой трудовой силы». Вслух же он произнес:

– Живите спокойно. Не тронут они вашу деревню. У них другие проблемы в ближайшем времени возникнут.

Амбалы меж тем побрели в противоположную от Васнецова и Нади сторону. Васнецов отметил, что удачно сумел «припарковать» свой внедорожник рядом с курятником Лидии Павловны, в тени густых яблоневых ветвей. Иначе у «крутизны» могло возникнуть нездоровое любопытство. Васнецов проводил взглядом их широкие, плоские, уверенные в своем превосходстве спинищи и вспомнил слова Надиной бабушки о сходстве таких вот крутых с немецкими захватчиками. В точку попала Лидия Павловна. Они и в самом деле производили впечатление иноземного воинства, точно и не по родной земле шли. Говорили на языке вроде русском, но чужом каком-то, с непонятными выражениями и присказками.

– И в самом деле на оккупантов похожи, – вслух произнес Васнецов.

– Они не на оккупантов… – проговорила в ответ Надя. – Они на Дикую Охоту похожи, особенно когда на лошадях.

– На кого? – не сообразил Васнецов.

– Это из германской мифологии, мы в институте проходили. Скачет целое полчище злых духов, призраков, все живое убивает или с собой уносит. А впереди Дикий Охотник. Это, как правило, грешник, давно умерший. Может, Гитлер, может, Нерон…

– Аттила, Фрэнсис Дрейк, – добавил Васнецов. – Воинство мертвецов, проносящихся по небу. А предводителями у них Ирод и Каин.

– Да, по-моему, так, – согласилась Надя.

Точно сказала Надежда – с Дикой Охотой столкнулся Васнецов.

Теперь Васнецов знал, на чем он проникнет в замок Ландскнехта. На разработку иных вариантов времени уже не было. Машина с затемненными стеклами, куртка, очки, жующие челюсти… Вражеский автотранспорт и вражеская униформа. Оставалось лишь все это добыть.

– А ты хозяина замка видела? – спросил девушку Василий.

– Видела, – поморщившись, ответила Надя. – Гад он… Хуже фашиста. При мне избил рабочего-узбека. Тот у него вроде раба, за еду работал. Что-то не так сделал, так этот Игорь Кимович сперва ногами, потом кнутом.

Рабы, кнуты, Ландскнехты, что хуже фашистов, юная красавица, томящаяся в замке… Уж не занесло ли Васнецова в иной век? Не занесло, не фантастика все это и не театр абсурда. Что ж, тому и учился Васнецов и в Рязанском училище, и в центре спецподготовки ВДВ – выживать и успешно действовать на территории, захваченной врагом.

– А ты почему так много про них спрашиваешь? – поинтересовалась, в свою очередь, Надя.

– Не одна ты такая любопытная, – усмехнулся в ответ Васнецов.

– Я не любопытная. Просто знать хочу, с кем дело имею. И не люблю, когда врут… Чего вы смеетесь?

Он явно задел ее за живое, круглые щеки порозовели от смущения, и девушка вновь перешла на «вы».

– Всего я тебе сказать не могу, но… Надя, мне необходима твоя помощь в одном деле, – неожиданно для самого себя произнес Васнецов.

– Ну нет уж. – Щеки порозовели еще больше. – Говори все, как есть.

Васнецов тяжело вздохнул. Он смотрел на Надино нежное розовое личико, на крепкие загорелые руки, несколько минут назад столь точно посылавшие в цель теннисные мячики.

