Электронная библиотека » Сергей Булыга » » онлайн чтение - страница 11

Текст книги "Черная сага"


  • Текст добавлен: 28 мая 2022, 21:23


Автор книги: Сергей Булыга


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Лузай пожал плечами и ушел в землянку. А я сидел и думал, что когда ты только сам себе товарищ, то есть когда ты уже ни на кого не надеешься, но зато когда тебе нужно думать и заботиться только об одном себе и больше ни о ком, тогда все становится намного проще. Как жаль, что я только сегодня это понял! Подумав так, я встал…

И тут же из землянки вышла Сьюгред и призвала меня на пир.

На этот раз стол был накрыт куда богаче прежнего. И это неудивительно, потому что это же был стол для гостя, а не по покойнику. Меня посадили в красном углу, на почетной скамье. Рядом со мной сидел Лузай. Но не о нем был разговор, а только обо мне. И только в честь меня одного поднимали они здравицы. Сперва они пожелали мне великое множество острых мечей, потом храбрых врагов. А вот о большой воде упоминать не стали. Потому что все они были уверены, что никуда я от них уже не уплыву, что завтра я буду убит. Но никто об этом не говорил и даже не намекал на это. Торстайн просто встал и сказал:

– Не обижайся, гость, но так уже получилось, что больше нам сказать тебе нечего. Это вчера мы много говорили, потому что многие из нас в свое время очень хорошо знали Хальдера. А ты для нас – совсем чужой человек. И из чужой страны. Поэтому нам очень любопытно знать, кто ты такой и откуда. Так расскажи нам о себе, о своих родных местах, о своих родичах, о своих друзьях и своих недругах, и тогда мы с большим удовольствием снова поднимем здравицы.

– А за кого поднимете? – спросил я у него.

– За тех, о ком ты будешь нам рассказывать, – важно ответил Торстайн. – Вот ты расскажешь нам о своем отце, и мы выпьем за него. Расскажешь о брате – и выпьем за брата. А о жене – и за жену. И за твою дружину, если таковая у тебя имеется. И даже за твоих врагов, если они, конечно, достойны этого. И вот мы уже слушаем тебя. Итак, отец твой…

– Ярл, – сразу сказал я. – Звали его Ольдемар. Он был…

И я им рассказал об Ольдемаре – но, конечно, не все, а только о его самых славных победах. За это мы и выпили. Потом я рассказал о ключнице. Сказал, что своей матери я почти совсем не помню, а ключница мне заменяла мать, она пять лет не отходила от меня, Хальдер ценил ее и жаловал. И мы все вместе выпили за ключницу. А потом… Я сам не знаю, как это получилось, я вдруг сказал вот что:

– А братьев и сестер у меня нет. И я пока не женат. Но зато у меня есть невеста.

– И кто эта счастливица? – насмешливо спросил Торстайн.

– Дочь ярлиярла Руммалии, – нисколько не смутившись, сказал я. И так же важно продолжал: – Поэтому, как только я завершу свои дела здесь, у вас, то возвращусь домой и сразу соберу все свое войско, а войско у меня, как я вам уже говорил, весьма многочисленное и очень надежное, так вот тогда я опять пойду на Руммалию, сожгу ее дотла, пленю их хвастливого и трусливого ярлиярла Цемиссия, приставлю ему к горлу меч – и он отдаст мне в жены свою дочь! Я привезу ее в Ярлград, и она родит мне сыновей. Их у меня будет двенадцать, потому что ровно столько у меня уделов, в каждый удел я посажу по своему сыну, и они и будут моими младшими ярлами. А нынешних, мятежных младших ярлов, я всех казню, и после этого только один мой род будет владеть всей нашей Землей. И вот что еще очень важно: мои сыновья будут по своей крови, по своей знатности равны самим Владыкам Полумира. Вот так-то вот!

– Что ж, это весьма хорошо и разумно, – сказал Торстайн уже не так насмешливо. – Так выпьем за твою невесту!

И все выпили. Только один я тогда не пил, потому что я очень внимательно смотрел на Сьюгред…

Да! И она тоже не пила. А зато у них, то есть у всех остальных, уже крепко зашумело в головах – и они стали расспрашивать меня все сразу, наперебой, и обо все подряд: что мы в нашей стране едим и что пьем, и как мы веселимся, и как мы воюем. И я отвечал им со всей возможной подробностью. Потом Торстайн сказал:

– Люди мои! Пора знать честь! Наш гость устал. А завтра у него тяжелый, трудный день!

