Текст книги "Сокрушение империи"

Сергей Махов, Эдуард Созаев
Сокрушение империи

©Махов С.П., 2012

©Созаев Э.Б., 2012

©ООО «Издательство «Вече», 2012

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Предисловие

1

Согласно определению Большой Советской Энциклопедии, «Тридцатилетняя война 1618—48 – это первая общеевропейская война между двумя большими группировками держав:

– стремившимся к господству над всем “христианским миром” габсбургским блоком (испанские и австрийские Габсбурги), поддержанным папством, католическими князьями Германии и Польско-Литовским государством (Речь Посполита), – и противодействовавшими этому блоку национальными государствами – Францией, Швецией, Голландией (республика Соединённых провинций), Данией, а также Россией, в известной мере Англией, образовавшими антигабсбургскую коалицию, опиравшуюся на протестантских князей в Германии, на антигабсбургское движение в Чехии, Трансильвании (движение Бетлена Габора 1619—26), Италии».

Нашим читателем этот общеевропейский конфликт воспринимается прежде всего как затяжная сухопутная война в Европе. Действительно, имена Валленштейна, Тилли, фон Арнима, Густава-Адольфа, принца Морица Оранского[1]1
  Мориц Оранский (иногда его в исторической литературе называют Мориц Нассауский по названию графства Нассау, также принадлежавшего семье Оранских) – сын Вильгельма I Оранского, штатгальтер Соединенных Провинций с 1585 по 1625 годы.


[Закрыть], Тюренна у всех на слуху. Эти полководцы оставили глубокий след в истории Тридцатилетней войны, их сражениям и маневрам уделяли внимание множество историков разных стран и эпох.

Но дело в том, что Тридцатилетняя война не была только сухопутной и общеевропейской. Этот конфликт стал действительно мировым, и затрагивал не только Старый Свет, но и колонии Азии и Америки. Тридцатилетняя война, как и любое другое столкновение ведущих держав мира, велась не только на суше, но и на море, причем размах водных операций не уступал размаху сухопутных, а сражения у Даунса или «серебряный вояж» Питера Хейна имели не меньшее значение, чем победа при Рокруа или поражение под Берген-ап-Зоомом.

К сожалению, история сражений парусных флотов в большинстве исторических книг о Тридцатилетней войне практически не рассматривается. А ведь именно в Тридцатилетнюю войну Голландия и Франция пытались отнять у Испании морское господство. Надо сказать, что им это удалось, к 1650-м годам испанский флот представлял собой жалкое зрелище.

Это было обусловлено длительной войной, потерей Португалии и Каталонии, но более всего – жесточайшим финансовым кризисом. Время Испании-супердержавы закончилось.

Мы решили восполнить этот досадный пробел, поскольку, по нашему разумению, тема Тридцатилетней войны является своего рода белым пятном в историографии морских сражений. Широко известен только эпизод у Даунса в 1639 году, но и он чаще всего излагается неверно и тенденциозно.

Историография по затронутой теме очень бедна. Едва ли найдется на русском языке книга, описывающая события Тридцатилетней войны на море, за исключением обзорного труда Альфреда Штенцеля «История морских войн с древнейших времен до наших дней». Но она не свободна от ошибок, многие данные, приводимые немецким историком, устарели или просто неверны. Из иностранных книг по данной тематике стоит выделить следующие: «Королевский Флот с древнейших времен до наших дней» Уильяма Лиарда Клоуза, «Морские сражения в Леванте: 1559–1853» и «Морские сражения на Балтике в эпоху паруса, 1522–1850 годы» Роджера Чарльза Андерсона, «История французского флота» Шарля Ла Ронсьера, «Испанский флот после объединения Кастилии и Арагона» Сезарео Фернандеса Дуро, естественно? «Генеральная морская энциклопедия Испании» под редакцией адмирала Карлоса Мартинеса-Вальверде, а также книга адмирала Юбера Гарнье «Французский флот в сражениях: 1610–1715 гг.». Историю шведского флота в данный период можно узнать в эпической работе Бакстрёма «История шведского флота», английский флот освещает Винфилд в «Британские корабли эпохи паруса, 1603–1714», полный список литературы мы приведем в конце книги. В последнее время стали доступными и первоисточники (например, выложен в сети Интернет судовой журнал флагмана Маартена Тромпа – «Амелии»), опубликовано несколько справочников по численному составу флотов (например, по французскому флоту великолепнейший фолиант Демерлиака), но для нашего читателя история войн на море в период с 1621 по 1648 год совершенно неизвестна.

