Текст книги "Стихи. Сказки. Басни. Пьесы"

 
Люди ездили по свету,
Усадив себя в карету.
 
 
Но пришёл двадцатый век —
Сел в машину человек.
 
 
Тут пошло такое дело!
В городах затарахтело.
Шум моторов, шорох шин —
Мчатся тысячи машин.
 
 
В паровые тихоходы
Забирались пешеходы.
И могли они в пути
На ходу легко сойти.
 
 
А теперь под стук колёс
Нас везёт электровоз.
Не успел двух слов сказать —
Смотришь: надо вылезать!
 
 
Корабли такими были,
Как игрушечные плыли.
Плыли месяц, плыли год…
Появился пароход!
 
 
А сегодня в океаны
Выплывают великаны.
Удивляет белый свет
Быстрота морских ракет.
 
 
Лишь одним ветрам послушный,
Поднимался шар воздушный.
Человек умел мечтать,
Человек хотел летать!
 
 
Миновал за годом год…
Появился самолёт!
В кресло сел, завтрак съел.
Что такое? Прилетел!
 
 
Ну, а это, ну, а это —
Кругосветная ракета!
От кареты до ракет!
Это чудо или нет?
 

 
Дорогие мои дети!
Я пишу вам письмецо:
Я прошу вас, мойте чаще
Ваши руки и лицо.
 
 
Всё равно какой водою:
Кипячёной, ключевой,
Из реки, иль из колодца,
Или просто дождевой!
 
 
Нужно мыться непременно
Утром, вечером и днём —
Перед каждою едою,
После сна и перед сном!
 
 
Тритесь губкой и мочалкой!
Потерпите – не беда!
И чернила и варенье
Смоют мыло и вода.
 
 
Дорогие мои дети!
Очень, очень вас прошу:
Мойтесь чище, мойтесь чаще —
Я грязнуль не выношу.
 
 
Не подам руки грязнулям,
Не поеду в гости к ним!
Сам я моюсь очень часто.
До свиданья!
 

Ваш Тувим

 
Жил на свете Янек,
Был он неумён.
Если знать хотите —
Вот что делал он.
 
 
Ситом черпал воду,
Птиц учил летать,
Кузнеца просил он
Кошку подковать.
 
 
Комара увидев,
Брался за топор,
В лес дрова носил он,
А в квартиру – сор.
 
 
Он зимою строил
Домик ледяной:
«То-то будет дача
У меня весной!»
 
 
В летний знойный полдень
Он на солнце дул.
Лошади уставшей
Выносил он стул.
 
 
Как-то он полтинник
Отдал за пятак.
Проще объяснить вам:
Янек был дурак!
 

 
– Что стряслось у тёти Вали?
– У неё очки пропали!
 
 
Ищет бедная старушка
За подушкой, под подушкой,
 
 
С головою залезала
Под матрац, под одеяло,
 
 
Заглянула в вёдра, в крынки,
В боты, в валенки, ботинки,
 
 
Всё вверх дном перевернула,
Посидела, отдохнула,
 
 
Повздыхала, поворчала
И пошла искать сначала.
 
 
Снова шарит под подушкой,
Снова ищет за кадушкой.
 
 
Засветила в кухне свечку,
Со свечой полезла в печку.
 
 
Обыскала кладовую —
Всё напрасно! Всё впустую!
 
 
Нет очков у тёти Вали —
Очевидно, их украли!
 
 
На сундук старушка села.
Рядом зеркало висело.
 
 
И старушка увидала,
Что не там очки искала,
 
 
Что они на самом деле
У неё на лбу сидели.
 
 
Так чудесное стекло
Тёте Вале помогло.
 

 
Что случилось? Что случилось?
С печки азбука свалилась!
 
 
Больно вывихнула ножку
Прописная буква М,
Г ударилась немножко,
Ж рассыпалась совсем!
 
 
Потеряла буква Ю
Перекладинку свою!
Очутившись на полу,
Поломала хвостик У!
 
 
Ф, бедняжку, так раздуло —
Не прочесть её никак!
Букву Р перевернуло —
Превратило в мягкий знак!
 
