Текст книги "Рассвет в другой стране"

Глава 3

Придя домой уже ближе к девяти часам вечера. Я прошла в комнату и решила, так как мамы еще не было, включить послушать музыку. Музыку я слушала где-то до часу ночи при этом, ища место, куда можно съездить с классом. В это время мне пришло сообщение от Элайзы, и то, что в пятницу намечается вечеринку у одной знаменитой девчонки из нашей школы. Я согласилась, конечно же, я ни разу не была на таких событиях, видела только в фильмах. Поняв, что уже засиделась, я отключила музыку, что играла на всю комнату и улеглась спать. Не успела я положить телефон на тумбочку, как мне пришло уведомление от Джона, он написал «Привет, как ты? Извини, если обидел, могу я позвонить тебе, если ты не спишь? Ответь, пожалуйста, как прочитаешь это сообщение. Прости меня за мои глупости».

Это было бы не справедливо если бы я отказалась от того, чтобы он мне позвонил, но я не могла после того как он со мной обошелся, просто так вернуть все что только начиналось. Я ничего ему не ответила, я просто хотела разобраться в себе и понять прощаю ли я его.

Порой мои друзья делали тоже самое, но я ведь не виновата в их проблемах. Может я сама того не замечая так обходилась с ними, что они потом делали так же. Все это глупости, но когда человек тебе важен ты начинаешь копаться в себе, чтобы понять какие причины у него есть чтобы обходиться с тобой так, как делает сейчас Джон.

Это вторая ночь как я плохо сплю, мне кажется, скоро я вообще перестану спать. Я пролежала около часа, смотря в окно на звезды. В это время пришла мама, я не стала спускаться вниз, потому что понимала, что она устала.

Я взяла в руки телефон и просто не знала, что делать. Все же написать или не делать ничего. Я не понимала, что со мной происходит и почему такой выбор для меня сейчас очень тяжелый. О чем мы бы говорили? Чтобы я ему сказала или чтобы он мне сказал. Когда я хотела поговорить, он даже слушать не стал, а я теперь не сплю и все думаю, и думаю о том, как поступить. Нужно ли мне все это? Нет. Я просто хочу свободы и просто хочу, чтобы мы понимали друг друга.

Проснувшись по будильнику, как нестранно я выспалась, я пошла умываться. Сегодняшний день был пасмурным и наверняка сегодня будет дождь. Поэтому выйдя из ванны, я надела джинсы и серую толстовку с надписью «morality», «мораль».

Даже здесь меня нашел холод. Я так безжалостно пыталась от него убежать, но он все равно догнал меня. Порой здесь погода сменялась также быстро, как эмоции человека во время ссоры.

Я заделала быстро пучок и пошла вниз. Сегодня я некуда не опаздывала, поэтому у меня было время позавтракать.

– Доброе утро, мам. Почему ты так поздно вчера пришла?

– Доброе утро милая, – она поцеловала меня в лоб.– Вчера после работы меня позвали на свидание, я не могла отказать. Он такой прелестный и заботливый и еще он подарил мне мои любимые белые розы, – она указала на вазу, что стояла на столе.

– Я рада. Надеюсь, он заботливый, – сев за стол и откусив мамин шедевр я продолжила.– Очень вкусные блинчики, можешь подать ягоды.

– Да держи. Как прошел твой первый день в школе? Завела друзей? Как тебе учителя? Что там с Джоном?

– Слишком много вопросов для утра, – с улыбкой ответила я.

– Давай отвечай и не торопись, сегодня ты рано встала, – сказала мама сев напротив меня за стол.

– Ну, я подружилась с Элайзой, мы с ней в одном классе. Она познакомила меня со своими друзьями, так что пока все хорошо. Учителя все хорошие, есть, конечно, строгие, как например преподаватель физики, но думаю, я найду с ними общий язык. С Джоном пока все трудно.

– Не беспокойся, вы так отлично ладили, так что все будет у вас хорошо. Может он просто переживает за школу, даже не знаю, может, переживает за себя. Ты его спрашивала, почему он так себя ведет? – положив в рот кусочек блинчика, она запила апельсиновым соком.

