Текст книги "Модные увлечения блистательного Петербурга. Кумиры. Рекорды. Курьезы"

Первый питерский бассейн

«В Вене, Берлине и Париже я осматривал бассейны, которые могли быть примером для Петербурга: летом и зимой они наполняются водой из водопровода или из реки, – с восторгом писал в конце XIX в. репортер одной из петербургских газет. – Они находятся под стеклянной крышей или в крытом помещении, так что и зимой пригодны для всеобщего пользования».

Действительно, к концу XIX в. в Европе существовало уже много бассейнов, носивших спортивный и оздоровительный характер, а в Петербурге о подобных заведениях могли пока только мечтать. «Будем надеяться, что найдутся и у нас предприниматели и капиталисты на полезное дело, которое, кроме того, не может дать убытка», – замечал современник.

Многие петербургские врачи уже в ту пору прописывали купание как лечебное средство, одинаково полезное как для крепких, так и для слабых здоровьем. Но, к сожалению, они слышали всегда один и тот же ответ, если дело было не летом: «Где же нам купаться?» Бассейнов в столице не было. Существовали, впрочем, «общественные ванны» в городских банях, но они преследовали несколько иные цели.

Что же касается Европы, то в 1877 г. в Берлине открылся первый в мире общественный плавательный бассейн, а за последующие два десятилетия в Германии построили около полутора сотен бассейнов для плавания. Настоящей жемчужиной среди европейских бассейнов стал банно-плавательный комплекс в Ганновере. Он был настолько универсальным, что имел даже отделение для мытья собак.

В России же первый специализированный закрытый спортивный бассейн начали строить только в 1914 г. Автором проекта являлся известный петербургский архитектор, построивший в столице много школьных зданий, Л.П. Шишко. Бассейн устраивался при Первой мужской гимназии, одной из старейших в Петербурге, и предназначался для воспитанников различных средних и высших учебных заведений. Инициатором его устройства являлся горячий сторонник физического развития учащихся, бывший попечитель Петроградского учебного округа Прутченко.

Плавательный комплекс соответствовал тогдашним новейшим достижениям архитектурной мысли. Бассейн, спроектированный в комплексе с гимнастическим залом, размещался в специальном корпусе. Он был рассчитан на обслуживание двух тысяч человек в день. Его середину занимала ванна размером 27,5 на 10 метров.

Вдоль бассейна оборудовали раздевалки, а позади него – «ножные ванны» и душевые кабины. «Перед входом в бассейн посетитель должен предварительно обмыть тело, пользуясь мылом, – отмечал Лев Шишко в материалах к проекту бассейна, – для чего в комнате с ножными ваннами устроены душевые места».

Воду для бассейна, душа и ванн предполагалось брать из артезианского колодца, расположенного во дворе гимназии. Из-за неблагоустройства городского водопровода невская вода изобиловала всевозможными бактериями, и горожане относились к ней с изрядной долей осторожности, помня о недавних холерных эпидемиях, сотрясавших северную столицу. Тогда врачи определили, что источником заразы стала именно невская вода из водопровода, в которой обнаружили холерные вибрионы. «Следует попутно заметить, – продолжал Лев Шишко, – что вода из водопровода не обладает достаточной прозрачностью, что создаст крайне неприятное впечатление на лиц, пользующихся бассейном».

«Можно с уверенностью сказать, что после Великой войны (имелась в виду Первая мировая война. – С. Г.) и нашего экономического освобождения от иностранного влияния, – писал Лев Шишко, – в нашем отечестве наметится сильнейшая тенденция к повсеместному усилению санитарных и гигиенических требований, а также к широкому развитию спорта во всех его видах. Здоровье граждан есть великое благо для Родины».

Проектные рисунки здания первого петербургского бассейна.

Проект Льва Шишко. Иллюстрации из книги Л.П. Шишко «Материалы. по устройству плавательных бассейнов и купальных зданий» (Пг., 1914)

Продолжавшаяся Первая мировая война мешала строительству, и оно завершилось только в 1916 г. Однако дальнейшие исторические катаклизмы стали еще большей помехой. В течение нескольких лет сооружение оставалось законсервированным, и только 8 ноября 1927 г., к десятилетию «Великого Октября», бассейн вступил в строй – в нем торжественно открыли Дом физкультуры ленинградских профсоюзов. Впоследствии его не раз реконструировали, и в таком виде бассейн сохранился до наших дней. Его адрес – улица Правды, 11.

