Текст книги "Модные увлечения блистательного Петербурга. Кумиры. Рекорды. Курьезы"

Дебют Панина-Коломенкина

Первое официальное всероссийское первенство по фигурному катанию состоялось в феврале 1897 г. на Юсуповом катке. Кстати, в нем впервые выступил ставший впоследствии настоящей звездой российского конькобежного спорта Н.А. Коломенкин, как раз тогда взявший себе псевдоним «Панин». Зачем понадобился псевдоним? На этот вопрос Николай Алексеевич отвечал так:

«В те времена многие представители даже интеллигентных слов общества, в том числе и ряд моих товарищей по университету, относились к занятиям спортом неодобрительно и с насмешкой. Поэтому я решил скрыть свою фамилию под псевдонимом, что было тогда в большой моде среди спортсменов. Весной 1896 г. мой друг Сережа Крупский был вынужден оставить занятия велосипедным спортом. Когда пришло мое время выступать на спортивной арене, он посоветовал мне унаследовать его псевдоним „Панин” как счастливый: ведь он не проиграл ни одной гонки; кроме того, псевдоним имел отношение и ко мне как к тренеру Сергея. Я согласился, и на афише, извещавшей о соревновании, появился никому не известный „Панин, СПБ КЛС” (я был тогда членом «Петербургского кружка любителей спорта»)».

В летопись спорта Н.А. Панин-Коломенкин вошел не только как конькобежец, но и как прекрасный велосипедист, стрелок, фехтовальщик (кроме того, с успехом пробовал себя в парусном и гребном спорте, лаун-теннисе, хоккее, футболе, легкой атлетике), а главное – первый российский олимпийский чемпион, завоевавший золотую медаль на IV Олимпийских играх в 1908 г. Кроме того – 5-кратный чемпион России по фигурному катанию на коньках (1902-1907 гг.), 12-кратный чемпион России по стрельбе из пистолета и боевого револьвера.

Кстати, страсть к катанию на льду зародилась у него еще в раннем детстве, в Воронеже, когда мать привезла из Москвы «пару чудесных коньков с медной подошвой и никелированным полозом». «Любя свою сестру, которая была старше меня на полтора года, я по-братски поделился с ней, подарив ей правый конек, – вспоминал потом Н.А.Панин-Коломенкин. – Мы стали кататься: она – на одном правом, а я – на одном левом коньке, подталкиваясь свободной от конька ногой. Эти упражнения отразились на моем дальнейшем физическом развитии. Даже в годы расцвета моего искусства катанья на коньках все самые ответственные фигуры я исполнял всегда не на правой, а на левой ноге: она была заметно сильнее и ловче правой».

Первые шаги в фигурном катании Панин-Коломенкин сделал в Петербурге на катке на Прудках – на месте сквера на Греческом проспекте, будучи учеником гимназии. «Мое настоящее катанье началось с того, – вспоминал он, – что я, будучи уже в VI классе гимназии, накопил 8 рублей и приобрел в ломбарде пару подержанных „яхт-клубских” коньков с ботинками». Первые опыты оказались удачными, мечты о фигурном катании одолевали все больше.

В то время слава Юсупова катка уже гремела на весь город, но чтобы попасть туда, требовалась рекомендация одного из членов С.-Петербургского общества любителей бега на коньках. Как это нередко бывает, помогло знакомство. «К счастью, оказалось, что мой дядя П.В. Смирновский, известный в свое время автор учебников русского языка, хорошо знаком с председателем Общества В.И. Срезневским, – вспоминал Панин-Коломенкин. – Письмо дяди к Срезневскому открыло нам вход в Юсупов сад. Это было в конце 1891 г.».

Дебют Коломенкина в феврале 1897 г. на первенстве по фигурному катанию оказался необычайно успешным. В марте того же года он завоевал медаль чемпиона Кружка любителей спорта. «Так упорная работа над собой принесла успех, – отмечал Панин-Коломенкин. – Псевдоним мой вскоре получил некоторую известность и в дальнейшем остался за мной на всю жизнь, а впоследствии был официально присоединен к моей фамилии».

