Текст книги "Персональная политическая история"

Сам термин «маленький человек» уже не точен. Под ним подразумевался человек с небольшими возможностями. Теперь «маленьких» людей нет. У любого из них возможности огромны. Эти возможности являются нормой и обеспечиваются экономическим устройством общества. Эти люди – созидатели, именно они и никто другой ежедневно перекладывают кирпичики, выстраивая лестницу социального и экономического мироустройства и, в общем, разнообразного и симпатичного благополучия. Ведь общественные ценности, о которых уже дважды упоминалось – это семья (общественная нравственная ценность), здоровье (личная физиологическая ценность) и достаток (общественная и одновременно личная экономическая ценность).

«Маленький человек» к XXI веку наконец-то «стал телом» и – автоматически – не просто ценным, а полноценным участником жизни социума. Прочь застегнутые на все пуговицы шинели и поднятые воротники! Впрочем, почему бы не сделать хороший бизнес на позолоченных пуговицах и воротниках из искусственного меха? С помпой и присутствием губернатора открыть магазин «Шинелька». Вероятно, пора сказать, что не случайное возбуждение, а постоянный накал потребительских страстей – вот повседневная пища человека XXI века.

При этом «маленький» человек перестал участвовать в некотором первоначальном, базовом выборе ценностей. Он может выбрать автомобиль, но сначала он должен выбрать автомобиль, а не повозку. Более того, в XXI веке он не может выбрать повозку!

Возвращаясь к новостям и явлениям можно сказать, что человек выбирает автомобиль, а не повозку под влиянием очень существенных факторов, которые могут считаться явлениями. А вот на выбор конкретной модели автомобиля могут оказывать влияние и менее существенные факторы, которые мы относим к новостям. Как говориться, лучше продается не то, что лучше, а то, что продается.

Как потребности целевых групп отражаются на литераторе и его труде, прежде всего с точки зрения участия последних в экономической жизни общества?

Безусловно, литература продолжит дифференцироваться в соответствии с интересами различных групп читателей. Но неизбежно появится целый новый пласт литературы, интересной всем группам читателей, о современных промышленниках: медиамагнатах, специалистах белого и черного PR, компьютерных гениях и других интеллектуалах. Это будет современный производственный роман. Роман об эффективном использовании ресурсов и о борьбе за ресурсы, в том числе за человека с нормальными потребностями, которого в терминологии третьего тысячелетия тоже приходится называть одним из производственных ресурсов наравне, например, с информацией.

Литература также должна приобщиться к рекламе. Совершенно непонятно, почему демонстрация новейших автомобилей в блокбастерах считается рекламой и на это выделяются средства, а романы или учебники бизнеса не сопровождаются рекламными вклейками тех же автомобилей или успешных компаний.

Классифицируя литературу XXI века, вероятно, будет правильно выделить три группы, имеющие отличительные экономические признаки: потребители, тиражи, цены, средства производства.

Элитарная литература

Высококачественный современный производственный роман, но, прежде всего – книги о том, как совершенствовать бизнес, история бизнеса, биографии великих людей, научная и специальная литература. Книги великих для великих.

Говоря об авторах этих книг надо заметить, что, подобно тому, как Мамин-Сибиряк изучил жизнь и быт горнозаводчиков России, Драйзер – американских промышленников и финансистов, Хейли – гостиничный, таксомоторный и авиабизнесы, то они должны быть исключительно компетентны в соответствующих областях знаний и владеть понятиями и приемами, которыми оперируют лица из рейтинга журнала Форбс.

Владение всеми этими знаниями, новыми инструментарием, неотвратимо возвысит компетентного литератора до уровня очень успешного человека в понятиях современного экономического общества. Подтверждение этому есть уже сегодня – это объемы продаж (в деньгах) книг по экономике, маркетингу, истории бизнеса и т. п. дисциплинам, соперничающие с «чистой» литературой, и общественное положение их авторов. Часто такими авторами будут становиться люди, уже достигшие больших успехов в жизни, которым есть, чему научить1111
  Например, автор «Современного банковского словаря» Б. Г. Федоров – доктор экономических наук, дважды премьер-министр России, дважды министр финансов, а в 2001 году огромное количество бизнесменов зачитывалось книгой основателя и владельца «Microsoft» Билла Гейтца «Бизнес со скоростью мысли».