Ледяные ванны

История зимнего купания насчитывает в России много веков. Еще с незапамятных времен известны были и использовались целебные и закаливающие свойства холодной воды. Издавна существовал народный обычай морального очищения путем массового омовения в проруби. Причем в исторических документах, воспоминаниях и различных литературных произведениях отмечается знаменательный факт: на Руси купание в проруби всегда сочеталось с баней.

Немецкий ученый и путешественник Адам Олеарий, посетивший Москву в 1633 г., писал, что русские любят париться в бане, а после бани валяться в снегу и обливаться холодной водой. «…Затем, когда от такого жару они сделаются все красные… они выбегают все голые и обливаются холодной водой; зимой же, выскочив из бани, они валяются на снегу, трут им тело, будто мылом, и потом, остывши таким образом, снова входят в жаркую баню. Так как бани их обыкновенно устраиваются при реках или ручьях, то моющиеся в них из жару прямо бросаются в холодную воду, та перемена противоположных деятелей благоприятствует их здоровью».

Сохранилось много свидетельств времен Петра I, в которых описывается пристрастие русских к ледяной воде в сочетании с баней. Находившийся при царском дворе камер-юнкер Берхольц сам пристрастился к бане, поскольку «нашел, что она мне очень полезна, и положил себе вперед почаще прибегать к ней». Он отмечал в своем дневнике, что мытье в бане обязательно заканчивалось купанием в холодной воде. «…Русские бросаются совершенно нагие (даже в начале зимы, пока вода еще не замерзла) из самых жарких бань в самую холодную воду и чувствуют себя очень хорошо, потому что с детства привыкли к этому».

Известно, что в проруби купался знаменитый баснописец И.А. Крылов, а А.С. Пушкин принимал ванны со льдом. Большими любителями купания в ледяной воде были Н.Г. Чернышевский, герой Русско-турецкой войны генерал М.Д. Скобелев, адмирал С.О. Макаров, И.Е. Репин и многие другие выдающиеся российские деятели. Сохранились сведения, что и в Петербурге встречались любители зимнего плавания, которых сегодня принято называть «моржами». Причем приверженцами «моржевания» были не только господа, но и прекрасные дамы. К примеру, осенью 1898 г. «Петербургская газета» поместила любопытную заметку под названием «Оригинальный спорт».

Герой Русско-турецкой войны Милий Дмитриевич Киселев во время занятий «подледным» плаванием. Куоккала (ныне Репино). 1908-1909 гг. Фотография «Ундервуд» (Нью-Йорк)

«Суровый петербургский климат не помешал организации нового дамского кружка „зимних купальщиц”, – сообщалось в заметке. – Этот своеобразный кружок правнучек Евы, памятуя истину „mens sana in corpore sano”[1]1
  В здоровом теле – здоровый дух (лат.).


[Закрыть] приступает к постройке собственной купальни возле Аптекарского острова, где „гимнастки” будут купаться всю зиму. Несомненно, что благодаря „аптекарской купели” доходность аптек должна возрасти…»

Кстати, забегая далеко вперед, надо сказать, что одним из знаменитых «моржей» считают легендарного героя Гражданской войны Григория Ивановича Котовского. А организованные коллективы любителей зимнего плавания начали появляться в России в начале 1960-х гг. К концу следующего десятилетия насчитывалось уже около 100 тысяч регулярно купающихся в ледяной воде.

Самый важный предмет летнего гардероба

Настоящая революция купального костюма произошла за столетие. Одежда менялась в связи с переменами в общественной жизни. Купальный костюм стал одним из проявлений женской эмансипации, усилившейся на рубеже XIX—XX вв. Кроме того, появление купальника связывалось и с вошедшим в моду занятием спортом.

