Текст книги "Модные увлечения блистательного Петербурга. Кумиры. Рекорды. Курьезы"

На лыжах под парусом

О лыжно-парусном виде спорта сегодня мало кому известно. А вот на рубеже XIX-XX вв. он был очень модным, хотя и не получил всеобщего распространения. Как считали современники в 1900-х гг., «по характеру нашей местности и по климату езда на парусе на лыжах должна сделаться нашим национальным русским спортом».

В «Руководстве для бега на лыжах», изданном в Петербурге в 1903 г. владельцем фирмы «Галь и Ко», отмечалось, что лыжно-парусные прогулки – альтернатива буерному спорту, поскольку буер по цене дорог, да и пользоваться им можно только на чистой ледяной поверхности моря или большого озера. Ходить под парусами на лыжах гораздо экономичнее, хотя для этого тоже нужна немалая сноровка. «Парусом при беге на лыжах можно пользоваться лишь при попутном или немного боковом ветре, – говорилось в «Руководстве», – лавировать же против ветра совершенно немыслимо вопреки рассуждениям некоторых не в меру увлекшихся фантазеров. Ходить на лыжах под парусом могут лишь самые опытные лыжники».

По словам спортсмена-коммерсанта К. Кометса, новый лыжно-парусный спорт, который справедливо называют «царем зимнего спорта», возбудил небывалый интерес всех спортсменов. «Наши спортсмены теперь имеют случай испытать дивные ощущения – лететь на парусах, как птица с распущенными крыльями», – писал в рекламном проспекте г-н Кометс.

На лыжах под парусом можно было развить немалую скорость: при сильном ветре и других благоприятных условиях она доходила до 25 и более верст в час. К примеру, «парусным лыжникам» удалось преодолеть расстояние по Финскому заливу, между Петровской косой в Петербурге и Сестрорецким курортом, за 1 час 8 минут. А известные в северной столице спортсмены-лыжники братья Пфеффер за 1 час 12 минут совершили пробег на лыжах вдвоем под одним парусом по занесенному снегом Финскому заливу из Кронштадта в Петербург к Вольному острову, что составило около 35 верст.

Сам Кометс тоже любил парусно-лыжные прогулки, а желающим прокатиться таким образом предлагал «получить бесплатно для пробы» лыжи и патентованный лыжный парус в своем складе на Ждановке. Но главное, показывал достойный личный пример: 25 декабря 1902 г. он организовал лыжную экскурсию участников XI Всероссийского съезда естествоиспытателей и врачей, на которой продемонстрировал свое умение ездить на лыжах под парусом, чем вызвал всеобщий восторг публики.

Прогулками на лыжах под парусами нередко занимались страстные любители велосипедной езды, вынужденные зимой отказаться от «стального коня». К примеру, главный комитет велосипедного общества «Унион» в феврале 1903 г. устроил прогулку на лыжах под парусами по островам и северным предместьям Петербурга. «Унионисты» прокатились через Петровский, Крестовский и Елагин острова, затем через Новую Деревню – в Лесной.

Демонстрация лыжного паруса Нансена, изготовленного фирмой «Кометс».

1911 г. Фотограф Карл Булла

По словам одного из участников, «царило непринужденное веселье. Взрывы смеха, вызываемые шутками или остротами, раздавались то в одном, то в другом месте и обращали внимание и удивление малочисленных и случайных любителей зимней природы за городом». В Лесном участников поездки ожидали ужин в ресторане и танцы, после чего «унионисты» тронулись в обратный путь. «Надеемся, что главный комитет общества „Унион” не остановится на этом, – писал современник, – и в скучное зимнее время за невозможностью поездок на велосипеде время от времени будет устраивать всевозможные развлечения».

Лыжная рать

В допетровское время в русском войске существовала «лыжная рать», создававшаяся на время зимних походов из людей, умевших ходить на лыжах. Затем долгое время лыжи не использовались широко в русской армии. А вот в других странах сознавали их огромное значение для военных целей: в австрийской и германской армиях проводились практические учения и маневрирования особых отрядов лыжников, которых сравнивали с легкой кавалерией. Такие отряды могли служить целям партизанской войны и наносить неприятелю существенный урон зимой, когда военные действия обычно приостанавливались.