– Да, но он даже не стал отвечать. Он просто сказал, чтобы я ушла и то, что он не в духе. Вчера он написал мне, а я решила, что лучше будет разобраться в себе для начала, наверняка он так уже сделал и поэтому готов. А я упустила этот момент, постоянно выдумывая и делая себя виноватой.

– Неважно, что сейчас происходит главное то, что он понял, что тебе не просто так. Ты обязательно поговори с ним, когда будешь готова. Порой людям нужно давать время.

После душевного разговора с мамой я почувствовала себя намного лучше и больше не беспокоилась о Джоне и о своем поступке. Я встала из-за стола и пошла обуваться.

Я вышла из дома, и не успела пройти около пяти домов, как пошел дождь. Мне нечем было накрыться, поэтому я сняла рюкзак и, держа его двумя руками, над головой побежала в школу.

Быстро добежав до школы, я побежала к входу. Уже поднимаясь по лесенкам, я столкнулась с Томасом, которые до этого вышел из своей машины. Вот это я понимаю, повезло.

– Привет, ты вся промокла. У тебя есть запасная одежда с собой? Так ведь и легко заболеть, пошли быстрей внутрь.

– Привет, да ладно, только рукава мокрые, высохнут, – сказала я, когда он открыл мне дверь.

Он зашел за мной следом. Том сказал мне идти за ним. Я не стала перечить ему, поэтому послушно пошла за ним на второй этаж. Томас сказал мне подождать его около учительской. Поэтому я села рядом с кабинетом, откуда уже вышли двое учителя. И как раз после них вышел Том в руках которого была кофта.

– Держи это моя толстовка, она будет немного велика, но все же лучше, чем ничего.

Он протянул мне ту толстовку, которая была на нем в первый день нашего с ним знакомства в кафе.

– Спасибо, но не нужно. Правда, они высохнут. Тем более мне не холодно, – сказала я, отодвигая его руки от себя.

– Бери и переоденься в туалете. Какой у тебя сейчас урок?

Том все равно положил мне толстовку в руки.

– Должна быть биология, а что?

Я, правда, не понимала, зачем ему это нужно.

– Отлично я зайду на урок, чтобы проверить переоделась ли ты.

Мне понравилось его серьезное лицо. Его хмурые брови, его уголки губ которые были не приподняты как всегда, а наоборот были немного опущены.

– Хорошо, но не обязательно себя утруждать, тем чтобы проверить это.

– Мне будет легче, если я увижу сам, а не просто поверю тебе.

В этот момент я приоткрыла рот, чтобы ответить ему хоть что-нибудь, но не смогла. Мне показалась или это была его некая забота обо мне. Если это так, то этой ночью я, по-видимому, тоже не засну.

Так и ничего не ответив ему, я пошла в туалет, чтобы переодеться. Его толстовка пахла его духами. Этот запах сам по себе манил. А это его кофта, в которой он ходил наверняка не раз, он отдал именно мне, а некому-то другому. Я не могла думать больше не о чем, только о его словах. И то, как он это говорил, мне хотелась слушать его вечно. Его голос, его тембр, его различные интонации. Его даже спокойное лицо не давало мне безмятежно думать о другом. Его образ всплывал в моей голове ежесекундно. Я как маленький ребенок, который помешан на сахаре, только помешана на человеке. Я поняла, что влюбилась. Влюбилась в того, в кого лучше не следует.

Выходя из туалета в коридоре, я увидела Элайзу, которая что-то искала в своем шкафчике. Я решила, что следует с ней поздороваться и поговорить.

– Привет. Я ужасно сожалею, но я сейчас не в том настроении, чтобы веселится, поэтому я не смогу все-таки придти на вечеринку той девчонки. Ты же найдешь с кем провести время?

– Приветик! Не волнуйся так, все хорошо. Это твой выбор и твое решение. Если не в этот раз, то значит в другой, когда ты уже будешь готова. А теперь иди сюда я тебя обниму птенчик! – закончив, Элайза начала идти на меня прямо в упор.

– Хорошо, хорошо. А вот сейчас, Элайза все остановись!

Я поняла, что сейчас она может сломать мне ребра, если не прекратит.

– Малышка, да от тебя пахнет мужскими духами. Признавайся, с кем обнималась или может, целовалась!? Что я о тебе еще не знаю?

