Текст книги "Кровь аистов"

– Воха, ты чего, ослеп что ли?! – накинулись сталкеры на ведущего.

Тот, все еще с трясущимися губами, огрызнулся в ответ:

– Шибко умные – ведите сами!

– Чего сами-то? – тяжело глянул на него Серый. – Впереди идешь, глаза разуй!

Сталкер взорвался:

– Когда их разувать, если ты галопом всех гонишь! Идем по детектору – авось пронесет! Мне даже болт кинуть некогда.

Они собачились так еще с минуту, пока один из сталкеров, тихо присвистнув, не прервал их:

– Эй, гляньте!

Провал стремительно затягивался. Куски породы всплывали наверх, застилая дыру сплошным ковром, и спустя минуту это уже была самая обычная на вид поляна – ничего примечательного. В Зоне появилась новая аномалия, и детекторы ее не видели.

– Ты-то как углядел? – спросил Волка Серый.

Тот открыл было рот, но тут же осекся: на него в упор смотрел Андрей и показывал глазами: «Нет». До Волка дошло: никто из сталкеров не видел ядовитого свечения, испускаемого аномалией, и не чувствовал идущий от нее гнет. А вот они вшестером по какой-то причине видели ловушку прекрасно, и рассказать об этом сталкерам – означает накалить и без того нервную обстановку. Чего доброго, их опять сочтут за нехороших мутантов.

– Почувствовал, – жестко глянул Волк на Серого. – А что?

– Ну, может, поведешь в таком случае?

– Направление задавай. – Волк встал во главе группы.

Вскоре он окончательно убедился, что видит аномалии. И не просто видит, а еще и чувствует. И не только их. Потеки ядовитой плесени на деревьях отсвечивали всеми цветами радуги. Лес переливался серым и коричневым. От людей шли волны различных эмоций, которые он тоже улавливал. Но разбираться в новых ощущениях не было времени, вдобавок у него возникло еще и чувство опасности, которое все усиливалось с наступлением вечера.

Теперь они неслись сквозь утопавший в сумраке лес, невзирая на опасность. Волк задал бешеный темп, минуя ловушки раньше, чем их засекали детекторы. От остальных требовалось только не отставать, и они спешили. И все же не успели. Когда они выскочили из леса в накрытое сизыми сумерками поле, Волка снова кольнуло изнутри дурное предчувствие. Мертвая тишина вокруг таила в себе угрозу, но открытого пространства было не миновать. Люди, растянувшись в цепочку, побежали к застывшему на горизонте старому элеватору. Не успели они пробежать и половины расстояния, как раздался истошный крик Ани:

– Слева! Слева!!

От дальней кромки леса отделились три смутные тени и с огромной скоростью рванули им наперерез.

– Бегом!! – заорал Волк не своим голосом.

Люди припустили вперед что есть духу, но погоня была проворней. Когда их разделяло не больше сотни метров, Волк, припав на одно колено, выхватил из-за спины оружие. Группа тут же залегла, затрещали короткие автоматные очереди, оглушительно захлопали дробовики. Преследователи задергались на бегу, попав под плотный огонь, но это их не остановило. В два прыжка преодолев оставшееся расстояние, они врезались в толпу.

Началась схватка, сопровождавшаяся громким рычанием и человеческими воплями, глухими звуками ударов. Снова бешено застрекотали автоматы, ухнул дробовик, одна из тварей полетела вверх тормашками с развороченной головой, но оставшиеся две дрались бешено, калеча людей направо и налево. Одна из них навалилась своим скользким человекообразным телом на Егора, пытаясь размолотить ему шлем мощными передними конечностями. Другая, отправив в глубокий нокаут сразу двоих сталкеров, вплотную занялась Серым.

Наконец уцелевшие люди, навалившись гурьбой, сбили с Егора прилипшего к нему мутанта и расстреляли тварь в упор прямо на земле. А последнему мутанту Мельниченко свернул шею собственными руками. Он с омерзением отбросил от себя мертвое тело, и только тогда они смогли толком разглядеть нападавших.

