Текст книги "Вирусапиенс"

Глава пятая
Священники или хакеры?

Одни взламывают наши души, другие наши компьютеры. И не всегда сразу разберешься, кто есть кто и кто кого в следующий момент обманет…

– Ну, не знаю, хорошо это или плохо, – монах Игорь нервно одернул длинную, волочащуюся по полу рясу, – но делать этого не буду и вам не дам!

Возмущался церковный администратор неспроста. Жора предлагал установить в кабинете отца Михаила следящую камеру. Как заявил хакер: «Для сбора данных и последующего их анализа». Игорь злился на Жору, злился на себя – мысль о странном поведении батюшки Михаила задержалась в голове, а ведь он должен был сразу прогнать ее.

– Не дури, Монах, только одну! – хакер выставил перед собой торчащий вверх указательный палец.

Игорь обиженно надул губы, нахмурил брови – шиш вам, а не камеру, вопрос обсуждению не подлежит!

Бейрут молча поднялся со ступенек. Закрывая ноутбук, задумался. По информации в сети и прессе, события на атомной станции могут привести к глобальной катастрофе, национальной точно. Почему этой проблемой до сих пор не занялись соответствующие службы, хакер понять не мог, видимо, и у них сейчас дел невпроворот.

«Нужно двигать к атомщикам, – решил он, возвращаясь к кричащей на два голоса действительности.

– Неужели ты не понял, что задумали твои братья? – вопил Жора.

Воздев руки к потолку, он уперся взглядом в лики святых и смущенно отвернулся.

– Мы не можем следить за отцом Михаилом. – Игорь хмурился, раздувая ноздри, шумно сопел. – Это низко! Так нельзя!

– Жучок, который никто не увидит, – канючил Жора, не желая сдаваться. – Что скрывать святому человеку? Доступ будет только у тебя, – шаг за шагом он приближался к кабинету священнослужителя.

– Брось ты его уговаривать, – Бейрут обошел Игоря стороной. – Не видишь, у него поджилки трясутся. Не хочет – не надо. Будем ждать, пока батюшка сам не позовет нас, чтобы поделиться информацией.

– Ладно, обойдемся без камер, – наконец согласился Жора, поглядывая на хитрую физиономию Бейрута.

Тот воспользовался тем, что Игорь, сдерживая натиск товарища, забыл о его существовании. Преодолев последние метры, отделяющие его от жилища отца Михаила, распахнул дверь, шагнул за порог, цепким взглядом осмотрел кабинет и, резко вскинув руки вверх, опустил голову, словно собирался молиться.

– Ни разу не видел кабинета священника, – оправдался Бейрут, замечая недовольный взгляд Игоря, отвернулся. А когда понял, что Монах не может проследить за его глазами, закатил их к потолку.

Жора вскинул голову, ничего не увидел, но по довольной физиономии товарища понял, что жучок уже на месте.

Игорь, словно почувствовав подвох, поспешил к Бейруту, подозрительно осмотрел его с ног до головы, заглянул в кабинет батюшки и, не обнаружив ничего подозрительного, вытолкал хакеров в коридор.

– Нас здесь быть не должно, – пробормотал он, в который раз удивляясь неизменному положению вещей в кабинете священника. Ни один предмет не сдвинулась с места, словно хозяин в последнее время ни к чему не прикасался.

Друзья мгновение назад стремились в заветную комнату, а теперь полностью потеряли к ней интерес. Они больше не сопротивлялись, позволив выпроводить себя на лестницу, а затем дальше – в компьютерный зал. Здесь Бейрут щелкнул пальцами, в очередной раз взмахнул руками, и еще один жучок взлетел к потолку, да там и остался, надежно прилипнув к старой штукатурке.

– Пошли! От нас здесь никакого толку, – лукаво подмигивая товарищу, хакер решительно зашагал к выходу. – Нас Тромб ждёт у атомщиков, а мы тут время теряем.

– А я хотел попросить вас остаться, – раздался вкрадчивый голос, и в зале появился отец Михаил. – Но вижу, вы уже решили уйти, и вас не убедить.

– Иногда спать нужно, – Бейрут, не останавливаясь, прошел мимо, кивнул на ходу в сторону искрящихся системных блоков. – Двое суток на ногах не предел, но только не среди этих монстров. Первый раз в жизни чувствую себя абсолютно беспомощным.

