Текст книги "В гостях у сказки Александра Роу"

Георгий Францевич стал присматриваться к Марии Васильевне, захаживать в гости. И однажды сделал ей предложение. «Что вы, Георгий Францевич! – удивилась она. – Мне не нужны мужчины!» – «А я и не мужчина, я Баба Яга!» – отшутился Милляр. После долгих раздумий Мария Васильевна дала согласие. Ему было шестьдесят пять, ей – шестьдесят.

По традиции первый день съемок новой картины Роу отмечал бурным застольем. В 1969 году «Варвара-краса» началась со свадьбы. Молодожены не подозревали, какой сюрприз готовят им коллеги. На берегу Москвы-реки, где собралась вся съемочная группа, накрыли столы, Георгия Францевича и Марию Васильевну попросили занять места во главе. И началось!

Появились ряженые – деревенские детишки с цветами и ленточками, они пели, плясали и осыпали новобрачных поздравлениями. Актеры внесли огромный сундук, из которого принялись вынимать «все для дома»: решето, сито, полотенца маленькие и большие, две чашки, две ложки и ночной горшок. Смеялись и шутили до глубокой ночи. Так, неожиданно для себя, Мария Васильевна попала в мир киношников.

А потом начались будни. Милляр заставил жену бросить работу и возил ее с собой на все съемки. Если ехал один, Мария Васильевна собирала ему с собой узелок с толстым одеялом, сумку через плечо (как у кондуктора) и чемодан с табличкой «Милляр».

Его мама, прожившая почти девяносто лет, с нежностью и даже стеснением приняла Марию Васильевну в свою семью. А могилу отца, умершего, когда Юре было два с половиной года, супруги ездили навещать в Ялту ежегодно. Георгий Францевич нашел в своей душе место и для детей Марии Васильевны, став им и отцом, и другом.

Когда Милляр уезжал на творческие встречи в другие города, Мария Васильевна больше всего переживала, чтобы его не спаивали. Она просила Раю Рязанову контролировать старика. Недавно Раиса Ивановна рассказала такую историю: «На фестивале сказки во Фрунзе мы жили в соседних номерах. После праздничного парада решили отметить это дело в ресторане. И Георгий Францевич собрался – как всегда надел костюм, бабочку, лакированные туфли. Я захожу к нему и говорю: «Все, Милляр, день закончился!» Он даже растерялся: «Дочк, ну а как же?..» – «Никаких «как же»! Отдыхать! В койку», – снимаю с него пиджак, брюки, укладываю в постель и закрываю дверь снаружи. Потом зашла к себе в номер буквально на пять минут и направилась в ресторан. Прохожу мимо его комнаты и вдруг вижу полосу света под его дверью. Подхожу и понимаю, что дверь открыта. Я вхожу в комнату: стоит Милляр. На нем надето уже все, кроме брюк. Даже бабочка нацеплена. А на лице – испуг! «Это что такое?!» И вдруг он жалобно произносит: «Дочк, ну, сколько мне осталось-то?..» Ох, как сердце защемило! Я говорю: «Одевайся, пошли!» Вмиг собрался. Спускаемся в ресторан, а там все наши так обрадовались! Оказывается, хотели ко мне даже послов направлять, чтобы я Милляра отпустила».

«Милляр – единственный Кощей, который не считает себя бессмертным»

Георгий Милляр прожил долгую жизнь. Несмотря на многие неосуществленные мечты, он был счастливым человеком. С ним невозможно было пройти по студии, потому что его останавливал каждый встречный – от уборщицы до директора. Его любили все. Он не дружил с чиновниками и партийными боссами, а общался с осветителями, гримерами и костюмерами, никогда не ходил на собрания и терпеть не мог заумные актерские беседы.