Почерневшие заскорузлые тела когда-то были человеческими, но от людей в них мало чего осталось. Длинные искривленные конечности сочились черно-зеленой жижей, источая жуткий смрад. А в залитых чернотой глазах отпечаталось пустое звериное бешенство. От их вида даже у бывалых сталкеров засосало под ложечкой – Зона ни с кем не церемонилась.

К столпившимся возле мутантов, прихрамывая, подошел Барт.

– Двое ранены, – сообщил он Волку.

Анна осмотрела пострадавших, одного из них уже погрузили в походную переноску, в которую впряглись четверо сталкеров, а званый вечер меж тем еще только начинался. Не успели они прийти в себя, как воздух был разорван леденящим душу воем.

Среди деревьев мелькнуло голое узловатое тело с посиневшей, как у мертвеца, кожей. Расставив изуродованные мутацией ноги, существо с шумом втянуло воздух раздутыми ноздрями и вперило бешеный взгляд в копошащихся в поле людей. Черные глаза выкатились на лоб, мутант, раззявив пасть до чудовищных размеров, взревел так, что у людей чуть сердце не выпрыгнуло от страха.

Повисла мертвая тишина, в которой они, обмирая от ужаса, ждали, что же последует дальше, и через несколько секунд услышали грозный рокот. Откуда-то издалека неслись вопли и завывания, сливаясь в один сплошной гул. Лес ожил, задвигался, задрожал от топота и визга.

– Вперед! – рявкнул Андрей и, подхватив с земли раненого, бросился вместе с остальными к элеватору.

А через несколько секунд длинные живые цепочки заструились из леса, сливаясь в одну сплошную черную волну. Расстояние между ними и людьми стремительно сокращалось – элеватор был уже близко, но погоня быстрее. Люди вымотались, и их охватывало отчаяние. Из последних сил беглецы влетели в открытые стальные ворота и захлопнули их за собой. Едва они успели задвинуть засов, как прогремел страшный удар – толпа преследователей ударила в ворота на полном ходу, чуть не сорвав их с петель. Раздались дикие визги, на дверь обрушился целый град ударов, но она выстояла. Не давая никому ни секунды передышки, Андрей с Волком погнали всех наверх по винтовой лестнице. Едва они успели вскарабкаться до половины, как снаружи воцарилась подозрительная тишина.

– Давай-давай! Наверх! – махнул Мельниченко Волку, а сам замер, прислушиваясь к тому, что происходит внизу.

Он услышал рявканье всего одной твари: остальные молча ей внимали. Затем мутант завопил так, что люди едва не попадали с лестницы от неожиданности, и в ответ ему взревела толпа его сородичей. За воротами послышался топот босых ступней, а в дверь замолотили с новой силой, расшатывая стальные крепления. Беглецы продолжали карабкаться наверх, а разъяренные твари уже пробовали здание хозблока «на зуб» со всех сторон. Когда они доберутся до засевших на верхних этажах людей, было лишь вопросом времени.

Вскоре загремела сорванная с петель дверь, проход был свободен, и черные орды мгновенно заполонили лестницу. Но это было уже не важно: основная масса нашла главные ворота, и грузовой коридор, вьющийся до самого верха здания, почернел от полчища злобных тварей. Загнанная в угол добыча взобралась на верхний этаж и побежала по коридору, лихорадочно обшаривая двери в поисках убежища, но те были такими хлипкими, что не продержались бы и минуты против разъяренной толпы.

Они добежали до конца и свернули в узкий закуток. Коридор упирался в тяжелую металлическую дверь с табличкой «Касса». Они навалились на дверь, та подалась. Еще через несколько секунд люди забаррикадировались внутри помещения. И как раз вовремя: стены задрожали от топота и криков. Толпа заполнила коридор, обшаривая все комнаты, докатилась до запертой двери и, с шумом обнюхав ее, радостно взревела – мутанты учуяли добычу. В дверь замолотили тяжелые удары, но, на счастье беглецов, деньги во все времена охранялись тщательно – эта преграда тварям была не по зубам.

