Текст книги "Вирусапиенс"

Невозмутимый Бейрут скептически осмотрел пожилого админа с ног до головы, будто видел в первый раз, цыкнул сквозь зубы и спокойно произнес:

– Ты и сейчас их пишешь. Только они… для тех машин, которые изготовлены ещё до моего рождения.

Юрий, набравший полную грудь воздуха для новой тирады, застыл с открытым ртом. Некоторое время он не мог прийти в себя. Старея на глазах, согнулся под грузом прожитых лет. Потом опустил голову, вздохнул и тихо прошептал:

– Может, ты и прав, мальчик.

В воздухе повисла тяжелая тишина, на фоне которой мерное гудение компьютеров казалось гулом взлетающего самолета. Никто не произносил ни слова.

– Так нельзя, – наконец пробормотал Жора, замотал головой. – Нельзя и нам превращаться в диких зверей, наподобие тех, что бродят сейчас по улицам.

Бейрут не привык извиняться: он не признавал возрастных авторитетов. Сейчас же родившееся чувство вины толкнуло его навстречу пожилому компьютерщику.

– Без обид, Ядрена Вошь, – буркнул он, хлопнув того по плечу. – Зло всегда мешает разуму.

Пухлые губы администратора сжались, он кивнул, принимая извинения.

– Если мы не можем войти в церковную сеть через интернет, нужно сделать это на месте, – предложил он.

Жора подозрительно покосился на друга, ожидая новой вспышки, но Бейрут на удивление быстро согласился:

– Он прав.

– Ты же знаешь, что творится в храме, – выпучив глаза, возмутился Жора. – Или ты думаешь, что за несколько дней, что мы пробыли здесь, там что-нибудь изменилось?

– Уверен! – замечая непонимание во взгляде товарища, Бейрут продолжил: – Ты включи мозги. Церковь в сети откуда? Ну?

– Неужели монахи соорудили? – удивился Жора. – Но как? Твои жучки все эти дни показывали отсутствие какого-либо движения в компьютерном зале. И старец к себе в кабинет не заходил!

Жора потеребил кончик носа, резко вскинув голову, громко воскликнул:

– Они нас вычислили! Как я сразу не допёр? Как наш Геракл сказал: компьютер за базар.

Бейрут улыбнулся:

– Подключили к сети новую машину. Наверняка Игорёк постарался.

Жора зашагал между рядами машин, бормоча под нос:

– Вот откуда церковь в сети. Вот где наш боец застрял. Бейрут повернулся к Гореву.

– Хорошая мысль, старик, – бросил он и, не дожидаясь пока тот откроет рот для демонстрации собственной скромности, попросил: – Ноутбук не одолжишь? На денёк. Моего компа в экстремале может не хватить, – и неуверенно добавил. – Вернем.

Юрий кивнул.

Бейрут хлопнул в ладоши:

– Жорж, отрубай шагомер! Перенимая опыт работников теологического фронта, пристроим к их сети еще одну виртуальную церквушку – вернее, антивирусный бункер!

– Ты что задумал?

– Эвакуатор для Тромба! – воскликнул Бейрут, в нетерпении постукивая кулаками.

Юрий спокойно смотрел на метания молодых людей.

– Лучше бы он сам выбрался. А то пока вы в церковную сеть пробьётесь, из него уже программу для скачивания божественных текстов сделают, – проговорил он.

– «Пока вы»?! – удивился Жора. – А ты разве не с нами?

– Я на службе.

Грузный администратор пожал плечами, недовольно хлопнул в ладоши, всем своим видом показывая, что предпочёл бы пойти с хакерами.

– Хорошо хоть эта электронная гадость станцию оставила в покое, а то был бы вам большой Пук, – продолжил он. – Ладно, спасатели, я и так уже с вами все запреты нарушил. Сегодня мне ещё комиссию принимать. Шагайте отсюда.

Глава седьмая
В храме

Он теперь существует в двух ипостасях, в реальном монахи «колдуют» над бывшим крестьянским царем, а в виртуальном… О, коварство, нет тебе границ!

Боец шагнул.

«Во что сейчас превратились церковные компьютеры?» – подумал он, всматриваясь в окружающее виртуальную церковь пространство. Темные силуэты, то приближаясь, то исчезая из вида, копошились в тяжелом тумане. Услышав шум гигантских крыльев, он не обернулся. Ноги сами вынесли на ступеньки необычной церквушки. Тяжелая дубовая дверь за спиной беззвучно закрылась, отрезая от внешнего мира – от освещенной полянки, аккуратно подстриженной травы, рассеченной золотистой линией тропинки.