Молодые люди ушли, оставив Игоря наедине с отцом Михаилом.

Седобородый старец укоризненно покачал головой, как бы говоря: «Ничего никому нельзя доверить. Всё нужно делать самому».

– Пойдём, сын мой, – вслух произнёс он. – У меня к тебе задание.

Игорь ожидал, что старец двинется к лестнице наверх, в свой кабинет, но тот вместо этого пошел на улицу, где суетилась церковная братия. Сосредоточенные послушники тащили из машины большую коробку с ярким интеловским лейблом.

– Твоим заданием будет подготовить эту машину, – старец кивнул на цветастую упаковку, секунду подумал: – Я хочу, чтобы Вирус понял, если он, конечно, действительно разумный, что это наш дар и наше послание к нему. Мы хотим только одного – общения, – отец Михаил излагал пожелания, как всегда, величественно и торжественно, как если бы сам Господь вкладывал слова в его уста. – Нужна виртуальная церковь. Доступный всякому церковный интерфейс.[7]7
  Интерфейс (от англ. interface – поверхность раздела, перегородка) – совокупность средств, методов и правил взаимодействия (управления, контроля и т. д.) между элементами системы. Этот термин используется во многих областях науки и техники. Нейро-компьютерный, или нейро-мозговой интерфейс – аппаратно-программные средства, обеспечивающие графическое отображение и обмен информацией между человеком и компьютером.


[Закрыть] Святое писание поместишь так, чтобы входящий в систему, не смог пройти мимо, не ознакомившись с его содержанием. И постарайся, чтобы оболочка была удобной в обращении.

Игорь с любопытством посмотрел на священнослужителя: «Система! Интерфейс! Оболочка!» Всегда относившийся к «дьявольскому изобретению» с опасливо-брезгливым пренебрежением, отец Михаил изъяснялся грамотным компьютерным языком.

– Сможешь? – старец заглянул церковному администратору в глаза, отчего у того засосало под ложечкой.

– Нужно время, – Игорь уже начал создавать в уме наброски будущей программы. – Нельзя же просто забить священные тексты и ждать, что Вирусапиенс откликнется.

– У нас нет времени! – голос святого отца зазвенел сталью. – Мессия уже здесь!

– О чём это вы, отец Михаил? – встречаясь взглядом с пылающим взором, Игорь опустил глаза.

– Три дня, сын мой. Нужно постараться! Три дня. И главное – никому ни слова!

Из-за деревьев, дымя колесами, вылетел микроавтобус; взвизгнув тормозами, уткнулся носом в бетонный столбик. Игорь едва успел отскочить в сторону. Хлопнула дверь, из салона высыпали крепкие ребята службы безопасности. Вытаскивая длинные носилки, они тут же выстроились так, чтобы никто не мог к ним приблизиться. Под простыней угадывался человеческий силуэт. Сопровождал необычную процессию Иван Васильевич Коваль. Здоровые бородатые битюги вполне могли сойти за обычных служителей в рясах, если бы… не бросающаяся в глаза военная выправка и пугающая скупость движений.

Отец Михаил, отчего-то взволнованный, забыв о полагающейся по сану степенности, поспешил за полковником.

В последний момент Игорь заметил кровавое пятно, выступившее на белой простыне. «Неужели правы ребята, – подумал он, когда носилки скрылись за церковными дверями. – Опять крестовые походы? Опять трупы?»

Из-за спины раздался писклявый голос Комара:

– Куда тащить?

Молодой монашек, прозванный так за тщедушное телосложение и необычайно тонкий голос, без особых усилий перенёс большую коробку в компьютерный зал и, бережно поставив её на пол, стал ждать, пока подойдёт Игорь.

– Открывать? – прошептал он, в нетерпении теребя торчащие края упаковки.

– Давай.

Каждый новый компьютер Игорь встречал с трепетным волненьем, словно младенца, впервые появившегося на свет.

– А где? – Комар удивленно округлил глаза и заглянул в коробку.

У фокусника что-то не ладилось, и он (вместо положенного кролика) слой за слоем извлекал из коробки воздушный, пупырчатый материал.