А ведь время Тридцатилетней войны – это революция в судостроении и приемах морского боя. Более того – именно тогда впервые в Новой истории Испания попыталась выработать именно стратегию действий на море. В том, что планы эти не реализовались, конечно же, большая вина ее противников, но есть и просчеты самих испанцев. Мы постараемся подробно рассмотреть первоначальные намерения правительства Филиппа IV и Оливареса, трансформацию этих планов и отказ от них. Во многом такой ход событий был обусловлен новизной выбранной стратегии и совершеннейшим отсутствием опыта в деле борьбы за господство на море. Свою лепту в отказ от планов морской блокады Голландии внес и император Священной Римской империи, а точнее – Альбрехт Валленштейн, который уже в ту пору всерьез рассматривал себя в качестве влиятельнейшего правителя северогерманских княжеств. Мечтаниям этим не суждено было сбыться, однако имя Валленштейна заставило сплотиться и вступить в союз с протестантами ганзейские города Германии, а также пригласить к себе шведский флот и шведские войска.

Сражения на море времен Тридцатилетней войны не ограничивались только испано-франко-голландским состязанием. В указанный период произошли несколько морских сражений, совершенно не связанных с борьбой между Голландией и Испанией. Это, прежде всего, английская экспедиция на Кадис в 1625 году, сражение между польским и шведским флотом под Оливой, а также шведско-датская война 1643–1645 годов и борьба между английским флотом и французами за Ла-Рошель.

Что касается Тридцатилетней войны на море между испанцами, голландцами и французами – здесь (по аналогии с сухопутным делением войны на периоды) можно различить три этапа борьбы на море с 1621 по 1648 год.

Первый период, который можно назвать испанским, длится с 1621 по 1629 год. Голландия в указанный период сделала упор на атаку португальских и испанских колоний в Азии и Америке. Это решение можно с полным правом назвать чисто коммерческим предприятием, и штатгальтер, поддержавший создание Вест-Индской компании, более заботился не о благе своей страны, а о своем кошельке. Стратегия эта набивала только карманы амстердамских купцов, торговавших с Америками и Индиями, тогда как жизненно важные для жителей Соединенных Провинций рыболовство в Северном море и торговля с Прибалтикой были поставлены на грань уничтожения.

В свою очередь испанское правительство попыталось реализовать план экономической блокады Голландии. Понимая, что Соединенные Провинции – это государство, живущее морем, Оливарес предложил победить его именно на море. Блокада побережья Голландии вкупе с эмбарго на торговлю с нидерландскими купцами должно было, по мысли испанцев, поставить их давнего врага на колени, выбить саму основу экономики первой европейской республики.

Эти планы рухнули в 1629 году – после неудачной осады Штральзунда и вступления в войну Швеции. Так наступил новый период в войне на море (1629–1635), который можно назвать голландским[2]2
  На сухопутном театре его по традиции называют шведским.


[Закрыть], или периодом хрупкого равновесия. В это время испанцы продолжали наносить удары по голландской торговле, но высадка крупной шведской армии в Германии заставила перебросить все ресурсы на формирование и снабжение сухопутных войск. Нидерландцы, пользуясь перераспределением ресурсов в империи не в пользу флота, смогли захватить несколько важных португальских и испанских колоний в Индии и Америке.

Перелом в борьбе за господство на море обозначился в третьем периоде (1635–1648) – французском. После вступления в войну Франции проигрыш Испании на морях стал только делом времени. Теснимая со всех сторон и на суше и на море, империя старалась сохранить свои позиции, но сил для этого явно не хватало.

Саму книгу мы решили построить как совокупность эпизодов борьбы на море времен Традцатилетней войны. Такая структура позволяет рассмотреть не только европейский театр борьбы на море, но и сражения в колониях Вест– и Ост-Индии, а также описания конфликтов, шедших параллельно схватке основных игроков.

2

Но сначала давайте сделаем краткий экскурс в историю взаимоотношений Испании и Голландии.

