Текст книги "Оборотная сторона Бога"

Глава 5. Еще и эльфы

Проверив все комнаты, рыцари вернулись к парадному входу, где их уже поджидал Крон, опершись посреди холла на верную дубину, – хватило ума не маячить на площади. Высоты как раз хватало на его рост. И выглядел зал роскошно: пол из малахитовых плит, мраморные колонны и лестницы, гранитные стены, кое-где покрытые перламутром. А узорная резьба на карнизах и сводах заставила бы строителей бухарских мечетей помереть от зависти.

– Сильны твари, да? – заметил Артур, вытирая пот со лба. – Вот теперь мне пришлось тяжко – уж и не надеялся, что достанет сил.

– А этих-то как называть: урхами? – спросил Светлан, усаживаясь на ступени. – Или даже урук-хаями? Может, им и дневной свет нипочем?

Морщась, он стал массировать бедра, ноющие после недавних скачков и ускорений. В груди саднило, как от простуды, глаза щипало от пота… или от оркских брызг. А еще ломило плечи – уж им пришлось выложиться сегодня. Артур прав: в этот раз работали на пределе. А ведь королю наверняка пришлось хуже, хотя по лицу не скажешь. К счастью, опять обошлось без потерь, а к разливам голубой крови не примешалась алая. И великана уберегли от стрел, как ни удивительно.

– Вряд ли, – ответил Крон. – По-моему, они наверх и носа не кажут.

– Да что им казать-то? – фыркнул Светлан, покосившись на ближнего мертвеца. – Вот эти дырки? Высшая степень курносости!..

Помолчав, он прибавил:

– Будто невзаправду все, да? Кровь, если и хлещет, то не красная; антураж, хоть и натуральной величины, смахивает на киношный. Враги, как положено, ужасны, злобны и даже пахнут не лучше, чем их трупы. Цели – благородны… Отчего ж мне так мерзко сейчас?

– Ну, опять завелся! – пробурчал великан.

– Все-таки в них нет душ, – успокаивающе заметил Артур.

– Если понимать души, как Его частицы, – сказал Светлан. – Наследие старого мира, конечно!.. Чего их жалеть? Тогда и древние боги – наши естественные враги. И всё, что произошло от них, включая разнообразных духов. А откуда, по-твоему, взялись демоны?

– Вот интересный вопрос, – молвил король и задумался.

– А хуже всего, что мне начинает это нравиться. Р-раз! – и все проблемы снимаются. А какой убедительный довод в споре!.. Прямо неотразимый. Свист стали – и чужие аргументы исчезают вместе с антагонистами.

– Положим, не все проблемы, – пробормотал Артур, с сожалением глядя на свой секач, чье лезвие уже покрылось щербинами, как и прежний его меч. – Некоторые остаются, увы.

Новый меч Светлана, похожий на лосиный рог, тоже пострадал, хотя и меньше, а вот на кладенце по-прежнему ни царапины – хвала Пауку. Все ж сильный был колдун, если его магия настолько пережила плоть. Да и ковал он этот меч, видно, по-особому, нахватавшись секретов неведомо где.

– Оркам бы наши проблемы, – сказал Светлан. – Тем, что мы оставили позади. Мясницкая работа, а?

– Это ты зря, – не согласился король. – Потрудились мы тут славно. Жаль, не видел никто, кроме синелицых.

– Трудятся – когда созидают. Творят, а не рушат. И много мы натворили здесь, по-твоему?

– По-моему, много, – ухмыльнулся Артур.

– Да уж, другим бы на год хватило!

– Мой друг, что же делать – подвигов не бывает без крови, без смертей. Когда творишь благое, нередко приходится переступать через трупы. И дай Бог, чтоб это всегда были чудища.

– Когда-нибудь и о тебе напишут журн… э-э… хроникеры, – посулил Светлан. – И если успеешь прочесть, будешь удивлен. Потому что окажется, что им известно о тебе больше, чем знаешь о себе сам, даже больше, чем известно Богу. Уж они выведут тебя на чистую воду!.. Выяснится, что девиц ты спасал для личного пользования, причем особую страсть питал к малолеткам. А драконов побеждал, чтобы набить алмазами свои закрома. И кровопийство тебе тоже пришьют, будь уверен. А может, и людоедство. Не зря ж ты так ополчился на огров – конкуренция, зависть!..

