Текст книги "Казаки Карибского моря. Кубинская Сечь"

Почти все присутствующие, включая Рауля, засмеялись. Захват «Грешэма» (ныне «Симоны») бойцы его роты (переименованной, кстати, после этого в «Отдельную Роту Специального Назначения… «Грешэм»!) называли «Тот Самый Абордаж» и, страшно им гордясь, очень хотели устроить еще что-то подобное. О том, что в этот раз «спецам по абордажу» предстоит действовать вдали от моря, Киборг решил сообщить Кастро не здесь, на общем совещании, а потом – наедине. Вместе с «легионерами» О’Лири им предстояло ликвидировать штаб повстанческого «Шестого Корпуса», местонахождение которого совсем недавно точно локализовали и теперь непрерывно за ним наблюдали «смиренные братья». Когда веселье стихло, Киборг продолжил:

– Если кто-то из вас или ваших подчиненных пока еще не успел до конца что-то освоить, – он посмотрел на офицеров «Симоны», – то и вам, и им доучиваться придется уже непосредственно в море. Морских боев, правда, не планируется, хотя все может случиться. Но лучше бы обойтись без них. Задача ваша на этот раз – высадить десант в нужное время и в нужном месте. Конечно, перед этим доставив его в то самое нужное место. А еще, если понадобится – прикрыть его огнем…

01.06.1898…где-то в Атлантике, пока еще не очень далеко от Европы… (вечер)

Артем чиркнул спичкой о фальшборт и прикурил самокрутку. Грузо-пассажирский пароход под шведским флагом рассекал волны, уверенно, хотя и не слишком быстро, продвигаясь в нужном ему направлении. Нет, конечно, по сравнению с тем лайнером компании «NordDeutscher Lloyd», [8]8
  «NordDeutscherLloyd» (нем.) – «Северогерманский Ллойд» – немецкая пароходная компания, осуществлявшая скоростные трансатлантические перевозки.


[Закрыть] на котором Ковбой добирался в Европу, «швед», можно сказать, не плыл, а тащился. Только вот на «трансатлантический гонщик» его нынешний груз вряд ли бы взяли без вопросов…

«Ну, карабины, пистолеты и патроны – для них груз привычный. Не в первый раз. И не в последний. Да и пулеметы у них на борту уже бывали – я сам и перевозил. А вот от количества – точно обалдели бы. Да еще десять крупповских горных пушек, снаряды к ним и не только к ним, до черта динамита и две типографии. Между прочим (для понимающего человека) – тоже оружие. Причем «Оружие Массового Поражения». А пассажиры? Почти три сотни швейцарских военнослужащих! И если артиллеристы еще не сильно отличаются от обычных солдат этого времени, то вот рота Раума… – Билли улыбнулся. – Конечно, было понятно, что полковник Дюваль «на экспорт» выберет подразделение получше. Но вот того, что это будет СТРЕЛКОВАЯ рота, я ну никак не ожидал! Практически – гвардия… хотя и неофициальная. Профи высшей пробы! То, с какой скоростью они осваивали новое для себя оружие – это нечто! А подразделение, которое получилось в итоге, вообще – «Смерть Всему Живому»! По-моему, в «нашей» истории ничего подобного не было. Я, по крайней мере, не помню ни одной роты, даже в более поздние времена, состоящей исключительно из пулеметных расчетов! Если не считать подносчиков боеприпасов. Причем второй номер «ручника» у них снайпер! А до такого уж точно никто «у нас» не доходил…»

Ковбой рассмеялся, вспомнив один из разговоров с капитаном Раумом. Он тогда рассказал о некоторых не слишком афишируемых особенностях швейцарской армии. Она предназначалась по Конституции исключительно для защиты и обороны. Но вот только «оборона» бывает разная! Врага, вторгшегося на территорию кантонов, ждал крайне неприятный сюрприз. Дело было в том, что «швейцарской армией», в сущности, являлось все годное для боевых действий мужское население страны. Считающее при этом войну всего-навсего еще одним из видов трудовой деятельности. «А швейцарцы работать умеют и любят, – с улыбкой сказал тогда Эрнст, – поэтому свое оружие, для них просто рабочий инструмент, они хранят дома, в шкафу. Еще они считают – если дома, в шкафу, лежит инструмент, то нужно уметь им пользоваться! Ну а уж если это не просто инструмент, а связанный с их профессией…