В 1607 году и Испания, и Голландия были на последнем издыхании. Постоянные траты на строительство крепостей, содержание больших армий, разоренные земли, как следствие – резкое увеличение налогов: все это не могло увеличить популярности войны. Уже в сентябре 1606 года пенсионарий Роттердама Йохан ван Ольденбарвельт убеждал Генеральные Штаты Соединенных Провинций заключить мир с императором. Эти призывы встретили положительную реакцию в Испании – король Филипп III и герцог Лерма сошлись на том, что Голландии можно предоставить суверенитет, если это остановит войну в Нижних Землях. Испанцы соглашались подписать перемирие, если нидерландцы прекратят свою экспансию в португальских владениях в Азии (силами голландской Ост-Индской компании (ОИК) в 1605 году уже были захвачены Амбойн, Тернат и Тидор на Молуккских островах, что вызвало в Испании резко негативную реакцию, поскольку Португалия находилась в унии с Испанией с 1580 года), а также воздержатся от проникновения в Америку.

Перемирие было подписано в апреле 1607 года, однако почти сразу же переговоры были прерваны, поскольку оказалось, что в письменном варианте соглашения голландцы отказались упомянуть о своих обязательствах перед Империей. Это было расценено как унижение Испании. 25 апреля 1607 года нидерландский флот в составе 26 кораблей и 4 флейтов[3]3
  Среди них «Эолус» (флагман), «Зеехунд», «Тийгер», «Гриффен», «Рооде Леув», «Гуден Леув», «Шварце Бир», «Витте Бир», «Охтенстер».


[Закрыть] под командованием вице-адмирала Голландии и Западной Фрисландии Якоба ван Хеемскерка разгромил испанскую эскадру дона Хуана Альвареса де Оливы (10 галеонов, 11 паташей) у Гибралтара. Хотя в сражении Хеемскерк погиб[4]4
  Голландскому адмиралу оторвало ногу; умирая, он призвал своего флаг-капитана Питера Верхуффа и попросил: «Прежде чем уходить, убедитесь, что мы победили».


[Закрыть], голландцы смогли уничтожить все корабли идальго. Это доказывало, что все обещания и авансы, выданные Ольденбарвельтом, не стоят ни гроша – пенсионарий, судя по всему, не смог договориться с правлением ОИК. Стороны сошлись на том, что заключат перемирие на ограниченный срок, и если все устные договоренности будут выполняться, то сядут за стол переговоров и подпишут мир.

Мирные инициативы Ольденбарвельта, ставшего к тому времени Великим Пенсионарием Соединенных Провинций, встретили сопротивление со стороны штатгальтера Морица Нассауского, а также купцов Амстердама и Зеландии, которые делали на войне неплохие деньги, торгуя с испанцами через «блокированное» устье Шельды. Однако пенсионарию удалось убедить представителей других провинций в необходимости заключения хотя бы перемирия. Ольденбарвельт говорил, что перемирие восстановит голландскую торговлю с Пиренейским полуостровом (которая за время войны практически монополизирована англичанами), сильно уменьшит финансовые траты, а также развяжет руки голландцам в решении вопроса с Данией, которая препятствовала голландским купцам в балтийской коммерции. Далее он продолжал: выполнение обязательств перед испанцами в Индиях компенсируется балтийской и пиренейской торговлей, ведь в конце концов никто не запрещает перекупать продукты колоний уже в самой Испании и продавать их по взвинченным ценам. Партия мира перевесила партию войны.

Испанцы предложили перемирие сроком на 12 лет, обязательным условием прекращения военных действий была также свобода вероисповедания для оставшихся в Голландии католиков. Ольденбарвельт отказался от подписания, мотивируя это тем, что протестанты в Нижних Землях не смогут обеспечить этого условия. Скрепя сердце пункт о католиках выкинули, и 9 апреля 1609 года перемирие было подписано.

