Текст книги "Записки водолазного старшины. Взгляд зоолога-натуралиста"

Леность, передаваемая по наследству

На берегу косы – бурый вал из водорослей. Гравий с проплешинами жёлто-белого песка лижут волны. Они кажутся ласковыми и тёплыми. Но это неправда, вода у берега на самом деле холодна как лёд. Просто солнечный летний день на берегу Восточно-Сибирского моря вызывает обманчивое ощущение тепла. Обман обнаруживается при первом же порыве ветерка, или в прикосновении к поверхности набегающей волны. Волна подхватывает пучок фукуса и несколько небольших, чуть меньше перепелиного яйца прозрачных шариков-виноградин. Я осторожно беру в руку несколько штук. Они покрыты редкими песчинками. Внутри просвечивают нитеобразные органы. Безусловно, это животное, асцидия, со звучным именем Rhizomolgula globularis. Прошедший накануне шторм оторвал их от субстрата, а волны лениво играют со мной в своеобразную игру под названием «А ну-ка отними!» Я отступаю назад, чтобы набежавшая волна не замочила моей обуви и, быстро наклонившись, выхватываю у неё ещё несколько асцидий.

Асцидии. Фото С. Ю. Гагаева.

Празднуя победу, спешу в лабораторию к аквариуму. Там уже есть сородичи этой прозрачной асцидии. Правда, они, в отличие от ризомольгулы, больше походят на толстые пальцы водолазной перчатки с двумя красными дырочками-устьями на вершине. Хотя я не вправе ожидать, что асцидии увеличат число активно двигающихся животных (известно, что они практически неподвижны и лишь фильтруют воду большую часть жизни), но надеюсь, что они украсят интерьер и позволят присмотреться к ним попристальнее. Действительно, животные внесли некоторое разнообразие в жизнь обитателей аквариума. Долгое время морские тараканы с явным удовольствием играли ризомольгулами в футбол, а один из взалкавших хитонов в конце концов съел прозрачную беднягу.

Несмотря на свое внешне простое устройство, асцидии, эти мешковидные организмы, интересны уже тем, что на древе эволюции занимают промежуточное место между беспозвоночными животными и типичными представителями, обладающими настоящим скелетом. Известно, что в хвосте у их личинок сосредоточена хорда, нервная трубка и мышечные ленты, которые отсутствуют у взрослых форм. На этом основании асцидии по праву отнесены к низшим хордовым животным.

Есть ещё одна интересная деталь. Снаружи тело взрослой асцидии покрыто толстой кутикулой, у некоторых видов плотной, а у иных студенистой, в химическом отношении представляющей особую форму клетчатки. Это довольно редкий случай, когда у животных имеется настоящая клетчатка, присущая растениям. Из-за этой туники асцидий относят к подтипу оболочников или туникат.

Взрослые асцидии способны размножаться почкованием. Однако и половое размножение им не чуждо.

Отплавав положенное время, личинка прикрепляется передним концом к мшанкам, водорослям или просто камням и у неё полностью редуцируется хвост. Далее она сильно перестраивается и превращается в неподвижное животное, которое могут переносить лишь волны и течения.

Видно не только человек стремится с возрастом к сидячему образу жизни.

Богиня плодородия из Арктики

Я давно собираюсь рассказать об Астарте. Только не о той, которая была главной богиней у древних финикийцев и звалась Аштарт; не о мифическом создании, символизировавшем земное плодородие, материнство и любовь; не об астральном божестве, которому поклонялись в Сирии, Палестине, Египте, Малой Азии, Кипре и Карфагене, – прекрасной деве, иногда с коровьими рогами на голове (не спешите хихикать, этот символ нёс иную смысловую нагрузку), а о внешне малопримечательном моллюске. Стоит ли о нём писать? Несомненно!

Астарта северная (Astarte borealis) – небольшой двустворчатый моллюск, широко распространённый во всех районах Северного Ледовитого океана, кроме его центральной части… Живёт тем, что фильтрует воду, забирая из неё питательные вещества. Продолжительность жизни, по мнению разных авторов, от 4 до 15 лет.