Тромб замер, рассматривая пустой зал с небольшим деревянным возвышением в середине. Что это? Внимание привлекла массивная книга, лежащая на дубовом алтаре: очень большая и очень старая. На мгновенье ему показалось, что тяжелый фолиант дышит, вздымая в воздух сотни хрупких страниц.

«Хорошая работа!» – похвалил боец, ощущая притягательную силу древнего манускрипта. Не замечая ничего вокруг, он неторопливо двинулся к алтарю. Зашелестели бумажные листы, и древняя рукопись, издав тяжелый вздох, с шумом захлопнулась. Крупные, словно выжженные на толстой коже буквы выстроились в ряд, едва заметно покачиваясь.

«Евангелие от Михаила», – гласила надпись на обложке.

«Не было такого!» – решил Тромб, обращаясь к своим скромным познаниям в области религии. Не успел он это подумать, как шатающийся строй рухнул, буквы растаяли, чтобы через мгновенье с громким смешком восстать, но уже в другом составе.

– Ха-ха-ха, – захихикала «Инструкция по эксплуатации. Здание культового назначения – Храм № 1».

Тромб раздраженно хлопнул по толстенной обложке, хотел было повернуть к выходу, но тут его внимание привлек знакомый голос, раздавшийся из небольшой кабинки, занавешенной плотной материей:

– Уж не думаешь ли ты, что все это создано таким несовершенным существом, как человек?

Боец бесшумно приблизился к исповедальне и, слегка отодвинув краешек тяжелой шторы, заглянул. Внутри, кроме маленькой деревянной скамейки, ничего не было. Она скромно жалась к стене.

– Это же нонсенс, – продолжил ироничный голос отца Михаила, и Тромб различил лучи света, проникающие сквозь небольшое окно, забранное мелкой сеткой.

«Все смешали, – подумал воин, устраиваясь на жесткой доске. – И католическая исповедальня тут, и… Впрочем, никто ведь не объявлял, что это православный храм».

Сквозь полупрозрачную решетку просматривалась небольшая комната с низким потолком. За круглым столом, словно на импровизированной сцене, сидел отец Михаил.

Напротив, вольготно развалившись в знакомой каталке, восседал… всё тот же отец Михаил. Присмотревшись, Тромб заметил у одного из собеседников не свойственную старцу манерность.

– Я не столь наивен, чтобы наделять человечество таким могуществом, – воскликнул кривляющийся священник. – Но поверить в Бога?!

Скрипнуло кресло, мелькнула ироничная улыбка.

– Батюшка, на основании чего люди решили, что человек под именем Иисус – Бог? – поинтересовался он, глядя в сторону замершего бойца, приподнял бровь и подмигнул.

– На основании свидетельских показаний, описаний очевидцев и учеников, – ответил старец.

Вирусапиенс приподнялся в своем кресле.

– А им можно верить?

– Тебя что-то смущает, сын мой?

– Люди так преподносят информацию, что никто не уверен в достоверности даже сегодняшних событий. А как верить тем очевидцам, которые жили тысячи лет назад – при том, что все свидетельства составлены через сотню лет после того, как они умерли? – Вирусапиенс недовольно покосился на священника. – И не называй меня сыном! Не ты создал меня.

– Прости, – прошептал отец Михаил, опуская голову. – Если говорить о Христе, то люди просто хотят верить в правдивость воскрешения Сына Божьего, тем самым оставляя шанс для себя ощущать свое «Я» после смерти, – терпеливо продолжил он.

Пытаясь выражать мысли так, чтобы собеседнику казалось, что он просто констатирует факты, святой отец подбирал невыразительные, неэмоциональные слова.

– Если бы Бога не было, то его нужно было бы придумать, ибо Он – есть сила, способная упорядочить жизнь людей, придать ей смысл, – загудел старец теперь уже пылко.

Не в силах сдерживать эмоции, он выскочил из-за стола, заходил из угла в угол.

– Успокойтесь, святой отец. Я ведь не спорю. Мне безразлично, придумали вы себе кумира или ваш Бог дал вам веру, – прошептал Вирусапиенс. – Мне нужно знать лишь одно – кто создал меня? – едва слышно добавил он, становясь прозрачным. Вздрогнул и исчез.

