Текст книги "Amore No. Сборник рассказов"

– А теперь слушай, как всё было. Ты был пьян…

– Я не был пьян!

– Ладно, ты был навеселе.

– Ну и что?

– Ничего, просто послушай. Ты был навеселе. Когда вы подошли с Майком, он начал разговор…

– Как обычно, начал нести какую-то великосветскую чушь в его стиле, – ностальгически улыбнулся Ник, на минуту оказавшись в сладких воспоминаниях, где он был холост и они с другом частенько соревновались между собой, знакомясь с девчонками. Однако быстро сориентировался и мастерски превратил тоскующую по былым временам улыбку в ухмылку, дабы не обречь себя на новую волну гнева Камиллы.

Но она не обратила на Ника никакого внимания: казалось, вообще смотрела сквозь него, почти не моргая и тоже вспоминая тот вечер.

– Он спрашивал нас, не хотим ли мы пойти на закрытую тусовку в клуб. А вы с Дашей сразу зацепились взглядами и смотрели друг на друга не отрываясь. Я это помню прекрасно. Ты даже что-то шептал ей на ухо, улыбался… Может, она и вправду больше тебе подходила, высокая, спокойная… а самое главное, без претензий, как ты любишь. Всегда всем довольная…

– Сейчас ты опять что-то на ходу придумываешь? – сдерживая нервный смех, спросил Ник. – Ведь ты всегда говорила, что тебе сразу понравился я. Как и ты мне.

– Всё было по-другому. Вернее, всё было наоборот! Ты сразу понравился Даше, хотя нет – нам обеим!

– Вот к чему ты сейчас это говоришь? Оставь уже этот бабский ящик Пандоры, мне неинтересно. Я бы лучше поел, да и тебе вино нельзя пить на голодный желудок, вон как фантазия разогналась – без тормозов!

– Ты очень ей понравился, – не прореагировав на слова Ника, Камилла продолжила доставать очередную косточку скелета из забытого шкафа. – Когда мы зашли в дамскую комнату, она мне рассказала, что ты ей шептал на ухо.

– Камилла, жаль, что ты не видишь себя со стороны! Зачем тебе это, скучно стало совсем? Хорошо, веди свой блог, я слова не скажу. Давай только уже поедим и закончим этот бред. У меня от голода желудок к позвоночнику прилип.

– Я должна это высказать, это сидит во мне всё время, что мы вместе, не даёт покоя, понимаешь?! Может, я такая несчастная, потому что украла чужое счастье? Ведь я пообещала, что уступлю, – заплакала Камилла.

– Ну хорошо, если тебе станет легче, выговорись. Наверное, магнитные бури не прошли мимо тебя сегодня, – по-доброму ухмыльнулся Ник. – Что ты пообещала уступить? И что я нашёптывал в тот вечер Даше? Становится интересно, где мой попкорн?

– Замолчи! Ты предложил ей уйти с вечеринки вместе, то есть оставить меня с Майком… Другими словами, ты хотел остаться с ней наедине.

– Это всё? Ну а что тут такого? Я не был обременён отношениями, свободный симпатичный парень – это первое. Второе – был пьян.

– Ты не был пьян, сам только что сказал! Странно, что ты этого не помнишь. Я думала, ты периодически думаешь об этой ситуации, прогоняешь её в мыслях…

– Это ты всё что-то прогоняешь… Я даже не хочу это больше обсуждать, неизвестно куда заведут такие разговоры. Я вообще тебя не узнаю. – Он посмотрел на неё, пытаясь увидеть что-то ещё, пока не выглянувшее из-за занавеса. – Постой… Или, может, ты таким оригинальным способом решила меня бросить? Лучше скажи сразу, пока у меня не сорвало крышу.

– Последний год выдался особенно тяжёлым. Секс раз в месяц, даже реже, если уж начистоту. А ведь у нас ещё даже нет детей! Уже никакого огня, страсти… Но хуже всего то, что я начала понимать, почему мои бабушка с дедушкой спят в разных спальнях.

