Текст книги "Предназначение"

В этот раз Кургал был осторожнее – удар Горна прошел по защитному костюму Черного вскользь, совсем не навредив чемпиону. Но он все же прошел, добавив еще одно очко в копилку юноши и лишив опытного воина уверенности в победе.

Больше попыток Кургал не делал. Теперь он стал атаковать активнее, и, не будь поединок органичен по времени, когда-нибудь задавил бы быстро устававшего юношу. Однако время истекало, прозвучал гонг, и противники замерли, с трудом заставив себя остановиться и только начиная осознавать, что судьба сделала свой окончательный выбор. Возможности повторить этот бой уже нет и не будет.

Зал какое-то время молчал, прокручивая в памяти последовательность событий и подсчитывая, в какую сторону чаще отклонялась чаша весов. Зрители были потрясены не меньше участников: как-то нелепо, без ярких моментов и видимого перевеса бой наверняка закончился победой хрупкого новичка!

Повисев в воздухе, поиграв на нервах участников, тишина вдруг взорвалась ревом тысяч глоток, свистом и аплодисментами.

Мэнриот подозвал официанта:

– Сделайте мне запись всех трех поединков этого парня!

– Да, сэр! – Официант поклонился и собрался уходить.

– Постой! Не копию – со всеми степенями защиты!

– Сэр, это будет много дороже!

– Разумеется, я это знаю!

– Думаете те, кто посмотрит ваш ролик, не поверят, что он не смонтирован в хорошей студии? – заулыбался мэр, считая свою шутку удачной.

Мэнриот посмотрел недовольно, заставив мэра перестать улыбаться.

– Внимание! – прогремел на весь зал голос ведущего. – По единодушному решению судейской коллегии Ценона, победа присуждается гостю планеты Горну Року!!!

Глава 6

Горн выходил из зала в окружении толпы журналистов и неизвестно откуда взявшихся тысяч поклонниц и поклонников. Увешанный венками из живых цветов, с золотым обручем победителя на голове и пластиковой карточкой на какую-то немыслимую сумму в кармане. Хонтеан шел за ним следом, прикладывая немалые усилия, чтобы держаться рядом.

Латорон и его люди продирались к принцу через толпу, грубо расталкивая зевак.

– Я – мэр города Ценон, который вы, сэр, почтили своим великолепным выступлением! – поклонился солидный мужчина, сопровождаемый группой хорошо одетых вельмож и охраной и оказавшийся на пути движения юноши. – Позвольте пригласить вас на банкет, организованный в честь чемпиона турнира – в вашу честь, сэр Горн Рок!

Горн широко улыбнулся гордой улыбкой мальчишки, впервые заслужившего почесть собственными умом и отвагой, а не уважением к его венценосному отцу или перешедшему по праву рождения титулу.

«Ты уверен, что хочешь пойти? – спросила в сознании юноши мысль Хонтеана, от которой на принца повеяло легкой обеспокоенностью. – Не забыл про свою главную цель?»

– Не на долго, Хонтеан! – беззаботно отмахнулся Горн. – Отказаться от приглашения неудобно и подозрительно. Они ведь не знают, кто я, они будут разочарованы…

– Что вы сказали? – Латорон наконец прорвался к своему господину и наморщился, не понимая, послышалось ему или нет.

– Мы идем на банкет! – подтвердил принц.

– Нет! – Офицер покачал головой, тревожно оглядывая ревущую вокруг них толпу. – Если пойдете, то только со мной! – Латорон приблизил губы к самому уху принца. – Хочу сказать, ваше высочество, вы были великолепны!

В это время охране дворца удалось наконец расчистить пяточок вокруг чемпиона и его свиты. Для Горна в толпе организовали коридор, по которому он должен был проследовать за мэром и уважаемыми людьми Данагота в банкетный зал.

– А вы куда?! – удивился начальник охраны, преграждая путь Латорону и тем бойцам из его десятки, которым удалось добраться до своего принца.

– Этот человек с корабля Его Высочества! – нашелся Латорон. – Нам приказано его охранять!

Начальник охраны засомневался, но мэр уже оглядывался в нетерпении, не понимая причины, по которой ему приходится стоять на месте.

