Текст книги "Два шага до катастрофы"

Выслушав его ответ, Локтионов понимающе кивнул:

– Поварницын доложил мне, что приказом руководства ты отстранен от этого дела.

– Олег Николаевич! – горячо воскликнул Егоров. – Важно не то, кто именно будет заниматься этим делом: я или другие сотрудники, а то, что лидерам террористов стали известны сведения государственной важности, которые они наверняка попытаются использовать в своих целях! Вот на что в первую очередь следует обратить внимание!

– Хорошо! – подвел черту Локтионов. – Через час у меня доклад начальнику департамента. Я передам ему твои соображения. А ты тем временем выясни, как сообщник Макоевой оказался на пресс-конференции в Росавиакосмосе. Ведь насколько я понимаю, обычных людей с улицы туда не пускали.

Егоров оценил дипломатичность начальника – приказ об отстранении от дела по обеспечению секретности возвращения «Зодиака» не налагал запрет на участие в расследовании убийства редактора «Новых известий», и довольно улыбнулся:

– Слушаюсь, товарищ генерал-лейтенант!

Локтионов поднялся из-за стола, давая понять, что аудиенция окончена, но Егоров, преградив начальнику управления дорогу, остановил его.

– Еще одна просьба, Олег Николаевич. Времени у нас мало, поэтому разрешите привлечь к расследованию лейтенанта Мальцева? Он был другом погибшего Евгения Торопова. Разыскать убийцу товарища для него дело чести.

– Отчаянный парень?

Егоров улыбнулся:

– Еще какой. Собирался чуть ли не в одиночку вести розыск Макоевой.

– Хорошо, я отдам соответствующее распоряжение. – Локтионов протянул Егорову руку. – Удачи вам обоим.

* * *

Редакция «Новых известий» располагалась на седьмом этаже. Выйдя из лифта, Егоров увидел перед собой четырех молодых женщин, куривших возле окна на лестничной площадке. По первым же услышанным фразам ему стало понятно, что они обсуждают вчерашнее убийство своего редактора.

– Простите, девушки, а кто сейчас замещает Михаила Борисовича? – обратился к ним Егоров.

Высокая блондинка с такой же длинной и тонкой, как она сама, сигаретой смерила его надменным взглядом.

– А вы кто?

Андрей вынул из кармана удостоверение.

– Федеральная служба безопасности, полковник Егоров.

– Ой, девчонки! Это тот полковник, который первым оказался на месте убийства! – ничуть не стесняясь присутствия Егорова, обратилась к своим подругам зеленоглазая шатенка в джинсовом сарафане. – Это же его вчера по телевизору показывали.

При упоминании телевизионного репортажа с его участием Егоров болезненно поморщился и поспешил завершить начатый разговор:

– Так кто все-таки замещает Михаила Борисовича?

– Пока никто, – ответила все та же блондинка.

– Тогда подскажите, как найти его кабинет?

– Прямо по коридору, – решилась вступить в разговор шатенка в джинсе.

– Спасибо.

Поблагодарив женщин, Егоров свернул в коридор и услышал за спиной.

– Там табличка с фамилией. Не ошибетесь. – Судя по голосу, фраза принадлежала блондинке.

На табличке значилось «Хруцкий М.Б. Ответственный редактор». Егоров предположил, что дверь заперта, но она легко распахнулась, и он оказался в просторном и светлом кабинете. Впрочем, он тут же понял, что такое впечатление создается из-за облицовки кабинета белыми ламинированными панелями и минимума мебели, состоявшей из офисных стола и кресла и шкафа-стеллажа, заставленного папками-файлами и под завязку забитого бумагами. Завален бумагами оказался не только стеллаж, но и письменный стол. Возле него стояла миниатюрная девушка в длинной черной юбке, строгой белой блузке и изящных очках, делающих ее похожей на школьную учительницу младших классов. Судя по ее занятию, девушка занималась сортировкой разбросанных по столу бумаг. Во всяком случае, часть их уже была разложена в две аккуратные стопки. Третью стопку девушка держала в руках. Обернувшись на звук открывшейся двери, она удивленно взглянула на Егорова, но ничего не сказала.

