Текст книги "Amore No. Сборник рассказов"

***

Звук будильника, мягко нарастая, дал о себе знать ровно в семь.

Дэвид проснулся с улыбкой на лице – впервые за долгое время.

Комната была залита утренним искрящимся тёплым солнечным светом. Город пробуждался. Тысячи оттенков самых ярких красок окрашивали всё вокруг.

«Ну и ночка!» – пронеслось в голове Дэвида.

Он чувствовал себя прекрасно. Возникало ощущение, что он проспал вечность. Таким отдохнувшим он себя помнил разве что в глубоком детстве.

Он принял холодный душ, выбрал в гардеробе дорогой тёмно-синий костюм и включил космического вида кофемашину. Впервые он просто радовался, улыбка не сходила с его лица. На сердце было легко, ничто его не сжимало и не пугало.

Когда он выпил свежесваренный кофе и собрался уже выходить из апартаментов, его остановил раздавшийся звонок.

Вспомнив события ночи, он на долю секунды почувствовал себя неуютно. Вдруг снова тот Голос…

Дэвид переживал напрасно, на экране смартфона высветилось имя его помощницы Сары. Облегчённо вздохнув, он улыбнулся.

– Доброе утро, шеф.

– Доброе.

– У вас непривычно бодрый и даже… радостный голос, шеф. Что-то произошло?

– Я просто выспался!

– Завидую. Я душу бы отдала, чтобы выспаться.

– В другой жизни выспишься, пока работаешь на меня – не выйдет.

– На другой ответ я и не рассчитывала.

– НО! Тебе повезло, у меня сегодня прекрасное расположение духа, поэтому я дам тебе отгул на пару дней, вот и выспишься.

– Не верю своим ушам. Шеф, это точно вы?

– Да, и если ты не скажешь мне спасибо, я передумаю.

– О, это точно вы. Теперь сомнений нет. Спасибо, дорогой шеф! – равнодушным тоном сказала Сара.

– Не стоит. Сегодня есть что-то важное? Я приеду в офис попозже, сначала заеду на иглоукалывание к Гуангли. Кстати, запиши меня к нему сейчас.

– Шеф, видимо, вы спали самым глубоким сном. На повестке дня ваш личный, главный вопрос! Что вы решили?

После её невинного замечания на Дэвида накатила терзающая сердце волна.

– Ах, это… Да не такой он и важный, этот вопрос. Я думаю распустить всех задействованных в этом деле. Рассчитайся за неустойку. Закроем эту тему, перевернём страницу, – высказав это, Дэвид почувствовал себя прекрасно, и терзания капитулировали.

– Вы серьёзно?

– Да, – просиял Дэвид.

– Вы уверены? Я хочу сказать, ведь это было для вас делом чести! Неужели появилась какая-то опасность и вы решили отступить?

Лёгкость и радость оставили его после сказанного Сарой. Благое намерение не выдержало натиска вернувшихся и атакующих с новой силой агрессивных, жалких и низменных чувств.

– Ты что, тупая овца, хочешь сказать, что я струсил?!

– Нет, Дэвид, вы неправильно меня поняли…

– Понял как надо. А знаешь что? Ты ведь права. Ничего я менять не буду! Даю добро, действуй!

– Хорошо, шеф, всё будет исполнено.

Что-то оборвалось. В тот самый миг. Упало и разбилось, разлетевшись на миллионы осколков внутри Дэвида. Это была точка невозврата. Он это чётко осознал.

– И, Сара, вот ещё что!

– Слушаю.

– Найди мне другого доктора! А этого старикана Чапмана надо стереть в порошок, он мошенник! Нарой на него всё, что сможешь, я его уничтожу.

– Что случилось, шеф?

– Он выписал мне опасные препараты! Не хочу обсуждать это, как и не хочу, чтобы сегодняшняя ночь ещё когда-либо повторилась в моей жизни.

– Я поняла, сейчас же свяжусь с отделом здоровья.

– И, Сара… – разочаровавшись в самом себе, добавил человек, совсем недавно приблизившийся к свету. – Чтобы отыскать первоклассного специалиста, уйдёт какое-то время, поэтому найди мне сегодня же, сейчас же – Роба! Хоть из-под земли! Ты поняла меня?!

– Будет сделано, шеф. Давно вы к нему не обращались. Какие ваши пожелания ему передать?