Режиссер Юрий Сорокин однажды сказал: «Я думаю, Милляр придумал себе масочку смешного человечка и носил ее всю жизнь, играя со всеми окружающими. Возможно, эта масочка и спасла его от репрессий в страшные годы…»

Многие пользовались его доверчивостью: не платили гонорары за выступления, не отдавали долги. Он так и не накопил ни на виллу, ни на машину, ни на личного шофера. Даже на памятник на свою же собственную могилу не отложил – это его не волновало. Почти в восемьдесят лет Милляр получил квартирку на 18-м этаже, в восемьдесят пять стал народным артистом России. Любил друзей. Любил жизнь.

Однажды к нему зашла соседская девочка познакомиться. Георгий Францевич показал ей целую стопку своих рисунков. Девочка пришла в восторг. «Возьми себе любой рисунок. Какой тебе понравился?» – поинтересовался старый актер. «А можно я возьму все?» – искренне спросила девочка. Он отдал ей все.

Кое-что «из Милляра»

Алкоголь – средство примирения человека с действительностью. Когда он окончательно примирится, про него почему-то говорят, что он спился.

Акселераты – передовые юноши с задними мыслями.

Алфавит – предлог для составления словаря.

Б – актриса. Всего-навсего.

Богема – интеллигентная шпана.

Баланс – одна утренняя рюмка нужнее двух вечерних.

Брюки – лакировка действительности.

Валидол – аристократическая закуска к коньяку.

Вокруг кинематографа сплетни заменяют прессу, славу и рекламу.

Вундеркинд – насильно мал не будешь.

Г – Генеральный директор.

Гермафродит – он один и Дед Мороз и Снегурочка.

Дисциплинированный человек – сам себе вытрезвитель.

Единственная привилегия в старости – право на старомодную одежду.

Если шахматы – спорт, то как быть с преферансом?

Журналистика – тридцать сребреников на улице не валяются.

Интеллигенция – это страшнее, чем класс, ибо класс уничтожается, а интеллигенция остается.

Искусствовед – теоретик, научившийся различать музыку для планетария, для кафетерия, для крематория, и для этого он кончал консерваторию.

Й – третья буква.

Кино – дело, поставленное на среднюю ногу.

Корявый комплимент похож на поцелуй небритого человека.

Колесо истории никогда не поворачивает вспять. Либо буксует на месте, либо его волокут юзом вперед.

Лучше постареть, чем устареть.

Мемуары может писать всякий, у кого не очень трясется рука.

Многообразие жанров – каждый ларчик открывается просто, если не перепутать ключи.

Москва слезам не верит, но и шуток не понимает.

Музкомедия – оперетта, приведенная в скучный вид.

Невинность – причина для удивления жениха.

Обувь – не только одежда, но и средство для передвижения.

Одиночество – суррогат свободы.

Писатель – изобретатель человеческих душ.

Потеря юмора равна потере сознания.

Переводчик в кино – человек, почти всегда плохо знающий оба языка.

Панихида – беседа в присутствии отсутствующего.

Разгрузочный день – когда сдаешь посуду.

Система Станиславского – то, о чем в Священном писании сказано: не засоряй мозги ближнего своего.

Спекуляция – продажа водки по коньячной цене.

Субординация – никогда не напоминай слону, что его сделали из мухи.

Специфика – слово, которое оправдывает бардак в кинематографе.

Самый справедливый тост – за здоровье зрителей! Они ни в чем не виноваты!

Человек – организм, переводящий хлеб на дерьмо. Некоторые утверждают, что это звучит гордо!

Чехов А.П. – юмор сквозь пенсне.

Шут имеет право говорить дерзости даже королю.

Юбилей – однодневный культ личности.

Юмор – не зубоскальство, а мудрость.

Сергей Столяров

Лицо Сергея Столярова знакомо каждому человеку, родившемуся в СССР. Знаменитый фотокадр из фильма «Цирк», где белозубый, бесконечно обаятельный блондин одной рукой обнимает Любовь Орлову, а другой поддерживает негритенка, публиковали довольно часто и не только в журналах о кино. С телеэкранов не сходили «Василиса Прекрасная», «Садко», «Илья Муромец». А годами раньше, когда еще не было телевизоров, лицо Столярова – лицо счастливого советского человека – обеспечивало аншлаги «Тайне двух океанов» и «Повести о первой любви».