Да, при более пристальном взгляде на швейцарцев старая поговорка «Если ты делаешь дело, то делай его хорошо!» приобретает особый смысл. Как выяснилось, это относится не только к часам, сыру, шоколаду, банковскому делу… ну и так далее, но и к войне тоже. И не только к «горячей»… Хорошо, что с Дювалем мы в этой Игре на одной стороне… очень на это надеюсь. Иметь полковника в противниках я не пожелал бы никому! Если бы не мое «послезнание», он «сделал» бы меня не особо напрягаясь, а так… вроде бы я сумел вывернуться. Хотя и не до конца. «Контролера» он ко мне все-таки приставил. Правда, его личность наводит на некоторые мысли… например, на ту, что Специальное Армейское Бюро к нашей Игре имеет весьма малое отношение. Какое отношение к ней имеет Правительство Швейцарии, пока неясно. Хотя какое-то явно имеет, а то ни Раума, ни его роты, ни пушек Круппа (кстати, заказанных официально для швейцарской армии!) на этом корабле не было бы. Скорее всего, милейший месье Огюстен играет эту партию от имени… как там по схожему поводу говорил Киборг, а, точно – «одной из линий перспективного развития». Без привлечения своей Конторы, «на семейном подряде». О, а вот и он, «контролер»… то есть она»…

– Добрый вечер, мистер Коуби. Красивый сегодня закат, не правда ли?

– Добрый вечер, мадемуазель Дюваль… я как-то не обратил на это внимания.

– Для вас – просто Элиза. Когда же вы наконец-то запомните мое имя… Уильям?

03.06.1898…Куба, к востоку от Сантьяго, поселок Дайкири… (день)

– Вы все внимательно рассмотрели позиции, которые мы здесь подготовили? Ну и как они вам понравились? – Эрк, говоря это, обвел взглядом собравшихся, небрежно похлопывал трубкой по ладони. – Жду комментариев…

– Все эти позиции сделаны очень хорошо, – задумчиво сказал Янош, – но ни одну из них я занимать не хотел бы. Капитан, может…

– Погоди немного, – перебил его Брюс. – Эрк, а ответь-ка ты на один уточняющий вопрос… Какие из этих позиций ложные?

– Все. Кроме укрепрайона вокруг гасиенды «Cerca de Tres Robles Negros», а его вы еще не видели, так что – вообще все…

– То есть ты хочешь сказать, – артиллерист Стефан догадался первым, – что вся эта красиво сделанная полевая фортификация вокруг Дайкири – просто очень большая «ловушка для снарядов»? Ну, у тебя и масштабы…

– А зачем мелочиться? Заодно и бойцы тренировались. Да и «патриотам», точнее, их разведке, теперь будет чем заняться. Ну а в американских газетах хоть раз напишут правду: «Артиллерия эскадры адмирала Сэмпсона уничтожила «Форт Дайкири»!», или как-то в этом роде – название придумают. А кроме того, нам будут нужны фотографии варварского расстрела американской артиллерией мирной кубинской деревушки – уже для НАШЕЙ пропаганды. Но это как приятное дополнение…

– И все-таки почему ты так не хочешь устроить хотя бы небольшой минометный и артиллерийский налет на высадившийся десант? – Стефану явно очень не хотелось упускать такой шанс. – Когда они будут УЖЕ на берегу?

– Потому что мы ограничены в боезапасе. Единственные системы, боекомплект к которым возобновим, да и то с некоторыми трудностями, – две мои крупповские горные семидесяти пяти миллиметров. Если же ты рассчитываешь на запасы Эндрю… они не очень-то и велики, особенно для крупного калибра. Есть еще проблема мобильности и доставки боеприпасов. Сейчас же на Кубе сезон дождей все-таки. Я вообще считаю, что минометы крупного калибра нам нужно использовать не раньше, чем на гряде Сан-Хуан. Там от них будет больше толку…

– Значит – вплоть до боев под Ла Касима, где другие группы уже начали строить укрепления, все пойдет почти так же, как было «у нас»… за исключением большего расхода снарядов кораблями из эскадры Сэмпсона?