 
Буква С совсем сомкнулась —
Превратилась в букву О.
Буква А, когда очнулась,
Не узнала никого!
 

 
Грустный, сонный, невесёлый
Ежи наш пришёл из школы,
Сел к столу, разок зевнул
И над книжками заснул.
 
 
Тут явились три словечка:
«Апельсин», «Сосна», «Колечко».
Подошли они все трое
И сказали: «Что такое?
Что ты, Ежи, сделал с нами?
Мы пожалуемся маме!»
 
 
«Я, – воскликнул „Апельсин“, —
Никакой не «Опельсын»!»
«Я, – расплакалось „Колечко“, —
Никакая не «Калечка»!»
 
 
«Я, – разгневалась „Сосна“, —
Я до слёз возмущена!
Можно только лишь со сна
Написать, что я «Сасна»!»
 
 
«Мы, слова, оскорблены
Тем, что так искажены!
Ежи! Ежи! Брось лениться!
Так учиться не годится!
 
 
Невозможно без внимания
Получить образование!
Будет поздно! Так и знай!
Станет неучем лентяй!
 
 
Если ты ещё хоть раз
Искалечишь, мальчик, нас —
Мы с тобой поступим круто.
Нашей честью дорожа,
Имя Ежи в полминуты
Переделаем в Ежа!
Будешь ты ежом колючим!
Вот как мы тебя проучим!»
 
 
Ежи вздрогнул, ужаснулся,
Потянулся и проснулся.
Подавил зевоту,
Взялся за работу.
 

 
Внимание! Внимание!
Сегодня в пять часов
Работать будет станция
для рощ и для лесов!
Сегодня в нашу студию
(Внимание! Внимание!)
Слетятся птицы разные
на радиособрание!
Во-первых, по вопросу:
Когда, в каком часу
Удобнее и выгодней
использовать росу?
 
 
Второй вопрос назрел давно:
Что «эхом» называется?
И если есть в лесу оно,
То где оно скрывается?
 
 
По третьему вопросу
Докладывает Дрозд,
Назначенный заведовать
ремонтом птичьих гнёзд.
 
 
Потом начнутся прения:
И свист, и скрип, и пение,
Урчанье, и пиликанье,
И щебет, и чириканье.
 
 
Начнутся выступления
Скворцов, щеглов, синиц
И всех без исключения
Других известных птиц.
 
 
Внимание! Внимание!
Сегодня в пять часов
Работать будет станция
для рощ и для лесов!
 
 
Наш приёмник в пять часов
Принял сотню голосов:
«Фиур-фиур! Фью-фью-фью!
Чик-чирик! Тью-тью-тью-тью!
Пиу-пиу! Цвир-цвир-цвир!
Чиви-чиви! Тыр-тыр-тыр!
Спать-пать-пать! Лю-лю! Цик-цик!
Тень-тень-тень! Чу-ик! Чу-ик!
Ко-ко-ко! Ку-ку! Ку-ку!
Гур-гур-гур! Ку-ка-реку!
Ка-арр! Ка-арр! Пи-ить! Пи-ить!..»
 
 
Мы не знали, как нам быть!
Очевидно, в этот час
Передача не для нас!
 

 
Утка курице сказала:
«Вы яиц несёте мало.
Все индюшки говорят,
Что на праздник вас съедят!»
 
 
«Косолапка! Дармоедка! —
Раскудахталась наседка. —
Гусь сказал, что вы не утка,
Что у вас катар желудка,
Что ваш селезень дурак —
Только знает: кряк да кряк!»
«Кряк! – послышалось в канаве. —
Гусь бранить меня не вправе,
И за это начинён
Будет яблоками он.
Я до гуся доберусь!» —
«Ого-го!» – ответил гусь.
 
 
«Ах, скандал, скандал, скандал», —
Сам индюк забормотал.
Растолкал гусят вокруг
И гусыню клюнул вдруг.
 
 
Прибежал на крик петух,
Полетел из утки пух.
И послышалось в кустах:
«Га-га-га! Кудах-тах-тах!»
 
 
Эту драку до сих пор
Вспоминает птичий двор.
 

