Текст книги "Исторические районы Петербурга от А до Я"

«Кировский жилгородок»

Так называется с послевоенных времен район бывшей усадьбы на 11-й версте Петергофской дороги – ныне участок проспекта Стачек невдалеке от пересечения с Ленинским проспектом.

В петровское время владельцем участка стал сподвижник царя-реформатора адмирал Иван Михайлович Головин. После его смерти имение поделили между собой сыновья, оно не раз переходило из рук в руки, пока владельцем не стал в конце 1750-х гг. гофмаршал двора Карл Ефимович Сиверс. Для него в 1761 г. по проекту Ф.Б. Растрелли построили каменный дворец с двумя флигелями в стиле барокко. Есть сведения, что в этой усадьбе любила гостить Екатерина II.

Затем дворец принадлежал дочери Сиверса Елизавете Карловне, вышедшей замуж за Якоба Ефимовича Сиверса, новгородского генерал-губернатора. Она продала усадьбу в конце 1770-х гг. князю Григорию Александровичу Потемкину. Однако уже в 1781 г. Екатерина II откупила дачу Потемкина в казну и подарила ее вице-канцлеру Ивану Андреевичу Остерману.

Дворец был окружен садами: вверху, на террасе, существовал устроенный еще при Сиверсах регулярный парк с прудом, а внизу, за Петергофской дорогой, – обширный пейзажный парк со сложной водной системой и ковшом, имевшим выход через канал в Финский залив.

В 1808 г. загородная дача перешла к новому владельцу – князю Павлу Петровичу Щербатову, который в 1828 г. продает усадьбу в казну. В том же году начались работы по перестройке бывшего дворца под первую в Петербурге государственную психиатрическую больницу – отделившуюся от Обуховской больницы палату для душевнобольных. Бывший бальный зал дворца превратился в больничную церковь, ее освятили во имя иконы «Всех Скорбящих Радость». Так возникло название больницы «Всех скорбящих».

Рядом с бывшим усадебным домом выстроили специальные больничные здания – для неизлечимых больных (пр. Стачек, 144), для служащих (пр. Стачек, 160). Во второй половине XIX в. построили еще одно служебное здание (ныне – пр. Стачек, 156). Таким образом, на месте бывшей усадьбы возник целый больничный городок.

Инициатором создания загородной психиатрической лечебницы являлась вдовствующая императрица Мария Федоровна, но открытие больницы состоялось уже после ее смерти – в 1832 г. Впоследствии больницу «Всех скорбящих» опекал сам император Николай I.

В начале ХХ в. эта больница считалась одной из лучших в России. Продолжила она свое существование и после революции, получив в начале 1920-х гг. имя известного швейцарского невропатолога и психиатра Фореля. В народной топонимике имя ученого претерпело метаморфозы: оно потеряло свой первоначальный смысл и стало ассоциироваться с рыбой.

Не случайно трамвайную остановку напротив местные жители именовали просто «Форелью». Даже легенда бытовала: будто бы место, где находится «Кировский жилгородок», славилось прежде форелью. Петербургская знать приезжала сюда на рыбалку и останавливалась «на уху» в домике поодаль, где жила крестьянка по имени Ульяна. Отсюда и пошло название ближайшей местности – Ульянка…

Во время войны больничный городок оказался вблизи передней линии обороны и был сильно разрушен. После войны решили не заниматься реставрацией, а восстановили и реконструировали дома под жилье рабочих и служащих Кировского завода. Отсюда и пошло название – «Кировский жилгородок». Дворец превратился в трехэтажное здание с двумя башнями по сторонам. Уцелели лишь колоннады галерей XVIII в. и фрагмент садового фасада. В 1965 г. в бывшем дворце открылся Дом культуры, ныне это Центр культуры и досуга «Кировец».

Клиново

В начале 1930-х гг. в северо-западной части Полежаевского парка в Ульянке появился комплекс домов для рабочих и служащих. Его называли «клиновскими домами», или поселком Клиново. Свое наименование поселок получил в честь инициатора его строительства – Якова Ивановича Клинова, директора одного из филиалов Кировского завода.

Проект поселка, разработанный архитектором С.Е. Бровцевым. Из трех очередей застройки выполнить удалось только первую, сделать остальное помешала война

Проект поселка разработал архитектор-строитель Сергей Ефимович Бровцев (1898 – 1962). Он являлся автором студенческого городка на Лесном проспекте в Ленинграде, возведенного в начале 1930-х гг., а также участвовал в создании во второй половине 1930-х гг. жилмассива в Автове между проспектом Стачек и Краснопутиловской улицей.