– Ничего не забыл? – спросил король даже вроде бы с интересом.

– Я забыл, другие напомнят, – осклабился Светлан. – И одарят тебя такой славой!.. На века.

– Путь свободен, – произнес великан. – Не пора ли топать дальше?

– По-моему, мы заслужили недолгую передышку, – повернулся к нему Светлан. – Да и тебе, верзила, не помешает соснуть, разве нет?

– Не самое подходящее место, – заметил Артур.

– Только на первый взгляд. Вряд ли сюда кто-то сунется. Этот дом охраняли… э-э… гвардейцы, а их мы посекли всех. Остальные, в сравнении с ними, дети и не станут мешаться в дела старших. Они и друг на друга мало оглядываются, если заметили.

– Все ж надо закрыть двери, – сказал Крон. – И привалить чем-нибудь тяжелым – для спокойствия. Вдруг кому-то захочется грабить?

– Это да, это по-людски! – засмеялся Светлан. – Не успели остыть трупы хозяев, как гости уже пекутся об их добре, как о собственном. Впрочем, ты прав: осторожность не повредит. Вот и займись этим, ладно?

Подавив зевок, Крон кивнул. Как и все великаны, сильнее всего он опасался, что враги застигнут его спящим. Собственно, большинство огров так и гибло. Почему-то люди не спешили их будить, когда заставали, – сперва убивали.

– Провизией бы запастись, – напомнил король. – Наша на исходе.

– Паучатиной?

– Кстати, о пауках, – сказал Артур. – Если их тут выдрессировали настолько…

– Хочешь оседлать? – Светлан поежился. – Что, и не побрезгуешь?

– Ездим же мы на шестиногах?

– Сравнил! Те-то ближе к машинам, на любом биотопливе идут, каким не заправишь. А эти – свои, родненькие, х-хищные. Только большие. И не думаю, что на пауках ездить так же комфортно.

– Ну, твоя воля.

– А вот пошуровать в здешних кладовках имеет смысл. И арсенал тут должен быть богаче – гвардия все-таки!.. Кстати, ты не видел: тут есть вода?

– Пить?

– Ополоснуться, черт!.. От меня же, пардон, смердит. Скоро провоняюсь не хуже орков.

– Ты ж купался вчера? – удивился великан.

– Ага, «пачкаться на надо», – фыркнул Светлан. – Так разве ж хочешь? Пыль да пот… да кровь. Вот только грехи не смываются, сколько ни три. Может, попробовать замолить их? Вот только кого просить?

Нехотя он поднялся, потянулся со стоном. Вот что хорошо у богатырей: силы возвращаются быстро. А боль уже пошла на спад – регенерация почти как у вампиров.

– Вы хорошо дрались, человечки, – вдруг произнес Крон. – Без вас я бы не прошел крепость.

– Надо же, признал!.. Какое достижение, а? – За неимением воды Светлан протер лицо ладонями и добавил: – Ладно, пора заняться делами. Кто куда, а я проверю подвалы.

– Я с тобой, – сейчас же сказал Артур.

Настоящих дверей тут не было – одни решетки. Оно и понятно: нельзя препятствовать ветру, продувавшему дом насквозь. Воздушный ток приносил с собой странные запахи, но здешнюю вонь уменьшал намного. И опасность с наветренной стороны вроде бы не грозила. То есть она поджидала чужаков где-то впереди, но сама сюда вряд ли заявится.

Вход в подвал отыскался невдалеке от холла, за перегородкой и внизу лесенки, а открывался обычным способом: ударом ноги. Дальше тоже вели ступени, то расходясь по сторонам, то смыкаясь вновь, минуя коридоры, озаренные бледным пламенем ламп, похожих на миски. Подземелье оказалось разветвленным и внушительным, в три этажа. Видимо, по совместительству гвардейцы-урхи работали палачами, поскольку большинство здешних помещений смахивали на пыточные, а кровяной дух кое-где делался нестерпимым. Тюремных камер тоже хватало, и оттуда тянуло гнилью, словно заодно они служили склепами, а узников привечали недолго – собственно, их и бросали сюда умирать.

– И кого они истязают: своих же? – проворчал Светлан, морща нос. – Чтобы не потерять форму, да?

– Если интересно, можно взглянуть на останки, – предложил Артур.

– Нет уж, хватит с меня покойников. А живых я здесь не слышу и даже не чувствую.

