Текст книги "Война Купола"

Сергей Коротков
Война Купола

© Коротков С.А., 2017

© ООО «Издательство «Яуза», 2017

© ООО «Издательство «Эксмо», 2017

От автора

Дорогие читатели! Я наконец-то осуществил свою мечту – написал этот роман. Давно шел к этой теме, с юношеских лет рисуя в голове образы героев, их действия, боевку и живо представляя себе ту атмосферу, царящую в современном городе, который вдруг оказался… Хорошо! Не буду спойлерить раньше времени, прочитаете сами. Хочу сказать только одно. Каким бы ни показался вам роман, плохим или хорошим, скучным или живым, я надеюсь, что он все же понравится вам. Это та реальность, в которой завтра может оказаться любой из вас. Как и кто поведет себя в сложных, зачастую страшных ситуациях, конечно же, решать вам самим, но на страницах своего произведения я попытался изложить примеры поведения людей при различных обстоятельствах, отразить дух человека, вынести на суд читательский те моменты в жизни любого из вас, которые могут возникнуть, которые таятся в вас. Для других эта книга станет настольным учебником по ведению партизанской войны в современных условиях, у кого-то, надеюсь, вызовет большее желание любить ближнего и ценить дружбу.

Моим главным помощником по праву могу назвать Юрия Коваленко, написавшего три главы, но так и не согласившегося на официальное соавторство. Спасибо этому хорошему человеку, художнику, бывшему военному!

Благодарю писателя-фантаста Алексея Махрова за помощь и возможность выйти этой книге в новом литературном проекте по вселенной «Хроники Армады», придуманной мною.

Книгу посвящаю молодежи своей страны! Растите духовно правильно, не забывайте своих предтечей и свято верьте в непоколебимость Отчизны.

 
…И две тысячи лет война,
Война без особых причин,
Война – дело молодых,
Лекарство против морщин.
Красная, красная кровь,
Через час уже просто земля,
Через два на ней цветы и трава,
Через три она снова жива
И согрета лучами звезды по имени Солнце!
 

В. Цой, «Кино»

Пролог

У вас когда-нибудь в руках разрывалась граната? Чтобы кровавые ошметки по сторонам, пальцы по углам, свисающие куски кожи и всюду кровища. И зашкаливающие децибелы жуткого ора. Нет? Ужасная картина! Меня, как и вас, бог миловал. А вот у моего друга, Димки Миронова, граната взорвалась в руке. Он не успел бросить ее под ноги врага. Не успел, и все тут. Хана Мирону! А ведь эта немецкая «колотушка» срабатывает на пятой секунде. Зачастую на восьмой. Ан нет, все случилось на второй. Видать, хрень эта, пролежавшая в сырой земле более восьмидесяти лет вместе с ее хозяином, испортилась и стала неликвидной. Как теперь и сам Мирон. Упокой его душу!

А теперь… теперь давайте все по порядку…

Глава 1
Я лох, я чмо?!

Меня зовут Олег. Куприн Олег. Сложив из первых букв фамилии и имени слово, получим мое прозвище в соцсетях – Купол. И мне далеко по кумполу, смешно ли это звучит или плоско, скажу одно – это мой позывной в играх «Контр-страйк», «Сталкер» и «Мир танков». Один ник везде. Так я захотел!

Как и миллионы моих сверстников (а мне уже стукнуло двадцать три), я влюбился в шутеры, созданные с прекрасной графикой и нереально реальным приближением к действительности. Упивался ими до умопомрачения, посвящая все свободное время компу. Игнорируя учебу, девчонок и помощь матери по дому. Она обычно только вздыхала, обходя мое личное пространство в виде компьютера и стола со сгорбленной фигурой в наушниках. Все свое время я бездарно тратил на игры. Хотя еще одно увлечение обычно два раза в год захватывало меня с ног до головы.

Охота!

С тех пор как отец подарил мне на совершеннолетие ружье, я забыл про все на свете, с неимоверной тягой уйдя в эту стихию. Видимо, сказывались многочасовые просиживания за боевыми играми, а тут нате – настоящее ружье, ТОЗ-34-ЕР! Не виртуальный дробовик и не игрушечный «калаш», а вполне убойная штука.