– Многого от тебя не потребуется, – проговорил наконец Васнецов, – вот послушай…

Глория продолжала скучать. На сей раз сидя на заднем сиденье нанятого ею же лимузина. В руках у Глории был бинокль, который она периодически подносила к глазам. Разумеется, не просто так, а высматривая «дичь». Глория отправилась на охоту, собственную, не «дикую», а вполне «цивильную». Пожалуй, впервые в жизни. Если бы еще пару дней назад ей сказали, что она займется таким делом, Глория разразилась бы хохотом. Но сегодня… Она охотилась на МУЖЧИНУ. Охотилась, не зная ни его имени, ни места жительства, ни рода занятий. Поэтому просто разъезжала на такси по окрестностям и, едва завидев худощавого субъекта среднего роста и с «ментовской прической», тут же просила шофера притормозить и вооружалась биноклем… Но это были сплошь не те. Они никогда не сумели бы развеселить Глорию. И от этого красавице становилось все скучней. Тем не менее машину она не останавливала и бинокля из рук не выпускала.

Зато не приходилось скучать людям Ландскнехта, которые старались не отставать от лимузина Глории. Как и было указано, они взяли красавицу под круглосуточную неусыпную опеку.

– Мы ничего не понимаем, – докладывал Ландскнехту старший группы. – Похоже, она рехнулась.

– Продолжайте наблюдение, – угрюмо отозвался Ландскнехт, отключая связь.

Он-то в отличие от своих подчиненных все понимал. И настроение его от этого отнюдь не улучшалось.

– Значит, договорились? Мобильник у тебя есть?

– Есть, – кивнула Надя.

– Созваниваемся после шести вечера, – подытожил Васнецов. – Разговор начнем на испанском… И если я произношу условную фразу, то ты тут же отключаешь телефон и забываешь о моем существовании.

Надя ничего не ответила, но условную фразу запомнила хорошо.

– Ну тогда до вечера, – хлопнул дверцей джипа Васнецов.

Проводив взглядом машину Васнецова, Надя подбросила вверх сперва один мячик, потом второй, попыталась было ими пожонглировать, но ничего не вышло… Конечно, этот парень рассказал ей какие-то невероятные вещи, но многого от нее не требовалось. Можно, конечно, послать этого парня подальше. Хотя какой он парень, у него дочь взрослая, болеет. Он переживает, и это сильно заметно. На сколько он старше Надежды? Лет на десять? Нет, как минимум на двенадцать-пятнадцать… Впрочем, ей-то что за дело. Надя вновь подбросила мячики, на сей раз жонглирование удалось, правда, ненадолго, не более минуты.

«В шесть позвоню, скажу условную фразу, – подъезжая к городу, думал Васнецов. – Не имею права втравливать девчонку, как только язык повернулся… Но одному туговато придется».

Глава 3

От замка до столичной резиденции господина Лузгинского было около шестидесяти с лишним километров. В этот день пробок на дорогах не было, и Ландскнехт добрался до шефа меньше чем за час. В кабинете Лузгинского был накрыт скромный стол – красная рыба, черная икра, армянский коньяк, «Балтика № 9» и любимый Лузгинским тонизирующий напиток времен застоя «Байкал». Небольшая трапеза всегда предшествовала деловой беседе.

Их было трое – сам господин Лузгинский, его личный секретарь и Ландскнехт. Секретарь, среднего роста изящный блондин по фамилии Семеркин, имел на Лузгинского просто-таки магическое влияние. Ландскнехт готов был признать, что Семеркин неглуп. Но не более того. Тем не менее Лузгинский не принимал ни одного решения, не выслушав доводов Семеркина. Даже в депутаты он решил баллотироваться исключительно по совету секретаря.

– Ну и что мы имеем на сегодняшний день и час? – заправившись икрой, ветчиной и «байкальчиком», поинтересовался у своих подчиненных Лузгинский.

– Мы демонстрируем свою силу, – невозмутимо ответил Семеркин. – Наш конкурент должен знать, что мы можем все. И что ему пора потесниться.

– Ты уверен, что он не обратится в ФСБ? – откупоривая «Балтику», спросил Лузгинский.

Этот вопрос, надо сказать, он задавал уже раз восьмой. Однако секретарь Семеркин не уставал отвечать на него примерно одно и то же:

– Уверен. К тому же у меня имеется надежный компромат на него.