– Тогда нам туда, – показал король. – Если это не арсенал, то кладовая наверняка.

– Похоже, так.

Они «открыли» еще одну дверь, высадив ее из стены вместе с петлями, и вступили в невысокий, но широченный зал, разделенный столбами и узкими стенами на множество закутков, захламленный донельзя, словно бы сюда сваливали все, что не требовалось держать под рукой. Впрочем, среди разнообразного барахла наверняка хранились полезные вещи – следовало лишь их раскопать.

– Конечно, это не пещера Али-Бабы, – сказал Светлан, озираясь, – но иной раз даже на помойке стоит порыться. Вам-то, королям, не понять этого, а мне до сих пор помнится один роскошный пустырь, где мы чего только не находили – от армейских термосов до снарядов.

– Снаряды нам ни к чему, – резонно заметил Артур. – Давай искать нормальную сталь.

– М-да? Ну, давай.

Чтобы не мешать друг другу, они разошлись в стороны, разбирая завалы, заглядывая в ящики и сундуки, стараясь не пропустить ничего. Оружия и впрямь было много, но в большинстве не тех форм, какие годились богатырям. Чаще попадались массивные кирки, знакомые по недавнему бою, либо боевые молоты, громоздкие и слишком тяжелые, чтобы биться сразу со многими, – тут нужны иные скорости, а лишняя инерция только вредит. Немало было и щитов, от простых деревянных, обтянутых грубой кожей, до цельнометаллических, сработанных мастерски, с безупречным тщанием, красивых настолько, что прямо просились в музей. Но Светлану они не требовались, как ни жаль.

«Тормоза придумал трусы» – вспомнилась фраза. А щиты? Вот уж чего нам не надо – выглядываешь, как из-за стены. Богатырю нужен полный обзор и настоящая ширина маха – для обеих рук. Стало быть, кладенцу следует искать равноценную пару, тем более что левая рука уже не уступает ловкостью правой. Конечно, «лосиный рог» тоже неплох, а все ж не дотягивает до волшебных высот.

Теперь и Светлана начала тревожить напирающая изнутри мощь. Уж очень бурный процесс: не по дням, а по часам – буквально. Бедра, хоть и удлинились намного, вширь раздались еще больше, голени не отставали. Доспехи все сильней теснили глыбоподобный торс, а массивный кладенец сделался слишким легким для потолстевших рук. «Эполеты» тоже разбухли до неправдоподобия – прям-таки сон культуриста (для прочих кошмар). Как бы и впрямь не обратиться в чудище. И что тогда скажут соседи, знакомые, коллеги? Конечно, Анджелла-то его всяким примет, но лучше не подвергать чувства королевы лишним испытаниям.

Я так скучаю по тебе, моя Дама, кто бы знал! – подумал он. – А ведь прошло меньше суток. Всего год назад и сам бы не поверил, что так бывает.

– Эй, – вдруг сказал Артур, – а это что?

Разбросав проржавелые балки, он извлек из затененного угла изящную клетку, составленную из тонких просвечивающих прутьев, бережно водрузил на ящик. Теперь и Светлан ахнул: внутри клетки восседала прямо на полу девушка изумительной красоты и радостно улыбалась чужакам. Было в ней от силы три фута росту – при безупречных пропорциях. Пышные золотые волосы, золотистая кожа. Одеждой она себя не стесняла, если не считать нарядом радужное облачко, прихотливо окутывающее малышку, но скрывающее вовсе не те места, какие принято прятать у людей. То есть оно скорее подчеркивало ее прелести, чем затуманивало.

– Здрасьте, – брякнул Светлан больше от неожиданности. – Ничего себе, припасы!

– И ты не болей, витязь, – приветливо пропела кроха, словно серебряный колокольчик зазвонил. – А слопать меня довольно трудно – сперва нужно извлечь.

– Понимаешь, я не ем женщин, – пробормотал он. – Отравиться боюсь.

– Это относится лишь к нашим языкам, – пояснила находка весело. – Ну, и еще к некоторым частям.

– Уточнять не обязательно, – сказал Светлан поспешно, чем вызвал у нее беспечный смех. Глянув на Артура, он прибавил: – Дальше в лес – больше дров. Если не путаю, мы уже до эльфов добрались?