[Закрыть].

Соответственно, литература, в основе которой лежит интеллект, оперирующая явлениями, обеспечит сама себя, и не будет нуждаться в спонсорской помощи. Она способна из центра затрат превратиться в центр извлечения прибыли. Однако даст ли этот новый инструментарий компетентному автору возможность не только описывать, но и прогнозировать будущее? Ведь интеллектуальный читатель именно этого ждет от литературы – обобщений, которые позволяют немного просунуть голову в дверную щель будущего. Вероятно, да. Но, как и всякий прогноз, чем более удалено предсказанное, тем более размытыми будут формулировки.

Тиражи элитарных книг будут относительно невелики. Но их покупатели будут весьма состоятельными людьми, поэтому цены и заложенная прибыль позволят безбедно существовать представительным издательствам. Агенты этих издательств будут искать авторов среди бизнесменов и в научных кругах.

Вероятно, из-за небольших тиражей и возможности высокой продажной цены именно эти книги будут печататься на оборудовании computer-to-print и переплетаться по специальным заказам в исключительно дорогие материалы.

Массовая литература

Здесь будет сосредоточен основной издательский и типографский бизнес. Максимальные тиражи, максимальные прибыли в денежном исчислении. Основной читатель – наемный служащий и рабочий.

При всем разнообразии этой литературы – от производственного романа до пособий по обустройству приусадебных участков – в целом она будет наполнена лишь новостями и фантазиями. Или только новостями, как модные журналы, или только фантазиями, как «фэнтези». Ее назначение – пропаганда общественных ценностей, умиротворение общественной жизни, эмоциональное окрашивание свободного времени, отдых, воспроизводство рабочей силы читателей. Исполняя функции развлечения и отвлечения, она неизбежно будет востребована на рынке, но относительная простота ее написания станет причиной большой конкуренции, и, соответственно, небольших доходов авторов. Может быть, для лучшего исполнения их функций детективы, женские романы, сборники кроссвордов и прочее подобное должны закупаться работодателями и выдаваться регулярно сотрудникам компаний в качестве обязательного дополнения к заработной плате1212
  Как продолжение этой идеи можно представить собрания трудовых коллективов, на которых приглашенные специалисты (инструкторы, затейники) проводят разборы прочитанного. Это, разумеется, очень напоминает собрания в красных уголках (комитетах). Так и должно быть, и, может быть, обычные разговоры об автомобилях, квартирах, магазинах, ценах, о путешествиях и прочем, что, по мнению рекламщиков составляет жизнь человека и на самом деле выполняют функцию таких собраний – весьма ненавязчиво. Хорошая идеология как хорошая одежда – не жмет и позволяет выглядеть прилично.


[Закрыть]. В плане прибылей убытков потребляющих компаний закупленная «в порядке работы с персоналом» массовая литература будет отражаться в строке затрат, а доходы издательств при этом, возможно, возрастут за счет оптимизации сбыта. Сочиняться такие книги могут людьми, работоспособными, как машины, или даже самими машинами. Все дело в программном обеспечении.

Производственная база для печати этих книг – скоростные современные печатные машины. Но они же вполне могут распространяться и через интернет. Вполне возможно, что страсть современного человека к сериалам в области литературы будет реализована в романах с продолжением. В этом случае, легко представить себе типичного потребителя такой литературы: это будет сотрудник компании, чье рабочее место оснащено компьютером. Он будет приходить на работу на десять минут раньше, чтобы успеть прочитать очередную утреннюю главу, и задерживаться для того, что бы прочитать вечернюю.

Маргинальная литература

К ней относится вся литература, протестующая против разумных ценностей общества. Причем, в ней есть произведения1313
  В силу того, что маргиналы часто не любят утруждать себя чтением, подобные произведения в основном представлены в кино и музыке.