Голландскую республику немедленно признали другие государства: нидерландских послов приняли у себя Англия и Франция, вскоре установились дипломатические отношения с Венецией, Марокканским султанатом, Оттоманской Портой, а потом и с остальной Европой. Но подписанным перемирием оказались недовольны купцы ОИК – эти воротилы рассматривали заключенный договор как отсрочку, которую дали испанцам и португальцам для укрепления позиций в своих колониях. Да, эмбарго на коммерцию с Америками закончилось, однако испанские колонисты самочинно ограничили торговлю с Голландией только береговой линией между Каракасом и устьем Амазонки. Акции ОИК упали на 34 процента по сравнению с 1608 годом. Отмена блокады Антверпена позволила Фландрии восстановить свою торговлю, текстильная промышленность Испанских Нидерландов переживала бурный рост, тогда как голландская испытывала резкий спад, заработная плата лейденских ткачей упала в несколько раз. Зеландская транзитная торговля с Фландрией также прекратилась – после деблокады устья Шельды услуги зеландских посредников оказались просто не нужны.

Кризис экономики вызвал сильные политические волнения в Голландии, что позволило протестантам вкупе с экономическими требованиями протолкнуть и религиозные. Теперь католическое вероисповедание повсеместно запрещалось на территории Соединенных Провинций, а различные протестантские течения начали борьбу между собой. Все это привело к государственному перевороту в 1618 году – Мориц Нассауский при поддержке своих сторонников арестовал Ольденбарвельта, Гротиуса, Леденберга, должность Великого Пенсионария была ликвидирована. Главой и законодательной, и исполнительной власти стал штатгальтер (стаудахер), на эту должность назначили Морица. Ольденбарвельт был осужден и приговорен к смертной казни.

Пришедшее к власти правительство было не склонно к компромиссам с Испанией. Теперь голландцы, вопреки условиям соглашений, возобновили блокаду побережья испанской Фландрии, что позволило Амстердаму оттеснить торговые компании Антверпена с балтийского и английского рынков и заместить конкурента в этих регионах. Голландцы быстро монополизировали транспортные услуги по перевозке из Балтики и Скандинавии различных товаров, в том числе меди, зерна, корабельного леса, пеньки и т. д. Кроме того, дельцы из Амстердама вовсю поощряли ввоз контрабандного товара на Иберийский полуостров, не допускали иностранных купцов к получению торговых лицензий, что больно ударило по испанским и ганзейским купцам (а среди последних было довольно большое количество подданных испанского короля) и привело к череде петиций в Эскориал, где обманутые купцы требовали возобновить войну с Голландией.

В Азии голландская Ост-Индская компания активно «приватизировала» португальские колонии, изгоняя португальцев из региона и монополизируя перевозку в Европу пряностей, специй и азиатских товаров. Новый директор ОИК Ян Питерсзоон Кун (Coen), назначенный в 1614 году, к 1619 году захватил острова Яктару и Яву (попросту выбив оттуда англичан) и организовал там крепость Батавия, а также штаб-квартиру компании. Появились голландские колонии на Цейлоне. В 1620-м были захвачены острова Банда, и Голландия получила монополию на мускатный орех. Кун не ограничился закупкой товаров в Азии и поставкой их в Европу – для уменьшения вывоза серебра и золота из Голландии он решил создать внутриазиатскую торговую систему, то есть посредническую торговлю между Индией, Китаем и Индонезией. Это ему вполне удалось. И англичане, и испанцы ненавидели Куна. Директор английской Ост-Индской компании публично заявлял, что «даже самая высокая виселица в старой доброй Англии недостаточно высока для Куна». Тем не менее благодаря экспансии нового директора голландской ОИК нидерландцы получили монополию на вывоз пряностей с Молуккских островов, а торговые конкуренты (прежде всего англичане) были просто вышвырнуты в Индию.

В это же время ОИК получил факторию на Тайване, которая долгое время оставалась единственным местом, где европейцы могли торговать с купцами из Японии.

Кроме того, испанцы уже были наслышаны о планах создания Голландией Вест-Индской компании (ее создали 3 июня 1621 года, спустя 3 месяца после возобновления войны), и ничего хорошего от нее не ждали, поскольку уже вполне познакомились с методами голландцев в Азии.

В свою очередь Голландия, пользуясь хлынувшим в ее пределы богатством, реорганизовала свою армию, подтянув ее до уровня испанской, а также создала мощнейший флот, способный бороться с испанским на равных. К 1620 году Соединенные Провинции оккупировали часть Фландрии, вели антииспанскую политику в Германии, а также заключили союз с Венецией и Савойей против Испании, снабжали деньгами и оружием берберийских пиратов и марокканского султана.

