Текст книги "Неаполитанская Ривьера. Неаполь. Капри. Искья. Прочида"

Неаполитанские песни

Трудно найти в нашей стране человека, который бы не слышал неаполитанских песен. Даже люди, никогда не бывавшие в Италии и мало что знающие об этой прекрасной стране, назовут, не задумываясь, несколько популярных во всех слоях российского общества неаполитанских мелодий: «Санта Лючия», «Вернись в Сорренто», «О соле мио» и другие.

Неаполитанская песня зародилась в XIII в., а точнее во времена основания Фридрихом II университета (1224 г.), когда любовь к поэзии и хоровому пению были очень популярны в Неаполе. Через два века, когда неаполитанский язык получил статус официального в королевстве, многочисленные музыканты начали слагать незатейливые шуточные песенки и баллады. А в конце XVIII в. народная неаполитанская песенка («вилланелла») завоевала Европу. То грустные, то задорные «вилланеллы» рассказывали о жизни простых людей, их увлечениях и чувствах. Эти мелодичные напевы завоевывали сердца простых людей во всех странах.

В XVII в. появляются первые песни в ритмах тарантеллы, и прежде всего – знаменитая «Микелемма», авторство которой приписывают поэту, музыканту и актеру Сальватору Розе, хотя на самом деле она была скорее всего вдохновлена какой-то сицилианской песней. В следующем столетии зародилась неаполитанская опера-буфф, повлиявшая не только на мелодичность, но и на театральность народной песни. Одной из популярнейших песен стала написанная в ритме тарантеллы анонимная «Ло гуаррачино» (так называют полосатую средиземноморскую рыбу Chromis chromis, которую по-русски зовут: рыба-ласточка, или монах, или монашка). Серьезную услугу делу распространения неаполитанской песни оказали появившиеся в начале XIX в. Гульельмо Коттрау, Фрателли Фаббрикатори, Франческо Аддзолино, Фердинандо Бидери и др. Песни по стране разносили и так называемые «постедджатори», то есть бродячие музыканты, часто исполнявшие популярные тексты перед почтовыми станциями или просто на улицах, раздавая тут же всем желающим копии прослушанных произведений.

Рождение «настоящей» неаполитанской песни в том виде, в каком мы ее знаем, многие специалисты относят к 1839 г., когда композитор Филиппо Кампанелла написал песню «Люблю тебя» («Te voglio bene») на стихи Раффаэле Сакко. Надо сказать, что очень долго народная молва приписывала эту песню Гаэтано Доницетти, но авторство Кампанеллы бесспорно, потому что он приготовил свое сочинение к популярному празднику Пьедигротта. Через девять лет (1848) появилась знаменитая «Санта Лючия» (авторы Теодоро Коттрау и Энрико Коссович). Значительно позже появились «Марекьяре» (музыка Франческо Паоло Тости, слова Сальваторе Ди Джакомо; 1886), «Катари» (Марио Коста на слова Сальваторе Ди Джакомо; 1892), «Неаполитанская серенада» (Марио Коста и Сальваторе Ди Джакомо; 1897), «О соле мио» (Эдуардо Ди Капуа на слова Джованни Капурро; 1898). В 1880 г. Луиджи Денца по случаю открытия фуникулера на Везувий создал заражающую неподдельным весельем песню «Фуникули фуникула», слова к которой написал журналист Джузеппе Турко. Вместе с тем значимость новой неаполитанской песни не ограничивалась только музыкальными или общекультурными достоинствами. Так в 1873 г. была запрещена песня «Голубка» («Palummella zompa e vola») за плохо замаскированные призывы к личной и общечеловеческой свободе. Авторам пришлось заменить слова, но в народе по-прежнему пели первоначальный, политически неблагонадежный текст. Очень популярный в конце XIX в. стиль исполнения неаполитанских песен носил название «маккьетта», то есть «карикатура». Термин появился от способа исполнения, когда певец обрисовывал характер своего персонажа несколькими скупыми штрихами (второе значение итальянского слова – «набросок»), иногда карикатурно преувеличивая какую-нибудь деталь. Среди авторов и исполнителей этого стиля выделялись Никола Малдачеа, Нино Таранто, Витторио Марсилья.

