Текст книги "Н-Два-О"

Отступать я всё равно не намерен. Нужно всё ещё раз обдумать и, возможно, пересмотрев условия договора, предложить его заново. А для этого нужно разжиться более детальной информацией о «противнике». Кто же такие – эти посланники других миров, слишком уж похожие на местную расу, но с технологиями, по уровню сопоставимыми с нашими? Откуда они вообще взялись и почему именно сейчас? Все эти вопросы роились в моей голове и требовали ответов.

Так что, выбрав основной вектор развития своего кризис-менеджмента, я направился домой, чтобы немного перекусить. День предстоял сложный. И нервный.

Входя внутрь своего обиталища, я ещё в дезинфекционной камере почувствовал, что кроме меня здесь кто-то есть. Но это было невозможно! Преодолеть систему идентификации мог только человек, служащий корпорации. Аборигенов и любое другое существо просто распылило бы на атомы, если бы они продолжили свои попытки проникнуть внутрь после красного предупреждения. Так кто это мог быть, если до ближайшей планеты, населённой людьми, как минимум полсотни парсеков[8]8
  Единица расстояния в космическом пространстве, равная 3,26156 световым годам.


[Закрыть]?

И сразу же мне пришла мысль об этих неладных пришельцах. Неужели они? Значит, я неправильно оценил их уровень развития, да и опасности тоже. Ведь это прямое враждебное поведение. И отвечать на него стоило максимально жёстко. Поэтому я приготовил все средства вооружения, что взял с собой, и осторожно ступая, вошёл в жилые помещения.

– Хэй, да это никак сам Мистер Молоток. Он же Роберт Денисов. В узких кругах известный, как Гроза Отсталых Цивилизаций, – услышал я до боли знакомый голос. – Это ты меня так испугался? Или всегда с пушками наголо ходишь?

Вот кого-кого я не ожидал встретить, так это Весёлого Ублюдка Ника. Данный субъект работал в прямой конкуренции и представлял компанию «Центавра Индастрис». Хм, что-то нас тут становилось многовато. Мы часто встречались с ним на общегалактических попойках, где финансовые воротилы клялись в вечной дружбе, а после разоряли корпорации друг друга. Это был естественный процесс, а мы, мелкие сошки, лишь надеялись урвать от таких побоищ кусок пожирнее.

Я не очень любил этого парня, но профессионализма у него было не занимать. Вот и сейчас он буквально обставил меня, как минимум на десяток шагов. Надо же такое выдумать. Да ещё и костюмчик такой прибабахать.

Я взглянул на гуманоидно-насекомовидный биопластовый скафандр, в котором он прибыл. Выглядел он, конечно, внушительно, и для местных был, действительно, гораздо ближе, чем моя мягко-розовая плоть. Получается, наши спецы не учли психологический фактор и зарождающуюся ксенофобию инсектоидов-аборигенов. И теперь мне приходится пожинать плоды этой недоработки.

– И тебе привет. Как систему безопасности прошёл? И что вообще тут делаешь? – сухо поздоровался я.

– Сразу видно Мистера Молотка. Бьёт прямо в точку. Никаких тебе любезностей, – с усмешкой проигнорировал он мои вопросы.

– После того, как ты ополчил «жуков» против меня, глупо было бы тебе тут чаи предлагать. Да и явился ты не просто так. Рассказывай, что у тебя за очередная идиотская идея, – так же холодно продолжил я.

– Ладно, ладно, не будем обострять. Давай только для начала выпьем чего-нибудь холодненького и желательно алкогольного. А то уже вторые сутки в этой хреновине хожу, со всеми местными влиятельными особами договариваюсь, – он кивнул на застывшую фигуру «пришельца из далёких миров».

«Похоже, просто так от него ничего не добьёшься», – подумалось мне, и коротко отдав команду кухонному комбайну, я предложил присесть на парочку свободных стульев.