– Нет. Менять здешнюю историю мы начнем раньше. Смотрим карту. Дайкири с Сибонеем связывает только одна дорога. Десант, понятное дело, после высадки пойдет именно по ней. Здесь, у Демайябо, на переправе через одноименную речку – он с ходу влетит прямо в первую засаду. Крис, это будет твоей задачей. В помощь своим бойцам ты получишь примерно пятьдесят – шестьдесят моих. Не просто солдат, а «снайперов поля боя», вооруженных местными «маузерами» Kar.98 с оптическим прицелом. Сам понимаешь, прицельная дальность у них, с этими пулями, метров двести пятьдесят максимум, так что имей это в виду. Еще будет кавалерийское прикрытие – человек сто. Как только американцы опомнятся и перейдут в контратаку, а они это сделают, кровь-то играет, ты отступаешь. Для скорости – верхом, на крупах коней позади всадников из прикрытия. Конец первой серии. Тебе все ясно?

– Да, Капитан, – спокойно ответил снайпер. – У меня вопрос – когда мне и моим ребятам можно будет заняться подготовкой на месте?

– Примерно через неделю. Тогда же и познакомишься с остальными. Отработайте все, что можно, но не особо «светясь» перед местными пеонами. Серия вторая. После того как Крис закончит, десант, приведя себя в порядок, хотя насчет «порядка» – это я немного преувеличил, скорее – слегка очухавшись, идет дальше по дороге – свернуть им некуда, а обратно они вряд ли вернутся. На переправе через речушку Хурагуа… или чуть раньше, возле вот этой гасиенды – надо будет посмотреть на месте, их ждут Янош и моя «тяжелая» рота – для прикрытия и усиления эффекта. Задача та же, с поправкой на то, что у вас пулеметы, а не снайперские винтовки – хорошенько пустить им кровь, а потом уйти, не дожидаясь от них осмысленных ответных действий. Транспорта у вас не будет, в отличие от Криса, поэтому уходите по дороге…

– Придется очень быстро бежать, – улыбнулся венгр. – Они же бросятся прямо за нами! Я бы на их месте именно так и сделал…

– Быстро, но недолго. Потому что сразу за вашей спиной Гердан и его ребята для отсечки погони и в качестве небольшого дополнительного сюрприза поставят мины. И можно не очень много – только для того, чтобы они гарантированно остановились. Вот только тут есть одна небольшая проблема…

– Поймут ли они, с чем столкнулись?! – Гердан, до этого, стараясь не смотреть на Эрка, хмуро куривший, вдруг громко рассмеялся. – Ха! Местные вояки просто решат, что попали под артобстрел, и не остановятся, а начнут рассредотачиваться! Ха! Я смогу устроить все так, что потом появится легенда о дьявольской меткости испанских пушек и артиллеристов, попадающих всегда прямо в цель!

– Ну, не знаю, как там насчет легенды… – Капитан тоже улыбнулся, – потому что на этом вторая серия закончится, а в третьей главным героем будешь ты, Стефан. Вот тут, возле узкоколейки, уже потрепанный десант попадет под минометный обстрел. Недолгий, но качественный – так что тебе надо будет хорошо пристреляться. Но делать это придется незадолго до – чтобы «патриоты», если и поймут что к чему, не успели об этом сообщить. Прикрывать тебя будут испанцы – те самые, что сейчас стоят здесь, в Дайкири. Капитан Баррахес и его солдаты из «Талаверы». Беглым огнем вываливаешь весь боекомплект и вместе с ними отходишь к ферме Ла Касима. Конец третьей серии. Фильм нашей киностудии – «Дьявольский марш на Сибоней» – получает заслуженный «Оскар». Начинаем съемки сиквела – «Эта чертова Ла Касима»…

Глава 3,
ночная, утренняя, а еще вообще-то предбоевая…

 
«И ноты звезд, как спусковой крючок,
Пока не передернуты затворы —
Есть время на прицел и разговоры
Короткий смех и памяти клочок…
 

04.06.1898…у западного побережья Кубы, на борту канонерки (или десантного транспорта) «Симона»… (поздний вечер)

