Текст книги "Стражи Армады. Аксиома выживания"

– Легко сказать… – Снайпер вновь наполнил стаканы. – Это же не просто по Зоне двигать к телепорту, который не так далеко находился. Чтобы попасть к призрачному «Оку» или «Легиону», прорвавшись через множество аномалий, стаи монстров и заслоны фанатиков-сектантов, а также других группировок, нужно, наверное, быть призраком…

Снайпер осекся, бросив мимолетный взгляд на Лучника. Тот, в свою очередь, улыбнулся и понятливо кивнул:

– Про призрака – это лишь слухи, но ход твоих мыслей мне нравится. Я понял, мужики, и принял ваши слова к сведению. Сам уже думал над этим вопросом… Остается мне с напарником попытаться для начала пробраться на Станцию. Не уверен в полном успехе, но, думаю, игра стоит свеч.

– Мы пойдем с тобой! – горячо заключил Плакса, взяв на себя смелость решить за всех присутствующих.

– Нет, Денис, извини. Думаю, что произойдет это не скоро. Мне еще предстоит заглянуть в несколько мест. Осталось, знаешь, несколько незавершенных дел… А там и видно будет. Если возникнет острая необходимость, я тебе на КПК информацию скину. Успеем еще обговорить дальнейшие действия. А сейчас мне надо до Лунинска добраться и решить вопрос с одними зарвавшимися подонками.

– Это ты про банду Валета, что ли? Так и у нас с ними счеты. В прошлом рейде тоже едва от его братвы отбились. Три наших группы в тех краях пропали. Мы как раз сами собирались туда податься. Так что не отпирайся, мы с тобой пойдем. Только по прошлому заказу расчет завтра получим, сразу и выдвигаемся. А, кстати, что за напарник у тебя появился? Мы знаем его?

– С моим напарником никто из вас не знаком, это я могу сказать точно, – сталкер вновь улыбнулся всем сидящим. – Вот встретимся завтра на окраине Чащобы и познакомитесь. Он меня сейчас там ждет. Так что я пойду, не люблю, когда напарник волнуется. Мы будем на поляне, в полукилометре правее старого Могильника. Ну, мне пора! Заскочу сейчас в лавку Скворца, заберу заказ и в путь, а то напарник заждался совсем, волнуется за меня, не может долго разлуку выносить…

Лучник резко встал со стула.

– Куда ж ты на ночь глядя? Монстры-то ночью активнее становятся, не боишься? Да и напарник странный какой-то, уж не с девушкой ли ты ходить начал? – Плакса внимательно посмотрел на Купера, в глазах его сверкали веселые искры.

– Я теперь монстров не боюсь, Денис, так что за меня сильно не переживай. Они меня не трогают. Есть у меня одна интересная вещь, от бандитов досталась по наследству. Я поначалу не понимал, в чем суть этого артефакта. А на Маяке в бункер к ученым заглянул и решил выяснить, что к чему. Показал им, так они сами видели такой второй раз в жизни. Один им еще Щедрый принес в свою бытность и оставил для исследований. Сказали, что называется «смирение». От него исходят импульсы, умиротворяющие зверей, и они на хозяина артефакта перестают внимание обращать, воспринимая происходящее как должное. Тогда я и понял, почему после того злополучного Выброса на меня ни один мутант внимания не обратил как на потенциальную жертву. Благодаря «смирению» мне безоружному и удалось тогда выжить, да и напарник, вероятно, под воздействием артефакта ко мне подошел. С тех пор мы и существуем вместе, не представляя теперь жизни друг без друга. Словом, увидите, познакомитесь, все сами поймете, надеюсь… – сталкер хохотнул. – А насчет девушки, это было бы неплохо. Только не нашлось пока такой, чтобы решила свою судьбу с моей связать. Не на курорте ведь живем, слишком уж здешняя жизнь сурова для женщин. Вот Рексу с Лизой тогда повезло. А будет ли на нашей улице праздник – еще время покажет… Ну, все, до завтра, с вами Зона!