– Я решил, что меня сегодня не будет в офисе, поэтому пусть пришлёт мне как можно скорее тёлок… И выясни, есть ли «чарли».

– Кто такой Чарли?

– Ты что, с луны упала?

– Но я…

– «Но я» – что?

– Простите, просто не понимаю, о ком вы!

– Не о ком, а о чём. Если не знаешь, так разузнай. Зачем я тебе плачу?

– Будет сделано, шеф, – испуганно пообещала Сара.

– И про отгул забудь. Ты его не заслуживаешь.

– Поняла, – невозмутимо, насколько могла, ответила секретарша.

AMORE NO

Музыка в ресторане играла тихим фоном, за пианино итальянский певец негромко пел Confessa, стараясь по максимуму выдавать баритональный тенор с хрипотцой под Челентано. Вокруг разливался приглушённый свет, на столах с белоснежными скатертями мерцали свечи, создавая непередаваемую романтическую обстановку. Будничный вечер, самая середина недели, поэтому посетителей совсем мало. Все готовятся к пятнице. В пятницу тут просто невозможно забронировать столик – только если есть связи. В другом случае, даже если вас и посадят куда-нибудь, то именно «куда-нибудь», а это совсем не комильфо. В таком случае лучше и вовсе не приходить, если вы, конечно, порядочная дама.

За столиком на двоих, в самом центре зала, со скучающим видом расположились две молодые девушки. Свысока они окинули взглядом все «козырные» столики, просканировали присутствующих. Убедившись, что знакомых, с кем нужно было бы поздороваться, нет, они чуточку расслабились.

– Наконец-то покой.

– Не говори.

– Хоть нормально покушаем и поболтаем, а то вечно кто-нибудь как бельмо на глазу, вздохнуть спокойно невозможно, – закатив глаза, сказала яркая брюнетка.

– И не говори, – согласилась её подруга и открыла меню.

– Ну как же он достал с этим Челентано! – не унималась брюнетка, которую певец приветствовал кивком, старательно запевая «Ma perché!.. Tu sei un’altra donna». Она приветливо улыбнулась ему в ответ, и никто не смог бы обвинить её в лицемерии, настолько красивой и открытой казалась её улыбка. – Неужели эта песня ещё кого-то цепляет? Как-то провинциально она стала звучать, не находишь? Наверное, может обрадовать только того, кто пришёл сюда в первый раз.

– И не говори. Мрак, – согласилась красивая молодая девушка с густыми каштановыми волосами, уложенными в высокий «конский хвост». – Пить будешь?

– Естественно. Если он ещё запоёт что-то из Челентано, мне просто необходимо будет напиться, чтобы продолжить так же улыбаться, – она посмотрела многозначительно на подругу и отточено, мастерски улыбнулась голливудской улыбкой.

– Я вообще не понимаю, почему ты вечно им всем улыбаешься?

– Такая уж я! Люблю, когда меня все любят. Я, в принципе, тоже всех люблю, ты же знаешь. Я филантроп в его изначальном понимании человеколюбия, – лениво улыбнулась девушка. – Но это уже выше моих сил. Может, заказать мою коронную песню? – размышляла вслух брюнетка Ева.

– В среду?! – с громким сомнением в голосе вмешалась в хоровод её мыслей зеленоглазая подруга Элина. – Да ещё и в полупустом зале…

– Ну а что ты предлагаешь?

– Шампанское!

– В среду?

– Ну тогда вино, – согласилась Эля.

– Ты пей вино. Я буду коктейль.

– Ты что, переметнулась на сторону врага?

– Просто вино действует на меня магическим образом. Я начинаю думать, много думать. Понимаешь?

– Это плохо?

– Ну, в моём случае иногда нужно давать себе отдых и вообще ни о чём не думать. Я сейчас разрываюсь между «Томом Коллинзом» и «Беллини»…

– Не люблю коктейли.

– Да, пожалуй, остановлюсь на «Беллини», тем более что он тут очень неплох.

– Я буду молодое розе, – продолжала Эля.

Песня закончилась, и, посмотрев на орфея, подруги натянули улыбки и немного похлопали для проформы.

– Теперь специально для нашей самой любимой гостьи звучит следующая композиция… Чао, Ева! – радостно, с милым акцентом, сказал в микрофон итальянец Стефано.

