Текст книги "Сокрушение империи"

4

В Голландии были свои проблемы. Три из пяти провинций, имевших выход к морю, имели отдельные адмиралтейства: это Голландия (имевшее три Адмиралтейства – северное в Амстердаме и южное – в Роттердаме[11]11
  Последнее иногда называлось Маасским Адмиралтейством.


[Закрыть], а также Адмиралтейство Северных областей Голландии в городах Монникендам, Хоорн, Энкхёзен и Медемблик), Фрисландия (Харлинген[12]12
  Иногда называлось Норденкватерским Адмиралтейством.


[Закрыть]) и Зеландия (Миддельбург), которые содержали пять отдельных эскадр, возглавляемых лейтенант-адмиралами (фрисландская эскадра не имела флагманов до 1665 г.). Адмиралтейства, хотя и были организованы в различных провинциях, подчинялись напрямую штатгальтеру и были в федеральном, а не провинциальном, подчинении. Основной задачей этих учреждений был контроль сбора денег на флот, а также вооружение и оснащение своей эскадры. В свою очередь Адмиралтейства по требованию провинциальных штатов осуществляли конвои купеческих судов своей провинции. В случае же полномасштабной войны Адмиралтейства сообща выбирали лейтенант-адмирала, который командовал объединенным флотом; он обязательно должен был быть представителем провинции Голландия). Капитаны судов в то время не служили во флотах на постоянной основе, а приглашались только на время военных действий или какой-либо операции. Они имели временные патенты на определенный срок службы.

Конечно же, подобная система создавала большие неудобства в комплектовании и снаряжении флота. Отсутствие централизации не позволяло в мирное время проводить учения, унифицировать вооружение и корабли, а также приводило к жестоким спорам относительно главенства над соединенным флотом. Купцы разных провинций, имевшие совершенно разные коммерческие интересы, очень часто не могли договориться о стратегии использования флота. Так, после возобновления войны с Испанией (в апреле 1621 года) мнения по основным задачам эскадр сильно разделились. Амстердам, традиционно ориентированный на внешнюю торговлю и коммерцию с колониями, настаивал на использовании больших сил именно в колониях. Купцы северной части провинции Голландия считали, что убытки от испанского каперства в Северном море и от эмбарго они вполне могут возместить захватами испанских колоний и кораблей в Новом Свете и Азии. Поэтому уже через три месяца после начала военных действий (3 июня 1621 года) в Амстердаме создается голландская Вест-Индская компания. В главе 40-й Устава этой компании (мы полностью приводим этот Устав в Приложениях) говорилось: «Если какие-либо силы будут мешать торговле компании – мы разрешаем ей вести военные действия от имени государства; для этого Компания получает 16 военных кораблей, 4 вооруженные яхты и 150 торговых судов, которые вкладчикам дозволяется вооружить по своему усмотрению. <…> Все военные корабли и вооруженные суда подчиняются адмиралу, который назначается Общим Советом Компании и подотчетен этому Совету, а также обязан исполнять все его резолюции». Естественно, что корабли, выделенные в помощь ВИК, были отняты из соединенного флота, что вовсе не обрадовало другие провинции. Купцы Роттердама, другого крупного коммерческого города Нидерландов, имели основные интересы на Балтике, а также в торговле с Фландрией. Все усилия Маасского адмиралтейства были направлены на блокаду Дюнкерка и на защиту балтийских конвоев. Фрисландия жила в основном за счет сельдяного промысла, поэтому основной их задачей была защита буссов рыбаков, выходящих в Северное море, однако сил только этих двух провинций совершенно не хватало.

Все это усугублялось некомпетентным командованием голландского флота. 16 октября 1622 года лейтенант-адмиралом Голландии и Западной Фрисландии стал бывший капитан 20-пушечного «Меермин» Филипс ван Дорп, только год назад пришедший во флот. Он сменил на этом посту престарелого Йохема Хендриксоона Свартенхольта, знаменитого флотоводца войны 1568–1609 годов. Назначение Дорпа объяснялось не способностями нового адмирала, а близостью его семьи (отец новоиспеченного лейтенант-адмирала командовал полком у батюшки Морица – Вильгельма «Молчаливого»[13]13
  Вильгельм I Оранский, граф Нассауский, по прозвищу «Молчаливый» – первый штатгальтер (статхаудер) Голландии и Зеландии, один из лидеров Нидерландской буржуазной революции.