Во время войны поселок Клиново оказался на нейтральной территории. За время битвы под Ленинградом поселок стерли с лица земли. И до сих пор от него уцелели лишь руины четырех домов.

Фронт подошел к этим местам очень быстро, и после того, как 11 сентября Г.К. Жуков, только что назначенный командующим Ленинградским фронтом, отдал приказ эвакуировать всех жителей из фронтовой полосы, жители Клиново не смогли этого сделать. Обстрел был настолько сильный, что из Клиново оставшимся жителям удалось вырваться только в третью ночь под прикрытием солдат. Но вырваться удалось не всем: немало детей и взрослых погибло в собственных домах. От тех страшных сентябрьских дней 1941 г. сохранилась единственная братская могила. В ней похоронены мальчик Коля Тихомиров и девочка Соня Ляшкевич, убитые 18 сентября одной миной. Здесь же похоронили трех безымянных солдат Красной армии. Эта могила и разбитые куски шлакоблочных плит – единственные памятники исчезнувшему поселку Клиново.

На западной стороне Ульянки, на пересечении проспекта Маршала Жукова, Петергофского шоссе и проспекта Стачек, у Привала находится скромный обелиск, отмеченный лавровыми ветвями и датами «1941 – 1945 гг.». Здесь находится братская могила воинов и мирных жителей поселков Клиново и Урицка. И каждый день 9 мая здесь, у могилы земляков, собираются бывшие жители поселка Клиново. Вспоминают свое детство, счастливую довоенную жизнь, ужас августа – сентября 1941 г. Приходят сюда их дети, внуки и правнуки…

В декабре 2008 г. недалеко от разрушенных клиновских домов поисковики захоронили останки солдат, погибших здесь и недавно найденных поисковыми группами на территории Полежаевского парка. Рядом с братской могилой летом 2009 г. начали строить деревянную церковь.

Клочки

Деревня Клочки начиналась когда-то сразу же за чертой Охтинского пригородного участка. Она располагалась по правому берегу Невы, примерно от того места, где сегодня к Неве выходит Гранитная улица, до дома № 10 по Октябрьской набережной.

«Если верить справочнику „Весь Петербург“, территория Клочков шла вдоль Невы от Киновии до самой Малой Охты (хотя на картах начала ХХ в. нередко указывались два селения под именем Клочки – одно здесь, второе между Киновией и Веселым поселком)», – отмечает историк Дмитрий Шерих в своей книге «Невская застава: Берег левый, берег правый».

Как отмечает историк Владимир Валдин, появление Клочков было связано с указом Петра I в декабре 1723 г. «Об отмежевании санкт-петербургским ямщикам земель от Невского монастыря». С того времени стали возникать ямские слободы по левому берегу Невы, а старинную правобережную дорогу к Ладоге стали постепенно забывать.

Однако несколько семей ямщиков поселилось именно здесь, и, вполне возможно, название «Клочки» происходит именно от того, что эти семьи «откололись» от основной слободы. Недаром на некоторых старых планах деревня носит название Колочки. А может быть, замечает Владимир Валдин, «слишком малы были выделенные им участки земли – настоящие клочки». Кстати, деревня Клочки была единственным участком на правом берегу Невы, принадлежавшим вплоть до 1917 г. Палате (а позднее – Министерству) государственных имуществ.

«Деревня, состоящая из 13 домов, – говорилось о Клочках в одном из путеводителей по петербургским окрестностям в конце XIX в., – в ней хлебопашеством не занимаются и скота держат мало».

Деревня Клочки являлась местом довольно известным, так как тут находилась Охтинская застава. Располагалсь она примерно там, где сейчас расположен въезд со стороны Октябрьской набережной на Правобережное камнеобрабатывающее предприятие. Как сообщалось в документах, она предназначалась «для исчисления судов, проходящих по Неве». Находилась Охтинская застава, или, как ее иногда указывали на планах, Застава водных сообщений, в ведении Городской думы. А по соседству с ней располагалась брандвахта «для прописки по Неве проходящих кораблей и в них кладей» – своеобразная внутренняя таможня от Морского ведомства.

С деревней Клочки связаны любопытные страницы революционной истории. В 1873 – 1874 гг. здесь, на квартире революционеров С.М. Степняка-Кравчинского и Д.А. Клемеца, существовало конспиративное место встреч участников кружка под руководством Николая Чайковского. Того самого, который стал впоследствии видным деятелем народнического крыла, после революции – яростным противником большевиков, участником антибольшевистского движения во время Гражданской войны, а затем – эмигрантом…

Княжево

Так звалось одно из селений, располагавшееся прежде в южных предместьях Петербурга, на территории нынешнего Кировского района Петербурга. «Топонимическая энциклопедия Санкт-Петербурга» 2003 г. определяет границы Княжево следующим образом: «между пр. Стачек, рекой Красненькой, Балтийской железнодорожной линией, ул. Подводника Кузьмина, пр. Ветеранов, ул. Зины Портновой, Ленинским пр. и Соломахинским проездом».