Посетители бара проводили Лучника, идущего к выходу, уважительными взглядами. Большинство многозначительно поприветствовало его жестами, желая всего самого наилучшего.

База сталкеров окуталась почти беспросветным мраком, лишь несколько лампочек в разных концах лагеря да привычные костры разрывали местами черноту ночи. Откуда-то справа послышались звуки гитарных струн, и приятный баритон негромко напел знакомую всем песню:

 
Позови меня тихо по имени,
Ключевой водой напои меня.
Отзовется ли сердце безбрежное,
Несказанное, глупое, нежное?
Снова сумерки входят бессонные,
Снова застят мне стекла оконные.
Там кивает сирень и смородина,
Позови меня, тихая Родина.
 
 
Позови меня-а-а на закате дня-а,
Позови меня, грусть-печаль моя,
Позови меня…
 

Лучник ухмыльнулся. Люди, закостенелые душой и телом, прошедшие горнило Зонного бытия, постоянно сталкивающиеся с негативом и чернотой, часто теряющие своих друзей и знакомых, не перестают быть людьми. Держат, пусть и в самых отдаленных уголках собственного сознания, тепло, доброту и самые лучшие чувства, которыми их наделила матушка-природа. И песни, которые ими исполняются, – лишнее тому подтверждение. Отец и брат Купера тоже любили песни группы «Любэ», частенько напевали их про себя, тихо, но с душой. Сталкер вздохнул, с ностальгической грустью вспоминая юношеские годы, и пошел дальше.

Забрав в лавке Скворца сделанный ранее заказ, Лучник попрощался с гостеприимным торговцем и поспешил в дорогу. Позади него еще какое-то время раздавались переливчатые трели голосистого «скворца», затем крыльцо здания пропало из вида где-то далеко позади, в наступившей темноте. Выбирая направление, сталкер посмотрел на небо и присвистнул: давно он не видел такого скопления звезд на небосводе. Последний раз как бы ни при Рексе еще, когда они стояли возле могилы матери Купера. Только в этот раз отсутствовала луна – постоянное ночное светило, вероятно, решило заглянуть в недоступную область – за горизонт, где постепенно начинал зарождаться новый день. А мерцание звездной россыпи ни на йоту не могло развеять сумрак ночи. И выглядел небосвод так, словно какой-то могучий великан протянул к нему громадные ручищи и проткнул иглой в превеликом множестве мест купол черного великолепия Мироздания.

Вдруг по небосклону пронесся болид, скрывшись за линией горизонта и оставив после себя еще на некоторое время яркий росчерк подписи, сказав тем самым, что все идет как нельзя лучше. Лучник многозначно улыбнулся, по-своему поняв небесного посланника. А в далеких пределах космоса подмигнула ему еле видимая Альфа созвездия Стрельца.

Живи долго, братец, верши свою праведную работу и не забывай: мы за тобой наблюдаем и оберегаем от несправедливости!

А вслед уходящему сталкеру, будто желая ему счастливой дороги, звучала уже едва слышная песня:

 
Знаю, сбудется наше свидание,
Затянулось с тобой расставание.
Синий месяц за городом прячется,
Не тоскуется мне и не плачется.
Колокольчик ли, дальнее эхо ли,
Только мимо с тобой мы проехали.
Напылили кругом, накопытили,
Даже толком дороги не видели…
 
 
Позови меня-а-а на закате дня-а,
Позови меня, грусть-печаль моя,
Позови меня…
 

Глава 5. Призрачная цель

Мефистофель радовался. Братва притащила целый воз добра. Но показывать, что он доволен, главарь бандитов не торопился. «При этих только прояви толику слабости, вмиг узреют и вцепятся в глотку. Волки – они и в Африке волки». Являясь достаточно долго «паханом» крупной бандитской группировки у самого Рубежа Зоны, Мефистофель взял за принцип: никогда не расслаблять тех, кто под ним ходит. И все знают, что главарь суров. Суров, но справедлив. Ни разу не произошло случая, чтобы он кого-нибудь обделил при распределении добычи. Да и связи наладил неплохие. Особых проблем с переходами через Рубеж в Зону и обратно при нем не возникало никогда. С условием, конечно, если все действия согласовывались с Мефистофелем заранее и обязательно им одобрялись.