– Прошу тебя, не усложняй. Согласен, что год выдался тяжёлым. Это действительно так, но не только для нас с тобой, а для всего мира. Всё глобальнее, чем ты думаешь. Голова забита проблемами, нефть упала в цене, внешний рынок в жопе, экономика – ещё глубже. Есть кредиты, которые висят на мне сейчас по проекту. Долг за твоё кольцо. Много чего. Но, как я и обещал, что ты ни в чём не будешь нуждаться, так и будет, я для этого делаю всё, что в моих силах, – он выдохнул.

– Но ведь ты сам сказал сегодня, что если есть любовь, то никакие проблемы не способны отдалить людей друг от друга…

– Не драматизируй, прошу тебя.

– Хорошо, не буду… Хотя ты сам начал с драмы. Ты пойми одно: я могу прямо сейчас взять и удалить всё тут, – она подняла руку, которая сжимала причину, расколовшую понимание внутри их пары: новенький смартфон. – Только вот я удалю не просто красивые картинки, я удалю целый созданный мною мир, мир, о котором все мечтают, как и я. Мир, который даёт мне силы жить и надеяться, мечтать и, как бы тебе ни было смешно, стремиться к чему-то и действовать. Я люблю тебя, я готова удалить всё, что мешает нашим отношениям, но скажи, что будет дальше? Серая реальность, в которой нет места романтике, цветам… без твоего внимания, тепла… Да и вообще, это реальность, где тебя нет, ведь даже когда ты дома, ты как будто на автопилоте со своими проектами.

– Прости меня – наверное, это действительно так. Прости. Я обещаю быть внимательней. Хочешь, мы не станем дожидаться августа, рванём куда-нибудь сейчас? Я что-нибудь придумаю на работе, Саша меня прикроет.

– Сейчас?

– Ну да! Ты ведь хотела, с этого и началось всё!

– А ты хотел секса несколько минут назад, а сейчас смотришь на меня с жалостью. Это очень печально.

– Да выйди ты уже из образа капризной девчонки. Определись! Ты сведёшь меня с ума сегодня!

– Мне приятно, что ты готов для меня сделать что-то. Правда, приятно. Я это запомню, потому что желание сделать что-то для любимого человека порой не менее важно, чем само действие. Знаешь, когда думаешь о чём-то высоком, сложно упасть вниз. – Камилла немного просветлела и добавила: – И потом, мы ведь договорились уже со всеми, что в августе по плану Монте-Карло. Неудобно подводить.

– Не думаю, что там сильно расстроятся, если наши планы изменятся. Но вообще без разницы… Главное, запомни: сейчас ты САМА сделала выбор, и не всё у тебя в жизни плохо. И мужчина твой – не самый паршивый в мире.

– Ну почему, почему у нас всё так сложно? Ты ведь мог сейчас просто промолчать, не указывать мне на мой выбор и не отгораживать себя на будущее, заранее возложив всю ответственность на меня?! Ну почему так всё сложно, неужели у всех так?! – Она резко подошла к столу и, наплевав на правила этикета, сама налила себе вина до края бокала. Потом дополнила и без того грустную картину ещё одним моветоном – сделала подряд несколько долгих больших глотков.

– Послушай, Камилла. Гони из головы эти глупые, разрушающие мысли. У нас с тобой отличная маленькая семья, которая, я надеюсь, в скором будущем увеличится. Да, не всё гладко. Да, есть проблемы и непонимание. Да, не всё идеально, но ДАВАЙ! ДАВАЙ работать над нашими отношениями!

– Ты же говорил…

– Да наплевать на то, что я говорил, важнее то, что я не хочу тебя потерять…

– Ты правда это сказал?! – Ком счастья от услышанного подкатил к горлу. – Дорогой… Ты не представляешь, как мне необходимо слышать такие слова.

– Давай пообещаем друг другу, что перестанем ругаться, это ни к чему не приведёт, только превратимся в двух истеричек. Я обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы уделять тебе больше внимания. А ты старайся поменьше вариться в вирте, не занимайся самообманом. Перестань что-то кому-то доказывать и, самое главное, пожалуйста, перестань читать всю эту абракадабру, которую ты вечно цитируешь!