Айсберг, опираясь на тридцатисемимиллиметровую скорострелку (кстати, совсем недавно, еще и месяца не прошло, она была кормовым орудием «Антонио Лопеса», а теперь, установленная на мостике «Симоны», стала ее «вспомогательным калибром»), смотрел на берег по левому борту. Хотелось закурить, но… он пообещал Эйли: «Не больше четырех сигар в день!» Три он уже выкурил, а последнюю стоило приберечь до ночи. Не исключено, что спать ему сегодня почти не придется…

«Кой черт занес меня на эти галеры?! Риторический вопрос. Ты сам этого хотел… и не обманывай самого себя, это непростительно для психолога – тебе это нравится! Да и что ты оставил «дома», кроме проблем? Семью? Не смешно. Вечно пьяные отец, мать и братья в «убитой» квартире на Лесном массиве. Это что – семья? Академию? Блин, а какая разница – получу я диплом или нет. Без «хороших знакомых» нормальную работу «там» все равно найти невозможно. И был бы ты, со своим дипломом, в самом лучшем случае каким-нибудь «офисным планктоном». Если не диплом, то знания?» – Алекс улыбнулся. – «Миледи за месяц дала мне больше знаний, чем я получил в Академии за год. И научила, как ими пользоваться. Друзей? А они у тебя «там» были? Приятели, одногруппники, собутыльники, товарищи по команде, знакомые по Играм… А друзей-то, которых действительно можно так назвать, у тебя и не было… Так что жалеть не о чем! Я там ничего не оставил! А что я нашел в этом Мире? Все. Учителей. Соратников. «Свою Команду». А еще немного раньше – Лиду…»

Доминго Монтес, внимательно смотревший на задумавшегося Алекса, улыбнулся. Такое выражение лица он видел у этого человека только несколько раз… и по вполне определенному поводу. «Вспомнил свою невесту. А кто же еще у этой Ледяной Горы способен вызвать хоть какие-то эмоции или заставить их проявить? Только она. Или вот как сейчас – воспоминания о ней. Единственная дыра в броне, которую он никогда с себя не снимает. И как раз напротив сердца… – он покачал головой. – Да, сеньор Алехандро, как оказалось, вы тоже человек. Я, сразу после нашего знакомства, первое время в этом сомневался. Кстати, по поводу сеньора Киборга у меня такие же сомнения остались. Несмотря на то что уж он-то свои эмоции проявляет и «ледяную броню» не носит. Вот только понять, на самом ли деле этот сеньор чувствует то, что показывает всем, или просто хочет «продемонстрировать чувства», совершенно невозможно. А самое интересное в том, что, как я понял, он у вас тоже не самый главный, хотя здесь, на западе Кубы, командует сейчас именно сеньор Киборг…»

На капитан-лейтенанта, еще не свыкшегося со своим неожиданным повышением, тоже нахлынули мысли. О том, что случилось с ним за последнее время, начиная с момента, когда он мигом согласился на предложение Айсберга…

Монтес не жалел об этом – знай он тогда то, что знает сейчас, поступил бы точно так же. Только решался бы в этом случае, наверное, немного дольше…

18.05.1898…Куба, к востоку от Гаваны, гасиенда «Puerto Reservado»… (вечер)

Доминго, сидя в экипаже, который вез их с пристани, старался не слишком уж пристально смотреть на сидящую напротив пару. (Впрочем, ни сам сеньор Айсберг, ни встретившая их на причале молоденькая, белокурая сеньорита, которую тот представил: «Эйлин ди Фейро – моя невеста», сразу расставив точки над «i», не обращали на него никакого внимания, слишком увлеченные разговором на каком-то незнакомом языке.) К тому же ему было чем заняться и кроме наблюдения за влюбленными. Например, обдумать все новости за последние два дня…

«Итак, я больше не лейтенант испанского флота, а… кто? А дьявол его знает кто! Кстати, те матросы, которых я забрал с собой, тоже уже не на службе, а… герильеро! Выходит, и я тоже… это бред! Какие герильеро могут быть на кораблях?! Но только бред, который документально подтвержден приказом главного штаба, перестает быть бредом. Хотя… тебя же ведь честно предупредили, Доминго! Еще тогда, при первом разговоре, после того как Айсберг предложил тебе капитанский мостик, он сказал: «В этой жизни, лейтенант, за все приходится платить!» Ты заплатил. Своим званием. Слишком хотел снова стать командиром боевого корабля…»