– Хорошо, но только вы один! – принял решение начальник, указывая на Латорона. – Остальные пусть ждут на улице!

Теперь, со Жрецом Времени по правую руку и верным офицером по левую, Горн гордо прошествовал по ковровой дорожке и ступил в красивый, залитый светом огромный колонный зал с накрытыми столами, сценами для выступлений, цветниками, фонтанами и бассейнами. Здесь уже ждало множество именитых гостей и еще больше девушек-официанток – красивых, элегантных, высоких, в блестящих и переливающихся туалетах и благоухающих дорогими духами… Официанток чемпиону предназначалось сразу три. От их ослепительных улыбок, соблазнительных запахов и блестящих глаз у Горна перехватило дыхание и закружилась голова. Переживший только что сильный стресс, ступив «с корабля на бал», принц перестал понимать, что происходит на самом деле, и безропотно позволил провести себя через зал и усадить за стол на самом видном и почетном месте.

Гости ожидали этого момента стоя. Как только Горн оказался в кресле, присутствующие зааплодировали, заиграла музыка, на опустившихся откуда-то сверху круглых сценах закружились пары профессиональных танцоров. Празднование крупнейшего в этом сезоне турнира перешло от фазы наслаждения духовного к фазе ублажения телесного.

Еды было много, напитков тоже, вопросов и восторженных восклицаний – несметное количество. Горн сразу же утонул в шуме, разговорах, музыке, запахах, винных парах горячительных напитков и глубоких больших глазах вездесущих официанток…

– Меня зовут Мэнриот! – представился в какой-то момент вельможа, сидевший совсем рядом, напротив. – Я много лет занимаюсь боевыми единоборствами. Хорошие бойцы, можно сказать, мой хлеб. Но, признаться, сегодня вы меня поразили!

Горн кивнул, почти не прислушиваясь. Комплименты говорились ему постоянно, а в каждом тосте фигурировали «его непревзойденное мастерство и удивительный шарм».

– Я хотел бы поговорить с вами, – продолжал Мэнриот. – Возможно, у нас найдутся общие темы… Вы не задумывались о долгосрочном контракте? Что, если бы вам предложили, ну, скажем…

– Ему это неинтересно! – вмешался, заступаясь за своего принца, Латорон, который не пил и потому сохранял способность мыслить здраво.

– Я понимаю, что этот человек служит при дворе вашего короля, – сердито повысил голос Мэнриот. – Но не стоит забывать о свободе волеизъявления! Если чемпион решит, что мое предложение предпочтительней, ну, скажем, щедрее, нежели то, что сделал ему король, тогда…

– Нет, мне и в самом деле неинтересно! – отозвался Горн, с трудом отрывая взгляд от улыбки девушки, наполнявшей его бокал горячительной жидкостью.

– Не спешите с отказом! – широко и дружелюбно улыбнулся Мэнтриот. – Вы же еще не слышали моего предложения! Вот, сами взгляните!

Мэнриот протянул Горну планшет. На пластиковом носителе ожили голографические изображения, заплясали краски, задвигались некие расплывчатые объекты. Принц присмотрелся, стараясь разобраться, что ему такое показывают, но так ничего и не понял. В глазах юноши помутнело, Горн потерял интерес к планшету, бросив его на стол и вернувшись к наблюдению за танцовщицами.

– Взгляните и вы! – как бы между делом предложил Мэнриот, подавая планшет сперва Латорону, а затем Хонтеану.

Оба, офицер и монах, не только ничего не разобрали в колеблющихся, словно волны, глубоких красках, но, что более странно, позабыли о том, что хотели что-то там разобрать, моментально отвлекаясь и от планшета, и от собеседника, который этот планшет подал…

– Пойдемте со мной, молодой человек! – Мэнриот предложил принцу руку, когда праздник достиг той стадии, в которой люди окончательно перестали обращать друг на друга внимание.

Горн кивнул и поднялся. За ним подались и Латорон с Хонтеаном.

– Нет, нет, – заулыбался Мэнриот, – вы остаетесь! Пейте, кушайте, отдыхайте… Мы скоро вернемся!