– Да ни с кем. Моя толстовка намокла, и мне любезно одолжил один человек свою кофту, вот и все, – сказала я, понимая, что мои слова больше похожи на оправдание чем на правду.

– Да, ладно. Я пошутила.

Мы шли по коридору, болтая о новом фильме, который скоро должен выйти в кинотеатре.

Зайдя в нужный нам кабинет, я села за первую парту, Элайза же села за последнюю. Кроме нас в классе был еще один парень. Не зная чем себя занять, я решила посидеть в телефоне, пора отучиваться от этой привычке, постоянно вытаскивать телефон, когда можно занять себя чем-то полезным. Я увидела новое сообщение от Джона: «Не нужно поступать так же как я. Я признаю, что повел себя как дурак, но мне было ужасно плохо. Прошу давай увидимся на третьем уроке в спортивном зале». Мне стало стыдно, что я так поступила, не дала ему высказаться. И он прав. Теперь, когда хочет говорить Джон, я убегаю от разговора также как он. Я соскучилась по его шуткам и по тому, как мы проводили вместе время, по его улыбки, и по его объятьям. Вспомнив слова мамы, я ответила ему: «Не беспокойся, я приду».

Когда уже все сидели на местах, зашла учительница биологии и рассказала, что в этом году мы будем изучать в основном природу и животный мир. Меня это в неком роде обрадовало, в прежней школе мы все изучали поверхностно, а здесь видимо будем углубленно, потому что она предупредила, что мы будем выбираться в небольшой сад школы. В этот момент, когда я сравнивала прежнюю школу с нынешней, в класс зашел Том.

– Здравствуйте, извините вы руководитель выпускного класса? – сказал он, поправляя свои волосы.

Сейчас я увидела, что он был одет как обычный подросток лет восемнадцати. Теплый свитер, черные джинсы, черные кроссовки. Я улыбнулась, думаю, он этого не заметил.

– Да, Томас Эванс. Вы насчет поездки? Наволнуйтесь мы, уже написали список кто точно поедет. На перемене занесу к вам в кабинет, – ответила Маргарет Чернестон, не отвлекаясь от плакатов, которые она вешала на специальное приспособление, около доски.

– Хорошо, буду ждать.

Перед тем как уйти он посмотрел на меня. Я видела, как его глаза скользят по мне. От моей макушки головы, переходя к шее, и ближе к моей груди он остановился, и посмотрел мне в глаза. На его лице появилась нежная улыбка. Я чувствовала его аромат от толстовки, представляя, что он совсем рядом. Хотя он и стоял в шести шагах от меня. Я начала нервно поправляться, так как когда он смотрит на меня своими глазами, которые в большинстве случаев блестят, я становлюсь уязвимой. Но я не хотела, чтобы он уходил – это чувство меня совсем не раздражало. Улыбнувшись еще раз, смотря на мои странные движения на стуле, он ушел.

На перемене после урока я еле нашла его. Зайдя в его кабинет в котором он сидел совершенно один, я подошла к его столу.

– Ты ответишь на мой вопрос, если сейчас я задам его?

– Даже если тебе не понравится ответ, ты хочешь его услышать? – не отвлекаясь от заполнения бумаг, произнес Том.

Я люблю, когда он так делает.

– Тебя не должно волновать, что буду чувствовать я.

– Почему же?

Он отодвинул бумаги и пристально начал смотреть на меня.

– Не притворяйся, словно не знаешь.

В этот момент в кабинет зашла Маргарет Чернестон, тем самым оборвав наш диалог. Не смея их отвлекать, я вышла в коридор и отправилась в кабинет истории, будто бы и не было этого диалога с Томом вовсе.

Когда урок истории закончился место того чтобы идти на урок в кабинет музыкальных искусств я отправилась в совсем другом направлении, в спортивный зал. Не успела я зайти, как прозвенел звонок, и все поспешили на уроки.

Здесь было так пусто и тихо, что даже в толстовке у меня пошли мурашки по коже. Дойдя до середины большого зала, я развернулась, так как услышала медленные размеренные шаги. Это шел Джон, он смотрел на меня в полностью темном зале, где только светила одна большая лампа, которая была прямо надо мной.

