Книга: Парижские мальчики в сталинской Москве - Сергей Беляков

Я бы даже сказал, не столько "парижские мальчики", сколько "сталинская Москва".  По крайней мере, для меня - точно. Книгу вообще можно читать двояко, а то и трояко.  Можно - как раз как о парижских мальчиках, о советской предвоенной богеме, о чужом среди своих, своем среди чужих, и тогда Москва окажется фоном, роскошной декорацией. Можно - как книгу о Москве, довоенной столице, мечтающей о красной империи, городе, которого никогда не было и никогда уже не будет, с "парижским мальчиком" в роли эрзац-вергилия, ведущего читателя по кольцам и бульварам советской столицы, показывающего, где расстреливали, где танцевали, где прыгали с парашютом, где строем ходили. А можно - как справочник "Кто есть кто" в стремительно меняющейся и меняющей своих жителей Москве на переломе тридцатых и сороковых - просто перечислять фамилии актеров, певцов, писателей, режиссеров, переводчиков, поэтов, журналистов места не хватит.

Просто поразительно, как Сергей Беляков умудрился написать столь захватывающую книгу со столь не интересным главным героем. Я не буду утверждать, что перелистывал главы про Мура-Эфрона, но прыщавые страдания юного вертера с непомерно раздутым эго и стандартным юношеским максимализмом были для меня гораздо менее интересными, чем роскошный фон книги, живописные и занимательные декорации Москвы, московского общества и московской жизни между большим террором и тотальной войной.

Нет, Эфрон-фис тоже важен и показателен для книги - все-таки через него, его шатания, знакомства и занятия можно увидеть тогдашних пижонов, московских подростков с деньгами в кармане, богемную "позолоченную" молодежь, узнать, что их, тогдашних, занимало и влекло, о чем думали и куда ходили, что им нравилось, а что они отвергали. Но опять-таки, интересен и замечателен не он сам, а именно Москва и москвичи.

Тенью в повествовании выступает сама Цветаева. Мне было жалко ее всю книгу, бездарные переезды из страны в страну. Абсолютная беспомощность на фоне таланта. Ее жизнь просто пособие как не надо поступать. И все как-то с грустью двигается вперед, чтобы упереться в итог ее жизни. Даже не нужно искать причины, они как-то сами вырисовываются.

Работа проделана огромная, в тексте постоянно ссылки на воспоминания того или иного персонажа. Поэтому определенная вера к событиям есть.

Образ Мура довольно спорный. Молодой человек прожил всего-то 19 лет. Оставил после себя дневники и сейчас мы их читаем, чтобы что-то понять про него, про то время. Но герой ли он? Довольно инфантильный, но интеллектуально развитый. Эстет и модник, циник и эгоист. А может он просто молодой? Что может волновать юношу? Девушки, книги, встречи… И все это качественно и объемно описано и сдобрено интересными историческими фактами. Москва-стройка, Москва предвоенная, Москва развлекательная. Георгий встречается с новой для себя жизнью. Познает мир и все фиксирует в своих записях. Возможно именно в этом была его миссия?

Очень много историй про известных людей. И много неожиданного. Мне было любопытно читать истории кумиров тех лет. Кто был обласкан властью, а кто забыт и вычеркнут из списка. Даже боюсь представить, сколько источников переработано автором. Мне всегда было интересно следующее. Историки сначала находят в мемуарах что-то интересное и решают написать книгу? Или начинают писать книгу и под сюжет ищут подтверждения в мемуарах? Потому что такой объем информации впечатляет.

Фото на обложке какое-то неправильное и тоже вызывает интерес. Так и не поняла, кто это и почему фотография вызывает больше ужаса, чем симпатии. В целом книга оставила след в памяти. Не «перелезла через все страницы до последней», а прочитала с интересом.

Читать роман было невероятно интересно (да, ужасно банальная формулировка, но иногда от них никуда не денешься). Интересно не в последнюю очередь потому, что в книге собрано огромное количество фактов из огромного количества источников (списки там в конце приведены). А вот о том, как все эти факты группировались, чтобы из них вылеплялись фигуры, подтверждающие некие авторские тезисы - об этом можно спеть отдельную песню. В духе Шнура. Но я не буду. В конце концов, там, где мне не хотелось соглашаться с какими-то предположениями или умозаключениями автора, я театрально закатывала глаза - и читала дальше. Потому что, повторюсь, в целом это было невероятно интересно. Когда повествование добралось до военного периода, до подготовки Москвы к приходу немцев, у меня сердце выдавало такое барабанное соло, какое его давно уже не заставляло выдавать самое забористое приключалово.

Как человек, по эрудированности близкий к инфузориям в туфельках, я из этой книги узнала много нового буквально обо всем - начиная от того, что парижское метро пахнет сильнее московского, и заканчивая тем, как варили варенье в тазах в московских двориках, как можно интерпретировать некоторые советские песни и сколько получали разные писатели - и вообще, и в частности за переводы. Вероятно, мне, филологу и литературоеду, следовало бы знать многие факты о Цветаевой и ее семье ДО прочтения этой книги. Но нет, мне не сильно стыдно (разве что совсем чуть-чуть), что я всего этого не знала. Еще Козьма Прутков предельно четко сформулировал суть взаимоотношений человека и ноосферы. Поэтому я обнимаю то, до чего дотягиваюсь, и не парюсь по поводу недообъятого - на него найдутся другие обнимальщики.