Больше того, образ Сергея Столярова был взят за основу при создании скульптуры Рабочего в знаменитой композиции Веры Мухиной «Рабочий и Колхозница». Этот монумент всегда появляется на экране в начале каждой картины «Мосфильма», хотя после «Цирка» артист не переступал порог этой киностудии.

Столярова любили зрители, но не любили власти. Точнее, не замечали. Он был неудобен, так как говорил правду, вместо того, чтобы пресмыкаться. Поэтому снимался мало и, в основном, в детском кино.

По мнению сына Столярова – Кирилла Сергеевича – поводом послужили сложные взаимоотношения актера с любимым сталинским режиссером Григорием Александровым. Огромный успех их совместной работы над кинокомедией «Цирк» мог бы стать фундаментом для дальнейшего творческого содружества, однако этого не случилось. Произошел глубокий конфликт, у которого были значительные и причины, и следствия.

Все началось с ареста главного оператора «Цирка» Владимира Нильсона – друга Столярова и уважаемого человека в кинематографической среде. Сергей Дмитриевич не мог поверить, что Нильсен – враг народа, и не присоединился к осуждающим голосам. Затем была пышная премьера в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького, по всей Москве пестрели афиши, но перед Зеленым театром, где проходил премьерный показ, названы были только герои фильма – Любовь Орлова и Сергей Столяров. Оскорбленные неуважением артисты МХАТа Павел Массальский и Александр Комиссаров отказались выйти на сцену. Столяров поддержал мхатовцев и не пришел на праздник. Наверное, он считал, что и внезапный арест Нильсона произошел не без участия руководителей кинематографического процесса.

Случился скандал, имевший серьезные последствия. Замечательный артист Комиссаров, несмотря на огромный успех в роли изобретателя Скамейкина, никогда больше не снимался в кино. Легендарный Массальский за всю свою огромную творческою жизнь появлялся на экране лишь несколько раз. А Столярова лишили всех возможных наград, но репрессиям не подвергли – уж больно прозрачной была его биография: из бедноты, детдомовец, воспитанник профтехучилища, МХАТ, кино. Но зато навсегда сохранилась характеристика: «неуправляемый, независимый человек».

Нежелание присутствовать на премьере уже признанного властью киношедевра нельзя объяснить просто капризом или случайностью. Для Сергея Столярова отказ от полюбившегося зрителем образа положительного социального героя и сознательный переход в новое неведомое амплуа – в сказку и былину – был не только очень невыгодным экономическим шагом, но и опасным политическим актом. Ведь именно герой «Цирка» Иван Мартынов принес с экрана в жизнь песню «Широка страна моя родная», ставшую вторым гимном Советского Союза. Но для молодого двадцатичетырехлетнего актера разрыв с мэтром, каким уже был Александров, имел серьезную мотивировку.

Дальнейшее отношение актера к Александрову не было связано с какой-то старой обидой или острой неприязнью. Оно было скорее иронически-снисходительным, как к приспособленцу, променявшему свой талант на материальные блага и уважение властей. Они встречались на собраниях, съездах, конференциях, вежливо раскланивались, но ни о какой совместной работе не могло быть и речи.

Выше уже говорилось, что биография Сергея Столярова была идеальной для советского человека. Подробно ее описал в своей книге «Монологи об отце» киноактер Кирилл Столяров. Воспоминания вышли в издательстве «Алгоритм» в 2001 году.