Бывшего лейтенанта, а теперь неизвестно кого отвлек от его мыслей возглас сеньориты, но это явно не имело к нему никакого отношения. Она просто в лицах представляла какую-то сценку своему собеседнику…

«Странно все это… да и канонерка, на которой мы пришли сюда, тоже странная. Особенно ее экипаж. Ни одного испанца! Командир – мексиканский немец. Командир орудия и оба стрелка гатлингов тоже говорят с мексиканским акцентом, но они не мексиканцы, точно. Тоже немцы, дети тех, что приехали с Максимилианом? Остальной экипаж, правда, обычный для прибрежного пакетбота, которым «Печкин» – кстати, и название тоже странное – был до того, как на нем установили вооружение. А их форма? И точно такая же, что на тех часовых, у причала. Странно знакомая, как будто я когда-то ее уже видел, но какая-то… устаревшая, что ли?»…

Некоторое время Доминго пытался вспомнить, где и когда он мог видеть такие же мундиры, благо несколько маячили у него перед глазами. Экипаж сопровождало пять верховых охранников с маузерами в деревянных кобурах…

«Ладно, и других странностей хватает. Например, почему я никогда не слышал ни о какой канонерке «Симона»? Если ее описание соответствует действительности, то это прекрасный корабль. Хотя… Айсберг сказал, что она постройки 1897 года. Новенькая совсем – всего год прошел. А может, тоже переоборудованный для боевых действий корабль, как и «Печкин»? Кстати, вполне может быть. А что за «командир» ждет меня здесь? Айсберг… он, кстати, тоже неизвестно кто, должности и звания его я так и не узнал, приказал не разгружаться, разрешил моим матросам «немного прогуляться по берегу» и повез меня куда-то… или к кому-то»…

Тем временем экипаж подъехал к большому дому в колониальном стиле. На его веранде стоял, небрежно облокотившись о парапет, высокий светловолосый человек в странной пятнистой форме без знаков различия и курил сигару. Увидев приехавших, он махнул рукой и что-то сказал, похоже, на том же языке, на котором до того беседовали спутники Монтеса. Айсберг, сойдя на землю, помог невесте и ответил. Наверное, из-за Доминго – на испанском. Если судить по ответу, блондин сказал: «Как дела?!», или «Как съездил?», или «Какие успехи?», или еще что-то подобное…

– Нормально. У «Симоны» теперь есть капитан, чуть меньше половины экипажа и еще одно орудие. Где сейчас Киборг?

– В штабе. Ждет, – произнося эти слова, «человек в пятнистом» оказался на земле возле экипажа – он просто спрыгнул вниз, перемахнув через парапет. – Надеюсь, твои новости немного поднимут ему настроение, а то меня он так песочил…

– Значит, было за что, – невозмутимо пожал плечами Айсберг. – Он просто так не гоняет – только за дело. Сеньор Доминго, познакомьтесь, это мистер Кейнз.

– И должна сразу предупредить вас – не вздумайте одалживать ему деньги. Он об этом не помнит, – со смехом подхватила сеньорита Эйлин. – Вот у него их одалживать можно – этого он тоже не помнит! Еще одно, если у вас есть невеста, не вздумайте его с ней знакомить! Он будет смотреть на нее ТАКИМИ глазами…

– Да ладно тебе, Эйли, – махнул рукой Барт. – Если кот имеет право смотреть на королеву, то менестрель просто обязан смотреть на красивых женщин! Такая есть у нас, поэтов, обязанность – смотреть на красоту!

– А еще он не умеет держать язык за зубами, – добавил Айсберг. – Но это у него профессиональное – он у нас журналист.

– Не пугайте человека, а то он от меня убегать станет, – засмеялся тот. – А, сеньор Доминго, да не слушайте вы их – они вам такого понарассказывают! И, кстати, зовите меня просто Барт! «Мистер Кейнз» – это уж слишком… официально!

– Ладно, ненавистник официоза, пошли, а то, если Киборг узнает, что это ты нас задержал, быть тебе еще раз пропесоченным… и опять за дело.