– Ева я думал ты не придешь, прошу, выслушай, – его голос дрожал, будто он сейчас расплачется.

– Ты поступил бессмысленно, я чувствовала себя полным ничтожеством из-за того, что ты просто не объяснил причину. Я знаю, что позже поступила так же, но сделала это я лишь только потому, что ты меня запутал. Ты мог бы сказать, если тебя тошнит от меня или если не хочешь общаться. Да я стояла у твоей двери! Чтобы просто поговорить с тобой. Кем ты себя возомнил?

– Ева я знаю, но просто выслушай. Мне самому ужасно плохо. Прости, – он подошел ближе и, по-видимому, хотел обнять меня. Но я успела отойти от него.

– Говори уже, – сказала я тихим голосом и села на скользкий пол, вытирая рукавами толстовки свои слезы.

– Летом я сидел на антидепрессантах, и как раз когда мне стало лучше, ты переехала. Мы начали прекрасно общаться, я начал забывать о своих проблемах и переживаниях. Ты понимаешь, что обычная прогулка по городу, смотря в твои глаза, мне казался победой, своей личной победой. Мои родители не интересовались моим состоянием, они даже не заметили, что моя депрессия постепенно исчезает, – говоря все это, у него начали капать слезы, он сел ближе ко мне, настолько близко, что его нос был в пару сантиметрах от меня.– В тот день августа мое депрессивное состояние ухудшилось, потому что я перестал принимать лекарства уже как неделю, ведь думал, что они мне не нужны.

– Почему ты не сказал мне? Я думала дело во мне. Ты знаешь, как дорог мне, но почему ничего не сказал? Я ведь вообще не задумывалась об этом. Я не видела тебя в состоянии подавленности и никогда не могла бы представить, что тебя это мучает! Почему ты просто не сказал? Я не перестала бы с тобой общаться, никогда! И тебе было бы легче намного.

– Я боялся, что ты будешь считать меня слабым, да не только ты, а все вокруг. Страх, именно страх заставил меня молчать. Я боялся, что перестану тебе, нравится, мне было легче просто не говорить.

– Зачем тебе нужно знать чужое мнение, ты прекрасен. Я помогла бы тебе, выслушала бы все-то, о чем ты думаешь, хоть я и так это делала, видимо этого было не достаточно, – больше не сдерживая эмоции, я обняла его своими руками и долго не отпускала.

– Я такой трус, из-за таких мыслей мне стало хуже. Понимаешь? Поэтому меня на неделю отправили в больницу для подростков, кто страдает так же как я. По крайней мере, страдал. Прости меня, я невыносимо хочу общаться с тобой. Меня это успокаивает, когда мы вместе я чувствую себя в гармонии. Как будто ничего вокруг меня не существует, только ты, твой голос, я и наши разговоры на заднем дворе моего дома.

– Не извиняйся больше, если бы я хотя бы догадывалась, то давно все было бы по-другому, – не успела я закончить, как на щеках опять полились слезы одна за другой.

– Эй, слышишь, у всех бывают взлеты и падения. Сейчас мне лучше, хоть и не до конца. Хватит плакать. Отталкивать от себя людей, когда они так нужны была ошибка, которую я признаю. Я не хочу, чтоб этот день так запомнился, дай мне руку.

– Джон я не переношу неожиданностей.

– Нам нужно избавиться от всего что накопилось. Доверься мне.

Глава 4

Мы выбежали на улицу. На улице шел проливной дождь, как будто и, не переставая идти с утра, хотя это не так. Мы выбежали, прямо на пустую от машин дорогу. Мы смеялись как дети, даже не верится, что я согласилась. Что мы сейчас творим? Рядом с ним я всегда вела себя так, будто живу последний день. Джон прокричал мне: «Я хочу искупаться, побежали быстрей! Не отпускай мою руку». Его рука была тепла и так приятна мне, что я хотела, чтобы он не отпускал ее даже когда мы зайдем в воду. С меня текли капли теплого дождя. Я не могла не нарадоваться погоде, и тому, что все прояснилось. Мы побежали через лес, чтобы пойти купаться с другой стороны, там, где нас никто не увидел бы.