– Мне страшно! Что он задумал?.. – тихо, сквозь зубы, выдавила Ева. Королевским жестом она послала певцу воздушный поцелуй.

Эля улыбнулась.

– Ева, почему ты не в Голливуде? Режиссёры по тебе плачут! Бедный Стефано, посмотри на него! Он уверен, что тебе ну очень нравится его творчество.

– А мне оно и нравится. Но только не Челентано. Правда.

Зазвучали первые аккорды.

– Господи! – захохотала брюнетка. – Он что, издевается?!

– Аморе море море море Но! – весело пропела Эля. – Сегодня всё для тебя, детка!

Подружки рассмеялись. Заказали официанту бутылочку молодого розового вина, «Беллини» и пару лёгких тёплых салатов с осьминогами.

– Ничего, Ева, после коктейля, я уверена, ты даже начнёшь пританцовывать.

– Не исключено! – они снова засмеялись.

Вино шло хорошо, так же, как и второй по счёту «Беллини». Всё вокруг заиграло новыми красками, музыка заставляла тело двигаться в такт и даже радоваться хитам прошлого века.

– Слушай, у тебя же завтра зачёт?

– Угу. Рано вставать придётся. В десять надо быть уже на месте, – недовольно надула губы Ева. – Как это сделать после двух «Беллини»?!

– По какому предмету зачёт?

– История этики, – вздёрнув брови, ответила Ева и, жеманно протянув руку с бокалом, добавила: – Лехаим, детка!

– Ты что, еврейка?

– Нет, конечно. Просто нравится выражение. А ты?

– Ну, что-то где-то было, наполовину. Какого-то родственника звали Натан, по маминой линии.

– Раз по маминой, значит, «наполовину» не про тебя.

– Да? Ну тогда лехаим! – моргнула глазом Элина. – Так ты готова к зачёту или как?

– Я всегда готова! Это моя тема, я, даже не занимаясь, отвечу на любой вопрос. Ты же меня знаешь! Сегодня вот, например, был зачёт по политологии. И я тоже не готовилась.

– И?

– Зачёт, естественно. Хорошо, правда, что не дифференцированный.

– И что тебе выпало, какой вопрос?

– Да какая разница, я не помню.

– Как же ты получила зачёт?!

– Легко. – Ева состроила зловещее выражение лица. – Когда я села за стол со своим билетом, профессор говорит: «М-да, дорогуша, эта тема, думаю, для вас, такой красивой девушки, будет сложновата. Или вы думаете иначе? Что скажете?» Я отвечаю, что для меня любой вопрос по политике сложный, ибо я хрупкая девушка, а политикой должны заниматься исключительно сильные мужчины. – Ева начала хохотать в голос, но взяла себя в руки, хотя всё ещё давилась смехом, и продолжила: – Но президентов некоторых стран я всё же смогу назвать.

– Ты прикалываешься?

– Нет, правду говорю. Он так обрадовался моему ответу, весь раскраснелся, разнервничался, взял мою зачётку и, довольный собой, радостно, почти каллиграфически вывел «зачёт»!

– Браво, детка! – выпучив глаза от изумления, выпалила Эля. – Обвела идиота вокруг пальца! – Но, немного подумав, добавила: – А он, конечно, козёл! Женоненавистник фигов!

– Да расслабься, если обращать внимание на каждого такого ущербного, можно растерять все нервы. Честное слово. Ну пусть думает так, от этого ничего не изменится. Я-то осталась при своём мнении, да ещё и с зачётом. Так что c’est la vie! – заключила Ева.

– А завтра у тебя что, тоже будет неадекват? Как сдавать будешь? – сделав глоток, спросила Элина.

– Да легко. Завтра, наоборот, у меня челлендж, баттл года. Зачёт принимает классическая старая дева. Прямо, знаешь, как из книжек: сухопарая, длинная, как жираф, странно одетая, но зато с самомнением, как у Софи Лорен. Такая сука! Просто не передать словами. Всех топит! Мы даже хотели с девчонками скинуться и заказать ей стриптизёра, чтобы он её немного осчастливил. Но поняли, что она его лопатками приложит к стенке и насильно прочтёт лекцию о том, как бездарно и аморально он живёт. Он, в свою очередь, убежит от неё весь в слезах и повесится.

– А чего ты такая радостная? Как сдавать-то будешь?