– Не путаешь, – ответил тот, хотя вопрос был, в общем, риторический, и тут же осведомился у малышки: – Сударыня, но как вы очутились тут?

– По глупости, – охотно откликнулась она. – Видите ли, когда любопытство женщины складывается с пытливостью эльфа… Кстати, меня зовут Лэлли – конечно, это сокращение… А ваши имена я знаю, – опередила она Артура. – Не трудись, мой король.

– Откуда? – сейчас же спросил Светлан. – Мысли читаешь?

– Мысли – нет, – покачала Лэлли головой. – Чувства, образы…

– Слова?

– Некоторые. Чаще – названия. Хотя, если источник близко… совсем-совсем… Понимаешь?

Ишь, близость ей подавай! А мама позволит? Впрочем, судить о возрасте эльфов по внешности… Вот оформиться она успела – это без вопросов.

– Ну хорошо, продолжай.

– Спасибо, милый, – сказала она серьезно, но тут же, не выдержав, хихикнула. – Так вот, в эти норы я сунулась по своей воле и в здравом уме, но… немножко не рассчитала силы. А может, не повезло просто. Нарвалась на гоблинов, улизнуть не вышло – пришлось прибегнуть к этому, – Лэлли повела вокруг подбородком.

– Так ты сама загнала себя в клетку?

– Точно. Средство надежное, проверенное… но движется медленно. Оттого меня и запихнули в кладовку, что не сумели выковырять.

– Они могли подвесить тебя над огнем, – заметил Светлан. – Или утопить в протоке. Или обмотать клетку пленкой, непроницаемым для воздуха.

– От жара я бы отбрыкалась, – возразила девушка. – И в воде сумела бы уцелеть. Вот что касается безвоздушия… До этого, слава Великим, орки не додумались.

«Орки» – не пропустил Светлан. Это она у меня заимствовала, не иначе. А вот я не слышу ее – совсем. Видно, клетка и впрямь дает узнице полную защиту. Система «нипилек»… гм…

– И что ты искала тут?

– Знания – чего ж еще? Мы, эльфы, – такие пчелки!..

– А как насчет жала в попе?

– Ну, это – само собой. И если бы орков оказалось не больше трех… Но они набежали стаей!

– «Немножко не рассчитала силы», да?

Лэлли опять залилась серебряным смехом, будто ее похвалили, а не поддели. Вот уж кто лишен сомнений в себе! Да и откуда взяться им в эдаком цветке? Была б она еще росточком выше… гм… разика эдак в два.

Невольно Светлан залюбовался эльфкой. Воздушное создание – ее будто рисовали акварельными красками, без лишней детализации, без контрастных тонов. Глаза сияют, кожа светится, голосок звенит, а каждый пальчик – произведение. Она была такой изящной, миниатюрной. Но не настолько, чтобы восприниматься ожившей куклой. Хотя и походила на золотую статую, когда застывала в странной неподвижности. Это называется: отыскать жемчужину в навозе. Или даже бриллиант?

– Пошли наверх, – сказал он со вздохом. – Тут требуется общее собрание. А обыск закончим позже. Вдруг тут по всем углам такие же красотки?

– Нет, – засмеялась Лэлли. – Других здесь нет – наверняка.

Осторожно взявшись за низ клетки, Светлан зашагал обратно, стараясь не трясти ценный груз. Вдвоем с Артуром они вернулись в холл, где Крон уже навел некоторый марафет, куда-то убрав трупы и завалив наружные двери кусками стен и лестничными плитами, вырванными с корнями. В результате тут сделалось просторней, а воздушные струи уже не так мели понизу, протянувшись к окнам.

– Вот ломать-то зачем? – проворчал Светлан. – Не ты же делал? Широкая натура, ишь!.. Или не ценишь рукотворное? Дитя природы, прости господи.

– Я нашел воду, – сообщил великан. – Вон там, в углу, люк, и под ним вроде как ручей стекает. Хочешь – пей, а хочешь…

– Это радует, – кивнул Светлан. – А теперь смотри, кого нашли мы.

И выставил клетку на широкую чугунную тумбу посреди зала, вполне пригодную для постамента. Вглядевшись, Крон промолвил:

– А-а!

– Все понял, да? Объяснения не требуются? Вот и славно.

– Привет, здоровяк! – зазвенела Лэлли. – Давненько вы не мелькали тут.

– Да-авно, – согласился великан. – Уж это точно.