И пир закончился. Все разошлись. Мне – теперь уже одному – было постелено в трапезной возле огня. Лузая же куда-то увели. Я лег…

И сразу же заснул. И спал без всяких сновидений. Утром я проснулся свежий, отдохнувший. Никого рядом со мной в землянке не было. Я сел, привалился спиной к стене и принялся ждать. Ждал я достаточно долго. Потом пришла Сьюгред и спросила:

– Ты голоден?

– Нет, – сказал я. – Вернусь, потом поем.

Она вздохнула. Я спросил:

– Ты боишься за отца?

Она кивнула. И я тогда… Нет! А я тогда подумал вот что: до чего же она красивая, красивее ее я никого не видел! Но красота нужна только рабыням. А дочерям свободных людей нужно золото, и чем больше золота, тем это лучше. Вот я вчера рассказывал о дочери Цемиссия. Говорят, что Цемиссий выделил ей приданого пять больших торговых кораблей-зерновозов, доверху груженых червонным золотом самой высокой пробы, поэтому у нее теперь от женихов нет отбою. Но разве можно сравнить Сьюгред и ту ярлиярлову дочь, о которой даже сами руммалийцы, не стесняясь, говорят, будто она…

Но дальше я думать не стал, а не удержался и сказал:

– А ты красивей всех! Не нужна мне никакая Руммалия!

И тут я встал, и подошел к ней – совсем близко! А она не стала от меня отстраняться. Тогда я ее поцеловал! И обнял!..

Нет! Не обнимал я Сьюгред и не целовал. А я только сказал:

– И ты будешь богаче всех. Вот, посмотри!

Я развязал кошель, достал тот самый – волшебный или, как называл его Белун, огненный – диргем, сжал и разжал ладонь… И на ней было уже два диргема! Потом я проделал то же самое еще раз и еще, и еще, и еще! Диргемов в моей руке было уже столько, что они начали рассыпаться на пол!

– Что это? – тихо воскликнула Сьюгред. – Колдовство?!

– Нет! – сказал я и засмеялся. – Это приданое. Тебе. Будь счастлива! – и с этими словами я передал ей волшебный диргем. Она, не отводя своих глаз от моих, взяла его и очень тихо, но очень взволнованно спросила:

– А ты?

– Я? – спросил я, как будто ничего не понял. – Прости, но я спешу!

Она зажмурилась. И вот тут я уже ее поцеловал! В Ярлграде у меня этих рабынь!.. Но, знаете… Да что вы знаете! Да что вы в этом понимаете! Я отстранился от нее и вышел из землянки.

Торстайн, Лузай, и еще четверо Торстайновых дружинников уже стояли неподалеку, на пригорке, и там ждали меня. Я подошел к ним и спросил:

– Где это будет? Здесь?

– Нет, – сердито ответил Торстайн. – Здесь и рабы будут глазеть на нас, и женщины. Зачем это? В сопку пойдем.

И мы пошли. Первым шел Торстайн, потом сразу я, потом Лузай, потом уже дружинники. Мы поднялись уже довольно высоко, когда Торстайн сказал:

– Здесь!

Место было ровное и чистое. Торстайн, перехватив мой взгляд, сказал:

– Я посылал рабов, чтобы они убрали камни. Места достаточно?

– Вполне.

– Тогда начнем!

И начали. Он повернулся к солнцу и молился. А я молчал. И никуда я не смотрел. Потому что это было не наше солнце и потому что наши боги меня отсюда все равно бы не услышали. Да и они все за меня уже решили! И вот что я еще тогда подумал: что я зря тогда поверил Хальдеру, убить меня могли и дома и даже с еще большим удовольствием. Это я так вспомнил Верослава.

– Готов? – спросил Торстайн.

– Готов! – ответил я.

И мы схватились за мечи, и обнажили их, и уже двинулись один на другого. Как вдруг…

– Ярл! – вдруг послышалось у меня за спиной. – Ярл Айгаслав!

Мы обернулись. Возле скалы стоял какой-то человек. И был он очень маленький – ростом не больше моего меча. А еще он был очень бородат и очень стар. И одет он был в какие-то уже совсем невообразимые лохмотья.

– Ярл! – снова сказал он. – Хальдер зовет тебя.