В России широкое использование лыж стало практиковаться с конца XIX в.: обучение нижних чинов ходьбе на лыжах предприняли с 1886 г. в тех частях армии, где существовали «охотничьи команды». Что они собой представляли?

Как замечали современники, «в рядах наших войск много сильных, ловких и смелых солдат, которые могут в охотничьих командах широко проявить все эти способности и образовать из себя на случай войны кадр отважных охотников, годных и готовых на смелое, рискованное и в то же время ответственное дело». Нет ничего удивительного, что успешнее всего с этим делом справлялись люди, привыкшие, что называется, смотреть смерти в глаза – охотники, которым приходилось встречаться один на один с дикими зверьми, умеющие приноровиться к условиями местности и выработавшие точность и быстроту движений. Такие «охотничьи команды» часто высылались впереди частей войск.

Поэтому зимой этим командам лыжи были более чем необходимы. Как писал журнал «Нива» в 1903 г., охотничьи команды обучаются ходьбе на лыжах, на которых можно развить скорость до 10 верст в час. И далее замечал: «Благодаря лыжам охотничьи команды приобрели еще одно крупное преимущество, которое в военное время может иметь большое значение».

Лыжное мастерство требовало немалой тренировки. В конце 1890-х гг., например, под Петербургом состоялись трехдневные маневры лыжных команд всех гвардейских пехотных полков. Для маневров выбрали местность между Галерной гаванью и Лахтой – как наиболее подходящую к требованиям этого спорта.

Обучение ходьбе на пыжах чинов охотничьей команды лейб-гвардии Павловского полка на Марсовом поле. 1903 г.

Еще одним удобным местом для походов солдат-лыжников являлись окрестности Красного Села. Сохранились подробности солдатской лыжной гонки, проведенной здесь в феврале 1902 г. Ее участники стартовали из Красного Села и прошли дистанцию в 12 верст до станции Лигово, где финишировали у призового столба на опушке леса. «Напрягая все силы и перегоняя друг друга, солдаты изо всех сил старались прийти первыми, – сообщал корреспондент журнала «Спорт». – Счастливцем оказался рядовой Измайловского полка, пробежавший все расстояние на 27 минут. Он был награжден серебряными часами. Остальные солдаты, до 12-го включительно, получили также призы, состоящие из часов и знаков».

Небывалый в России тысячеверстный лыжный переход совершила зимой 1914 г. разведочная команда лыжников лейб-гвардии Измайловского полка. Из Архангельской губернии она добралась до Царского Села, где явилась прямо под светлые очи государя императора Николая II.

Этот необычайный лыжный рывок готовился долго и основательно. По словам начальника разведочной команды штабс-капитана Соколова, «уже три года подряд в Петербургской губернии снежный наст устанавливается не ранее 20-го января, что лишает возможности основательно обучать разведочную команду лыжному спорту и разведке. Волей-неволей в этом году нам пришлось отправиться в более северную губернию. Покинули мы Петербург 7-го декабря. В состав команды входили три офицера, 64 нижних чина срока службы 1912-1913 гг., фельдшер и один денщик».

Старт лыжному переходу был дан в Холмогорском уезде Архангельской губернии. Путь пролегал через Холмогорский, Онежский, Каргопольский, Вытегорский, Кирилловский, Новоладожский и Петербургский уезды, города Каргополь, Вытегру, Лодейное Поле и Новую Ладогу.

«Вначале наши переходы не превосходили 30-35 верст, – рассказывал Соколов. – Продукты и предметы необходимости приходилось везти на подводах». Некоторые этапы доходили до 60 верст, поэтому команда разведчиков опередила почти на неделю предполагавшиеся сроки.

Весь путь был очень холмистым, за исключением Новоладожского уезда. Однако лыжники в конце концов уже так приноровились к холмам, что преодолевали их очень легко. Неприятности доставляла ледяная корка, на которой обдирались лыжи и рвались валенки. В течение похода произошло несколько поломок лыж, хотя, в общем-то, снаряжение выдержало весь переход отлично, и из запаса в двенадцать пар использовали всего четыре.

По словам штабс-капитана Соколова, солдаты совершали переход с большим увлечением: сказывалось чувство здорового соревнования. Они подзадоривали друг друга, и казалось, даже после больших переходов, что они, несмотря на усталость, готовы идти еще и еще.