А "Парижские мальчики в сталинской Москве" - книга, о которой я вместо "рекомендую" скажу так: фактурно, ярко, не чересчур сентиментально, но и не излишне сухо. Лично я утащила из нее и распихала по разным комнатам своей внутренней коммуналки много полезностей. За что ей мое искреннее гранмерси.

Автор этой документальной книги, Сергей Беляков, литературный критик и историк, провёл доскональное исследование такой короткой, но очень яркой и противоречивой (по крайней мере, по мнению многих) жизни сына Марины Цветаевой Георгия (Мура, как его звали в семейном кругу) Эфрона. 

Георгий прожил всего 19 лет. Он родился в Чехии, вырос во Франции, считал себя русским, но… мечтал однажды обязательно вернуться в любимый Париж и верил в долгую счастливую жизнь… Не сложилось…

И сама Цветаева невольно «предсказала» судьбу сына вскоре после его появления на свет? Ведь

«В марте 1925-го, когда Муру исполнился месяц, Цветаева записала в своей черновой тетрадке: “Мальчиков нужно баловать -им может быть на войну придётся”»?

А может и с собой в 1941 году Марина Ивановна покончила, потому что была уверена, что войну её любимый Мур не переживёт?..

Гадать можно бесконечно. Правду мы всё равно никогда не узнаем, а изменить историю никакие догадки и предположения в принципе не смогут. Значит и не стоит гадать. Факты таковы, что супруга знаменитой поэтессы  Сергея Эфрона расстреляли, сама Марина Цветаева покончила с собой, Георгий Эфрон погиб на войне и только его старшая сестра Ариадна пережила долгие годы лагерей и выжила! 

Почему, кстати, меня так заинтересовала судьба сына Цветаевой и Эфрона? Во-многом, именно благодаря тому, что много лет назад, будучи тогда  журналистом  и оказавшись в музее Мордовского УФСИН, я узнала, что часть тюремного заключения Ариадна Эфрон провела в Мордовии… Однако книга эта совсем не о ней.

Казалось бы,  в центре повествования всего один человек - Георгий Эфрон… Один парижский мальчик? Но почему же книга называется «Парижские мальчики в Сталинской Москве»?

Всё просто! Друг Мура, Дмитрий Сеземан, ещё один парижский мальчик, биографию которого любой желающий может прочитать в интернете. Практически одновременно с Георгием он с родителями тоже приехал в Москву из Франциии, а потом, спустя много лет, фактически осуществил несбывшуюся мечту Мура, вернувшись в Париж и прожив жизнь, которую когда-то «строил» для себя погибший друг. 

Очень интересная книга, жестокий, но в то же время такой яркий мир предвоенной и военной Москвы, очень короткая, но такая опять же яркая жизнь главного героя, имя которого прочно вошло в историю благодаря оставленным им дневникам и письмам. Через некоторое время я обязательно перечитаю эту книгу, и моём книжном шкафу она точно больше не затеряется:). 

Марина Цветаева возвращается с сыном-подростком из Франции на Родину. Спорное решение, как ни крути. Последующая жизнь Мура, как называет сына поэтесса, прониктута этой инаковостью: среди французов он не выделялся настолько, сколько среди русских, потому что знал иную заграничную жизнь.

Подобных биографий, я, к слову сказать, ещё не встречала. Мур стоит в центре повествования и остается главным героем. Образ героя восстанавливается из дневниковых записей, писем, сторонних мнений. Книга не ограничивается этой личностью, охватывает людей, с которыми Мур близко общался. Не только людей, но и проблемы этих людей: заключенных в тюрьму отца и сестру, близких родственников, возлюбленных. Автор цитирует записи, указывает, что Мур использовал французский язык, когда не мог, спешил или ленился подобрать слова на русском. Глазами этого человека показана Москва тех лет. Пусть в книге много кажущихся ненужными деталей — что ели, во что одевались, куда ходили, — эти детали работают на атмосферу даже лучше. В тех буднях нашлось место и войне, и любовным сомнениям, и психологическому портрету, который делает автор в качестве отступления.

Это сильная атмосферная книга о короткой жизни мальчика известной поэтессы, которого похоронили в братской могиле. Книга проникнута красотой, ностальгией, наивностью, чистотой и плотскими желаниям подростка. Рекомендую тем, кто интересуется Москвой в 30-40 годы прошлого века.

Очень любопытно было узнать о статусе писателя в то время, о писательских ресторанах и зарплатах. Слово "интеллигенция" заиграло новыми красками.

Также военные годы без излишнего героизма, пафоса и надрыва, как это обычно подаётся, а лишь факты жизни простых людей в городе и эвакуации через дневниковые записи.

Обязательно куплю эту книгу в бумажном виде и наделаю кучу закладок, чтобы некоторые моменты перечитывать раз за разом. Побольше бы таких книг!