Раньше он сам частенько ходил в рейды, а в последнее время заматерел, обрюзг и предпочитал вести оседлый образ жизни. Да и был ли смысл в собственном риске, коли «под ногтем» достаточное количество молодежи, и в подручных ходили старики, им же лично обученные? Пусть уж они совершают лишние телодвижения, а его доля и без этого будет немалой. Он – основатель, мозг и бесспорный лидер. Ему лучшие куски…

А если кто-то изъявит желание и попытается оспорить его право, пусть потом пеняет на себя. Мефистофель ухмыльнулся: «Если будет чем пенять». Он, конечно, волчара старый, но еще не настолько, чтобы не суметь перегрызть глотки забуревшей молодежи. Вот еще несколько лет, а там будет видно. На его век, дай бог и Зона, «бабулек» хватит. И даже наследникам на пару поколений вперед. А там хоть потоп, хоть трава не расти! Лишь бы небо на землю не сверзилось… Он давно уже подумывал оставить Зонные дела и податься на желтый песочек, мягкую травку, тепленькую водичку лечебного морского лимана… Не обделенный предвидением, заглядывая наперед, бандит понемногу присматривал себе замену. Такую, чтобы самому не больно было уходить и мужикам подходила. Глядишь, еще и на «пенсии» пособие кое-какое будут отстегивать за прошлые заслуги. И подобную кандидатуру Мефистофель присмотрел давно. Его помощник и правая рука – Бурелом. Крепкий мужик с очень нелегкой рукой, и главное – преданный, как собака.

Ситуацию, при которой познакомились они с помощником, пахан помнил отчетливо и в самых мелких подробностях. На задворках бара «Респект» вблизи Рубежа частенько устраивали увеселительные мероприятия. Бои без правил имели узкую направленность. Прошедшие Зону люди, зачерствевшие душой, упивались кровавым зрелищем и людскими смертями. Ставки шли немалые. Отпетые бандиты, облюбовавшие для совершаемых сделок местность, покинутую напуганными близостью Зоны жильцами, жаждали крови. Надо сказать, что с жизнью расставаться не торопился никто, поэтому желающих поучаствовать в боях было – кот наплакал. Вот и ухитрялись «паханы» подбивать «братву» на отлов направляющихся в Зону в поисках призрачного счастья сталкеров.

Сам Мефистофель предпочитал подобным не заниматься, но «должность», как говорится, обязывала присутствовать на частых сходках. Соответственно, и наблюдать жестокие сцены ему приходилось регулярно. Как правило, сражались на ринге, будто специально подобранные задохлики, на которых без слез и смотреть-то страшно до невозможного. А тут, в один прекрасный момент, в поле зрения попали два парня, словно сошедшие с обложки журнала о культуристах. Рослые, статные, мышцами не обиженные благодаря матушке-природе да наверняка и собственным стараниям. Ближе к концовке боя один уже восседал на другом и методичными ударами кулаков, похожих на увесистые кузнечные кувалды, старался добить проигравшего. Страсти в толпе накалялись, все ждали трагической развязки. Но вдруг Мефистофель поддался сиюминутному порыву и совершил неожиданный поступок. Чутье заставило авторитета предотвратить смертельный исход. Резко вскочив с места большим прыжком и оказавшись в центре ринга, он убойным прямым ударом «выключил» победителя, который, несмотря на крупные габариты, кубарем слетел с поверженного противника и не приходил в сознание еще добрых полчаса.