Даже когда отец погиб на стройке, перестав возить меня на природу, я подбивал друзей, и мы ездили на старой «Ниве» Антохи Дизеля по разным местам вокруг родного города. Уток валили со вскидки, будто всю жизнь только и занимались стендовой стрельбой. Заправски, словно ковбои в старых америкосовских фильмах, иногда от бедра или с одной руки (это я про себя сейчас). С подхода, с наезда из окон машины, под громкие возгласы и всеобщее ликование.

Мой родной Энск славился красивыми пейзажами за городской чертой, сразу за постом ГИБДД начиналась болотистая местность, облюбованная утками. Но постреливать вблизи представителей правопорядка как-то не хотелось – гоняли нещадно, да и так называемая «зеленая зона» города все же запрещала охоту в ней.

Катались чуть подальше и били водоплавающую там.

А потом все закончилось! Вообще…

Сначала мы с друганами погрязли в новом шутере, появившемся в Сети. Впереди маячили сентябрь и пятый курс универа, лето заканчивалось, навевая грустные мысли об окончании отдыха. Но на открытие охоты, которое приходилось на последнюю субботу августа, вырваться было просто необходимо. Не так уж и часто разрешали охотиться на утку местные власти – всего два раза в год. Оставалось купить патронов, да Антоха Тягачев, прозвище в сети Дизель, попросил купить ему новый шомпол взамен сломанного старого. Как будто в случае чего веткой нельзя прочистить ствол!

Вот я и отправился в тот злополучный день в оружейный магазин «Выстрел».

Стоял вполне обычный августовский денек. Народ сновал туда-сюда, на небе ни облачка, машины гудят, птички в кустах громко чирикают, деля кусок черствого батона. А я иду в наушниках, весь такой на позитиве, подмигивая девчонкам (не страшным, как атомная война), напевая мелодию, звучащую в ушах, равнодушно поглядывая на снующих прохожих.

У кинотеатра «Космос», что возле оружейного магазина, два мужика «качают» права, размахивая руками и горячо обсуждая легкую аварию своих машин. Один шоркнул другого, а теперь воплей на всю вселенную. Так и до мордобоя дойдет, если самому умному из них не придет в голову махнуть рукой и отвернуться.

На скамейке старушка разворачивает нетерпеливому внуку мороженое, облизывая пальцы от таявшего лакомства. Окно второго этажа дома, в подвале которого приютился магазин, моет парень азиатской национальности, тщательно водя чистящей палкой по стеклу.

Собака, оставленная на привязи ушедшим хозяином, тявкает на пацана, попинывающего футбольный мячик и этим дразнящего животное.

Мой мозг отметил все это в секунды, впитав информацию, казалось бы, абсолютно ненужную и незначимую. Но через десять минут он восстановит в памяти все ранее увиденные детали, потому что резкие непредвиденные обстоятельства или шокирующие события обычно возвращают человеку картинку последних минут предыдущего бытия…

– Добрый день! Чем могу вам помочь, молодой человек?

Заискивающий взгляд и дежурная улыбка продавца тоже запечатлелись в памяти. Мужчина лет сорока с пивным пузиком под полосатой футболкой дружелюбно смотрел из-за узорной решетки витрины, отделяющей стенды с оружием и лотки с амуницией от узкого зала для покупателей. Ни охранника, ни сейфов, тусклый свет с потолка да угрюмая тетка, развешивающая на стене рыболовную сеть с ценником. Из посетителей я и плюгавый мужичок в потертой рыбацкой куртке, изучающий блесны под стеклом витрины.

– Мне шомпол, – сказал я, снимая наушники, и, вспоминая наказ друга, зачем-то пояснил: – Для гладкоствольного «ИЖа».

Мужик улыбнулся, отошел, вернулся с двумя средствами очистки стволов, показал их:

– Деревяшка с зажимом на конце под ветошь или губку, дешевка. А этот шомпол алюминиевый, разборный, со специальным оголовком. Дороже, но эффективнее и удобнее. Какой возьмешь, парень?

– Деревяшки хватит, – ответил я, следуя наказу Дизеля, такого же бедного студента. – Сколько?

Расплатился, получил в руки шомпол, зачем-то помахал им, словно рапирой, чем вызвал ехидную гримасу у продавца.

– Что-то еще?

– Патронов две пачки, двенадцатый, тройку.