В первой трети ХХ в. неаполитанская песня достигла высшей степени популярности как на родине, так и в остальном мире. В это время появились такие песни, как «Вернись в Сорренто» (подробнее о ней рассказано в главе о городе Сорренто), «Неблагодарное сердце» (Сальваторе Кардильо на слова Алессандро Сиски; 1911), «Влюбленный солдат» (Энрико Каннио на слова Аньелло Калифано; 1915); «Говори мне о любви» (Эннио Нери на слова Чезаре-Андреа Биксио; 1932). Слова к песням нередко писали большие поэты, как это произошло с песней «А Вуккелла» («Ротик»), автором которой был Габриеле д’Аннунцио. На сценах всего мира неаполитанские песни исполняли такие выдающиеся певцы, как Энрико Карузо, Тито Скипа, Беньямино Джильи.

Вторая мировая война нанесла тяжелый удар не только городу Неаполю, но и его песням. Канцоны рассказывали о событиях только что пережитой войны – то печально (как «Munasterio ‘e Santa Chiara»), то с изрядной долей теплого юмора («Tammuriata nera»). Потребовались годы, чтобы песни, да и исполнители, поднялись на довоенный уровень. О новом подъеме неаполитанской песни возвестила «Красная луна» Винченцо Де Крешенцо (1950). Джазовый пианист Ренато Карозоне привнес в традиционный жанр африканские и американские ритмы, приспособив его для танцевальных площадок. Примером его творчества является известная «Маруццелла».

Развитию жанра в послевоенное время способствовал фестиваль неаполитанской песни, проводившийся, естественно, в Неаполе. Этот крупнейший музыкальный праздник итальянского Юга выдвинул целую плеяду молодых исполнителей старинного жанра: Серджо Бруни, Марио Аббате, Анджела Луче, Джакомо Рондинелла, Нунцио Галло, Марио Треви и др. Позднее к ним присоединились лауреаты фестиваля песни в Сан-Ремо: Доменико Модуньо, Клаудио Вилла, Карла Бони, Вильма Де Анджелис, Орнелла Ванони, а также такие актеры, как Тото, Нино Таранто, Оресте Льонелло, Ренато Рашель. Однако с закрытием фестиваля (1970) неаполитанская песня порвала с классическим наследием. Ее стали считать одним из средств самовыражения городских низов. Выступавшие на концертных сценах певцы включали в свой репертуар только широко известные произведения, следуя канонам исполнения, выработанным Э. Карузо и Б. Джильи. В 60-е годы продолжился синтез неаполитанской песни с ритмами иных музыкальных культур. Больше всех повезло в этом направлении Пеппино ди Капри и Роберто Де Симоне, хотя все-таки самым удачливым певцом считался представитель традиционного жанра Доменико Модуньо. В следующем десятилетии авторы неаполитанских канцон пробовали актуализировать тематику песен и обновить сценографию. Лидировали в этои направлении Марио Мерола, Пино Мауро, Марио Треви и Марио Да Винчи. Вместе с тем певцы классического направления расширяли свой репертуар за счет старых, порой ренессансных времен, текстов и мелодий – подобно Бруно Вентурини. В последние десятилетия прошлого века наблюдался возврат к традиционной неаполитанской песне, чему в немало степени способствовало наличие этих мелодий в репертуаре великих теноров: Лучано Паваротти, Хосе Каррераса и Пласидо Доминго.

Раффаэле Калаче (крайний слева) и его помощники

Если первые неаполитанские песни исполнялись под мандолину или гитару, то со временем образовался классический состав оркестра: кроме двух названных струнных инструментов, обязательно присутствует калашоне, предшественник современного контрабаса; свое название он получил от фамилии мастера смычковых инструментов Калаче. К ним добавляют ударные инструменты вроде особых барабанов (таморре), тамбуринов, триккебалакке, какавелл и кастаньет. Какавелла (по-другому «путипу» – с ударением на последнем слоге) – весьма оригинальный фольклорный инструмент. Он состоит из цилиндрического звукового ящика, оболочки из кожи или тяжелой ткани и бамбуковой палки. Перемещая эту палку верх и вниз, музыкант задевает оболочку и получает характерный вибрирующий звук, усиливаемый резонансным звуковым ящиком.

С появлением звукового кино на экранах стали появляться фильмы, где исполнялись неаполитанские песни. Среди первых кинолент такого рода можно назвать «Поющий Неаполь» (1926), «Похитители велосипедов» (1948), «Неаполитанская карусель» (1953), «Золото Неаполя» (1954), «Маруццелла» (1956).