Через пару минут, попивая прохладные коктейли с тропическим вкусом и каплей абсента (причём у Ника было почти полстакана этих самых капель), мы продолжили беседу.

– В общем, решили наши боссы провернуть хитрую штуку. Ну, как обычно – денег побольше, затрат поменьше. Уж не знаю, у кого и из какого отдела такая задумка возникла. Короче, план такой. Я разыгрываю для местных своего парня и предлагаю технологию подешевле, да и угодную всяким их сектам. Собственно, для этого меня так и вырядили. Там я ещё распинался, что с их предками почти одной крови и тому подобное, но не суть. Твоя забота – разыгрывать оскорблённое самолюбие и сорвать с них неустойку, из которой, кстати, нам полагается почти 10 % на двоих. Ну и поделиться мощностями. Так что мы с тобой, считай, напарники.

Ник шумно отхлебнул из стакана глоток коктейля и продолжил:

– Да…чтобы ты опять не полез в бутылку. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Так что другой способ вновь разогреть их солнце, безусловно, более экономичный и в какой-то степени даже зрелищный, но немного не стабильный. Может бахнуть, но через пару-тройку столетий. Поэтому, пожалуйста, не устраивай истерик, как на той варварской планете (Тевтоника, кажется), где ты хотел океаны спасти. Ты же понимаешь, мы делаем деньги, а не занимаемся благотворительностью.

После слов Весёлого Ублюдка мне всё стало ясно. Что ж, не впервые нас не ставят в известность о смене плана высшего руководства, и пора бы уже к этому привыкнуть, но ощущение завуалированного рабства остаётся. Хотя такие неприятные чувства всегда могут скрасить материальные премии. А то, что здесь пахло хорошими деньгами, я не сомневался. Да и совесть моя уже хорошенько покрылась панцирем и не подавала голоса без лишней на то надобности.

– Что ж поделать…такова жизнь. Давай уже, выкладывай подробности, как мы будем этих «жуков» обжучивать, – произнёс я уже более умиротворённым тоном.

– Вот это другое дело! – провозгласил Ник. – Выпьем же за это!

– Выпьем, – подтвердил я. – За сотрудничество! И, подняв стакан, сделал хороший смачный глоток.

Войд

Лифт неспешно возносил меня к стальным небесам, чтобы выбросить в волнующееся чрево предстартовой подготовки. Я привычно проверил свой астроскаф. Герметичность, заряд, стабильность системы – всё было в норме. По-другому и быть не могло. Очередной полёт, прыжок в неизвестное, ставшие привычным – реалии мира хай-тек.

Отработанный сотнями моих предшественников (и тысячами киберов до них) процесс отправки разумного существа под общим названием «Человек» стал обыденностью. Разумеется, для обычных людей, миллиардами взирающих на эти гонки с мирозданием, полёт всё ещё казался волшебством и торжеством науки. Но мы, тягловые лошадки прогресса, давно свыклись с мыслью, что звёзды рядом. Причём чудовищно близко.

Благодаря нескольким экспериментам с анти-материей учёные получили возможность сминать пространство и буквально преподносить новые миры нам на блюдечке. Удивительно, но принцип перемещения так никто и не уловил во всей его полноте. Но пользуются его благами уже почти как полсотни лет. К сожалению, большинство изученных объектов представляют лишь исследовательский интерес, и лишь редкие драгоценные зёрна среди плевел продолжали давать надежду.

«Надежду на что?» – спросите вы. И ответ будет вокруг вас. Оглянитесь. Что вы видите? Несчётное количество лиц, спёртый воздух крохотных помещений, палящее солнце, для которого больше нет преград, нормированную пищу и воду. Да! Мы бежим от того, что сотворили со своим домом. Пытаемся найти спасение где-то там, за горизонтом. Но забываем, что от себя не убежать.