Как это ни удивительно, Латорон с готовностью подчинился. Он осел в своем кресле и потянулся к бокалу, словно допился до того, что забыл, с какой целью присутствует в этом зале. А вот Хонтеан встал.

– Вот как? – Мэнриот с легкой досадой смотрел на странного мрачного спутника юноши. – Гипноз на тебя не действует? Тогда и в самом деле прошу за мной, тренер!

За спиной Хонтеана выросли две крепкие фигуры, весь вечер скрывавшиеся среди толпы фраков, костюмов и платьев. Монах почувствовал, как в спину ему ткнулось что-то твердое и холодное. Оглядевшись вокруг, Жрец заметил еще несколько пар быстрых и острых глаз, из разных точек большого зала следящих за развитием ситуации вокруг стола чемпиона. Ему ничего не оставалось, как подчиниться.

Следуя за Мэнриотом, монах, принц и вооруженные неизвестные направились к туалетным комнатам, незаметно выбрались из толпы и поехали по бегущим ступенькам наверх, на самую крышу Дворца Славы. Там находилась парковочная зона для катеров-лимузинов самых высокопоставленных посетителей праздника. Продолжая делать вид, что попросту развлекает своих собеседников, Мэнриот широко улыбался и манил Горна и Хонтеана за собой, к открытой дверце одной из таких машин. С принцем все получалось как нельзя лучше – Горн шел твердой походкой свободного человека и с самым блаженным выражением на раскрасневшемся от выпитого вина лице. Что касается Хонтеана, то бледный, невзрачный на вид монах всегда терялся на заднем плане – никому бы и в голову не пришло присматриваться к его несколько напряженной позе. Лицо же вполне вписывалось в придуманную Мэнриотом картину – оно сохраняло выражение спокойствия и отрешенности.

Когда дверца машины закрылась за Горном и Хонтеаном, Мэнриот спросил их:

– Надеюсь, на это, господа, у вас не будет иммунитета?

В тот же миг щелкнули спусковые крючки в парализующих пистолетах уже сидящих в роскошных креслах лимузина двух широкоплечих парней. Горн и Хонтеан провалились в темноту обморока.

Очнулся принц в небольшой круглой комнате. Он сидел в противоперегрузочном гравитационном кресле, какие использовали на космических кораблях в качестве дополнительного средства безопасности. Руки и ноги его были свободны, но пошевелить ими оказалось непросто – кресло притягивало так сильно, что полностью сковало движения. В таком же кресле, чуть в стороне, сидел Хонтеан. Монах был в сознании, смотрел куда-то в бесконечно удаленную точку, и по его лицу или глазам невозможно было определить, доволен он своим нынешним положением или возмущен им до глубины души. Кресла были здесь единственной мебелью, их насчитывалось два десятка, и располагались они по периметру всего помещения.

Комната освещалась рассеянным светом, падающим с потолка. Кроме Горна и Хонтеана в ней находилось еще двое мужчин: уже знакомый принцу и монаху вельможа из Дворца Славы – Мэнриот и бугрящийся мускулами увалень, судя по окаменевшей позе, охранник. Мэнриот прогуливался взад-вперед в тяжелом бархатном халате на голое тело, очевидно, он чувствовал себя здесь как дома. Увалень стоял по стойке смирно и был экипирован как спецназовец хорошо финансируемой армии – вооружен и компьютеризирован с головы до ног.

Мэнриот заметил, что на него смотрят.

– С пробуждением, господа, – улыбнулся вельможа. – Добро пожаловать на КРЦ714!

– Военный корабль без имени? Наверное, снятый с баланса несколько лет назад? – понял смысл аббревиатуры Горн. – Корабль утрачивает имя, когда списывается для утилизации…

– Вы очень проницательны, молодой человек! – похвалил Мэнриот.

– Мы все еще на Данаготе? – Горн начал вспоминать некоторые моменты, предшествовавшие потере им сознания.

Мэнриот с улыбкой развел руками:

– Ну разумеется нет!

– Говоря иначе, вы нас выкрали? – предположил Горн.