Кроме участия в соревнованиях Панин-Коломенкин стал заниматься судейской и тренерской деятельностью. Уже после первой победы в 1897 г. он начал обучать фигурному катанию младших конькобежцев в Юсуповом саду. Среди его первых учеников были гимназист Е.Г. Тягельский (впоследствии юрисконсульт ленинградского «Динамо» и известный стендовый стрелок) и К.А. Олло, ставший потом чемпионом России по фигурному катанию. А зимой 1901 г., на первенстве России на Юсуповом катке, Панин-Коломенкин завоевал большую золотую медаль с венком и звание лучшего конькобежца России.

В честь юбилея Петербурга

В начале февраля 1903 г. на катке на Марсовом поле с большим размахом прошли международные конькобежные состязания, посвященные 200-летию Петербурга и организованные С.-Петербургским обществом любителей бега на коньках. На них прибыли лучшие конькобежцы из Берлина, Вены, Христиании (Осло), Давоса и Выборга. Специально для этих состязаний на Марсовом поле выстроили трибуны для судей и почетных гостей, а гоночную двойную дорожку привели в безукоризненный вид.

К соревнованиям готовились тщательно: рассылались приглашения в Москву и за границу, заказывались призы для награждения – две серебряные копии Медного всадника, серебряные кубки и медали для занявших вторые места. Эти медали, изготовленные скульптором Грилихесом, заказывали на Монетном дворе. «Позаботились мы и о своей форме, – вспоминал Панин-Коломенкин. – Перестали носить широкие шаровары и катались в гладком шерстяном трико (рейтузах), а я еще придумал черную куртку в талию на манер гусарского доломана, но в русском стиле: на груди были нашиты широкие шелковые тесемки, как в старину галуны на стрелецких кафтанах».

Соревнования начались на Марсовом поле 7 февраля при относительно небольшом количестве публики. На следующий день, 8 февраля, прошли двойные состязания: утром на катке Юсупова сада – в искусстве катания на коньках, а днем на Марсовом поле – в беге на скорость. «Наступившая накануне второго дня сильная оттепель, с дождем и снегом, наделала массу хлопот, – писал репортер. – Целая партия рабочих почти всю ночь была занята расчисткой катка Юсупова сада, а беговая дорожка на Марсовом поле местами покрылась тонким слоем воды».

Закончиться состязания должны были 9 февраля, однако и тут капризы петербургской погоды спутали все планы. «Наступившая оттепель испортила лед, и потому чемпионы конькобежного спорта, состязавшиеся на первенство мира, не смогли выказать такой быстроты бега, какая достигнута всемирным рекордом, – говорилось в одном из спортивных журналов. – Переменчивая петербургская погода зло подшутила над спортсменами. Проливной дождь превратил каток Юсупова сада в сплошное озеро».

Каковы же были результаты международного юбилейного состязания? Все дистанции оказались выигранными разными лицами, и первенство осталось неприсужденным. В произвольном катании победителем стал Ульрих Сальхов из Стокгольмского клуба конькобежцев, второй приз получил Н.А. Панин-Коломенкин. А в состязании на «кубок Юсупова сада» победителем оказался А.Г. Росс, получивший наивысшую сумму баллов за школу и произвольное катание.

Победители в парном катании на международных соревнованиях, посвященных 200-летию Петербурга, – Сабо (слева) и Эйлер, на катке Юсупова сада. 1903 г.

Фотограф Карл Булла

Вслед за международными состязаниями в том же Юсуповом саду 11 февраля 1903 г. прошел оригинальный «маскерад на льду», устроенный по образу гуляний петровского времени и также посвященный приближавшемуся 200-летию Петербурга.

Такого грандиозного действия на льду петербуржцы еще не видели. Перед зрителями развернулась великолепная панорама, переносившая их во времена Петра I. На катке воздвигли из дерева уменьшенную копию петровского Адмиралтейства, а также целую флотилию петровских кораблей. Кроме того, построили голландскую мельницу близ корабельной верфи и около нее корабль, на котором Петр I выезжал в порт. Здесь же – «домик» Петра в Голландии. Все эти постройки сделали по документам, хранившимся в библиотеке Эрмитажа.

Костюмированных участников маскарада насчитывалось более трехсот человек. Все костюмы воспроизводили масленичный карнавал 1721 г. на Неве при Петре I. Многие из конькобежцев оделись в голландские наряды, а особенно выделялся взвод петровских потешных в полной амуниции. Из «комических» одежд наибольшее внимание привлекал гигантский «белый медведь».