В прежние времена вопрос о купальном костюме решался радикально: либо дамы использовали громоздкое купальное платье, либо вообще не использовали никакой одежды. Кустодиевские полотна, запечатлевшие купание в русской провинции, прекрасно демонстрируют этот факт

Первые женские купальные платья появились в 60-х гг. XIX в. на международных водных курортах. Это были длинные халаты с большим количеством сборок у шеи или укороченное платье с обязательным корсетом. А настоящий купальный костюм появился впервые в конце XIX в. Женщины надевали комбинезон из легкой ткани длиной до колен, а мужские купальники, как правило, полосатые, шились с рукавами до локтей. Но даже и такие фасоны вызывали неодобрение общественного мнения.

Вскоре отважные любительницы купания решились на еще более смелый шаг – стали надевать купальные костюмы в поперечную полоску, идентичные мужским. Магазины рекламировали это новшество века. Купальные костюмы «дамские и мужские, полотенца, халаты, простыни, чепчики, купальные туфли и проч…» можно было купить, например, в магазине Дальберга на Гороховой, о чем сообщал «Петербургский листок» в 1909 г.

Открытых мест для купания в ту пору не было – купались в закрытых купальнях, на Неве и Невках, а также на водоемах во всех популярных дачных местностях. Они представляли собой большой плот, середина которого была вырезана, и в нее опускался решетчатый ящик – своего рода бассейн. Выйти в воду можно было через будочку-кабину – ключ от нее получали в кассе.

Б.М. Кустодиев. «Купание». 1921 г.

А вот как, например, выглядело купание на Сестрорецком и других курортах: там существовали специальные подвижные купальни («купальные машины»), представлявшие собой закрытые деревянные кабинки с потолком. Они предназначались в первую очередь для дам, желавших укрыться от посторонних глаз. Пользовались «купальной машиной» следующим образом: когда она еще стояла на берегу, человек заходил в нее в своей повседневной одежде. В кабинке он переодевался в купальный костюм. Затем «машину» на колесах выкатывали в воду – обычно ее вели лошади, а иногда это делали и люди. Уже в воде купальщики спускались по ступенькам вниз и принимали омовение.

Петербургские мужчины, в преддверии открытия летнего сезона, предвкушали все его достоинства: как писала одна из газет, «мы увидим петербургских нимф и наяд в кокетливых чепчиках и купальных туалетах».

 
Ожил пляж и открылись кабины.
Замелькали наяды на волнах.
И защелкали как карабины
«Кодаки» в прибрежных кустах. —
 

такими безыскусными стихами, встречал начало купального сезона 1913 г. репортер «Петербургской газеты».

Правда, многие петербуржцы купальными костюмами не пользовались, и вовсе не потому, что являлись приверженцами нудизма: такового понятия в ту пору еще не существовало. Недаром на кустодиевских полотнах можно видеть очаровательных купальщиц, принимающих омовение без каких бы то ни было намеков на одежду.

Поэтому купальный сезон приносил головную боль речной полиции не только из-за утопленников, но и по другому поводу: слишком много находилось нарушителей общественного и «нравственного» порядка на берегах петербургских рек и каналов. Несмотря на запрещение купаться в открытых местах, острова столицы, особенно по праздникам, просто кишели купальщиками. Не стесняясь присутствием прохожих, любители окунуться спокойно раздевались на берегах и купались на виду у всех.

Нередко молодежь, отъехав от берега на лодках, «разоблачалась» на середине реки и потом в костюмах Адама и Евы каталась по Неве, встречая проходящие пароходы свистом и смехом. Однако едва только подобная «голая кавалькада» замечала приближавшегося речного полицейского, она стремительно приставала к берегу – там власть речной полиции уже не действовала, и голые шутники считали себя в безопасности.

Почтовая открытка начала XX в.

«Нарушают благочиние и купальщики, которые по утрам омывают свое грешное тело в невской воде близ Александро-Невской лавры, – писал один из столичных обозревателей. – А с берега на них любуются молочницы и фабричные под артистическую брань и смех петербургских ломовиков».