Помня неудачное начало своего разговора на лестничной площадке, возле лифта, Андрей решил сначала представиться:

– Здравствуйте. Я – Егоров Андрей Геннадьевич. Занимаюсь розыском убийц Михаила Борисовича.

Он привычно раскрыл свое служебное удостоверение, но девушка в него даже не заглянула.

– Лера, – коротко представилась она. – Я помощница Михаила Борисовича.

Она грустно вздохнула и поспешно опустила взгляд. Но Егоров тем не менее заметил, как влажно блеснули из-под очков ее глаза.

– Главный редактор велел мне разобраться с бумагами Михаила Борисовича, – продолжала она. – Вот я и пытаюсь. Хотя совершенно не представляю, что из всего этого сейчас может понадобиться.

Егоров нахмурился. Сразу после убийства Хруцкого Аникеев должен был опечатать его кабинет или уж по крайней мере разрешить производить разбор бумаг только в своем присутствии.

– Вот что, Лера, – обратился он к девушке. – Вы пока не спешите с этим делом. Скоро сюда приедет следователь. Ему нужно сначала самому все осмотреть.

– А он уже приезжал, еще вчера, – удивила Егорова своим известием молодая помощница Хруцкого. – Зашел в кабинет, перебрал несколько бумаг на столе и сказал, что они ему больше не нужны.

Егоров грустно усмехнулся:

– Ясно… А скажите, Лера, когда вы разбирали бумаги, вам не попадалось приглашение на вчерашнюю пресс-конференцию в Росавиакосмосе? У Михаила Борисовича при себе его почему-то не оказалось.

– А у него его и не должно было быть, – оживилась Лера. – Приглашение было выписано на имя нашего корреспондента, которому Михаил Борисович дал задание съездить на эту пресс-конференцию. Но он почему-то в редакции так и не появился, и Михаил Борисович не смог его найти. Поэтому сам туда и поехал. Я по его просьбе позвонила в пресс-центр Росавиакосмоса и договорилась, чтобы его пропустили без этой бумажки.

Егоров удовлетворенно кивнул:

– Теперь все понятно. Спасибо, Лера. Вы мне очень помогли. А фамилию журналиста, на чье имя было выписано приглашение, вы случайно не знаете?

– Почему же не знаю? Знаю. – Впервые за время разговора девушка улыбнулась. – Олег Стремоусов.

Андрей тоже улыбнулся ей:

– А среди бумаг Михаила Борисовича есть его телефон или адрес?

– Телефон есть. – Лера уверенно выдвинула центральный ящик стола и, заглянув внутрь, достала оттуда редакционный телефонный справочник. Сноровисто перелистав его, она отыскала там фамилию Стремоусов и протянула открытый справочник Егорову. – Вот, пожалуйста. А адрес вам лучше спросить в отделе кадров.

* * *

Трель звонка глухо раздалась за массивной стальной дверью. Егоров не сомневался, что внутри звонок гремит на всю квартиру. Он долго не отнимал руку от кнопки, но дверь так никто и не открыл. Это не удивило Егорова. За последний час он несколько раз звонил Стремоусову на домашний и мобильный телефоны, но журналист не отвечал на звонки. Андрей подозревал, что тот уже никогда не сможет этого сделать.

Отпустив наконец кнопку звонка, он позвонил в соседнюю квартиру. Результат, увы, оказался тот же. Разочарованно вздохнув, Егоров направился к следующей двери, но еще не успел нажать на кнопку звонка, как услышал за дверью заливистый собачий лай. Он все-таки позвонил. Дверь почти сразу открылась, и на площадку выкатился лохматый комок белой шерсти с торчащей из него черной пуговкой носа.

– Ой, кто это? – непроизвольно вырвалось у Егорова.

– Это моя Шунечка, – с достоинством представила лохматую болонку открывшая дверь хозяйка квартиры. Причем произнесла это таким тоном, словно ее питомица являлась прямым потомком любимой болонки английской королевы.