Современники признавали, что это было настоящее сказочное царство, равного которому в Петербурге уже давно не было. Провел работу по устройству декоративных украшений катка, а также по подготовке рисунков для костюмов петровской эпохи, энергичный и талантливый художник-любитель П.И. Коломейченко.

«Караси», «головастики» и хоккеисты

Н.А. Панин-Коломенкин считал 1908-1914 гг. самым плодотворным периодом жизни Общества любителей бега на коньках в Юсуповом саду. В ту пору ядро общества стихийно подразделялось на три основные группы. В первой из них, составившейся из людей «солидного возраста», занимались простым катанием парами или группами, вальсированием и лишь немного началами фигурного катания. Среди ее участников были члены комитеты общества во главе с В.И. Срезневским. «Для любителей потанцевать излюбленным местом служило пространство между правым островом и потоком публики по большому кругу, напротив мужской раздевалки; место это прозвали „танцклассом”, – вспоминал Панин-Коломенкин. – Вся эта группа получила неожиданное прозвание „карасей” после одного случая, когда в сильную оттепель 1908 г. на большом пруду обильно выступила на лед вода с большим количеством этой рыбы».

Вторая группа увлекалась фигурным катанием. Здесь участвовала, главным образом, молодежь. «Она обитала преимущественно в „академии”, то есть на правом пруду за рогатками, которыми „академия” обычно отделялась от остальной части катка, – вспоминал Панин-Коломенкин. – Эта группа сплотилась вокруг меня, состояла почти сплошь из моих учеников и была почему-то прозвана „головастиками”». Третью группу составляли хоккеисты, собиравшиеся на левом пруду для совместных тренировок.

По словам Панина-Коломенкина, «все три группы жили очень дружно и горячо интересовались не только своими собственными спортивными делами: хоккеисты болели и за фигурное катание, а мы, в свою очередь, за хоккей; к „карасям” же все питали глубокое уважение с примесью небольшой доли снисходительности к их возрасту и спортивным вкусам».

Как признавался сам Панин-Коломенкин, после его возвращения в 1908 г. с успешного выступления на IV Олимпиаде «высшее начальство стало смотреть на мои выступления по этому виду спорта все более и более неприязненно. В конце концов, под угрозой перевода в дальнюю провинцию, пришлось от них навсегда отказаться. Но за мной осталась педагогическая спортивная деятельность среди молодежи. Ее успехи на льду доставляли мне не меньше удовлетворения, чем мои собственные достижения в прошлом».

По словам Панина-Коломенкина, фигурное катание в ту пору не получило большого распространения в России, за исключением Петербурга, Москвы и Финляндии. «Наши занятия носили чисто любительский характер, – рассказывал он. – Приходили ко мне в „академию” все, кому хотелось чему-нибудь научиться в фигурном катании, а занимались им „понемножку” очень многие из посетителей нашей Юсуповки. Никакой обязательности в посещении занятий не было, платы за обучение не взималось, ни я, ни кто другой не получали вознаграждения в какой бы то ни было форме за педагогическую работу».

В эту «академию» входили Сергей Фан-дер-Флит, гравер Н.П. Константинов, москвич Иван Павлович Малинин, временно находившийся в Петербурге в связи с отбыванием воинской повинности, и многие другие. Но особенно выделял Панин-Коломенкин Ксению Цезар. По его словам, до того времени в России не было женщин, серьезно занимавшихся фигурным катанием. «Теперь, с легкой руки Ксении Цезар, в моей школе появилось несколько девушек, к великому неудовольствию пожилых дам, – рассказывал Панин-Коломенкин, – они находили совершенно неприличным для девушек выступать в одиночном катании, а укороченные юбки наших молодых фигуристок приводили их в ужас».

Ксения Цезар была личностью выдающейся. Дочь учителя музыки, сама превосходная пианистка, она еще гимназисткой начала заниматься фигурным катанием. «С первого знакомства с ней на льду я был поражен ее способностями: она сразу усваивала все указания о постановке тела и о пластике движений, а ведь это было самое главное для начинающего, – вспоминал впоследствии Панин-Коломенкин. – Вслед за этим пришло и техническое уменье, и вскоре Ксюша заняла ведущее место среди младшего населения нашей „академии”».