Еще несколько слов об упомянутом выше народном празднике Пьедигротта. Начала его восходят еще к вакханалиям Древнего Рима. Первоначально праздник был посвящен богу плодородия Приапу и проводился он в пещере, вырытой в эллинские времена у подножия холма Позилиппо: «грота ди Поццуоли», или «грота ди Позилиппо». Очень недолго (в I – II вв. н. э.) к буйному празднеству добавлялись церемонии в честь Вергилия, которого захоронили неподалеку. Приход христианства не повлиял на праздничные церемонии, хотя с течением времени на месте древних пиршеств появилась маленькая часовня (XIV в.). Ее построили там, где трое набожных людей, согласно легенде, увидели во сне Мадонну, а проснувшись нашли подле себя старинную деревянную статую Богоматери. В XVI в. статуя и расстроенная церковь Санта-Мария ди Пьедигротта стали центром почитания в рыбачьем квартале. В день Рождества Богоматери (8 сентября) жители квартала устроили в честь почитаемой статуи праздник. В первый раз праздник состоялся в 1528 г. На нем присутствовали делегации из соседних селений и районов Неаполя; почтил своим присутствием празднество и вице-король. В дальнейшем присутствие коронованных особ стало доброй традицией праздника, никогда не терявшего своего языческого и оргиастического характера. Характерной чертой праздника является исполнение неаполитанских песен и народных танцев.

О песне на празднике Пьедигротта вспомнили не случайно. Когда-то в этом месте пел Нерон: «Выступал он в Неаполе часто и пел по нескольку дней. Потом дал себе короткий отдых для восстановления голоса, но и тут не выдержал одиночества, из бани явился в театр, устроил пир посреди орхестры и по-гречески объявил толпе народа, что когда он промочит горло, то ужо споет что-нибудь во весь голос. Ему понравились мерные рукоплескания александрийцев, которых много приехало в Неаполь с последнеим подвозом, и он вызвал из Александрии еще больше гостей; не довольствуясь этим, он сам отобрал юношей всаднического сословия и пять с лишним тысяч дюжих молодцов из простонародья, разделил на отряды и велел выучиться рукоплесканиям разного рода…, а потом вторить ему во время пения» (Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати Цезарей. Нерон. Гл. 20). «Когда он проплывал… по заливу в Байи, по берегам устраивались харчевни, где было все для бражничанья и разврата, и где одетые шинкарками матроны отовсюду зазывали его причалить» (там же, гл. 27).

Песня всегда была неотъемлемой частью празднества. Официально состязания певцов, исполняющих неаполитанские песни, были открыты 8 сентября 1839 г. Триумфатором праздника стала песня «Люблю тебя» («Te voglio bene»). Собравшаяся толпа приветствовала не только пение, но и импровизации на различных фольклорных инструментах: путипу, триккебаллакке, наккере и шумовых инструментах под названием «скуччамьенти», создающих невероятный гул и шум. На рубеже XIX–XX вв. праздник Пьедигротта пережил свое золотое время. После каждого праздника публиковались новые песни. Именно печатная продукция способствовала популяризации и быстрому распространению неаполитанских песен. С 1952 г. параллельно с праздником проводился фестиваль неаполитанской песни, просуществовавший до 1970 г., а в 1982 г. закрылся и сам праздник. Его решили было возобновить в 2007 г., но попытка не удалась; настоящего празднества не получилось.

Прогулки по Неаполю

Расположение города, мягкость его климата никогда не смогут в достаточной мере восхвалить…

«Vedi Napoli e poi muori!» – говорят здесь: посмотри на Неаполь, а потом можешь умирать!

И.В. Гёте. Итальянское путешествие

Познакомившись с историей города, мы можем совершить несколько прогулок по Неаполю. Они не обременительны и вполне доступны здоровому человеку. Следует предупредить, что в книге не дается подробного описания исторических и культурных памятников. Мы только хотим дать туристу, впервые оказавшемуся в Неаполе, ориентир для знакомства с основными интересными объектами города.

Начнем с исторического центра Неаполя.