Лузгинский удовлетворенно хмыкнул, потер татуированные ручищи. Семеркин знал свое «секретарское» дело на пять с плюсом. Если Ландскнехт и его громилы действовали силовыми методами, то Семеркин был мастером интриги и компромата.

– Дарья Алексеевна грустить не изволит, – заговорил, в свою очередь, Ландскнехт. – Она как бы у нас в гостях. И вполне готова погостить еще пару дней. Думаю, расстанемся без обид.

На сей раз Лузгинский поморщился. Конечно, в пору становления своего капитала, в начале девяностых, ему приходилось и похлеще дела проворачивать. Но те времена прошли. И теперь он влиятельный предприниматель, вхожий во властные кабинеты и регулярно посещающий светские рауты.

– Ладно, продолжайте… Информировать меня постоянно и обо всем! – подвел итог Лузгинский.

Сообщать о появлении Васнецова Ландскнехт не спешил. Шеф последнее время весь на нервах, зачем тревожить лишний раз. Да и Семеркину необязательно владеть всей информацией. Впрочем, секретарь так уверен в себе, точно знает все на десять ходов вперед.

Когда Ландскнехт уже покидал стены офиса, в его внутреннем кармане затренькал мобильник.

– Да! – откликнулся он. – Ну что же, это неплохо… Глаз не спускать, я скоро приеду.

– Что такое? – поинтересовался провожающий Ландскнехта Семеркин.

– Все в порядке, – выдавив улыбку, успокоил секретаря Игорь Кимович. – Дополнительные мероприятия по безопасности.

По возвращении Ландскнехт попал-таки в пробку. «Вот чертовщина… Был бы вертолет!» – чертыхался он, едва-едва двигаясь в тесной автопробке. Пожалуй, всерьез стоило подумать о принятии на вооружение малой авиации. Но это в перспективе, а сейчас… Сейчас Ландскнехт безбожно опаздывал, а опаздывать было никак нельзя. Вновь тренькнул мобильник.

– Игорь, все в порядке, – послышался голос личного мента Голубева. – Приезжай в управление.

У Ландскнехта сразу отлегло от сердца – менты выполнили поставленную задачу. Тем не менее задерживаться все равно крайне нежелательно.

В городе Васнецов на всякий случай сменил внедорожник на бежевую «девятку», также предоставленную Родыгиным. Остальную «технику» Василий забрал с собой. Немного побродил по городу, проверившись на предмет слежки. «Пастухов» не наблюдалось, Васнецов с облегчением вздохнул и решил выпить кружку холодного кваса. До звонка Наде оставался час…

– Куда теперь? – вежливо поинтересовался водитель, обернувшись к Глории.

– Давай по второму кругу, – отозвалась красавица, вяло тиская бинокль.

Что ж, по второму так по второму. И вновь машина на малой скорости тронулась по езженым-переезженым улицам. Так проездили еще минут сорок.

– А ну притормози! – Глория мягким движением хлопнула шофера по плечу.

Красавица увидела ЕГО в более чем прозаическом месте, около бочки с квасом. Он сидел на скамейке, пил из кружки квас, и вид у него был весьма безмятежный. Похоже, что о ней, Глории, он и думать забыл.

Автомобиль остановился метрах в десяти от Васнецова.

– Сигналь! – приказала водителю Глория, и тот издал пару отрывистых коротких гудков.

Васнецов обернулся. Глория медленно опустила стекло. Она не улыбалась и не подмигивала, просто демонстрировала себя. Васнецов отставил в сторону недопитую кружку и столь же медленно, как она опускала стекло, направился к Глории.

– Слушай, да ведь это он… – сообщил один из наблюдателей старшему группы.

Их машина притормозила у противоположного тротуара. Оттуда прекрасным образом обозревались и бочка с квасом, и лимузин Глории, и подошедший к ней худощавый спортивного вида мужчина.

– Он, – согласился старший, сверяя фотоизображение с собеседником Глории. – Наш командир не ошибся.

Связываться с Ландскнехтом тем не менее старший не торопился. Решил еще немного понаблюдать.