«В городах нас принимали и провожали очень торжественно, – рассказывал Соколов. – Чувствовалось широкое русское гостеприимство, но в деревнях к нам относились с каким-то страхом. Дети и девушки убегали в лес, старухи боязливо выходили из своих изб, плакали и предлагали нам хлеб. На наши расспросы нам сообщали во многих деревнях, что никогда не видели солдат в таком большом количестве. Пугал их защитный цвет нашей одежды. В некоторых же деревнях нас прямо спрашивали, други мы иль недруги. Иногда нам приходилось встречать пугливо озиравшихся волков. Поручику Есимонтовскому, отставшему у станции Плесецкой, пришлось даже отстреливаться от волков».

За двадцать три дня перехода его участники только три раза совершили дневной отдых, который требовался для заготовки продуктов, покупки мяса и хлеба. Заготовка продуктов в пути являлась дело очень трудным и хлопотным. Приходилось высылать вперед артельщика.

Распорядок дня в течение лыжного перехода составлялся таким образом: подъем в пять часов утра, в шесть часов – завтрак, состоявший из щей и мяса. От семи до восьми часов лыжники выступали в дорогу. В час они преодолевали от семи до девяти верст. Пройдя около тридцати верст, делали привал, раскладывали костер, варили скоропоспевающую пшенную кашу. Привал продолжался не более часа, затем разведчики снова продолжали путь. Около восьми-девяти часов вечера был ужин, после которого путешественники располагались на ночлег. Таким образом, спали они не более 5-6 часов в сутки.

Путь из Холмогорского уезда до места назначения составил 1006 верст. 19 февраля 1914 г., в 53-ю годовщину освобождения крестьян от крепостного права, команда прибыла в Царское Село. Команда получила немало наград, в том числе кубки редакций газет «Новое время» и «Вечернее время». Однако самой высшей похвалой стала личная встреча лыжников с Николаем II. Штабс-капитан Соколов удостоился чести личного разговора с императором.

В Офицерском собрании Измайловского полка состоялся торжественный праздник, сопровождавшийся громкими приветствиями, долго не смолкавшими криками «ура» и звоном измайловских чарок, особым свойством которых было то, что они никогда не опустошались до дна.

Горные лыжи: «Удивительно интересное зрелище»

«Прыжки на лыжах в высоту развивают как нельзя больше смелость, ловкость и решительность, – говорилось в книге «Лыжный спорт», изданной в 1911 г. в Петербурге комиссионером военно-учебных заведений В. Березовским. – Тому, кто хочет действительно проверить свою силу воли, рекомендуется попрыгать на лыжах. К сожалению, этот отдел лыжного спорта у нас в России еще совсем неизвестен, но на Западе результаты, достигнутые в прыжках за последние годы поразительны». Речь шла, в первую очередь, о знаменитом швейцарском Давосе, где в феврале 1909 г. Горальд Смит совершил сенсационный прыжок в 45 метров.

На швейцарских курортах

С недавних пор швейцарские горнолыжные курорты стали популярным местом активного зимнего отдыха богатых петербуржцев. История повторяется: еще лет сто назад, на рубеже XIX—XX вв., курорты в Давосе и Санкт-Морице стали едва ли не местом паломничества русской аристократии и «новых русских» того времени. Если в 1892 г. русские составляли только один процент гостей Давоса, всего 257 человек, то спустя двадцать лет их было уже 11% от общего количества отдыхающих, а русская колония стала второй по численности после немецкой.

Многие сюда приезжали, чтобы поправить свое здоровье, и ряд давосских пансионов непосредственно специализировался на приеме больных из России, а в 1912 г. в отеле «Кайзерхоф» открылся первый русский санаторий Давоса. На русском языке выходил журнал «Давосский вестник», который рассылался тысяче врачей в России и служил своего рода рекламой швейцарского курорта. Кстати, помимо «Вестника» в Давосе выходили на русском языке журнал «Европейские курорты» и обозрение «За рубежом».