[Закрыть], наносящие непосредственный вред – пропагандирующие необщественный образ жизни, для которого характерны ложь1414
  Под ложью я понимаю неверное или крайне упрощенное изложение явлений природы, общественной жизни, а также нелогичность мышления.


[Закрыть], насилие, наркотики, а есть внешне безобидные сочинения о людях «не от мира сего»1515
  Как у И. Бродского: «Если выпало в империи родиться//лучше жить в глухой провинции у моря» или «Сколь радостней прекрасное вне тела//ни объятье невозможно, ни измена», а также «Я сижу в темноте. И она не хуже//в комнате, чем темнота снаружи». За что оказались неугодными эти внешне безобидные стихи? Вероятно, именно за то, что лучше в глухой провинции, вне тела (коммунистического), за темноту снаружи.


[Закрыть]. Эти последние вреда вроде не приносят, но и пользы ведь тоже!

Мнение о вредности маргинальной литературы основывается не на эмоциях. Ведь что такое общество, построенное на стремлении граждан к семье и достатку. Это именно то общество, в котором человек может нормально размножаться, быть здоровым и развиваться, то есть это естественная среда обитания. Иной образ жизни приводит к «сокращению популяции, деградации и полному исчезновению».

Некоторые маргиналы сравнивают экономическое общество с муравейником, что, по их мнению, не очень-то лестно. А ведь муравейник – развивается поступательно, обеспечивая размножение и выживаемость на протяжении миллионов лет. Муравьи осваивают новые места обитания – города, вместе с людьми привыкают к химии в пище, то есть к новой пище. Слабость этих авторов в том, что они боятся будущего и даже сегодня опасаются общественной конкуренции. В муравейнике нет маргиналов, по крайней мере, воинствующих!

Откровенная маргинальная литература в развитом экономическом1616
  Очевидно, что развитое экономическое общество является демократическим. Иное политическое устройство ограничивает срок его существования. А в недемократических обществах часть «маргинальной» литературы является неугодной не по тому, что пропагандирует ложь, насилие и наркотики, а потому что выражает недовольство социальным устройством общества, распределением политических прав и экономическими последствиями этого для отдельных групп населения. Это так называемая «революционная» литература, которая, по видимому, закончилась с крахом экономической и социальной химеры СССР. Как сказала героиня одного сериала: «Я хочу видеть себя в богатой комнате, с камином, с чайным столиком. Правда, я не представляю, что это такое». Революционность – это бомба в руках такого персонажа, которым он «открывает» дверь в «богатую комнату». Несколько другое дело – освободительные национальные движения и воинствующие религии, способные потрясти народы и страны. Похоже, что только они и могут противостоять общественным ценностям развитых экономических обществ. Но противостоять это не то же самое, что противопоставить что-то равносильное или равноценное. «Я приношу больше пользы как писатель, а не как революционер» сказал Жоржи Амаду. Тем самым он признал преимущества эволюционного развития перед революционным, создание ценностей, а не их перераспределение. Революции происходят, когда «муравьи» добегают до конца дистанции и оказываются перед непроходимым болотом. Вот тогда и нужны существенные изменения, например, смена направления или мышления. Сегодня область таких изменений – «высокие технологии» в промышленности и в управлении, а не вопросы собственности на средства производства и т.п., как в прошлом веке.


[Закрыть] обществе не будет иметь шансов на большой коммерческий успех, так как маргинальные группы, в общем, обладают невысокой платежной способностью. Но элементы ее будут вкрапливаться и в массовую литературу (сцены драк, описание притонов и трупов в детективах) и даже в элитарную (сленг для колорита) под предлогом, что «ничто человеческое нам не чуждо». Чем совершеннее общество, тем меньше объем издаваемой маргинальной литературы, чем менее оно совершенно, тем больше группа маргиналов, тем выше прибыли издателей, эксплуатирующие первичные инстинкты, случайное возбуждение и самообман. С этой точки зрения оборот маргинальной продукции может служить признаком для оценки социального благополучия общества. Вполне может оказаться, что и у американской мечты «глиняные ноги». Скорее всего, возможные общественные бури не будут носить столь радикальный характер, как это бывало в истории, но неизбежные потери они принесут. Возмутители общественного покоя, например, «глобалисты»1717
  Одна из лидеров движения заявила, что их требование – всего лишь «базовый уровень самоопределения и демократии» (цитируется по «На Невском», С-Петербург, №55—2001).