Ничего не могу с собой поделать, заговаривая об этом моллюске, обязательно вспоминаю наш вездеход с зелёной будкой, моих товарищей и друзей гидрологов, ветреную ночь на льду Чаунской губы в марте начала восьмидесятых. Мы проводим экологическую съёмку бухты для оценки её здоровья. Явственно чувствую, как морозный воздух обжигает носоглотку и проникает в лёгкие, вкусный и пьянящий после прокуренного вагончика. Вижу стремительный рой колючих снежинок, несомых ветром в коридоре света от прожектора. Снова ощущаю в руках кольцевой бур – забавное приспособление, которое своим острым зубом на конце разорванного кольца вгрызается со звенящим хрустом в лёд, оставляя внутри ровный цилиндр – почти двухметровый ледяной керн, его затем извлекаем с помощью тонкого стального тросика. Четыре лунки по углам воображаемого квадрата с тонкой перемычкой льда внизу и по бокам, которые азартно вырубаем пешней, и рёв врывающейся в готовую майну ледяной воды. Обыкновенной шумовкой, как это делают рыбаки, достаём мелкие осколки льда с поверхности, очищая прорубь.

Теперь мы можем отобрать пробу грунта дночерпателем. С помощью лебёдки опускаем его на дно и тут же выбираем, майнаем всё в ведро и уже в будке вездехода при тусклом свете электрической лампочки, тлеющей, как далёкий костерок в степи, – последняя надежда путника, – перекладываем в трёхлитровую банку. Вот тут-то и вижу, что процентов на 80 улов состоит из особей астарты северной. Последующие пробы практически не отличаются по содержанию. На других станциях, примерно на тех же глубинах 12–20 метров – та же картина. Всё илистое дно центральной части залива, таким образом, заселено биоценозом или сообществом этого овального, коричневого моллюска.

Двустворчатый моллюск Astarte borealis. Фото А. Ю. Воронкова.

Не велико открытие, – заметит кто-нибудь скептически и, наверное, будет прав. Подумаешь, какой-то моллюск. Да ещё и с толстенной раковиной, которая по весу составляет больше 90 % от общей биомассы донного обитателя. Так-то оно так, да вот всё же огромное количество – миллионы тонн на всей площади дна Ледовитого океана – впечатляют, а главное – дают пищу многим морским животным, в том числе моржам. Раковины молодых моллюсков встречаются в рационе водоплавающих птиц, а молодь используется хищными видами рыб. Даже после гибели астарты приносят пользу – они становятся основой для образования железо-марганцевых конкреций – ценного полезного ископаемого, хранящегося на дне океана.

Готов спорить, что неинтересных животных нет, если вдруг встречается что-то скучное, то вернее всего мы о нём просто очень мало знаем. Поэтому, спустя много лет после той ночи на льду Ледовитого океана, я посадил астарту северную в аквариум и часто наблюдал, как она кокетливо высовывала между створок единственную розовую ножку. Помня, что она носит имя столь знаменитой богини, я отношусь к ней с почтением.

Убор индейского вождя

Приходилось ли вам слышать что-нибудь о зонтичных червях? Я не шучу, такие «звери» встречаются в подводном мире. Их можно встретить почти во всех морях земного шара. Разумеется, у них нет зонтика в истинном смысле для защиты от дождя или солнца, да, по правде сказать, он им и не нужен. Наверно многие даже видели зонтичных червей по телевидению, но возможно ошибочно принимали за цветы, ведь они так похожи. Так что же это за чудо морское? Давайте-ка, заглянем на дно аквариума, чтобы разобраться.

Так, сразу, и не заметишь. Вот лежат на грунте две пёстренькие веточки, а может быть и трубочки; чуть поодаль, среди зарослей гидроидов торчит сучок. «Что, это ваши хвалёные черви?» – скажет неискушённый наблюдатель. – «Да тут и смотреть-то не на что!» Подождите, не будем спешить, шуметь. Затаимся на несколько минут.

Медленно, но неотвратимо, как набухший бутон по весне, начинает «расцветать» та самая невзрачная веточка. Сначала тонкие белые лепестки высунулись на несколько миллиметров; вот уже на сантиметр, полтора… – распускается прелестный, нежный, хрупкий и невесомый, словно снежинка, цветок. Он похож на соцветие звездчатки, растущей на опушке леса, только лепесточки покрыты тёмными пятнышками (это, кстати, светочувствительные глазки). Нет! Точнее он напоминает головной убор индейского вождя из орлиных перьев! Рядышком «зацветает» «сучок». Но форма «цветка» иная, чем у соседа; его лепесточки тоньше, длиннее и золотисто-зеленоватого цвета. Неспроста природа раздаёт такие украшения. Поодаль, как же мы его не заметили, красуется небольшая «пальмочка», только вот крона у неё странной расцветки – жёлто-коричневая и в полосочку; позднее я наблюдал, что и распускается она по-особому – спиралевидным движением.