Кто знает, чем тогда могло закончиться происшествие для Мефистофеля, но определенно свою роль сыграло то, что мероприятие было организовано в его честь. Пятидесятилетие «пахана» «братва» решила провести на самом высоком уровне. Возмущенным компаньонам и конкурентам пришлось отдать откупную за сохранение жизни парня и моральный ущерб. Касса группировки на тот момент ощутимо оскудела, но Мефистофель отнесся к этому спокойно, интуитивно чувствуя, что в дальнейшем его сегодняшний поступок окупится с лихвой. Впоследствии так и вышло: его новый помощник оказался на редкость удачливым и полезным. Бурелом быстро обломал зарывающихся членов банды, расставив в группировке все точки над «и», укрепив тем самым хромавшую в ней до тех пор дисциплину. Авторитету оставалось лишь со спокойствием сытого удава взирать на происходящее, одобрительно кивая и со смешком покашливая в широкие рукава домашнего халата. Бандерлоги могли «подойти поближе». Набычившийся в напыщенной суровости, но безмерно довольный в душе, Мефистофель важно прохаживался по своим владениям и не мог нахвалиться старательным новичком.

Так почти незаметно пролетело пять лет. За это время «пахан» вкупе со своим заместителем успел прижать к ногтю большую часть конкурирующих банд. Группировка выросла в несколько раз, дела резко пошли в гору, а сам Мефистофель в полтора обхвата раздался вширь. Сидя на веранде «поместья», авторитет наблюдал за приемом принесенного в казну хабара. Его нисколько не волновало, какими методами оказалась добыта большая часть и сколько человек отдали за нее жизни. Все основано на деньгах, в этом он убедился еще с детства: и власть, и сила, и хорошие отношения, и полезные знакомства в различных кругах. Щедрый гонорар за связи и блат с лихвой окупался бесперебойной поставкой из Зоны выгодного товара, пользующегося умопомрачительным спросом. А это опять же деньги. Круговорот денег в природе.

Мефистофель чувствовал себя бодро. Дела идут, контора пишет, таможня дает добро, манна небесная сыплется золотистым дождичком прямо в широко раскрытый карман… Исполнительность «паствы» радовала, но непререкаемые власть и авторитет требовали подтверждения, поэтому для острастки обязательно находился козел отпущения. А делать это наметанным глазом бывалый главарь умел с легкостью. По принципу «бей своих, чтобы чужие боялись» Мефистофель выбрал очередную жертву в виде старшего одной из групп, внесших в общак самую малую долю.

– Слышь, Вялый, а почему это ты последнее время со своей кодлой стал так мало хабара в казну приносить? Зазнался, никак? Или шкурные вопросы попутно, втихую от меня и братвы решаешь? – насупленный взор «пахана» и внушительная фигура возвышающегося над Вялым Бурелома заставили того вздрогнуть и вжать голову в плечи.

– Так это, мы ж… как все, стараемся вроде… – страх перед возможной расправой сковал челюсти бандита. – Поначалу, это… было много всего… но вот призрак этот…

– Какой еще к лешему призрак?! – Мефистофель удивленно вскинул вверх густые брови. – В Зоне призраков до черта и больше. Но, насколько я знаю, все это бабушкины сказки трусоватых сталкерюг. Поди, просидели опять где-нибудь в «Ширеве», да бабло казенное прожрали? А на обратной дороге подвалили пару доходяг, да забросили своих двоих, из числа самых ненужных, в какую-нибудь «мясорубку» и, типа – призрак виноват, так?!

– Н-н-нет, батя. Н-н-не так было… Мы четыре группы выследили и подловили. Хабар оказался на загляденье нехилым. Жмуров положили до фигища. А тут внезапно этот призрак… как из-под земли…

Лицо Вялого приобрело серый оттенок, отчего он сам стал похож на призрака Зоны. Не закончив фразу, бандит осекся и стушевался окончательно. Пришлось Бурелому придать парню «реактивной скорости» легким, по его понятиям, отеческим «лещом», прозвучавшим в наступившей тишине громом близкой молнии во время очередного Выброса. Вялый, не сделавший даже попытки уклониться, резко подался всем корпусом тела вперед и вжал голову в плечи еще сильнее. А Мефистофель, знающий его как старшего группы из числа не слабых волей людей, заинтересовался и остановил движением руки вторую попытку помощника доставить бандиту очередную порцию «непередаваемых ощущений».