– Это не абракадабра! Это эзотерика и древние учения, Ник.

– Без разницы, что бы это ни было, всё это глупость. Цитируют чужие мысли те, у кого нет своих! Все всё уже давно сказали, а цитировать – ещё не значит понимать.

– Ладно, ладно. Я поняла тебя. Я постараюсь, любимый. Буду держаться подальше от всего этого. В инсту буду заходить раз в день, чтобы быть в курсе происходящего. Так ведь можно?

– Если у тебя так получится, то цель будет достигнута. Живи настоящим и реальным.

– Окей, обещаю, никаких больше соцсетей!

– Живём здесь и сейчас!

– Да! Как здорово звучит! Конечно! ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС! – радостно улыбаясь, повторила Камилла.

– У меня крутая идея. Я сейчас закажу нам наш любимый фастфуд, такой вредный и вкусный! Не будем сегодня есть твою здоровую пищу, хочется человеческой еды! – Они оба рассмеялись. – Как раньше, включим проверенный кинчик и сполна насладимся друг другом. Как тебе такой план?

– Но тебе же на работу рано вставать, а я должна поехать в салон…

– Не думай об этом, вообще ни о чём не думай, представь, что ты – та самая многоножка…

– Благодарю, но всё же, думаю, будет лучше, если я останусь собой, – рассмеялась Камилла.

– Итак, ответьте на простой вопрос, Мисс Пороховая Бочка: вы принимаете моё скромное предложение или нет?

– Аvec plaisir, mon amour!

– Это, видимо, не по-русски было, да?

Камилла рассмеялась с облегчённым сердцем, подошла к своему мужчине, встала на цыпочки и поцеловала его.

– Я люблю тебя!

– А я – тебя! Любимая ты моя истеричка, – Ник устало улыбнулся. – Мне нужно отойти, зов джунглей, если ты понимаешь, о чём я…

– Ну Ник! Только ты можешь испортить такой романтический момент… – Она рассмеялась.

Ник поцеловал её и удалился.

Почувствовав на душе радость, настоящую радость, так давно не навещавшую её, Камилла выпила ещё глоток вина и, подойдя к столу, на минуту замерла. Она смотрела на композицию и понимала, что она доставляет ей визуальный дискомфорт. Сделав последний глоток, она вернула бокал туда, где он стоял в самом начале, и пазлы натюрморта снова сложились в единое целое.

Она задумалась. Нашла свой смартфон.

Ник вернулся на кухню, устроился на стуле спиной к чем-то занятой Камилле, принялся в онлайне заказывать сочные гамбургеры для себя в паре с чизбургером для своей девушки.

Он улыбался, как ребёнок, предвкушая ночь удовольствий и одновременно радуясь тому, что всё удалось уладить, вернуть на прежние места. Особенно его радовало то, что он смог пойти на компромисс… точнее, что они оба смогли пойти навстречу друг другу, не наступив себе на горло. Закончив с выбором и оплатив заказ, он обернулся.

– Ну всё! Заказ принят, минут через сорок обещали доставить.

– Прекрасно. Здорово всё-таки жить в центре, всё самое вкусное из самых лучших ресторанов, и «всего-то» за сорок минут! – иронично ответила Камилла, не оборачиваясь к Нику и что-то печатая в телефоне.

– И чем же таким важным ты занята? – Он подошёл к ней сзади, обнял и нежно укусил за мочку уха, скользнув взглядом на предмет в её руках. Увидел до боли знакомый интерфейс.

– Ничего! – неожиданно нервно ответила Камилла.

Она резко повернулась и с лицом нашкодившего школьника, пойманного в самый неподходящий момент, замерла, как статуя.

– Ты, должно быть, шутишь… Инста?! Ты серьёзно? – Ник закатил глаза.

– Я обещаю, Ник, обещаю! Последний раз! Не злись!