Я растерялся и спросил:

– Куда?

Но этот очень низкорослый человек и не подумал мне отвечать. Вместо этого он без всякого видимого усилия притронулся своей костлявой и немощной рукой к высокой гранитной скале… И в ней тотчас же открылась маленькая, но тем не менее вполне достаточных размеров дверь. И эта дверь была открыта для меня, я это сразу понял.

– Но, – сказал я, обращаясь к тому человеку, – я не могу. Я должен биться! Я это обещал вот этому человеку!

И тут я оглянулся на Торстайна. И увидел, что лицо у него стало белое как снег, а зубы у него громко стучат. Да и Лузай, и дружинники – все они тогда тоже очень сильно оробели.

– Торстайн! – воскликнул я. – Так как мне теперь быть?

Но Торстайн ничего мне не ответил. Он даже опустил меч и зажмурился.

А этот странный человек опять сказал:

– Ярл Айгаслав! Хальдер зовет тебя. Ну, что ты медлишь!

И я… пошел следом за ним, вошел в скалу. Дверь за мной сразу же захлопнулась. И наступила тьма. И тишина, конечно же…

2

Щербатый сам был во всем виноват. Потому что если бы не он, мы тогда отсиделись бы на корабле, а ночью снялись с мели и ушли. Хвакир бы нам помог.

Правда, я тогда про Хвакира ничего не знал. А Щербатый его даже слышал!

Но все равно мы бросили Щербатого, ушли. Хвакир нас вел – и мы спаслись. И можно было думать: радуйся, Лузай, ведь ты ушел от рыжих! Да, это так. Но как теперь уйти от ярла, вот о чем я тогда думал! Да это и не ярл, а подменыш, я уже точно это знал. Потому что исконный ярл ни за что не бросил бы Щербатого, исконный лучше бы остался сам. А этот первым побежал! А что Хвакир нас вел, так это он не вел, а уводил – за Гиблый Лес, за Жадные Пески – и вывел к Морю Тьмы, в Град Гортиг. У нас был заколдованный диргем, и мы с его помощью могли купить себе корабль – любой, самый лучший и самый надежный, – и мы бы не гребли тогда, как грязные рабы, а отдыхали бы, набирались бы сил. Но Айгаслав, подменный ярл, решил иначе. Мы промолчали про диргем, сели на весла. А после я вообще перестал сомневаться! Он же тогда стрелял без промаха, и это только еще раз убедило меня в том, что он ведет свой род от Подкидыша! И мне уже было смешно, когда я смотрел на него, на этого Айгу-пастушка.

А поначалу меня, не скрою, очень тревожило то, что Айга – подменный ярл, потому что лжецы куда опаснее врагов, лжеца ничто не остановит. А вдруг, все время думал я, он посчитает, что я ему в тягость? Он же тогда сразу расправится со мной, как со Щербатым! Поэтому и в Гиблом Лесу, и в Жадных Песках я все время был настороже. И уже только тогда, когда мы наконец добрались до Града Гортига, я позволил себе немного расслабиться и отдохнуть. Но вы бы только видели, как затрясся этот подменыш, когда он узнал, что на угощение своих новых друзей я истратил какую-то жалкую пригоршню диргемов! Я думал, он меня убьет. А жадность – это для настоящего воина самое последнее дело! Это и с ложью не сравнить! И он стал мне противен. И поэтому, когда уже на корабле ему вручили лук и отсадили от меня на корму, я вздохнул с облегчением. Ну, думал я, наконец мне удалось от него отвязаться! А дальше, думал я, вот мы придем в Трантайденвик, сойдем на берег, и я скажу ему: «Ярл Айгаслав, я передумал идти к Хальдеру, я остаюсь у Гуннарда».

Да, это хорошо было придумано. Но все вышло по-иному. За нами гнался Вепрь, он нас настиг и протаранил нас, корабль затонул, мы чуть спаслись, и Гуннард звал нас с собой, но ярл сказал: «Нет, мы пойдем в Счастливый Фьорд. Лузай, вставай!». И я… Встал и пошел за ним! Потом я проклинал себя за это. Да что я, думал про себя, его раб? Нет! А это он просто тогда так по-особенному посмотрел на меня, что я сразу как будто бы околдовался. И мы ушли от Гуннарда, хоть я до сих пор об этом очень сильно жалею.