– Ну, во-первых, я приду без макияжа. В жутких очках с диоптриями, я купила специально сегодня, такие круглые, в стиле сварливой бабки. Во-вторых, оденусь попроще, в серое. Водолазка, широкие брюки и никаких каблуков, ну и никаких украшений, естественно. Сделаю низкий неряшливый хвост, и вуаля!

– А по-моему, звучит модно, – рассмеялась Эля.

– Думаешь? Поэтому я не за моду, а за стиль! – едко хихикнула Ева. – Понимаешь, главное – внешне её не смущать. Быть такой стрёмной, как она, конечно, не получится при всём желании, но буду стильной и максимально незаметной. В общем, к каждому свой подход нужен.

– Неужели это так важно?

– Как правило, да, внешний вид – это половина успеха.

– А в чём ты сегодня была?

– Ну, собственно, так же, как и сейчас. Я не заезжала домой и не переодевалась после универа, – на Еве было чёрное мини-платье с длинными рукавами и высоким горлом и замшевые чёрные ботфорты, всё это дополняла алая сумка «Шанель» и свежий маникюр в тон сумке.

– Ну ты и злодейка! – засмеялась Элина. – Бедный политолог!

– Ага, значит, теперь тебе жалко козла-женоненавистника?

– Ещё как! – Эля не могла сдерживать смех. – Тебе ещё отдельно от меня – зачёты по психологии, актёрскому мастерству и маскировке!

– Видишь, сколько во мне талантов погибает, – Ева заливалась смехом.

– Но всё-таки… – не унималась Эля. – Как ты завтра будешь отвечать?

– Так уж случилось, что история этики – мой любимый предмет. Мне кажется, я знаю больше преподавателя. Серьёзно. Это не бравада. Мне главное завтра продемонстрировать ей квинтэссенцию этики, заключённую в моей уникальной и скромной персоне, – подмигнула Ева. – Главное, быть уверенной в своих знаниях, но не показывать, что я знаю больше неё. Мастерство заключается в том, чтобы тактично это всё преподнести.

– Сложная дисциплина – история этики. Уверена, что справишься?

– Я тебя умоляю, что там сложного? Это ведь наука о нравственности и морали! Как считал Аристотель, основная цель этики – это человеческое счастье. А счастье – это что? Правильно! – сказала Ева уставившейся на неё и ничего не собиравшейся ей отвечать Элине. – Это самореализация человека! Разумные поступки, которые избегают крайностей и держатся золотой середины. Соответственно, секрет добродетели – это умеренность и благоразумие. Понимаешь?

– Не особо. Стефано что-то отвлёк своим вокалом. Я прослушала немного… – слегка заторможенно ответила Эля.

– Этика является самим фактом общественной жизни, понимаешь? А мораль не возникает в человеческом обществе в определённый момент времени, она ему присуща, в той или иной форме, на всех стадиях его развития. Ну, я, естественно, говорю про нормальное общество. Не про то, что мы видим тут с тобой. – Ева театрально покосилась на соседний столик, где устроилась только что пришедшая шумная компания. Среди множества чересчур молодых моделей и немолодых седовласых мужчин легко узнавался вожак этой стаи, представитель списка Forbes. – Вот обязательно было сейчас приходить именно сюда?! Что, ресторанов мало? Господи…

– Не упоминай имя Господа всуе.

– Ты права. Что-то я сама вышла за рамки… О чём я, кстати, говорила? – попыталась вспомнить Ева.

– Ты говорила о возникновении морали, – вяло, почти зевая, вспомнила Элина.

– Точно! Только, я думаю, возвращаться к рассуждениям о морали, находясь в данном собрании, уже аморально, как думаешь?

– Я вспомнила анекдот, – оживилась Эллен.

– Жги.

– Не помню дословно, может, ты и слышала. Такой старый анекдот, как принято говорить с некоторых пор – с бородой. В общем, прилетел на Землю инопланетянин. Ну, думает, надо вступить в контакт с землянами. Смотрит: компания сидит, все пьют. Он подходит, говорит: «Я – Сириус!» Старший на него посмотрел, говорит мужикам: «Налить Сириусу!» Выпили, закусили, сидят… Инопланетянин всё не унимается, бьёт себя в грудь: «Я – Сириус!» Старший: «Налить Сириусу!» Выпили, закусили… Тут инопланетянин встаёт: «Я прилетел с другой планеты…» Старший: «Та-а-ак, Сириусу больше не наливать…» – Эля из последних сил сдерживала смех.