– Итальянские, бельгийские, немецкие или… – мужик опять скривился, поняв, что студенту предлагать дорогие даже не стоит… – отечественные, по восемнадцать рэ штука.

– Пойдет. Только не старье. Там срок годности имеется?

– Парень, ты колбасу, что ли, покупаешь? Какой срок годности? Они хранятся сто лет.

– Ага. Знаем. Только все же мне свежие дайте.

– Х-хосподи!

Оплатил, принял через окошко между чугунными витиеватыми прутьями решетки две коробки, приятно оттягивающие ладони вниз.

– Все?

– Да. Скажите, вон та «Сайга» сколько стоит у вас? – я показал на плод своих воображений и мечты, десятизарядный нарезной «ствол», любимую штуку геймера Купола. То бишь меня.

– Слышь, студент, она явно не по твоему карману! – скривился в нехорошей ухмылке толстяк.

– А я не про это спрашиваю, может быть, я через год разбогатею и куплю ее. Или через месяц банк ограблю. Или сейчас витрины вынесу и заберу сам. А?

– Че?

– Хрен, во че! Ты, мужик, следи за базаром и к покупателям относись как к равным.

– Чего-о-о?!

Продавец аж посинел, нахмурил лоб и стал похож на ту псевдоплоть, каких я гасил в игре пачками. Противных злостных хряков-мутантов. Его негодованию неизвестно бы когда наступил конец, но я, тоже хорош, непристойным жестом послал его далеко и направился к выходу. Вслед понеслись гадкие слова и угрозы, но я уже покинул подвал и, миновав две железные двери и бетонные ступени, очутился на свежем воздухе. И здесь-то понял, что зря дерзил продавцу и напрасно ушел из магазина…

* * *

Какой-то невообразимый кавардак творился на улице. Вокруг бегали люди, да так быстро, часто падая и крича, что явно не походило на «Веселые старты» или день массовых гуляний. Сначала показалось, что идут съемки художественного фильма, причем военной драмы: стрельба, суетящаяся массовка, дым от пожара двух машин на дороге, лежащие тела, мелькающие там и сям люди в странных одеяниях и с оружием в руках. В некоторых из них я угадал фашистов в только им присущем обмундировании и со «шмайссерами» наперевес, которые на самом деле и не автоматы Шмайссера, а типичные МП-38/40. Они сновали взад и вперед, иногда паля по массовке из винтовок и автоматов, что-то орали на своем картавом наречии, хватали за волосы женщин, расстреливали мужчин, прикладами прочь прогоняли детей. Но пару раз я заметил каких-то варваров, разодетых в шкуры и меха, обтянутых ремнями и обвешанных старинными доспехами. Эти тараторили на своем диалекте и гоняли публику кривыми саблями и пиками.

– Что за… – Я стоял обалдевший от увиденной сцены несуразного кино, разглядывая картины вакханалий и разрухи. Щемящее чувство тревоги стало нарастать из глубин организма, все больше овладевая телом и душой. Рука, державшая пакет с покупками, отчего-то задрожала, взгляд медленно охватывал поле сражения, а мозг уже начал посылать колкие импульсы «Беги! Беги! Спасайся!».

Я еще ничего не осознавал даже тогда, когда увидел ту парочку водителей, устроивших разборки десять минут назад, а теперь валявшихся в лужах крови. Не понял и актера в форме эсэсовца, застрелившего из пистолета собачку на привязи, отчего бедняжка заскулила и издохла как натуральная…

«Как натуральная!» Эта мысль осенила меня и взорвала мозг. «Собаки не умеют играть так, как человек. Она умерла правдоподобно… по-настоящему… Так это что значит?.. Вот же, мляха-муха!»

А дальнейшие события уже подтвердили страшные догадки в воспаленном мозгу. Удар кривой сабли раскроил седую черепушку бабушки-одуванчика на скамейке – во все стороны брызнула кровь, истошный крик утонул в яростном вопле кочевника, разодетого в кольчугу поверх меховой куртки. Его зловещая физиономия с раскосыми глазами приняла довольное выражение, он стал искать взглядом ребенка, бросившего мороженое и нырнувшего в декоративные кусты. А уж свалившийся сверху гастарбайтер, недавно мывший окно, завершил ужасную сцену и окончательно внес коррективы в мои размышления – тело его жестко упало прямо на асфальт, рука жутко хрустнула, голова расквасилась и явила струйки крови изо рта и глаза.

Я, кажется, завопил что-то нечленораздельное, потому как увидел себя со стороны, словно амебообразную медузу, плывущую обратно в подвал. В любое укрытие. В стену рядом впились пули, кирпичной крошкой кольнув мое лицо. Я запнулся и чуть не переломал ноги на ступеньках, обронил пакет и больно ободрал ладонь и щеку.

Можно представить, с какой гримасой я ворвался в помещение магазина, ошарашив трех человек там своим видом и известиями. Рыбачок скривился в недоверчивой улыбке, покачал головой. Продавец начал возгудать что-то насчет разрыва моей жопы в его руках, а тетка покрутила у виска пальцем и сморщилась.

– Паря, какие немцы, какие варвары?! Ты там спайса жевнул? – рыбачок хмыкнул и снова повернулся к витрине.

– А ну пшел отседова, молокосос! – грозно объявил толстяк. – Лен, нет, ты видела такого прохвоста?

– Да уж, тот еще проныра! – молвила Лена.

– Я… я отвечаю… Там враг, блин! Там… – Я думал, захлебнусь недостатком воздуха и чрезмерным адреналином, тряс руками, подбородком, всем своим видом выказывал крайнюю степень страха и негодования.

Все же рыбачок смог обратить внимание на мои опасения и шок, видать, жизнь потрепала его немало, а опыт подсказывал, что я все же не фальшивлю.

– Малец, ну, пошли, покажешь, чего там, – сказал он, направляясь ко мне, но вдруг остановился на полпути и прислушался. – Стреляли вроде? Тихо-о. Слышите?

Лицо его стало приобретать совсем другой цвет и иное выражение, мужичок застыл истуканом, впитывая ауру помещения слуховыми нервами.

– Я не пойду туда! – твердо заявил я, сторонясь двери и отходя в дальний угол. – Там жопа полная. Не пойму, что такое вообще случилось. Убивают всех подряд, режут, стреляют. Фашисты вперемешку с какими-то кочевниками. Будто Гитлер с Мамаем сговорились.

– Звездец! Пацан, ты че пургу несешь? – продавец как-то натянуто улыбнулся, но почему-то взял из-под кассы короткий помповик «Фокстерьер», передернул его и сердито посмотрел на меня. – А ну, вали на хер отсюда, козел! Будешь еще мне шутки шутить тут. Мстишь, что ли?

– Слышь, толстый, хлебало закрой свое и помолчи минуту, мля! – неожиданно ответил рыбачок, рука которого зачем-то поползла к набедренному карману, взволнованное лицо еще больше напугало меня.

– Че ты сказа…

За дверью раздались голоса на незнакомом наречии, топот, бряцание железа. Мужик в рыбацком прикиде отпрянул за худосочную крону диффенбахии, росшей в кадке у входа. В его руке блеснул охотничий нож. Я успел уловить его жест и последовал мысленному посылу незнакомца – сделал шаг назад и прижался спиной к стене за высокой стеклянной витриной с туристскими прибамбасами. Пяткой больно стукнулся о стойку огнетушителя.

И в эту секунду в помещение ввалились трое врагов.

Почему именно врагов? Да потому что их странные одеяния и оружие сразу как-то подсказали, что это жестокие люди. Да и чумазые злые физиономии не внушали ничего хорошего. С громкими междометиями они как-то сразу заполонили зал магазина собою и своей отвратной аурой, а передний из них кинулся к решетке и попытался с жутким оскалом на лице достать кривой саблей толстяка. У того отвисла челюсть и вмиг побелели щеки, руки дико затряслись, чуть не выронив ружье.

«Стреляй, урод!» – почему-то мелькнула в моем воспаленном мозгу отчаянная мысль, а ноги предательски ослабли, потягивая безвольное тело вниз.

– Стреляй, твою мать! – вслух вторил моей мысли рыбачок и кинулся на ближнего к нему кочевника, уже заметившего опасность сбоку.

Хвала богам, что в этом подвале оказался хоть один настоящий мужик, не струсивший при виде вооруженных незнакомцев! Толстяк успел только раз выстрелить, и то, видимо, случайно или инстинктивно. Сноп картечи разворотил грудь противника, просунувшего руку с саблей сквозь решетку и пытавшегося достать острием продавца. Женщина дико заверещала в углу прилавка, но тотчас ее ор прекратился после того, как копье другого кочевника проткнуло тело ее пузатого коллеги. Женщина вяло сползла без чувств на пол.

Третий варвар в меховом плаще до колен хрюкнул и, схватившись за шею с сочившейся из нее кровью, дико завращал злыми глазами и начал приседать. Рыбачок, перерезавший врагу горло и что-то крикнувший мне, бросился на убийцу продавца, но сначала получил толчок в грудь, а потом стал отстраняться от выпадов кочевника. Злодей оставил короткое копье в покое, перестав тыкать им уже мертвого толстяка, и обратил всего себя на нового противника – мужика с охотничьим ножом.

– Помогай, паря-я! – снова закричал рыбачок, отступая под свистом кривой сабли и рычаниями варвара. – Отвлеки его. Отвлеки-и.

Он сам делал тычки в сторону наседающего противника, но уже получил резаную рану предплечья, а зал позади него кончился. Матерная ругань, огласившая своды магазина, заставила меня вздрогнуть и дернуться по направлению к дерущимся. Но снова подвели слабые от страха ноги и при этом здравая мысль, что безоружным бросаться на спину врага не стоит. Кое-что из каратэ я умел, но все эти рукопашные навыки вдруг в мгновение ока растворились, исчезли в безвольном теле и возбужденном мозге.

Взгляд упал на красный цилиндр в деревянной оправе. Я кинулся к огнетушителю и стал вырывать его с мясом из крепежной стойки. Очередной крик, уже боли и отчаяния, придал мне сил и уверенности, хотя насчет последнего я впоследствии мог бы поспорить. С диким ревом, похожим на клич Тарзана, я бросился на помощь герою-рыбачку, в обеих руках над головой зажав пожарную болванку.

Кочевник, во второй раз рубанув сгорбленную фигуру рыбачка, успел повернуться на звук несущегося бизона. Точнее, Купола. Огнетушитель с мягким глухим шлепком опустился на его голову в мохнатой шапке. Еще и еще. Я колотил уже лежащее тело, превращая его в месиво, до тех пор, пока хриплый затихающий голос рыбачка не остановил меня:

– Харэ, паря! Хва… хватит… Мы побе… бедили… Все…

И с этими словами он умер.

Я затрясся от шока и избытка чувств, смотрел на окровавленное лицо мужичка, его рубленые раны ключицы и плеча и тихо всхлипывал. Стало больно на душе, прямо в сердце. Виски застучали, голова налилась свинцом. Вмиг ослабевшие пальцы выпустили ношу, и огнетушитель со стуком брякнул о пол. Мое амебообразное тело окончательно сдалось и опустилось вдоль стенки рядом. Глаза продолжали следить за алым ручейком, стекающим с мертвого рыбачка.

«Не успел. Я лоханулся… Я не успел помочь этому мужику, этому герою! Секундой раньше – и он бы жил. Я опростоволосился. Какой же я лох! Я чмо!»

Глава 2
Рембо рулит

На улице туго ухнуло, будто большой шарик лопнул. Сразу в остывший от адреналина мозг ворвался сноп чего-то здравого и свежего. Сильно захотелось пить. Еще больше сжать в руках оружие. Ощутить холодную сталь стволов, спусковой крючок на последней фаланге указательного пальца, почувствовать крепь и надежность боевого средства.

От же! Какой я все-таки… тюфяк. Кругом полно оружия на любой вкус. Бери и защищайся.

Бери?! Ну да как же? Оружие чужое, не мое. Да еще и за решеткой. Не мое! А чье оно сейчас? Вот того толстяка, замешкавшегося с помповиком в руках, а потому подвергшего нас опасности? И где ты сейчас, шкура товарная? Отошел в мир иной?

Иной!

ИНЫЕ!

Кто это вообще такие? Откуда прибыли? Что за…

Взгляд упал на лежащие тела в дубленках и шубах. Я присмотрелся тщательнее, даже носком кроссовки подтолкнул один из трупов чужаков. Мертвее мертвого. Я и мертвецов-то видел только на панихиде по усопшим близким. Здесь такое же восковое лицо, синие уже губы, черные дыры ноздрей. Хотя нет! Вполне свежая физиономия. Кровь еще не отошла от лица, и губы вполне как у живого. Обыкновенный нос. Только не славянский. А мой город самый что ни на есть русский. Сердце, середина отечества. Город-герой, еще в старину видавший набеги татаро-монголов, нападки тевтонцев, слышавший барабаны и пушки Наполеона, пьяные возгласы махновцев и испытавший зверства фашистов… Стоп! Татаро-монголов? Фашистов?

Взгляд снова пробежался по мертвецам. А мозг уже анализировал и посылал импульсы дальше. Эти распластанные тела в лужах крови как раз и были теми кочевниками, что Мамай, или Батый, или еще какой хан Золотой Орды привел в Русь-матушку. Жечь, насиловать и вырезать. И фрицы потом повторяли их стратегию. А до них были и тевтонцы, и бандиты, и белые с красными. Словно из прошлого прибыли эти… эти попаданцы. Господи-и! Придет же в голову такое. Может, рассудок помутился или от избытка адреналина чудится?

Рука стала шарить по полу, залезла в жидкие пятна крови, но продолжила щупать линолеум. Будто жила отдельной жизнью от всего организма. Чего ты там ищешь, клюшка? О! Нашла. Нож погибшего рыбачка. Хороший нож. «Касатка». Маде ин Златоуст. Что-что, а в ножах я научился разбираться. Их, хороших, не так уж и много в стране сделано. «Касатка» не самый лучший клинок, не боевое оружие, но в любой ситуации сможет с лихвой вскрыть и банку тушенки, и нутро утки, и… черепушку врага тоже. Машинально вытер кровь с широкого лезвия о штанину, сморщился брезгливо. Можно было и о мех вот этого чудика вытереть. А не мараться. Хотя руки и кроссовки и так уже забрызганы красными каплями.

Ну-ка, как там в шутерах… Завалил первого врага, возьми его снарягу и осторожно иди дальше. Искать второго и, возможно, третьего. А не повезет, так и сотого. И каждый раз шмонай трупы, забирай их хабар и будь начеку. И все время думай, думай, думай. И сейчас, Купол, думай. Ты не в игре, а в реальной жизни. Кончилась игра! И игровое зло тоже. Игра сама пришла к тебе. И зло пришло тоже.

Вставай, Олежа, шевели колготками. И мозгами тоже.

Волшебных аптечек нет и не будет. Забудь про виртуальные муви-рейды. Ты теперь не геймер, а боец. Натуральный боец. Реально, блин, натуральный солдат. Или… скорее, партизан.

Аптечек не будет. А значит, первая пуля твоя, Купол. И первая засечка от сабли твоя, Олежа. Поэтому будь первым во всем. На шаг впереди врага. Иначе смерть! Как вот эти мужики, рыбак и толстяк, будешь лежать в луже крови под вой мамки.

Мама!

Она же там. ТАМ!

Вставай, Куприн Олег, студент пятого курса, геймер и ловелас. Вставай. Ты теперь Купол наяву. Ты боец. Поэтому вытри сопли на хрен, вставай, бери оружие и иди, воюй.

Что?

Воюй! Бей врага в родном городе, искореняй зло, вернувшееся из прошлого в настоящее. Гниль эту иди и мочи. Ты, а не кто иной. Только ты!

Потому что у тебя все козыри в руках. У тебя тонна оружия, у тебя опыт сотен прохождений шутеров, отличная реакция и железная воля. А еще… потому что ты охотник. Не на уток, а на врага. Теперь на настоящего врага. И этот враг уже близко.

Очень близко! Буквально за дверью.

Иди и воюй, Купол.

И я пошел…

* * *

Значит, попаданцы?

Значит, прибыли оттуда?

Зачем? Как?

А не все ли равно? Это потом выясним. А сейчас затариться стволами по самое не балуй и на выход. В самом же деле – не тут ночевать и прятаться. Я не крыса подвальная. Я боец, черт побери!

Вход. Нужно быстро закрыть все двери.

Я с опаской приоткрыл внутреннюю железную дверь, прислушался. Наверху так же продолжали стрелять и кричать, изредка ухали взрывы. Сноровисто пробежав по ступенькам, со скрежетом задраил внешнюю дверь, даже боясь взглянуть в щель наружу. Это потом. Сейчас другое важнее.

Закрыл и вторую дверь. Молодцы продавцы! Блюдут охрану оружейного магазина хорошо. Гм… Блюли.

Теперь все мертвые.

Как все? А тетка та? Где она?

Я ринулся к решетке, стал цепляться за нее и подтягиваться, пытаясь заглянуть за витрины. Толстяка видно хорошо. Копье все так же торчит в его груди. Где женщина? Сбежала?

Нет. Вон она. Лежит, уже шевелится. Видать, в обморок сбрякала. А сейчас очухивается. Нужно брать быка за рога, пока совсем не пришла в себя. Иначе за эту чугунную преграду мне никогда не попасть.

– Лена? – вспомнил я имя тетки и ласково позвал ее: – Ленка, быстрее открой нашу шарашку, пожар в подсобке.

– Что-о? – будто спросонья спросила женщина, утирая квелое лицо ладошкой и с кряхтением поднимаясь с пола. – Где я? Что случилось?

– Все очень плохо, тетя Лена! Так плохо, что промедление и нашей смерти подобно. Открой быстренько свою каморку, нам нужно вооружиться и выставить оборону.

В ответ только молчаливая кривая гримаса. Такая тупая и чужая, что снова захотелось подобрать огнетушитель. Атас, как эти женщины бывают глупы и медлительны!

– Алле, Ленок! Вернись на землю, Терешкова.

– Что за хамство? Ты, козел, на кого батон крошишь?

Вот этого я никак не ожидал. Просто полный абзац.

– Лена, ты чего, умом тронулась? Нас кончат в один миг, пукнуть не успеешь. Слышь, ты, мадам?

– Кто кончит? Вали отсюда, чувак!

– Звездец! Послушай меня внимательно, кобыла ты заезженная! Посмотри на вот эти трупы, можешь потрогать даже. И скажи – они настоящие или все это куклы и бутафория. Только живей, твою мать! Снаружи уже в гости просятся.

Из внешнего мира действительно послышались гулкие удары металла о металл. На душе вновь стало тревожно, предательская слабость потекла по конечностям.

– А? Чего?

– Думай быстрее, Леночка! Я тут погибать не намерен в окружении целого арсенала и объятиях одинокой напуганной бабенки. Нужно действовать, голуба моя.

Женщина оторопело двинула по узкому проходу, присела и осторожно, словно мину-растяжку, потрогала руку коллеги. Толстяк невозмутимо пялился мертвым взглядом на кассу. На зов и очередные толкания женщины он как-то тоже не откликался.

– Может, искусственное дыхание рот в рот сделаешь ему? Или пульс пощупаешь? – съязвил я, теряя терпение.

– Иди в жопу, козел!

– Я ща уйду. Конечно, уйду. Не с тобой же мне тут маяться. Только вот прихвачу десяток стволов и тонну патрончиков и уйду. Даже убегу с криком. Мне оставаться здесь совсем не хотца! Мне еще семью спасать, друзей и подружек. И домой добраться бы. А не выслушивать херню какой-то сумасшедшей.

Женщина вдруг заревела, да так истошно, что у меня бубенцы сжались. Будто лобзиком по ним приложились. И пару пилок в мозг засунули. Я, безусловно, понимал состояние тетки, сам еще не отошел от хреновых новостей, но дальше мотать сопли на кулак и тянуть резину не мог.

– Тихо… тихо-о! Послушай, моя милая девушка, – в ход пошел пряник, – давай так. Поплакать и подумать у тебя времени будет навалом, а пока открой дверцу своего сим-сима и позволь мне набрать столько, сколько унесу. Там наверху, – я показал пальцем в потолок, другой рукой утирая пот со лба и вороша и без того всклокоченные волосы, – там враг. Жестокий циничный враг, покусившийся на нас, энчан. Сам Энск, видимо, уже в полной жопе! Не спрашивай, дорогая моя, откуда явились эти… гм… попаданцы, кто такие и почему они убивают всех подряд. Я не знаю ответа. Пока. Но обязательно выясню. Их не самые современные представители, коих ты видишь сейчас на полу магазина, покусились на простых безоружных горожан, то бишь на нас. Мне эта резня на хер… гм… извини… совсем выбила из колеи. И если ты не хочешь оказаться в лужах крови рядом со своим толстяком, черт побери!..