– Ну хорошо, – снова сказал Светлан. – И что же делать с тобой? Слопать нельзя отпустить – где тут ставить запятую?

– В том и проблема, – вздохнула малышка. – Как уже говорилось, эта защита очень сильная…

– Но ты не умеешь ее снимать, – догадался он. – Волшебник-недоучка!.. А кто может?

– Даже среди старших эльфов такие – наперечет. А мастаков моего уровня потребуется не меньше пяти.

– Действительно, надежное средство, – хмыкнул Светлан. – Но, ты сказала, оно движется?

– Очень неспешно, – уточнила Лэлли. – И больше – вверх.

Опустив обе ладошки на пол, она оцепенела, и прозрачная клетка вдруг воспарила в воздух. Причем поднималась именно конструкция, а не сама пленница, иначе бы та взлетела первой.

– Надо же, антиграв! – удивился Светлан. – Такие малыши, а обскакали нас. Мы-то лишь начинаем его внедрять.

– Прежде мы были высокими, статными, – вздохнула эльфка. – Наверно, даже выше, чем вы с Артуром. Однако с тех пор прошло столько времени!.. Конечно, мы меняемся медленно, а живем по вашим меркам очень долго. Но и впереди – такое длинное восхождение. И куда оно приведет нас: сравняемся с бабочками, превратимся в симпатичных проказливых букашек?

Отведя от нее взгляд, Артур украдкой вздохнул – уж он знал.

– Наверно, и на вас действует измененное Солнце, – предположил Светлан. – Возможно, Скиталец не хотел вам вредить. Но в таком масштабном деле разве учтешь все последствия?

– Есть у нас такая гипотеза, – кивнула очаровашка. – Однако из нескольких десятков непросто выбрать.

– Вы еще жребий бросьте, – фыркнул он. – Теоретики.

Впрочем, всё это – абстракции. Как поступить сейчас – вот задача. Не возвращаться же, когда зашли так далеко? Да Крон и не повернет, а бросать его… Или разделиться?

Светлан переглянулся с Артуром. Тот пожал плечами: дескать, тебе видней – сам и решай; а уж я не подведу. Кто бы сомневался!..

– Только не надо никаких жертв, – решительно сказала Лэлли. – Рада констатировать, что даже у этого мастодонта, – она кивнула на Крона, – и в мыслях нет меня бросить. Ну так возьмите с собой!.. Вешу я мало – тем более, в своей карете. А вы будете вместо лошадок.

«Мастодонт» – тоже от меня, машинально отметил Светлан. Тут его еще и в проекте нет. Не говоря о карете с лошадками.

– Упорная, ишь, – проворчал он. – И все – ради чистого знания?

– Послушай, разумник, вы же чужие здесь, бредете по наитию. А тут вам подфартило на классного гида – так хватайте удачу за хвост.

Теперь Светлан посмотрел на Крона: «по наитию» – это в его огород. А ведь выглядел таким уверенным!..

Теперь и тот пожал плечами, хотя с иным смыслом: а из чего было выбирать?

– Ну ты, удача… бесхвостая, – сказал Светлан. – Надеюсь, тебе уже стукнуло восемнадцать? Или у вас совершенные года наступают после восьмидесяти?

Лэлли фыркнула – больше от неожиданности. Свой возраст эльфка явно исчисляла в других единицах… причем давно. Счастливая раса: с годами они не утрачивают ни юных повадок, ни вкуса к жизни. Или секрет вечной молодости как раз в том, чтобы никогда не взрослеть?

– Впрочем, и детки нынче такие шустрые! – прибавил он. – То в одно влипнут, то в другое.

– То в клетке увязнут, – хихикнула девушка.

– Ладно, если никто не возражает…

Протестов, разумеется, не поступило – ни от Крона, ни, тем более, от Артура. Закончив с этой дилеммой, каждый из троицы вернулся к своим делам, а Лэлли увязалась за рыцарями, чтобы помочь им разобраться с трофеями. Ее клеть плыла по воздуху довольно шустро: со скоростью хорошего пешехода. Но, видимо, это был предел – от бегуна, тем более от всадника, так не удерешь. А здешние нетопыри, предтечи вампиров, достанут эльфку на любой высоте. Уж влипла, так влипла. Вдобавок, одна. Или это тоже раса одиночек, как и великаны?