– Другими словами, ты хотела сказать: заткнись, Ева! А что, мне нравится! Дипломатично! – расхохоталась Ева. – Действительно, Сириусу, то есть Еве, больше не наливать! А то ещё пущусь в разглагольствования о летящей коту под хвост моральной парадигме, глядя на этот абсурд слева от тебя.

– Постоянно одно и то же. Как этим девчонкам не противно сидеть с такими мерзкими старпёрами? Ну правда, это же как нужно любить деньги? Фу!

– Давай не будем их осуждать. Нам с тобой повезло родиться в обеспеченных семьях, поэтому для нас это, конечно, дико и мерзко. У нас есть возможность влюбляться в идиотов по собственному желанию. Нам не нужно думать о завтрашнем дне.

– Ты оправдываешь их?!

– Я не оправдываю. Я лишь пытаюсь понять.

– Слышала бы тебя твоя преподша по этике. Думаю, ты бы её крайне удивила своим молчаливым одобрением этой гадости.

– Я не говорю, что это не аморально или не безнравственно. Это, конечно, стрёмно. Но кто мы такие, чтобы осуждать? Я, например, не знаю, как вела бы себя на их месте.

– Ты бы сидела с такими боровами? Особенно противный вон тот, в белой рубашке, с красной рожей…

– Нет, я постаралась бы выбрать самого симпатичного олигарха.

– Олигархов уже нет.

– Ну тогда самого симпатичного из списка Forbes! И этот точно был бы в пролёте! – Они обе осторожно покосились в сторону весёлой компании, куда несли самые дорогие морские деликатесы на огромных серебряных подносах. – Я просто не хочу быть такой, знаешь, противной двуличной лицемеркой, как Катя, например. Говорит про всех гадости, а сама целуется в щёчку при встрече.

– Мерзкая Катя… – презрительно сказала Эля.

– Видишь, сама сказала, «мерзкая»! А она, между прочим, из обеспеченной семьи. Только мне больше по душе было бы сесть за стол с одной из этих бедолаг, чем с ней.

– Нет уж, оставайся лучше со мной, – расхохоталась Эля.

– Это всего лишь ирония. Если бы передо мной встал ребром такой вопрос и нужно было бы делать выбор, я бы предпочла третий вариант – тихо удалиться в сторону дома.

– А меня тошнит от них. От этих малолетних шлюх и ещё больше от этих старпёров. Посмотри только на них, это же кошмар. Форбс так прётся от того, что он в «Форбсе», вот-вот лопнет, как мыльный пузырь. Ой, а вон тот, что рядом с Форбсом, в красном свитере! Страшнее атомной войны… Посмотри только на его причёску в стиле дешёвого двойника Элвиса! – девушки рассмеялись, но скрыть смех, чтобы никто не заметил и не понял причины их веселья, всё же попытались.

– Прямо портрет Дориана Грея!

– Если только портрет в конце истории.

– Ну естественно. Всё-таки, действительно, все грехи с возрастом на лице выступают. Только взгляни на него. Сразу видно, что старый развратник.

– Похотливый старикашка. Фу! Он что, полез целоваться к этой скелетоподобной девочке?!

– По-моему, её сейчас вырвет устрицами, на которые она так жадно набросилась с голоду, – заметила Ева. – Эля, это ужасно. Про то, как можно любить деньги, всё ясно. Ну, будем честными, кто их не любит? В этом нет ничего необычного. Но разве не стрёмно быть таким стрёмным и знать, что с тобой кто-то лишь из-за этих самых денег?

– Значит, шлюшек ты осуждать не хочешь, а на старичков решила выпустить дракона.

– Не такие уж они и старики.

– Ну конечно! Ева, ты реально лишний бокал осушила. Там же самые настоящие старики!

– Не знаю. Нельзя всех мужчин в возрасте чесать под одну гребёнку. Я, например, с детства люблю Роберта Редфорда… Особенно в роли Джона Гейджа. Никогда не понимала, как Дайан выбрала в итоге этого неудачника Дэвида!

– Ева, Ева! Насколько я помню, у Дайан с её мужем была дикая любовь, и в их отношения влез богатый и влиятельный… старикан… ради того, чтобы потешить своё самолюбие. Обычный комплекс богатых мужиков – доказать, что всё в этом мире можно купить и у всего есть цена. И чисто случайно он влюбился. Хотя даже не влюбился, а просто решил разбавить свои серые будни свежей струйкой эмоций, для разнообразия.