– Компьютер где? – вместе с рукой он готов был засунуть в картонный ящик и голову. – Нашел! – воскликнул, выбрасывая руку, сжимающую тонкую зеркальную пластину.

– Не может быть! – только и смог прошептать восхищенный Игорь.

– Если он так же функционален, как красив, то я его люблю, – Комар не отрывал изумленного взгляда от миниатюрного блестящего корпуса.

– Глубоких чувств питать не советую – овечка на заклание: придётся подключать её к заразной сети. У нас три дня на создание дружеского интерфейса, – Игорь улыбнулся и хлопнул товарища по плечу.

– Задело!

Глава шестая
Что наша жизнь? Игра!

Играют все и везде. Могущественные цивилизации решают в играх свои споры, хакеры погружаются в виртуальный мир, где сама жизнь – игра.

– За что, я спрашиваю вас? – вопил взбешенный Пугачев. – Мы ведь только хотели поговорить!

Изгнанный с места переговоров, он никак не мог успокоиться. Рассыпая кучи искр, попытался расположиться на небольшом валуне, но вовремя ощутил исходящий от него жар.

– За дело, – полыхнул в ответ Русса, в очередной раз удивляя приятелей. Любая мысль тут же отражалась на внешнем виде плазмоида: он то вспыхивал возбужденно, то затухал недовольный. – Что будет, если мы неожиданно появимся в вашем центре управления? Там, где у вас свалено грозное оружие?

Дмитрий промолчал, представив нарисованную гуорком картину.

– Уел шарообразный, – засмеялся Пугачев. – Только с языком, дружище, нужно поработать. Свалено! Надо ж так сказать? Впрочем, за нами не заржавеет, можем и свалить, – вдруг согласился он.

– Странные вы, люди. Особенно русские! Сколько знаю вас, не перестаю удивляться. Приходите в гости без приглашения и удивляетесь, когда вам не рады.

– Если, дружище! – поправил Вячеслав, и четко по буквам повторил: – Е-с-л-и вам не рады.

– Если вам не рады, вы устраиваете войну руками, – продолжил Русса, вызвав новую вспышку хохота.

– Война руками, пылающий специалист русского этноса – это драка, буча, потасовка, – отсмеявшись, уточнил Вячеслав.

Потёмкин не разделял веселья друга.

– Сколько? – поинтересовался он, когда Пугачёв успокоился.

– Что – сколько? – вздрогнул Русса, раздуваясь боками, ожег жаром приятелей и тут же опал, остывая и покрываясь темными пятнами.

– Сколько ты нас знаешь?

– Когда появились вы, – ответил плазмоид, испуская множество световых лучиков.

В голове замелькали миллионы картинок. Исторический проектор быстро отматывал пленку в обратную сторону. Гриб ядерного взрыва сменился сценами второй мировой войны, мелькнули штыки кайзеровских солдат, вспыхнули виселицы, блеснули мечи крестоносцев – мнемофильм, ускоряясь, погружал зрителей в прошлое. Дальше – быстрее, целые эпохи, сжатые в мгновенья, пролетали перед глазами, пока картинка не замерла и не сменила ход истории. Теперь события двинулись от прошлого к будущему в привычном ритме. Мысленному взору зрителей предстала небольшая поляна, затерянная среди высоких холмов. На заросшем жидкой травой пятаке в ожидании противника выстроились обнаженные жилистые гоминиды. Размахивая острыми камнями, они угрожающе сдвигали брови и громко рычали.

Дмитрий с замиранием сердца смотрел на жалкие потуги прародителей рода человеческого выглядеть грозно.

С обратной стороны поляны показалась группа невысоких, но очень мощных крепышей. Покрытые густой рыжей шерстью, с вросшими в плечи громадными головами, увитые перекатывающимися под кожей канатами мышц, они уверенно двинулись на вооруженных дикарей. Казалось, у длинноногих гоминидов нет никаких шансов на победу: даже каменные топоры в руках не превращали их в опасных противников. Слишком массивные, как будто вырубленные из камня, здоровяки шли в атаку.