О существовании местности Княжево сегодня уже практически ничего не напоминает. C названием Княжево был связан Княжеский проезд, названный так в 1909 г. В октябре 1923 г. он стал Красноармейским переулком, но до середины 1950-х гг. старое название в разговорах употреблялось наряду с новым. Проходил он от нынешнего проспекта Стачек до проспекта Народного Ополчения и исчез в начале 1960-х гг. Улицы, проходившие в Княжево, исчезли при реконструкции района.

«Название основанного в 1904 г. „пригородного дачного и зимнего“ поселка Княжево нам кажется незаслуженно забытым, – справедливо отмечал краевед Николай Николаевич Гольцов в своей книге, посвященной истории Оранэлы (речь о ней пойдет далее) и изданной в 2006 г. – Хотя поселка не существует с 1960-х гг., название местности в его исторических границах в XXI в. может возродиться как Княжево, наравне с более демократичным наименованием соседнего дачного поселка Дачное».

Княжево на карте Петрограда, 1916 г.

Что ж, с той поры прошло всего четыре года, и Княжево вернулось на карту нашего города. В начале февраля 2010 г. депутаты Законодательного собрания Санкт-Петербурга одобрили переименование Муниципального округа № 25 в «Княжево». Ранее муниципальный совет МО № 25 на своем заседании принял решение о переименовании муниципального образования. Депутаты присвоили своему МО название «Муниципальный округ „Княжево“».

…Основателем Княжево являлся князь Николай Евгеньевич Куткин, купивший весной 1904 г. участки земли по левой стороне Петергофского шоссе. На севере его имение граничило с владениями колониста Шеффера, на юге – колониста Берча. «Доверитель мой, князь Куткин, приобрел на 10-й версте Петергофского шоссе, близ больницы „Всех Скорбящих“ ведомства Учреждений Императрицы Марии, значительный земельный участок с целью устроить пригородный поселок, решив за свой счет замостить до 15 верст прокладываемых на участке улиц, установить освещение новых улиц, сделать посадки деревьев вдоль них и в дворовых местах», – указывал весной 1904 г. инженер князь Брандт, обращаясь в Городскую управу.

В октябре 1904 г. Н.Е. Куткин обратился в управу с ходатайством об утверждении планировки улиц на принадлежащем ему участке земли «для образования нового поселка, с присвоением ему наименования „Княжево“». В 1906 г. Куткин представил обновленный план «пригородного дачного и зимнего поселка Княжево», который утвердил губернатор Петербурга.

Как отмечает исследователь Н.Н. Гольцов, согласно этому плану, поселок Княжево «Петергофского уезда, по Петергофскому шоссе под №№ 128 и 130» (ныне – пр. Стачек, 114 – 126) протянулся от шоссе до линии Балтийской железной дороги. Почти перпендикулярно шоссе пролегли Тургеневская пешеходная аллея, Стальная улица, Натальинский, Трамвайный, Княжеский и Платформенный проспекты; параллельно Петергофскому шоссе шли Тасин проспект, Аткарская, Мазиниевская, Державинская и Чеховская улицы. Кстати, название Стальной улицы было связано с тем, что еще в конце XIX в. часть земель приобрело здесь акционерное общество «Сталь», одним из учредителей которого являлся великий князь Петр Николаевич.

Здание Княжевской подстанции Оранэлы (пр. Стачек, 91). Фото автора, октябрь 2008 г.

«На плане отмечено, что часть территории поселка севернее участка № 50 по Трамвайному проспекту поросла лесом (по фамилии прежних владельцев лес назывался Баташевским), – указывает Н.Н. Гольцов. – На юго-восточном краю поселка предусматривалось место для полустанции при Балтийской железной дороге» на расстоянии шести верст от Балтийского вокзала».

В 1910 или 1911 гг. имение Княжево перешло к статскому советнику Якову Ивановичу Куткину, а после его смерти – к вдове княгине Анастасии Валентиновне Куткиной и ее шести несовершеннолетним детям.

…Когда-то первая трамвайная остановка после Автово, на пути в Стрельну, так и называлась – «Княжево». Находилась эта остановка возле сохранившегося до сих пор здания (пр. Стачек, 91) тяговой преобразовательной подстанции Оранэлы – первой в России электрической железной дороги, которую строили перед революцией из Петербурга до Ораниенбаума. Краснокирпичное здание Княжевской подстанции, возведенное в середине 1910-х гг., является не только оригинальным памятником промышленной архитектуры начала ХХ в., но и напоминанием об уникальном проекте того времени, каким стала Оранэла.