3

Немного о двух главных противниках первого периода Тридцатилетней войны.

Итак – испанский флот. Со времен Филиппа II испанский флот был самым многочисленным в Европе и считался признанным законодателем мод. Рассказы о легкой победе «пиратов Ее Величества» над Непобедимой армадой не должны вводить в заблуждение – англичане ничего не смогли сделать с крепкими испанскими галеонами, теория Эффингема, Фробишера и Хокинса о возможности нанесения противнику больших потерь с помощью пушечного огня потерпела полное фиаско. За все время боев от Плимута до Сеймура с 22 по 31 июля (1–9 августа по новому стилю) 1588 года «морские ястребы» Елизаветы смогли захватить (не потопить!!!) только 3 корабля: 1150-тонный 46-пушечный «Нуэстра сеньора дель Розарио» (отбившийся от главных сил), зафрахтованный 500-тонный 16-пушечный гамбургский галеон «Фалькон Бланко Майор» (взят на абордаж Френсисом Дрейком), 958-тонный 25-пушечный «Сан-Сальватор» (произошел взрыв пороха в крюйт-камере, от взрыва судно загорелось, позже захвачено). В бою в заливе Лайм, несмотря на большую пальбу с той и с другой стороны, потопленных кораблей не было совсем. После атаки брандерами у Кале испанцы потеряли всего лишь один неаполитанский галеас (повредил руль, сел на мель, захвачен англичанами), а чуть позже потеряли три галеона (последние захвачены голландцами). В принципе всю работу за «морских ястребов» Елизаветы сделала погода – ветер изменился на юго-западный, и Непобедимая армада вынуждена была совершить плавание вокруг острова, штормы и кораблекрушения уменьшили численность судов, так что в испанские порты на берегу Бискайского залива возвратилось всего 63 корабля Непобедимой армады и менее половины матросов и солдат.

Следует отметить тот факт, что уже на следующий год к берегам Англии была послана еще одна армада, которая не смогла приблизиться к британскому побережью из-за противных ветров. Всего до 1599 года было собрано три подобных флота, которые так и не смогли высадить войска в Уэльсе или Ирландии, кроме экспедиции 1599 года, когда Амброзио Спинола все же высадился недалеко от Лимерика (Ирландия) с 3600 солдатами, однако восстания ирландских католиков (на которое так надеялись испанцы) не произошло, испанцы были окружены превосходящими английскими силами, и, по условиям капитуляции, им разрешили вернуться в Испанию, причем без обычного в те времена выкупа. Провал трех экспедиций можно объяснить плохой подготовкой экипажей испанских кораблей, как писал один из современников: «У нас много кораблей и много людей, но нет ни флота, ни моряков»[5]5
  Дословная цитата из письма Филиппа фон Мансфельда королю Филиппу IV: «Wir haben viele Schiffe und viele Menschen, aber gibt es weder der Flotte, noch der Seeleute». Почти слово в слово полтора столетия спустя императрица Екатерина II писала в 1763 году Н.И. Панину: «У нас в излишестве кораблей и людей, но нет ни флота, ни моряков…».


[Закрыть]. Впрочем, для Испании вообще флот и море были всегда на вторых ролях, испанские короли совершенно не понимали значимости и важности флота, и это при том, что основные поступления золота и серебра обеспечивали «серебряные конвои», везущие сокровища из Вест-Индии в Европу!

Общие траты на флот не превышали 25 000 эскудо[6]6
  Эскудо – королевский золотой реал.


[Закрыть], тогда как только на одну фламандскую армию (от 20 до 40 тысяч человек) тратилось в разные годы от 200 до 350 тысяч эскудо, то есть в 10 раз больше! Основной (и судя по всему – единственной) статьей расходов в морском бюджете было строительство кораблей и их оснащение. Задач подготовки экипажей или улучшения квалификации командного состава не ставилось вовсе.