– Можно и так сказать, – согласился вельможа.

– И вы знаете, кто я? – Принц рылся в вяло пробуждающейся памяти, стараясь понять, откуда здесь, на Данаготе могли появиться люди, желавшие ему зла.

– Не более чем мне это необходимо.

Юноша наморщил лоб, осмысливая интонацию.

– Не хотите же вы сказать, что похитили меня не как принца Веридора?

– Принца?

Мэнриот остановился, натягивая на лицо маску крайнего удивления, которого на самом деле не испытывал.

– Принца! Принца! – закричал Горн. – Я наследный принц Веридора! Меня зовут Горн!

– Я знаю, что ты Горн, – спокойно сказал Мэнриот. – Ты Горн Рок, который блестяще победил сильнейших мастеров сектора на главной арене Данагота.

– Я – принц Горн! – Юноша никак не ожидал, что его даже не станут слушать. – Никакой я не Рок! Никогда никаким Роком не был!

– А вот твои документы говорят об обратном!

– Они ненастоящие! Я развлекался! Я хотел сразиться с опытным мастером. Кто бы допустил до турнира принца?! Кто бы дал мне равные шансы, чтобы проверить силы?!

– Сожалею! Если ты и в самом деле принц, а не служащий с его корабля, могу только сказать, что очень тебе сочувствую!

– Что?!

– Для меня ты Горн Рок, у меня есть кассета с записью твоих поединков. Остальное мне не так важно.

Внутри окончательно проснувшегося Горна заклокотало справедливое возмущение:

– Да как вы смеете?! Вы понимаете, с кем связались?! Вы понимаете, что меня станут разыскивать до тех пор, пока не найдут?!

Мэнриот улыбнулся, усаживаясь в кресло с противоположной стороны комнаты, лицом к «гостям»:

– А это уже не моя проблема, юноша. Там, куда я вас отвезу, не имеет значения, кем вы были. Важно только, кем вы станете, если вообще сумете стать… За тебя-то, «принц», я спокоен, а вот «тренер» напрасно решил разделить судьбу чемпиона. Не знаю, каково ему будет на «Айсберге Судеб», и выживет ли он там.

– Что такое айсберг? Льдина?

– Вроде того. Осколок. Осколок цивилизации, затерянный в межзвездном пространстве. Некогда космическая станция, теперь – отдельное, независимое государство. Место, где не действуют законы планетарных миров. Место, где понятие «поединок крови» наполняется настоящим смыслом.

– Как это понимать?

– Ты хотел попробовать свои силы в настоящем бою, в бою на равных? Попробуешь! Ни очков, ни судей, ни правил. Победит тот, кто выживет.

Горн заморгал, не веря своим ушам.

– Бои на смерть? Поединок Избранных?

– Я тебя умоляю! Не «Избранных», а «отобранных», – Мэнриот захохотал, найдя свою игру слов остроумной. – Отобранных мною и другими вроде меня!

– Отобранных для чего? – Горн все еще надеялся, что понимает неправильно.

– Избранные и Хамовники возродили бои на мечах. Люди загорелись этой идеей, захотели видеть нечто подобное, а поединки крови – шоу только для посвященных. Люди готовы были платить деньги, любые деньги, чтобы вкусить запретного плода и пристраститься к забавам элиты. В итоге кто-то финансировал спортивные состязания, как на Данаготе, кто-то вложился в нечто куда более интересное… Спрос рождает предложение, юноша! Знать вернула древние обычаи, а древние развлечения вернулись к нам сами!

– Бои на смерть среди простолюдинов запрещены! – уверенно заявил Горн. – Человеческая жизнь не может служить для развлечения, она священна!

– Конечно, запрещены… на планетах, где правят Хамовники. В нейтральном космосе нет никаких законов. И ты ведь не простолюдин?

Юноша дернулся, но кресло погасило его порыв. В бессильной ярости он заскрежетал зубами.

– В «нейтральном космосе» ходят военные патрули! – сквозь зубы процедил Горн. – В «нейтральном космосе» встречаются корабли Веридора! Полковник Латорон дал мне клятву верности – он умрет за меня! Он объявит общегалактический розыск, подключит службы всех королевств, всех свободных объединений космоса. Он не будет ни есть, ни спать, пока не найдет сначала меня, затем тебя! И тогда ты пожалеешь, что родился на этом свете!