Однако, что было, то было – я пошел за ярлом. И мы пришли в Счастливый Фьорд, там поминали Хальдера. Все было хорошо, пристойно. А ночью ярл во сне кричал: «Хальдер! Убью!» и еще много прочего, такого же. Торстайн разгневался и разбудил меня, поднял меня, вывел меня во двор и стал расспрашивать. Конечно, можно было промолчать, да и пыток я не боюсь. Но я тогда уже точно знал, что Айгаслав – подменный ярл и к тому же колдун, – и поэтому я честно и довольно подробно рассказал белобровым вначале про то, как убивали ярла Ольдемара, а с ним и Айгаслава, его сына, и как потом в Ярлград явился Хальдер, привез с собой маленького мальчика со страшным шрамом на шее и утверждал, что это и есть Айгаслав, спасенный силою Источника, и как тому его известию не верили, и как был бунт, как Хальдер усмирял бунтовщиков, как мальчик рос и ненавидел Хальдера, а Хальдер делал вид, что ничего это не замечает, и продолжал ходить в походы, воевал – и побеждал – во славу Айгаслава, а Айгаслав молчал, молчал, а после, сговорившись с руммалийцами, прикончил Хальдера.

– А Хальдер что? – спросил Торстайн.

– А ничего, – ответил я. – Он хорошо ушел. И даже звал с собой.

– Кого?

– Его, – сказал я.

И тут мне стало очень неловко, потому что я сказал не всё! Но Торстайну это было все равно, он усмехнулся своим мыслям и сказал:

– Ну что ж! Нужно уважить просьбу дяди. И, думаю, что уже завтра я помогу ему встретиться с Айгой.

– Как? – сразу спросил я.

– Очень просто! – ответил Торстайн. – Хальдер уже ушел, а вот теперь и Айгаслав уйдет. При моей помощи. Я вызову его и зарублю!

– Но, – сказал я, – мне кажется, что Хальдер понимал эту их встречу совсем не так. Я думаю…

– А! Ты еще и думаешь! – гневно вскричал Торстайн. – Тогда воткни меч в землю, сядь и думай. Меч, говорили мне, мешает думать!

Я промолчал. Я понял, что спорить с этим упрямым человеком бесполезно. А еще я знал, что Айгаслав конечно, подменный ярл… и в то же время здесь что-то не так, здесь есть какая-то загадка! Потому что если бы Хальдер желал смерти Айги, он тогда бы сам с ним посчитался! Вот, скажем, ярл склоняется к нему, сидящему у мачты, вручает ему меч… А Хальдер вдруг хватает его за руку! Пусть даже Айга тогда бы и вырвался, спрыгнул на землю. А дальше что? Мы разорвали бы его, вот что! Ведь Хальдер указал нам на него! Или еще: корабль горит, Хальдер встает… но не командует гребцами, а кричит: «Айга! Сын мой! Убийца мой!». И что? Опять бы разорвали Айгу. Но Хальдер хорошо ушел, да еще звал с собой – всех, а не только Айгу! Но разве Торстайну это растолкуешь? И я решил: буду молчать и ждать, смотреть, что будет дальше. Здесь не моя земля и боги не мои, здесь – боги Хальдера и, значит, им и принимать решение.

Но Торстайн думал иначе. И он решил вот как – и сразу сказал:

– Завтра твой ярл будет убит и ты станешь свободным. А дальше что?

– Не знаю, – на всякий случай уклончиво ответил я.

– Не знаешь! – сердито воскликнул Торстайн. – Зато знаю я! Это лето выдалось для меня не очень-то удачным: хоть я и взял неплохую добычу, но зато потерял восьмерых человек из дружины. Кое-кого я уже набрал взамен убитых. Но и для тебя место найдется.

– Какое?

– Гребцом. На левый борт.

Вот что он мне тогда сказал! Гребцом! Да и еще на левый! И это он смеет предлагать тому, у кого еще совсем недавно был собственный прекрасный корабль! По крайней мере не чета тому корыту, которое валяется здесь на берегу. Вот что я тогда подумал и, конечно же, очень сильно разгневался!