– Что если нас увидят, это плохо кончится.

Обернувшись своей мокрой головой, с которой просто тек настоящий ручей, он ответил: «Сегодня мы будем детьми, так что поторопись и держись за меня тут довольно скользко», и начал широко улыбаться, задрав свою голов немного ввысь.

Он протянул еще одну руку мне. Теплый ветер дул со всех сторон, но нам было все равно. Кинув рюкзак прямо на зеленую траву, он быстро снял свой свитер и штаны. Я отвернулась, чтобы не смущать его. Джон с разбегу побежал в воду, не дожидаясь меня.

– Ева, давай плыви сюда. Только быстрей, пока идет дождь. Вода теплая.

Он начал брызгаться водой в меня, подплыв немного ближе к берегу, где стояла я.

– Иду, только отвернись.

– Так точно капитан! Возьми в рюкзаке мою футболку.

Его забота была очень уместной, и я поняла, что в будущем хочу сделать для него что-то, что ему понравилось бы на сто процентов. Сняв с себя всю одежду, оставшись только в нижнем белье, я надела его длинную футболку и запрыгнула в воду.

– Вода и правда теплая, давай поныряем? – предложила я.

– Хорошо, кто выныривает раньше, тот должен желание, тому, кто продержался в воде дольше. Поехали. На счет три.

– Раз, – крикнула я как можно громче.

– Два, – крикнул он еще громче, что меня очень рассмешило.

«Три!» крикнули мы оба в одно и то же время, и пошли под воду. Вода была прозрачной и под водой я слышала, как бьет летний дождь об реку. Я смотрела прямо на Джона, а он на меня. Моя футболка начала подниматься от небольших волн под водой, которые мы создавали, двигая ногами.

Из-за того что я не подготовленная девчонка, меня хватило на недолгое время. Из моего небольшого рта, уже потихоньку начали выходить пузырьки воздуха. Джон был такой спокойный, будто бы проделывал это миллион раз. Он все смотрел и смотрел на меня, на мои волосы, которые летали, словно они живут своей жизнью. Рядом совершенно никого не было. Только мы – вместе.

Я подплыла ближе и продолжала своими глазами смотреть на его лицо, ниже опускаться глазами я сама себе запрещала. Джон дотронулся своей рукой до моей щеке, что заставило меня подумать о совершенно не подходящем моменте нашего возможного поцелуя. Я считала его до сих пор другом.

Прошло всего лишь около одной минуты, как я дотронулась до его плеча, тем самым подавая знак, что больше не выдержу и вынырнула из воды.

Я начала глубоко дышать и кричать Джона, чтоб он вынырнул, ведь я уже проиграла. Дождик еще продолжал идти, я посмотрела на небо, на нем были густые белые облака, а в некоторых местах темно-серые. Я начала чувствовать, как по мне начинают идти мурашки от холода, хотя до этого вода казалась мне, чуть ли не огненной.

– Джон, это не шутки выныривай, мы тут долго. Как же школа? – крикнула я и начала его искать глазами, бултыхаясь в воде.

Тут он, наконец, вынырнул и начал протирать свои глаза. Он посмотрел вверх, дождик начал усиливаться и по его ярко выраженным скулам и по всему его лицу текли капли прямо по его шеи, направляясь к его мышцам вниз. Джон открыл рот, чтобы попробовать на вкус свободу летнего дня.

– Погода не становится лучше, нужно сходить переодеться и можем остаться у меня, мои родители уехали на важную конференцию. В школу я точно не пойду, – сказал Джон, уже смотря в мои глаза.

– Если моя мама узнает, что я прогуляла, мне достанется от нее. Я уверенна, что меня накажут. Я не знаю, что делать, так что поплыли быстрей, мне ужасно холодно, – сказав это, я перегнала его, и начала плыть очень быстро к берегу.

– Погоди меня! – крикнул Джон в растерянности.

Не дожидаясь пока Джон меня догонит, я не останавливаясь, продолжала плыть в направление берега. Когда я вышла на берег, начиная с головы, с меня текла вода по всему моему телу, а теплый ветер сейчас казался невыносимо холодным. Сняв мокрую футболку Джона, я быстро надела свою толстовку, у которой уже высохли рукава, не зря держала ее в рюкзаке, а ведь могла кинуть в шкафчик и забыть о ее существование, как о многих вещах, которыми я редко пользуюсь.