В комнате, которую здесь называли штабом, Доминго увидел настоящего гиганта. Почти двухметрового роста, широкоплечий, в такой же, как была на Кейнзе, пятнистой форме, он стоял у окна и смотрел на закат. Сеньорита Эйлин и журналист Барт, все еще обмениваясь колкостями, впрочем, весьма дружескими, не пошли с ними, а остались ждать в холле. Доминго сюда сопровождал только Айсберг…

– Киборг, это Доминго Монтес, – сказал он гиганту. – Тот самый, из Карденаса. Газеты ты читал. Что удивительно – они почти не врали…

– Спасибо, Алекс, – отвернулся от окна и медленно пошел к ним тот. – Я думаю, нам с… лейтенантом надо поговорить наедине. – Айсберг коротко кивнул и вышел, не сказав больше ни слова. – Добро пожаловать, сеньор. Рад с вами познакомиться. Меня зовут Пол Киборг… и я постараюсь ответить на все те вопросы, которые накопились у вас за это время. Садитесь поудобнее, это надолго…

04.06.1898…у западного побережья Кубы, на борту канонерки (или десантного транспорта) «Симона»… (поздний вечер)

«Да, он тогда ответил на все мои вопросы… – думал Доминго, – и, наверное, даже честно. По крайней мере, тому, что он тогда сказал о властях в Мадриде, что Кубу они УЖЕ отдали, я верю! Да и тому, что главная задача этой «Команды», как он назвал свою организацию, не дать САСШ войти сюда, когда уйдет Испания, – тоже. Только вот ответил он тогда именно на те вопросы, которые я задал! Сейчас я спрашивал бы совсем о другом, но… мне уже никто не предлагает «задавать вопросы»! И хотя в ходе того разговора я и узнал, какое же у меня теперь звание, но… вот только государства, от имени которого мне его присвоили, не существует!»…

Он скользнул взглядом по мачте. На ней были подняты ДВА флага. Сразу же под испанским (пока еще – ПОД испанским!) развевался еще один – военно-морской флаг Карибской Конфедерации. Красный флаг с синей полосой по нижнему краю и золотой «Карибской Звездой» в верхнем углу…

«Нет, не совсем так – его ЕЩЕ не существует, – вернулся к своим рассуждениям командир «Симоны». – И прямо сейчас ты, Доминго, воюешь как раз за его создание. «Карибская Конфедерация», в сущности, просто еще одно название для «Независимой Кубы», но (и снова это НО)… ЭТА независимая Куба будет совсем не такая, как та, за которую сражаются повстанцы. И уж точно не такая, какой ее видят американцы! Да, но какой она будет? «Такой, какой вы ее сделаете. Указывать вам, как жить, никто из нас не будет. Мы же не американцы…» – так тогда сказал Киборг… и в это я почему-то тоже поверил. И даже почему-то верю этому до сих пор…»

Он оглядел палубу и, не найдя взглядом Айсберга, решил, что тот спустился вниз, к своему «аппарату дальней связи». Тоже, как и многое здесь, очень странному. Потом Доминго еще раз улыбнулся, но уже немного по другому поводу. – «Но, хотя я и верю, что вы, сеньоры, «не будете нам указывать» и покинете остров, но очень сомневаюсь в том, что это сделаете вы все. Сеньор Владислав Вайк – уж точно останется!»…

05.06.1898…у западного побережья Кубы, на борту минного катера «Джованни Баузан-2» – флагмана «Итальянской Эскадры в Гаване»… (ночь, после полуночи)

– Синьор tenente, [9]9
  tenente (ит.) – лейтенант.


[Закрыть] с «Неаполя» передали фонарем Манжена, что у них оборвался буксирный трос, – вполголоса отрапортовал сигнальщик.

Князь Бенито Боргезе кивнул в ответ. Возможно, это было несколько глупо, но… этой ночью все почему-то старались говорить потише… или вообще общаться знаками. У итальянских моряков с крейсера «Джованни Баузан» не было опыта тайных операций и ночных походов вдоль враждебного берега. Хотя боевой опыт у них был – в коротком бою с американской блокадной эскадрой они потеряли свой крейсер, но «взяли кровью за кровь». Отправили на дно вражеский (после того как Италия официально объявила войну САСШ – уж точно вражеский!) флагман.