– А ну-ка, дружок, обстоятельней и более внятно, что еще за призрак на нашей подконтрольной территории?

– Его зовут Лучник, – уже связно и торопливо начал повествование совладавший с нервозностью и испугом Вялый. – Недавно объявился в Зоне. Из лука своего лупит так, что автоматы не успевают стрелять. Неожиданно возникает и исчезает вновь, как будто его и не было никогда. По рассказам братвы, он объявил войну тем, кто живет разбоем. Ну… то есть нам… – Вялый вновь замялся на время, искоса проследив за реакцией «пахана», а затем продолжил: – Мы уже в обратный путь собирались, набившись под завязку, когда четвертую группу лохов завалили. А тут он, как из-под земли появился… Вот и успел Перца и Тлю завалить, а мы – ноги в руки и бегом. А иначе и сами могли там остаться. Страшно, батя, правда… Весь в черном, лук черный и стрелы такие же, причем не задерживают их никакие препятствия. Могут прямо сквозь дерево пролететь или стену. Но это еще не все… С ним в паре мутант один – зверюга еще та. Одни когти с клыками чуть не по полметра длиной. Он Тле голову одним ударом лапищи напрочь снес, я сам видел… Она отлетела от тела аж метров на десять. А Тля, как тот всадник без головы, еще несколько метров шел по прямой, будто с ним ничего не произошло! Остальным повезло, что на взгорке находились, метров сто до этих призраков было. Только бегом и спаслись. Почитай, километров шесть трусили рысцой, пока без сил на землю не рухнули. Часа два потом лежали и назад все время оглядывались. Не дай бог! Теперь даже не знаем, как в Зону ходить… Мужики переканили страсть как, только штаны успевай менять, – голос Вялого дрогнул, и он боязливо посмотрел исподлобья на Бурелома, а потом, собравшись с духом, закончил: – Так что, извини, но больше сегодня принести ничего не смогли. Основная часть хабара как раз у Тли и Перца в рюкзаках была. Щас как вспомним про случившееся, душа в пятки уходит…

– Лучник, говоришь? Что-то я про этого типа уже слышал. Братва на вчерашней сходке упоминала… Думал, что очередная сказка, гляди ж ты – вона че, не придумали, видать. Ладно, идите отдыхать, а мы тут обмозгуем малость, что к чему… – в голосе Мефистофеля появились нотки заинтересованности.

Когда группа Вялого исчезла из поля зрения, «пахан» повернулся к помощнику и, протяжно вздохнув, задумчиво произнес:

– Ну, что думаешь, Виктор, по этому поводу? Тебе не кажется странным, что произошедшее в очередной раз выглядит очень уж сказочно? Или действительно стоит серьезно задуматься над услышанным? По виду этих неудачников я бы не сказал, что они врут. Больно уж правдоподобно напуганы щенки… Вон как скулили…

– Не знаю, что и сказать, босс. Может, стоит проверить и выяснить, что к чему?

– В том-то и соль… Хм… Шумахер с Тынисом уверяли, что дело серьезное, рассказывали, что у них подобное уже случалось. Там тоже группы, столкнувшиеся с этим борцом за справедливость, не всем составом возвращались. Если вообще возвращались… Чую я, что в этот раз действительно все не так просто. Тогда стоит предпринять срочные меры, иначе вскоре наш бизнес может оказаться под угрозой. Давай решать, кого послать на разведку. Ведь слухи могут обернуться правдой, в Зоне-то мистики хватает до чертиков, и даже больше. Иной раз не знаешь, чему и верить. В большинстве, конечно, просто плоды чьей-то фантазии. От испуга почудится еще не то, у страха-то глаза ох как велики! Любят все от каждого шороха вздрагивать и в штаны накладывать, а после языками чесать. Хлебом не корми народ, дай пофантазировать. Бог его знает. Это как в детстве про черный-черный дом… Баламутят друг дружку, да запугивают, а сами норовят словно ненароком заглянуть в заброшенное строение. Нервишки, видишь ли, щекочут. Но реальность сильно отличается от страшилок, и нам с тобой это известно не понаслышке. Так что, как ни крутись, а что-то предпринимать придется однозначно…

– А может, босс, это просто козни конкурентов? Не могли они, часом, Вялого с его группой перекупить для того, чтобы нам прибыль до минимума урезать?