 
Как лента блестящая,
Речка течёт
Настоящая.
И днём течёт,
И ночью течёт —
Направо свернёт,
Налево свернёт.
 
 
А в речке вода леденящая,
У берегов ворчливая,
А посерёдке ленивая.
А чего ей ворчать, речной-то воде?
Об этом не скажет никто и нигде.
Пожалуй, камни да рыбы
Об этом сказать могли бы,
 
 
Но рыбы молчат,
И камни молчат,
Как рыбы.
 

 
Хозяйка однажды с базара пришла,
Хозяйка с базара домой принесла:
Картошку,
Капусту,
Морковку,
Горох,
Петрушку и свёклу.
Ох!..
 
 
Вот овощи спор завели на столе —
Кто лучше, вкусней и нужней на земле:
Картошка,
Капуста,
Морковка,
Горох,
Петрушка и свёкла.
Ох!..
 
 
Хозяйка тем временем ножик взяла
И ножиком этим крошить начала:
Картошку,
Капусту,
Морковку,
Горох,
Петрушку и свёклу.
Ох!..
 
 
Накрытые крышкою, в душном горшке
Кипели, кипели в крутом кипятке:
Картошка,
Капуста,
Морковка,
Горох,
Петрушка и свёкла.
Ох!..
 
 
И суп овощной оказался не плох!
 

 
– Анна-Ванна, наш отряд
Хочет видеть поросят!
Мы их не обидим:
Поглядим и выйдем!
 
 
– Уходите со двора,
Лучше не просите!
Поросят купать пора,
После приходите.
 
 
– Анна-Ванна, наш отряд
Хочет видеть поросят
И потрогать спинки —
Много ли щетинки?
 
 
– Уходите со двора,
Лучше не просите!
Поросят кормить пора,
После приходите.
 
 
– Анна-Ванна, наш отряд
Хочет видеть поросят!
Рыльца – пятачками?
Хвостики – крючками?
 
 
– Уходите со двора,
Лучше не просите!
Поросятам спать пора,
После приходите.
 
 
– Анна-Ванна, наш отряд
Хочет видеть поросят!
 
 
– Уходите со двора,
Потерпите до утра.
Мы уже фонарь зажгли —
Поросята спать легли.
 

 
Как могут они
Под землёю расти
И скучную жизнь
Под землёю вести?
 
 
Их в тёмную нору
Запрятала мать,
Она не пускает
Их днём погулять.
 
 
Охотники часто
Бывают в лесу,
Охотники бьют
Барсука и лису.
 
 
Им только бы зверя
Пушного поймать!
За малых детей
Беспокоится мать.
 
 
Она не уступит
Охотникам их,
Красивых, пушистых
Любимцев своих.
 
 
Она бережёт их
В глубокой норе,
Она их выносит
Гулять на заре.
 
 
Хохлатые дятлы
На ёлках стучат.
В зубах барсучиха
Несёт барсучат.
 
 
И утренним воздухом
Дышат они.
Заснут на припёке —
Проснутся в тени.
 
 
Высокое солнышко
Сушит росу.
Становится тихо
И душно в лесу.
 
 
Лежат барсучата
На солнце, ворчат.
Домой барсучиха
Несёт барсучат.
 
 
В горячие полдни
Июльской жары
Что может быть лучше
Прохладной норы?
 

 
Он весел и счастлив
От пят до макушки —
Ему удалось
Убежать от лягушки.
 
 
Она не успела
Схватить за бока
И съесть под кустом
Золотого жука.
 
 
Бежит он сквозь чащу,
Поводит усами,
И чаща встречает
Его голосами.
 
 
Зелёные стебли,
Как сосны в лесу,
На крылья его
Осыпают росу.
 
 
Бежит он теперь
И знакомых встречает,
А маленьких гусениц
Не замечает.
 
 
Ему бы большую
Поймать на обед!
От маленьких гусениц
Сытости нет.
 
 
Он маленьких гусениц
Лапкой не тронет,
Он честь и солидность
Свою не уронит.
 
 
Ему после всех
Огорчений и бед
Всех больше добыча
Нужна на обед.
 