Почти незаметный толчок ознаменовал моё прибытие на стартовую площадку. Чуть мотнув головой, словно отгоняя тягучие мысли, я сделал шаг вперёд. Слепящий свет, гомон сотен голосов и вибрации работающих механизмов-исполинов накрыли меня будто волной. Незакрытый щиток пропускал также запахи, температуру и влажность. Это было похоже как если бы вам в лицо ткнули сухую горячую тряпку, пропитанную в металлической стружке с каплями машинного масла.

Я сделал вздох и чуть поморщился. Даже эта атмосфера кажущегося хаоса была знакома мне. И по-своему приятна. Значит, впереди ещё один прыжок к новому. Жажда исследователя, толкавшая тысячи путешественников до меня, горела в моей крови, и это было волнующе. Жаль, сам способ передвижения был слишком быстр и предсказуем.

Бериллиевый гель вместе с нано-углеродными трубками были моим парусом и кораблём одновременно. Энергетические вихри анти-материального генератора – моим ветром. А океаном был его Величество Космос.

Следуя светящимся указателям, я направился в пилотскую сферу, где меня уже поджидал мой напарник Эмиль. Его умиротворённая физиономия просвечивала сквозь дрожащее марево силового поля, что отделяло informis – облик транспортного аппарата от координационного атриума. Увидев меня, он скорчил скучающую мину и сделал вид, что засыпает. Что ж, его шуточки были общеизвестны. Так что удивляться не приходилось.

Я продолжил своё движение, пока не пришлось остановиться перед абсорбирующей мембраной. Теперь с поверхности моего астроскафа должны были полностью удалить даже малейшие частицы земного происхождения. После прибытия обратно процедура повторялась. Одна из многих, довольно разумных мер предосторожности. Кто знает, что нам может повстречаться на далёких галактических дорожках.

Итак, я удобно устраиваюсь в коконе пилотского кресла, подмигиваю напарнику и серьёзным голосом начинаю стандартную беседу с центром управления полётами.

– Фурия 4, как слышите меня?

– Это Фурия 4, говорит первый пилот Астат. Слышимость отличная.

– Все ли системы в норме?

– 100 % стабильности, везде зелёный свет.

– Начинаем предстартовый отсчёт.

Выдохнув, я услышал сухие цифры, отсчитываемые металлическим голосом ИИ ЦУПа. – 60, 59, 58…

Лёгкая дрожь волнения затопила сознание, но это ни как не сказалось на ясности моего мышления. Иногда мне казалось, что я сам робот, и только моя живая плоть отделяет меня от холодности искусственного разума. Посади на моё место какого-нибудь кибера, ничего не изменилось бы. Прыжок бы так же состоялся, затем была доставлена информация об объекте, и псевдо-первого пилота отключили бы до следующего полёта.

Так, стоп! Мы ещё не вернулись домой, а послеполётная депрессия уже начала атаковать. Старею, что ли?

– Эй, ты что там, заснул? 5 секунд до старта, соберись! – вырвал меня из раздумий голос напарника.

Эмиль сделал страшное лицо и скосил глаза на цифровую панель. Да, и вправду, оставались считанные единицы времени, одна из которых равна 9 192 631 770 периодам излучения, соответствующего переходу между двумя сверхтонкими уровнями основного состояния атома цезия-133, а я расклеился (эта никому не нужна информация была добавлена, дабы познать ничтожность и одновременно бесконечную мощь времени). Собрав мысли воедино, я сосредоточился на моменте прыжка.

Ощущения во время перехода нельзя назвать приятными. Более того, для некоторых они довольно болезненные. Как говорят наши доктора всех известных наук, это зависит от индивидуальных параметров строения организма и, конечно, он настроя пилота. Проще говоря, боишься, напряжён, и тому подобное – можешь быть уверен, что твое тело испытает пару неприятных мгновений, которые в твоём субъективном времени могут растянуться на неограниченное время.

Именно поэтому я старался держать свою нервную систему на определённом уровне раздражения, чтобы, так сказать, подстегнуть, но не загнать. Удавалось это мне благодаря определённому опыту почти всегда. Так что многие пилоты мне откровенно завидовали. И это было так по-человечески.

Мгновенная дрожь по всему телу – и словно бы щекотка откуда-то изнутри. В глазах потемнело, и сердце будто остановилось посреди удара. Я понял, что мы совершили прыжок. Перевёл взгляд на Эмиля. Он был в порядке, хотя и выглядел немного потрёпанно. Всё-таки не все могут переносить переход так же легко, как я. Удостоверившись, что наиболее ценная часть груза (то есть мы) цела, я приступил к проверке сенсорного облака, что окружало нас в момент искривления.

Эти тысячи наноботов должны были в реальном времени транслировать полный спектр всех данных из окружающего нас пространства. Начиная от всевозможных излучений и заканчивая малейшими изменениями в гравитационном поле. Вся эта информация суммировалась и структурировалась, чтобы потом в сжатом и интуитивно-понятном виде попадать к нам на мониторы, а какой-то частью – прямиком в мозг через нейроинтерфейс. Раздваивался поток специально, дабы исключить малейшую неточность или сбой процесса.

Итак, всё в норме. Судя по полученной систематике, прыжок прошёл успешно, мы находились в нужных координатах и шли на сближение с планетой.

Это был многообещающий объект в так называемой «зоне жизни». Он был расположен на том расстоянии от местного светила, когда вода на поверхности планеты могла находиться в жидком состоянии. Получая определённое количество тепла и света, он также мог обеспечить возможность существования жизни. Конечно, это были лишь основные выкладки, всё остальное нам предстояло проверить лично.

Эмиль уже плотно вошёл в работу и сейчас просчитывал эргономичный, но не слишком затянутый курс для подлёта на орбиту. Я же пока отправил инфо-депешу в ЦУП о нашем удачном окончании прыжка. Пока всё шло хорошо. Да и как могло быть по-другому? За нашими спинами – вся мощь человеческой цивилизации. Вокруг нас – вершины технологического совершенства. Сама ткань мироздания подвластна нам. Так кто же против нас?!

Взбодрив себя ещё раз столь патетическими речами, я обратился к напарнику за свежими данными. Мы как раз заканчивали выходить на геостационарную орбиту. Он скинул мне на личный дисплей весь массив и вновь погрузился в какие-то свои расчёты. Я же, быстро проглядев полученную информацию, чуть не чертыхнулся от разочарования. Здесь даже не было нужды совершать посадку или отправлять ин-спутники. Всё было понятно и так.

Я обратился к Эмилю, чтобы узнать его мнение.

– Да что тут сказать, ты и сам видишь. Жидкость есть, но это не H₂O, а метан и его соединения. Биологические формы простейшие, эволюция в самом начале. Ископаемые – стандарт, легче на астероидах добывать, чтобы не нырять в гравитационный колодец. Ну и всякое по мелочи: состав атмосферы непригоден для дыхания, сам климат устойчивый. В общем захолустье, ещё одна планета-пустышка. Оставляем пару ин-спутников на орбите, чтобы следили за обстановкой и можно домой, – чуть погодя высказался он.

Мне лишь оставалось согласиться. Протокол гласил, что сохранив полученные данные об объекте изучения, мы должны были возвращаться на базу. Но сейчас, несмотря на то, что всё было уже сделано, внутри меня билась какая-то странная жилка. Можно назвать это интуицией, хотя я больше склонялся к этакому предчувствию параллельного развития событий. Чуть поразмыслив, я высказал свои ощущения напарнику.

– И что именно ты хочешь?

– Ну, хотя бы разок облететь всю систему с максимально «расширенным» сенсорным облаком, вдруг, что интересное зацепим, – ответил я.

– Хм, ну, думаю, топлива у нас хватит. В бортжурнал же пойдёт запись о поиске потенциально «положительных» объектов. В общем, не волнуйся, я распишу, как нужно, нашу необходимость, – чуть усмехнувшись, ответил Эмиль.

Да, иногда он был удивительно хорошим парнем. А, может, почувствовал тоже, что и я. В любом случаем «добро» было получено, и теперь за вирт-штурвал взялся я, ведомый своими смутными предчувствиями.

Спустя пару часов стало понятно, что где-то я ошибся или не так воспринял мои внутренние ощущения. Система была абсолютно обычная, без каких любо отклонений или инопланетных артефактов. Чёрт возьми, да здесь даже астероиды летали настолько предсказуемо, что, казалось, их выстраивали по математической модели. Лишь местное светило показалось мне каким-то уютным, и будто бы даже старым знакомым. Насколько, конечно, такие слова были применимы к плазменному шару размером чуть больше 1,532·109 м с температурой в центре ядра почти 15.000.000 Кельвинов.

Тем не менее мне было удивительно спокойно, когда мы приблизились к этой звезде. Я даже на какой-то момент уменьшил скорость, чтобы чуть больше времени провести вблизи солнца. Похожее на земное, по спектру оно было каким-то другим. Словно уже давно забытый вкус вновь заиграл на языке, но с новыми, более острыми оттенками. Я наслаждался каждым мгновением, проведённым в лучах этого светила, и в какой-то момент будто даже куда-то улетел. Так могло продолжаться довольно долго, пока меня не окликнул Эмиль.

– Ты чего там завис? Нам уже пора выходить на траекторию прыжка. Я уже рассчитал скорость и координаты точки искривления.

Я что-то ответил невпопад. Передал управление напарнику и с непонятным чувством тоски наблюдал, как уменьшается так неожиданно ставшее мне родным светило чужой планетной системы.

…

Уже целую неделю я не выходил из дома. Ни с кем не общался, лишь изредка погружался в пучины вирт-нета, чтобы совсем не одичать. Всё это началось с того момента, как я вернулся из недавнего прыжка. Сдав необходимые информационные протоколы и пройдя стандартную процедуру проверки и сканирования, я вывалился в мельтешащую суматоху человеческой цивилизации. Привычно «сбросив напряжение», я, завалившись домой, понял, что чего-то не хватает. Не было желания делать хоть что-нибудь, мотивация отсутствовала напрочь. Неужели это лоу-депрессия[9]9
  Низкоуровневый вид депрессивного состояния психики.


[Закрыть] или пресловутый кризис среднего возраста? Узнавать, что именно со мной происходит, мне совершенно не хотелось. Я плыл по течению и потихоньку уходил на глубину.

Мое добровольное заточение было прервано вызовом в ЦУП. Что-то у них там произошло необычное и требовалось мое присутствие. С трудом переборов уже порядком пустившую в меня корни апатию, я, кое-как вызвав аэро-такси, направился к «умникам».

Встретило меня встревоженное светило науки, которое, видимо, так же, как и я, не следило за своим внешним видом как минимум неделю. Хотя здесь можно было сделать скидку. Похоже, это было его естественное состояние.

– Уважаемый Астат, у нас тут все в когнитивном шоке! И, кажется, вы единственный, кто может прояснить ситуацию. Прошу вас пройти вместе со мной, – вещал учёный, почтительно подталкивая меня в спину.

Немного оторопевший от такого напора, я не делал попыток сопротивляться, и вскоре оказался в одном из огромных информационных залов. Висящие в воздухе голограммы, неутомимо бегающие ребята в белых комбинезонах и ощущение, что твой IQ стремительно падает, глядя на всё это торжество высоких технологий и почти гениев – вот как встретило меня это место.

Не давая мне ни секунды опомниться, мой сопровождающий направил меня в самую гущу этого интеллектуального безобразия. Чуть не столкнувшись с чинным мужчиной не ниже уровня профессора, я, наконец, смог замедлить своё движение и поинтересовался, что же здесь всё-таки происходит.

– О, первый пилот Астат! Вы-то нам и нужны! – громогласно возвестил он. Да так, что все вокруг повернули головы в нашу сторону. И теперь я был в центре внимания всех этих «безумных» учёных.