Из коридора донеслось знакомое рявканье, срывающееся на истеричный визг, – вожак готовил новую каверзу. Люди обреченно опустили руки: долго им тут было не протянуть.

– Работает! – Лицо одного из сталкеров осветилось радостью. – Заработала!

На всех ПДА зажглись маленькие зеленые точки – индикаторы спутниковой связи. У них была связь! Серый тут же лихорадочно набрал вызов оперативного дежурного по лагерю и обрисовал ему обстановку. Тот перезвонил через минуту.

– К вам вылетают две вертушки! – раздался взволнованный голос в динамике. – Держитесь, мужики!

У людей появился шанс на спасение, но этим шансом нужно еще было суметь воспользоваться: вертолеты должны где-то сесть, а мутанты ждать не станут. Андрей выглянул в окно, и сердце у него екнуло: поле почернело от кровожадных тварей. Их были тысячи, и они все прибывали, а вела их мощная старая самка с болтающимися до пояса коричневыми грудями. Через минуту разъяренные твари ринулись на приступ, пытаясь взобраться по стене как пауки.

– Веревки, быстро! – Андрей спешно разматывал моток альпинистского троса.

Пока остальные лихорадочно доставали из рюкзаков веревки, он вскочил на подоконник и сжался в клубок, готовясь к прыжку, – дыхание у него замедлилось, глаза сузились. В трех метрах от них по стене шла пожарная лестница: если он промахнется, если не выдержат старые крепления – падение с двадцати метров в самую гущу мутантов означало для него верную смерть.

Через секунду Андрей прыгнул, уцепился за перекладину, а потом пальцы его сорвались, и он полетел вниз. Истошный женский крик разорвал сумерки – это закричала Анна. Волк в отчаянии вскочил на подоконник. Но Андрей, изогнувшись в воздухе, как кошка, ухватился за перекладину, хряснулся всем телом о лестницу так что она задрожала, и, встряхнувшись, вскарабкался по ней на крышу. Оттуда он сбросил вниз конец троса, и, уцепившись за него, люди, словно на тарзанке, пролетали один за другим до лестницы и взбирались к нему.

Когда он тащил наверх перетянутого веревками раненого сталкера, старая самка внизу завопила так, что у него кровь в жилах застыла. Она ненавидела этого двуногого со шрамом на щеке, причем так, что с легкостью отдала бы все, что имела, – свою никчемную мутантскую жизнь, только бы добраться до него, вырвать у него печень, раскроить череп и обмазаться с ног до головы его мозгами.

– Не знал бы тебя – решил, что это твоя бывшая. – Волк выдернул раненого на крышу и, глянув вниз, заорал: – Бегом! Бегом!!

Оголтелые твари не могли с земли дотянуться до обрывающейся на втором этаже лестницы, но они нашли выход из положения: двое здоровенных мутантов подкидывали одного за другим своих сородичей, и те, уцепившись за перекладины, быстро карабкались вверх.

– Как думаешь, крыша выдержит?! – закричал Волк, показывая на старое здание силоса.

– Кого?!

– Вертолет!

Перед ними высился сорокаметровый цилиндр зернохранилища с вьющейся по стене пожарной лестницей. Люди полезли по ней на вершину железобетонной башни. Пропихнув остальных на самую крышу, Андрей высадил деревянную дверь пролетом ниже и, заскочив в механический зал, сорвал с пожарного стенда поржавевший лом.

– Вашу мать!! – Волк схватился за автомат.

Из приоткрытой металлической заслонки старого конвейера уже лезли коричневые клешни – мутанты заполонили короб зернового транспортера, тянущегося с самой земли.

– Нет!! Не сейчас! – Мельниченко потащил Волка на крышу.

Взобравшись наверх, они отчаянно замолотили ломом, пытаясь расшатать крепления лестницы. Вбив его, как клин, они страшным рывком, растягивая сухожилия, вырвали лестничный пролет из стены, и первый показавшийся на нем мутант с воплем полетел вниз.

В сгустившейся полутьме тем временем нарастал стрекочущий звук вертолетных лопастей. Разглядывая землю в прибор ночного видения, пилот невольно побледнел:

– Мать честная, да что ж там творится?!