Но опять ничего не сказал. А что мне было говорить? Я был один в чужой стране. Меня водили к кораблю, корабль хвалили, я молчал. Но Торстайну, похоже, не было никакого дела до того, молчу я или нет. Напоследок свой похвальбы он сказал, что принимает меня к себе в дружину гребцом на левый борт, и мы пошли обратно. А когда мы вернулись в поселок, ярл вдруг подозвал меня к себе и объявил, что я ему больше не нужен. А я в ответ сказал ему очень обидные для него слова. Я думал, он меня убьет – да я бы и не защищался…

Но он и убивать меня не стал – вот до чего я был ему тогда не нужен!

Потом был пир. Меня ни ярл не замечал, ни белобровые. Ярл вел себя вполне достойно. Ярл не боялся их. Ярл много ел и много пил – и не хмелел. А мне кусок в горло не лез. Потом, когда пир кончился, ярла с почетом уложили спать возле огня, в тепле. А я ту ночь провел среди дружинников Торстайна. Мне отвели крайний тюфяк, у входа. И я в ту ночь успел передумать о многом, даже о слишком многом!

А утром было так – мы вышли из землянки, и принялись ждать ярла. Ярл долго спал. Торстайн уже начал сердиться. А я тогда насмешливо сказал:

– А ярлу так положено! Молчи и жди, пока он соизволит к нам выйти!

Торстайн аж побелел от гнева и выкрикнул:

– А завтра – твой черед!

– А хоть бы и сегодня!

– Как пожелаешь!

– А и пожелаю!

И он тогда руку на меч! Тогда и я на меч! И чем бы тогда все это кончилось, я не знаю, но тут к нам вышел ярл. Торстайн приветствовал его, ярл отвечал. Было уже довольно поздно и тепло, роса давно подсохла, и поэтому, не теряя времени даром, мы сразу стали подниматься в сопку.

Поляна, выбранная для единоборства, была просторная и ровная, очень удобная. Ярл и Торстайн сказали нужные слова, потом Торстайн молился, ярл молчал, потом они сошлись и, обнажив мечи, уже почти было скрестили их…

Но тут явился этот странный человек – и ярл ушел в скалу. И дверь за ним захлопнулась… Нет! Никакой двери там не было! Я подбежал к скале, стучал, ощупывал, простукивал, кричал: «Ярл! Айгаслав!..»

Но ярл, конечно, не откликнулся. Вот так! Один ушел. Да ведь и звали только одного его. А я – изменник и трус, которого никто не уважает – стоял возле скалы и смотрел на белобровых. Торстайн что-то спросил у меня, но я его не слышал. Мне же тогда было очень обидно. Меня душил гнев! О, думал я, какой же я глупец! Как я был слеп и ничего не видел! Ярл Айгаслав был настоящий ярл! А с подменным Хальдер разве бы пожелал встречаться?! А я – грязный трус…

Но тут же подумал: э, нет, вы ошибаетесь! И опустился на колени, неспешно вынул меч из ножен и также неспешно воткнул его в землю. Земля там была довольно мягкая, рукоять моего меча вошла в нее легко…

– А! – закричал Торстайн. – Ты что?!

– А! – подхватили остальные.

Но я не слушал их – подправил острие меча и навалился на него всей грудью. Раздался неприятный хруст…

…Очнулся я только на пятый день. Торстайн сказал:

– Счастливый ты.

– Счастливый? – удивился я.

А он сказал:

– Молчи. Потом поговорим, – встал и ушел.

А я лежал. Возле огня. Где раньше лежал ярл. Но больше ярла нет, ярл уже там, в неведомой стране, а я все здесь да здесь. Какой же я счастливый?!

А вечером, когда ко мне пришла Сьюгред, я спросил:

– Где Айгаслав?

– Ушел, – ответила она.

– Куда?

– Не знаю.

– А как зовут того, кто призывал его?

– Подземный человек.

Она сказала об этом, как о чем-то само собой разумеющемся, а мне это было совершенно непонятно. Но я больше не стал у нее ничего спрашивать. Сьюгред напоила меня каким-то душистым лечебным отваром и сразу ушла. И вообще, и она, и Торстайн бывали у меня довольно редко. А присматривал за мной их человек Акси Малютка. Он сказал:

– Ты тогда все сделал правильно, и удар твой был верно рассчитан. Да вот только твой меч не пожелал тебя убивать. Значит, ты для чего-то еще нужен на этом свете.

– Для чего? – спросил я.