Джон вылез из воды, он дрожал, как сук дерева во время грозы. Он начал поспешно надевать свои брюки, но они были и так мокрые, так что он не как бы, ни согрелся, ему бы помог сейчас теплый чай, я бы тоже не отказалась.

Уже собравшись уходить, мы услышали мелодию, которая слышалась из моего рюкзака. Это был телефон. Я открыла на ходу рюкзак, быстрым шагом идя за Джоном, главное было не потеряться в этом небольшом лесу. Я хотела выкинуть все свои вещи, которые находились в рюкзаке и даже кофту Тома, настолько я долго искала этот проклятый телефон.

– Джон, Джон. Мне звонит мама, что делать? – мои ноги начала немного подкашиваться, а губы начали дрожать.– Мне страшно, неужели меня исключили?

– Ева, стой все нормально. Бери трубку только говори медленно.

Я вяла трубку и услышала мамин голос, он был обычным. Все-таки у меня была надежда.

– Але, мам, почему ты звонишь?

– Привет, мне звони из школы, кажется твой классный руководитель. Представился как Томас Эванс. Он сказал, что тебя подташнивало и то, что он освободил тебя от остальных уроков. Ты вообще как? Почему не позвонила сама?

Я была всерьез шокирована, он меня спас обычными словами, даже ложью. Я бы хотела думать, что он сделал это не просто так.

– Думаю, не нужно было пить много апельсинового сока с утра, не волнуйся все хорошо, – попыталась я ее хоть как-нибудь успокоить.– Мам ты можешь сказать, пожалуйста, его номер, я бы хотела ему позвонить и спросить его про домашнюю работу.

Я позвала рукой Джона и попыталась мимикой объяснить ему, чтобы он записывал цифры, которые я буду говорить вслух. Перед тем как достать телефон Джон смотрел на меня с грустью и совершенно в недоумении, но все, же выполнил, то о чем я его просила. Я повторяла цифры, которые мне говорила мама, Джон печатал их на телефоне. Идеальная сплоченная работа.

Я не знаю для чего – это сделала. Джон тоже, но не стал встревать в разговор. Я смотрела в его опустошенные глаза и просто пыталась забыть о своих словах. Я могла спросить у других одноклассников на счет домашней работы, но не чего умней я в ту минуту не смогла бы выдать.

– Спасибо мам огромное, я позвоню и спрошу. И еще раз говорю, не волнуйся за меня. Я сегодня хочу пойти к Джону ты же не против?

– Хорошо Ева иди к нему, только не ссорьтесь, как малые дети и выпей таблетку от рвоты и тошноты, они лежат в аптечки и только, потом позвони учителю.

– Да, хорошо. Все мам люблю тебя, пока.

Теперь у меня есть номер Тома и растерянность в глазах Джона. Его ложь во благо, конечно, делает меня счастливой, но что если он в наших разговорах он тоже врал?

Я не жалею, что пошла с Джоном ни капли. Юность у нас одна и с ним – эта юность проходит прекрасно. Сейчас нам можно делать то, что будем, потом помнить очень долго; делать то, что делает тебя счастливой.

– Ева ты серьезно позвонишь учителю литературы, только потому, что он не наябедничал? Это глупо, зачем тебе это нужно?

– Я не понимаю, что в этом такого страшного. Это просто в знак того, что он не рассказал правду.

– Так он и правды не знает, что если ему кто-нибудь об этом сказал. А ты его уже называешь героем и убеждаешь в этом свою маму. Ева оставь все это и просто пошли, попьем какао у меня дома и поиграем в приставку.

Мы остановились посреди леса. Зачем он делает это опять, все портит. В этот раз я просто решила его проигнорировать, и пошла упертым быстрым шагом вперед.

– Ева постой! Раз он тебе так дорог, делай что хочешь. Просто для меня это немного странно, ты даже его не знаешь. А с человеком, которого ты знаешь достаточное время, чтобы доверять, ты не хочешь провести время.