Все это великолепие – ловчий аппарат червей семейства Sabellidae, служит прозаичной цели – заполучить пищу. Следует отметить, им это удаётся. Мельчайшие одноклеточные водоросли и животные, а также личинки, частицы органики – все «ко двору».

Однако ловцам следует быть начеку, не только они нуждаются в пище. Врагов повсюду немало: хищные рыбы, ракообразные, даже ближайшие родственники, подвижные многощетинковые черви не прочь полакомиться калорийной пищей. Малейшие колебания воды улавливаются осторожными существами; мгновение – и исчезли кудрявые пальмы, воинственные головные уборы из орлиных перьев, хрупкие цветы. Опять нарочито безжизненный пейзаж: сучки, веточки, соломинки.

Но не всегда удача сопутствует им. Однажды я видел «головной убор», лежащий неподалёку от его бывшего владельца. Удивительно, что «хозяин», как оказалось, почти не пострадал, напротив, очень легко отделался от большей неприятности, заплатив дань за свою жизнь лишь великолепным убранством. Правда, после этого ему пришлось около двух месяцев существовать впроголодь, до появления нового «соцветия» но, как видно, это его не очень обеспокоило.

Десант в аквариумное государство

Они были похожи на летящие семена одуванчика. Несколько маленьких парашютиков, несущихся по воле течения. Их «купола», казалось, под влиянием неведомой силы меняли форму и напоминали то женские фигуры на носу старинного корабля, то вдруг преображались в деревца с косматыми кронами, сгибающиеся под напором ветра. Кто бы подумал, что это всего лишь черви. Правда, не совсем обычные – седентарные, то есть сидячие! По всем существующим представлениям они должны были бы посиживать в домиках-трубках и ловить в свои щупальца зазевавшуюся мелочь. Однако, вопреки правилам, черви плавно скользили в толще воды, изредка пульсируя. Полихеты принадлежали к виду Nicolea zostericola.

Особенно много полихет этого вида встречалось на малых глубинах у косы близ Певека. Почти трёхметровые ламинарии были на 30 % покрыты домиками-трубками, и, собирая водоросли для пищевых целей, я безжалостно соскабливал их вместе с жильцами, отправляя десятками на дно, чувствуя себя в некотором смысле морским разбойником на борту захваченного корабля. В то время я ещё не знал, что с ними происходит потом. Теперь, наблюдая их в аквариуме, про себя порадовался, что многие сотни живых существ вовсе не гибли по моей вине, как я предполагал раньше. Напротив, покинув своё, ставшее обременительным и даже опасным, жилище, черви пускались в плавание по воле течений до тех пор, пока не достигали удобного пристанища: таллома[9]9
  Слоевище или «стебель» водоросли.


[Закрыть] водоросли, плоского камешка, обросшей живностью и давно утопленной кем-то бочки или остова судна. Но вернемся к десанту.

Парашютирование началось после того, как я на правах главнокомандующего поместил в ёмкость несколько полихет, точнее, смахнув их, как в былое время, с водоросли в воду. Накатавшись вдоволь в струйке пузырьков воздуха из компрессора, найдя, наконец, достойное пристанище, «пловцы» разместились в различных местах. Спустя 1–2 дня после вселения, их можно было наблюдать на боковой стеклянной стенке, на ризоидах погиб шей водоросли, камнях и конечно, на исконном субстрате – талломах ламинарий и фукусов.

Прикрепившись с помощью выделяемой ими слизи, черви постепенно покрывались мелкими илистыми частицами, подобно тому, как во время снегопада наша одежда покрывается падающими снежинками. Через довольно короткий промежуток времени их тела перестали просвечивать через образовавшиеся стенки домиков. Только на фронтальном стекле аквариума, можно было ещё долго наблюдать, касающийся прозрачной поверхности, обращённый к наблюдателю, неприкрытый домиком участок тельца полихеты. Это можно объяснить рациональностью в природе – субстрат надёжно защищает от врагов, поэтому и укреплять его с этой стороны не нужно.