– Возможно, что и так. Хотя вряд ли… – некоторое время Мефистофель задумчиво молчал, затем, встрепенувшись, принял быстрое решение: – Из всех группировок наша – самая сильная, так что мысль о подкупе можно отмести. Значит… поступим так. Собери-ка ты группу, человечков из шести, да возглавь ее сам. Прошмыгните через Пустырь до Могильника, на Испытательную и Маяк мимолетом загляните. Прозондируйте почву так, чтобы все встало на свои места. Только сам-то ты старайся в пекло сильно не лезть, знаю я тебя. Ты мне слишком дорог, чтобы я тобой просто так разменивался. Давненько хочу об одном деле с тобой, Витя, поговорить… – Мефистофель на время выдержал паузу, после чего, пронзительно глядя на Бурелома, продолжил: – На пенсию мне уже пора. Вот, начал понемногу собираться. Надеюсь, сам понимаешь, что я имею в виду? Не на кого больше, кроме тебя, дела оставить. Так что уж не подкачай… Возвращайся, а потом будем и о… хм… передаче власти говорить.

Помощник понятливо и уважительно кивнул «пахану».

– Хоть один, но вернись обязательно! Слышишь? Выбери себе в команду самых лучших, а если потеряешь их – я жалеть не буду. Главное – сам вернись. На подготовку к ходке даю сегодняшний вечер и ночь. А я пока остальные рейды прикрою, чувства меня никогда не обманывали. Лишь бы они тут от безделья не перепились все да не вздумали друг дружку порешить и меня заодно. Думаю, на все про все вам должно хватить суток трое. Аккурат до очередного Выброса должны успеть. Ну, давай беги – готовься, а я еще малость по-стариковски это дело обмозгую, может, что новое в голову седую и придет…

Мефистофель, отпустив помощника, переместил в кресле-качалке грузное тело, принял удобную позу и принялся размышлять: «Что за Лучник такой? В чем он видит цель своей жизни? Если она у него еще есть, эта жизнь… И есть ли она, эта цель?.. Может, действительно какой-нибудь поганец решил запугать в округе всех и орет на всю Зону, что он страшный призрак, а суеверные дурачки в это верят? И зачем ему это? Очередной Робин Гуд – народный мститель? А стоит оно того вообще? В одиночку против такого количества охотников долго не повоюешь, быстро голову неразумную на кол насадят, а другой глубоко вобьют туда, о чем все стараются стыдливо помалкивать… И мутанта к своим делишкам сумел привлечь, как только смог? Возможно, и сам из разряда монстров или нежити какой? Такое тоже иногда случалось. Как Зона только не экспериментировала… И что вообще есть сама Зона? Для чего появилась в местах и без того неспокойных?..».

Интуиция подсказывала «пахану», что в этот раз над возникшей проблемой стоило призадуматься всерьез: «Грядет что-то глобальное и непредсказуемое. То мутанты новые появляются внезапно, то неожиданные Выбросы… Простым смертным этого не понять, остается только строить догадки и, как всегда, верить в лучшее. Ну да ладно, где наша не пропадала? Глядишь, все еще обойдется. И найдем мы себе Рай по душе, и Врата его нам сам Архангел распахнет. И заживем до бесконечности долго и счастливо…».

Но на душе Мефистофеля все равно было тревожно. Он тяжело вздохнул и принялся доедать излюбленный десерт.