Сергей Дмитриевич Столяров родился в 1911 году в селе Беззубово Тульской губернии. Точная дата его появления на свет неизвестна: метрика была утеряна, и Столяров сам выбрал себе дату рождения – 1 ноября. Его отец был лесником, в семье росло пятеро детей. Жили бедно, в избе с глиняным полом и соломенной крышей. В 1914 году, когда началась война с Германией, рекрутов на фронт отбирали от общины, по очереди. Как-то пришел черед идти в армию одному состоятельному крестьянину, и он стал искать желающих повоевать вместо себя, предлагая избу, корову и лошадь. Дмитрий Столяров задумался. Конечно, все эти богатства несопоставимы с жизнью, но ведь, может, и не убьют? А выпадет ли когда еще шанс выбраться из нужды?.. Погиб он почти сразу же, родные даже не успели получить от него ни одного письма. Но беда не приходит одна. Лишившись кормильца, семья начала катастрофически беднеть. Сережу отправили на заработки. Маленького батрака хорошо кормили, но жестоко били за каждую провинность. Да и работка была не из легких. На всю жизнь у Столярова осталась метка с той поры: мальчик пас корову, животное дернулось, и веревкой оторвало фалангу безымянного пальца правой руки.

Осенью 1919 года началась продразверстка. В дом завалились молодцы с наганами и, невзирая на вопиющую бедность, вымели из избы все до последнего зернышка. Едва закрылась за ними дверь, мать, Наталия Ивановна, упала в обморок. Выход был один – куда-то отправить сыновей пережить зиму. Вот только куда? Три брата – Петр, Сергей и Роман – поехали в Ташкент, в это воплощение вечной крестьянской мечты о стране с молочными реками и кисельными берегами.

Но до Ташкента они так и не добрались. В Курске Сергей заразился тифом. Братья оставили его на крыльце больницы и скрылись, т. к. в то время на лечение брали только одиноких, не имеющих родственников людей. Сергей болел долго и тяжело, а после больницы попал в детский дом. Братья потеряли друг друга из виду. О том, что Петр ушел к «зеленым» и погиб, а Роман остался жив, Сергей узнал только спустя много лет.

Жизнь в детском доме была несладкой. Но в ту жестокую пору находились удивительные люди, бессребреники, занимавшиеся с детдомовскими детьми. Они организовали драмкружок, ставили пьесы из истории Французской революции. Позже Столяров вспоминал, что пьесы эти были совершеннейшим бредом, но именно тогда он «заболел» театром. В Москве он поступил в Первое ремесленное училище и, освоив профессию слесаря и машиниста, устроился в депо Киевской железной дороги. После работы занимался в театральной студии Алексея Дикого при Доме ученых. А уже в начале 30-х годов был принят в студию МХАТа.

Когда в 1934 году пришла пора военной службы, Столярова направили в Театр Красной Армии. Тогда же по комсомольской путевке он был откомандирован на Потылиху – строить «Мосфильм». Вот судьба! Мог ли молодой человек знать, что впоследствии ему суждено стать эмблемой киностудии?

В 1935 году Столяров сыграл свою первую заметную роль в кино – летчика Владимира в фильме Александра Довженко «Аэроград». Григорий Александров тогда собирался снимать «Цирк» и, посмотрев «Аэроград», сразу пригласил актера на роль Ивана Мартынова.

После выхода «Цирка» Столяров стал не просто знаменитым, его героя воспринимали как идеал молодого советского человека. Столяров стал кумиром, эталоном мужской красоты и благородства. Спустя годы он признался: «Ничего я там не играл. Просто надел белый свитер, и в руки мне дали красный флаг». Характеры и судьбы Столярова и его героя были во многом схожи, их объединяла и подлинная душевная чистота, и искренняя вера в то, что нет другой такой страны, «где так вольно дышит человек». Для многих зрителей «Цирк» оставался тоже в какой-то степени сказкой, где действовали прекрасные сказочные герои – Любовь Орлова и Сергей Столяров.

«Мы были высоки, светловолосы», – писал поэт о людях того поколения. Столяров в какой-то мере был символом этого времени, и в сердцах многих людей он навсегда остался прекрасным, чистым, светловолосым богатырем, со своей ослепительной «столяровской» улыбкой.

«Цирк» понравился Сталину, кое-кто из киноначальников и членов съемочной группы уже крутил на пиджаке дырочки для орденов. И, уж конечно, вполне мог ожидать награды и молодой актер, для которого этот фильм был триумфом. Но принципиальность Столярова стоила ему наград и, отчасти, карьеры.