Ксения Цезар. 1911 г. Фотограф Карл Булла

В январе 1911 г. Ксения Цезар победила на впервые разыгранном первенстве России по фигурному катанию для жещин. Проходили соревнования на катке Юсупова сада.

Для пропаганды фигурного катания Общество любителей бега на коньках издало теоретическую книгу Панина-Коломенкина. В спортивных кругах ее встретили как единственный на то время в мире научный труд в области фигурного катания и как наиболее полное и серьезное руководство. В знак заслуг Панина-Коломенкина в конце декабря 1909 г. его единогласно избрали почетным членом Общества любителей бега на коньках, а на Царскосельской юбилейной выставке 1911 г. и на Всероссийской гигиенической выставке 1913 г. ему присудили две большие золотые медали «За выдающееся в области спорта научное сочинение по фигурному катанию на коньках».

«Ледовый дворец»

В конце декабря 1911 г. в Петербурге торжественно открылся «ледовый дворец», предназначенный для катания на коньках круглый год. Назывался он «Дворец теплых льдов», или «Ice-Palace», разместился на Каменноостровском проспекте и входил в комплекс увеселительного сада «Аквариум», появившегося еще в 1880-х гг. благодаря стараниям энергичного купца Г.А. Александрова, поставившего дело на широкую коммерческую основу. Началось с того, что помещение ресторана он стал сдавать для проведения различных публичных выступлений и концертов, умножая доход и популярность своего заведения. При ресторане появились затем театр, аттракционы, «Сад тысячи огней» и много других увеселительных заведений.

Вся столичная пресса увлеченно сообщала о подготовке к открытию «Дворца льда», на все лады расписывая его достоинства. «Первое в России грандиозное роскошное здание искусственного ледяного катка, построенного по образцу лондонского „ICE PALACE”», – восторгался «Петербургский листок».

Что же представлял собой «Дворец льда»? Это был крытый ледяной каток, построенный по последнему слову техники эльзасским заводом «Квири и К^о» и предназначенный для катания на коньках и зимой и летом. Электрическое освещение выполнила известная в Петербурге фирма «Сименс и Гальске», а системы отопления и вентиляции – фирма «Кертинг». Сооружение возводилось под непосредственным руководством инженера-технолога А.Б. Моргулева и архитектора П.М. Мульханова. Устроители «Дворца льда» утверждали, что в мире всего десять подобных сооружений, и их заведение превосходит самое большое из них – берлинское – на 500 кв. метров.

«Владельцы „Аквариума” и „Ice-Palace” гг. Александровы соорудили для изящного конькобежного спорта роскошный белый зал с мраморными колоннами и массивными бронзовыми светильниками, ласкающий взор своей художественной стильностью и благородной выдержанностью, – говорилось в журнале «Огонек» в январе 1912 г. – Пышные аппартаменты нового спортивного рая, вместе с гигантской холодильной лабораторией и восемью верстами труб для охлажденной до 20 градусов ниже нуля воды, обошлись больше чем в полмиллиона рублей. Зато ловкие конькобежцы и нарядные дамы столичного бомонда получили возможность красиво резать лед в блестящем, веселом зале, где тепло и уютно, как в великосветской гостиной».

Накануне открытия дворца, 29 декабря 1911 г., в нем отслужили благодарственный молебен, на который пригласили изысканную светскую публику. Среди гостей присутствовали адмирал Скрыдлов, шталмейстер Назимов, брандмейстер Литвинов, директор завода «Квири и Ко» г-н Ро, а также хорошо известные в столице спортивные деятели – председатель Общества любителей бега на коньках Срезневский, представитель союзов лаун-теннис-клубов и гребных обществ Маккерсон и многие другие. Как описывали это событие корреспонденты газет, «духовенство окропило все здание святой водой, национальные ленты, преграждавшие вход на трэк, были перерезаны, и катанье на искусственном льде началось». Многочисленная публика разместилась на уютных балкончиках, куда официанты разносили шампанское, фрукты и «конфекты».