[Закрыть]) к дому принцев Оранских. Скорее всего, Мориц Нассауский хотел иметь на подобном посту своего человека, который проводил в жизнь все его решения. Дорп оправдал эти чаяния, полностью поддерживая штатгальтера во всех начинаниях. Однако в адмиральство Филипса блокада Дюнкерка и охрана конвоев велись из рук вон плохо, и хотя в 1624 году он добился некоторых успехов, захватив несколько корсарских судов, в целом ситуация во внутренних морях Голландии оказалась плачевной.

Ситуацию с флотом Голландии можно кратко охарактеризовать известной русской поговоркой: «Кто в лес, кто по дрова». Все усилия фризов доказать выгодность защиты рыбных промыслов наталкивались на совершенное непонимание амстердамских купцов, крики роттердамцев о плотной блокаде Дюнкерка совершенно не трогали остальных, а призывы амстердамцев резко увеличить военный флот Вест-Индской компании представителями других адмиралтейств воспринимались как совершенное издевательство. Именно подобное положение вещей стало причиной больших успехов испанской Фламандской эскадры в Северном море. Голландцы никак не могли договориться о совместных действиях, что позволяло дюнкеркцам раз за разом прорывать хлипкие блокирующие заслоны и выходить на охоту. Испанцы, совершенно не разбирающиеся в особенностях морской политики разных провинций, захватывали и груженые сельдью буссы фризов, и набитые корицей и гвоздикой флейты амстердамцев, и пинасы с солью и вином роттердамцев. В результате страдали все.

Число военных кораблей Нидерландов было довольно небольшим, но в случае необходимости голландцы широко реквизировали торговые суда, ставя на них дополнительные пушки. Еще Уолтер Рейли писал, что в Нидерландах «столько кораблей, сколько в одиннадцати христианских королевствах, вместе взятых». Соединенный флот Голландии мог составлять до 150 кораблей, из которых около 50 были специальной военной постройки.

Хотя в голландском флоте (как и в испанском) использовались галеоны, все же основным типом корабля был «орлогсхип» (военный корабль). Это был своего рода переходный тип между галеоном и линейным кораблем. Голландские «орлогсхипы» несли от 18 до 42 орудий, имели два или три яруса парусов и одну закрытую батарейную палубу (дек). В 1632 году на верфях Роттердама по заказу Маасского адмиралтейства был спущен на воду двухдечный (то есть имевший две закрытые орудийные палубы) флагман голландского флота – 56-пушечный «Амелия», названный в честь супруги штатгальтера Голландии принца Оранского – Эмилии фон Сольмс. Этот корабль был новым словом в военном кораблестроении, судно строилось с учетом пожеланий военных как флагманское и в новой войне стало неизменным флагшипом адмирала Тромпа[14]14
  В 1651 году, после окончания войны, корабль был переименован в «Холландерс Меркуриус» и продан Франции, которая использовала его в качестве приватира на Средиземном море, где захватил семь судов, из которых два – ирония судьбы – голландских. Впоследствии корабль был захвачен испанцами и передан в Неаполитанскую эскадру.


[Закрыть].

Очень популярным кораблем в Соединенных Провинциях был флейт. Из описания современников: «В 1595 году в Хорне было спущено на воду судно, которое называют хорнским бегуном или флейтом; оно построено очень широким, так что его ширина не менее, чем вчетверо, меньше его длины, а другие были еще длиннее и очень удобны для плавания по морю, так как способны ходить под парусами против ветра и имеют малую осадку». Вообще флейтом называли трехмачтовое транспортное судно XVI – XVIII веков, имевшее небольшую осадку. Отличительной особенностью флейта была круглая корма и сильно заваленные внутрь борта, делавшие палубу довольно узкой. До начала XVIII века несли на фок– и грот-мачте прямые, а на бизань-мачте – только косые паруса. Вооружались 4—26 мелкими пушками (в зависимости от размеров кораблей и калибра орудий) и могли использоваться в военном флоте в качестве транспортов или вспомогательных боевых единиц. Парусное вооружение фок– и грот-мачт у флейтов состояло из фока и грота и соответствующих марселей, а позже, на больших флейтах, и брамселей. На бизань-мачте выше обычного косого паруса поднимали прямой парус крюйсель. Это, естественно, потребовало удлинения мачт, но в то же время сами паруса, сделавшись меньшими по площади, потребовали меньшего количества матросов для управления ими. Именно на флейтах впервые были установлены штурвалы.