– «Ни есть, ни спать». Тогда твой друг долго не протянет! – пошутил Мэнриот. – А если серьезно, юноша, ты пробовал когда-нибудь найти затерявшийся в космосе летательный аппарат? Если люди на таком аппарате не захотят, чтобы их нашли, их будут разыскивать вечно. Координаты «Айсберга» знают те, кому надо знать, кому мы доверяем. Периодически их меняют, «стирая» и заново заполняя список посвященных. Твоему Латорону вряд ли придет в голову, что его принц – гладиатор на одной из затерянных частных станций, а даже если придет – таких станций не одна и не две. Полковник будет искать меня? Что ж, найдет – я расскажу ему о своей полной непричастности к вашему исчезновению. Наберу с десяток свидетелей, приведу неопровержимые доказательства. Да, мы разговаривали, да, нас видели вместе, но я ушел с банкета, а ты остался…

Мэнриот удовлетворенно хлопнул себя по коленям и встал. Его кресло оказалось менее дружелюбным и не противилось расставанию.

– Лучше бы вам, ребята, поскорее забыть, кем вы были. Реальность стала другой. Прошлая жизнь – сон, который никогда не повторится и никогда не начнется заново. Поверьте, новая жизнь не менее многогранна! Чтобы сохранить ее, нужно правильно выбрать, на что тратить силы. Учтите, вы не первые, с кем провидение играет такую шутку. У нас все продумано, все спланировано, все блестяще организовано. Чтобы выжить, лучше всего свыкнуться с неизбежностью… Впрочем, я зря трачу время: психологическая помощь новичкам «Айсберга» – не моя работа. Вы понимаете, я всего лишь обыкновенный торговец!

– Если ты торговец, – наконец вмешался в разговор Хонтеан, – подумай: Горн-принц принесет тебе большую выгоду, чем Горн-гладиатор!

Мэнриот вздохнул с показной грустью:

– Может быть. Но в моем бизнесе нужно придерживаться правил. Погнавшись за большим, я могу потерять все… Приятно было поговорить!

Торговец подал сигнал, и увалень выстрелил сперва в Горна, затем в Хонтеана из парализатора, подводя таким образом итог разговору.

Глава 7

Их привели в чувство, только когда крейсер торговца живым товаром достиг своей цели – никому не известной космической станции, дрейфующей в нейтральном космосе в стороне от маршрутов, соединяющих населенные людьми планеты.

Посадка уже завершилась, поэтому времени на разговоры у пленников не оставалось. Их сковали наручниками, какими пользовались планетарные службы безопасности – со встроенными излучателями успокоительного биополя, тормозящего мысли и делающего вялыми мышцы. Кресла обесточили, пленников подняли и повели к наружному шлюзу. Горн осматривался, надеясь при малейшей возможности все же пересилить внушаемую наручниками апатию и сбежать, не задумываясь о последствиях этого шага. Однако меры безопасности соблюдались максимальные – по всей длине коридора прогуливались крепкие парни с боевыми излучателями в руках.

У люка, за которым начинались ступени трапа, ждал Мэнриот. На этот раз торговец был при параде – в шитом золотом белом капитанском кителе со знаками отличия, но без указания принадлежности к роду войск или армии.

– Господа, два слова, – остановил пленников Мэнриот. – Вы ступаете на «Айсберг Судеб»! Забудьте все, что фантазировали себе об этом месте и готовьтесь смотреть и слушать. За вами не станут следить, к вам не приставят охранников, с вас снимут наручники. Здесь все как в нормальном мире. С одной оговоркой: каждый обязан делать свою работу. Хочет он или нет. Отказываться бессмысленно. И, разумеется, не бесплатно. Вам будут начислять премиальные, которые можно тратить, обустраивая быт и улучшая жизненные условия. «Айсберг» не ад: для тех, у кого есть деньги, позволительны удовольствия. Все, что в обычных мирах, и даже больше – здесь нет ограничений, накладываемых гуманистами. Валюта у нас собственная, внутренняя. Курс к «галактическому эквиваленту» один к пяти, но деньги снаружи хождения не имеют. Поэтому карточку с заработанной Горном на Данаготе премией я оставлю у себя на хранение. Верну, если когда свидимся… Теперь проходите!