Мутанты лезли по стенам, срывались с огромной высоты, расшибались насмерть, но это не останавливало других. Горстка людей ютилась на самой вершине сорокаметровой башни, но они выбрали самое неподходящее место для посадки вертолета.

– Серый, я – Трясогузка. Ответь! – Пилот отчаянно вызывал командира группы сталкеров. – Я сесть не смогу – крыша не выдержит!

Эфир тут же заголосил в ответ:

– Артем, хоть как! Пожалуйста! – кричал сталкер. – Иначе – п...ц нам тут!!

Старший пилот судорожно сжал рычаг – бросить людей на съедение он был не в силах.

– Командир! – Второй пилот испуганно покачал головой. – Не выдержит!

– Зависнем. – Командир экипажа включил связь. – Серый, как слышишь? Я постараюсь зависнуть над крышей. Садиться нужно только по одному, понял? Если полезете все сразу, в крышу врежемся и хана!

Придавив людей мощным вихревым потоком, вертолет медленно опускался на площадку. Ему очень мешал боковой ветер, и командиру потребовалось ювелирное мастерство, чтоб удержать машину в одном положении. Вертушка зависла в полуметре от поверхности, в нее запрыгнул один сталкер, затем впихнули раненого, и с каждым новым перегрузом отяжелевший вертолет шатало из стороны в сторону и пригибало вниз. Пилот балансировал на грани, у него вены на лбу вздулись от напряжения. На борт, кроме пятерых сталкеров, впихнули Аню с Егором и Барта, и вертушка тут же взмыла в воздух, уступая место другой машине.

Едва второй борт успел снизиться, как совсем близко раздался знакомый душераздирающий вопль, так что пилот едва не врезался в крышу, – главной самке удалось добраться до вершины. Она проползла несколько сотен метров сквозь короб конвейера, прорываясь через тела своих соплеменников, и теперь была всего лишь «этажом» ниже, в механическом зале.

– Нет!! – Андрей повис на товарищах, пригибая к земле их автоматы. – Нет, нельзя! Нельзя стрелять!!

Они выпучили на него изумленные глаза.

– Газ! – выдохнул он.

Через секунду до них дошло, и они люди невольно побледнели. Тысячи тонн зерна под их ногами давно сгнили и, как любые органические продукты, выделили при этом тысячи литров метана и водорода, которые уже просачивались сквозь прохудившуюся крышу. Одна искра – и их обгорелые останки выйдут этой ночью на околоземную орбиту. Но у них оставались еще руки и ножи.

Через секунду они им понадобились. Корявые ладони уцепились за край платформы, и на крышу вылетел мутант. Здоровенный самец отбросил в сторону Семена, так что тот едва не свалился вниз, и стремглав кинулся на Мельниченко. Завязалась схватка не на жизнь, а на смерть у самого брюха снижающейся машины, пилот которой судорожно пытался зависнуть над поверхностью. И тут на крышу запрыгнула захлебывающаяся пеной самка. Она кинулась к Андрею, но по пути ее сбил с ног Волк, саданув прикладом по голове, так что она кубарем полетела в сторону. Волк, извернувшись, засадил нож под ребра самцу, тот взревел, как бык на корриде, выдернул клинок и, бросив Андрея, вплотную занялся ретивым сталкером.

У пилота пот катился по лицу градом, пока он сажал машину прямо посреди этих гладиаторских боев. В метре от вертушки чудовищный удар обрушился на Волка, так что у него все поплыло перед глазами. Швырнув его на землю, монстр с хрустом придавил лапой человеческое горло, а потом вдруг дернулся и завопил, глядя на окровавленный лом, торчащий из своей груди. Андрей позади него, как ненормальный, мотал из стороны в сторону другой конец лома, а потом, ухватившись за него покрепче, подтянул тварь к краю крыши и сбросил вниз.