Самое большое количество военных кораблей, галеонов было в эскадрах Амстердама и Роттердама, поскольку эти большие суда строились для защиты вест– и ост-индских конвоев, поэтому обладали большой вместимостью и хорошей мореходностью. Для эскорта купцов в пределах Балтики и Средиземного моря – там, где торговые суда заходили в порты по пути следования и вели выгодную торговлю недалеко от берега и между портами были небольшие по времени переходы – использовались реквизированные и вооруженные адмиралтействами флейты и пинасы.

Пинас – это небольшое транспортное судно типа несколько уменьшенного флейта, распространенное в странах Северной Европы в XVI – XVII веках. Как и флейт, имел небольшую осадку, но отличался от него плоской кормой. Нес две-три мачты. Пинас мог оснащаться веслами, необходимыми в безветренную погоду при каботажных плаваниях. В военных флотах использовался для разведывательных и транспортных целей.

Также очень многочисленным типом кораблей у голландцев были яхты (вооружение не превышало 6—12 орудий). Их основным достоинством была скорость и легкость хода, поэтому в военном деле они использовались для дозорной, почтовой и разведывательной службы. Это были одно– или двухмачтовые суда небольшого водоизмещения, с преимущественно косыми парусами.

Помимо упомянутых типов судов у голландцев было еще довольно много разновидностей кораблей – это и эверы, и буссы, и буеры, и тьялки, однако в документах адмиралтейств чаще всего они упоминались как тендеры или брандеры, то есть небольшие одно– или двухмачтовые суда, используемые для действий в прибрежных водах, разведки и в качестве брандеров при атаке больших кораблей противника.

Резюмируя, можно сказать, что по качеству и количеству судов голландский флот на тот момент не имел равных, однако сильная децентрализация военного управления, совершенно неудовлетворительная система набора и подготовки экипажей, а также отсутствие четкого планирования и постоянные трения между адмиралтействами различных провинций привели к тому, что к началу войны голландский флот не смог сформироваться как единая боевая сила, и действовал разрозненно, тем самым нивелируя преимущество голландцев в кораблях.

5

Крупнейшими морскими сражениями до Тридцатилетней войны с большим правом можно считать всего два – Лепанто и серию боев с Непобедимой армадой. Именно эти два сражения повлияли на дальнейшую историю развития военно-морской тактики и даже на строительство кораблей.

В сражении при Лепанто гребные суда христиан победили гребной флот мусульман. Пушечный бой играл там хоть и важную, но второстепенную роль, основные схватки произошли при абордажах кораблей. Таким образом, в этом сражении все решало лучшее вооружение среднего испанского пехотинца по сравнению со средним мусульманским воином. Испанцы, благодаря насыщению морской пехоты огнестрельным оружием и тяжелым доспехам, просто сметали абордажные партии турок с мечами, луками и легким защитным вооружением.

Серия сражений английского флота с испанской Непобедимой армадой с 1 по 10 августа 1588 года также не выявила преимущества артиллерийского боя. Назначенный в 1573 году казначеем и инспектором Королевского флота Джон Хокинс говорил, что по возможности надо уйти от тактики абордажа, активнее использовать дальнобойные пушки, стремиться сбить такелаж и рангоут у противника, дабы сделать его неуправляемым. Новый инспектор флота полностью отверг испанский опыт, где в составе экипажей находились всего лишь четверть моряков и три четверти солдат. Напротив, Хокинс предложил комплектовать команды в основном моряками и артиллеристами, причем в совершенстве знающими свое дело. К 1588 году этот флот, специально пестовавшийся для артиллерийского боя 15 лет, не смог ни остановить испанскую Армаду, ни нанести ей существенные потери. По сути, лишь устойчивый зюйд-вест и несобранность Фарнезе спасли Англию от вторжения и неминуемого поражения. Оказалось, что артиллерия пока еще не достигла пика своего развития, и лучшее ее применение – это огонь по верхней палубе и такелажу в надежде нанести абордажным партиям противника существенные потери либо ослабить сопротивление перед захватом судна.