Затем были фильмы «Моряки», «Гибель «Орла»», «Самый счастливый», киносказки «Руслан и Людмила», «Василиса Прекрасная», «Кощей Бессмертный». Не считая «Ивана Грозного» Сергея Эйзенштейна, где Столяров сыграл небольшую роль, эти ленты снимались уже не на «Мосфильме» и не самыми знаменитыми режиссерами тех лет. Вокруг актера выросла невидимая, но непробиваемая стена, ему был вынесен негласный приговор: не вполне благонадежен.

Он мог, наверное, броситься в ноги: покаешься – глядишь, и вымолишь прощение. Но Столяров никогда не делал того, что было противно его представлениям о чести. И свой уход в детское кино никогда не считал ссылкой. Он был влюблен в русскую культуру, историю, фольклор, и своих сказочных, былинных персонажей – Иванушку, Руслана, Никиту Кожемяку, Садко, Алешу Поповича – одарил этой любовью.

Человек самой зависимой профессии, он умудрялся оставаться независимым, за что и расплачивался. Он никогда ничего не просил, материальные ценности для него просто не существовали, жил с семьей в одной комнате в коммуналке с печкой в коридоре.

Со своей будущей женой, Ольгой Константиновой, Сергей Столяров познакомился в театре. Она училась в студии Юрия Завадского. Ольга Борисовна – из старинной купеческой семьи Константиновых, которые до революции держали колбасный магазин. В 34-ом молодые люди поженились, а в 37-ом у них родился сын Кирилл. Сергей Дмитриевич был бесконечно предан семье. Бывший детдомовец хорошо знал, что такое сиротство и одиночество.

Ольга Борисовна ушла к мужу в его маленькую комнату и… перешла в новую жизнь и новую веру. У нее ничего не осталось от старых купеческих традиций, выработанных веками. «Мещанство» было для них словом, определяющим все пороки прошлого мира. Наверное, поэтому не случайно, что первый успех Столярова на сцене Театра Красной Армии связан со спектаклем по пьесе Горького «Мещане». Быт молодоженов не интересовал, они мечтали о высоком искусстве. У Ольги Борисовны никогда не было даже обручального кольца. Они поженились еще до выхода «Цирка», а через год после рождения сына были вынуждены выехать на Дальний Восток, где проходили гастроли Театра Красной Армии.

Но, наверное, самыми сложными были годы войны. В конце 1941 года, вернувшись из ополчения, Сергей Дмитриевич отправился с семьей в эвакуацию, в Алма-Ату. Труппа Театра имени Моссовета, в которую вступил Столяров, покидала Москву в последнюю очередь, когда большинство начальства уже сбежало. По пути – а был он долгим, ехали больше месяца – собирали некоторых беглецов. Кто-то появлялся в эшелоне с виноватым видом, иных просто не замечали, а один невольным путешественникам даже принес пользу. Это был один из руководителей молочной промышленности, и детям эшелона стали давать на больших станциях молоко.

В Алма-Ате у Столяровых украли продовольственные карточки, семья оказалась на грани настоящего голода. Столяров тогда был заместителем художественного руководителя Юрия Завадского, но это никаких льгот не давало. Положение было довольно печальное: Кирилл даже не мог покупать свою ежедневную детскую «пайку» – миску макарон и леденец.

Чтобы как-то поддержать семью, Сергей Дмитриевич устроился руководителем драматического коллектива в одну из воинских частей – это было пограничное училище, которое в дни войны готовило командиров Красной армии. Работал он бесплатно, на шефских началах, но, поскольку при училище был громадный сад, домой иногда привозили огромные яблоки апорт.

Пропитание еще можно было добывать в горах. Столяров взял в реквизите театра старенькую двустволку и на два дня ушел в район Медео, дикое место со звериными тропами. На одной из них актер и затаился. Ему повезло на вторую ночь – на тропу вышел олень. Дома был настоящий праздник. Ольга Борисовна поставила весы в коридоре театрального общежития, мясо было тут же распродано, а Столяровым осталась только оленья нога.