 
И вот наконец
Он встречает такую
И к ней подбегает,
От счастья ликуя.
 
 
Жирнее и лучше
Ему не найти!..
Но страшно к такой
Одному подойти.
 
 
Он вертится,
Ей преграждая дорогу,
Жуков проходящих
Зовёт на подмогу.
 
 
Борьба за добычу
Была нелегка:
Её поделили
Четыре жука.
 

 
Нам живётся лучше всех,
Потому что с нами – Смех!
С ним нигде не расстаёмся,
Где б мы ни были – смеёмся!
 
 
Утром выглянем в окно,
Дождик льёт, а нам смешно!
 
 
Если в школу путь лежит,
Рядом с нами Смех бежит.
Если мы идём в поход —
Смех от нас не отстаёт!
 
 
С нами он в любой игре
Дома, в школе, на дворе,
На реке, в лесу и в поле,
На катке и на футболе,
 
 
Всюду с нами наш дружок —
Смех-Смехунчик! Смех-Смешок!
Молодой, задорный Смех!
Посмеяться ведь не грех?!
 

Сказки

ЖИЛИ-БЫЛИ на свете три поросёнка. Три брата. Все одинакового роста, кругленькие, розовые, с одинаковыми весёлыми хвостиками.

Даже имена у них были похожи. Звали поросят: Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф. Всё лето они кувыркались в зелёной траве, грелись на солнышке, нежились в лужах. Но вот наступила осень.

Солнце уже не так сильно припекало, серые облака тянулись над пожелтевшим лесом.

– Пора нам подумать о зиме, – сказал как-то Наф-Наф своим братьям, проснувшись рано утром. – Я весь дрожу от холода. Мы можем простудиться. Давайте построим дом и будем зимовать вместе под одной тёплой крышей.

Но его братьям не хотелось браться за работу. Гораздо приятнее в последние тёплые дни гулять и прыгать по лугу, чем рыть землю и таскать тяжёлые камни.

– Успеется! До зимы ещё далеко. Мы ещё погуляем, – сказал Ниф-Ниф и перекувырнулся через голову.

– Когда нужно будет, я сам построю себе дом, – сказал Нуф-Нуф и лёг в лужу.

– Я тоже, – добавил Ниф-Ниф.

– Ну, как хотите. Тогда я буду один строить себе дом, – сказал Наф-Наф. – Я не буду вас дожидаться.

С каждым днём становилось всё холоднее и холоднее.

Но Ниф-Ниф и Нуф-Нуф не торопились. Им и думать не хотелось о работе. Они бездельничали с утра до вечера. Они только и делали, что играли в свои поросячьи игры, прыгали и кувыркались.

– Сегодня мы ещё погуляем, – говорили они, – а завтра с утра возьмёмся за дело.

Но и на следующий день они говорили то же самое. И только тогда, когда большая лужа у дороги стала по утрам покрываться тоненькой корочкой льда, ленивые братья взялись наконец за работу.

Ниф-Ниф решил, что проще и скорее всего смастерить дом из соломы. Ни с кем не посоветовавшись, он так и сделал. Уже к вечеру его хижина была готова.

Ниф-Ниф положил на крышу последнюю соломинку и, очень довольный своим домиком, весело запел:

 
– Хоть полсвета обойдёшь,
Обойдёшь, обойдёшь,
Лучше дома не найдёшь,
Не найдёшь, не найдёшь!
 

Напевая эту песенку, он направился к Нуф-Нуфу.

Нуф-Нуф невдалеке тоже строил себе домик.

Он старался скорее покончить с этим скучным и неинтересным делом. Сначала, так же как и брат, он хотел построить себе дом из соломы. Но потом решил, что в таком доме зимой будет очень холодно. Дом будет прочнее и теплее, если его построить из веток и тонких прутьев.

Так он и сделал.

Он вбил в землю колья, переплёл их прутьями, на крышу навалил сухих листьев, и к вечеру дом был готов.

Нуф-Нуф с гордостью обошёл его несколько раз кругом и запел:

 
– У меня хороший дом,
Новый дом, прочный дом,
Мне не страшен дождь и гром,
Дождь и гром, дождь и гром!
 