Это выглядит не таким уж и фантастичным, если вспомнить, что орудия больших калибров тогда обладали малой дальностью выстрела, а залп из легких орудий не мог пробить борт вражеского корабля. Для примера – на испанских и голландских кораблях очень редко встречались орудия более 26 фунтов. Это полностью укладывалось в концепцию вспомогательной роли артиллерии: задача пушек – быстро стрелять, а большие калибры требовали значительного времени на перезаряжание.

Таким образом, первый вывод, сделанный из боев у Лепанто и в Ла-Манше, был следующим – главным приемом морского боя был и остается абордаж.

В то же самое время бои с Непобедимой армадой показали, что быстрые, легкие, маневренные суда легко могут избежать абордажа более тяжелых, но неповоротливых галеонов противника, а также легко удержат такое расстояние, на каком пушки галеонов будут малоэффективны. Отсюда последовал второй вывод – в эскадре обязательно должно быть довольно большое число малых судов, которые либо будут отгонять подобные суда от главных сил, либо будут атаковать противника. Понятно, что один на один малое судно с маленькой командой почти не имеет шансов при абордаже вражеского корабля. Отсюда флотоводцы сделали еще один вывод – при абордаже больших кораблей малыми надо создать локальное превосходство в силах, то есть один большой корабль должны атаковать три-пять малых кораблей.

Так появилась тактика «роя». Для атаки противника корабли выстраивались в соответствии с данной тактикой – то есть концентрируясь у флагманов дивизионов. Дивизионы насчитывали три-пять кораблей. Сам флот делился на авангард, арьергард и центр, причем авангард и арьергард часто использовались не как передняя и задняя линии кораблей, а как на суше – по флангам, «полк правой руки», «полк левой руки». Руководство боем присутствовало только на начальном этапе, далее каждый корабль сам выбирал себе цель. Если противник имел суда большого водоизмещения, то их атаковали одним или двумя дивизионами. Задачей кораблей «роя» было быстрее сблизиться и идти на абордаж. Так же как ранее запорожские казаки или позже – «морские служители» гребного флота Петра Великого, множество мелких корабликов облепляли «левиафаны» противника и со всех сторон призовые команды высаживались на неприятельские палубы и шли на абордаж.

Но что делать, если противник имеет большие силы, чем атакующий? Или если построение противника исключает атаку «роем»? Для разрушениявражеского строя и нанесения существенных потерь использовались брандеры – корабли, нагруженные легкогорючими либо взрывчатыми веществами, используемыми для поджога и уничтожения вражеских судов. Такой корабль мог управляться экипажем, покидавшим судно в середине пути, либо сплавляться по течению или по ветру в сторону вражеского флота. Плывущие на деревянные суда факелы обычно полностью расстраивали построение и управление вражеским флотом, что продемонстрировала атака у Гравелина Непобедимой армады, где испанцы потеряли все якоря и, по сути, уже не могли принять на борт сухопутные части Фарнезе.

Голландский флот быстро сделал для себя именно такие выводы – более легкие суда нагрузили легкой же артиллерией и снабдили увеличенными командами. Что же касается испанцев – они решили, что их крепкие галеоны с большим количеством морских солдат представляют довольно крепкий орешек для любого атакующего. Как мы уже говорили – галеон для идальго был океанским кораблем, со всеми его достоинствами и недостатками. И главную роль в строительстве галеонов играл именно их универсализм, а не заточенность под конкретные боевые задачи. Сегодня он мог везти груз в Вест-Индию, завтра – плыть за товарами в Манилу, послезавтра на галеон водружали пушки и корабль участвовал в военной экспедиции к Ла-Маншу, а еще через несколько дней судно, вернув пушки в кадисский арсенал, опять направлялось за серебром в Вест-Индию. Да, это был тяжелый и неповоротливый корабль, однако задача атаки чьей-либо морской торговли перед галеонами не ставилась, галеоны скорее должны были опасаться, что их атакуют, поэтому скорость им не особо была нужна. Примечательно, что в той же Фламандской армаде, ориентированной именно на борьбу с голландской торговлей и голландским флотом, галеоны вскоре исчезли как класс, а их место заняли военные корабли (по типу голландских и английских) и «дюнкеркские» фрегаты (модифицированные флейты с удлиненным и зауженным корпусом и тремя ярусами парусов). В отличие от фрегатов более позднего времени «дюнкеркцы» были ориентированы именно на абордаж, имея хорошую скорость, отличную маневренность, легкое вооружение (чаще всего орудия от 8-фунтовок и меньше) и увеличенную команду. Большие стаи этих корабликов стали грозной силой Ла-Манша и Северного моря, они почти смогли сломить голландское сопротивление, и лишь в 1637 году, после реорганизации голландского флота, Соединенные Провинции смогли хоть как-то ограничить деятельность фламандских корсаров.