[Закрыть] – могут считаться типичными потребителями маргинальной литературы.

Подобные тексты будут распространяться через интернет в силу дешевизны этого ресурса.

Классика

Похоже, что классическая литература, пережившая не одно поколение, является одним из немногих способов утолить жажду прекрасного. Старинный язык так оригинален и привлекателен, как резьба на прабабушкином комоде или «излишества» барокко. А длительные ухаживания, обмен письмами, мучительные раздумья у открытого окна в сад! Хотя практичные времена и заставляют задуматься о пыли на всех этих деревянных розочках или о цене авторской лепки, но все это так красиво и хорошо, что может стать эффективным, безопасным и вполне приличным хобби не только для наемного служащего, но в некоторых случаях и для хозяина компании. Недостаток у этой литературы один – нет новостей, а сами произведения являются уже давно отгремевшими событиями. Поэтому потребность в ней будет уменьшаться с каждым новым поколением читателей массовой литературы. Это нормальный процесс: в девятнадцатом веке мало кто читал античных авторов, хотя благодаря гимназическому образованию многие знали, что такие авторы были, а наш нормальный современник не знает их даже по именам.

Вероятно, потребности насыщенного учебного процесса на некоторое время сделают особо популярными сборники сокращенных классических текстов. Но эта популярность не имеет под собой экономической основы. Классическая литература в XXI веке будет преподаваться в университетах на гуманитарных факультетах1818
  Уже теперь можно предложить тему для дипломной работы: «Поведенческие мотивы героя XIX века». Например, революционность Инсарова у Тургенева вполне можно объяснить ненавистью к убийце матери. Сам Тургенев, может, непроизвольно, а в силу своей правдивости, говорит об этом. Он пишет: «Елена Николаевна, – начал он наконец, и голос его был тише обыкновенного, что почти испугало Елену, – я понимаю, о каком человеке вы сейчас упомянули. Нет, я не встретился с ним, и слава богу! Я не искал его. Я не искал его не потому, что я не почитал себя вправе убить его, – я бы очень спокойно убил его, – но потому, что тут не до частной мести, когда речь дело идет о народном, общем отмщении… или нет, это слово не годится… когда дело идет об освобождении народа. Одно помешало бы другому. В свое время и то не уйдет. И то не уйдет, – повторил он и покачал головой. А преданность Елены объясняется тоже какими-то детскими впечатлениями и особенностями воспитания, иначе с чего бы она так трогательно заботилась бы даже о мухах, попавших в чай. В результате – оба погибли, не создав ничего, никаких общественных ценностей. Пристальное изучение классической литературы может придать крепости фундаменту современной потребительской идеологии.


[Закрыть]. А массовая литература вполне может пополниться классическими сюжетами в современных декорациях. Это задача для программистов.

Итак, подводя итог всему изложенному, хочется пригласить издателей, печатников и читателей в XXI век. Газеты, журналы и книги никуда не исчезнут, более того, их станет больше, как, впрочем, и макулатуры. В отличие от веков минувших литература и, тем более, журналистика, подобно читателям и писателям, станут «телом» и обретут свое вполне осязаемое и представляемое в цифрах место в экономике. «Зримой оболочкой» печатного слова станут реклама и PR, связанные с продуктами, организациями, и общественными ценностями. Страсть к слову станет больше походить на увлечение бизнесом, чем на беспокойное желание поделиться сокровенным. А бизнес будет процветать, оборудование будет загружено. Литература в целом станет оптимистичнее: никакого «социалистического» реализма с его антагонизмом, только немного натурализма, подогревающего страсти и читательский интерес (запретный плод сладок, хотя в большом количестве сахар вреден). Работы хватит на всех. И жить, безусловно, станет лучше, жить станет веселей1919
  Для полноты картины надо знать, что эти слова: «Жить стало лучше, жить стало веселей» молва приписывает, между прочим, И. В. Сталину.