– Привет, – произнес как ни в чем не бывало Василий, поравнявшись с машиной. – Опять желаете веселиться?

Не сказать, что неожиданное появление Глории сильно обрадовало Васнецова. Случайные встречи при проведении разведмероприятий часто бывают очень нежелательны.

– Поедем? – только и произнесла она негромким, но повелительным тоном.

– Сейчас нет, – очень искренне изображая досаду, ответил Васнецов. – Занят, извини… Но в другой раз с удовольствием.

Лишать красавицу надежды Васнецов не решился. Глория, в свою очередь, молча протянула Васнецову клочок бумаги.

– Это недалеко, – пояснила она, когда Василий прочитал адрес. – Я там буду сегодня вечером и, пожалуй, завтра… Не зайдешь – не обижусь, но скучать буду.

– Зайду, – пообещал Васнецов, мысленно посылая Глорию как можно дальше.

Глория подняла стекло и велела шоферу ехать к ресторану, где ее ждал одинокий и скучный ужин. По дороге Глория думала, как по-дурацки она преследует этого «циркача с ментовской прической». И по-прежнему не знает его имени…

Глорию решено было более не преследовать. Она вывела группу слежения на искомый объект и теперь может спокойно убираться восвояси.

– Бывший майор ВДВ, – произнес старший, наблюдая за Васнецовым, вернувшимся на скамейку и благополучно попивающим квас.

– Дадут команду, заломаем и майора, – откликнулся сидевший рядом боевик.

Машина слежения заехала за угол. Теперь наблюдателей с противоположной стороны было не видно, а сам Васнецов был как на ладони.

Василий делал вид, что наслаждается прохладным пенящимся напитком, сам же наблюдал. Появление Глории сильно насторожило его. Может, конечно, дамочка развлекается, а может, решила заманить в медовую ловушку. И давно проинформировала обо всем Ландскнехта. За угол медленно отъехал «Опель Кадет»… Сейчас Васнецов неторопливо отставит в сторону кружку, а далее будет действовать по обстановке. Возможно, очень быстро…

– Разомлел, – усмехнулся один из наблюдателей. – Сейчас бы его повязать – и в машину.

Старший ничего не ответил. Соблазн таких действий был очень велик, но Ландскнехт приказал лишь наблюдать и ждать его лично. А между тем перед их капотом выросли трое крепких мужчин, одетых в недешевые пиджаки.

– Вас можно поздравить с проделанной работой? – осведомился один из них.

«А пошел ты…» – хотел было сказать старший, но промолчал.

Между тем его люди надежно перекрыли Васнецову пути возможного отхода.

Глава 4

– В чем дело, Голубев? – спросил старший, стараясь сохранить невозмутимость.

– Пацаны, свою работу вы сделали, – ответил Голубев, мужчина лет сорока, похожий на дикого кабана. – Двигайте с богом. А с вашим командиром я договорюсь.

– Никуда мы двигать не будем, – проговорил старший.

– Он теперь наш. – Голубев был непреклонен. – А ну быстро марш отсюда.

«Дикий кабан» и двое его коллег в недешевых пиджаках были работниками милиции, операми местного отдела по борьбе с бандитизмом и оргпреступностью. Старший был подполковником Голубевым, те, что помоложе, – майором Зотовым и старшим лейтенантом Сусликовым. Все они находились на содержании у Ландскнехта и были довольно-таки профессиональными оперработниками. Особенно Андрей Зотов, имеющий благодарности от министерства за раскрытие преступлений, а также орден Мужества за боевую операцию в Чечне. Ему недавно исполнилось тридцать, и он единственный из трех имел высшее юридическое образование. Ментам не терпелось перехватить инициативу, чтобы обещанные лавры поделить исключительно между собой. Ко всему прочему, менты всегда презирали частные охранные структуры, считая, что в них окопались пижоны и непрофессионалы.

– Кому сказано? – повысил голос самый молодой, Сусликов. – Ну-ка быстрым ходом!