Подводя некоторые итоги, можно сказать, что основным тактическим приемом оставался, как и в прежние годы, абордаж. Все флоты активно использовали брандеры, а пушечный бой в большей части боев использовался как вспомогательное средство.

6

Мы долго думали, как скомпоновать данную книгу. Действительно, бои параллельно шли на нескольких военно-морских театрах, зачастую операции были не связаны между собой, более того – в этот период происходили несколько локальных войн, которые также довольно интересно было рассмотреть и упомянуть в контексте сражений Тридцатилетней войны. В результате было решено разбить описание по театрам военных действий – эпизодами.

В эпизоде первом мы рассматриваем военные действия в водах Европы. Здесь мы поговорим и о Фламандской армаде, и о флоте Альбрехта Валленштейна, и даже о победе польского флота над шведским под Оливой. Кроме того, рассмотрим высадку шведских войск в Померании и шведско-датскую войну 1644–1645 годов.

Эпизод второй посвящен голландской Вест-Индской компании, которая была создана в 1621 году для атак на колонии Испании и Португалии (последняя в рассматриваемый момент была в личной унии с королевством Филиппа II). Закончим мы данную главу описанием «серебряного вояжа» голландского капитана Пита Хейна в 1628 году.

Эпизод третий расскажет нашим читателям о Голландской Бразилии – тема, которая, наверное, вообще не рассматривалась в отечественной научной и научно-популярной литературе. Эта глава даст возможность посмотреть на подробности войны в колониях, а также расскажет об особенностях партизанской войны в XVII веке.

В эпизоде четвертом изложены действия противоборствующих сторон в Азии. Голландская Ост-Индская компания, блокады португальского Гоа, атака Макао, соперничество британцев и голландцев – эту главу мы посвящаем этим вопросам.

Эпизод пятый описывает сражения на Средиземном море между Испанией и Францией. Читатель узнает, как с нуля кардинал Ришелье смог создать отличный флот, который к 40-м годам XVII века стал довольно значимой силой в регионе.

Эпизод шестой посвящен английскому флоту в период с 1627 по 1652 год. Мы изложим особенности военно-морского строительства Англии и опишем действия республиканского и роялистского флотов в гражданской войне 1642–1652 годов.

Также мы решили включить в книгу одно Приложение. Это рассказ о французской торговой компании Ла Мельере, предвестнице французской ОИК.

Засим, приятного вам чтения, надеемся, понравится!

Эпизод I. В водах Европы

Начало войны

Постоянное вмешательство испанского правительства в междоусобицы и гражданские войны во Франции и других государствах породило ответное стремление этих стран связать руки Мадриду, подстрекая его к продолжению вооруженной борьбы против Голландии – тогда главной силы протестантизма в вековом конфликте. При этом пускалась в ход сознательная дезинформация – испанцев с помощью ложных слухов старались убедить, что голландцы обессилены раздорами между сторонниками и противниками войны. Испания втягивалась в войну, которая явно превышала ее силы. В апреле 1619 года главный советник Филиппа III дон Бальтазар де Сунига писал: «Мы не в состоянии вооруженной силой вернуть эти провинции в их прежнее подчиненное положение. Тешиться надеждой, что мы сможем покорить голландцев – значит стремиться к невозможному, обманывать самих себя». И тем не менее в политике Мадрида и во время 12-летнего перемирия (1609–1621) конфликт между Испанией и Голландией «оставался ключевым вопросом международных отношений».