Они втроем попрыгали на борт, отчаянно балансирующий над крышей, но едва тот пошел вверх, как черная тень метнулась снизу и ухватилась за дверь. От резкого перегруза вертушку повело в сторону, и она угрожающе заскребла полозьями по хрупкой крыше. В салон протиснулась перекошенная от ярости морда с черными как уголь глазами. И тут вертолет ухнул вниз, пилот тянул рычаг изо всех сил, с ужасом глядя на стремительно приближающуюся землю.

Через мгновенье черный от ярости взгляд наткнулся на еще более яростный зеленый. Чудовищный удар раздробил кривую от мутации челюсть и вышвырнул мерзкую тварь из салона. Самка полетела с высоты полутора десятков метров прямо на крышу хозблока и с хрустом сломала себе все, что можно. Когда она пришла в сознание, вертолета уже и след простыл: перед самой землей пилоту удалось вытянуть машину, и та взмыла ввысь, быстро растворившись в ночном воздухе. Люди были спасены.

Уже в полете Волк набрал на ПДА позывные Серого.

– Серый, сделай кое-что, пожалуйста, – сказал он потихоньку, чтоб не было слышно в кабине пилотов. – Там один из наших – тот, что с акцентом говорит. Ты скажи, что он из твоих, ладно? Потом объясню.

Отключив связь, Волк устало откинулся на переборку, разглядывая в иллюминатор расцвеченную огнями аномалий Зону. Страх пережитого отступал, он думал о том, что будет дальше, и, как и двое его товарищей, пытался вспомнить, что же произошло с ним за последние три месяца.

– А мы не долго летим? – вдруг подал голос Гроха.

Люди удивленно переглянулись – лагерь был уже близко. Андрей шагнул вперед, протиснувшись к пилотам.

– Мы летим не в лагерь, – отозвался пилот.

– А куда?

– В Киев. Приказано доставить вас в госпиталь. Первый борт уже высадил сталкеров и направляется туда же.

Люди пожали плечами и расположились поудобней – лететь им было еще прилично.

– В госпиталь, значит… – покачал головой сталкер. – Пусть будет госпиталь…

* * *

Черный «форд» со служебными номерами проскочил Владимирскую улицу и, помигивая проблесковыми маячками, подкатил к главному входу штаб-квартиры СБУ. Через минуту мужчина лет тридцати, с всклокоченным волосами, в сопровождении оперативника прошел через контрольную систему и поднялся по старинной лестнице на верхний этаж здания. В приемной первого заместителя Председателя СБУ секретарь еще раз проверил его документы и проводил визитера в кабинет.

– Прошу. – Хозяин кабинета, улыбаясь совершенно холодными глазами, поднялся из-за стола, приглашая посетителя присесть.

Глядя, как тот мнется на краю стула, косясь на стопку распечатанных листов с его собственной фотографией, лежащую на столе, эсбэушник еле заметно усмехнулся. Чутье его не подвело: волосы дыбом, мятый распущенный галстук и, конечно, полное отсутствие дисциплины – кошмар любого руководителя. Но именно такие и соображают лучше всех.

– Ничего, если я буду звать вас по имени? – спросил зам. – Мои годы мне это вроде как позволяют?

Мужчина растерянно кивнул. Генерал достал из ящика стола несколько листов А4, испещренных схемами и столбцами данных, и протянул их посетителю.

– Это результаты ваших исследований, Алексей. Что можете о них рассказать?

Мужчина удивленно пробежал глазами листки:

– Да я… Я все написал в отчете, представленном моему руководителю. Он…

– Знаю, я читал ваш отчет, – прервал его Зам. – Но сейчас меня интересуют ваше настоящее мнение.

– Простите… Извините, а почему мое-то?

– Привычка получать информацию из разных источников, – спокойно отозвался эсбэушник. – Чтоб потом все сопоставить и докопаться до истины. – Он пристально смотрел на испуганного ученого. – Вам наверное нужно подумать? – спросил эсбэушник. – Посидите, соберитесь с мыслями. Я подожду.

Он взял листочек с фотографией своего гостя и углубился в чтение, прекрасно понимая, что ни с какими мыслями тот не соберется, а, наоборот, накрутит себя до полуобморока. Когда через несколько минут зам поднял взгляд на ученого, того уже трясло.