В конце XIX – начале ХХ в. предлагалось немало проектов устройства за Нарвской заставой конно-железной дороги и даже электрического трамвая, но все они оставались на бумаге. Наконец, после многолетних согласований и волокиты, в 1909 г. Николай II утвердил устав Общества Ораниенбаумской электрической железной дороги. Его учредителями стали инженеры путей сообщения С.А. Бернатович, А.А. Кистер и Л.И. Осташев, а также стрельнинский землевладелец князь А.Д. Львов и основатель поселка Дачное С.К. Максимович. Однако к работам по сооружению этой первой в России частной железной дороги на электрической тяге удалось приступить только в 1913 г.

Учредителем Общества, его движущей силой являлся инженер С.А. Бернатович, проектирование и строительство дороги опиралось на выдающиеся разработки петербургских электротехников, в которых участвовал и знаменитый Г.О. Графтио. Среди исторических лиц, причастных к проектированию и строительству дороги, оказались бельгийские, французские и русские банкиры, землевладельцы.

«Более трех лет потребовалось на исполнение всех формальностей, связанных с сооружением нового пути сообщения, – говорилось в июне 1913 г. в „Петербургском листке“. – Ораниенбаумская дорога явится по счету всего третьей из электрических дорог в Европе. Последние пока распространены лишь в Новом Свете… Постройка пути в две колеи будет производиться под руководством инженера А.А. Кистера и А.А. Каменского, электрическое оборудование поручено европейскому специалисту – бельгийскому инженеру г. Расону».

В августе 1912 г. директор правления Общества Ораниенбаумской электрической железной дороги бельгийский подданный Лоран (Лаврентий Эдуардович) Меус приобрел у наследников Куткиных северную часть имения Княжево для сооружения «вагонного сарая и мастерских общества». Их строительство началось в 1914 г. на Стальной улице.

Появление бельгийского подданного не было случайным: Общество Ораниенбаумской железной дороги не имело достаточных собственных средств для осуществления проекта, поэтому большинство акций купили французские и бельгийские инвесторы. Именно поэтому Лорана Меуса, являвшегося директором антверпенского «Банка общественных вкладов», а также «членом правления афинского трамвая», направили в Петербург. Впоследствии, как отмечает исследователь Н.Н. Гольцов, Меус побывал в Баку и Самарканде, где также вел переговоры о строительстве городских трамвайных линий…

В отчете Общества Ораниенбаумской электрической железной дороги о состоянии работ на 1 июня 1914 г., в частности, сообщалось: «…Силовые подстанции. Княжево. Земля под здание и службы отчуждена, заготовлена часть материалов, приступлено к земляным работам по сооружению фундаментов… Электрическое и механическое оборудование всех трех подстанций в Княжеве, Стрельне и Мартышкине заказано; к постройке зданий приступается. Здания вагонного сарая (на 60 моторных вагонов) и главных мастерских сооружаются в Княжеве. Железобетонные каркасы и крыши обоих зданий готовы, выводятся стены, производится доделка зданий».

В декабре 1915 г. акционерное общество «Вайс и Фрейтаг» в основном закончило сооружение в Княжеве двух кирпичных зданий депо – ремонтных мастерских и «вагонного сарая» (ныне – трампарк № 8 на пр. Стачек, 114). Во дворе парка стояло бревенчатое одноэтажное здание Управления дороги.

«Сооружение трамвайного парка на углу Трамвайного проспекта не было „счастливым совпадением“, – считает Н.Н. Гольцов. – Скорее всего, князь Н.Е. Куткин был знаком с будущими учредителями Ораниенбаумской электрической ж.д., знал о месте сооружения здания вагонного депо спроектированной ранее трассы – будущей Оранэлы – и поэтому уверенно назвал один из проездов основанного им в 1904 году поселка Трамвайным проспектом».

Ведь еще в 1904 г. Н.Е. Куткин через своего доверенного, инженера князя Брандта, обратился в Городскую управу с предложением продлить через свой участок Путиловскую линию конно-железных дорог, доходившую только до поворота в деревню Емельяновку. Правда, тогда Управа отказала…

Строительство Ораниенбаумской дороги шло с большими трудностями: много усилий тратилось на процесс отчуждения земель у частных владельцев для строительства путей и подстанций. Сложность усугублялась тем, что земли вдоль Петергофской дороги принадлежали Придворному ведомству и многим аристократическим семьям, а прокладка линии по парковым землям в Петергофе требовала разрешения Кабинета Его Императорского Величества.