Приходилось бороться полиции и с фотографами – любителями «клубнички». «Обыкновенно в наших дачных местах воды очень мало, – замечал современник. – Но на безрыбье и рак рыба, дамы полощут свое изнеженное тело в маленьких речонках и просто в болотах, громко, по-дачному называемых прудами». Здесь, у мест купания, и прятались фотографы. Говорят, у одного любителя нашли коллекцию дачных купальщиц, снятую на протяжении четырех лет в Павловске, Ораниенбауме, Сестрорецке и Саблине.

Почтовая открытка начала XX в.

Существовали в старом Петербурге и люди, для которых купальный сезон становился временем их бизнеса. Это были «нырки», несшие постоянное «дежурство» в купальнях на Неве. Эти люди ждали своей добычи: когда приезжал какой-нибудь купец, он обычно для развлечения кидал в воду деньги. «Нырки» тут же один за другим устремлялись в воду и наперегонки ловили брошенные монеты. Каждый из таких «нырков» зарабатывал своим «бизнесом» от 50 до 80 копеек в день.

Заметим, что купальные костюмы того времени предназначались только для купания, но вовсе не для загорания. Обычая и привычки загорать в то время просто не существовало: выставлять напоказ публике свое обнаженное тело не отвечало тогдашней морали и нравственности, а загар считался признаком простолюдина.

Недаром в те времена в столице рекламировалось немало косметических средств, призванных сохранить белизну нежных женских рук. Петербургская Химическая лаборатория, к примеру, предлагала глицерин «Велур» – «средство для предохранения кожи от загара, веснушек, красноты» и т. п. А изобретательница А.К. Вейбель, жившая в доме у Каменного моста на Екатерининском канале, в конце 1900-х гг. предлагала всем крем «Майская роса» – незаменимое средство от загара и красноты кожи.

Загорание вошло в моду в 1920-х гг., когда все стало проще, когда ушли в прошлое многие прежние нормы приличия. Помните, у Ильфа и Петрова в «Золотом теленке»: «Голый Скумбриевич был разительно непохож на Скумбриевича одетого». Вот как описывался там пляж в городе Черноморске: «Шалашики из вафельных полотенец, зонтики и простыни, натянутые на палки. Под ними прятались девушки в купальных юбочках. Мужчины тоже были в костюмах, но не все. Некоторые из них ограничивались только фиговыми листиками, да и те прикрывали отнюдь не библейские места, а носы черноморских джентльменов…»

Политическая «физиономия» знаменитого деятеля царской охранки Евно Азефа (слева) здесь ни при чем. Нас интересует лишь его полосатый купальный костюм, а также купальный наряд его спутницы.

Фотография 1909 г.

Тогда же, в 1920-х гг., появились и трикотажные обтягивающие купальники – как у мужчин, так и у женщин. С тех пор купальник шел по пути уменьшения, а 5 июля 1946 г. француз Луи Рейярд представил «меньший, чем самый маленький в мире, купальный костюм». Творение модельера получило собственное имя – бикини, в честь атолла Бикини (так называлась группа крошечных островов в Тихом океане, где как раз в те годы на полигоне Соединенные Штаты провели ядерные испытания).

Новый купальник шокировал тогдашнее общественное мнение, которое признало его как минимум непристойным. Да, сегодня уже трудно себе представить, какое сопротивление преодолел купальный костюм за полтора века, чтобы из длинного халата превратиться в две узенькие полоски. А появление бикини открыло дальнейший простор для творчества «купальных» модельеров и заставляло все больше содрогаться общественное мнение. В 1964 г. американец Руди Гернрайх предложил первое бикини без верха – «topless bikini», а еще спустя десять лет купальщицы в Рио продемонстрировали еще одну новинку – «string bikini». Сегодня, по мнению критиков и модельеров, допускаются практически любые купальники – от абсолютно закрытых до самых откровенных, ведь, как они считают, главную роль играет вкус самой женщины, а не нормы общественной морали.

Так что XX в. кардинальным образом изменил наши представления о нормах приличия и допустимого. То, что казалось в прежние времена неслыханным, возмутительным и просто невозможным, сегодня стало вполне обычным. Пример купального костюма – яркое тому доказательство.