– Окей, только дай хоть посмотреть, что ты там выставила в очередной «последний раз».

– Смотри на своём! – раздражённо выпалила Камилла, вновь не сумевшая совладать с собой. Она надеялась, что он не станет этого делать.

– Окей, – энтузиазм покинул Ника, что моментально отразилось на его лице. Он почувствовал опустошение. Единственной мыслью, что теперь согревала его, была мысль о свежем гамбургере. Больше он ничего не ждал.

Камилла воодушевлённо подбирала фильтр для снимка. Расслабленная вином и увлечённая процессом, она забыла о парне, находившемся от неё на расстоянии вытянутой руки. Он же, что было ему крайне несвойственно, залез в свой телефон и с трудом отыскал нужную иконку среди неисчислимого числа приложений, пребывавших в полном хаосе. А вот найти любимую девушку оказалось совсем несложно. Он поймал себя на мысли, что впервые искал её в Сети. Поисковик инсты с первых букв её имени моментально выдавал результат. Итак, миллион с лишним «живых» подписчиков. Целый искусственный мир. Две тысячи и три фотографии. Его интересовала самая последняя, самая свежая.

Он открыл фото. От увиденного стало кисло и уныло на душе. Перед глазами Ника предстала красивая картинка… Всё та же злосчастная бутылка вина… и те же бокалы… та же столешница с расставленными по ней закусками, ведёрко со льдом, который уже давно растаял, но этого, конечно, никто не увидит… Правда заключалась в том, что картинку и реальность разделял не только удачный фильтр, их разделяла пропасть. Это было кривое зеркало, только с обратным эффектом: оно исправило несовершенство, грусть, улучшило жизнь в целом. Но дальше было ещё хуже – дальше следовал текст.

– «Где мало слов, там вес они имеют», – с выражением зачитал Ник громким, выразительным, почти дикторским голосом. Камилла на минуту опешила от неожиданности. – Хэштег «любовь», хэштег «романтика», бла-бла-бла… и, наконец, мой любимый хэштег – «здесь и сейчас»! Ты это серьёзно??!

– Тебе не понравилась цитата?

– Цитата отличная – для того, кто её высказал, потому что как минимум он понимал, о чём говорил.

– Это Шекспир.

– Ну конечно. Как же я не догадался.

– Ну что не так? Что тебе не понравилось в этот раз, хэштеги? – В её глазах он увидел неподдельный вопрос. Она вовсе не играла в данную секунду. Искренность Камиллы убила его.

– Ничего. Всё просто отлично, – уже нейтральным тоном ответил молодой мужчина, прилично подуставший от последних нескольких часов дома.

Повисла пауза, они смотрели друг на друга, ничего не говоря. Они были близко, но между ними вновь образовалась пропасть. Пропасть непонимания, угнетающего молчания. Они смотрели друг на друга, но больше не видели в отражении глаз друг друга самих себя.

Тишину нарушил неожиданно громкий писк телефона.

– Смс! – немного нервно воскликнула Камилла и взглянула на экран. – Ой, нет… не у меня… – Она вопросительно посмотрела на Ника, который стоял не шелохнувшись.

Нехотя он бросил взгляд на телефон, который держал в руке.

Сообщение было отправлено с неизвестного номера. Ещё даже не прочитав, Ник сразу догадался, от кого оно.

«Спасибо, что спас от ливня, если бы не ты, промокла бы до нитки. Готова вернуть волшебный зонт его хозяину и герою дня в удобное ему время.

P.S. В следующий раз угощаю я))

Даша ххх»

– Ну что там? Кто пишет? – взволнованно спросила Камилла. – У тебя какой-то странный вид… Что-то случилось?

– А? Нет-нет. Всё хорошо. Это не смс, – подняв глаза, ответил Ник спокойным пресным голосом. – Это рассылка по поводу завтрашней погоды.

– Странно, а мне снова ничего не пришло… Надо всё же подключить эту услугу, может, в следующий раз не попаду под ливень… – Она улыбнулась: – И что пишут?