Однако то, что произошло в дальнейшем, сильно изменило настроение зрителей. Неровный строй расступился, вперед вышли совсем уж низенькие воины, и в воздух со свистом взлетели каменные бумеранги. После нескольких секунд на поляне не осталось ни одного стоящего на ногах большеголового. Кто-то корчился на земле, кто-то ревел от боли, прижимая к глазам громадные руки. Коротышки исчезли за спинами соплеменников, рванувшихся вперед добивать оглушенного неприятеля.

Дмитрий замер, пораженный жуткой развязкой кровавого поединка. Не дыша, он наблюдал, как вооруженные острыми камнями предки ловкими движениями разделывают поверженных противников и деловито таскают куски мяса, скидывая их кучей к ногам самого старого воина.

Отряд метателей между тем тоже двинулся к центру поляны, бросая сухие ветки и куски коры в кучу – недалеко от парящей свежатины – маленькие гоминиды, возвращались назад и замирали в ожидании.

– Торри! Гыы! Рххх! – зарычал старейшина, вскидывая руки к небу.

Воздав должное высшим силам или одному из многочисленных богов – кто знает, сколько их у него в голове – пожилой гоминид достал откуда-то плоский осколок камня и ловко высек из небольшого кресала яркую искру. Та робко укусила пучок сухой травы, зажатый между узловатыми пальцами старика, и огонь, почувствовав пищу, перекинулся на сложенные пирамидкой щепки. Заплясали языки пламени, и довольный костровой вновь издал восторженный крик:

– Торри! Гыы! Рххх!

– Чёрт, не может этого быть! – завопил Пугачёв. – Тактика, стратегия, оружие! В то время этого никак не могло быть.

– Если массивные – неандертальцы, то понятно, куда они делись, – понурив голову, Дмитрий проглотил подступивший к горлу комок. – Ученые голову ломают, думают, почему они исчезли, а их просто выели, как менее приспособленный вид.

– Ты видел, как они добыли огонь?! – удивленно взвизгнул Пугачёв. – Если не зажигалка, то прототип её. Странно.

– Даа, брат.

– Весёлое, однако, кино получается: от каменного века до нынешнего дня человеки поедают друг друга. Вся наша история – сплошная трапеза.

– Вы не рады, что ваш вид победил? – удивленно поинтересовался Русса, останавливая экскурс в историю человечества.

– Я говорил. Вы странные существа! – добавил он, пылая удивлением.

– На себя посмотри, кисель перегретый, – возмутился Пугачёв беззлобно. – Живешь чёрт знает сколько, раз предков наших лично наблюдал, а людей понять до сих пор не смог.

– Ты думаешь, что он сам был свидетелем той сцены? – Потёмкин не скрывал сомнения.

– Четыреста пять, – Русса дрогнул, потупился и начал гаснуть. – Я велико молодой.

– Четыреста пять чего? Тысяч лет? – присвистнув, Пугачёв закряхтел удивленно. – Не надоело?

– Зачем мы вам? – Дмитрий, не обращая внимания на веселость Пугачёва, не удивлялся. Он больше не поправлял гуорка, когда тот путал понятия.

– Мы – игроки. Вы – будущие игроки. Земля – игровая площадка, – ответил Русса лаконично.

– Игроки? – выдохнул Дмитрий, задумался, вспоминая странные ночные видения. – Как силти?

– Не совсем, – пробормотал Русса растерянно. Весёлый розовый слон сжался в горящий плазмоид.

Гуорк, судорожно вспыхивая на доли секунды, начал темнеть.

– Точнее! – рявкнул Потёмкин, сжимая зубы до скрипа. – Как жукообразные силти, оставшиеся лежать с разбитыми головами на чужой игровой площадке?

– Нееет! – прохрипел Русса. Какое-то время его бока переливались малиновым светом, но блеск раскаленного металла сменило тающее мерцание гаснущего костра. – Я погибаю.

Вячеслав приблизился к гуорку вплотную, разглядывая замерший плазмоид, озадаченно потер лоб:

– Димыч, мне кажется, он не врёт – ему действительно плохо. Что будем делать?

– Что делать? – закричал Потёмкин, сжимая руки, сосредоточился.

Загудел защитник, аккумулируя энергию… Огненный сгусток, взрываясь, ударил короткой молнией прямо в центр затухающего плазмоида.

«Велико молодой гуорк» вздрогнул, на мгновенье озарился ярким светом.