Кстати, на рубеже XIX и XX вв., когда появился более-менее настоящий купальный костюм (дамы надевали комбинезон из легкой ткани длиной до колен, а мужские купальники, как правило, полосатые, шились с рукавами до локтей), на Западе, а точнее в Германии, зародилось и движение натуризма. Оно воспринималось как благородный порыв к сближению с природой и попытка отбросить ханжеские нормы морали. Еще в 1890-е гг. в Германии вышла первая брошюра по теории нудизма – «Культ наготы» Генриха Пудора. А Генрих Ингевиттер, автор книги «Нагота», основал первое нудистское общество. Его принципами являлись вегетарианство, отказ от курения, трезвый образ жизни и занятия гимнастикой.

Купальня на океанском пароходе. Фотография из журнала «Родина» (1910, № 5)

Что же касается России, переживавшей в начале XX в. настоящий «эротический бум», то у нас автором первой книги, воспевавшей натуризм, стал известный поэт Максимилиан Волошин. Он выпустил стихотворный сборник «Блики. Нагота». Друзья Волошина потянулись в его имение в Коктебеле – так появился первый натуристский пляж, который известен в Крыму до сих пор.

Даже государь Николай II подавал пример здорового образа жизни своим подданным, ныряя нагишом с лодки прямо в Неву – этот факт запечатлен на кинопленке. Есть сведения, что В.И. Ленин, приобщившийся к «голому движению» нудистов в эмиграции, не был чужд прогуляться по крымскому пляжу без одежды.

К слову, любители отдыхать без всякой одежды считают, что между нудистами и натуристами существует огромная разница: нудисты – это те, кто просто любит загорать голышом, а натуристы исповедуют философию единения с природой. Впрочем, теории теориями, а русское простонародье, не ведавшее никогда об умных господских теориях «натуризма» или «освобождения тела», без всяких идей барахталось в воде в чем мать родила. Для него купальные костюмы служили чем-то вроде «барского», «интеллигентского» атрибута, совершенно не обязательного для всех остальных людей. А для молодежи омовение без купальных костюмов являлось дерзким вызовом общественным нравам и порядкам.

После революции движение нудизма стало одной из форм борьбы против «старого мира» – за «новый быт». Летом 1925 г. в Москве и в других городах появились общества «Долой стыд». Его участники решили бороться со стыдом как с буржуазным предрассудком. Группы по шесть—десять человек совершенно голыми маршировали по улицам, а на лентах, надетых поперек обнаженного тела, было написано: «Долой стыд – это буржуазный предрассудок». На дамах не было ничего, кроме обуви и сумочек для документов. Причем они пытались ходить в таком виде в кино, в столовую для рабочих и даже ездить в трамвае. Правда, затея не вызвала понимания в обществе: говорят, бабушки, видя их, крестились, дети бросали в них камнями и гнилыми овощами.

Бельгийский консул в России Жозеф Дуйе впоследствии вспоминал: «В 1925 г. при покровительстве советского правительства образовалось общество „Долой стыд!”. Члены этого общества обязались отказаться от одежды и ходить голыми. Для пропаганды некоторые члены этого эксцентричного общества были посланы в поездки: в Харьков, Ростов, Минеральные Воды и т. д. Я видел их в костюме Адама и Евы в Ростове».

По воспоминаниям писателя Варлама Шаламова, «мальчишки, зеваки шли толпами за адептами этого голого ордена. Потом московская милиция получила указания – и нагие фигуры женщин и мужчин исчезли с московских улиц». Народный комиссар здравоохранения Семашко от имени советского правительства осудил попытки ходить голыми «по московским изогнутым улицам». При этом он выдвигал главным аргументом следующий: «неподходящий климат, слишком низкая температура Москвы, грозящая здоровью населения, если оно увлечется идеями общества „Долой стыд”». Далее говорилось, что Наркомат здравоохранения выяснил, что воздух городских улиц перенасыщен пылью и бактериями, вредными для человеческой кожи. Поэтому Наркомздрав рекомендовал не появляться на городских улицах без одежды, а полезный свежий воздух и солнечный свет искать на окраинах города и берегах Москвы-реки…