– Да ничего особенного. – Он сделал вид, что зачитывает смс. – Пишут, что ожидается сильный дождь, шквалистый ветер. Советуют держаться подальше от деревьев. И не забыть захватить зонт.

– Правда?

– Разве я тебя когда-нибудь обманывал? – отрезал Ник, как-то по-новому сощурив глаза.

Камилла лишь нервно улыбнулась в ответ, не смея задавать больше вопросов.

Ночной гость

Глубокая ночь. Кто-то резко подбежал ко мне. Ударил чем-то острым прямо в сердце. Затем включил сбивающие с ног шумовые волны прямо над головой. После этот некто поспешно скрылся, не дав мне возможности разглядеть его.

Мне сложно дышать, сердце бьётся быстрее пулемётной очереди. Я падаю в бездну. Меня бросает то в холодный, то в горячий пот. Жарко и холодно одновременно. Треск.

Я просыпаюсь. Смотрю на электронные часы слева от меня, они подсвечиваются тускловатым, приятным для глаз зелёным светом. 1:45. Выходит, не такая уж и глубокая ночь. Надеялся, что просплю хотя бы до шести утра без пробуждений. Что за дерьмовый сонный порошок выписал мне док?!

Повернулся на другой бок, хотелось вернуться ко сну. Что за пытка: пытаться устроиться поудобней в собственной кровати, чтобы найти комфортную позу и заснуть?

Заснуть всё не выходит. Левой рукой не глядя беру смартфон.

Пока бессмысленно ковырялся в ночной новостной ленте, обнаружил, что на часах уже 3:05. Через четыре часа уже нужно быть на ногах.

Звонок.

По телу пробежал ледяной озноб. Не люблю ночные звонки. Они меня сильно тревожат. Как правило, ничего хорошего они не предвещают. Сердце заколотилось с новой силой, совсем как во сне.

На экране высвечивается незнакомый номер. Скорее всего, ошиблись, но всё же решаюсь ответить на звонок:

– Слушаю, – грубым и сильно раздражённым голосом сказал я.

– Не можешь заснуть?

– Кто это?

– Ну… Неужели ты не узнаёшь меня?

– Слушай, кто бы ты ни был, советую не играть в эти игры, если, конечно, не хочешь проблем. Потому что я найду тебя, и тогда…

– Я ждал именно такой реакции, поэтому и решил позвонить тебе. Вижу, что совсем не ошибся.

– Кто ты???

– У меня много имён, – голос в трубке стал меняться, и Дэвид растерялся: показалось ему или трубку взял кто-то другой?

– Алло? Да кто вы такие?! – не сдержав себя, он перешёл на крик.

– Я тут один. Во всей Вселенной я один. – Последовало леденящее кровь хихиканье. – Единственный, кто есть у меня, – это ты. Дэвид… я твоя совесть… твой грех… каждый из них… твой стыд… твоё ноющее чувство вины…

– Я точно найду тебя, мразь, и когда сделаю это – уничтожу!!!

– Ты так и не избавился от панических атак, которые не дают тебе нормально спать и жить уже много лет, не так ли?

– Что? – Ноги стали ватными. Прошиб пот. Ведь об этом не знает ни одна душа, кроме дока. Неужели этот старый козёл разболтал кому-то ещё? Убью! Кто же на том конце провода?

– Я спрашиваю в последний раз: кто ты, мать твою?

– Неужели ты не расслышал?

Звонок прервался.

– Алло, алло? – Паника охватила Дэвида как никогда прежде. Он решил сам набрать этот номер и докопаться до истины, но, посмотрев на экран и пробежав глазами список последних звонков, не увидел его.

«Что за херня?!» – пронеслось в голове.

Он судорожно искал в контактах уже совсем другой номер. Найдя его, позвонил.

Дэвид спешно встал с кровати, взял сигареты и подошёл к витринным окнам, открывающим головокружительный вид с пятьдесят первого этажа на переливающийся ночными огнями, никогда не спящий мегаполис. Закурил. Гудок был долгий – казалось, никто уже не ответит.