Не успел он закончить песенку, как из-за куста выбежал Ниф-Ниф.

– Ну, вот и твой дом готов! – сказал Ниф-Ниф брату. – Я говорил, что мы и одни справимся с этим делом! Теперь мы свободны и можем делать всё, что нам вздумается!

– Пойдём к Наф-Нафу и посмотрим, какой он себе выстроил дом! – сказал Нуф-Нуф. – Что-то мы его давно не видели!

– Пойдём посмотрим! – согласился Ниф-Ниф.

И оба брата, очень довольные тем, что им ни о чём больше не нужно заботиться, скрылись за кустами.

Наф-Наф вот уже несколько дней был занят постройкой. Он натаскал камней, намесил глины и теперь не спеша строил себе надёжный, прочный дом, в котором можно было бы укрыться от ветра, дождя и мороза.

Он сделал в доме тяжёлую дубовую дверь с засовом, чтобы волк из соседнего леса не мог к нему забраться. Ниф-Ниф и Нуф-Нуф застали брата за работой.

– Что ты строишь? – в один голос закричали удивлённые Ниф-Ниф и Нуф-Нуф. – Что это, дом для поросёнка или крепость?

– Дом поросёнка должен быть крепостью! – спокойно ответил им Наф-Наф, продолжая работать.

– Не собираешься ли ты с кем-нибудь воевать? – весело прохрюкал Ниф-Ниф и подмигнул Нуф-Нуфу.

И оба брата так развеселились, что их визг и хрюканье разнеслись далеко по лужайке.

А Наф-Наф как ни в чём не бывало продолжал класть каменную стену своего дома, мурлыча себе под нос песенку:

 
– Я, конечно, всех умней,
Всех умней, всех умней!
Дом я строю из камней,
Из камней, из камней!
Никакой на свете зверь,
Хитрый зверь, страшный зверь,
Не ворвётся в эту дверь,
В эту дверь, в эту дверь!
 

– Это он про какого зверя? – спросил Ниф-Ниф у Нуф-Нуфа.

– Это ты про какого зверя? – спросил Нуф-Нуф у Наф-Нафа.

– Это я про волка! – ответил Наф-Наф и уложил ещё один камень.

– Посмотрите, как он боится волка! – сказал Ниф-Ниф.

– Он боится, что его съедят! – добавил Нуф-Нуф.

И братья ещё больше развеселились.

– Какие здесь могут быть волки? – сказал Ниф-Ниф.

– Никаких волков нет! Он просто трус! – добавил Нуф-Нуф.

И оба они начали приплясывать и петь:

 
– Нам не страшен серый волк,
Серый волк, серый волк!
Где ты ходишь, глупый волк,
Старый волк, страшный волк?
 

Они хотели подразнить Наф-Нафа, но тот даже не обернулся.

– Пойдём, Нуф-Нуф, – сказал тогда Ниф-Ниф. – Нам тут нечего делать!

И два храбрых братца пошли гулять.

По дороге они пели и плясали, а когда вошли в лес, то так расшумелись, что разбудили волка, который спал под сосной.

– Что за шум? – недовольно проворчал злой и голодный волк и поскакал к тому месту, откуда доносились визг и хрюканье двух маленьких, глупых поросят.

– Ну, какие тут могут быть волки! – говорил в это время Ниф-Ниф, который волков видел только на картинках.

– Вот мы его схватим за нос, будет знать! – добавил Нуф-Нуф, который тоже никогда не видел живого волка.

– Повалим, да ещё свяжем, да ещё ногой вот так, вот так! – расхвастался Ниф-Ниф и показал, как они будут расправляться с волком.

И братья опять развеселились и запели:

 
– Нам не страшен серый волк,
Серый волк, серый волк!
Где ты ходишь, глупый волк,
Старый волк, страшный волк?
 

И вдруг они увидели настоящего живого волка!

Он стоял за большим деревом, и у него был такой страшный вид, такие злые глаза и такая зубастая пасть, что у Ниф-Нифа и Нуф-Нуфа по спинкам пробежал холодок и тонкие хвостики мелко-мелко задрожали.