Но вечером пришел крайне взволнованный писатель Константин Симонов – у него была годовщина свадьбы с Валентиной Серовой, и он умолял помочь. Столяров объяснял, что все уже продано, осталась одна оленья нога, чтобы прокормиться самим. После длительной дискуссии состоялся необычный бартер – оленья нога за новую, еще не оконченную пьесу «Русские люди» для постановки в драмколлективе.

Симонов в те дни был в расцвете своего таланта и популярности. «Жди меня» знала наизусть вся страна. Для Столярова первый спектакль по его пьесе был очень важен. «Русских людей» Сергей Дмитриевич поставил в военном училище до выхода ее на сцены профессиональных театров. Успех был огромный.

«Для нас не существовало ни усталости, ни дня, ни ночи, – писал Столяров в местной газете. – Мы были охвачены одним желанием – сделать волнующий оборонный спектакль, спектакль о силе и могуществе советских людей, о беспредельной храбрости и любви к своей Родине!.. Наш спектакль посмотрели тысячи зрителей. Сделав несколько дополнительных постановок, мы собрали 13 069 рублей на постройку танка с именем «Русские люди»…»

После премьеры в комнату Столяровых пришел какой-то человек в полувоенной форме и вручил постановщику спектакля правительственную телеграмму со словами благодарности. Подпись – И.Сталин.

После войны жить было практически не на что, фильмов снималось мало, и Столяровы много работали в концертах, ездили на гастроли в Сибирь, Кузбасс, на Урал. И с каждым годом у Сергея Дмитриевича росло убеждение, что работать в кино он сможет только тогда, когда найдет или напишет нужный ему сценарий. Им было создано и предложено около двадцати сценарных заявок на разные темы. Это была адская, неблагодарная работа, которую осуществляла жена – она записывала под диктовку, затем правила и переписывала от руки все эти тексты. К сожалению, все они по разным причинам оказались невостребованными. Лишь сценарий по повести Анатолия Клещенко «Когда расходится туман» был воплощен в фильм. И то уже после смерти Сергея Столярова.

Но самой горячей мечтой Сергея Дмитриевича оставалась идея показать на экране образ русского солдата-победителя, не приукрашивая, не подслащивая, а таким, каким он видел его в жизни, перед которым благоговейно склонял голову. По его убеждению, это должен был быть образ человека, прошедшего через все ужасы войны и сохранившего в душе все самые прекрасные человеческие чувства.

К сожалению, драматургия того времени не давала повода для надежды, что его намерения могут осуществиться. Он сам стал писать сценарии о прошедшей войне. Столярову понравился роман «Генерал Доватор», и вместе с автором Павлом Федоровым была создана киноповесть о героическом рейде наших кавалеристов по фашистским тылам во время битвы под Москвой. Затем был написан еще один совместный сценарий «Офицер пограничной заставы» по роману Федорова «В Августовских лесах». Но оба они благополучно исчезли в недрах кинокомитета.

В 40-е годы Столяров попытался уйти от своего героического амплуа. Он снялся в роли денщика Фаддея в веселом фильме «Старинный водевиль». Его герой – шустрый малый, озорной гусар с лихо закрученными усами и курчавой шевелюрой – берется обустроить личную жизнь своего хозяина. Этакий российский Фигаро, который и о других позаботится, и о себе не забудет. Столяров любил эту роль, но больше подобного материала ему не предлагали. В советском кино победить штампы было нелегко. Но находились в этих штампах и свои плюсы. Например, трудно представить другого артиста в роли сказочного богатыря Садко.

В этом образе Сергей Столяров был на удивление прост и монументален. Изначально в эпических образах богатырей народ воплотил наиболее типические черты русского человека: его непоколебимую любовь к родной земле, верность своему народу, смелость, прямоту, честность и могучую го предела, до сказочности, до гипе силу. Все эти черты в былинах доведены до восторженно рболы. Садко – гусляр, купец и дипломат, но и в нем прославляются черты русского богатыря. И, что самое приятное, герой Столярова – не плакатный до приторности, а простой, земной, человечный.