– Да как только твой язык повернулся сказать такое о Джоне Гейдже! Он и в сто лет Роберт Редфорд!

– Я тебе об Иване, а ты о болване. Ты сосредоточена на обёртке. Очень по-детски. Вот попробуй рассуждать по-взрослому. Только не философствовать, а именно здраво подумать. Разве это не аморально, когда в отношения мужа и жены вмешивается третий? – саркастически заметила Элина.

– Мне кажется, более аморальным стало то, что Дэвид согласился подложить свою жену под чужого мужика за миллион баксов! Что вообще можно от такого мужчины ожидать? Как с ним детей заводить?!

– Ну, я согласна, только там ведь были причины.

– Ты издеваешься?! Просто, на мой взгляд, там любви не было с самого начала. Мужчина по сути своей собственник. Никогда нормальный мужчина такого не допустил бы, он лучше ел бы сухари и пил воду, чем дал бы такому случиться.

– А зачем нужен мужчина, который сидит на сухарях и воде?!

– Главное в жизни – гордость. А этот Дэвид – бесхребетный, алчный мудак.

– Насколько я помню, она его уломала. Всё-таки миллион баксов на дороге не валяется.

– А это значит, что он ещё и лох.

– Какая ты жестокая.

– Я реалист. Мужчина должен быть победителем и красавчиком, как Джон Гейдж. За соседним столом таких нет. Это однозначно.

– А как же их миллиарды?

– Миллиарды могут украсить, только если мужчина сам по себе красивый. Такой, знаешь, высокий, хорошо сложенный, стильный, ну, короче, импозантный. И обязательно с обволакивающим томным голосом – заставляющим сердце биться чаще,

с выразительными карими глазами и пухлыми секси губами.

– А такие вообще существуют?

– Один такой есть, но его имя нельзя произносить вслух… Да и потом, у него несколько жён.

– Это ты о ком?

– Не могу тебе сказать. По крайней мере, тут. Ты же знаешь, везде уши.

– Имей совесть, хотя бы намекни! Я же не смогу спокойно усидеть. Сколько жён?! Гарем, что ли?

– Я не знаю, сколько именно жён, и могу сказать, что в любом другом случае я бы это осудила. Но просто он такой шикарный мужчина, что ему можно.

– Какая же ты коза!

– Я?!

– Ну да, сидишь, тумана наводишь… Интригуешь и ничего не рассказываешь конкретного.

– Когда я тебе скажу его имя, ты пожалеешь, что меня козой обозвала.

– Ты прямо мастер интриг, честное слово, – закатила глаза Эля. – Рассказывай тогда то, что можно. Шпионка, блин. Сколько ему лет?

– Не знаю, можно загуглить, но тоже позже. Понятно, что ему не тридцать и даже не сорок. Скорее полтинник.

– Исаева, ты меня удивляешь. Определись уже, на чьей ты стороне?!

– Что ты имеешь в виду?

– Вчера и вообще периодически ты рассуждаешь на тему того, как важно быть самостоятельной и независимой, бла-бла-бла. Косо смотришь в сторону соседнего столика, теперь вот говоришь, что есть один такой замечательный мужчина с гаремом, который заслуживает звания единственного привлекательного мужчины из всех существующих… По-моему, немного лицемерно.

– Можно меня обвинить в снобизме, в излишней прямоте, но никогда в лицемерии!

– Прости, если обидела…

– Если ты увидишь его когда-нибудь, то тоже согласишься попасть в его гарем.

– О как. Ты уже готова быть младшей женой? – У Эли округлились глаза.

– Ну, если быть его женой, то, наверное, да. Мне кажется, с ним как за каменной стеной, и он очень щедрый. Такого щедрого мужчины ещё не было. Да, я не раздумывая бы отдала своё сердце.

– Не верю своим ушам. My God…

– Просто бывает исключение в любом правиле. Он и есть то самое исключение. Он такой красивый, высокий, со вкусом в одежде… Стильная стрижка и, самое главное, безо всяких бород и щетин – которые я терпеть не могу! Такой прямо Бонд! Импозантный – не то слово, как будет по-русски sophisticated?