Черви прожили в аквариуме относительно длительный срок – около полугода. Однако мы так и не дождались от них потомства. Вселённые позднее в аквариум хищники, особенно, как я подозреваю, агрессивная Stichaeus punctatus, рыбка с ласковым именем Мура, сначала сократили численность, а затем и вовсе уничтожили весь десант, по воле случая, заброшенный в аквариумное «государство».

Attractive worms

Именно это словосочетание вызвало оживление среди очаровательных преподавательниц английского языка во время сдачи мной кандидатского минимума. Не берусь утверждать, что причиной послужило мое безупречное произношение, скорее наоборот. Боюсь, что милые дамы были взволнованы необычным смыслом словосочетания: «пленительные черви» – пожалуй, звучит это несколько выспренно. Я бы даже сказал вызывающе. Подумайте, о червях, да в таких выражениях! Так, чего доброго, можно присутствующих не только шокировать, но и обидеть! Каюсь! Однако отказаться от своих слов до сих пор не в силах потому, что это правда. Черви действительно привлекательны, но при условии, – если они многощетинковые и живые. Постараюсь убедить вас в этом хотя бы на примере Cistenides granulata.

Живёт эта полихета в северных морях. Конечно же, в домике, а домик сложен из песчинок и сцементирован в изящный конус. Посмотришь на него в оптику и кажется, что искусный ювелир создал это хрупкое творение из мельчайших драгоценных камней, образовав подобие изящного рога. Легко вообразить, что рог полон драгоценностей, и действительно, из домика высовываются веером крупные золотистые шипы – щетинки с забавным названием – палены.

Назначение этих щетинок стало мне понятно, после того как я достаточно долго наблюдал, с позволения сказать, привычки Cistenides через стекло аквариума. А наблюдать было что.

Домик полихеты неподвижно лежал на мелких камнях, казалось, что он будет пребывать в таком положении вечно. Но это только казалось. Медленно веер щетинок выдвинулся вперёд, а вслед за ним и туловище червя обнажилось наполовину. Было впечатление, что домосед решил, наконец, покинуть уютное и надёжное пристанище с тем, чтобы повидать свет. В действительности же полихета изогнулась в виде буквы «Г» и вонзила щетинки в песчаный с илом грунт, заполнявший пустоты между камнями. Иными словами, используя терминологию моряков, был «отдан якорь». Затем червь, видимо, по своей сути йог со стажем, мастерски принял стойку на голове и замер в таком положении. В отличие от представителя «высшей касты», он проделал всё это, удерживая на своём хвосте домик, который по весу приблизительно равен весу его тела. Я заметил по часам, что Cistenides продержался в таком положении около минуты. Потом он плавно опустился на грунт уже по другую сторону, совершив разворот на 180°, и затих. После подобных эволюций я был уверен, что ему меня удивить не удастся. Дальнейшие события показали, что я его недооценивал.

На следующий день мне долго не удавалось отыскать Cistenides. Я даже успел нарисовать в сознании печальную картину его преждевременной кончины, как вдруг неподалёку от места описанных выше событий обнаружился действующий вулкан. В моем представлении именно такие маленькие вулканы находились на планете Маленького принца.

Вулкан курился, вернее, изредка он выбрасывал из своего узкого жерла тёмное облачко. Присмотревшись и придя в себя от изумления, я понял, что это всё шутки Cistenides. Несомненно, что вулкан – вертикально торчащий из грунта домик многощетинкового червя, наполовину погружённый в ил.

Многие полихеты относятся к грунтоедам, они поедают детрит – останки разложившихся животных и растений, содержащие бактерии. Не усвоенные ими частицы выбрасываются наружу. В случае с Cistenides я наблюдал как раз удаление таких продуктов в виде «извержения вулкана».

Полезно заметить, что черви вида Cistenides granulata могут служить индикаторами благополучия водоёма. Там, где они «становятся на якорь» – всё, как правило, в порядке, чисто, а в воде много растворённого кислорода; даже небольшое содержание сероводорода или кратковременное его появление губительно для них.

Примером, подтверждающим справедливость этого утверждения, может служить небольшая бухта Певек, расположенная в непосредственной близости от одноимённого городка на берегу Восточно-Сибирского моря. Там когда-то находился биоценоз, где главенствовали Cistenides granulata. Однако в силу физических особенностей водоёма, и из-за воздействия человека, у дна в зимнее время уменьшалось содержание кислорода, и появлялся сероводород. Отбирая пробы грунта со льда, мы столкнулись с неприглядной картиной: глубже восьмиметровой отметки дно устилал чёрный ил с запахом тухлых яиц. Донные животные практически отсутствовали, а в грунте попадались сплошь пустые домики Cistenides.