Взглядам открылся внутренний космодром – значительное пространство, занимаемое пустующими кратерами посадочных зон. Кроме крейсера работорговца в порту находились еще три корабля, да и те – на значительном расстоянии друг от друга. Космодром освещался только посадочными полосами. Окружающее едва-едва выступало из мрака. Гнетущая тишина нарушалась только отдаленным стуком каких-то машин. Внизу у трапа стояли пять человек: двое – в хороших костюмах, трое – в многофункциональных военных скафандрах и с поляризаторами в руках. Все пятеро с мрачными, усталыми физиономиями.

Прием никак нельзя было назвать торжественным или радушным.

– Мэнриот! – Усталый мужчина в костюме рассматривал гостей. – Кого на этот раз?

Торговец склонился в галантном приветствии:

– Вы ведь получили видеозапись?

– Да, получили…

– Видели?

– Да, Мэнриот, – присоединился второй мужчина. – Так сколько ты хочешь?

– Ты знаешь цену, Нортем! Боец выращен естественным путем, такой стоит дороже!

– Откуда ты знаешь, как он выращен?

– Его ДНК не содержала упорядоченных звеньев.

– Сам проверял?

– Конечно же да!

Нортем кивнул было, а затем отрицательно покачал головой:

– Столько мы не дадим. Мы заказали профессионала, а твой боец слишком молод. Сколько ему?

– Девятнадцать. Но вы сами видели, первое впечатление обманчиво. Кургал – один из лучших свободных мечников сектора, а мальчишка справился с ним, как с новичком. Его возраст – плюс, а не минус. Все ставят против щуплого сопляка, а он берет банк. Его методы нестандартные, мышление импульсивное, ход действий непредсказуем. Я хочу даже больше, чем просил прежде!

Нортем посмотрел на своего товарища:

– Что думаешь, Вустер?

Вустер зевнул, показывая, что не хочет затягивать разговор:

– Он же знает, что мы не откажемся.

– Хорошо, Мэнриот, – решил Нортем. – Плачу обычную цену. Половину сейчас, половину – после проверки. Как всегда. Плюс процент с прибыли.

– Но… – начал торговец. – У вас есть записи, этого не достаточно? Если он не пройдет проверки…

– Если твой товар так хорош, как ты говоришь, получишь и вторую половину, и проценты с каждой победы! – перебил Нортем. – Если плох, за что нам платить? За видеорепортаж с Данагота?

Мэнриот вздохнул, делая вид, что расстроен:

– Ладно… Но мы не один год знакомы, можно было поверить на слово…

– А это кто?

Вустер внимательно изучал Хонтеана.

– Бесплатное приложение, – усмехнулся Мэнриот.

– Что еще за «бесплатное»?! – Нортем нахмурился. – Нам не надо бесплатного! У нас не тюрьма, чтобы избавлять твой крейсер от нежелательных пассажиров! Что этот тип умеет?

– Он тренер парня. Боец молод, морально неустойчив, возможно, ему потребуется поддержка. – Мэнриот твердо встретил взгляд Нортема, показывая, что на этот раз настаивает на своих словах, и объяснил жестче: – Забочусь о своих процентах! Мальчишка великолепно дрался на Данаготе, кто знает, возможно, тренер тоже играл свою роль?

Вустер махнул рукой:

– Бог с ним, Нортем! Хорошо, Мэнриот, договорились. Забирай их, Кабур!

Охранник в скафандре, самый немолодой и с самым волевым лицом, поднял руку. Двое других бросились к пленным и замерли за их спинами. Кабур повернулся и тяжелым шагом пошел к стоящему поблизости катеру. Двое других толчками погнали Горна и Хонтеана в ту же сторону. Четкость и слаженность действий военных наводили на мысли о регулярной армии.