Постоянной проблемой испанского государства было превышение расходов над доходами. К 1621 году Империя уже несколько раз успела побывать банкротом (в 1557, 1560, 1576, 1596 и 1607 годах). Чтобы как-то решить проблему несвоевременных платежей, новый король Филипп IV ввел в обращение новые деньги, которые народ прозвал «низкопробными» (vellon)[7]7
  Слово vellon в испанском языке употребляется для обозначения остриженной овцы. Таким образом, испанцы намекали на «обрезание», устроенное монетам.


[Закрыть]. В этих монетах была на треть снижена доля серебра, хотя номинал их остался прежним. Это в свою очередь создало две проблемы – галопирующую инфляцию, которая достигла пика к 1650 году (когда количество серебра в деньгах снизилось на 50 %), и фальшивомонетничество. Второй головной болью правительства Филиппа IV были откупщики. Как мы уже отмечали, Филиппом и Оливаресом было принято принципиальное решение – победить Голландию на море, ибо оттуда происходит ее богатство. Это требовало не только увеличения трат на флот, но и создания денежных фондов под корабли. Дело в том, что флот – вещь сезонная, способная действовать только в период с весны по осень (исключая галеры Средиземного моря), поэтому, к примеру, в сентябре закупки делались для оснащения флота на следующий год, деньги в январе тратились на приведение флота в боевое состояние к маю, в мае – на довооружение и провиант для моряков. Это требовало создания отдельных накопительных счетов (где оседали бы ежемесячные поступления на флот), а также стабильности в финансовом положении государства, поскольку при больших темпах инфляции деньги, выделенные осенью этого года, к весне следующего года могли просто обесцениться. Ничего из вышеприведенных мер не было сделано. Денег постоянно не хватало, часто из фондов флота они изымались на другие нужды, система комплектования кадров была поставлена просто отвратительно (стоит отметить, что часто набор на флот начинался тогда, когда рыбаки – основной контингент экипажей кораблей – уже вышли в море за рыбой), командам кораблей выдавали жалование «низкопробными» деньгами, а не серебряной монетой, не платили вовремя даже иностранным волонтерам. Кроме того, в начале XVII века Испания не обладала достаточно развитой судостроительной промышленностью, способной удовлетворить все нужды флота, а также медленно деградирующим торговым судостроением и совершенно неудовлетворительным финансированием военных кораблей.

В 1621 году испанский флот насчитывал несколько соединений постоянного состава: это Фламандская армада (4 королевских корабля и большое количество корсаров[8]8
  Корсары (фр.), приватиры (англ.) или каперы (нидер.) могли нападать на корабли только враждебного государства. Корсарский корабль снаряжался на деньги частного лица или группы лиц и получал от правительства патент (письмо), разрешающий вести боевые действия против недружественных судов, а также защищал самого корсара при его встрече с дружественным кораблем. Взятую добычу, выкупы за пленников и призы противника полагалось представить на призовой суд, который решал, законен ли был захват, и если да, то определял размеры выплат. В случае поражения патент давал еще одно преимущество – владелец его считался военнопленным, тогда как любой пират был просто разбойником вне закона и мог быть вздернут на рее без суда и следствия.


[Закрыть], обладающих каперским патентом, базирование на Дюнкерк), Армада Южных морей (большие галеоны, в основном – португальские, для защиты атлантического и тихоокеанского побережий Южной Америки, базирование на чилийский Сантьяго), Аверья Флота (Armada de la Averia) – (эскорт «серебряных флотов», базирование на Картахену и Веракрус), Гуарда-Коста (Armada Real del Oceano) (защита собственного побережья, самые сильные галеоны, порт приписки – Кадис), а так же Гипускоанская армада (3 королевских корабля, большое количество корсаров, порт – Сан-Себастьян) и Неаполитанская армада (борьба против турок и варварийских пиратов, в основном галеры). Кроме того, по мере надобности создавались оперативные соединения переменного состава – Армада Барволенто (защита баз на Подветренных островах), Ртутная армада (Azogues, специальный эскорт для конвоя, везущего ртуть в Вест-Индию; в ту пору с помощью ртути очищали серебро от примесей), Филиппинская армада (базирование на Манилу, защита испанских владений на Филиппинах), и т. д. Каждая армада могла состоять как из одной, так и из нескольких эскадр, в зависимости от выполняемых задач. Например, Фламандская армада состояла всего из одной эскадры – дюнкеркской, а вот Неаполитанская армада – из эскадр Неаполя, Сицилии, Сардинии. Общее количество королевских военных кораблей в испанском флоте в указанный период было свыше 40 единиц.