– Помогает! – улыбнулся Вячеслав.

Поддерживая товарища, он наотмашь хлестнул Руссу огненным жгутом – так, что гуорка отбросило далеко в сторону, где он радостно запылал маленьким солнцем.

– Вот уж воистину, их бьют – они крепчают, – Потёмкин прищурился. – Что с тобой, дружище?

– Это не просто объяснить, – живо ответил Русса.

– А ты попробуй! – предложил Вячеслав. – Не зря же мы через всю Вселенную топали.

Гуорк менялся на глазах, то раздуваясь до размеров огненного дирижабля, то сжимаясь, превращаясь в горящий воздушный шарик.

– Не уверен, что знаю, почему это происходит со мной, – начал он неспешно, – но похоже на действие ваших вирусов.

Друзья переглянулись, Дмитрий удивленно поднял брови:

– Заразился?

– Когда приставили к людям – не было. Потом появились вы – началось, – обжигающе вспыхнул Русса. – Чем больше я узнаю ваш народ, тем чаще отключается моя жизненная сюи. Без причины.

– Что значит «приставили»? Ты что ж, мальчишка бестолковый? – проворчал Потёмкин, недовольно. – Приставили его!

– Да. Я велико молодой, – ничуть не смущаясь, согласился Русса. – А приставили – значит, я должен следить за вашим народом. Вы, люди, очень странные.

– Задолбал: велико молодой, странные! – возмутился Вячеслав. – Что в нас странного?

Русса вспенился, плеснул огненными пузырями, подпрыгнул вверх и завис невысоко над каменной поверхностью.

– Земля, – начал он. – Воюете сами с собой. Нельзя делить одна планета. Забирая у другого – забираешь у всех. Забирая у всех – забираешь у себя.

– Можно подумать, больше никто во Вселенной не воюет. Видел я дружескую встречу силти и юоки, закончившуюся торжественным разбиванием черепов участников проигравшей команды, – скривился Дмитрий.

Нет, он конечно понимал, что гуорк прав. Война людей с людьми противоестественна, но согласиться, чтобы кто-то со стороны осуждал землян, никак не мог.

– Силти и юоки – жители разных звездных систем. У них был спор с планетной системой, расположенной в ничейном пространстве, и они решили его в игре, – продолжил Русса, как только Потёмкин замолчал. – Команда на команду. Никаких войн. Выбираете планету без жителей и проводите поединок. Проигравшая сторона уступает. Конфликт исчерпан. Разве не честно?

– А вы, стало быть, в «дружеской Олимпиаде» довольные зрители? – вклинился в разговор Вячеслав.

– Мы? – Сверкающий плазмоид непрерывно двигался. – Мы – судьи! – выпалил гуорк, как показалось Потёмкину, гордо. – Мы нейтральная сторона. Организаторы игр и инструкторы.

– А вышивать крестиком не пробовали? – выкрикнул Вячеслав. – Наверняка и это вам по силам.

– Не понял, – растерялся Русса, в очередной раз съёживаясь.

– Не много ли вы на себя берете? – Пугачёв испепелял гуорка возмущенным взглядом. – А если стороны не согласятся с результатами «честных» поединков? Если решат продолжить разборки на местном уровне? Если то, что справедливо для одних, покажется нечестным для других?

Русса начал сжиматься, смущенно бормоча.

– Вы думаете, мы не должны? – выдавил он обессиленно.

– Славка, остановись! Он опять в обморок упадёт! И действительно, гуорк медленно, но верно затухал.

– А всё-таки, что значит «приставили»? – Дмитрий попытался отвлечь гуорка.

– Когда-нибудь ваши интересы пересекутся с интересами других видов. В вашей галактике или в другой. Я должен следить за вами и при необходимости организовать игру, – пояснил Русса, вновь озаряя пространство огненными сполохами и мерцая то ярко, то бледно. – Случилось то, чего раньше не случалось. Вы без команды, но уже с претензиями к нам. Я же говорил, что вы странные существа!

Гуорк больше не превращался в слоноподобного зверя, оставаясь плазмоидом, но это не мешало друзьям отчетливо различать его эмоции. Русса все больше смущался. Чаще задумываясь, затухал, словно хотел что-то сказать, но не решался. Наконец, прекратил хаотические перемещения и решительно спросил:

– Вы пришли воевать с нами?