– Э! – сказал Акси. – Откуда мне такое знать? Я и про себя этого не знаю. Я же уже третий год как не хожу в походы. Совсем слаб стал, а вот живу! А ты, как только поправишься, сразу уйдешь в море. Вчера Торстайн сказал, что поставит тебя загребным. А загребным положена двойная доля. Разве это плохо?

Но я все равно только поморщился. Акси сказал:

– Я знаю, что ты думаешь. Что, мол, кто такой Торстайн?! Да и корабль у него старый, неказистый, да и на ходу он, небось, тяжелый. Но тут ты ошибаешься! В прошлом году на этом самом корабле Торстайн бил Гуннарда – ты его знаешь, того самого, по прозвищу Медный Язык. И, даю голову на отсечение, что Гуннард не очень-то лестно отзывался о нас. Но ты подумай: если бы мы и действительно ни на что стоящее не годились, то кто бы это по сей день продолжал именовать наши места Счастливым Фьордом?! Ведь Хальдер ушел от нас очень давно.

– Куда?

– К вам, желтым листьям.

– Это все знают! – сказал я. – А после нас куда?

– На Шапку Мира, – сказал Акси.

Тогда я попросил его, и он мне рассказал о Шапке Мира. Так у них в Окрайе называют огромную гору, которая якобы расположена где-то очень-очень далеко, на самом дальнем севере. Говорят, что эта гора до того высока, что даже зимой, когда везде вокруг царит непроглядная ночь, ее вершина по-прежнему освещена солнцем. И вот из-за того, что эта удивительная гора выше всего на свете, ее и называют Шапкой Мира. Внизу она покрыта льдом и снегом, но зато на ее вершине настолько жарко, что там можно ходить в самых легких одеждах. И еды и питья и врагов там в несчетном числе! И там же, на той Шапке Мира, стоит Чертог, то есть жилище Винна, их самого старшего бога. И Хальдер там, в гостях у Винна, теперь каждый день пирует и сражается.

– А как туда добраться? – спросил я.

– Никак! – ответил Акси и даже развел руками. – Летом подступы к Шапке Мира охраняют дикие и свирепые племена, которых мы именуем морфами, а зимой, когда морфы спят, разве можно решиться на столь безрассудное путешествие, когда ничего вокруг не видно?

– Но ведь, наверное, кто-нибудь все равно хоть раз пытался это сделать? – спросил я.

– Да, – согласился Акси. – Конечно, пытались. И не раз. Но обратно никто из них не вернулся.

– Так, может быть, они дошли до Шапки Мира и остались там? – продолжал допытываться я.

– Все может быть, – уклончиво ответил Акси. – Я не берусь судить о том, чего не знаю.

– А где мой ярл? – тогда уже напрямую спросил я. – Он тоже в Чертоге?

– Нет, – сказал Акси и даже отрицательно покачал головой. И продолжал: – Я думаю, что он ушел к подземным людям. Да ты же сам видел, как из скалы вышел подземный человек, взял Айгу за руку… Ну, и увел!

– А часто у вас такое случается? – спросил я.

– Конечно, нет! – с жаром ответил Акси. – И то, обычно это так: кто-нибудь вдруг просто исчезает без всякого следа. Но чтобы вот так, у всех на виду, подземный человек пришел к кому-нибудь, призвал его и увел за собой – такое у нас здесь впервые. Теперь у нас никто в сопки не ходит. Боятся все!

Я засмеялся и сказал:

– Ну, их-то брать не станут.

– Трудно сказать! – с сомнением ответил Акси. – Подземцы – злой народ. Говорят, что те, которые им попадаются, потом работают на них до полного изнеможения. Если приложить ухо к земле, то почти всегда можно различить, как грохочут молоты в подземных кузницах.

– Но ярлу, – сказал я, – такое не грозит. Его же призвали к Хальдеру.

– Это совсем не обязательно, – с усмешкой возразил Акси. – Подземцы – это не только злой, но и очень лживый народ. Они-то и друг друга обманывают с превеликим удовольствием, а уже что касается нас, настоящих людей, то тут они тем более своего не упустят. Когда подземец вышел из скалы и окликнул твоего господина, все наши очень сильно испугались. А вдруг, они подумали, он сейчас захочет и их тоже забрать с собой. Но, к счастью, всё обошлось.