– Что, опять?! Скажите, князь, а вы случайно… не у дона Педро Гомеса-и-Лопеса эти тросы покупали? – Барт, стоящий рядом с командиром, тихо хмыкнул. При этом по его лицу было видно, что он еле удерживается от того, чтобы не расхохотаться во весь голос. – Если так, то он все-таки нашел способ рассчитаться с вами за свою любимую и неповторимую военно-морскую игрушку…

– Машине – стоп, – скомандовал Боргезе и ответил «офицеру связи»: – Я не знаю, у кого именно барон ди Палермо купил трос, но, когда я об этом узнаю… Он у меня его сожрет. Весь, до последнего кусочка…

– Но вы хотя бы позволите ему самому выбрать соус? Я считаю, что спагетти без соуса – это пытка. Гораздо хуже инквизиторской…

– Нет, именно что без соуса и специй. – Бенито тоже не удержался от улыбки. Этот журналист смог бы, наверное, шутить и на эшафоте. Или «последним желанием» попросить гитару, чтобы спеть напоследок пару песен. – А запивать этот свой обед он будет исключительно морской водой…

– Надеюсь, что она будет хотя бы с мылом… Кстати, tenente, мне кажется, что при знакомстве вы меня обманули. И на самом деле ваша фамилия не Боргезе, а Борджиа. Ну, в крайнем случае – Медичи…

– В моем родословном древе они не значатся, хотя… все может быть. Но зато там есть адмирал Андреа Дориа, а он-то как раз именно так в свое время поступил с одним крайне недобросовестным купцом… по тому же поводу.

– Значит, это у вас семейная традиция. А традиции надо уважать – по крайней мере, именно так считают… мои соотечественники.

Князь Боргезе опять улыбнулся. В эту версию – что его собеседник действительно англичанин, он верил примерно сутки после знакомства с ним. Потом перестал. Но кто такой мистер Бартоломью Кейнз на самом деле, так и не выяснил. Он вполне свободно говорил на пяти… или шести языках. И на всех – с небольшим акцентом. Какой язык для него родной, понять было невозможно. Кстати, когда Кейнз брал в руки гитару (а пел он на всех языках, на которых говорил), его акцент мгновенно куда-то исчезал. Бенито впервые увидел этого человека две недели назад, в таверне «Якорь дона Педро Лопеса», и как раз с гитарой в руках…

21.05.1898…Куба, Гавана, таверна «Якорь дона Педро Лопеса»… (вечер)

– Нет, лейтенант Боргезе, здесь никто и не слышал о том, что в Гаване… или где-то поблизости, можно сейчас нанять… или купить нужный вам корабль. – Хосе Агуэдо Перес – Боргезе не знал, кто же Хосе – то ли управляющий этой таверной, то ли просто бармен, – главное, этого хитромордого мужчину гаванские знакомые Бенито отрекомендовали как «человека, знающего все», покачал головой. Не будь у него такой хитрой искорки в глазах, ему можно было бы даже поверить. Только вот из-за нее почему-то верить ему не хотелось…

– Да такого не может быть, сеньор Перес, ведь сейчас объявлена блокада, и все те корабли, которые она застала на Кубе, просто стоят у причала и приносят владельцам одни убытки, – улыбнулся князь Боргезе и, подумав: «Набивает цену… и свой гонорар за посредничество!», добавил: – Неужели никто из них не захочет избавиться от такой собственности? Если хорошенько поискать…

– Поискать-то, конечно, можно… – Хосе Агуэдо махнул рукой прислуживающей в зале мулатке, направляя ее к одному из столов, и посмотрел на Бенито. – Но не знаю, можно ли найти вам что-то подходящее…

– Агуэдо, не корми сеньора лейтенанта сухим тростником, [10]10
  То же самое, что «Не вешай лапшу на уши…», «Не пудри мозги…» и т. д.


[Закрыть] – раздался за спиной у Боргезе веселый молодой голос. – Хоть раз в жизни не юли, как пинаса твоего брата в прицеле у Береговой Охраны! Сеньор итальянец, просто дело в том, что ни в Гаване, ни к востоку от нее – почти до Матансаса, ни к западу – до Кабаньяса, короче, нигде в провинции Гавана, вам никто не продаст корабль. И не потому, что их тут нет. Потому что дон Педро этого не хочет. Не правда ли, Хосе?