* * *

Бурелом подошел к делу обстоятельно. Набрал в группу действительно самых лучших. Шкалик с Примой, Злоба с Цаплей и Маркел занимали в иерархии группировки далеко не самые последние места, и каждый был ценен по-своему. Шкалик хоть и слыл беспробудным пьяницей, но свое дело знал отлично. Умел читать следы хоть на гранитной плите. Прима мало того что являлся неплохим следопытом, еще и по части лекарственных препаратов и свойств растений слыл признанным гением. Да в артефактах разбирался более чем сносно. Мог с закрытыми глазами определять, что есть что, и вытворять с их перетасовкой в нужных композициях такие кренделя, что другие боязливо обходили его стороной. Чур меня! Мало ли что может придумать человек, по понятиям несведущих не совсем нормальный. Но Бурелом был уверен, что не ошибся в выборе, поэтому сомнений не испытывал. Врач или лекарь в ходке нужны до зарезу.

Злоба с Цаплей принадлежали к той категории, над которой потешались все остальные, но совершенно беззлобно. Так как оба при отсутствии выдающихся умственных способностей жили по принципу «сила есть – ума не надо». Оба были парнями бесхитростными, не обиженными здоровьем и силой. Кажущаяся неповоротливость в любой момент могла превратиться в натиск бешено несущегося железнодорожного локомотива. Про таких обычно и говорят: бугаи что надо. Предстоящему рейду выносливость амбалов как нельзя более кстати – ломовыми лошадками пренебрегать в дальнем походе не стоило. Да и стрелками они являлись неплохими, что во время стычки могло сыграть только на руку.

Маркел – всегда замкнутый и немногословный, порой приходилось идти на различные хитрости, чтобы вытянуть из него хотя бы один звук. Но, вероятно, этими качествами наделены почти все, одаренные природным талантом в меткой стрельбе. Снайпер – по жизни одиночка, человек, говорящий сам с собой, отчего для других подобные всегда кажутся «не от мира сего». Большинство откровенно побаивалось его, мало ли что взбредет в голову тому, кто поступает молча и не делится мыслями ни с кем? Но спасение многих жизней руками специалиста вызывало неподдельное уважение, поэтому Бурелом был уверен, что сделал правильный выбор. Словом, Маркел являлся снайпером от бога и был нужен в предстоящем нелегком рейде как никогда.

И последним, кого скрепя сердце Бурелом решил взять с собой, оказался Вялый. Кличка бывалого сталкера не совсем подходила его облику. А прозвали его так потому, что во время общих посиделок где-нибудь за столом или у костра тот действительно часто выглядел задумчивым и вялым. Но те, кому удалось побывать с ним в ходках, не раз замечали, как внезапно неизвестно куда пропадал созданный им образ. Трезвость мышления, быстрота реакции, решительные и хорошо продуманные действия. И старшим группы Вялый стал по праву уже давно. Поэтому после недолгих раздумий Бурелом остановился на его кандидатуре, даже несмотря на отнюдь не бодрый настрой сталкера. В конце концов, он единственный, кто хоть издалека видел Лучника своими глазами. А уж как правильно воздействовать на собранную группу, поддерживая ее боевой дух, признанный помощник «пахана» знал и был уверен, что справится с поставленной задачей.

Следующему этапу подготовки Бурелом уделил не менее пристальное внимание: подгонка оружия и экипировки. Он старший в группе, отвечающий за всех, и имел на это полное право. Досконально проверив все до последней мелочи, раздал наконец выбранное членам предстоящего рейда, видя на лицах некоторых волнительное нетерпение, и стал наблюдать за происходящим, изредка посмеиваясь и качая головой.

Шкалик с Примой снарядились без каких-либо эмоций. Вялый отличался от них только тем, что по его виду можно было понять, с какой неохотой он готовится в дорогу. Сказывалось нервное напряжение после прошлой ходки. Маркел старался не подавать виду, но глаза выдали его настрой: новые «Винторез» и СВУ с цифровой многократной оптикой попали в надежные руки. А Злоба с Цаплей выбранным вещам и оружию радовались, как малые дети внезапно доставшимся им сладостям. Весь процесс переодевания амбалов выглядел со стороны более чем забавно, как новый номер клоунского антре – не хватало только хлопков в ладоши от избытка чувств. В остальном данная сцена прошла на «ура». Втихую нахохотавшийся до колик Бурелом остался доволен: с таким войском придется считаться если не всем, то хотя бы нескольким призракам Зоны.