«В этой глуши есть куча первоклассных магазинов, театр и собственная газета, всевозможные увеселительные заведения, как, например, железная дорога, русские горы, тир и пр. Зима совершенно русская», – заметил П.И. Чайковский, отдыхая как-то раз на давосском курорте. «Трудно вообразить более красивую зимнюю природу и подыскать более великолепный климат, чем здесь, на высоте почти 1600 метров над уровнем моря», – писал побывавший в Давосе в январе 1904 г. на первенстве Европы по конькам Н.А. Панин-Коломенкин. Ночью царил холод, до 16° по Реомюру, а днем под лучами солнца «ртуть термометра на глазах начинает, как червяк, медленно ползти вверх», доходя до 28° тепла по Реомюру. «В Давосе ходить днем без синих очков или густой синей вуали нельзя – ослепнешь», – вспоминал Панин-Коломенкин.

Однако уже в ту пору швейцарские курорты приобретали известность как спортивные центры. Давос славился как лучшее в мире место для бега на коньках и всегда собирал зимой международную толпу любителей этого вида спорта. «Дамы катаются в кисейных кофточках, мужчины – в теннисных рубашках, – писал Панин-Коломенкин. – В час дня все завтракают за столиками на льду, официанты на коньках подают кушанье».

«В Швейцарии, в некоторых горных курортах, теперь модный сезон зимнего спорта, – замечала в 1913 г. одна из петербургских газет. – В Швейцарию приезжают богатые люди и их семьи из Англии и даже из Америки, чтобы кататься на санях, на лыжах, на коньках». В те же годы там вошло в моду кататься на «тобаган-цикльз», или зимнем велосипеде, у которого переднее колесо заменено полозом. И кроме того, в Давосе был популярен бобслей.

О том, как проводила время русская аристократия на швейцарских курортах, можно узнать из воспоминаний балерины Матильды Кшесинской – она часто наведывалась сюда из Петербурга и даже купила себе виллу в местечке Кап д’Ай за 180 тысяч франков, которую назвала «Алам» (это было прочтенное справа налево уменьшительное имя балерины по-французски – Mala). В первый раз она приехала в эти края в декабре 1912 г. в Санкт-Мориц к своему будущему мужу, великому князю Андрею Владимировичу.

«Санкт-Мориц произвел на меня чарующее впечатление: все в глубоком снегу, солнце светит и греет, как летом, весь город, как игрушечный, и все ходят в разноцветных фуфайках и шарфах, что придает картине веселый колорит, – вспоминала потом Кшесинская. – Первым долгом мы пошли с Андреем по магазинам обмундировывать меня по-зимнему: специальные ботинки, чтобы ходить в снегу, фуфайки, шарфы и вязаные шапочки и перчатки. Вещей этих было во всех магазинах вдоволь, на все вкусы и средства. Утром, не ранее 11 часов, Андрей отправлялся на каток. Раньше было слишком холодно, надо было выждать, пока солнце не выйдет из-за гор. Первые дни я смотрела, как он катался, а потом и сама брала уроки, но слишком мало было времени, чтобы научиться». Потом Кшесинская еще не раз посещала швейцарские курорты. Когда она была в Санкт-Морице на Рождество 1913 г., старый английский гвардейский солдат Росс учил ее кататься на коньках…

Наведывалась знаменитая балерина на свою виллу не только зимой. В мае 1914 г. она покинула ее, чтобы снова вернуться в Петербург, а потом приехать сюда осенью. «Мы действительно вернулись, это правда, но не все и не осенью, как предполагали, а через шесть лет, пережив все ужасы Первой мировой войны, переворота, большевизма и бегства из родной страны, чтобы коротать остатки своих дней на чужбине», – писала Кшесинская…

На катке в Санкт-Морице. В центре – Матильда Кшесинская, справа – великий князь Андрей Владимирович. 1914 г.

По швейцарским горам в начале XX в. путешествовал на велосипеде известный русский философ Николай Лосский, а композитор Сергей Рахманинов катался здесь на санях с гор. А после революции, когда русских почти не стало в этих краях, здесь жил знаменитый танцовщик Вацлав Нижинский. Говорят, что он любил принимать участие в соревнованиях по бобслею и мчался вниз, рискуя разбиться, по виражам ледяного желоба.

«Петербургская Швейцария»

Однако, чтобы кататься на лыжах с гор, необязательно отправляться далеко на альпийские курорты: совсем рядом есть своя волшебная страна зимнего спорта – «Петербургская Швейцария». Говорят, еще государь Александр I назвал живописные токсовские холмы «петербургской», или «русской», Швейцарией.