От пьяцца Дель Джезу до Сан-Лоренцо

Исходным пунктом первого маршрута лучше выбрать площадь Иисуса (пьяцца дель Джезу), окруженную со всех сторон историческими палаццо нобилей и зданиями монастыря Санта-Кьяра. В центре площади обращает на себя внимание обелиск Гулья-делль-Иммаколата (Шпиль Непорочного Зачатия). Подле обелиска находится церковь Джезу Нуово (1584–1601). Фасад церкви, однако, сохранился от более раннего храма XV в. с рустовой «алмазной» отделкой фасада из вулканического камня «пиперно», уникальной для Кампании. Интерьер собора поражает многообразием красок на фресках, картинах стукко, мраморной облицовке, созданных в XVII–XVIII вв. Кроме того, в соборе хранится реликварий XVII в. с 64 бюстами святых, выполненных из полихромного дерева. Строже и величественнее выглядит церковь Санта-Кьяра (1310–1328, архитектор Дж. Примарио; кампанила – XIV в.), входящая в комплекс построек одноименного монастыря. Эта церковь дорога всем неаполитанцам как великолепный образец готического храма. Санта-Кьяра пострадала в 1943 г. от бомбардировок, но после войны неаполитанцы ее любовно реставрировали. Интерьер храма считается архитектурным шедевром. В нем сохранились фрески Джотто и его учеников. Сам Джотто работал в Неаполе в 1328–1332 гг. Удивителен внутренний двор XVII в. В монастырском музее можно познакомиться с остатками римских терм, статуями королевской пары Роберто Анжуйского и его супруги Санчи де Майорка и неаполитанским презепе XVIII в.

Обелиск Непорочного Зачатия

Церкви, о которых мы только что рассказали, выходят на узкую прямую как стрела улицу Спакканаполи (Разрезающую Неаполь). Эта длинная улица, наследие римского декумануса, и в самом деле рассекает исторический центр Неаполя напополам. Ее хорошо видно сверху, от Кастель Сант-Эльмо, но и сам замок просматривается в одном из концов улицы. С обеих сторон Спакканаполи расположены старинные здания. Палаццо Филомарино делла Рокка привлекает своим «театральным» фасадом, авторство которого принадлежит архитектору XVIII в. Фердинандо Санфеличе. В интерьере палаццо сохранились следы стрельчатых арок времен Анжуйской династии. В этом дворце жил и работал Бенедетто Кроче. Теперь в палаццо устроен музей великого философа. Кстати, и само официальное название этого отрезка Спакканаполи – улица Бенедетто Кроче. За домом-музеем Кроче находится палаццо Венеция, где в давние времена проживали послы Венецианской республики. С улицы виден дворцовый висячий сад. Напротив палаццо Венеция расположено палаццо Карафа делла Спина, портал которого украшен двумя гротескными масками. На улице Спакканаполи находятся многочисленные сувенирные магазинчики, антикварные лавки и заведения, продающие пасту, моццареллу, всевозможные напитки, сладости.

Продолжая путь по «Ножу Неаполя», как еще иногда называют Спакканаполи, попадаем на площадь Сан-Доменико Маджоре, которую называют «Сердцем Неаполя». Площадь названа по находящейся на ней церкви, построенной в 1289–1324 гг. В свое время в этой церкви проповедовали Фома Аквинский (Сан-Томмазо д’Аквино) и Джордано Бруно. Распятие, принадлежавшее Фоме Аквинскому, сохраняется в церкви до сих пор. Кроме того, в ней интересны фрески XIV в. и саркофаги королей Арагонской династии. В центре площади возвышается обелиск в память избавления от чумы. У основания обелиска изображена сирена Партенопе, символ Неаполя. Площадь окружают красивые особняки нобилей, среди которых туристам рекомендуется обратить внимание на палаццо ди Казакаленда, перестроенный в XVIII в. архитектором Луиджи Ванвителли (1700–1776). На уровне второго этажа в палаццо устроена галерея, обильно расписанная фресками. В нижнем этаже здания расположена самая знаменитая кондитерская в Неаполе «Джованни Скатуркьо», где можно отведать уникальные лакомства: пирожные «Сан-Доменико», «Министерьяле», шоколад с мягким заполнением, слойки «сфольятелла» и запить всё это «настоящим» неаполитанским кофе.