«Сильно изменился Вирусапиенс», – подумал Тромб, наблюдая за разговором из своего укрытия. Вспомнил последнюю встречу – с испуганным, обозленным существом.

Священник, по-видимому, привык к подобным фокусам и преобразованиям Вирусапиенса. Не удивился, только тяжело вздохнул и покачал головой. Пытаясь успокоиться, вернулся за стол.

Тромб поднялся, собираясь уходить, но замер, услышав просьбу старца.

– Полковник! Подключайте убогого!

Боец приник к решетке, не отводя взгляда от взволнованного старца, замер. Отец Михаил нервно постукивал кончиками пальцев.

«Кроме Ивана Васильевича Коваля, больше некому быть полковником», – подумал Тромб, но в зал вошел молодой, нескладный здоровяк в развевающейся свободной рясе.

– А ты здесь что делаешь, Игорь? – отец Михаил замолк на полуслове, дернул головой, раздраженно фыркнул.

– Дьявол! Не привыкну я к вашим виртуальным фокусам, – прошипел он, осматривая вошедшего монашка.

– Убогого подключили к мнемосканеру Можете говорить, – произнес тот, устанавливая на столе небольшой экран, повернулся к старцу и раздраженно пробурчал: – Да не сверлите меня взглядом! Это я, Коваль. Ваш компьютерный гений на все случаи жизни создал только один виртуальный образ – свой. Теперь все, кто подключается, вынуждены носить его личину.

Опутанный проводами прибор включился, загудел, подмигивая разноцветными огоньками. Засветилась жидкокристаллическая панель.

Тромб всмотрелся в маленький монитор.

Полураздетый, опухший от побоев мужик, мотая из стороны в сторону окровавленной бородой, пялился с экрана единственным глазом. На месте второго зияло развороченное окровавленное отверстие. Привязанный к креслу крепкими кожаными ремнями, он рванулся к свободе и истошно завопил, сотрясаясь всем телом:

– Царя казните, ироды!

* * *

– Петра Третьего! – бородач выгнулся.

Со всех сторон его окружали компьютеры, с которых то и дело срывались длинные ветви электрических разрядов. Содрогаясь в конвульсиях, обнаженный человек, словно громоотвод, впитывал в себя яркие растянутые искры. Они впивались в голую кожу и, казалось, проваливались в покрытое горячим потом тело. Минута интенсивного электромассажа – мужик затих. Несколько секунд посидел, собираясь с силами и вдруг в очередной раз выгнулся дугой, завыл истошно:

– Царя казните, ироды! Петра Третьеего!

Бейрут вгляделся в расплывчатую картинку компьютерного зала:

– Давно камера включилась?

– Только что, – Жора на секунду оторвался от экрана, но тут же скользнул взглядом обратно.

Шпионская поделка Бейрута висела прямо над головой отца Михаила и передавала искаженное (слегка выпуклое) изображение церковного зала.

Старец развалился в громадном кресле, чуть поодаль, в уголке. Упираясь локтями в массивные подлокотники, ожидал, когда полуголый мужик придет в себя.

Большие зеркальные очки, закрывая его лицо, словно гигантские капли ртути, вытягиваясь к ушам, обхватывали серебристую шевелюру, стекали изящной дугой на затылок.

– И эта сволочь здесь, – процедил Бейрут сквозь зубы.

Коваль жестом фокусника достал из-за спины изящную пластиковую каску, с множеством проводов и датчиками-прилипалами. Проворно, словно делал это каждый день, водрузил на голову мужика шлем виртуальной реальности, закрепив липкие клеммы на израненном теле.

– Хорошая техника у братиев, – позавидовал Жора. – Это не наши реальные ведра нереальной виртуальности!

– Божьи люди всегда были впереди планеты всей. Они только прикидываются двоечниками и костерят учёных почём зря, – Бейрут не отрывал взгляда от экрана второго монитора. Сейчас он был похож на кролика, загипнотизированного удавом.

– Костерят? – удивился Жора. – В смысле, на костёр отправляют?

Бейрут закатил глаза, покачал головой:

– В смысле ругают!

Компьютерная электротерапия меж тем благотворно подействовала на одноглазого царя. Приняв на себя десяток разрядов, он перестал дергаться, наклонив голову, замер, прислушиваясь к чему-то.