Теперь Светлан с Артуром двинулись через кладовку параллельными курсами, чтобы парившая меж ними кроха могла консультировать обоих, буде возникнет надобность. Действительно, она ориентировалась в здешних вещах намного лучше людей, а на все вопросы отвечала без запинки. С ней и впрямь дело пошло быстрей. Хотя говорили они больше на иные темы.

– Выходит, вы, эльфы, враждуете с гоблинами? – спрашивал Светлан. – Раз тебя упекли сюда.

– Вообще-то мы именуем себя иначе, – заметила Лэлли с улыбкой. – Хотя согласна: «эльфы» звучит недурно.

– Да хоть атлантами назовитесь!..

– До атлантов еще ехать и ехать, – возразила девушка. – И потом, это из другой сказки.

– Не такой страшной, да? Всего лишь трагичной.

– А тебе какие больше по вкусу?

– Правдивые, – проворчал он. – И чтоб ума добавляли. На худой конец – знаний.

– Серьезно? – изумилась Лэлли, весело округлив глазища. – И что же ты хочешь знать?

– Ну, к примеру, отчего орки такие злые. Что они не жалуют нас, это понятно – как-никак мы порождения Скитальца. Но при чем здесь Крон, вы? Вообще орки симпатизируют хоть кому-то? По-моему, они даже себя не любят.

– Прежде гоблины были Хранителями, – поведала эльфка со вздохом. – Возводили храмы, создавали скульптуры, фрески, копили древние знания, собирали то немногое, что осталось от Великих. Но потом, когда таланты выдохлись, сделались мстителями. Теперь они умеют только ненавидеть. По-моему, даже ушедших Богов гоблины считают предателями. А по-настоящему почитают лишь своего царя, возгласившего себя наследником Древних… Кстати, он и вправду намного выше других орков.

– Фигурально?

– Буквально тоже. Дылда, говорят, еще та.

– На безрыбье, значит, – кивнул Светлан. – В стране лилипутов и карлик – гигант.

– А вдобавок вроде бы бессмертен как Великие – физически, то есть.

– Вроде бы?

– Процентов на семьдесят, по нашим прикидкам. Не хватает данных, понимаешь? Уж очень он стережется.

– Так он все-таки кто: царь или бог?

– Вообще-то раньше он звался царь-жрец. Затем вторая должность как-то потерялась.

– А вскоре появится новая, да? На повышение идет наш царек!

– Если пустят.

– Э? – удивился он. – Кто?

– Вот это я и хочу узнать.

Светлан наконец раскопал что-то, похожее на меч, с сомнением оглядел, затем потрогал острие. Заточен инструмент был неплохо и выглядел нарядно. А вот что до крепости клинка… И на сколько же орков его хватит? Вообще, это идея: измерять прочность мечей в орках. Лучше бы, конечно, в урук-хаях…

– Не нравится? – поинтересовалась Лэлли.

– Скажем так: не в восторге.

– А что ты скажешь о клинках, которые рубят сталь так же легко, как твой кладенец – дерево?

– «Там чудеса, там леший бродит», – хмыкнул Светлан. – И русалки – ах!..

– Любишь иной пол, да? – спросила девушка одобрительно.

– Есть такой грех, – кивнул он. – Но больше – глазами. Видишь ли, я все же художник.

– А почему только иной? Разве мужчины не бывают прекрасными?

– Не настолько. И потом, я же сам – они… со всеми вытекающими.

– Ну да? – прищурилась Лэлли. – И что же, интересно, из вас…

– Замнем, ладно? – поспешил прервать Светлан, вдруг ощутив себя в шкуре Крона: эта малышка мыслит слишком шустро, чтобы позволять себе такие оговорки. – Лучше расскажи о чудесных клинках. Кто выковал их: гномы?

– Ковали-то они…

– Но?

– Гномы – отличные мастера, но поднять ремесло до высот искусства умеем лишь мы, эльфы. Сейчас это называют магией, хотя мы вовсе не волшебники – просто чувствуем и ценим красоту везде: в природе, в вещах…

– В оружии, – подсказал Светлан.

– И что? В нем тоже есть своя прелесть. Страшненькая, понятно, – но ведь это не игрушки, не музыкальный инструмент.

– Красиво функциональное, да? А уж какие там функции… Ладно, давай разберемся с изготовителями.