Бедные поросята не могли даже пошевельнуться от страха.

Волк приготовился к прыжку, щёлкнул зубами, моргнул правым глазом, но поросята вдруг опомнились и, визжа на весь лес, бросились наутёк.

Никогда ещё не приходилось им так быстро бегать!

Сверкая пятками и поднимая тучи пыли, поросята неслись каждый к своему дому.

Ниф-Ниф первый добежал до своей соломенной хижины и едва успел захлопнуть дверь перед самым носом волка.

– Сейчас же отопри дверь! – прорычал волк. – А не то я её выломаю!

– Нет, – прохрюкал Ниф-Ниф, – я не отопру!

За дверью было слышно дыхание страшного зверя.

– Сейчас же отопри дверь! – прорычал опять волк. – А не то я так дуну, что весь твой дом разлетится!

Но Ниф-Ниф от страха ничего уже не мог ответить.

Тогда волк начал дуть: «Ф-ф-ф-у-у-у!»

С крыши дома слетали соломинки, стены дома тряслись.

Волк ещё раз глубоко вздохнул и дунул во второй раз: «Ф-ф-ф-у-у-у!»

Когда волк дунул в третий раз, дом разлетелся во все стороны, как будто на него налетел ураган.

Волк щёлкнул зубами перед самым пятачком маленького поросёнка. Но Ниф-Ниф ловко увернулся и бросился бежать. Через минуту он был уже у двери Нуф-Нуфа.

Едва успели братья запереться, как услышали голос волка:

– Ну, теперь я съем вас обоих!

Ниф-Ниф и Нуф-Нуф испуганно поглядели друг на друга. Но волк очень устал и потому решил пойти на хитрость.

– Я передумал! – сказал он так громко, чтобы его услышали в домике. – Я не буду есть этих худосочных поросят! Я лучше пойду домой!

– Ты слышал? – спросил Ниф-Ниф у Нуф-Нуфа. – Он сказал, что не будет нас есть! Мы худосочные!

– Это очень хорошо! – сказал Нуф-Нуф и сразу перестал дрожать.

Братьям стало весело, и они запели как ни в чём не бывало:

 
– Нам не страшен серый волк,
Серый волк, серый волк!
Где ты ходишь, глупый волк,
Старый волк, страшный волк?
 

А волк и не думал никуда уходить. Он просто отошёл в сторонку и притаился. Ему было очень смешно. Он с трудом сдерживал себя, чтобы не расхохотаться. Как ловко он обманул двух глупых, маленьких поросят!

Когда поросята совсем успокоились, волк взял овечью шкуру и осторожно подкрался к дому.

У дверей он накрылся шкурой и тихо постучал.

Ниф-Ниф и Нуф-Нуф очень испугались, когда услышали стук.

– Кто там? – спросили они, и у них снова затряслись хвостики.

– Это я-я-я – бедная маленькая овечка! – тонким, чужим голосом пропищал волк. – Пустите меня переночевать, я отбилась от стада и очень устала!

– Пустить? – спросил брата добрый Ниф-Ниф.

– Овечку можно пустить! – согласился Нуф-Нуф. – Овечка не волк!

Но когда поросята приоткрыли дверь, они увидели не овечку, а всё того же зубастого волка. Братья захлопнули дверь и изо всех сил налегли на неё, чтобы страшный зверь не смог к ним ворваться.

Волк очень рассердился. Ему не удалось перехитрить поросят! Он сбросил с себя овечью шкуру и зарычал:

– Ну, погодите же! От этого дома сейчас ничего не останется!

И он принялся дуть. Дом немного покосился. Волк дунул второй, потом третий, потом четвёртый раз.

С крыши слетали листья, стены дрожали, но дом всё ещё стоял.

И, только когда волк дунул в пятый раз, дом зашатался и развалился. Одна только дверь некоторое время ещё стояла посреди развалин.

В ужасе бросились поросята бежать. От страха у них отнимались ноги, каждая щетинка дрожала, носы пересохли. Братья мчались к дому Наф-Нафа.

Волк нагонял их огромными скачками. Один раз он чуть не схватил Ниф-Нифа за заднюю ножку, но тот вовремя отдёрнул её и прибавил ходу.