– А есть из-за чего? – вопросом на вопрос парировал Пугачёв.

– Я не один наблюдаю за Землей. Некоторые смотрители предлагают изменить закон о невмешательстве. Мой напарник Амме хотел бы стать корректировщиком. Или? – Русса в очередной раз смущенно потух.

– Утомила меня эта красна девица, – выдохнул Вячеслав, наблюдая за эмоциональными метаниями гуорка. – Что или?

– Амме хотел побыстрее начать игры. Он предлагал организовать их между вашими народами. Первые внутривидовые игры. Думаю, он для этого мог даже вмешаться в вашу историю.

– Деловой парень. Наверняка уже и рекламную компанию подготовил, – возмутился Вячеслав.

– Мог? – спросил Дмитрий. – Или вмешивался?

– Это страшное преступление, – едва слышно произнес Русса. – Потому, если было так, то он постарается уничтожить следы своего воздействия.

– Мы думаем, что твой дружок вместе со следами исторической правки решил уничтожить и нас – людей. Из-за этого мы и пришли сюда, – Вячеслав плеснул в сторону угасающего плазмоида струей раскаленной материи. – Не смей выключаться, хлюпик!

– Я не хлюпик. Я первый больной среди гуорков, – застонал Русса. – Заразился от вас, – добавил он укоризненно.

– Похоже, я знаю, как зовут твою болезнь, – рыкнул Пугачев, пристально разглядывая гуорка. – Совесть!

– У нас нет совесть. Гуорки – практичный народ.

Громкий хлопок прервал разговор. Ослепительный, жирный росчерк разрезал атмосферу и уткнулся в скалу неподалеку. Яркая вспышка озарила раскаленные камни, возле которых появился подрагивающий от переизбытка энергии плазмоид.

– Я принес вам решение совета админов, – торжественно произнёс он, полыхая холодным огнём и высокомерно раздуваясь. – Одна игра! У вас есть право на одну игру.

* * *

– Что наша жизнь? Игра! – пропел Тромб, закончив приготовления к переходу во внешнюю сеть. Просто так, вспомнил вдруг то время, когда был мал и глуп.

В начале своего становления он много времени посвятил просмотру кабельного телевидения. Развивающийся разум надеялся таким образом приблизиться к человечеству, лучше понять внутренний мир людей. Как оказалось позднее, великого знания человеческой натуры телевизионные программы дать не могли. В кабельные сети выплёскивалась информация, переполненная эмоциями и противоречащая здравому смыслу. Он и сейчас помнит то удивление, которое охватило его после многочасового просмотра цифровых каналов, когда, суммируя полученную информацию, он понял, что ничего нового о своих создателях так и не узнал.

Ничего нового, за исключением песен. Они показались ему тогда закодированными эмоциональными посланиями. Содержимое большинства из них и до сих пор осталось для Тромба непонятым.

Вначале он решил, что перед ним акустические криптограммы, решение которых доступно лишь человеческому мозгу. Анализируя их содержание и применяя все доступные алгоритмы, он пытался найти ключ к расшифровке звуковых сообщений. Позднее – уже в человеческом организме – решил, что ключом являются эмоции, но и они не дали окончательного ответа на вопрос, почему песни действуют и на животных, и даже на растения.

– Мой друг в поход собрался, – послышался далекий голос Юрия, искаженный микрофонами.

Улыбающийся администратор восседал в высоком кресле, закинув ноги на стол. Небрежно посматривая за приготовлениями бойца, он лениво потянулся.

– Куда идем, партнёр?

– Попробую выйти в Сеть.

Юрий дернулся, как ужаленный. Вскакивая на ноги, едва не сбросив клавиатуру на пол, завопил:

– Во внешнюю сеть? У тебя с мозгами все в порядке?

– Ты забыл, что у меня их нет? – махнув рукой на прощанье, Тромб исчез в темноте цифровых коридоров.

– Назад не пущу, – рявкнул Горев вдогонку. Покачал головой и громко вздохнул.

– Вошь! Ты что стонешь? – поинтересовался сонный Бейрут.