– У меня неприятности?! – еле слышно спросил он.

– А сами как думаете?

У мужчины задергалось веко.

– Это связано с исследованиями?

Генерал кивнул, чувствуя, что надавил вполне достаточно. Теперь нужно было привести человека в рабочее состояние.

– С нашей стороны к вам претензий нет. Во всяком случае, пока. Это, – он указал на личное дело посетителя, – формальность. Мы должны понимать, с кем имеем дело. Сейчас нас интересует ваше профессиональное мнение. Строго конфиденциально.

Он мягко улыбнулся, глядя на своего растрепанного визави.

– Сотрудничество с нами пошло бы вам на пользу – нам нужен не доносчик, а специалист, способный решать сложные вопросы. Но все должно остаться между нами: вашему начальству знать о нашем с вами общении не обязательно.

Мужчина, недолго думая, кивнул:

– Хорошо. Что вы хотите знать?

– Что с ними произошло? – Зам показал глазами на листки, которые Алексей держал в руках.

– ДНК изменилась, но это не повреждения. – Ученый бегло просматривал результаты генетических исследований, которые сам же проводил пару недель назад. – И не деградация, как указано в отчете. Я пытался…

– Вы пытались доказать это руководству, – помог ему зам. – Но оно посоветовало вам держать ваши гениальные идеи при себе и вдобавок влепило взыскание, так?

Мужчина удивленно кивнул:

– Вы знаете?

– Догадываюсь! – усмехнулся эсбэушник. – Бюрократов и бездарей не переделать. Итак?

– Это уже не люди. – Ученый понизил голос. – Их геном изменился капитально. У всех пятерых появились дополнительные хромосомы и пятая аминокислота. Ни в человеческой ДНК, ни в какой другой такое невозможно…

– Говорите-говорите, – кивнул эсбэушник.

– Здесь, – ученый ткнул пальцем в одну из колонок данных, – бомба. Это… – Он подбирал слова. – Участок, который я смог, точнее, успел расшифровать, запускает регенерацию клеток печени. Обменные процессы у них ускорились, поэтому они стали физически сильнее. Но изнашиваются тоже быстрей. А этот механизм в ДНК постоянно обновляет старые ткани. Скажем так: ни рак, ни цирроз, ни другие болячки их печени не грозят – она у них всегда «как новенькая».

Генерал молчал какое-то время, обдумывая услышанное, и генетик тоже примолк, не решаясь ему мешать.

– Извините, можно вопрос? – в конце концов подал он голос и, получив согласие, спросил: – Кто они, эти… люди? Если, конечно, не секрет.

– Секрет, – ответил первый зам. – Но если хотите серьезно над этим работать, то знать вам его необходимо. Ну так как, интересно вам это, как ученому?

– Да.

– Хорошо. – Генерал протянул ему документы. – Здесь подписка на сотрудничество. Потом ознакомитесь – в приемной у моего секретаря. Подпишете и отдадите ему, а контракт вам подготовят позже.

Он поднял трубку, отдал необходимые распоряжения помощнику и вновь вернулся к посетителю.

– Эти люди, – он жестко глянул на растрепанного ученого, – побывали в центре Чернобыльской зоны. И нам нужно точно знать, что с ними произошло. Ваша задача – выяснить это. Понятно?

Генетик поспешно кивнул.

– А с что ними сейчас?

Эсбэушник кинул на ученого такой взгляд, что у того сразу пропало желание задавать лишние вопросы. А те четверо, о которых шла речь – мужчина и одна женщина, – меж тем были неподалеку, в госпитале Военно-медицинского управления на Липской улице. Целый месяц их держали в отдельных инфекционных боксах под усиленной охраной и бесконечно обследовали. У них взяли образцы всех тканей, каких только можно; дальше, как шутила Аня, оставалось только вскрытие. Доктора круглосуточно брали анализы, задавали бешеные нагрузки, стрессы, тесты – наблюдали, как себя ведут, и пытались восстановить утраченные воспоминания. Притом особо не церемонились, так что через месяц люди не выдержали и взбунтовались.