Волк тоже поднажал. Он был уверен, что на этот раз поросята от него не убегут.

Но ему опять не повезло.

Поросята быстро промчались мимо большой яблони, даже не задев её. А волк не успел свернуть и налетел на яблоню, которая осы́пала его яблоками. Одно твёрдое яблоко ударило его между глаз. Большая шишка вскочила у волка на лбу.

А Ниф-Ниф и Нуф-Нуф ни живы ни мёртвы подбежали в это время к дому Наф-Нафа.

Брат быстро впустил их в дом. Бедные поросята были так напуганы, что ничего не могли сказать. Они молча бросились под кровать и там притаились. Наф-Наф сразу догадался, что за ними гнался волк. Но ему нечего было бояться в своём каменном доме. Он быстро закрыл дверь на засов, сам сел на табуреточку и громко запел:

 
– Никакой на свете зверь,
Хитрый зверь, страшный зверь,
Не откроет эту дверь,
Эту дверь, эту дверь!
 

Но тут как раз постучали в дверь.

– Кто стучит? – спокойным голосом спросил Наф-Наф.

– Открывай без разговоров! – раздался грубый голос волка.

– Как бы не так! И не подумаю! – твёрдым голосом ответил Наф-Наф.

– Ах так! Ну, держитесь! Теперь я съем всех троих!

– Попробуй! – ответил из-за двери Наф-Наф, даже не привстав со своей табуреточки.

Он знал, что ему и братьям нечего бояться в прочном каменном доме.

Тогда волк втянул в себя побольше воздуха и дунул, как только мог!

Но, сколько бы он ни дул, ни один даже самый маленький камень не сдвинулся с места.

Волк посинел от натуги.

Дом стоял как крепость. Тогда волк стал трясти дверь. Но дверь тоже не поддавалась.

Волк стал от злости царапать когтями стены дома и грызть камни, из которых они были сложены, но он только обломал себе когти и испортил зубы. Голодному и злому волку ничего не оставалось делать, как убираться восвояси.

Но тут он поднял голову и вдруг заметил большую, широкую трубу на крыше.

– Ага! Вот через эту трубу я и проберусь в дом! – обрадовался волк.

Он осторожно влез на крышу и прислушался. В доме было тихо.

«Я всё-таки закушу сегодня свежей поросятинкой!» – подумал волк и, облизнувшись, полез в трубу.

Но, как только он стал спускаться по трубе, поросята услышали шорох. А когда на крышку котла стала сыпаться сажа, умный Наф-Наф сразу догадался, в чём дело.

Он быстро бросился к котлу, в котором на огне кипела вода, и сорвал с него крышку.

– Милости просим! – сказал Наф-Наф и подмигнул своим братьям.

Ниф-Ниф и Нуф-Нуф уже совсем успокоились и, счастливо улыбаясь, смотрели на своего умного и храброго брата.

Поросятам не пришлось долго ждать. Чёрный, как трубочист, волк бултыхнулся прямо в кипяток.

Никогда ещё ему не было так больно!

Глаза у него вылезли на лоб, вся шерсть поднялась дыбом.

С диким рёвом ошпаренный волк вылетел в трубу обратно на крышу, скатился по ней на землю, перекувырнулся четыре раза через голову, проехался на своём хвосте мимо запертой двери и бросился в лес.

А три брата, три маленьких поросёнка, глядели ему вслед и радовались, что они так ловко проучили злого разбойника.

А потом они запели свою весёлую песенку:

 
Хоть полсвета обойдёшь,
Обойдёшь, обойдёшь,
Лучше дома не найдёшь,
Не найдёшь, не найдёшь!
Никакой на свете зверь,
Хитрый зверь, страшный зверь,
Не откроет эту дверь,
Эту дверь, эту дверь!
Волк из леса никогда,
Никогда, никогда
Не вернётся к нам сюда,
К нам сюда, к нам сюда!
 

С этих пор братья стали жить вместе, под одной крышей. Вот и всё, что мы знаем про трёх маленьких поросят – Ниф-Нифа, Нуф-Нуфа и Наф-Нафа.