Я слушал Акси, хмурился. Я понимал: он мне не лжет, а просто повторяет то, чего наслушался от других. Акси глупец, сердито думал я. Так и Торстайн глупец. И он к тому же еще трус, потому что я же прекрасно видел, как он задрожал, когда увидел этого мерзкого человечка из скалы. А мой ярл его совсем не испугался, смело пошел следом за ним…

И вот время идет, а его все нет и нет обратно. Что ж, думал я, может, не зря здесь у них говорят, что у каждого своя судьба: кому в Чертог, а кому и к подземцам. И я был мрачен, гневался, я спрашивал у Сьюгред, сколько мне еще так лежать. Она не отвечала. Значит, еще долго, думал я. А думать мне приходилось часто, потому что я тогда не спал ни ночью, ни днем. И я тогда уже почти что ничего не ел. А потом моя рана, которая и так все не заживала и не заживала, и вовсе начала гноиться. Акси первым заметил это и невесело сказал, что, похоже, я скоро умру. А я в ответ на это только пожал плечами.

– О! – сказал Акси. – Это хорошо. Потому что, как я вижу, тебя мои слова нисколько не опечалили. Тогда тебе будет легко умирать. Но сперва ты должен попрощаться.

– С кем? – спросил я.

– С нами, со всеми, – сказал Акси. – Перед смертью. У нас такой обычай. И он очень простой. Тебя садят в углу, дают тебе еды, питья, какого ты пожелаешь, а мы садимся вокруг тебя и слушаем. А ты нам должен всё рассказывать. Всё – это обязательно! – и тут Акси даже махнул рукой для пущей убедительности, после чего продолжал: – Для остающихся это весьма и весьма поучительно – знать все. А уходящему зачем что-то скрывать, когда он все равно уходит, и при этом уходит навсегда? Это же при жизни нами принято некоторые из своих мыслей утаивать, прятать, носить в себе. Но если собираешься уйти совсем, то это нужно делать налегке. Я же говорил уже, что Шапка Мира – это очень далеко, путь до нее тяжел, особенно зимой, и поэтому чем меньше при тебе всякого груза, тем тебе будет проще идти, и поэтому тем короче окажется твоя последняя дорога.

– Но я, – воскликнул я, – не белобровый! Так разве меня ждут на Шапке Мира?

– Конечно, нет! – воскликнул теперь уже Акси. – Но тебя ждут в твоей земле. А это тоже, скажем так, путь неблизкий. Это во-первых. А во-вторых, у нас такой обычай, так у нас все уходят. И так и ты уйдешь!

– Возможно, – сказал я, потому что мне не хотелось с ним спорить.

К тому же я тогда подумал еще вот что: а и в самом деле, зачем мне теперь что-то скрывать, тем более от белобровых?! Ведь никто из них до нашей страны никогда не доберется и, значит, не сможет повторить там того, что я им здесь буду рассказывать. Поэтому пусть будет так, как у них здесь заведено: пусть они сходятся сюда, ко мне, пусть рассаживаются, где как кому удобнее, и слушают, сколько хотят! Тем более, что им теперь спешить некуда – море уже замерзло, а солнце как зашло, так теперь взойдет только весной. Акси так и сказал:

– Наши люди очень довольны тем, что ты собрался уходить в такое спокойное время. Они же теперь все свободны до самого Старшего Винна.

– А Старший Винн, это когда?

– Это нескоро, – сказал Акси. – Но, думаю, каким бы любопытным ни был твой рассказ, ты к тому времени все равно успеешь его закончить. Ведь так?

– Да, – согласился я, – надеюсь, это будет так. Что ж, я готов начать!

Акси ушел, созвал своих сородичей. Меня пересадили на почетную скамью, потом мне поднесли кубок с питьем, рядом с кубком поставили мису с едой, потом зажгли по всем углам побольше плошек, и только уже после всего этого чинно расселись – каждый, где кому положено. И я начал свой рассказ. Сперва я рассказал, как я родился, кто мои родители, потом какой у нас был дом, как звали моих братьев и сестер, потом как, кем и почему был убит мой отец, как мы его похоронили, как я уже на следующий день пошел, мстил за отца – и как меня схватили, посадили в яму, как ярл – наш, глурский, младший ярл – помиловал меня и мне вернули меч…

Да! Я ничего не скрывал. Если я чего в той своей прежней жизни боялся, то так теперь и говорил: «боялся». Или «убегал», если я убегал. А если предавал, то теперь говорил: «я предавал – того-то и того-то, потом за то платил тем, тем и тем». Сейчас я всего этого вам не повторяю, потому что зачем вам это все, да и, опять же, вы же не белобровые. Так что кто знает, может, кто-нибудь из вас и встретит того, о ком я им рассказал, – и передаст мои слова о нем. Хотя и это меня теперь совсем не страшит. Однако зачем вам теперь слушать все то, о чем я им тогда так подробно рассказывал? Это вас очень быстро утомит.