Построив и тщательно проверив группу еще раз, а также предупредив Шкалика о запрете пьянства, Бурелом пожелал всем спокойной ночи и отпустил до утра. Как ни странно, нервишки помощник держал в узде и был совершенно спокоен. Чутье подсказывало ему, что все должно получиться как нельзя лучше. Вспомнился вдруг тот злополучный бой на ринге, когда противник добивал его, и, казалось, исход схватки уже предрешен… Но странно, он тогда ни капли не сомневался, до конца веря в свою звезду. И она упала с небес на землю, правда, в тот момент в виде солидного тела его спасителя, а ныне уважаемого шефа – Мефистофеля. Вот и теперь бандит испытывал подобные ощущения. Ко всему прочему, сегодняшнее откровение «пахана» о дальнейшей перспективе Бурелома радовало неимоверно. Он, конечно, и сам догадывался, что босс не вечен и когда-нибудь уйдет на покой, но чтобы это открывало такие перспективы!..

Сын Мефистофеля заканчивал один из университетов где-то в Лондоне. Бурелом поначалу думал, что будущий «пенсионер» передаст отпрыску все дела по наследству, но теперь понял, что мудрый авторитет решил для сына в этой жизни выбрать совсем другую дорогу – отличную от отцовской. И, конечно, помощник был за это бесконечно благодарен своему покровителю, поэтому решил серьезно подойти к порученному делу.

Ночная тишина все равно не принесла долгожданного забвения. Промучившись бессонницей около часа, Бурелом поднялся, вышел на крыльцо дома, сел и закурил. Покрытый стриженным травяным ковром двор серебрился легкой изморозью. Обычно в такое время ночных заморозков на почве не наблюдалось, но в этом году в Зоне и у Рубежа все шло не так, как всегда. Бурелом задумчиво посмотрел на звездное небо. Разнообразие искрящейся на почти черном полотне россыпи будоражило сознание и отчего-то навевало невеселые мысли. Подумалось даже: «Странно. К чему бы это? Вполне возможно, что не к добру…».

Не мог тогда знать бандит, насколько недалек он от истины. Сейчас же лишь предчувствовал будущие злоключения. Внезапно созвездие Стрельца сверкнуло переливами от одного края к другому и обратно, словно подмигнуло ему и усмехнулось.

Отправив щелчком пальцев окурок подальше, помощник Мефистофеля трижды зло сплюнул через плечо и вернулся в дом, надеясь, что глоток свежего ночного воздуха принесет облегченье. Однако сколько он ни ворочался, после многочисленных попыток смог заснуть только под утро. Как всегда неожиданная (и до чего же противная!) трель голосистого будильника окончательно добила и без того расшатанные нервы Бурелома. Куда только делось вчерашнее уверенное спокойствие?.. С угрюмым и не выспавшимся видом встал он с кровати и выглянул в окно. Дальний горизонт уже начинал медленно светлеть на востоке, но до восхода солнца еще порядком, так что времени в запасе оставались воз и маленькая тележка. Не желающий больше оттягивать неизбежное Бурелом, быстро экипировавшись и снарядившись для дальнего похода, стоял перед входной дверью в полной готовности уже через полчаса. Мрачные мысли о предстоящей ходке не выходили из головы, окончательно оттеснив в дальние уголки сознания приятную вечернюю беседу с боссом.

Предчувствия не обманули его. Оглядев собравшуюся группу, Бурелом понял, в чем дело. От Шкалика, вопреки строжайшему запрету, за версту несло вчерашней сивухой настолько сильно, что стоять рядом с ним было невозможно. Резким ударом в солнечное сплетение Бурелом перевел следопыта в лежачее положение. Пролетевшее по воздуху тело с глухим звуком совершило вынужденную посадку и проехало по утренней изморози. Шкалику сильно повезло: он оказался одетым в защитный костюм и бронежилет, иначе хорошо поставленный удар запросто мог бы пробить ему грудную клетку.

– Поднимите эту падаль! – Прима молниеносно среагировал на окрик командира и метнулся к лежащему телу.