– Могу я сказать? – Горн наконец заставил непослушный из-за излучения наручников язык превратить мысли в слова.

– Нет!!

Кабур рявкнул так, что оставшиеся позади Мэнриот и его собеседники в недоумении обернулись.

– И ты молчи! – угрожающе прорычал офицер Хонтеану, который даже не думал открывать рта. – Все, что нужно, я скажу сам!

Пленников усадили в катер. Военная, лишенная удобств, угловатая, открытая сверху машина устремилась прочь от крейсера Мэнриота. Из космодрома уводили шлюзы, за которыми в разные стороны расползались туннели. Катер с пугающей скоростью понесся по одному из них, несколько раз свернул, прошел целый ряд автоматически распадающихся люков и вдруг оказался в бесконечно огромном помещении, потолок которого терялся в слабо светящейся дымке, а противоположная стена находилась так далеко, что растворялась во мраке.

Внутри помещения раскинулся настоящий город. Здания всевозможных видов и форм, улицы, наземный и воздушный транспорт. С воздуха бросалась в глаза неоднородность застройки: архитектурный ландшафт образовывали своего рода кольца, расходящиеся от центра занимаемой городом ниши. Чем ближе к центру, тем красивее и богаче были дома, тем выше они поднимались вверх, тем больше вокруг них крутилось дорогих катеров и яхт, тем привлекательнее светились разными цветами зеркальные окна.

Катер с пленниками свернул и двинулся по кругу, вдоль наружной стены. Вскоре он опустился на парковочной зоне возле стеклянных дверей в стене, перед вывеской «Подразделение внутренней безопасности». Горна и Хонтеана подняли на ноги, вывели из катера и втолкнули за стеклянные двери. За дверями обнаружился своего рода офис. Людей там было немного, человек семь, все хорошо экипированные, мощного телосложения мужчины. Горну и Хонтеану не дали времени осмотреться. Их повели вглубь коридора, в небольшой медицинский кабинет. Там пленников усадили на медицинские кушетки, сразу же намертво сковавшие гостей своим притяжением.

– Каждому из вас за левое ухо вживят небольшой прибор связи, – объяснил Кабур. – Мы называем его «нейрофон». Посредством этой штуковины будете получать строгие указания, которые следует исполнить, оставив все прочие дела. Мешкать вам не советую: решив, что раб упирается, прибор начнет, как сказано в инструкции, «подавать мозгу электрические импульсы, имитируя реакцию нервов на повреждение живых тканей»… Короче, сделает больно! Очень больно!

Зона вашего обитания – наружное кольцо города. Там все худшее – забегаловки, магазины, обслуживание. Но если сунетесь ближе к центру – получите болевой шок. Если приблизитесь к внутренней стене купола – болевой шок будет еще сильнее. Кроме того, у каждого гражданина «Айсберга», которыми вы не являетесь, также имеется передатчик, способный активировать защитную функцию «нейрофонов». При малейшей попытке нагрубить, наброситься, попросту плохо посмотреть на кого-то из наших граждан получите свою дозу боли! Не научитесь понимать, что можно, а чего нельзя, – боль сведет вас с ума. Извлечь прибор невозможно. Даже при наличии медицинского оборудования его нужно сперва отключить, для чего потребуется многозначный код. Одни тут пробовали – превратились в растения!.. Думаю, с этим ясно? Тогда начнем!

– Подождите! – Горн простонал, с большим трудом превозмогая ни с того ни с сего нахлынувшую сонливость – результат действия полей кушетки. – Вы не должны ничего со мной делать! Я не могу быть рабом!

– Кто это тебе сказал?! – лицо Кабура потемнело от надвигающейся бури.

– Это недоразумение! – Несмотря на очевидную угрозу, Горн не стал останавливаться, он не привык испытывать страх при виде недовольных физиономий не слишком сообразительных офицеров. – Мэнриот допустил большую ошибку! Я – принц Горн! Я сын короля Веридора!

– Ошибаешься, – справляясь с гневом, попробовал для первого раза спокойно объяснить Кабур. – Ты – раб. Ты гладиатор «Айсберга». За тебя заплатили весомую сумму, в благодарность за что ты должен отработать здесь несколько лет, делая все, что скажут!