А их не утомляло! Им наши земли – это как дивная, сказочная страна. Они сидели молча, все в величайшем внимании, а я им рассказывал, рассказывал, рассказывал почти без остановки – день, два, четыре, пять! И, знаете, мне понемногу становилось все легче и легче! И уже на седьмой день я вдруг с удивлением заметил, что моя рана начинает закрываться и уже больше не гноится. А на восьмой день голос мой окреп, а на девятый вот уже…

И вот тогда, примерно с десятого дня – прости меня, Великий Хрт, – я стал кое-что не договаривать, а кое-что и приукрашивать. А началось это с того, когда я в своих воспоминаниях дошел до странной смерти Хальдера. Тогда-то мне впервые и подумалось, что когда я рассказывал о себе и при этом ничего не скрывал, то это было мое дело, дело почти покойника. А вот так же откровенно говорить о других, еще живых людях, будет ли это по чести? Подумав так, я замолчал на полуслове, закрыл глаза… и вдруг внутри себя услышал чей-то голос: «Да, о живых, Лузай! Ибо твой ярл, твой господин ярл Айгаслав не мертв!». Вот так! Я медленно открыл глаза и удивленно, как будто впервые их вижу, посмотрел на собравшихся. Торстайн, откашлявшись, сказал:

– Итак, ты говорил, о том, что вы сошлись на своей дальней пристани и ждали, когда Хальдер даст вам знак о выступлении в поход на Руммалию. Но тут вдруг прискакал гонец и объявил… Что объявил?

– Что Хальдер мертв.

– А дальше что?

– А дальше, – сказал я, подумав, – была смута. Ярл Айгаслав стоял за поход, а остальные, то есть младшие ярлы, были против этого.

– Как?! – поразился Торстайн. – Раньше ты мне про совсем по-другому рассказывал!

– Раньше – это было раньше, – сердито сказал я. – А теперь – это теперь. Я собираюсь умирать. Ты что, не веришь мне, умирающему!?

– Ну, хорошо, – согласился Торстайн. – Продолжай. Мы слушаем тебя.

И я продолжал: о том, что, мол, после смерти Хальдера многие наши воины были очень смущены этим печальным событием и уже совсем не верили в удачу предстоящего нам великого похода. Ну а потом и более того: бунтовщики задумали прикончить ярла Айгаслава, который по-прежнему упорно стоял за немедленное начало войны. Тут и начался бунт. Бунт был почти всеобщим, но, тем не менее, ярла им взять не удалось, ярл отбился от них и ушел, я взял его на свой корабль, и мы спешно пошли вверх по реке. Мы шли по зову Хальдер. Мы…

О! Я говорил, я слушал сам себя – и удивлялся. Великий Хрт! Ведь я не лгал! Ведь так оно и было. Я говорил о том же самом, что и раньше, но теперь у меня все почему-то получалось совсем иначе! Торстайн, слушая меня, все больше хмурился, ему мой нынешний рассказ явно не нравился, поэтому я чувствовал, что еще совсем немного, и он снова перебьет меня и выставит, самое малое, на смех. А быть посмешищем – это и мертвым нежелательно. Но я все же сказал:

– Да, ярл ушел от них. Но он ушел совсем не оттого, что испугался. Ведь он мог запросто их усмирить! Да вот не пожелал.

– Не пожелал? – переспросил Торстайн. – Х-ха! Ты, мертвый человек, уже совсем заврался, потерял всякий стыд! Один – и усмирить их всех. Чем?!

– Огненным диргемом, – сказал я.

– А это еще что такое?

Я объяснил, какой он из себя, этот диргем. Тогда Торстайн спросил, где он сейчас, этот удивительный диргем. Я сказал, что он остался у ярла.

– Ну конечно! – воскликнул Торстайн. – А ярл ушел под землю и уже никогда оттуда не вернется. И теперь ты, безо всякой опаски, можешь выдумывать о нем все, что захочешь!

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации