Текст книги "На грани"

Лирическое отступление: автомобили, автомобили…

Я всегда очень любил машины. Наверное, можно сказать, что они были частью моей жизни, даже когда у меня самого никакой машины еще не было.

Первая моя машина была «ВАЗ-21013», ее мне подарил мой родной отец в мои девятнадцать лет. Первая машина – это как первая девушка. Все внимание только ей. На ней я любил просто кататься. Кататься днем и ночью.

В то время в весе Гены Ковалева выступал еще Максим Халиков. Гена стал чемпионом России и ездил на все турниры и соревнования, а в Максима в силу его образа жизни не особо верили. Считали ненадежным. Говорили, что он мог в любой момент получить травму, что он не слишком серьезно относился к делу. Но он ездил всюду на правах запасного, получая при этом хорошую зарплату от магнитогорского клуба «Кредо». Вот мы с ним всю область и объездили. На различные горнолыжки в наших краях катались и еще много куда.

Я в эту «копейку» всю душу вкладывал. Мерседесовские сиденья в ней установил, диски красивые. В общем, ухаживал за ней, словно за любимой девушкой. В нашем кругу это была легендарная машина. Отец капитальный ремонт ей сделал, и она была в отличном состоянии. Разгонял ее до 150 километров в час. Гаишники меня как-то раз остановили на трассе, спрашивают: «Куда же ты так свою старушку разогнал?»

А начиналось все не так чтобы очень хорошо. Через полтора месяца после того, как отец мне ее подарил, я на ней в аварию попал – меня трамвай протаранил. Я устроился работать водителем в одну фирму, которая распространяла по области всякого рода товары, а я возил курьеров. Чем больше курьер продавал, тем выше становился его статус в фирме. Ну а мне чем больше километров я наматывал, тем большие бонусы давали. Затягивали тоже работать курьером в эту секту, но я отказался, аргументируя это тем, что не променяю руль на беготню такого рода.

В один день я наездил километров 200. А в фирме было правило: кто больше 100 км в день проезжал – тому денежный бонус. Как только я доставил курьера на фирму, я поехал к своей девочке, своей по-настоящему первой любви, а о пробеге сообщить забыл. Уж слишком соскучился по ней, и хотелось скорее ее увидеть. Когда я уже вспомнил про то, что не сообщил, сколько накатал за день, то был уже в 10 минутах от места работы. И тут я замешкался, вернуться или нет. Бонус терять не хотелось. Бороться тогда за каждую копейку приходилось. Бокс тогда денег еще не давал.

Ехал я по улице Труда из центра в сторону ЧТЗ, около гостиницы «Малахит». И тут я решил вернуться. Начал разворачиваться, и при развороте налево меня в левый бок протаранил трамвай. Мне очень тогда повезло, что эта палка, которая у него впереди торчит, «колбаса», проткнула мне не дверь, а переднее крыло.

Я вышел через правую дверь, потому что обе двери с водительской стороны оказались в салоне машины. Женщина-водитель трамвая тоже выходит, говорит: «Ты чего, не слышал: я тебе звенела, звенела!» Я ей: «Да если бы звенела, то я наверняка бы услышал? Я ничего не слышал». Парень ко мне подошел, сунул мне сигарету, говорит: «На, покури, успокойся». Ну, я стою, курю, успокаиваюсь понемногу, правила вспоминаю и права водительские, на которые сдал месяцев за девять до этого. Получается, она права. Да и вообще «трамвай всегда прав». Она меня спрашивает: «ГАИ будем вызывать?» Я отвечаю: «Не надо. И так все ясно. Я тут не прав».

Трамвай уехал. У меня две двери в салоне, но машина едет. Доехал я на ней до девчонки своей. Позже приехал к бате. Рассказал, что да как. Он немного поругал меня сначала, но уже через пару минут успокоился, сказал: «Ладно, сынок, не переживай». А мне тогда на сборы надо было ехать, и отец говорит: «Приедешь – все нормально будет! Сделаем ее!»

И действительно, приехал – машина как новая. Но трамваев, когда за рулем, я с тех пор не то что боюсь, но как-то опасаюсь. Все мне кажется, что они в меня целятся.

На этой машине я проехал всю Свердловскую и Челябинскую области. Однажды на ней я сбил человека, но тут уже моей вины никакой не было. Я проехал на зеленый сигнал светофора. Слева впереди меня шла «Газель», и вот из-за нее вдруг и выскочил этот старик, который переходил дорогу в неположенном месте. Я вбил по тормозам, дело было зимой, резина шипованная, но и она не помогла. Машину повело в его сторону, и я его сбил. Все так быстро произошло! Страшно так было! Он вылетел из валенок и перелетел через машину! Я думал, что ему конец. Очень перепугался тогда.

Тут по дороге мимо «Скорая» едет. Я выбегаю навстречу, торможу ее. Они его забрали, записали все мои данные, вызвали милицию. Приехали, ну, там все, как обычно в таких случаях, осмотрели, записали. Потом забрали у меня права, дали временные. Взяли показания у этого старика пострадавшего. Живой остался, но досталось ему очень сильно: сотрясение мозга, зубы выбиты, перелом таза. Помню, потом я ему еще валенки привез. Очень сильно переживал, помочь ему хотелось хоть чем-то, а денег не было совсем. Хотелось извиниться, что все так получилось, хотя, как уже говорил, вины моей никакой не было. Оказался он не в том месте и не в то время, да еще выпивший. Что с таким человеком может случиться? Правильно: все, что угодно. Но он честный был. Подтвердил все мои показания, с меня сняли все обвинения, права вернули.

Я тогда настоящий шок испытал и урок на всю жизнь получил. Увидел, как легко можно попасть за решетку. И как легко, оказывается, убить человека, когда ты сам этого совершенно не ожидаешь, не думаешь об этом, даже представить себе не можешь. Потом мне пришлось узнать об этом еще лучше и с куда худшими последствиями, но об этом в свое время.

Как легко, оказывается, убить человека, когда ты сам этого совершенно не ожидаешь, не думаешь об этом, даже представить себе не можешь.

Старика я сбил в 2003 году. На этой машине я проездил еще год. Я тогда учился в Уральской физкультурной академии. У пацанов в нашей компании потихоньку появлялись «шестерки» как минимум, а у кого и «восьмерки», и «девятки», а я все на своем верном «боливаре» катался. Я по-прежнему любил свою машину, но мне как-то неудобно на ней ездить стало.

Решил я ее продать, но это оказалось не так просто. Прирос я к ней больше, чем сам думал, и каждый раз откладывал продажу. Сам с собой играл. Говорил себе: вот проснусь завтра рано и поеду на авторынок, а просыпался поздно. Не потому что спать уж очень хотелось, а нарочно, потому что продавать машину в глубине души не хотел. Но и спать тоже очень хотелось. И так продолжалось больше полугода.

В конце концов я ее продал, конечно. Одному парню, узбеку с Центрального рынка, которому она очень понравилась, он мне потом говорил, что дважды на ней уже в Ташкент съездил, и никаких проблем с ней не было, так что собирался еще долго на ней кататься. В отличном состоянии она была.

То, что получил за свою любимую «копейку», я положил на сберкнижку, чтобы не потратить, и потом два года ходил пешком, копил деньги, чтобы купить «восьмерку» или «девятку». А тут я выиграл Россию в 2005 году, и федерация подарила мне четырнадцатую модель. Но у меня вскоре произошло ДТП не по моей вине. В меня врезались, я получил деньги по страховке, их хватило на ремонт, и еще немного налички осталось. Плюс еще деньги на книжке лежали. Я собрал со всех концов все, что у меня было, и под новый 2006 год во Владимире купил «Фольксваген Гольф».

Как я гнал эту машину – это отдельная история. Ехал с моими друзьями-боксерами, Сашей Солянниковым и Андреем Стрелковым. Они как раз приехали с турнира в Словакии в Москву, оттуда добрались до Владимира. Вот мы сели с ними на этот «Фольксваген» и поехали. Отъехали километров 250, и у него стала вылетать пятая передача. Раз, два, а потом вообще захрустела.

Мы остановились на пустыре каком-то. Потом включили аварийку и поехали – на первой передаче. За 20 минут проехали километров пять. Осмелели потихоньку. На второй поехали, потом на третьей, на четвертой. Пошли на пятой, она опять захрустела. Но на четвертой ехать можно – и хорошо. Мы на ней разгонялись до 170, аварийку выключили, всех обогнали.

Ну а дальше чуть не произошла авария. Ехали уже ночью и уцепились за одну «Тойоту», отпустили ее метров на 200 и едем за ней. К тому моменту скорость на четвертой передаче у нас была уже 180. И вдруг эта «Тойота» перед нами резко тормозит, аж дым из-под колес пошел. Я тоже резко сбрасываю газ и беру чуть правее, а сам думаю: чего она так резко останавливается? Все это доли секунды. И тут я в свете фар вижу, что метрах в ста от нас впереди просто стоит стена! Потом вижу, что это прицеп грузовика, и мы в него летим! Система ABS у меня не работала, о чем меня продавец предупредил, так что к нему претензий не было. Мы уже сравнялись с той «Тойотой», к которой пристроились, и деваться нам некуда! Я стал тормозить.

На наше счастье, водитель «Тойоты» был опытный, он ушел вперед и влево, почти на встречку, оставив нам место, чтобы мы могли прошмыгнуть мимо грузовика. И получается так, что я боком, где сидит мой близкий друг Соленый, это было погоняло Солянникова, лечу в этот прицеп. Скорость в тот момент была уже всего километров 25. Я жду столкновения, которого, кажется, не избежать, но в последний момент отпускаю тормоз и обхожу прицеп, не задев его.

Мы с Саней посмотрели друг на друга, выдохнули и обнялись прямо на ходу. Поняли, что мы на грани были. Думали остановиться и пойти намять морду этому чудиле, который безо всяких опознавательных знаков, ночью остановился и перекрыл дорогу, хотя, конечно, во многом сами были виноваты, что так неслись. По сей день не могу понять, почему он так сделал. Может, занесло его, может еще что. Но в любом случае он должен был хоть фонари включить, хоть как-то еще себя обозначить. Потом решили: да ну его к черту, нам еще полторы тысячи километров ехать. Слава богу, живые, и ладно.

Доехали до Челябинска. Там сразу все захотели купить этот «Гольф» или обменять. Он был красивый, тюнинговый. Колеса у него гоночные были. Но я его не отдал. Наверное, надо было отдать. Я его разбил через месяц. Видимо, судьба у этой машины такая была – быть разбитой. По гололеду меня занесло, и я снес еще две припаркованные машины. А мой «Гольф» от этого практически погиб. Хотя тоже не сразу.

Я его частями ремонтировал. Более-менее довел до ума, отдал своей жене Наталье, и она на нем тоже попала в аварию. Бывают такие машины. По-моему, посади за нее самого тихоню, и он бы ее тоже разбил.

Тогда же, в 2006 году, когда самому мне было всего 23, я купил себе первый «Мерседес» в 124-м кузове. Было это так. Мне очень нравился 140-й «Мерседес» – «кабан». Страшно хотел его купить. Прямо мечта была такая. Но «кабаны» попадались только битые-перебитые, ворованные какие-то или в никудышном состоянии. Чтобы найти нормальную машину, нужно было время, а ждать я не мог. Не тот характер. Тогда подвернулись две приличные машины, BMW пятой серии и «Мерседес» E-класса. В конце концов я выбрал «Мерседес» E240 пятилетний. У Николаича, одного из наших старших, была такая, я на ней частенько ездил и влюбился в нее. На своем «Мерседесе» я проездил два года. А потом обменял его, уже битый, на целую «двенашку».

Я по машинам вообще больной. Очень люблю их. С одной стороны, всегда хотелось чего-то лучше, новее. Сейчас у меня в Америке две машины: BMW пятой серии последней модели и семейный микроавтобус Toyota Sienna. Был и «Гелик», и GL 63. Но, с другой стороны, всегда были машины, которые мне нравились независимо от времени и престижности.

Например, сейчас я мог бы купить себе и новый «Мерседес» S-класса. Но в Челябинске у меня тот самый 140-й «кабан» 1996 года, который я мечтал купить, еще когда мне 23 было. Его мне год назад подарил мой друг Роберт из Сочи. Машину перебрали, всю ходовую часть. Новые диски поставили, которые с 222-м кузовом S-класса идут. Кстати, эти диски мне подарил мой друг Звиади. Цена только этих дисков с резиной – 200 тысяч. Всего я в этого «кабана» вложил уже 1 миллион 400 тысяч. За эти деньги я мог бы сейчас ездить на подержанном 221-м «Мерседесе». Но он мне не нужен. Мне нужна машина того времени, 90-х. Я кайфую от того, что я езжу на 140-м. К тому же, по крайней мере у нас в Челябинске, «кабанов» уважают.

Машины, как и ночные клубы, стали для меня каким-то символом того лихого времени, но разговор о них я бы все-таки хотел закончить не очередной дорожной историей или описанием еще одной марки автомобиля. Я хочу поблагодарить Наталью, может, это здесь и не к месту, но хочется это сказать именно сейчас. Я хочу поблагодарить Наталью, которая тогда была моей подругой, а сейчас уже давно жена, с которой мы растим сына. Она прошла со мной и Крым, и рым. Таким образом, это символ неволи. По моей вине мы с ней порой расходились на неделю, на месяц, порой на два, а потом опять сходились. Долго притирались друг к другу. Притерлись. И оказалось, что мы созданы друг для друга.

Машины, как и ночные клубы, стали для меня каким-то символом того лихого времени.

Экстремальные приключения

Конец 1990-х и начало 2000-х в Челябинске были времена интересные. Все что угодно могло с тобой произойти. Мог и погибнуть на ровном месте, но если выходил из разных ситуаций целым и невредимым, то набирал опыт и что-то новое сам о себе узнавал. Больше всего мне запомнились две истории.

Первая случилась со мной зимой 2003 года, и она еще раз показала мне, что безвыходных ситуаций в жизни не бывает. Безвыходная – это когда уже крышку гроба закрывают и забивают в нее гвозди.

Я привез знакомых нашей семьи, мамину подругу с дочкой, которые у нас допоздна засиделись, к ним домой. Это было в хорошо мне известном районе, в родном ЧТЗ, но именно в этих дворах я был впервые и совершенно не ориентировался, где оказался.

Двухэтажные дома старой постройки. Практически никаких признаков цивилизации вокруг. Ни фонарей, ничего. Я высадил своих знакомых и стал выезжать, но сбился с пути. В один тупик заехал, потом в другой. Начал разворачиваться и правыми колесами съехал с накатанного снега в мягкий. Машина этими правыми колесами увязла в снегу и забуксовала. Я попытался выехать самостоятельно. Стал раскачивать машину вперед-назад. Не получилось.

От горячей печки, что зимой почти всегда работала на максимальной мощности, у меня такой сильный сушняк начался, что очень захотелось пить. Было просто необходимо смочить горло, а заодно разрядить обстановку, так как я уже изрядно перенервничал из-за того, что произошло. Метрах в 30 там стоял ларек, возле которого горела лампа Ильича, и это был единственный источник света на всю эту местность. Я пошел туда, а сам думаю, как я машину-то вытащу. На дворе почти ночь. То ли половина двенадцатого, то ли уже двенадцать. Кому-то звонить уже поздно. В общем, звать на помощь было некого, да и не хотел я никого из своих беспокоить по такому пустяку.

Я зашел в киоск купить воды, следом за мной заходят два пацана. После того как я взял воду и сдачу, один из них говорят мне: «Дай десять рублей». Прям как «здрасьте!». И сказал так, что сразу было ясно, что намерения у них недобрые. Я коротко бросил в ответ: «Я тебе что, банкомат?» Я как-то сразу не сообразил, что эти ребята могли бы мне помочь, и денег им можно было тогда за их помощь дать без всяких вопросов. Но как-то уж очень нагло он ко мне обратился. Видимо, это мне и помешало попросить их о помощи. Обратился бы он ко мне нормально, я бы дал, мне не жалко. Лишь бы помогли.

И я пошел к выходу. Одного из них, который встал на моем пути, я молча отодвинул рукой в сторону и вышел из ларька на улицу. Они оба сначала опешили, а потом вышли за мной и говорят: «Ты куда? Иди сюда! Ты чего такой дерзкий?» Я понял, что разговор тут не получится, и сразу пробил левый боковой тому, кто был ко мне ближе. Он упал. Второй бежать. Не собирался я за ним бегать. Развернулся и направился к машине. Думал, все на этом и закончилось. Сел за руль. Снова стал раскачивать машину, туда-сюда, туда-сюда. Показалось, что есть шанс вылезти из этой колеи. Но тут смотрю в окно и вижу: идет толпа. Реальная толпа. Человек восемь-десять, наверное.

Как это увидел, в голове мысль промелькнула: что делать? Остаться в машине или выйти и убежать? Останусь целым, но как потом с этим жить? О маме сразу подумал. Когда я в такие истории попадал, сразу думал о ней, потому что понимал, что если со мной что-то произойдет или с кем-то еще из моих братьев или сестер, то она этого не переживет. А тут все больше походило на то, что что-то произойдет, и совсем нехорошее.

Ну, чего там говорить, я испугался. И очень сильно испугался. Выскочил из машины. Они уже совсем недалеко были и приближались с таким настроем, чтобы меня втоптать. Я решил отмазаться и стал им говорить, что это не я и что не со мной произошел конфликт. Что я видел, что тут случилось. Что какой-то парняга ударил одного, а второй убежал, но что это был не я. Я в машине сидел и пытался выехать, так как застрял в снегу.

Происходило все очень быстро. Смотрю, там среди них тот, который убежал, и он говорит своим: «Он п…! Это он был!» Я понял, что объяснять что-то, выкручиваться уже поздно. И я от безысходности кинулся на них сам. Наверное, так сработал мой инстинкт самосохранения.

В общем, полетел на толпу с ударами. Стал сразу бить на поражение. В первых двух четко попал, справа и слева, они упали. И чтобы не завязалась борьба, а мне это очень напомнило, как накануне в такой же уличной драке моего друга шилом порезали.

Мысль об этом как-то мигом пронеслась у меня в голове, и я представил себе, как кто-то сейчас зайдет мне за спину, ткнет чем-нибудь, и меня затопчут, как тряпку.

Угонят машину и так далее.

Все это придало мне сил и решимости для того, чтобы выжить. Я очень не хотел умереть именно так.

Это помогло мне вспомнить, что в машине у меня слева от сиденья лежал молоток. А я о нем и думать забыл, когда выходил из нее. Я ведь надеялся и даже думал, что все решится мирно. Тут я уже четко понимал, что без помощи чего-либо живым отсюда точно не уйду. И думаю: только бы мне добраться до молотка, а там уже будь что будет.

И тут я дергаю их, как в ринге соперника, после чего они на какой-то момент остановились, и в эту секунду со словами: «Ну, п… вам!» – разворачиваюсь к машине, до которой было буквально два-три метра, делаю несколько шагов, левой рукой открываю дверь, в правую беру молоток, поворачиваюсь к ним и вижу, что они уже от меня метрах в пяти-десяти. Убегают. Наверное, они увидели во мне какую-то отчаянность.

На земле у моих ног лежали трое пацанов. Один уже поднимался на четвереньки, а двое просто храпели. Я замахнулся молотком на того, который вставал, и тут меня стопорнула мысль: мне же теперь уже ничего не угрожает.

Зачем его бить? Ведь можно и убить. Слава богу, вовремя успел остановиться.

Смотрю по сторонам. Никого нету. Понимаю, деру отсюда давать надо. А то приедет уже бригада с колами, с ножами да с травматикой. Это у нас в Челябинске было популярно, и сейчас, собственно, ничего не изменилось. Много пацанов с травматическим оружием ходит. За ту минуту, за которую я все это передумал, один из тех, кого я сбил с ног, встал и, шатаясь, ушел.

Тут к киоску подъезжает такая же машина, как у меня, красная «тринашка». В ней два парня. Я к ним подбежал, попросил помочь вытолкнуть машину. Они меня спрашивают: «А эти две жертвы что тут лежат, это кто?» Я им говорю: «Быстрее отсюда сваливайте, а то, не дай бог, продолжение будет».

Помогли они мне машину вытолкать. Хотел пацанам денег на сигареты дать в знак благодарности, а они говорят: «Нет-нет, ты чего? Не надо!» Я им еще раз говорю: «Сваливайте отсюда!» Только спросил, как отсюда выехать. Они объяснили и уехали. Я тоже уехал с этого места и, если честно, до сих пор там ни разу больше не был.

Еще один случай приключился со мной, когда, как я считаю, бокс снова мне очень помог сориентироваться в экстремальной ситуации. Произошел он примерно в то же время, что и эта история на ЧТЗ.

У нас в спортклубе «Урал» были гостиничные комнаты на втором этаже, в которых во время сборов, когда готовились к чемпионату Урала или России, могли жить иногородние пацаны. Например, со Златки (Златоуста), с Миасса, в общем, с области. В этих комнатах можно было ночевать или днем отдыхать после тренировок. Была там кухня и столовая, где тоже питались после тренировок. Как член сборной, я там тоже мог жить во время сборов. Тех, кто входил в состав сборной Урала, кормили бесплатно, что при тогдашнем нашем финансовом положении было немаловажно.

И вот как-то раз, когда я там жил во время сборов, в один из вечеров мне не спалось, и я решил прокатиться по городу. Это было зимой, наверное, в конце февраля. Вечером, часов в одиннадцать, а то и позже. Еду я по улице Труда, в районе того самого места, где когда-то на машине попал под трамвай. На обочине парень с девчонкой ловят машину. Они шли с дискотеки из клуба «Малахит».

Я остановился их подвезти, чтобы заработать немного денег на бензин. С ним всегда у меня была напряженка. Они сели оба сзади, я их повез по адресу, который они назвали. Приехали. С левой двери вышла девчонка, а с правой – парень. На меня оба вообще не обращают внимания, как будто нет меня. Заплатить даже не пытаются. Идут к подъезду. Девчонка подходит к домофону, открывает дверь, входит и, видимо, идет к лифту. Все отработано у них было по схеме.

Я уже тоже из машины вышел, понимаю, что платить парень не собирается, и обращаюсь к нему, мол, так не договаривались. И он, стоя перед открытой дверью подъезда, говорит девчонке: «Лифт вызывай, я сейчас иду». Сам лезет во внутренний карман дубленки, как будто деньги достает, и разворачивается ко мне. И тут я вижу, что в руках у него не деньги, а нож. Не знаю, хотел он меня напугать или что-то реально сделать.

В тот момент, когда он разворачивался, я левой рукой отбил в сторону его руку с ножом, который он, кстати, не уронил, нож остался у него в руке, и нанес ему в лицо удар правой в разрез. Он упал. Я тут же как бы заломил ему правую руку, вытащил из нее нож и откинул его подальше. Ну и без всякой паузы пробил ему еще раз, «на верочку», чтобы уснул покрепче.

Вот он лежит, храпит. А подруга его вошла в подъезд и, видимо, уехала без него. Дверь давно закрылась. Уж не знаю, слышала она что-то или не слышала, но из подъезда не выходила.

Лежит парняга, отдыхает. На нем классная дубленка была. А я думаю, чего мне делать? У меня вообще нет бензина. Лампочка у меня в машине горела еще тогда, когда я их посадил только. Я тогда прикинул, что бензина мне хватит на то, чтобы их отвезти и на обратном пути заправиться. Я ведь рассчитывал, что он мне заплатит, а я на эти деньги заправлюсь. Ну, как он мне заплатить пытался, я уже рассказал, а теперь я без бензина мог просто встать где-нибудь по дороге.

Глянул на этого терпилу. Залез во все его внешние карманы – там ничего. Во внутренние я уже не полез, времени не было. Просто снял с него дубленку. Как трофей. Сел в машину.

С выключенными фарами выехал из дворов. Включил их, только когда оказался на городской дороге. По пути заправился. Мелочи наскреб у себя на два-три литра. Но как-то доехал.

А дубленку эту я потом лет пять носил, после чего младшему брату подарил. Он ее тоже лет пять носил. Хорошая шмотка была. Я потом часто вот о чем думал. Эти двое, парень с девчонкой, были хорошо одеты, явно небедные. И вот он из-за пятидесяти рублей повелся и за нож взялся! Может, он сам эту дубленку таким же образом у кого-то отжал? Не знаю. В общем, времена стояли тогда веселые, но бывали и солнечные дни.

Сейчас, когда все это вспоминаю, такое ощущение, что это был сон какой-то, как будто это все было не со мной. Слава богу, что все это позади. Теперь боишься за своих детей, чтобы не дай бог они с чем-то подобным не столкнулись. Хотя нужно же учиться выходить из любой ситуации.

Тем более что не все зависит от нас самих.

В этой связи хочу рассказать еще одну историю, автомобильно-боевую, в которой моя жизнь, и не только моя, повисла на волоске.

Иногда между сборами у нас, боксеров, все-таки находилось время выезжать дружеской компанией за город на базы отдыха у озера. А их в Челябинской области предостаточно. И вот в один такой свободный день мы поехали на выходные на базу отдыха «Еланчик». Нас собралось человек десять. Половина – боксеры, половина – просто друзья, многие из которых никакого отношения к боксу не имели.

Понятно, что мы там были далеко не одни, и компания наша была далеко не единственной. Были и другие, причем почти все не так чтобы очень трезвые. Ну и, как обычно у нас в России бывает, ребята под градусом из одной компании захотели проявить себя перед другой такой же компанией и что-то ей доказать, и на этот раз «другой такой же компанией» оказалась наша.

Все это я знаю, что называется, со слов очевидцев, так как сам прибыл на место происшествия часа на три позже остальных. Дело было в пятницу, и я немного задержался на вечерней тренировке. Когда приехал на базу в одиннадцать вечера, сразу же стал свидетелем жесткого месива, в котором участвовали мои друзья и какие-то незнакомые мне люди.

Наши пацаны выключали тех одного за другим, нокаут шел за нокаутом. Я стал останавливать своих друзей, чтобы предотвратить что-то серьезное, тем более что один из них готовился поехать на Олимпийские игры в Афины. Но я был один, и у меня не очень получалось тормознуть троих или четверых, которые «разматывали» несогласных. Удалось только помешать им добить тех ребят, которые полезли на нашу компанию. Понемногу все успокоилось. Поняв, что справедливость восторжествовала, мы отправились к своему домику и продолжили общение за поздним ужином.

Минут через 15–20 приехала «Скорая помощь» и увезла этих нокаутированных фраеров. А еще через полчаса к нашему домику с группой захвата приехала милиция. Мы даже не сообразили, что делать, как нас всех положили лицом в землю и надели наручники. Только позже выяснилось, что одному из наших все-таки удалось свалить, так как он находился в доме на втором этаже. Он спрыгнул с окна и убежал в лес.

Жены и подруги потерпевших указали на пацанов, которые уронили их мужей. На меня тоже показали пальцем, но как на того, кто пытался остановить драку. Хоть тут я немного вздохнул, что не поеду за тяжкие телесные по статье.

Троих парней усадили в воронок и повезли в Миасский отдел милиции. И так как я не пил и был трезвый, я сел за руль «двенашки» моего друга Земы, и мы поехали за нашими кентами. По трассе мы решили их догнать, чтобы понять, в какой именно отдел их повезли, и я набрал скорость 170 км/ч.

В два часа ночи трасса была пустой. Лишь иногда проезжали встречные машины. И вот метрах в 30 впереди нас очередная встречная машина вдруг ни с того ни с сего вылетает на нашу полосу, которая была для нее встречной, и летит на нас. Это было что-то! Только благодаря инстинкту самосохранения и хорошей реакции, приобретенной в боксе, я увернулся вправо от лобового удара. Но удар все-таки произошел, только, слава богу, не в переднюю часть машины, а в левую заднюю дверь, после чего нас со свистом резины замотало по трассе из стороны в сторону.

В этот момент я делал все возможное, чтобы «поймать» машину и не улететь в лес, а остаться на трассе. И остаться на трассе именно живыми. Когда мы остановились, я не мог понять, живы мы или нет. Было трудно поверить, что мы по-прежнему на этом свете. И тут Зема, сидевший на переднем пассажирском сиденье, прокричал мне в ухо: «Хули ты стоишь?! Разворачивайся и за ними!» Я ему говорю: «Так мы живые?» – «Да! Еб твою мать! Давай за ними! Они нам всю бочину разбили!» И тут я понял, что мы действительно живые, развернулся – и в погоню за этой встречкой.

И так как эта машина не остановилась, ехала дальше как ни в чем ни бывало, мы решили, что нас просто ни во что не поставили. Мы, естественно, все еще испуганные от того, что могло случиться, и злые, что те не остановились, продолжали ехать за ними дальше. Настроились, что сейчас будет следующее месилово, но уже с моим участием, как самого желающего наказать их. Наконец, догнали. Я прижал их машину к обочине, это была «пятнашка», и, не дав им двигаться дальше, мы вылезли из машины, чтобы ушатать их по полной.

И как только я открыл дверь их машины левой рукой, сжав правую в кулак для контрольного удара, я онемел, увидев за рулем пьянющего водителя с бутылкой пива в руке. Его пассажир невнятно что-то мычал в мою сторону. Я был просто в шоке и не смог ничего сделать, когда понял, что машиной управлял в муку пьяный выродок. У меня онемело все тело и затряслись колени от понимания того, что по вине этих двух мразей мы все вчетвером оказались на грани жизни и смерти.

Вот такие две ситуации случились с нами в один день. Видимо, бог видел, что мы были правы в обеих, и помог нам.