– А что, если я верну их, не отрабатывая?! Что, если для меня это не деньги?! Что, если я на самом деле принц Горн?!

– Тогда тебе нужно говорить не со мной, а с Хозяевами.

Обманутый неуверенным тоном охранника, юноша вцепился в волосок надежды.

– Позови их! – закричал он.

Кабур усмехнулся.

– А кто тебе сказал, что они будут с тобой разговаривать?! Они не станут говорить даже со мною, раб!

– Но я заплачу за свою свободу в десять раз больше, чем они могут себе представить! Я из рода правителей одной из сильнейших галактических цивилизаций!

– Ты что, самый умный, «принц»?! Если бы Хозяева хотели получить от тебя деньги, они не стали бы приказывать мне волочить вас сюда! Раз вы здесь, значит, другим способом пользы от тебя не добьешься… И хватит об этом, не мое дело торговаться с рабами!

Кабур дал команду Мозгу, управляющему медицинской аппаратурой. Горн открыл рот, торопясь нащупать в разговоре нечто такое, на что может клюнуть даже тупоголовый и выдрессированный исполнитель. Но он не успел издать звука, мгновенно отключился и уронил голову в заблаговременно подставленный фиксатор манипулятора…

Свет как выключился, так и включился. Первая мысль, которая пришла Горну в голову: с ним ничего не случилось, а в кабинете все на прежних местах, в том числе и автоматы, и солдаты, и монах… И миновало никак не больше мгновения. Но уже в следующую секунду черепная коробка юноши едва не разорвалась от пылающей боли в левом ухе.

– Через несколько часов боль пройдет, – успокоил Кабур. – Операция завершилась успешно. Вам наверняка интересно, «сколько вас не было». Прошло всего двадцать минут. Теперь вставайте!

Гравитационные тиски кушеток разжались. Горн попробовал поднять голову, но она закружилась с такой силой, что молодой человек сразу же вновь лег.

– Встать, я сказал! – во все горло гаркнул Кабур.

На этот раз Горн кое-как повиновался. Он увидел, что Хонтеан уже стоит с таким неизменно спокойным выражением лица, словно считал, что ничего интересного или стоящего внимания с ним не происходит.

– Сейчас вы пойдете по схеме, которую увидите левым глазом. Это приказ со всеми вытекающими отсюда последствиями. Время на исполнение ограничено. На схеме обозначены комнаты в общем бараке. Там вы будете жить, по крайней мере, до тех пор, пока не докажете, что на что-то годитесь. Сейчас двенадцать ночи, поэтому возиться с вами никто не будет. Обучением займемся утром. Теперь проваливайте!

Проводив взглядом шатающего из стороны в сторону Горна, Кабур вспомнил:

– Эй, парень! Чем скорее окажешься на улице, тем скорее пройдет башка. Вы в наружной стене купола, защитная функция нейрофонов еще не активизирована, но все равно дает о себе знать. Так что шевелись, «принц»!

Их никто не провожал. На «улице» головная боль и в самом деле ослабла. Город окутывал полумрак, не было ни людей, ни машин. Лишь вдали, в центре, вокруг корпусов высоток продолжали мельтешить всевозможные воздушные аппараты, светили огни прожекторов и окна зданий, оттуда доносились шум и отголоски музыки… А перед глазами четко встало схематическое изображение задворков, по которым следовало двигаться.

– Этого просто не может быть! – Горн вскинул руки и сумасшедшими глазами уставился на монаха. – Это невозможно! Этого не могло случиться со мной! Только не со мною, черт побери!!!

– Не кричи, – посоветовал Хонтеан, осматривавшийся по сторонам с повышенным любопытством. – Давай сперва отойдем от наружной стены.

Горн не поверил своим ушам. У монаха был такой тон, словно они разговаривали где-нибудь на прогулке возле собственного дворца.

– Неужели тебя не волнует то, что происходит?! – заорал принц.

Хонтеан медленно поднял глаза на юношу – настолько спокойные, что Горна передернуло от пробежавшего по телу холодка.