Собственно зимним спортом в Токсово стали заниматься в начале XX в. В те времена там жили в основном финны и поселок вплоть до депортаций 1930-х гг. являлся самым ингерманландским поселением среди всех петербургских пригородов. Пастор местной лютеранской кирхи В. Клинга организовал перед революцией среди местной приходской молодежи лыжный кружок. (Его внук, Е. Клинга, приезжавший из Токсова в Финляндию в 1960-х гг., одно время был тренером сборной Финляндии по двоеборью.)

Неподалеку от Токсова, располагались еще несколько мест, хорошо приспособленных для занятий горнолыжным спортом, – Юкки и Парголово. «Центром горнолыжного спорта под Петербургом служат Юкки, – писал в январе 1913 г. обозреватель столичного журнала «Сила и здоровье». – Всюду с окружающих гор летят, кто на лыжах в одиночку или цепью, кто на санях. А когда стемнеет, большие деревенские сани доставляют их на вокзал в Парголово».

Не считая мелких кружков, в Юкках лыжным спортом занимались три общества: «Полярная звезда», спортивная секция Немецкого общества образования и взаимопомощи и «Спортивный кружок Технологического института». Однако только «Полярная звезда», о которой нам уже приходилось рассказывать, упражнялась в прыжках на лыжах. В Юкках кружок «Полярная звезда» для этих целей построил специальную гору с трамплином. Состязания собирали большое количество зрителей.

Лыжные соревнования. 29 февраля 1912 г. Фотограф Карл Булла.

Еще в 1906 г. лыжники из «Полярной звезды» построили в Парголово (именно там помещался сам кружок и проводились соревнования) первый деревянный трамплин, с которого и принялись прыгать на 10-12 метров. Несколькими годами позднее там построили трамплин с искусственной горой разгона и с возможной расчетной дальностью прыжков до 20 метров. Правда, прыгали в основном ради развлечения, а современники сетовали, что в России эта «отрасль спорта» совсем неизвестна, в то время как на Западе достигнуты уже поразительные результаты в прыжках на лыжах.

«Верх искусства ловкого лыжиста – это прыжки на лыжах, – писал один из спортивных журналов начала XX в. – Тому, кто хочет действительно проверить свою силу воли и решительность, рекомендуется попрыгать на лыжах. Ничто не может сравниться с чудной красотой этого удивительного упражнения, требующего от лыжиста огромного запаса смелости, самообладания, ловкости и находчивости. В Норвегии, в стране лыжного спорта, ежегодно, в присутствии королевского двора, устраиваются национальные состязания в прыжках на лыжах, в которых принимают участие лучшие лыжисты Норвегии, Швеции и Финляндии». Рекордом того времени считался прыжок Горальда Смита на 45 метров, совершенный им 28 февраля 1909 г. в швейцарском Давосе.

Родиной прыжков на лыжах считается Норвегия. Еще в 1879 г. лыжным клубом Христиании (ныне – Осло) в окрестностях этого города прошло состязание в прыжках на лыжах. А страной, высоко поставившей искусство бега на лыжах на скорость, считают Финляндию. Недаром на состязаниях в беге на скорость при встречах с норвежцами и шведами первенство всегда оставалось за финнами.

В конце февраля 1912 г. в местечке Юкки в северных пригородах Петербурга состоялось первое в России официальное состязание в прыжках на лыжах. Его устроил кружок «Полярная звезда». «Удивительно интересное зрелище, – рассказывал репортер газеты «Вечернее время». – Неблагоприятные условия погоды, как видно, не повлияли на зрителей, которых была масса, но зато результаты прыжков остались неважными».

Все три места остались за финнами, те имели значительно больший, чем у петербуржцев, опыт в прыжках на лыжах. Лучший прыжок в 15 3/4 метра совершил петербургский чемпион Яскелайненоле, сумма результатов трех его прыжков равнялась 40 метрам. Впрочем, петербургские спортсмены не были в большой обиде на финнов, на которых они смотрели в данном случае как на своих учителей в лыжном спорте. «„Полярная звезда” поступила весьма благоразумно, допустив к участию в этом состязании иногородних прыгунов, так как манера и стиль прыжков финнов явились вчера хорошим уроком для наших лыжников», – замечали спортивные обозреватели.