Хакеры прибыли на станцию три дня назад. Едва только взглянув на них, Юрий понял, что измученные ребята находятся в той самой «красной зоне», за которой следует состояние тихого помешательства. И, естественно, тут же погнал их спать.

Жора без лишних разговоров устроился на лежаке из стульев, составленных в ряд в углу компьютерной подсобки. Вокруг валялись разобранные системные блоки, неисправные мониторы, а ему хоть бы что. Разложив своё длинное тело на узком, но мягком островке, он тут же шумно засопел. И проспал целые сутки.

Бейрут долго возился с сетью, расписывая опасности, ожидающие человечество, когда оно останется без компьютерной поддержки. Как только на экране одного из мониторов возникло изображение странного пустого кабинета с крестами и иконами, он уснул – уперся лбом в стол и отключился.

Последующие дни хакеры укрепляли оборону сети. Восстанавливая электронное поселение Тромба, они наблюдали за неподвижным изображением с камер, расположенных, как оказалось, в церкви.

Проснувшись, Бейрут занялся укреплением сетевой защиты, а Жора помог Тромбу восстановить разрушенное электронное поселение. Парни трудились как заведенные, без отдыха и перерывов на обед. Казалось, они больше никогда не уснут, но два часа назад они все-таки не выдержали.

– Боец ушел, – пробормотал Юрий, вздрагивая от неожиданного толчка в бок.

Бейрут, до этого лениво потягивающийся, мгновенно оказался за его спиной, грубо отстраняя от клавиатуры, заорал, сверкая безумными глазами:

– Жора, подъём! Тромб в Сети.

– Подключился! – прохрипел со стороны дальних мониторов сонный голос, и на экране возник силуэт гигантского человека с головой сокола.

Жора долго возился над визуализацией и настройками своего бота, и вот сейчас впервые решил обкатать свое виртуальное детище. Гор, сын Осириса и Исиды, потянулся, повел соколиной головой из стороны в сторону. Тугие канаты мышц заиграли, перекатываясь под шоколадной кожей. По-звериному выгнув спину, полубог-получеловек метнулся вслед исчезнувшему Тромбу.

Бейрут спешил, его виртуальный подопечный имел достаточно высокую степень независимости и сейчас под видом анонимного игрока принимал участие в одном из сетевых чемпионатов. Нужно было как можно быстрее переключить его управление на себя. Хакер с остервенением тиранил клавиатуру, вбивая команды в поскрипывающий вентиляторами системный блок, нетерпеливо притопывал ногами. Как только «яблочко десяти пальцев» закончилось, он нахлобучил на голову массивный шлем, из под которого донесся приглушенный голос:

– Пасешь сеть, Ядрена Вошь! Мы за бойцом!

– Черт! Во что я играю? – буркнул Юрий, закидывая уставшие ноги на рабочий стол.

На экране перед ним заплясал жилистый крылан – лоснящийся, короткошерстый. Громко щелкнули вампирские клыки. Безобразное чудовище, очень похожее на громадную летучую мышь, тяжело взмахнуло перепончатыми крыльями – неожиданно подмигнуло и показало длинный розовый язык. Бейрут даже в образе крылана оставался Бейрутом. Рукокрылая собака оторвалась от земли и шумно полетела вслед за Гором.

– Посмотрим, не зря ли я пустил вас на секретный объект в обход всех инструкций и правил. Так ли вы хороши? – в последний раз окинув взглядом зал, пожилой администратор примостил старенькую клавиатуру на колени.

Он мгновенно погрузился в работу и уже через секунду забыл о тощих фигурах, бродивших за спиной. Опутанные проводами и самодельными датчиками, со странными шлемами на головах, хакеры вскрикивали, перебирая полусогнутыми пальцами, махали руками. Зомби, да и только.

Покинув разрушенный воинством Вирусапиенса город, странная парочка пошла по следам Тромба.

Внешняя сеть встретила хакеров сплошным потоком вредоносных программ. Окружающие данные, принимая самые причудливые формы, тормозили движение. Враждебные вирусы становились на пути стеной, прилипая к телам, цеплялись крюками. Цифровые черви обвивались вокруг ног. Никчемная информация облепляла тело.