– А дело-то вот в чём. Ваш недавний прыжок в удалённую от нас на 531 световой год планетную систему под номером 140ZI-44-Y дал нам возможность наблюдать за поистине уникальным явлением. Благодаря оставленным ин-спутникам мы в реальном времени принимаем сейчас удивительную картину творящегося там сумасшествия. По-другому назвать это и язык не поворачивается. Местное светило будто сошло с ума. Презрев все законы эволюции звёзд, и даже в какой-то степени основы физики пространства, оно меняет свои характеристики будто по желанию. Началось всё с резких скачков мощности излучения. Мы списали это на обычные процессы, происходящие внутри фотосферы звезды. Но когда стал меняться сам спектр, это уже заставило нас усомниться в своём решении. Шутка ли, смена длины диапазона световых волн. Были догадки, что это своего рода необычное проявление подготовки к переходу в разряд сверхновых, но вскоре после продолжения этих странных метаморфоз мы поняли, что здесь нечто другое, – сделал секундную передышку мой визави. Затем, окинув всех собравшихся прищуренным взором, продолжил:

– Установив постоянное наблюдение за этим солнечным «мутантом», мы смогли выстроить даже приблизительный график изменений, происходящих с ним. И вот здесь начинается нечто совершенно дикое. Судя по полученным данным, вся эта «плазменная вакханалия» связана с вашим появлением в этой точке пространства. Каким-то образом после вашего прыжка была запущена аномалия. Словно триггер вы стали инициаторами всего происходящего. И вот сейчас следует определить, как и почему это произошло. А для этого вам нужно будет отправиться туда снова, – закончил он воодушевлённо.

Вот только меня это совершенно не зацепило. Все эти научные примочки, тайны мироздания – я был к ним холоден. Не спорю, здоровая доля любопытства во мне присутствовала, да и страсть первооткрывателя всё ещё тлела где-то внутри, но вот быть очередной подопытной мышью для этих «высоколобых» совершенно не хотелось. О чём я сразу же и сообщил профессору. Это его немного расстроило, но не столь сильно. Похоже, у них был запасной вариант.

Когда в помещение вошёл Эмиль, мой напарник, я сразу всё понял. Ну что ж, баба с возу, как говорится, кобыле только легче. Так что если уж ему хочется выслужиться, то я мешать не буду. Поэтому я коротко поприветствовал второго пилота и, пожелав удачи, отбыл восвояси. Удивительно, но я почему-то немного злился на него. Быть может, мне показалось, что он в этот момент показал себя лучше, чем я. В конце концов, я – первый пилот, а не он. Так куда же тогда лезет этот Эмиль?

Никто меня не останавливал. Похоже, я был не так важен для всей этой научной братии, как мне казалось. Ну что ж, тем лучше. Буду продолжать морально разлагаться.

…

Я сидел в коконе пилотского кресла и сам не до конца понимал, как такое могло случиться. Эмиль не вернулся. Его корабль вместе с новым пилотом были уничтожены внезапной солнечной вспышкой. И это было невозможным. Ну не может буквально за полминуты из недр звезды вырваться плазменный шнур длиной почти миллион километров, и буквально слизнуть тело корабля с покрывала космического пространства. Но тем не менее это произошло. Не успела среагировать автоматика безопасности. Что уж говорить о людях с их гораздо более медленной реакцией.

Почему-то в этой нелепой смерти я корил себя. Если бы не заартачился тогда, может, и удалось бы выкрутиться. Спастись. Чутьё предупредило бы об опасности. Но я включил ненужную гордыню, вместе с ещё более глупой ленью. И вот мой напарник и, наверное, почти друг, оказался мёртв.

А что я? Я живой, и лечу на место его погибели. Отдать почести? Произнести молитву давно забытого бога? Нет. Всего лишь продолжить его дело и попытаться понять, что же происходит с этой чёртовой звездой. Ну, или погибнуть, как те двое, что были до меня.