К весне 1621 года окончилось перемирие между Испанией и Голландией. Испанское правительство и его наместники в Брюсселе долго колебались, прежде чем принять решение не возобновлять перемирие на новый срок. В результате правительство испанского короля Филиппа III выступило с ультиматумом к Голландии: Испания была готова признать независимость Голландии, если Соединенные Провинции снимут блокаду с Антверпена и прекратят свою колониальную экспансию, а также обеспечат свободу вероисповедания для нидерландских католиков. Поскольку в Генеральных Штатах абсолютное большинство занимали купцы из Голландии, Зеландии, Флиссингена и Мааса, а данный ультиматум испанцев (в случае его принятия) грозил коммерсантам большими убытками, Соединенные Провинции отвергли его, а в апреле 1621 года Испания и Голландия объявили друг другу войну, однако за несколько дней до окончания перемирия Филипп III умер, и в начале военных действий произошла непредвиденная заминка.

Возобновление войны испанские власти мотивировали оборонительными мотивами – необходимостью положить конец нападениям голландцев на заморские владения короны, а также тем, что республика использовала перемирие для расширения своей посреднической торговли. Если не возобновить войну, то, мол, будут потеряны одна за другой колонии в Новом Свете, потом Фландрия, владения в Италии, в конце концов дойдет очередь и до самой Испании. Эти соображения перевешивали аргументы тех, кто доказывал непосильность войны для испанских финансов.

В ходе войны в Мадриде уже не ставили целью полное подчинение Северных Нидерландов, а лишь – по словам герцога Гаспара де Гусмана-и-Пиминтеля, герцога Оливареса (фаворита нового короля Филиппа IV) – стремились к тому, чтобы «принудить голландцев к дружбе» с Испанией, то есть заставить их занять устраивающую ее позицию в отношении южной части Нидерландов, в вопросе о колониях в Новом Свете и т. д.

Для Голландии возобновление войны также было связано с большими экономическими потерями, даже помимо роста военных расходов. Вероятно, до двух пятых всей морской торговли Голландии, если мерить тоннажем используемых в ней судов, приходилось на владения испанской монархии (включая присоединенные к ним колонии Португалии). Военные действия наносили урон судоходству и рыболовству. В апреле 1621 года голландские купцы были изгнаны из Испании и Италии, запрещен импорт голландских товаров. Эти меры были рассчитаны на то, чтобы вызвать застой в голландской торговле, и действительно первоначально привели к такому результату. По крайней мере до конца 20-х годов XVII века вооруженная борьба приносила Голландии больше убытков, чем прибыли, причем несомненно, что эта прибыль могла быть получена без войны. Было объявлено эмбарго на торговлю с Голландией всех владений Империи, нидерландские суда, находящиеся в иберийских портах, были арестованы.

Во Фландрии генерал Спинола собрал 18 000 человек, атаковал и захватил крепости Юлих в Вестфалии и Штеенберген в Брабанте, пересек границу Нидерландов, но, потерпев поражение под Берген-ап-Зоом, отступил во Фландрию. Это поражение, вызвавшее в Испании шок, стало причиной целого ряда событий. В 1624 году новый король Филипп IV сократил расходы на армию (с 300 тысяч дукатов до 250 тысяч), и резко увеличил расходы на флот (с 20 тысяч дукатов до 70 тысяч). Как мы уже отмечали, по мысли Филиппа IV и главы испанского правительства герцога Оливареса вся сила Голландии крылась в торговом флоте, если же организовать эмбарго на поставку товаров голландцам и учинить блокаду их побережью, война будет выиграна. Войну решили перенести на море, приказав армии во Фландрии занять чисто оборонительные позиции[15]15
  Когда Спинола осадил и взял в 1625 году голландскую крепость Бреду, ему был сделан выговор Оливаресом. Правительство Филиппа IV считало, что в этой войне армия во Фландрии должна занимать только оборонительную позицию.


[Закрыть].

Начиная с 1625 года строятся армады во Фландрии, Галисии, Гибралтаре, основная задача вновь построенных военных кораблей – нападение на голландский флот и эскортирование торговых караванов Испании по всему свету. На это тратились беспрецедентные суммы – на Гибралтарскую армаду, к примеру, было потрачено 150 000 дукатов, однако слабая подготовка испанских моряков и назначение на командные должности людей не по знаниям, а по знатности не оправдало вложенных денег. В свою очередь голландцы ввели охранение своих торговых конвоев на Средиземное море, туда отряжались караваны с охранением не меньше 15–20 кораблей, что позволяло голландцам с легкостью отбивать атаки Гибралтарской армады. Однако это заставляло голландцев делать дополнительные траты и распределять их по суммам фрахта судов, а также страховки товаров, поэтому посредническая торговля Голландии резко сократилась.