Когда Волка в очередной раз пытались подвергнуть опасной и болезненной процедуре, он в ярости вышвырнул из палаты врачей, а затем и четверых охранников, явившихся его усмирять. Дело едва не дошло до стрельбы, потому что никто, как оказалось, не был в силах с ним совладать. Все пятеро пациентов, включая женщину, обладали феноменальной силой и реакцией.

Конфликт кое-как погасили, людей перевели в общие палаты, но теперь их боялись и следили за ними постоянно. И встал вопрос: что делать с ними дальше? Как сильно они мутировали? И, главное, насколько они опасны? Ответы были не в их пользу, так что над головами невинных уже сгущались безжалостные тучи. Люди это чувствовали, ситуация накалялась, и так продолжалось до тех пор, пока однажды ночью Андрей не пробудился от странного чувства.

За прозрачной пластиковой стеной палаты стоял человек. В темноте был виден лишь смутный силуэт, от которого исходило ощущение опасности. Пытаясь разглядеть незнакомца, Мельниченко напрягался так сильно, что в голове у него больно щелкнуло, и через мгновение он стал видеть мир как-то иначе. Темень исчезла, палату заливал приглушенный зеленоватый свет, в волнах которого был хорошо виден молодой мужчина с холеным умным лицом. Он неподвижно стоял за перегородкой и пытался разглядеть спящего в палате человека.

Спустя минуту в голове у Андрея снова щелкнуло, и на этот раз он едва не завопил от боли, а потом перед его глазами развернулась картина, от которой у него перехватило дыхание. Привычный мир исчез вовсе. Точнее, Андрей видел его уже не глазами, а всем телом. Он чувствовал серые очертания интерьера и мог дотянуться до самых дальних предметов без помощи рук, пощупать их и даже передвинуть.

В тот момент мужчина за стеной исчез – на его месте теперь дрожал багрово-черной рябью тяжелый колокол. Он переливался тусклыми оттенками, выстреливая в воздух змеевидные отростки, и когда один из них наткнулся на золотисто-янтарный человеческий сгусток внутри палаты, тот дернулся, как от ожога. Колокол тут же уплыл прочь по коридору. Через мгновенье к Андрею вернулось обычное зрение и он потерял сознание.

А его ночной визитер быстро шел в этот момент по больничному коридору, стиснув зубы от боли. В процедурной, откуда удалили предварительно весь персонал, его послушно дожидалось одно из первых лиц государства. Мужчина попросил его выйти из комнаты, а сам набрал телефонный номер. Когда он закончил говорить, глаза его покраснели от напряжения, высокий лоб прорезали морщины, а в голове крутилась фраза, сказанная отцом под самый конец разговора: «Неразумно выпускать тигров в собственный палисадник». Он и сам это понимал, но…

Их ждали так долго. Боялись и ненавидели, хотя были обязаны им всем. Теперь они здесь – эти «аисты», вечные странники, и желание увидеть, прикоснуться к ним было невыносимым. Как на краю пропасти, в которую тянет и от которой кружится голова. Он позвал чиновника.

– Мистер Грум, – открыл рот первый зам.

– Можете звать меня по имени, – отозвался мужчина.

– Простите, Дэвид, что у вас с рубашкой?

Тот опустил удивленный взгляд – весь бок был пропитан кровью. В тот момент, когда он пытался прощупать парня в палате, его обожгло, словно огнем. Он даже не предполагал, насколько тот силен. Если б Дэвид рассказал об этом отцу, участь всех пятерых решилась бы мгновенно и без его участия.

– Просто пришлите врача, – холодно ответил он эсбэушнику. – Потом, немного подумав, начал давать распоряжения: – Верните всех пятерых в Зону, на их прежние места. Приставьте наблюдателей, следите круглые сутки. И еще! – Он усмехнулся. – Найдите шестого.

Первому заму потребовалась вся его профессиональная выдержка, чтобы не побледнеть. Соображал он быстро и сразу же вычислил, куда мог подеваться еще один, которого он прошляпил, – они плохо проверили сталкеров. Это был серьезный промах, и стоить он ему мог дорого.