– Конечно, мы не куем сами – еще не хватало!.. Потому гномы и приписывают себе авторство, что их допустили приложить руки к нашим шедеврам. Но много ли значат руки без головы? Разве дворцы возводят каменщики, а не зодчие?

– Ни те, ни другие, – уверенно заявил Светлан.

– А кто?

– Правители, кои этих зодчих нанимают. Кто заказывает музыку – тот и главней.

– Вот это, видимо, изобрели люди, – рассмеялась Лэлли. – Даже у гномов не возносят правителей настолько. И ни у кого из древних, кроме, пожалуй, гоблинов. А может, вы у них и научились?

– Скажи еще: произошли от них, – усмехнулся Светлан. – Кстати, идея не такая глупая – возможно, там Скиталец и прихватил недостающие гены, чтоб из обезьяны сотворить homo. «Гляжусь в тебя, как в зеркало», ага.

– Ну, не обижайся, – попросила эльфка, давясь от смеха.

– Тут не обида – горечь, – возразил он. – Разве не чувствуешь? Вон Крон и вовсе сравнил людей с крысами.

– Вполне достойные зверушки, – прищурив длинные глаза, заметила Лэлли. – Весьма смышленые, очень живучие.

– Точно, этого у нас не отнять, – согласился Светлан. – Любая помойка – нам дом родной. И не чудо ли, что с таким хлипким здоровьем, слабые и уязвимые, мы, однако, сделались хозяевами планеты, обставив куда более достойных? Хвала Всевышнему, сумевшему провернуть такой фокус!..

– Это ты-то слабый?

– Я – то самое исключение, – пояснил он. – Большинство относит меня к монстрам. Как и Артура, впрочем.

– Зато потом про вас станут складывать легенды.

– Это утешает, – хмыкнул Светлан. – И в какой роли станет фигурировать там: главных злодеев?

– Ну, ты нескромен. Сразу и главных.

– Нас опять увело, – заметил он. – Стало быть, гномов не уважаешь?

– Гномы упорны и умелы – кто же спорит? Почти в любом деле они достигают мастерства, если берутся, – даже в музыке, даже в поэзии. Но речь-то о настоящих вершинах, где творцы почти равны богам. Когда песня очаровывает, а набор слов делается заклинанием.

– Вот! – ухватился он. – Где начинается магия, да? Хоть ты и не любишь это слово.

– Все непознанное принято называть магией, – сказала Лэлли. – И куда ж она прячется, когда приходят знания?

– «Куда уходит детство», ага… Это ж сколько вы могли познать за столько миллионов лет!

– Вагон и маленькую тележку, – хихикнула она.

– Делаешь успехи, – заметил Светлан. – От «некоторых» слов – к целым фразам? Скоро и впрямь начнешь читать мысли.

– Если сам захочешь. Разве не понял, как это должно обставляться?

После годового общения с ведьмами смутить Светлана было трудно. И все же поднимать такие темы не стоило. Поглядев на малышку, он вздохнул:

– Лучше б ты была совсем крохотулей.

– Почему? – удивилась та.

– Легче было бы абстрагироваться от тебя. Видишь ли, милая, для нас это куда серьезней, чем способ познания. Иная физиология, видимо, – иные предпочтения, цели… Мы-то, в отличие от вас, живем недолго. К тому же подвержены болезням.

– Что может быть важнее познания? – пожала она плечами. И улыбнулась: – Тем более, в сочетании с удовольствием. И как тут разделишь? Ведь даже у вас говорят: «они познали друг друга».

Уже и это знает, покачал головой Светлан. Ну, молодец!.. А вслух произнес:

– Куда охотней тут применяют другие термины. Что до удовольствия… Скажи, ты часто промахиваешься в оценке сил?

– Не в таких делах.

– Однако сейчас ты в клетке, – вспомнил он даже с некоторым облегчением. – А значит, чтение мыслей мне пока не грозит.

– Как и все прочее, да? – прыснула Лэлли. – Ах, шалун! Выходит, в мыслях ты уже…

– Мысли не поступки – за них трудно отвечать. Хотя я стараюсь не давать воображению лишней воли. Чтобы потом не было «мучительно стыдно».

– Боги, да если еще и мыслей стыдиться!..

– А тебе вообще знакомо это чувство?