– Ясно. Утончённый.

– Всё равно не то… Нет такого слова, чтобы его описать.

– Хм, любопытно. Такие эмоции. Ты даже раскраснелась. Почему я не знаю ничего о таком загадочном тузе?

– Потому что он не из Москвы.

– Иностранец, что ли?

– Скажем так… одна из ключевых фигур ближнего зарубежья.

– Ой, ну понятно. Почему я вообще удивляюсь, ты же у нас любишь сказки.

– Иди к чёрту.

– Ладно, скажу по-другому – любишь ты каких-то эфемерных личностей.

– Он вполне себе реален, просто совершенно недоступен. Не то что эти все.

– Ну раз шансов нет, давай рассуждать дальше! Вопрос: кроме него, ещё есть такие?

– Не знаю, думаю, что нет.

– М-да. Грустная действительность.

– Не грусти, может, и есть. Просто я тут полный профан и не слежу за подобными рейтингами, вот если спросишь любую из той компании, то получишь конкретный исчерпывающий ответ со всеми разведданными!

– Не говори, – со вздохом согласилась Элина.

– Девушки, добрый вечер! – к загрустившим подругам подошёл официант, обслуживающий компанию, которую подружки обсуждали последние пятнадцать минут. Они посмотрели вопросительно, изобразив на лицах полуулыбки.

– Молодые люди хотели пожелать хорошего вечера и передали скромный комплимент! – Другой официант, появившийся как из-под земли из-за спины первого, держал в руках Dom Perignon Rose.

– А кто, вернее, какие молодые люди? – удивлённо спросила Эля, оглядываясь по сторонам и понимая, что занятых столов, кроме их собственного и соседнего, больше нет. Официант, гордый собой, взглядом указал в сторону неприятной им компании. После чего у Эли случился небольшой конфуз. Стефан закончил очередной ретрохит, и в момент паузы, когда воцарилась тишина, Элина взорвалась смехом. Еве стало немного стыдно за подругу, и она сделала вид, что у неё зазвонил телефон.

– Молодые люди? – не унималась Эля. – Да они мне в дедушки годятся!

– Эль, успокойся! – тихо пригрозила подруга. – Передайте нашу благодарность, но мы не хотим смешивать вино, которое пьём, с шампанским. Возможно, как-нибудь в другой раз.

Официант расстроился. Стал было уговаривать девушек принять бутылку шампанского, но Ева осталась неприступна.

– Почему он так уговаривал? Странный такой.

– Ничего не странный, очень даже понятный. Если бы уговорил нас принять, то получил бы очередной бонус от своего хозяина. А теперь может в его глазах показаться слабеньким переговорщиком и боится, что ему найдут замену, кого-нибудь пошустрее. Конкуренция же бешеная. Короче, полный трэш.

– И не говори, – согласилась Элина своим любимым словом-паразитом.

– Предлагаю попросить счёт, – предложила Ева, – пока ещё что-нибудь не приключилось.

Девушки попросили счёт. Тот же самый официант гордо сообщил, что счёт закрыли всё те же «молодые люди». Ева повернулась в сторону компании и, увидев, что мужчины за столом внимательно смотрят, скромно улыбнулась, без слов, одним лишь кивком поблагодарив. Голодные девочки-модели зло уставились на представительниц сладкой и защищённой жизни. Мужчины оживились, и тот самый, в белой расстёгнутой по середину груди рубашке и с красным лицом, попытался что-то сказать. Очень кстати Стефано завёл свою пластинку, снова заиграла весёлая «Аморе море». На сей раз Челентано выручил. Воспользовавшись моментом, девушки быстрее ветра выскользнули из зала и проскочили в гардеробную.

– И всё-таки правило Золушки никто не отменял, – сказала Ева.

– Что за правило?

– Покидать злачные места до полуночи!

– Это же лучшее заведение города!

– Любое, самое фешенебельное место, где есть алкоголь, после двенадцати ночи превращается в кабак. Так мне всё время говорит папа.

– Почему именно после двенадцати?

– Потому что после полуночи в людей вселяются черти. Как в фильме «От заката до рассвета», помнишь?

– Молодой, загорелый Джордж Клуни с татухой на всю шею?

– Да!

– Нет, не помню.

– Оригинально, – засмеялась Ева.

– О господи!

– Что?!