Я начал срываться на крик. Попытался сдержать себя, проведя ладонями по возбужденному лицу, но спокойно смотреть на ее тупую отрешенную рожу тоже не мог.

– …Леночка! Баш на баш. Ты сейчас останешься одна. Так?

Физиономия женщины с растекшейся косметикой стала преображаться. Даже кивнула. Скорее машинально, чем осознанно.

– Почему?

– Потому что я сию минуту уйду прочь, если не дождусь твоего презента.

– Какого еще…

– …Звездец, дура-а! Прости. Если ты не откроешь мне доступ к оружию, я попросту сваливаю на улицу и бегом до дому. А ты остаешься одна! Среди этих мертвяков, крови, нападок злых басурман и голодная на дни и, может статься, на недели. Слышишь?

– Да-а, – тетка выдавила что-то нечленораздельное, а глаза ее раскрылись от ужаса, будто увидела за мной нового кочевника. Я даже невольно обернулся. Никого, но стук по внешней двери продолжился с новой силой, что придало мне твердости в словах и страха в гениталиях.

– Так… я ухожу прямо сейчас или все-таки ты вооружишь своего единственного защитника всем необходимым? Могу взять в кредит, в лизинг, в подлизинг и прочую хрень. Ну-у?

– Нет-нет. Сейчас, – она ломанулась к двери решетки в углу помещения, споткнулась, чертыхнулась и побежала дальше.

У меня от сердца отлегло. Наконец-то. Дотямкала, дубина стоеросовая. Ан нет. Опять, смотрю, воткнула.

– Чего опять?

– Что мне пообещаешь? – Женщина встала как вкопанная, держа руку на замке.

– Пипец! Поцелуй на ночь пойдет?

– Щас сама застрелю, козел… ой, извини, козлик мой ненаглядный!

У меня аж между ног не на шутку взволновалось все от ласковых слов этой кикиморы. Конечно же, наигранных и пустых, но до того ли было?!

– Обещаю вернуться ночью с запасом хавчика и воды и подежурить с тобой сутки.

– Трое.

– Двое хватит. Родину спасать нужно!

Последнюю фразу я выпалил обдуманно и твердо, будто всю жизнь готовился защищать отечество и мечтал об этом дне. Сам себя даже не узнал, но услышал. И поверил.

Поверила мне и тетка, закусившая губу и что-то еще гоняющая в голове. Новый удар в дверь рассеял ее сомнения. Видать, оставаться здесь одной среди бесчинствующей нечисти ей совсем не хотелось.

– Расписку оставишь.

– Лады. Но возьму, сколько унесу. По рукам?

– Заходи.

Через минуту я был внутри. Женщина прильнула ко мне как к давнему возлюбленному и томно посмотрела снизу вверх прямо в глаза. Чего-то от этих прилипания и слов опять мое достоинство зашевелилось.

– Не обманешь? Вернешься?

– По чесноку. Отвечаю.

– Действуй, мой герой!

Ух ты! Я аж выпрямил осанку, подобрался, облизнул давно сухие губы. Пока свои. Про ее потом подумаем. Нужно и правда скорее чесать наверх и мамку спасать. И сеструху. И друганов поднимать на смертный бой. Как там, в знаменитой военной песне дедов… Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой?! Сейчас я отоварюсь по полной и встану на защиту родной страны. Сейчас, родная страна, обожди пару сек!

Знаете, любоваться стволами из-за решетки магазина – это одно, а очутиться внутри, между стоек с весьма разносортным оружием, трогать его, клацая затворами и ощущая приятную тяжесть, совсем другое!

Я бросился к десяткам ружей, винтовок, пистолетов и полуавтоматов, еле сдерживая эмоции, чтобы не закричать. Наверное, любому мужчине… гм… настоящему мужику доставляет неслыханное удовольствие оказаться в мире оружия и боезапасов, понимать, что все это твое, бери, сколько можешь, а трать, сколько хочешь. Здесь, в этом подвале, было сосредоточено столько разнообразного оружия, что моим слюням понадобился стаканчик, а глаза заболели от выпучивания.

Море патронов, пулевых и дробовых, амуниция, экипировка, арбалеты и лук со стрелами, ножи и даже несколько инкрустированных под старину единиц холодного оружия: палаш, меч, алебарда, казацкая шашка, дамасский клинок, пара мушкетерских шпаг.