В эпоху сильнейшего идеологического противостояния и конфронтации именно «Садко» сумел совершить своеобразный прорыв. Фильм Александра Птушко прошел по экранам почти всего мира, актер получал очень много писем из самых разных стран. Надо полагать, что не все они доходили до адресата, но и то количество, которое ему передавали, было огромно.

В Венеции, на международном кинофестивале русский «Садко» занял первое место и получил «Серебряного льва» – высшую премию того года, оставив позади американский фильм «Кровавый плащ», картину о казни Иисуса Христа. И это было событие, которое выходило за рамки искусства и приобретало политический характер. Америка не могла пустить на свой рынок русский фильм, а по условиям фестиваля картина, занявшая первое место в Венеции, имела право на прокат во всем мире, в том числе и в США.

Столяров вспоминал, что, когда он был в Аргентине, американские прокатчики в шутку упрекали его в том, что «Садко» их разорил. Конечно, это было не совсем так, однако меры были приняты. Понятно, что и в советский прокат мировые шедевры выходили слегка перемонтированными и даже укороченными, но то, что произошло с картиной «Садко» в США, даже по тем стандартам кажется чрезвычайным. Столяров об этом так и не узнал.

Оказывается, в 50-е годы было поручено начинающему тогда кинематографисту, впоследствии ставшему выдающимся режиссером мирового кино, Френсису Форду Копполе немного поработать с нашей картиной. Ее переозвучили, «скрасив» неугодные места, вырезали финал, в котором говорится о счастье жить на родной земле. Да и назвали фильм по-своему – «Романтические путешествия Синдбада». Какой там гусляр Садко? При чем тут Великий Новгород? Просто еще одна серия о приключениях арабского морехода.

Фильм «Тайна двух океанов» – еще одна удача Сергея Столярова. Рождался он достаточно сложно. Первый вариант картины был показан Хрущеву еще в неоконченном виде, и она ему понравилась до такой степени, что Никита Сергеевич расстроился, когда закончился сеанс. И тогда он предложил сделать этот фильм в двух сериях. Пришлось доснять несколько новых эпизодов и вставить ранее отвергнутые сцены. Столяров был убежден, что подобная операция нанесла картине большой художественный вред. Но на этом проблемы не кончились. Фильм создавался на грани двух эпох: начинался в 1953 году, и, естественно, в ряде сцен в кадре был портрет товарища Сталина, который в 1954 году потребовали изъять из уже готового фильма. Киноинженеры создали уникальную машину, которая сумела запечатать в негативе портреты вождя, и теперь только по подсказке можно заметить в некоторых кадрах непонятную тень.

«Тайна двух океанов» стала одной из самых кассовых и самых любимых лент своего времени. И вновь фильм с участием Сергея Столярова был отмечен на фестивале в Венеции. На этот раз только дипломом.

Актер исполнял в фильме, пожалуй, самую неблагодарную роль, скорее даже не роль, а функцию – командира корабля, характер которого намечен в сценарии одной-двумя чертами. Нет ни яркой характеристики персонажа, ни драматургии роли, ни судьбы героя, ни любой мелодраматической зацепки. Просто положительный персонаж, отдающий команды. А рядом с ним чекист Скворешня (Игорь Владимиров), поющий задушевные песни и раскрывающий коварный заговор врагов; инженер-механик Горелов (Сергей Голованов) – шпион, убивший своего брата-близнеца и тайно под его именем пробравшийся на корабль; Ивашов (Михаил Глузский) срывающий планы нашей разведки. И все-таки, вопреки логике, капитан Воронцов стал стержнем и украшением фильма. Актер сумел передать свой духовный настрой, свой жизненный человеческий опыт этому персонажу.