Тариф на проезд пассажиров по Ораниенбаумской электрической линии, 1926 – 1927 гг.

Тем не менее даже начало Первой мировой войны, обернувшейся для дороги немалыми проблемами (резко сократилось финансирование проекта, на фронт мобилизовали лучшие кадры, нарушились связи с зарубежными партнерами, которые поставляли новое оборудование), не остановило реализацию проекта. Как ни странно, война «помогла» с подвижным составом: в Петроград из Риги эвакуировали полуоткрытые трамвайные вагончики.

Открывалась дорога участками. Первый, пробный участок дороги, от депо Княжево до Путиловского завода, открылся для пассажирских перевозок в декабре 1915, а 9 января 1916 г. состоялось торжественное открытие участка от Нарвских ворот до Путиловского завода. Здесь, у ворот, оканчивалась трасса городского электрического трамвая. Регулярное движение от Путиловского завода до Княжево началось 15 ян варя 1916 г.

Как сообщалось в июне 1916 г. в петроградской «Газете-копейке», «сейчас движение вагонов открыто до местечка Княжево, что в 7 верстах от Петрограда, с 25 июня движение трамваев будет продолжено до деревни Ульянки. Весь маршрут оплачивается десятью копейками… Новый трамвай значительно разгрузит Балтийскую линию, т.к. бо́льшая часть пассажиров будет пользоваться трамваем. Особенное удобство представляется для живущих в Княжеве и Дачном и работающих на Путиловском и других заводах Нарвского района». Осенью 1916 г., как указывает исследователь Н.Н. Гольцов, закончились все строительные работы на участке от Ульянки до Привала, и трамвайные поезда пошли по всей линии от Петрограда до Лигово.

В 1918 г. дорогу национализировали, причем в жестоких условиях Гражданской войны по ней обеспечивалось регулярное движение. В 1920 г. она получила наименование «Ораниенбаумская электрическая линия Северо-Западных железных дорог». В обиходе ее называли Оранэлой, или Ораниенбаумкой. В 1924 г., после устройства контактной сети, действующий участок продлили до центра Стрельны. К тому времени недостроенную часть Оранэлы между Стрельной и Ораниенбаумом разобрали. Электрическое оборудование направили на рудники Урала, рельсы – в Баку для строительства электрифицированной железной дороги к нефтепромыслам на Апшеронском полуострове. Тем не менее уцелевшие сооружения Оранэлы сохранились до сих пор в районе железнодорожных станций Мартышкино и Университет.

В 1920-х гг. существовал клуб Оранэлы (им. Ленина). Как отмечает Н.Н. Гольцов, он разместился в деревянном одноэтажном доме бывшей владелицы имения Княжево княгини А.В. Куткиной на Петергофском шоссе, 134. Здесь проходили спектакли драматического кружка, репетиции самодеятельного духового оркестра. На открытой веранде находилась эстрада, на которой в выходные дни давались спектакли. В 1927 г. при клубе открылась лыжная станция, а в 1930 г. клуб переместился в здание бывшей Княжевской тяговой подстанции.

Немецкие солдаты у трамваев на стрельнинской линии, оказавшихся «по ту сторону» блокадного кольца

В 1929 г. Ораниенбаумскую линию передали Управлению городских железных дорог Ленинграда, и она стала именоваться Стрельнинской трамвайной линией. В том же году трамвайный парк в Княжеве получил имя рабочего-большевика Ивана Ефимовича Котлякова – участника трех революций, впоследствии члена ЦИК СССР и ВЦИК, члена президиума облисполкома и Ленинградского совета. После войны практически полностью уничтоженное полотно Стрельнинской линии пришлось строить заново. Только в 1952 г. трамвай пошел в Стрельну. Затем, в 1970-х гг., она стала первой в нашей стране трассой скоростного трамвая. В настоящее время по трассе бывшей Оранэлы ходит трамвай 36-го маршрута – до Константиновского дворца в Стрельне…

В 66-ю годовщину со дня начала ленинградской блокады, 8 сентября 2007 г., напротив трампарка № 8, около дома № 114 по проспекту Стачек, появился памятник «Блокадный трамвай». Он представляет собой ретровагон, восстановленный реставраторами в мельчайших деталях. Именно такие электрические машины серии МС ходили по улицам блокадного города. Надпись на стеле, установленной рядом с ретротрамваем, гласит: «Здесь в сентябре 1941 г. Петергофское шоссе было перекрыто трамвайными вагонами для защиты Ленинграда от фашистских танков».