Не знаю, убедил ли кого-нибудь кроме себя в том, что среди многощетинковых червей есть привлекательные разновидности, но в том, что они по-своему интересны, надеюсь, да.

Хитон, который ест гудрон

У человека любознательного, разумеется, по этому поводу возникнут вопросы. Во-первых, кто такой хитон, зачем он нужен? А во-вторых, зачем ему есть гудрон, столь неаппетитную пищу? Не спешите с выводами…

Хитон, это никакой не фантастический монстр, а всего лишь моллюск. Вернее, их много, целый класс моллюсков, обитающих исключительно в морях. Хитон, на первый взгляд, похож на жёлудь, разрезанный вдоль. От привычных улиток или двустворчатых моллюсков хитоны отличаются тем, что раковина у них состоит из восьми пластин, покрывающих верхнюю, выпуклую часть животного, подобно пластинам рыцарского панциря. С другой стороны у него располагается нога, с помощью которой моллюск прикрепляется к нижней стороне камней, заползает в расщелины или передвигается по слоевищам водорослей. В случае опасности хитон сворачивается как лесной ёж, закрывая от врага незащищённую нижнюю часть, сверху прикрываясь щитками раковины.

У хитона, как у всякого порядочного зверя, имеется голова и рот. Дышит хитон с помощью перистых жабр. Моллюски не лишены органов вкуса и осязания. С зубами у них тоже всё в порядке, их, как правило, несколько рядов, а в каждом ряду по семнадцать. Причём, зубы подразделяются на несколько групп по своему функциональному назначению. Из них следует выделить крючковидные зубы, на которых имеется чёрное зубчатое лезвие, используемое хитоном для соскабливания отгнивших частичек водорослей или детрита, комочков органического вещества.

Очень часто на крайнем северо-востоке Арктики, на мелководных каменистых грунтах побережья, среди водорослей, встречается хитон Amicula vestita.

Наблюдая хитона в условиях аквариума, мы видели, как моллюск плавно передвигался по слоевищу водоросли, выедая в нём сравнительно крупные отверстия. Он не брезговал также мелкими водорослями, которыми обрастали стенки резервуара. Но каково же было наше удивление, когда мы обнаружили, что хитон, забравшись на шов аквариума, вместе с мелкими водорослями поедает и битум. В его пищевых отходах в этот период преобладали, размельчённые до порошка, частицы гудрона. Через довольно короткий промежуток времени (2–3 дня) они исчезали.

В книге А. Нельсона-Смита «Нефть и экология моря» имеется упоминание о том, что некоторые улитки-блюдечки из рода Patella в районе Бретани потребляют нефть, способствуя тем самым очистке прибрежных вод и дна. Родственники наших арктических хитонов, жители тропиков, были замечены за поеданием и разрушением отвердевшей нефти после аварии танкера «Дженерал Колокотронис». При этом им удалось быстро очистить коралловые рифы без вреда для своего здоровья.

Факт питания хитона углеводородами в Арктике замечателен, и вот почему. Считается, что в условиях низких температур разложение нефтепродуктов бактериями происходит крайне медленно, что бесспорно. Однако, как видно из приведенного примера, при участии некоторых беспозвоночных очистка морской среды от твёрдых фракций нефти происходит быстрее, чем предполагалось раньше.

Тот же вид, кроме того, ещё и охотится на других существ, проявляя себя, как самый отъявленный хищник. Несколько раз он был уличён в разбойничьем нападении на небольших асцидий – хордовых, прикреплённых к грунту животных. Происходило это так: хитон с помощью ноги охватывал небольшую сферическую асцидию и в течение нескольких дней оставался в таком положении, до тех пор, пока не съедал её окончательно. Нападал он и на губок – неподвижных колониальных обитателей дна, выедая на их телах глубокие полости, а иногда и сквозные отверстия.

Разумеется, мы не должны подходить к животным, только с позиции полезны они или нет по отношению к нам и к нашей деятельности. Органично связанные в экосистему водоёма, они играют свою, во многом пока, может быть, непонятную нам, но без сомнения значимую роль.