– В моей жизни всякое было, – задумчиво произнесла эльфка. – Столько размеров, видов, форм. Исключая разве…

Машинально она глянула на потолок, в ту сторону, где сейчас пребывал великан. Надо ж, какая отважная кроха!

– Впрочем, даже в познании есть пределы, – улыбнулась девушка. – Необъятное не обнимешь. Да и стоит ли гнаться за горизонтом?

– Действительно, сколько можно! – поддержал Светлан. – Пора уже угомониться – в наши-то годы.

Лелли опять засмеялась, будто понимала, насколько ласкают человечий слух эти серебряные переливы.

– Значит, вы здесь как бы продвинутая цивилизация, – продолжил он, – достигшая высот в искусстве и науке, скопившая гору сведений, далеко обставившая прочие расы. Но где тогда ваши города, машины… звездолеты наконец?

– Да зачем они нам, – пожала эльфка плечиками. – Странный какой!.. Ты пойми: нам ни к чему отгораживаться от природы, мы – ее часть. Это люди несут в себе проклятие Скитальца, а потому чувствуют себя чужаками и пытаются отстраниться от здешних стихий либо подчинить их – вместо того, чтобы сладиться. И гоблины двинулись по тому же пути: понастроили вокруг себя стены, заборы…

– Храмы, – подсказал Светлан.

– И храмы, точно. Зачем они нужны, если весь мир – храм?

– А гномы тоже враждуют с орками? Видом-то, вроде, не особо разняться – в отличие от вас.

– Гномы никогда этого не признают, но они находятся в близком родстве с гоблинами. А, как известно, меж собой родичи враждуют свирепей всего. И потом, им есть за что биться – те и другие живут под землей, а занимаются примерно тем же.

– Конкуренция?

– Ну да.

– А я слышал версию, будто орков сотворили из вас – как бы в насмешку.

– Гипотеза смелая, – хмыкнула Лэлли. – Даже слишком. Ты знаешь, сколько живут нынешние орки?

– Понятия не имею.

– Не более двадцати лет – как ваши псы. Оттого-то они такие плодовитые: приходится компенсировать. Это у нас рождение – редкость.

– Черт возьми! – поразился Светлан. – Выходит, мы дрались с детьми?

– За десяток лет ум действительно не успевает вызреть. Да и мастером не станешь. Зато ими легче управлять. И приспосабливать под разные нужды.

– То-то мне показалось, что они делятся на служебные породы!..

Теперь его внимание привлек плавно изогнутый клинок на длинной и весьма толстой рукояти – этакий прообраз боевой косы. Страшное оружие в умелых руках, но опять же не для богатырей – настоящий удар оно вряд ли переживет. Да и лезвие… м-да.

– А можно и я спрошу? – зазвенел колокольчик.

– Ну?

– Вы хоть помните о нас? И если вспоминаете, то по-доброму ли?

– У нас до сих пор играют в эльфов, – сообщил Светлан. – Когда нескладные кубышки, поперек себя шире, пляшут на поляне, воображая себя вами… Хвала воображению!

– А ты бываешь жестоким, – заметила Лэлли.

– Ага, – помрачнел он. – Особенно, когда секу малолетних орков.

– Кстати, рекомендую, – вдруг показала девушка, вскидывая руку. – Как говорится, не проходи мимо!

В самом углу, укрывшись в тени, небрежно покоился футляр, темный и обшарпанный – то ли долгой жизнью, то ли невзгодами. Ничего особенного, если судить по виду. Но материал странный.

– Что еще за фиговина? – удивился Светлан, вынимая из футляра увесистое устройство, явно сложенное вдвое. – Надо же!..

Секунду покрутив в руках, он развернул конструкцию на всю длину, и сочленение щелкнуло, закрепляя новую форму. Рукоять по центру, длиной более метра, полутораметровые обоюдоострые клинки с обеих сторон – мерцающие, довольно широкие, наверняка заточенные в бритвы. Вдобавок их покрывали либо узоры, либо руны.

– Что-то новенькое, – заметил Артур, тоже вглядываясь с интересом. – В наших краях такие звери не водятся.

– Это двумечник, – пояснила Лэлли. – Хотя иные называют его копьемечом. Судя по надписям и размеру, сработан древними эльфами – для собственных нужд. А как он попал сюда…

Она опять пожала плечами.

– И крупные были ребята, – оценил Светлан. – Пожалуй, это даже мне – на вырост.