Прыжок прошёл успешно и вот я уже выныриваю на окраине планетной системы. Точку выхода выбрали специально подальше от местного светила, чтобы со мной также не произошла «нелепая случайность». Но я почему-то был уверен, что со мной всё будет хорошо. Это странное ощущение спокойствия накрыло меня, как только я оказался в этой части пространства. И, конечно, теперь, когда на мне было налеплено ещё большее количество датчиков чем обычно, все эти изменения на психическом и физическом уровне были сразу же зафиксированы.

Это немного напрягало. Казалось, словно за тобой постоянно следит всевидящее око. Но как успокоили меня господа учёные, всё это делалось для моего же блага. Так что пришлось смириться. Тем не менее раздражать это не перестало.

Раздался тонкий писк анализаторов сенсорного облака. Взглянув на голографическую панель, я увидел несколько тревожных сигналов. Это означало, что приближается нечто потенциально опасное. Мгновенно запустив идентификацию объекта, я ввёл в программу работы двигателей корректировку курса. Делалось это всё на автомате – не зря я столько времени провёл на вирт-тренажёрах. Да и опыт сказывался.

Сканирование показало, что это всего лишь метеоритный рой. Вот только двигался он по странной траектории, которая напоминала этакую сужающуюся спираль. Необычное поведение для блуждающих небесных тел.

Решив не рисковать, я добавил ещё пару поправок в алгоритм своего движения и поднял корабль над плоскостью эклиптики системы. Это помогло взглянуть на ситуацию как бы со стороны и сделать более полный анализ происходящего.

Каково же было моё удивление, когда я понял, что весь космический мусор и всевозможные более крупные небесные тела постепенно стягиваются к солнцу. Это напоминало воронку огромного пылесоса, только в исполинском размере. Планеты, конечно, ещё держались на своих местах, но их смещение было уже скорее вопросом времени.

Что же могло так повлиять на звезду, чтобы она так чудовищно и, главное, необъяснимо быстро увеличила уровень своей гравитации? Конечно, всё зависит от массы, но здесь налицо настолько яркое искажение общепринятых физических законов, что остаётся только строить всевозможные теории. Хотя пусть об этом заботятся «высоколобые». Моя задача – собрать как можно больше информации и вернуться домой живым.

Вот только уходить почему-то совершенно не хотелось. Невзирая на огромную опасность, надвигающуюся прямо на меня, что-то внутри точно тянуло меня взглянуть поближе. Смысла в этом желании, правда, не было никакого. Вместо меня это прекрасно могут сделать ин-спутники, да и можно послать авто-модуль на нейро-управлении. Но мне хотелось самому. Своими глазами. Без всевозможных технологических ухищрений. И удивляясь самому себе, я ввёл новые координаты и, оседлав волну импульса, помчался к вздымающему яростные вихри солнцу.

В голове у меня билось неистовая жажда приобщиться к этому буйству стихии. Это подстёгивало меня увеличить скорость до максимума, пока тревожные зуммеры не возвестили, что я достиг критической отметки нагрузки на двигатели. Чуть успокоившись, я автоматически снизил ускорение и позволил себе насладиться невиданным зрелищем. А картина, представшая передо мной, действительно, захватывала.

Огромный пылевой диск почти целиком закрыл внутренние орбиты, и постепенно, словно облизывая звезду, принимал форму сферы. Пробивающиеся сквозь этот хаос солнечные лучи будто создавали иллюзию тумана – невероятного облака сумрачной космической пыли. Хотя некоторые частички достигали размера небольших лун. Добавляли в это действо безумия вспышки падающих на планеты астероидов. Оставляя в атмосфере яркие росчерки, они крушили поверхность, освещая собственной мощью тёмную сторону своего избранника. Казалось, ещё немного – и совокупная энергия таких «небесных» ударов разобьёт планету на части. Мне бы очень не хотелось оказаться поблизости от такого дождя. А уж если он будет падать прямо на мою голову, то всё, что мне останется – это полюбоваться океаном огня и благополучно обратиться в пепел. Покрывшись мурашками от столь неблагоприятной перспективы, я перенёс свое внимание на виновника этого торжества – местное светило.