– Оно приближается!!! Обернись, только аккуратно! – Ева резко обернулась и увидела улыбающегося мужчину в белой рубашке, который пересекал зал и определённо шёл к девушкам.

– Валим!!! – подруги пулей выскочили из ресторана и, смеясь, побежали к машине Евы, в которой, удобно развалившись, спал водитель.

Сев в чёрный «мерседес», девушки не могли остановиться, смех разрывал их на части.

– Потрогай мой пульс! – закричала Эля. – Он бешеный! Я реально испугалась.

– Чего тут бояться, всё равно ничего бы не произошло.

– Ну не знаю…

– Ну вот что бы он сделал? – раздражённо спросила Ева.

– Боюсь даже представить, на вид неадекватный.

– Да просто он в кондиции Сириуса! Пьяный идиот.

– Куда едем? – сонно и как-то недовольно спросил водитель. И с надеждой добавил: – По домам?

Но раздавшийся звонок подвесил в воздухе вопрос водителя Саши. Мелодия звонка была одинаковой у обеих, поэтому в сумки полезли обе. Оказалось, звонил телефон у Евы.

– Алло? Да. Добрый вечер… Слушаю… – она удивлённо посмотрела на Элю.

– Что?! Кто это? – тихо прошептала подруга с выпученными от изумления глазами.

– Конечно, я вас понимаю. Минутку, я сейчас у неё узнаю, – она включила функцию удерживания звонка на смартфоне и обратилась первым делом к водителю: – Трогай, Саш! Поскорее!

– Куда?

– Просто езжай, кружись по кольцу! Давай быстрее! – потом, переключившись на подругу, сказала: – Эля, это тебя.

– Кто?

– Угадай! – в полной уверенности, что Элина начнёт сквернословить и вообще возмущаться, Ева добавила: – Я сказала, что спрошу тебя, – для вида, а то сразу как-то неудобно. Ну что у тебя такие глаза? Не поняла, что ли? Это тот самый алкаш в белой рубашке. Надо же, я была уверена, что он за мной приударил, – как-то обиженно констатировала Ева. – Оказывается, это для тебя все подвиги. Сейчас солью его, не переживай.

– Ева, может, не стоит… – неуверенно сказала подруга.

– Что – не стоит?

– Ну, может, не надо его сливать?

– Ты серьёзно? Это тот чувак, с красной рожей!

– Я поняла.

– Эля! – протянула Ева и начала смеяться. – Ты можешь удивить! Тогда вот, держи телефон и общайся!

– Подожди. А что мне сказать?

– Не знаю, Эль… Что бы ты ни говорила, имей в виду, что он, во-первых, пьяный, а во-вторых, один из тех старпёров, которых ты весь вечер клеймила презрением!

– Это не просто один из старпёров, Ева, – она наклонилась к Еве и начала шептать так, чтобы не расслышал водитель. Она рассказала подруге, что это был партнёр того самого Форбса, который сидел в центре стола.

– Откуда ты знаешь?! – растерявшись и впервые за вечер крайне удивившись, спросила подругу Ева.

– От верблюда, – заговорщически ответила Эллен. – У меня есть свои инфоканалы. Мама рассказывала, что её клиентка – как раз-таки его бывшая жена. Его зовут Игнат.

– Ты всё это время знала его имя?!

– Нет, сейчас вспомнила. Не смотри так на меня. Ладно, знала, и что? И потом, его бывшая жена рассказала маме, что Форбс – жмот, каких свет не видел. А этот, с красной мордочкой, оплачивает все их тусовки! Значит, должен быть щедрым. И знаешь что… Дай-ка сюда телефон! – Она выхватила мобильный у Евы и сбросила ожидавшего на другом конце провода возрастного Ромео. И снова отдала смартфон подруге.

– Так, Эль, ты меня окончательно запутала! – Ева чувствовала себя по-настоящему растерянно.

– Понимаешь, он, скорее всего, твой номер купил у персонала. Тебя же там все знают, и номер, естественно, тоже.

– Ну это и ежу понятно.

– Важный момент, дорогуша, хорошо подумай и ответь: он точно меня спросил?

– Ну если ты Элина с шикарным хвостом, то тебя… – иронично, но всё ещё удивлённо отвечала Ева.

Телефон снова зазвонил.

– Не поднимай, – спокойно сказала Элина.

– Всё-таки опомнилась! А то я уже решила, что потеряла тебя.