Одними из первых на лед нового дворца вышли прославленные русские фигуристы – чемпион России по фигурному катанию Панин-Коломенкин, а также многие «юсуповцы». Катание представляло собой весьма непривычную картину: «В смокингах и фраках, в легких туалетах конькобежцы бороздили трэк вдоль и поперек». А героем вечера стал доктор математики инженер А.В. Миргулев, соорудивший сие «чудо XX века». Все поздравляли его с успехом.

Торжественное открытие «Дворца льда». Иллюстрация из «Петербургского листка», 30 декабря 1911 г.

Для всех желающих «Дворец теплых льдов» открыли в три часа дня 30 декабря 1911 г. Петербургская публика валом повалила, несмотря на очень дорогие (2-рублевые) входные билеты. Официальное открытие дворца собрало весь высший свет Петербурга – представителей родовитых дворянских фамилий (присутствовали баронесса Бенкендорф, графиня Шереметева, князь Орлов, граф Толстой), политиков (был замечен депутат Думы Крупенский), купеческого мира и даже дипломатического корпуса.

Едва открывшись, ледовый дворец завоевал популярность в столице. Каток работал ежедневно, цена за вход, по данным 1912-1913 гг., составляла днем (с часу дня до семи вечера) 50 копеек, а вечером (с девяти до часу ночи) – 1 рубль, что было недешево. Для сравнения: пачка хороших папирос стоила всего 5-10 копеек. Правда, существовали и льготы: «Учащиеся в форме и дети платят половину». Катание на коньках сопровождалось струнным и духовым оркестрами Петербургской пожарной команды.

«Каток „Аквариум”, несмотря на доступность его лишь для состоятельных кругов, все же вызвал подъем фигурного катания и качественном и в количественном отношениях, – отмечал Н.А. Панин-Коломенкин. – Для развития этого вида спорта, в связи с возможностью круглогодичной тренировки, открывались новые горизонты; но в 1914 г. началась война, в помещении катка был устроен госпиталь, и спортивное предприятие уже затем не восстанавливалось».

Ныне от построек «Аквариума» практически ничего не сохранилось. В 1918 г. в бывшем театре разместила свои мастерские будущая студия «Ленфильм», которая занимает эти территории и сегодня. До начала 1960-х гг. об «Аквариуме» напоминала выстроенная в начале века со стороны Каменноостровского проспекта полуротонда-вход, окруженная ажурной металлической оградой.

Если бы не война…

Зима 1913/14 гг. выдалась теплая, не в пример обычным морозным петербургским зимам. Случившаяся в конце января оттепель наделала немало хлопот С.-Петербургскому обществу любителей бега на коньках, предполагавшему проводить розыгрыш первенства России в фигурном катании. Пруды Юсупова сада – традиционное место проведения конькобежных соревнований – представляли собой сплошное море, поэтому состязание перенесли на закрытый каток в «Ледовый дворец» в «Аквариуме».

Таким образом, в 1914 г. впервые розыгрыш первенства России в фигурном катании (а проходили они с 1897 г.) проводился не на открытом воздухе, а в закрытом помещении. Против московского гостя – Ивана Павловича Малинина из Императорского московского речного яхт-клуба – выступил представитель С.-Петербургского общества любителей бега на коньках Сергей Фан-дер-Флит. Исполнение школы и произвольное катание у Малинина оказалось лучше, ему и присудили звание лучшего конькобежца-фигуриста России на 1914 г.

В дамском состязании на первенство России выступала лишь одна Ксения Цезар. «Безукоризненно выполнив школу и произвольное катание, она всеми судьями была признана достойной звания чемпионки и в этом году», – отмечал спортивный обозреватель газеты «Вечернее время». Ксения Цезар пять лет подряд, с 1911 г., становилась чемпионкой России по фигурному катанию. Впоследствии, уже в советское время, она была преподавательницей Института физической культуры им. П.Ф. Лесгафта. Ее жизнь оборвалась во время блокады, в феврале 1942 г.

Первая мировая война роковым образом повлияла на конькобежный спорт. Многие спортсмены оказались в армии, некоторые погибли на фронте. В 1915 г. в Юсуповом саду состоялись состязание на женское первенство по фигурному катанию (в пятый и последний раз победа досталась Ксении Цезар) и соревнование на кубок в память Паншина. После этого, как отмечает Н.А. Панин-Коломенкин, соревнования в Юсуповом саду больше не проводились.