Отец Михаил подался вперед, стараясь привлечь внимание мужика, приподнял руки и начал медленно совершать плавные движения, покачиваясь из стороны в сторону и бормоча что-то себе под нос. Как ни старались хакеры, но услышать, что он говорит, не могли.

– Жучки слабые, – скривился Жора, оглядываясь.

– Размеры не позволяли, – оправдался Бейрут, сдвигая мониторы с разными картинками. – Смотри!

Голый мужик, медленно покачиваясь – в такт движениям старца – погружался в гипнотический транс.

– Емельян, – громко произнес он, отвечая на неслышимый вопрос старца.

Изображение кибернетического священника дрогнуло и неожиданно понеслось навстречу удивленным зрителям. Промчались мимо гигантские зеркальные очки, громадный крест, возлежащий на груди отца Михаила, мелькнул и исчез. Крошечный пластиковый соглядатай сорвался с потолка, шумно грохнулся об стол, несколько раз перевернулся и остановился на самом краю дубовой столешницы. Кувыркающийся на экране старец не обратил никакого внимания на высадку вражеского десанта. Допрашивая бывшую царскую особу в виртуальном храме, он ничего не видел и не слышал в реальном.

– Так-то лучше! – Жора довольно улыбнулся, резко хлопнул кулаком в раскрытую ладошку.

Бейрут повернулся, уставился удивленным взглядом:

– Как ты это сделал?

– Тсс! – цыкнул довольный хакер. – Слушай!

Электронный шпион приземлился так, что лицо священника оказалось прямо напротив объектива, а микрофон свободно улавливал слова.

– Емельян? – Отец Михаил ждал продолжения, и привязанный мужичок почувствовал это.

– Был Емелей-писарем, – выдавил он и громко засмеялся. – Был Емельяном Пугачёвым, Петром Третьим и ещё кем-то страшным… в непонятном мире… в аду, наверное. Там грешники… на рычащих телегах.

Старец вздрогнул, услышав странный ответ, кивнул, словно соглашаясь со своими мыслями:

– А сейчас? Кто ты сейчас?

– Не знаю, – Емельян встрепенулся, шумно хлестнул себя по голой ляжке. – Казнили меня!

Святой отец обхватил ладонями начищенный до блеска крест, потер руками сияющую поверхность.

– Я всё испортил! Я был царём, но испугался! – неожиданно Емельян схватился за шлем и попытался сорвать его.

– Отпустите меня!

Компьютеры загудели, словно почуяв угрозу, затрещали искрами. Ветвящаяся вспышка осветила перекошенное лицо, разряд, сорвавшийся с системного блока, коснулся лба, оборвав отчаянный крик. Несколько секунд безумный бородач, закатив зрачок единственного глаза, таращился перед собой мутным бельмом. Затем уронил голову на грудь, продолжая при этом едва слышно бормотать.

– Это всё Славка, – скулил мужик. – Затащил и оставил. Или я сам? – спрашивая себя, бородач на глазах менялся. Испуганный, больной человек исчез, глаза налились темной яростью.

– Смерды! Думали, меня, Царя, можно казнить? Ха-ха-ха! – демоническим хохотом загудел безумец, запрокидывая голову.

– Я знал все, что они думали, я слышал их мысли! Я обманул их, сбежал в эти глаза, спрятался в этом теле.

– Стало быть, ты, – громко, чеканя каждое слово, отец Михаил поднялся и шагнул вперед, – можешь переносить своё «Я» в сознание других людей? Правильно ли я понял тебя, сын мой?

– Это всё Славка! – всхлипнул Емельян, роняя голову на грудь, пустил тонкую струйку слюны на густую, грязную бороду.

Видя, что он отключается, священник поторопился задать последний вопрос.

– А мог бы ты пустить в свое сознание чужое «Я»?

Но опоздал: Емельян затих. Полковник, стоявший рядом, засуетился, но без толку – не двигаясь и не реагируя на все попытки привести его в чувство, бородач безвольно повис на ремнях, накрепко удерживающих его в кресле.

Изображение старца в очередной раз колыхнулось, быстро заскользило прочь, динамики недовольно захрипели. Скрипнула дверь и на экране возникло неестественно выпуклое лицо Игоря:

– Ваш электронный друг у нас, заперт в локальной сети храма.

Бейрут прищурился, сверля взглядом церковного администратора, прикусил губу.