– Ну давай же, старый ты идиот, ответь! – умоляюще сказал вслух Дэвид.

– Я слушаю, – сонно ответил голос из трубки.

– Док, у меня сейчас был серьёзный криз! Мне не помогли ваши пилюли, я проснулся в первом часу, мне снились кошмары. Но случилось нечто совсем новое и по-настоящему дерьмовое!

– Я слушаю, Дэвид, говорите, – спокойным тоном ответил доктор Чапман.

– У меня были галлюцинации. Мне показалось, кто-то звонит мне, и я даже разговаривал… судя по всему, сам с собой. Мне кажется, вам нужно выписать мне что-то посильнее! Это невыносимо!

– Дэвид, успокойтесь. Правильно дышите. Примите таблетку из оранжевой баночки, что я дал вам на последнем сеансе. И не делайте ничего провоцирующего паническую атаку. Не нервничайте, не думайте много, переключайтесь на позитив. И самое главное, никаких сигарет! Надеюсь, я был услышан.

– Док! Есть ещё кое-что! Вы говорили кому-нибудь про мои панические атаки? Я имею в виду кого угодно: вашу жену, например, или даже соседскую собаку. Говорили?!

– Дэвид, не нужно нервничать. Не стоит нагнетать ситуацию и дестабилизировать ваше состояние ещё больше. Я никому ничего не говорил. Даже если бы и хотел – это невозможно, и вы знаете почему.

– Грёбаная врачебная тайна.

– Она самая, – всё так же спокойно согласился док.

– Завтра я приеду к вам.

– Договорились, Дэвид, – облегчённо ответил док и повесил трубку.

Сигарета должна была быть раздавлена в пепельнице после разговора с доктором Чапманом, но вместо этого была докурена до самого конца. Сердце по-прежнему билось с бешеной скоростью.

– Почему ты не сказал доку о нашем разговоре? Я раздосадован, что ты ни разу не упомянул обо мне… – снова раздался переливающийся голос. Он был одновременно мужским и женским, а иногда – пугающе детским.

– Что происходит?! – Дэвид огляделся по сторонам, подбежал к прикроватной тумбочке, схватил смарт-пульт и включил освещение в своих апартаментах на самый яркий режим. Никого не было. – Ну, док, я тебя засужу! Что за дерьмо ты мне прописал?!

– Перестань взваливать вину на других, – снова этот жуткий голос.

– Так, Дэвид, это всё галлюцинации, игры разума, это всё не по-настоящему. Это твоё воображение! – дрожащим голосом громко вслух говорил он себе, пытаясь успокоиться. – Где же этот чёртов оранжевый пузырёк?! – Он бросился на поиски лекарства.

– Перестань бежать, от себя ведь не убежишь, – сказал спокойно голос, следовавший по пятам.

– Ладно, я поиграю в эту игру, – нервно усмехнулся Дэвид, проведя по тёмным волосам обеими руками. – Что ты от меня хочешь?

– Освободить тебя.

– Не нравится мне всё это. Совсем не нравится.

– Зачем ты предал твоих самых близких людей? Разве игра стоит свеч?

– Замолчи!

– Когда они были тебе нужны, ты пользовался ими, а теперь предал их и продолжаешь рыть им яму дальше. Ты знаешь, о чём речь, не так ли?

– Ты просто моё воображение… результат неправильно подобранного доком медикамента.

– А если я сделаю вот так?

После этих слов что-то изнутри так сильно сжало грудную клетку Дэвида, что он, упав на колени и задыхаясь, не мог сказать ни слова.

Ощущение, что в баллоне закончился кислород, что тебе нечем дышать, что ты на самом дне мутного болота и никто не может тебе помочь.

Дэвид пытался ползти, но не вышло. Ноги онемели, руки совсем не слушались. Он упал лицом на холодный мраморный пол.

– Думаю, с тебя хватит, – после этих слов Дэвида отпустила невидимая рука, и он жадно задышал. Перевернувшись на спину, он заплакал.