– Хамить не надо, – мрачно заметил рыжий боевик, сидевший на заднем сиденье.

– Че сказал, рыжий?! – Сусликов не на шутку завелся. – А ну вылазь!

Старший лейтенант с силой рванул заднюю дверцу, а когда она не поддалась, саданул мощным каратистским ударом по затемненному стеклу.

Отставив в сторону кружку, Васнецов отметил, что под аркой, ведущей в проходной двор, ненавязчиво маячит какой-то парень… Вот черт, кажется, его подход к машине тоже перекрыли. Неподалеку от «девятки» прогуливались еще двое. Нет, через проходной все же удобнее. Если за ним следят, то сесть в машину вряд ли дадут. Он бы, Васнецов, не дал… Посидев еще пару секунд, Васнецов неторопливо поднялся, расправил плечи и медленным шагом направился к арке. Он сейчас «расслаблен», пусть расслабятся и его возможные преследователи.

– Мусор, – прошипел обескураженный рыжий и, в свою очередь, резко открыл дверцу, ударив примерившегося к очередному удару Сусликова.

Киношный трюк вполне удался – мент отлетел в сторону, не удержался на ногах, рухнул на редкую серую траву вытоптанного газона.

– Суки позорные! – прорычал Сусликов, вскакивая на ноги.

Зотов усмехнулся и благоразумно отошел в сторону, а Голубев рванулся наперерез подчиненному. Тот между тем уже выхватил из кобуры табельный пистолет… Надо сказать, что Сусликова недолюбливали даже свои. Видимо, при поступлении на службу он дал солидную взятку медкомиссии. По темпераменту Сусликов был типичным психопатом с ярко выраженными садистскими наклонностями. Избивать закованных в наручники людей было его любимым делом. Зачастую, конечно, была необходимость получить признания любой ценой, и здесь Сусликов был незаменим. Но иногда Голубеву приходилось чуть ли не силой оттаскивать потерявшего над собой контроль подчиненного. Так получилось и на сей раз. Сусликов успел-таки садануть по лобовому стеклу рукояткой пистолета, но болевой прием старшего по званию в сочетании с его же матерщиной сумели на некоторое время урезонить старшего лейтенанта. Однако трещины на стекле положили конец терпению боевиков Ландскнехта. В полном составе все пять амбалов выбрались из иномарки.

– Вот за это, господа менты, придется заплатить, – кивая на автомобиль, произнес старший. К нему вернулись уверенность и сила. – Имущество Ландскнехта, – пояснил он.

– Держи! – Вырвавшийся из объятий начальника Сусликов врезал говорившему пистолетом в лоб.

Однако старший боевик был, в свою очередь, парень не промах. Он явно был знаком с техникой айкидо, ловко увернулся и сделал едва уловимое движение, поэтому кулак с зажатым оружием прошел в нескольких сантиметрах от его головы, а сам Сусликов вторично потерял равновесие и всем своим громоздким телом приземлился на асфальт. Старший хотел, видимо, провести еще какой-то хитрый прием, но Сусликов тоже был знаком с рукопашкой и, не поднимаясь с асфальта, подсек боевика ударом по голени. Когда старший лейтенант поднялся на ноги, остановить его был бессилен даже начальник. В свою очередь, на помощь старшему пришел рыжий.

Васнецов как ни в чем не бывало вошел под арку и столь же неторопливо двигался к проходному двору.

Старший отбивался от наседающего Сусликова, стараясь разобрать голос подчиненного в пикающей миниатюрной рации. Рыжий попытался было ударить мента головой в лицо, но Сусликов сумел пробить в солнечное сплетение, и рыжий, согнувшись в три погибели, потерял равновесие и, в свою очередь, пропахал носом асфальт.

– Тихо! – послышался резкий командный окрик стоявшего поодаль Зотова. У него также заработала рация.

Одновременно с Зотовым к рации припал и старший боевик.

– Объект двинулся, – сообщил Голубеву Зотов.

Аналогичную информацию получил и предводитель людей Ландскнехта.