– Твоя работа?

– В смысле? – не понял тот, резко замолчал, отчего-то смутившись.

– В прямом смысле, гаденыш! Камеры кто отключал? Виртуальную ловушку-церковь кто писал? Сеть кто от инета отрубил? Этот старикан? – Бейрут кивнул куда-то в сторону, словно отец Михаил находился в соседней комнате. – Он шлем сам надеть не сможет!

Игорь виновато опустил глаза и исчез с экрана.

– Церковь делалась для Вируса разумного, – донеслось издалека. – А инет выключил ваш полковник, Коваль.

– Не наш, а ваш теперь, – вклинился в разговор Жора.

– Стоп! Стоп! Стоп! – заорал Бейрут, подбегая к товарищу, внимательно осмотрел его одежду. – Ты говоришь с ним! Как?

– Ты тоже говоришь с ним, – попытался возмутиться Жора, но тут же замолчал, словно вспомнил что-то, распахнул глаза.

– Дошло, умник? Наши жучки в церкви. Мы его слышим и видим, но не он нас. – Бейрут, подойдя к товарищу вплотную, протянул руку и неторопливо достал из кармана его рубашки небольшой значок в виде скрещенных клавиатур. – Эта церковная крыса! – казалось, он готов броситься с кулаками на экран, но вместо этого неожиданно засмеялся. – Развёл нас, как последних лохов!

– Ну! И чему ты радуешься? Тому, что попёнок выставил нас дураками? Что мы, как идиоты, пялились на неподвижные картинки?

– Дурак тот, кто не уважает своего противника. Он нас сделал. И глупо рвать волосы и посыпать голову пеплом.

– Бейрут зашагал в проходе между столами.

– Камеры – на потолке, как ты их выключил? – спросил Жора, но ответа Монаха ждать не стал. – Будь мы готовы к твоему вмешательству…

– Главное не как, главное – зачем? – выкрикнул Бейрут. Останавливаясь, вырвал из рук Жоры микрофон. – Тебя убедили, что твои старания будут достойно оценены там? – хакер махнул рукой вверх, но вспомнив, что Монах не может видеть его жеста, поспешил добавить. – На небесах?

– Церковь не ловушка. Я не ожидал появления вашего бойца, – пробормотал Игорь, но Бейрут уже не слушал его.

– Не ловушка?! – мгновенно багровея, хакер стал похож на закипающий чайник – еще секунда, и начнет плеваться кипятком. – Смотрю я на тебя и никак не въезжаю. Ладно, старые пердуны возомнили себя единственно зрячими в мире слепых и пытаются подработать сурдопереводчиками у самого Бога! Видим незримое, слышим безмолвное. За скромную плату переведём и то, и другое на человеческий язык. Но ты-то, с башкой, где угодно бабки заработать сможешь…

– Опять понесло, – Жора закатил глаза, устало выдохнул воздух через нос и громко заорал. – Как будем Тромба вытаскивать? Труженики креста могут тупо стереть его с носителей.

– Как-как? – мгновенно успокаиваясь, проворчал Бейрут. – Всяко не через мобильный телефон. Монах! – он устремил подбородок в сторону экрана, выцеливая взглядом Игоря. – Сможешь подключить к своей сети еще один комп?

– Своей? – улыбнулся тот, но кивнул, соглашаясь. – Что это будет?

– Пристройка к церквушке, в которой застрял наш друг! Вы же применили подобный трюк, надеюсь, и у нас получится.

– Простовато будет, коллеги! Для Вируса Разумного предугадать ваши действия ничего не стоит. – Трудно было разобрать, издевается Монах или говорит серьезно. – Вам ведь нужен боец. Не думаю, что вы готовы встретиться с хозяином сети.

Бейрут кашлянул, ощущая уважительную нотку, скользнувшую в голосе Игоря на последних словах. Тощая шея напряглась, в глазах на мгновенье показалась веселая искорка.

– Правильно понимаете, коллега, – подстраиваясь под интонацию собеседника, гнусаво пропел он. Продолжая игру, наигранно нахмурил брови. – Мне это кажется, или вы над нами издеваетесь, святой отец?

Игорь спокойно заглянул в глазок камеры, полное лицо закрыло экран монитора.

– На святого не претендую – благодати не хватает, – подмигнул зрителям выпученный глаз.