В угловом красном здании помещается факультет истории и филологии Неаполитанского университета. Если пройти вдоль этого здания, поднимаясь вверх по улице, то можно открыть для себя двух интереснейших людей. Рядом с площадью Сан-Доменико находится старинный (XVI в.) палаццо Де Сангро. Он был свидетелем страстной до безумия любовной связи, героями которой были знатный неаполитанец Фабрицио Карафа и дворянка Мария Д’Авалос, жена композитора Джезуальдо да Веноза. История эта закончилась трагически для влюбленных. Одной темной ночью обманутый супруг застал влюбленных и заколол их ударами ножа. Случилось это в 1590 году, но еще и сегодня, говорят, зимними ночами в палаццо является призрак несчастной Марии. Потом во дворце поселился принц Раймондо де Сангро ди Сансеверо, знаменитый «принц-маг»: алхимик, философ, наставник короля Фердинанда IV Бурбона, масон и чудаковатый изобретатель. Одной из его выдумок, например, было изобретение «вечной» лампы. Подробнее познакомиться с загадочным принцем можно в капелле Сансеверо. В крипте капеллы собраны анатомические машины принца, весьма точно воспроизводящие кровообращение в теле человека. Раз уж зашел разговор о привидениях, то не грех напомнить, что по дворцу (опять же по слухам!) бродит ночами и безголовый призрак принца Раймондо.

В подвальном помещении палаццо находится студия скульптора-модерниста Лелло (Раффаэле) Эспозито. «Мир вышел из яйца», – говорит скульптор. И вот в течение двух десятков лет Лелло работает с яйцом – конечно, не с куриным и не со страусиным. Просто в свои скульптуры (а они часто выполнены из проволоки) он включает элементы в форме яйца: то это земной шар, то – человеческая голова. На полу в ателье лежит куча алюминиевых заготовок. Эти современные скульптуры часто раскрашены яркими синтетическими красками. Лелло очень популярен не только в Неаполе. Его знает вся Европа. Он бывал в Москве (но, кажется, не выставлялся). Недавно копию одной из его скульптур заказал президент США Б. Обама. Лелло с удовольствием выполнил почетный заказ. Лучшей из работ последних лет он считает композицию «Связанный Пульчинелло», объявляя ее – без комментариев – символом Неаполя. Иностранцу трудно понять такую символику. Лелло приветлив к гостям, для рядовых посетителей у него всегда найдутся сувениры. Чаще всего он дарит металлический оберег, выполненный в форме красного перца. Этот талисман будто бы приносит его обладателю здоровье, удачу и хорошее настроение. Важно выполнить одно условие: талисман должен быть подарен, его нельзя ни купить, ни продать, ни – тем более! – похитить.

Лелло Эспозито, популярнейший художник и скульптор, в своей мастерской

Совсем иная атмосфера царит двумя этажами выше, в мастерской Раффаэле Калаче-младшего. Здесь изготовляют лютни, мандолины, гитары да и другие струнные музыкальные инструменты. Льютерия Калаче существует около двух веков. Основал ее в 1825 г. тридцатилетний Никола Калаче, только что освобожденный по амнистии из королевской тюрьмы на острове Прочида, в которой он отбывал наказание за участие в антимонархических выступлениях 1820–1821 гг. После амнистии узники могли разъехаться по домам. В отличие от многих других заключенных Н. Калаче решил остаться на Прочиде и заняться изготовлением гитар. Он оказался неплохим мастером, дело пошло, и вскоре Калаче начал изготовлять еще и лютни. Когда основатель мастерской умер (1859 г.), дело продолжил его сын Антонио, который переселился в Неаполь. Он расширил ассортимент изделий: постепенно все большее место среди готовых инструментов занимают мандолины. Антонио Калаче усовершенствовал старые инструменты, используя металлические струны. После смерти Антонио (1876 г.) мастерская по наследству перешла к его сыновьям. Они организовали экспорт своих инструментов в Швейцарию и продолжили их усовершенствование. Так, например, был изобретен своеобразный гибрид лиры и мандолины: «мандолира». Более способным к конструированию инструментов оказался Раффаэле Калаче (1863–1934), создавший «классическую» концертную мандолину. Потом появились: «мандолончелло» (инструмент, идеально подходящий для аккомпанемента), солирующий инструмент «льюто кантабиле», «арчильюто» (инструмент, призванный заменить в неаполитанском оркестре контрабас). Раффаэле получил всемирную известность как исполнитель и композитор. Он сочинял оригинальные произведения, но также часто транспонировал для оркестра струнных инструментов сочинения симфонических и оперных классиков. Всего он написал около ста восьмидесяти произведений. Раффаэле успешно концертировал во многих странах Европы и Америки, но наибольший успех его выступления имели в родном Неаполе и в далекой Японии, где восхищенные японцы назвали его «Паганини мандолины». В 1929 г. Раффаэле основал Неаполитанскую академию мандолины.