Работу хвалили кинокритики и рецензенты. Но Столяров был искренне удивлен, когда после премьеры в «Художественном» к нему подошла замечательная актриса МХАТа Анастасия Павловна Георгиевская, человек отнюдь не сентиментальный. Она поздравляла коллегу и с восторгом говорила о его работе. Актер лучше всех может понять, что значит превратить резонерскую роль, мертвую схему в яркий, живой образ.

Сергей Дмитриевич СТОЛЯРОВ

«Цирк» Мальчик – Джим Паттерсон, Марион Диксон – Любовь Орлова, Мартынов – Сергей Столяров

«Василиса Прекрасная» Иван – Сергей Столяров, Отец – Георгий Милляр

Мария Барабанова и Сергей Столяров на съемках фильма «Василиса Прекрасная»

«Голубые дороги» старшина Разговоров – Сергей Столяров, Юрий Веткин – Юрий Любимов

«Повесть о первой любви» Мария Сергеевна – Екатерина Калинина, Егор Петрович – Сергей Столяров

«Илья Муромец» Добрыня Никитич – Георгий Демин, Илья Муромец – Борис Андреев, Алеша Попович – Сергей Столяров

«Илья Муромец» Алеша Попович

«Человек меняет кожу» Синицын – Сергей Столяров, Тарелкин – Юрий Киреев

«Им было девятнадцать» Анатолий Бесков – Кирилл Столяров, отец Анатолия – Сергей Столяров

«Садко» Садко

«Гибель «Орла» Чистяков

В тот же год Сергей Столяров снялся в роли еще одного былинного героя – Алеши Поповича. Фильм «Илья Муромец» – вторая совместная работа актера с Александром Птушко. Заглавную роль исполнил Борис Андреев, один из кумиров советского кино, блистательный артист. Но его герой выглядел слишком схематичным и неживым. Второй богатырь Добрыня Никитич и вовсе был обезличен. Лишь юный Алеша Попович оказался наделен ярким характером. Озорной, разухабистый, шальной, он мог и прихвастнуть, и покрасоваться перед девчатами, но если обстоятельства вынуждали браться за меч и защищать родной край – слова сменялись делом. Алеша с честью отстаивал звание русского богатыря.

«Красив, благороден, ловок и смел – вот подлинный киногерой, вобравший в себя исконно русские черты характера, не лубочный, а жизненный, национальный колорит, – писал о Столярове его товарищ и партнер по некоторым фильмам Михаил Пуговкин. – Таким предстал он и в киносказке «Василиса Прекрасная», а потом в «Кощее Бессмертном», съемки которого, по-видимому, не случайно начались в пору героической битвы с фашизмом. И образ не знающего страха русского богатыря Никиты вселял в наши сердца так необходимые тогда жизнерадостность, энергию, оптимизм, веру в победу… Мы познакомились с ним в 1956 году на съемках фильма «Илья Муромец». И он сразу же расположил к себе сердечностью и простотой общения, внутренней интеллигентностью, которой противопоказано любое проявление столь распространенного в нашей кинематографической среде панибратства. Он одним из первых появлялся на съемочной площадке, был всегда собран, подтянут, словно пришел на праздник, – для него это и был праздник, дающий возможность каждой роли отдавать себя целиком, без остатка. Он, как и я, любил репетиции перед съемками, на которых можно поимпровизировать, уточнить акценты, детали. К этому нас обоих приучил МХАТ с его благоговейным отношением к творчеству. Он покорял меня цельностью своего характера, неумением приспосабливаться, мельтешить, дабы побольше успеть. Искусство не терпит суеты – Столяров это чувствовал, как никто. Не гнался за количеством ролей, не страшился отстать от времени. И потому, наверное, ему точнее и глубже, чем кому бы то ни было, удавалось органично сочетать в своих героях задушевность и эпическую приподнятость. Алеша Попович, Руслан, Садко – в каждом из этих былинных образов он сумел выразить емкие, эмоциональные и мужественные черты характера, у истоков которого стояли благородные помыслы, чаяния и надежды многих поколений народа российского».