[Закрыть].

Привычка ругать правительство

Посвящается Григорию Явлинскому

и Евгению Киселеву.

10.01.1999

Быть русским и не думать о политике невозможно. Наверное, именно поэтому наши новые так тщательно следуют путем наших же старых: деньги, баня, президиум (или Думы всех уровней). Что их толкает? Неужели традиции всех третьих сыновей, которым везет несказанно: бросил сапог, избушка и развалилась. Нет сдержанности в русском народе. Потому нет и среднего – сдержанного класса. И никто его специально кризисами не сводит под корень. Для этого о нем хотя бы надо думать. А никто и не думает, поскольку в бурю, когда корабль трещит по швам, и вода хлещет в разинутые рты, никто не ищет местечка поспокойнее, чтобы лечь и насладиться видом. Удел среднего класса – наслаждаться жизнью. А жизнь сегодня – буря.

Бурей наслаждаются художники. Чем еще может насладиться художник? Покоем может. Покоем среднего класса. Но нет ни того, ни другого. Ни покоя, ни среднего класса. Поэтому художники, оставшиеся не у дел (которые талантливые, от бога) собираются в кучки и разглядывают сами себя. Поэтому так непонятно современное русское искусство.

«Слушай революцию» сказал Блок. Сказал не для нас. Нам революция уже оттоптала уши. Поэтому уделом русского интеллигента, которого можно обозначить как человека талантливого, но сдержанного, умного, но не богатого, честного, но живущего по беспредельным законам…, остается все то же развлечение – принимать жизнь и ругать правительство.

Если бы в этот Новый Год меня спросили, что бы я хотел пожелать президенту, я задумался бы. Можно было бы, конечно, пожелать здоровья, счастья, удачи в государственных и прочих делах. Можно было бы, да что толку? Все равно, сказал бы я, уже ничто не поможет.

Что же до остальных – думы и правительства, то, присоединяясь ко всем прочим справедливым и несправедливым упрекам (поскольку они не способны ни исправляться согласно первым, ни опровергать вторые), я хочу «глянуть в корень», а именно, проследить истоки всякого избранного правительства, как психоаналитики заглядывают в детство, чтобы справиться со злом взрослого.

Поговорим о массе избирателей и о механизме выборов, в результате которых правительства появляются. Используем для этого графику.

Нарисуем треугольник, площадь которого примем за количество участников голосования, а его высоту – за шкалу, по которой определяется культурный уровень личности, то есть, насколько она возвысилась над «своими биологическими обстоятельствами», как говорил Фрейд. Под этим мы будем понимать комплекс качеств – от образования и отношения к браку до творческих талантов и нравственных качеств. Эта картинка будет иллюстрировать очевидную истину, что академиков в обществе меньше, чем десятиклассников, а тех в свою очередь меньше, чем вообще подростков. Или, что кристально честных людей, очевидно, несколько меньше, чем честных вообще, и намного меньше тех, которые могут «взять то, что плохо лежит».

Далее, если разделить треугольник на две равные половины, лежащие одна над другой, то граница между ними будет той линией, на которой существует эквивалент всеобщему среднему, и точка пересечения этой линии со шкалой А (культурный уровень) отметит культурный уровень этого эквивалента.

Становится очевидным, что культурный уровень эквивалента всеобщему среднему (точка Х) ниже некоего вообще возможного в данном обществе среднего уровня (точка В) на рис. 1

При этом, чем больше отношение основания треугольника к его высоте, то есть, чем меньше абсолютная разница между высшей и низшей точками развития членов общества, тем меньше разница между Х и В.