Этот гигант (именно в такую фазу он и переходил по показаниям приборов) существенно увеличился в размерах и изменил температуру как минимум на несколько тысяч кельвинов. Похоже, кто-то сегодня решил стать поистине большим мальчиком. И сейчас это плазменное горнило уже не давало скапливаться вокруг себя «космическому мусору», а словно перерабатывало его, добавляя к своему монструозному размеру ещё больше массы. Видимо, скоро при таком же развитии событий начнут меняться орбиты более крупных небесных тел. И тогда уже вся система полетит в тартарары.

Я понимал, что уже пора уходить из этой точки наблюдения, так как мощные гравитационные волны начали влиять на положение моего корабля. Но что-то внутри меня как будто умоляло побыть здесь ещё секундочку, напитаться этими бушующими энергиями. И я не мог тронуть голографические сенсоры пульта управления или послать сигнал через нейроинтерфейс. Мне нравилось окунаться в эти потоки и чувствовать свое единение с надвигающейся катастрофой. Возможно, это было своего рода изысканным самоубийством, но я наслаждался каждым мигом, проведённым в этом пространстве.

Двигатели уже работали в обратном режиме, чтобы меня не сорвало и не бросило в кипящий котёл, который расстилался в каких-то световых минутах от меня. Что-то ударило в боковую стенку пилотского кокона и вырвало меня из мистического экстаза сознания. Я вяло повернул голову и увидел, что магнитная защита уже не справляется и действует в минимальном режиме. Похоже, ИИ переправил всю свободную мощность на контроль пространственной стабилизации. И теперь любой достаточно крупный кусок камня мог сделать пару дырок в моём звёздном ковчеге. Это уже полностью вывело меня из психо-коллапса и заставило мыслить реальней. Нужно было убирать свой зад подальше от этого апокалипсиса местного розлива.

Вот только судьба или кто-то из высших сил решили иначе. Резкий рывок – и полностью отключенные силовые поля оставляют меня без защиты. Следом гаснут все индикаторы пульта управления. Всё это длится мгновения, и после перезагрузки реактор вновь выходит на рабочий режим. Только всего этого уже будет недостаточно…

Рваные куски моей обшивки показывали, что за это время полчища микро-метеоритов буквально изрешетили всё вокруг. А это означало, что путь домой откладывается на неопределённый срок. Если мне вообще удастся собрать остатки моего транспортного средства воедино. И это оказалось ещё не всё.

Обратив свой взор на безумствующее светило, я забыл, что здесь существуют другие крупные объекты, такие, к примеру, как парочка газовых планет-гигантов на дальних орбитах. И пока происходила вся эта свистопляска, их сорвало с привычных траекторий и потащило к солнцу. Всё это происходило за границей действия сенсорного облака, да и работало оно на 1 % мощности, так что прошляпить такой грандиозный дуэт оказалось проще простого. И теперь я получил заслуженное наказание. Вошёл в область их притяжения, и заключённый в изящную оправу из обломков моего корабля помчался с ними к зарождающейся сверхновой.

Инстинкт выживания неожиданно заговорил во мне с дикой силой и я, сконцентрировавшись, начал искать пути своего спасения. Это оказалось очень непросто. Так, из подручных средств я имел дышащий на ладан реактор и почти неуправляемый корабль вкупе с настолько прохудившейся оболочкой, что можно было сказать, что её вовсе не было. Так что шансы мои таяли на глазах.

Но просто так я сдаваться не собирался. И мобилизовав единственное, что у меня работало отлично (мой интеллект), я нашёл единственный вариант сделать хотя бы крошечный шажок к сохранению своей жизни. Конечно, эта идея отдавал безумием, но то, что происходило со мной сейчас, тоже не было идеалом логики и порядка.