– Не лез бы ты не в свое дело, Дженнаро, – отозвался тот, стараясь не смотреть ни на Бенито, ни на подошедшего к стойке молодого мулата. – Или мне теперь называть тебя «Сеньор Капрал Береговой Охраны»? Так, Рамирес?

– Ха! Твои сведения устарели, Перес! Теперь ты будешь называть меня – «Сеньор Сержант Морской Пехоты»… и попробуй только разбавить ром какой-то гадостью! От твоей забегаловки тогда и щепки не останется, – мулат показал управляющему совсем немаленький кулак и повернулся к Боргезе. – Давайте-ка присядем, сеньор лейтенант, и я вам расскажу о доне Педро и о том, почему он вас так не любит…

Направляясь за сержантом к столу у стены, Бенито внимательно рассматривал его уже слегка поношенную черную форму и несколько недоумевал – с испанской морской пехотой она не имела ничего общего. Но, тем не менее, управляющий Перес поверил словам мулата сразу и, кажется, очень при этом испугался.

За столом, к которому они шли, сидел еще один мулат в такой же, как сержант, форме и трое европейцев. Они были одеты иначе (но тоже – в форму) и явно не были испанцами. Двое (те, что были в сером) говорили по-английски – о каком-то Каллахане. Причем с таким явно ирландским акцентом, что определить их национальность можно было, так сказать, исключительно на слух. Третий – худощавый блондин в странной пятнистой одежде молча настраивал шестиструнную гитару. Как раз когда Боргезе и его спутник подошли почти вплотную, он закончил настройку, взял несколько аккордов, но, увидев их, прислонил гитару к стене и сказал:

– Сержант Рамирес сегодня весь вечер пьет на мои деньги! Рад наконец-то с вами познакомиться, князь Боргезе. Уже почти месяц пытаюсь…

05.06.1898…у западного побережья Кубы, на борту минного катера «Джованни Баузан-2» – флагмана «Итальянской Эскадры в Гаване»… (ночь, немного позже)

«Неаполь» наконец-то снова завел буксир, и tenente Бенито Боргезе приказал дать полный ход. Нужно было спешить. Хотя время еще было (вышли с большим запасом), а лоцман даже уверял, что они будут возле Ла Эсперансы задолго до рассвета. Но, если у tenente Лауриньо Мазарилли ди Палермо еще что-то случится («что-то случиться» могло и на «Баузане-2», но его командир в это категорически не верил!), от резерва времени не останется ничего вообще, а перед высадкой десанта стоило бы осмотреться. На месте-то оно всегда виднее – кто, что, где и как… Кейнз (или как его там) спустился вниз, к своему «беспроволочному телефону». На мостике, кроме князя Боргезе, остались двое. Рулевой и лоцман. Можно было немного подумать…

«Дон Педро Гомес-и-Лопес, «король» контрабандистов в провинции Гавана и тот испанский чиновник, который не дал нам тогда захватить корабль янки под шведским флагом, оказались одним и тем же человеком. Да еще ему пришлось компенсировать своему партнеру из САСШ взятый нами на абордаж минный катер. (Интересно, какого дьявола этот «бизнесмен» вздумал по нам тогда стрелять – может, принял наш катер за канонерку Береговой Охраны?) Естественно, отдав американцу «личную и любимую» канонерку, дон Педро не испытывает к нам большой любви. А я еще собирался купить у него… или у кого-то из его агентов, корабль для крейсерства!»

Бенито усмехнулся своим мыслям. У него тогда не было другого выхода. За одно утро корабли САСШ дважды открывают по ним огонь, и оба раза первыми! Что должен делать итальянский морской офицер в таком случае? Конечно же, атаковать! Наказать агрессора! Вот он и атаковал. Может, стоило тогда и дона Гомеса-и-Лопеса атаковать? Ну, он, конечно, храбрец (некоторые даже говорят – герой!). Но с сотней матросов, двумя однофунтовыми пушками на двух катерах (своем и захваченном у американца), да еще и с более чем тридцатью ранеными на борту (бой крейсера «Джованни Баузан» с блокадной эскадрой САСШ обошелся недешево… несмотря на «выгодный размен») атаковать роту солдат и артиллерийскую батарею… Это уже не храбрость, а глупость! А уж глупцом-то князь Боргезе точно никогда не был!