Это обстоятельство имеет принципиальное значение для изучения отношений интеллигенции и власти.

Треугольная схема характеризует абстрактное, нереальное общество. Для общества реального, например, для такого, в котором поддерживается социально-экономическое равновесие, велик средний класс, и успешно решаются не только экономические вопросы распределения благ, но и вообще практически все личные и общественные проблемы членов (многие европейские страны), соответствует схема 1. Рис. 2. Разрыв между точками Х и В настолько мал, что в результате некоторых специальных действий, например, рекламная предвыборная компания какой-либо партии, культурный уровень победившего кандидата может оказаться даже несколько выше вообще возможного среднего уровня. Еще легче этого достичь, используя в процедуре выборов какой-либо ценз для избирателей, например, имущественный, половой, образовательный, или возрастной, принятый везде.

Что же касается предвыборных компаний, то они всегда вводят избирателей в заблуждение, придавая своему герою несвойственные ему на самом деле качества.

В других типах государств, например, в тоталитарных, в которых институты, формирующие личность, прежде всего семья и школа, переживают состояние кризиса, а также в любых государствах в период упадка, разрыв между В и Х настолько велик (схема 2 рис. 2), что для его преодоления действительно необходимо прибегать к специальным средствам типа цензов для избирателей или контроль за деньгами, расходуемыми на избирательные компании (их источниками и величиной). Но и таких методов, как правило, оказывается недостаточно, и разрыв между В и Х продолжает оставаться большим и только несколько ротаций избранных, соответствующие во времени изменениям в самом обществе, позволяют сократить его.

Но, между прочим, разрыв между В и Х будет небольшим и в обществе, в котором развит криминал. Поскольку преступность в обществе объединяется, в ней происходят процессы, сходные с теми, что происходят в обществе вообще, то, иллюстрируя выражение «государство в государстве», мы можем изобразить следующую схему 3 (рис. 3).

Однако разрыв между В и +Х в криминальном обществе будет очень большим и, что наиболее печально, непреодолимым. При условии равенства А и —А эквивалент всеобщему среднему, выбранный во властные структуры, будет безвольной личностью, решения которой будут продиктованы прежде всего страхом и жадностью, то есть качествами, никак не способствующими успешному управлению государством. Впрочем, эти качества вряд ли могут привести к успеху и саму выбранную личность.

Как видим, эквивалент всеобщему среднему, исторически облекаемый властью, и интеллигенция, на которую, между прочим, традиционно накладывается ответственность за события истории, в том числе и за результат всенародных выборов, занимают несколько отличные друг от друга позиции во всех типах схем, и, чем требовательнее мы подходим к определению понятия интеллигентность, тем далее оно отходит от понятия властного.

Но, собственно говоря, обществу, видимо, и не требуется лидер, чей личный показатель культурного развития намного превышает вообще возможный для этого общества средний уровень, ведь управление государством часто требует признания приоритета сиюминутного над долговременным или вечным, материального над духовным, что становится невозможным для личности из верхних областей предложенных схем, тем более, находящейся в их положительных вершинах. Единственной моей целью в данном случае является показать, каковы на самом деле отношения интеллигенции и власти, так как в истории государств иногда возникает необходимость в диалоге между ними и, видимо, принимаясь за такой диалог необходимо учитывать реальное положение вещей, а не то мнение, которое складывается в обществе о тех или иных конкретных личностях под действием циркулирующей в нем доступной информации. Так же нет никаких оснований рассчитывать на то, что в обществе, соответствующем схеме 2 или 3, которое в настоящее время представляет руссийское общество, в результате реализации всеобщего равного избирательного права, существующего в России, избранный лидер окажется высокообразованной, духовной, честной и демократичной одновременно личностью.

Я думаю, можно больше не спорить о том, какие у нас дума и правительство. Они именно такие, как говорят те, кто не попал в число избранных или назначенных, хотя старался.

Что же касается автора этой статьи, то ему вполне достаточно и скромного результата – «научного» обоснования «вечной русской привычки после обеда расстегнув жилетку ругать правительство».