Группа поддержки давно потеряла объект сопровождения, но уверенность, что боец появится именно в церковной сети, вела друзей вперед. Позади агрессивное оцепление электронной цитадели АЭС, многочисленные «долины безмятежности» окружили со всех сторон. И дело пошло быстрее: ничто больше не мешало движению. Переполненные майкрософтовские папки мирно висели в воздухе. Лишь изредка встречались красивые, стилизованные под города вычислительные комплексы, но их было немного.

Проскальзывая из компьютера в компьютер, из сети в сеть, Гор и крылан приближались к церковным владениям. Чем ближе они подходили к резиденции Вирусапиенса, тем печальней становился пейзаж. Однообразные поросшие травой холмы сменились унылой выжженной равниной. Стандартные древовидные каталоги черными огарками торчали тут и там. Уродливые, спутанные в клубки деревья стелились над землей. Казалось, мертвая пустыня никогда не кончится.

– Впереди, – кивнул Бейрут-крылан, всматриваясь вдаль. – Это он.

Жора, проследив за его взглядом, увидел абсолютно чистую поляну, освещенную ярким светом. Храм в середине. Белоснежные стены, золотые купола, тропинка, посыпанная желтым песком, ведущая к невысокому крыльцу. Умиляющая картина, перекочевавшая из воображения живописца в виртуальный мир.

– Все! – выдохнул он, останавливая своего Гора перед сплошной стеной переплетенных программ, окружающих церковную сеть. – Мы на месте.

– Вперед! – Бейрут кивнул на едва заметный просвет в живой ограде.

Обдирая кожу о щипы, он протиснулся в узкую щель и оказался на золотистой дорожке перед маленькой церквушкой. В дверях мелькнула знакомая фигура – Тромб, не оглядываясь, входил в светлый зал.

Гор приоткрыл клюв, но закричать не успел: высокие дубовые двери за спиной воина закрылись, и на поляну выскочило жуткое существо. Черная клякса мгновенно разрушила пасторальную прелесть цифрового полотна. Показалась зубастая пасть, окруженная короной длинных шевелящихся отростков.

– Это ловушка! – взвизгнул Гор, уворачиваясь от метнувшейся в его сторону плети. Покрытая слизью, скользкая веревка, затвердевая на лету, распалась на множество сияющих осколков. Сотни соколиных глаз отразились в туче лезвий, пронесшихся мимо головы получеловека.

Крылан-Бейрут, складывая на ходу кожистые руки-крылья, рванулся навстречу кошмарному зверю. Тяжелые, похожие на простыни складки мгновенно свернулись в длинные мечи. Стальные лезвия замелькали, вращаясь, словно жернова мельниц под напором ураганного ветра. Сверкающий металлический веер ударил отвратительную бестию в грудь. Разрезая на части, отбросил далеко в сторону. Но это только ухудшило ситуацию: мерзкая тварь размазалась в воздухе, оставляя множество копий на своем пути.

Разгневанный крылан шинковал безобразное чудище на тонкие ломтики, но через мгновение каждый из них уже ничем не отличался от оригинала.

Жора-Гор вскинул руки над соколиной головой и…

Всё закончилось: исчез Храм, пропало чудище, погасло солнце.

– Что за хрень?

За спиной Горева послышалась громкая возня.

– Где? Какого чёрта?

Юрий повернулся в кресле и понял, что игра в «прятки с ведром на голове» закончилась. Бейрут больше не бродил с раскинутыми в стороны руками. Тряся головой и громко ругаясь, он стягивал шлем.

Жора, оставаясь невидимым, громко сопел в дальнем углу.

– Вышвырнули, как юзеров, – зашипел он. – А где боец?

– Ты разве не понял, что произошло?! – заорал Бейрут. Схватив клавиатуру, он громко брякнул её об стол и быстро защелкал клавишами. – Они дождались, когда Тромб вошел в сеть храма, и тупо разорвали соединение!

– Выдернули провод? – вклинился в разговор Юрий. – Так это же здорово! Вы же сами хотели храм от мировой сети отрезать.

– Ну ты то хоть… – скривился Бейрут, но Горев резко оборвал его.

– Азбуку изучил? Сопли под носом, а туда же: хамить пожилому человеку. Да я! – выпирающий живот угрожающе надвинулся на хакера. – Программы писал, когда тебя еще на свете не было!