– Не берите его. Просто найдите, установите личность и следите. – Дэвид прищурил глаза. – Постарайтесь больше не ошибаться.

Зам почтительно наклонил голову, и Дэвид невольно усмехнулся. Он догадался, почему отец выбрал именно этого человека: манерами он походил на его собственного секретаря Фрая – такой же умный и вышколенный. В это время у зама сработал сигнал сотового телефона. Он, извинившись, ответил на звонок, и через несколько секунд лицо его изменилось.

– Когда? Высылайте спецназ. Немедленно! Да, только из тех, кто прошел через центр. Возьмите сталкеров в усиление. – Он повернулся к своему молодому патрону, прикрыв трубку ладонью. – Спутник поймал сигнал радиомаячка в центре Зоны. Передатчик работает в аварийном режиме – на запросы не отвечает.

– Кто? – вскинул глаза мужчина.

– Наш сотрудник из второй группы.

Дэвид пристально смотрел на него:

– Найдите срочно! Вместе с передатчиком!

В кабинет осторожно постучал врач. Мужчина, морщась от боли, расстегнул окровавленную рубашку.

– Найдите во чтобы то ни стало, – сказал он, отпуская зама. – Он нужен мне в любом состоянии – даже мертвый. И особенно его передатчик!

* * *

Угольно-черный лес дрожал в предрассветном тумане. Стальные лопасти врубались в густой влажный воздух, с резонирующим присвистом опуская вертолет на безлюдную лесную поляну. Через минуту пятеро увешанных оружием мужчин, спрыгнув с борта, растворились в зарослях. А еще через некоторое время во второй вертушке, зависшей неподалеку, раздались их позывные.

– Беркут, я – Следопыт, – донесся из динамика голос командира группы. – Садитесь. Давайте носилки и врача.

Недалеко от поляны они нашли мужчину в бронежилете поверх изодранного военного комбинезона. Состояние его было ужасно. Весь избитый, с гноящимися язвами по всему телу, он был настолько изможден, что находился то ли в глубоком обмороке, то ли в коме – удивительно, что он вообще до сих пор был жив. Его погрузили в вертушку, и машины, оторвавшись от земли, взяли курс на юг.

В вертолете командир группы осмотрел вещи раненого и передал военному оперативнику черную книжечку с золотым трезубцем на обложке.

– Неймется контрразведке, – процедил он сквозь зубы. – Не наиграются…

А затем среди вещей ему попался лист бумаги, упакованный в герметичный пластиковый футляр. «Я, Ричард Джоули, – прочел он, – добровольно свидетельствую, что являюсь кадровым офицером Центрального разведывательного управления США. В настоящее время веду шпионско-подрывную деятельность на территории Украинского государства…» Командир поспешно сложил бумаги в футляр и сунул его обратно в сумку эсбэушника. Рыться в вещах дальше у него не было никакого желания.

Но кому-то в Киеве не терпелось: там не захотели ждать несколько часов, пока вертушки осторожно проползут сквозь укрытую туманом Зону. Поступило указание немедленно начать передачу данных с ПДА раненого чекиста. Спецназовец заменил опустевший аккумулятор своим собственным и, следуя инструкциям дежурного офицера, загрузил операционную систему. Системное время портативного компьютера спешило на год. Он, конечно, мог быть и неисправным, но его владелец успел отрастить приличную бороду и изрядно запаршиветь.

На экране ПДА замелькали странные фотографии. Иногда процессор подвисал, не справляясь с нагрузкой, и их можно было разглядеть более детально. На одной из них человек в армейском экзоскелете стоял у подножия громадной черной стены. Сооружение высилось на сотни метров в высоту, и по всей его полированной поверхности вились неизвестные символы. На другой была изображена странная конструкция, напоминающая по виду оранжерею, с прозрачной крышей, тянущейся на много миль. Попалась фотография, на которой трое в экзоскелетах держали пластины размером где-то метр на метр, испещренные незнакомыми письменами, а затем пошли тысячи изображений таких пластин, где письмена можно было различить довольно четко.