– Слёзы – это очищение. Плачь. Плачь побольше, плачь чаще. В твоём случае это панацея, – голос переливался разными тональностями, некоторые показались Дэвиду до боли знакомыми. – Ты привык жить, не отвечая за свои поступки, так ведь? Привык ко вседозволенности и развязности. Привык уже к внезапно обрушившимся на тебя грязным деньгам. Ты уверовал, что нет высших сил. А справедливость – это власть и деньги. Твой бог – алчность. Твой компас – жестокость. Ты любишь мстить, угрожать тем, кто слабее. Ну, Дэвид, право, что с тобой стало?

– Что тебе нужно? – всхлипывая, спросил лежавший на полу молодой мужчина, ещё недавно считавший себя пупом земли.

– Очищение. Ты должен умереть, чтобы родиться вновь.

– Что?! Ты убьёшь меня??!

– Нет, Дэвид, ты сам давно сделал это. Ты уже давно не живой. Ты давно мёртв. Тобой управляют мнительность, злость, жадность, подозрительность, цинизм, зависть… Ты утратил присущее людям живое, чувствующее сердце. Тебе неведома любовь. Честь. Честность. Ради своих эгоистичных и корыстных целей ты готов обманывать, обворовывать, присваивать себе чужое, наговаривать. Плести интриги против ничего не подозревающих, наивно верящих тебе людей. Ты опустился до самой низости и в итоге получил то, что хотел. А теперь ответь, Дэвид: ты счастлив? Хотя нет, подожди, – голос снова изменился и стал до жути знакомым.

Услышав те самые интонации, Дэвид вскочил, но, так и не увидев никого, побежал к кровати. Нырнув в шёлковые простыни, он с головой накрылся мягким одеялом. Он мечтал заснуть и не слышать больше никогда этих голосов.

– Дэвид, ты не спрячешься от меня. Ты ведь понимаешь это.

– Пожалуйста, – уткнувшись в подушку и плача, взмолился Дэвид. – Хватит!

– Ты и раньше предавал любовь, дружбу, принципы… Но почему ты предал кровь, Дэвид? Ведь одному из них ты обязан жизнью, да и другому тоже. Ты ведь помнишь? Давай же, не молчи. Помнишь, как они любили и защищали тебя, заботились о тебе в детстве, а потом в отрочестве, когда ты был одинок и физически слаб? Почему же вместо благодарности в тебе – только зависть и злость?

– Потому что они всегда были лучше меня! Сильнее… счастливее… они всегда были свободными! Их все любили. Любили просто так. А чем, чем я хуже?! Они заслужили то, что я сделал и сделаю окончательно завтра!!! Я ненавижу их!

– Твоё сердце запечатано, оно не признаёт ничего, кроме ненависти и распрей. Я помогу тебе.

– Просто проваливай! Исчезни из моей головы, забери с собой эти голоса и никогда не возвращайся! Мне не нужна твоя помощь, слышишь?!

– Почему тогда ты так часто сидишь часами в душе, под оглушающим напором воды, и плачешь? Плачешь сильно, навзрыд. Как раненый дикий зверь. Надеясь спрятать слёзы и совесть от всего мира.

– Я… я…

– Ты заблудился и сбился с пути. Деньги затуманили твой рассудок, гордыня ослепила, власть ожесточила твоё израненное сердце, превратив его в безжизненный камень. Ты пошёл против заведённых задолго до сотворения Земли законов жизни. Поэтому я здесь.

– Перестань говорить этими голосами! – Дэвид резко сел на кровати. Скрестив ноги и закрыв лицо руками, он заплакал с новой силой, качаясь, как китайский болванчик.

– Мне нравится этот поток слёз. Кажется, зарождается надежда на твоё очищение.

– Да кто же ты???

– Я – это ты. Твоё отражение, – сказал голос. – У меня есть много имён и в то же время нет ни одного. Я могу дать тебе самое большое счастье и самую большую свободу, но могу и обрушить на тебя страдания всего мира.