– Джон, давай я просто пойду домой. И заметь, я не говорила тебе, что этого не хочу. Я просто решила, что все-таки ему нужно позвонить. Я позвоню Тому и после приду к тебе домой. Готовь еду, а я принесу сладкую газировку.

– Ева как ты ему будешь потом смотреть в глаза после таких звонков? Мое мнение ты не учитываешь! Ева, если это плохо кончится, не проси даже меня расхлебывать все это.

– Почему ты думаешь только о плохом?

– Да, почему же? Может потому что я реалист. В жизни нужно смотреть правде в глаза, а не пытаться ее избегать.

– Я не избегаю ее! Я просто смотрю на эту правду под другим углом и все!

Мы попрощались на развилке, я пошла прямо, а Джон налево. Этот день я точно не забуду мне, кажется никогда. Но оставалось еще позвонить Томасу, прежде чем это сделать, я просто обязана принять горячую ванну.

Придя домой, я бросила рюкзак около входа, быстро пошла на кухню поставила чайник и поднялась в ванную на втором этаже.

Два часа пролетели незаметно. Я попросила Джона, чтобы он отправил мне номер телефона Роберта. Когда он это сделал, я сразу же набрала номер и позвонила ему – человеку в которого влюбилась.

Гудки были длинными, и эта тишина казалась мне невыносимо долгой и мучительно. Именно само время и то, как оно идет, сводило меня с ума. Наконец я услышала в своем телефоне, его голос он ответил банальное для всех: «Да, говорите». Но для меня это было не банально, я была бы и рада простому «Да» от него. Я хотела, чтобы он говорил «Да» только мне и чтоб больше ни кому.

В тот момент мое сердцебиение участилось, все мои мысли и слова перемешались в кашу в моей голове. Выдавив из себя небольшие предложения, которые звучали: « Это звоню я – Ева. Я поступила не разумно, но ты прикрыл меня спасибо тебе за это. Я была бы рада, если бы ты приехал как-нибудь на ужин к нам с мамой. Не отказывайся, я должна увидеть тебя». В трубке звучала тишина. А я уже думала о том, чтоб только бы не умереть от неосторожности своих высказываний.

Я хотела сказать, было ему это в лицо, ведь не хотела ждать того, что могло бы просто не произойти. Порой нужно рисковать, чтобы получить желаемое. Но что если для него это просто обыденность, а я воспринимаю, как заботу и симпатию. В моей жизни такие люди встречались. Я не хотела, чтоб и он разбил мне сердце, но в тоже время лучше он скажет мне правду нежели, я буду не знать ничего, что он чувствует ко мне.

Это тишина еще больше делала мне больно и окончательно сводила меня с ума. Его дыхание и сомнения в том, что он не знает, что ответить мне, я чувствовала и просто молчала. Но погодя он ответил: «Знаешь, я не сомневаюсь, что у вас я вкусно поужинаю. Но что если мы сходим в кино. Сегодня премьера фильма, думаю, мы проведем отлично время. Ну, так что, согласна? Тем более у меня к тебе есть пару вопросов, которые я бы хотел задать тебе лично».

То, что он сказал только что, казалось для меня победой; победой надо всем. Я не могла сидеть, когда он это говорил, своим рассудительным и уже взрослым голосом. Я понимала, что он сам не знает что делает. И от этого мне все больше и больше этот разговор нравился. Я ответила, что согласна и буду готова через двадцать минут. Томас сказал, что заедет ко мне на машине. Я могла только мечтать о таком разговоре. По его просьбе я сказала ему адрес. Мне до сих пор не верится, что я сейчас пойду в кино с человеком, в которого влюблена. Это просто какой-то сон. Порой я думаю, что мечтам свойственно сбываться, когда долго об этом думаешь и считаешь это тем, что тебе и в правду, необходимо в твоей жизни.

Бросив телефон на кровать, я начала искать, в чем же идти. Это же безумие, я не успею собраться. О чем он хочет спросить? Моя открытость меня саму же завела в тупик.

Я решила выглядеть немного официально и поэтому заделала высокий хвост, нашла зеленую юбку и надела ее с водолазкой. На первом этаже я увидела мамину джинсовую куртку, наверное, она ее забыла. Но не пропадать, же ей, поэтому я ее накинула, быстро зашнуровала свои потасканные жизнью кроссовки, и уже полностью собравшись, вышла из дома.