В 1627–1628 годах было спущено на воду 18 галеонов с вооружением от 30 до 66 орудий (общее количество испанских королевских кораблей достигло 67 галеонов; для сравнения – в этот момент в Англии было около 20 королевских кораблей, во Франции – 42 корабля, тогда как в 1629–1632 годах больших кораблей испанцы не строили вообще.

К 1625 году стандартным военным судном под флагом Испании был 500-тонный галеон с тремя мачтами и вооружением около 30 орудий и осадкой в 8–9 футов[9]9
  Кстати, галеоны водоизмещением менее 300 тонн у испанцев назывались galeoncetes, что можно перевести как «маленькие галеоны».


[Закрыть]. Это были прочные, тяжелые суда, с двумя ярусами парусов (в основном – прямых), и вследствие этого маломаневренные. Однако галеон из-за своей прочности и вместимости был для испанцев универсальным кораблем – он отлично подходил как для торговых, так и для военных операций, имел довольно сильное вооружение, большую команду (что было немаловажно при абордаже, а это основной боевой прием, культивировавшийся испанцами) и неплохую мореходность во время штормов. В общем, это был именно океанский корабль, со всеми его достоинствами и недостатками. Основными центрами испанского кораблестроения являлись Кадис, Лиссабон, Ла-Корунья, Ферроль, а с 1610 года – и Гавана на Кубе, где строились отличные корабли из американского красного дерева. Средиземноморские и баскские эскадры содержали довольно большое количество галер и галиотов для действий в прибрежных водах противника.

Помимо галеонов испанцы строили и более мелкие корабли. В водах Европы очень часто использовались паташи – это маленькие военно-торговые суда (до 200 тонн), с одной-двумя мачтами, несущими преимущественно косые паруса. Аналогом их по использованию в голландском флоте были яхты[10]10
  Слово «яхта» в то время имело несколько значений. Если рассматривать данный тип судна, то изначально это судно для перевозки представительских персон. Военные же именовали «яхтами» все малые суда в составе эскадр. Здесь мы сравниваем паташи и яхты именно по второму значению.


[Закрыть]. Большим плюсом этих кораблей была хорошая маневренность и большая скорость, однако вооружение их, конечно же, было гораздо слабее, чем на галеонах.

Для перевозки грузов или войск, а также во время нехватки кораблей испанцы часто фрахтовали суда частных владельцев. Они проходили в документах того времени как «урка» (urca). Это были транспортные корабли, в 300–400 тонн, довольно тихоходные и слабовооруженные, но очень вместительные.

Во Фламандской армаде часто использовались корабли, построенные по голландским образцам – это флейты, пинасы, яхты, и т. п. Мы поговорим об этих типах судов подробнее в следующей главе, но испанцы их часто числили либо паташами, либо «урками», что создало большую проблему в определении типов кораблей для современных исследователей.

Отдельной вертикали власти во флоте не было, хотя король назначал генерал-адмирала Океана, который, по сути, являлся морским министром. Тот в свою очередь назначал директор-генерала, то есть главнокомандующего флотом. В случае выхода какой-либо армады директор-генерал в походы посылал генерал-лейтенантов Океана. Эскадрами командовали капитан-генералы королевского флота. Парусные и гребные суда имели отдельное руководство, что создавало большие проблемы при совместных действиях галер и галеонов. В любой эскадре назначались капитан (командующий эскадрой) и альмиранте (его заместитель), причем и тот и другой не всегда были капитан-генералами (при этом это были не звания, а временные должности). Звания в испанском флоте давались не согласно опыту или знаниям, а по знатности и богатству. Связано это было не только с презрением к представителям буржуазии или людям мантии, а еще и с особенностями командования испанскими армадами. В походе очень часто командующие были обязаны покрыть неплатежи испанского министерства финансов за счет собственных или привлеченных средств, причем были такие случаи, когда эти расходы потом не возмещались.

Подводя некоторые итоги, можно сказать, что Армада Эспанья был в то время большим, но неорганизованным флотом, имевшим постоянные проблемы с финансированием, выучкой экипажей и непонятной вертикалью командования.