– Ты… Бог?! – на секунду успокоившись, спросил сидевший на огромной кровати испуганный Дэвид.

– Нет, – тихо усмехнулся голос, – но я буду отвечать перед ним за нашу сегодняшнюю беседу. Скорее, я твой адвокат. Твой шанс не разорвать тоненькую исхудавшую ниточку в отношениях с людьми, которых послал Он, чтобы оберегать тебя. Я твой шанс не оказаться в плену темноты.

– Во сне я падал в чёрную бездну.

– Ты и сейчас продолжаешь стремительное падение. Но я протягиваю тебе руку помощи.

– Что-то я не чувствую твоей поддержки, а тем более – твоей руки!

– А вот так? – после этих слов впервые за долгое время Дэвид почувствовал себя легко и хорошо. Его отпустило. Совсем отпустило. Исчезли паника, страх, сердцебиение, тяжесть, давившая постоянно на голову. В груди, в области сердца он почувствовал странное тепло, которого никогда раньше не ощущал. Это тепло подарило ему какую-то необъяснимую радость, лёгкость в душе, и он улыбнулся.

– Ты простил меня?! Почему я чувствую себя так?

– Я дал тебе сейчас то, что тебе больше всего нужно в жизни, то, чего ты никогда не купишь ни за какие деньги. Я дал тебе спокойствие, внутреннюю свободу и, самое главное, вернул в твоё сердце добро. Доброе сердце – это как талант, даётся не всем. Но тебе повезло, сегодня у меня отличное настроение.

– Так ты простил меня! – радостно воскликнул Дэвид.

– Нет, ведь меня ты не обижал. Меня ты разочаровал. Прощение ты должен получить сам знаешь от кого.

– Я не буду извиняться перед ними… Да и потом, за что? Они ведь и не догадываются, что я оговорил их. Мне просто нужно было убрать их с моей дороги, других вариантов не было. Я не стану просить прощения!

– Тебе необязательно извиняться. Получить прощение можно, совершив благородный поступок.

– Я не могу… Уже слишком поздно.

– Никогда не поздно поступать правильно, Дэвид!

– Ты ошибаешься! Завтра утром, вернее, уже сегодня, через несколько часов, всё будет решено. Я заберу всё причитающееся мне, а они оба пусть довольствуются тем, что я не насолил им ещё больше.

Вновь по телу выступил холодный пот. Дэвиду стало не по себе. Он за секунды привык к ощущению полной победы над своими физическими страданиями. Успел забыть о том, как мучился ещё несколько минут назад. Как известно, к хорошему привыкаешь быстро. Медленно возвращаясь, недуг стал напоминать о себе всё ярче. Его сердце забилось пуще прежнего. Он вновь испугался.

– Что со мной? Подожди!!! – выкрикнул Дэвид. Но ответа не последовало. – Ты не можешь уйти вот так! Вернись! Вернись! – Паника охватывала ледяным дыханием всё тело. – Не оставляй меня, пожалуйста! Хорошо, твоя взяла! Даю слово, я всё сделаю! Только верни мне покой, прошу тебя! Дай мне возможность спокойно спать по ночам! Не забирай то, что дал мне сейчас!

В полном отчаянии Дэвид вцепился руками в свои волосы.

Раздался голос:

– Ты всё-таки принял решение?

– Ты вернулся!

– Я никуда не уходил и не уйду. С самого твоего рождения я был подле тебя. Но говорить с тобой я могу только раз за всю твою жизнь – когда ты стоишь на перепутье. Сейчас над тобой повис дамоклов меч. Я здесь, чтобы помочь. Помни, что я всегда с тобой.

– Что мне нужно делать?

– Ты сам всё знаешь. Тебе лишь нужно сделать правильный выбор. Услышать шёпот своего искалеченного сердца. Сейчас ложись спать. За два часа ты выспишься так, как спал разве что во младенчестве. Прощай.

Дэвиду показалось, что на долю секунды в воздухе вспыхнул золотой огонёк, быстро исчезнув. Он провалился в глубокий сон.