Погода к вечеру уже стала лучше, вышло теплое солнышко, но прохлада в воздухе все равно чувствовалась. Лужи на асфальте блестели от солнца, они были словно небольшие зеркала, которые кто-то разбросал по всему району. Я быстро положила ключи в сумку и телефон. И обернувшись, увидела его.

Я хотела первая поздороваться, и уже было приоткрыла губы, чтобы сделать это, но он опередил меня.

– Ева, ты прекрасно выглядишь. Ну, ты каждый день выглядишь отлично, но сейчас тоже, даже лучше, ты меня наверняка не поняла, я наверняка все порчу, так что садись в машину. Извини.

Он приоткрыл дверь своей черной машины, чтобы я села. Его взволнованность о чем-то говорила мне. Но до конца я не могла быть уверенна в этом. Я села в машину и подождала, когда он обойдет и сядет за руль.

– Ты ничего не портишь, знаешь, перед выходом я думала, что я буду волноваться, но мне кажется, ты взял эту инициативу на себя, – сказав это, я смотрела на него и на его красноватые щеки.

– У меня сейчас нет оправдания на то, что ты сказала, – он посмеялся и посмотрел на меня, а после опять вернулся к дороге.

– Я хотела, прям сейчас, сказать, тебе еще раз спасибо; просто спасибо за все. Томас этот день был очень эмоциональным, и он еще даже не закончился, но мне опять хочется плакать и смеяться. Только потому, что я считаю, что не достойна просто этого внимания к себе. Конечно, я многого не понимаю именно сейчас, но… – в этот момент мой голос задрожал, и я не знала к чему, эта прямота может привести в дальнейшем.

– Ева, каждый человек достоин внимания. И ты не исключение. Я не знал, что ты так думаешь обо мне. Я предполагал, ведь видел, когда я смотрю на тебя, ты сразу же начинала что-то поправлять; то волосы, то кофту. Но пойми, забота и внимание, разные понятия. И каждый в действиях человека видит отголоски того, и того. Но на самом деле тот, кто это делает, имеет в виду, что-то одно, и мне интересно, что ты видишь в моих действиях.

Я поняла, о чем он говорит, но не была готова сказать именно сейчас, именно в машине; именно тогда кода мы стояли около светофора и видели пьяного буянящего парня около бара. Все-таки люди могут испортить момент восприятия слов.

Он припарковал машину прямо около кинотеатра.

– Пообещай мне, что это наш не последний вечер.

– Ты, правда, этого хочешь?

– Если бы это было не так, ничего что было, не произошло бы никогда.

– А разве что-то было?

Том усмехнулся и приобнял меня.

– Скорее да чем нет.

Посмотрев на него после его двусмысленного ответа, я опять захотела его спросить, почему он не позвонил, но, увы, мы зашли в кинотеатр слишком быстро.

Поправляя свои волосы, Томас вернулся ко мне в зал с большой пачкой сладкого попкорна и двумя стаканам сладкой газировки, что еще нужно для счастья.

Фильм назывался «Упущенное счастье или жизнь во тьме».

Это были отличные два часа. Мы смеялись и ели попкорн. Это лучшая комедия, которую когда-либо смотрела. Мы сидели довольно близко, и поэтому я временами забывала, что мы здесь не одни и, что в зале еще куча народу.

Выйдя из зала самыми последними, я проверила свой телефон и увидела кучу пропущенных звонков от Джона.

– Том, я отойду мне нужно позвонить.

– Хорошо, только не слишком долго, у нас еще кучу мест, куда нужно съездить.

Выйдя на улицу вместе с Томом, я осталась около входа в кинотеатр. Почему я все-таки рассеянная? Оставив меня одну, я набрала номер Джона. После двух попыток дозвониться он взял трубку. По его голосу было понятно, что он рассержен, и разговаривать со мной ему сейчас неприятно. Но после моего объяснения, почему, же все так, как есть сейчас, я услышала женский голос, который определенно знакомый моему слуху. Он бросил трубку, как подлый трус, наверное, он и был таковым, и это отрицать не имеет смысла.