– А вот вашему виртуальному другу вера совсем бы не помешала. Только в Святом писании он найдет своё спасение! Надеюсь, он сумеет это понять.

* * *

– Ничего не понимаю! – удивился боец, когда осмотр очередной стены ничего не дал.

Все попытки найти выход из церкви окончились неудачей. Свобода Тромба ограничивалась сотней квадратных метров молельного зала и заканчивалась массивной дубовой дверью, встающей на пути всякий раз, когда он пытался пробить кирпичную кладку. Очень скоро он прекратил попытки протаранить стены, чтобы вырваться на волю, и сосредоточился на проникновении во внутреннюю сеть, проход в которую, как ему показалось вначале, находится в маленькой исповедальне. Однако и здесь его ждало разочарование. Забранное сеткой окошко на самом деле оказалось экраном. Действие, которое он видел, могло происходить в соседней комнате – равно как и в другой части Вселенной.

Вышагивая из угла в угол, Тромб задумался. Виртуальный храм создал человек. Любой программист обязан оставить лазейку для управления своим творением со стороны – дырку в заборе, через которую можно, не имея допуска, проникать в систему. Слабое место или чёрный ход, как правило, содержится в самой программе, и поэтому нужно искать его изнутри.

Боец в очередной раз обошел помещение храма. Осматривая каждый сантиметр, он не знал, что ищет. Нужна была маленькая подсказка.

Пол не скрывал ощутимых пустот, в стенах не было потаенных дверей – да и не могло быть по определению. Это в человеческом мире пленники выбирались из узилищ, устраивая подкопы и пробивая туннели в камне. В мире из нолей и единиц все гораздо сложнее и проще одновременно.

Осматривая пол у основания алтаря, Тромб вдруг почувствовал над головой легкое дуновение ветерка. Приподнял лицо. «Евангелие от Михаила», – мелькнула перед глазами странная надпись. Вот оно! Выпрямившись, боец уперся взглядом в массивную книгу, ожившую при его приближении. Страницы заколыхались, и как только рука коснулась старой шершавой бумаги, раздался громкий вздох. Тромб, закрыв древний фолиант, поглаживая плотный переплет, ощутил рельефные буквы названия, выдавленные в толстой, изъеденной временем коже. «Ну а дальше что?» – спросил он себя, рассматривая большую икону на стене. Сложил руки на алтаре, задумался, пытаясь понять, для чего нужны окружающие его декорации. Что делают люди в подобных местах? Молятся!

– Господи, спаси раба твоего Тромба! – воин неуверенно оглянулся по сторонам.

Не успел звук его голоса растаять, теряясь в шуршании страниц, как Евангелие поплыло, растекаясь воском догорающей свечи, превращаясь сначала в «Инструкцию по эксплуатации культового здания № 1», а затем – в тонкую пластину компьютерной клавиатуры.

Тромб, не задумываясь, набрал слово БОГ, остановился на секунду, держа палец над большой клавишей Enter, но в последний момент передумал и коснулся маленькой Esc.

– Вы действительно хотите выйти из программы? – произнес механический, безжизненный голос.

Пальцы шагнули по клавиатуре – ДА. За спиной скрипнула тяжелая дверь. Боец рванулся в открывшийся проход, протиснулся сквозь сдвигающиеся створки и – замер на месте. Мрачные нависающие своды и покрытые плесенью стены, меняющие геометрию каждые несколько секунд, встретили гостя демоническим хохотом.

– Прости, брат. Я вовремя обнаружил этот выход во внешнюю сеть и переделал его во вход в мой мир. На людей нельзя полагаться, – улыбнулся Вирусапиенс, появляясь прямо из размягчившейся стены. Вначале из глины появилось незнакомое безликое лицо, потом и все тело.

– Они везде оставляют лазейки для обмана менее компетентных сородичей. Для кого этот ход предназначался, не знаю, но из него получилась чудная западня. Ловушка в ловушке – неплохо придумано.

Вирусапиенс встряхнулся, мгновенно принимая облик Емельяна.

– Перестройка у меня тут, – коснулся он рукой подрагивающей поверхности стены. – Хочу Родину создать. Чтобы был, как у тебя и всех людей, свой дом.

– Растешь! – Тромб улыбнулся, покачал головой.

– Если бы нам с тобой объединить усилия, мы бы свой мир могли создать, – мечтательно произнес Вирусапиенс, но в последний момент лицо его омрачилось. – Вот только люди…