«Может, все-таки вернуться к машине?» – размышлял Васнецов, пройдя арку и окончательно замедлив шаг. Взглянул на часы. До звонка Наде оставалось двадцать минут. Он никак не мог понять, излишня его предосторожность или нет. Парень, маячивший в арке, куда-то исчез.

– Передай команду на захват! – взял инициативу в свои руки подполковник Голубев.

– Ландскнехт не велел его трогать! – в свою очередь, подал голос старший боевик.

– Тебе не велел, а нам велел! Уберетесь вы отсюда или нет?!

Сусликов по-своему понял распоряжение начальника и вновь двинулся на поднявшегося на ноги и отдышавшегося рыжего. Но на сей раз рыжий опередил мента и, сделав обманное движение, с чувством въехал тому в раскрасневшуюся потную физиономию. Сусликов достал рыжего ногой, и теперь оба они оказались на асфальте. Старший попытался было разнять их, но чуть не лишился рации…

Тем временем Зотов, которому смертельно надоело созерцать идиотскую возню, одним прыжком оказался рядом с дерущимися, точным ударом вырубил рыжего, а «своего» Сусликова поднял на ноги мощным рывком за шиворот.

– Спасибо, Андрей, – произнес Голубев.

Редкие прохожие жались к стенам, стараясь как можно быстрее пройти мимо столь серьезных и разгневанных мужчин.

– Все в порядке! – подмигнул Зотов проходившей мимо молодой женщине. – Снимаем сериал «Приключения пьяных мусоров».

Голубев молча взял у Зотова рацию и произнес лишь одно слово:

– Захват!

Повернувшись к изрядно помятым «бойцам» Ландскнехта, произнес неожиданно примирительно:

– Давайте без обид, ребятишки! То, что выследили, – молодцы… Ну а теперь наша очередь. Так что давайте в сторону.

«Ребятишки» согласились на «без обид». Еще неизвестно, как к потасовке отнесется Ландскнехт, лучше бы ему и вовсе ничего не знать. Вежливый Зотов мягко объяснил расклад: если своим Ландскнехт приказал лишь наблюдать за Васнецовым при его обнаружении, то ментам дал строгий наказ: всеми правдами-неправдами задержать, доставить в управление милиции и надежно закрыть. «Рыжий» зло усмехнулся, старший лишь махнул рукой.

Васнецов продолжал топтаться на месте, оглядывая при этом окрестности. Вероятного противника не наблюдалось. В этот момент из углового подъезда вышел крупный мужчина, очень эмоционально разговаривающий по мобильному телефону:

– Вот на это я пойти не могу! И не спрашивайте меня… Нет, я уже дал вам ответ.

Васнецов напрягся, с места не тронулся, но спиной вжался в стену. Теперь ему не зайдут в тыл. Вокруг по-прежнему не было ни души, кроме здоровяка, который вот-вот должен приблизиться к Васнецову вплотную.

– Вы глухой? Я не могу больше повторять одно и то же! – заявлял здоровяк невидимому настырному собеседнику. – Вот это другое дело! – неожиданно смягчился он, поравнявшись с Васнецовым.

Далее действительно началось «другое дело». Здоровяк уже готовился повесить мобильник на пояс. На Васнецова он даже не глядел. И вдруг он сделал быстрое движение, направив в лицо Василию короткую черную антенну. Васнецов слишком поздно сообразил, в чем дело. В лицо ударила ядовитая ослепляющая струя. Василий тяжело закашлялся, на какое-то время ослепнув и потеряв ориентацию. Тем не менее он исхитрился наугад ударить ногой и попасть в чей-то литой корпус. Однако самого Васнецова ударили по затылку, затем в живот, и через мгновение он почувствовал, как на его запястьях защелкнулись наручники…

– Умойся, парень… – услышал он над ухом чей-то не слишком любезный голос.

На ладони полилась теплая мыльная вода, и вскоре Васнецов прозрел и почти перестал кашлять.