Р. Калаче сам проверяет сделанные в мастерской инструменты. Он играет на лютне, мандолине и, разумеется, на гитаре. Обратите внимание: по правую сторону от Раффаэле – мандолира

Сегодня дело предков продолжает Раффаэле Калаче младший, несколько лет назад отметивший шестидесятилетний юбилей. Он представляет пятое поколение мастеров-льютаи. Он тоже прекрасно играет на всех изготовляемых под его наблюдением инструментов. А как же иначе? «Мастеру вообще-то умение играть не обязательно, – говорит он. – Но хороший мастер должен понимать душу своего инструмента. А как это сделаешь, если не умеешь играть?» Раффаэле прикасается к арчильюто, потом берет в руки мандолину. Оказывается, это не такой уж простой инструмент. Да, его можно сделать примерно за десять дней, но для изготовления мандолины нужны осина, ель (их привозят из России), палисандр и акация. Мастер исполняет короткую пьесу. «Я называю магическим, – говорит он, – момент, когда я в первый раз прикасаюсь к струнам своего инструмента, тот самый момент, когда происходит метаморфоза, когда оживают струны и гриф, когда начинает откликаться на вибрации струн деревянный корпус, откликаться особым, свойственным только этому инструменту голосом…» Раффаэле чуть задумывается, потом продолжает: «Мне кажется, что в этот момент льютайо заключает союз с только что созданным инструментом: я дал тебе все свое умение, старательно изготовлял детали, с любовью работал над тобой, теперь пришла твоя очередь, твои звуки должны нести послание слушателю, отображая пейзажи и ситуации, передавая его душе любовь, радость и боль. Если ты нам удался, будешь любимым инструментом и станешь гордостью того человека, который тебя выберет». Мастерская Калаче работает по заказу. Она изготовляет только уникальные инструменты, преимущественно мандолины. Цена одного инструмента колеблется от 75 до 3000 евро. Гитар здесь больше не делают, хотя у мастера сохранился старый экземпляр особенной, неаполитанской гитары, на которой он может исполнить для гостей какую-либо неаполитанскую мелодию, если гости ему понравятся.

Вверх от Спакканаполи (здесь она называется виа Сан-Бьяджо-дей-Либрай), в северном направлении, уходит улочка Сан-Грегорио-Армено, названная так по одноименному храму. Просторечное ее название иное: улица Пастухов, потому что почти по всей улочке идет масштабный торг фигурками для неаполитанских презепе. Иногда продаются и декорации для этого домашнего рождественского спектакля, но основное место все-таки занимает торговля персонажами вертепа, и прежде всего – пастухами (иначе: магами, царями). Их продают для замены ветхих фигурок или для введения новых персонажей в старое презепе. Упомянутый храм причисляют к шедеврам стиля рококо. Служба в нем идет по греческому обряду. В храме хранятся мощи св. Григория, епископа Армянского, и св. Патриции.

На виа Грегорио-Армено неаполитанцы могут выбрать к празднику Рождества презепе на любой вкус

Продолжив подъем, попадаем на виа дей Трибунали, где соседствуют два церковных шедевра: базилика Сан-Паоло Маджоре (1590–1603), на месте которой в языческие времена возвышался храм Диоскуров, две беломраморные колонны которого украшают нынешний фасад базилики; церковь Сан-Лоренцо Маджоре (начата строительством в 1267; перестроена в XVIII в.). Визит в Сан-Лоренцо позволяет познакомиться со строительной историей Неаполя: в подземельях церкви сохранились остатки римского продовольственного рынка, Мацеллума; посетитель видит прилавки для продажи мяса и рыбы, торговые лавки древнеримских времен. Поднявшись выше, он попадает на этаж палеохристианской базилики, от которой остался мозаичный пол абсиды.

У добросовестного туриста путь по маршруту займет около трех часов (разумеется, без посещения художественных мастерских, о которых мы рассказали).