– Очень приятно, Шунечка. А я Егоров Андрей Геннадьевич, – поздоровался он с болонкой, которая настороженно обнюхивала его брюки, не проявляя, впрочем, признаков агрессивности, после чего поднял взгляд на ее хозяйку.

– Маргарита Николаевна, – с прежним достоинством представилась та.

– Скажите, пожалуйста, Маргарита Николаевна, вы не знаете, где ваш сосед? – обратился к женщине Егоров, кивнув на дверь квартиры Стремоусова.

Совершенно безобидный вопрос отчего-то насторожил хозяйку болонки. Она подозрительно прищурилась и спросила:

– А вы что, его знакомый?

– Нет. Но хотел бы познакомиться, – ответил ей Егоров, предъявив свое служебное удостоверение.

– Значит, нашим соседом заинтересовалась государственная безопасность, – произнесла Маргарита Николаевна с каким-то странным удовлетворением и, взглянув в лицо Егорову, добавила: – Вы знаете, меня это не удивляет.

– Вот как? – в свою очередь искренне удивился он. – Что, есть основания?

– А как же! – Маргарита Николаевна презрительно усмехнулась. – Он же постоянно пьет. А может быть, и наркотики употребляет. Домой заявляется за полночь, да еще с компаниями. Парни кричат, девицы смеются. Вы не представляете, каково нам с Шунечкой слышать все это. А на прошлой неделе я ходила выбрасывать мусор, так, не представляете, обнаружила возле мусоропровода целую кучу, – женщина понизила голос и, приблизив свое лицо к Егорову, прошептала, – использованных презервативов.

– Что вы говорите?! – с изумлением воскликнул Егоров. Ему приходилось сдерживать себя, чтобы не улыбнуться. Любая, даже непроизвольная улыбка могла быть расценена соседкой Стремоусова как насмешка над ее словами. В этом случае контакт с ней наверняка был бы потерян.

– От всего этого у Шунечки совсем расшаталась нервная система, – продолжала между тем Маргарита Николаевна. – Когда мы идем по площадке и она видит его дверь, то даже плакать начинает.

– Скулит под дверью? – быстро переспросил Егоров. Ему уже не хотелось улыбаться.

– Да, – вздохнула хозяйка болонки. – Остановится, головку поднимет и жалобно плачет. Вот до чего этот пьяница довел мою бедную девочку, – закончила Маргарита Николаевна и укоризненно покачала головой.

– И давно ваша собачка так себя ведет?

– Давно? – женщина на секунду задумалась. – Сегодня… вчера вечером… Да, пожалуй, со вчерашнего вечера.

Егоров метнул быстрый взгляд на запертую дверь Стремоусова.

– А когда последний раз вы видели вашего соседа?

– Два дня назад, – уверенно ответила Маргарита Николаевна. Она презрительно усмехнулась: – Столкнулись возле лифта.

– Не помните, в котором часу? – уточнил Егоров.

– Без пятнадцати шесть. Мы всегда в это время выходим с Шунечкой погулять, чтобы к сериалу успеть. – Словно ища подтверждения у своей болонки, женщина опустила голову. – Правда, моя девочка?

– Спасибо, Маргарита Николаевна, – поблагодарил женщину Егоров. Теперь он не сомневался, что нужно попасть к Стремоусову в квартиру. Вот только как это сделать?

Он еще раз посмотрел на запертую дверь, после чего снова обернулся к хозяйке болонки, которая не спешила возвращаться в квартиру.

– Еще один вопрос, Маргарита Николаевна. Вы случайно не знаете, ваш сосед сдавал свою квартиру на охрану?

Вопрос прозвучал недостаточно ясно, и Егоров решил, что его собеседница не поняла, что он имел в виду. Но она все прекрасно поняла.

– Мне ли не знать! – Маргарита Николаевна даже всплеснула руками. – Квартиру-то на охрану поставил, а снимать ее после возвращения часто забывал. К нему уж раз пять, наверное, милиция приезжала, с автоматами. Мы-то с Шунечкой надеялись, что они его, окаянного, заберут. А они только штраф за ложный вызов выпишут и уедут.

Егоров облегченно вздохнул. Если квартира Стремоусова на сигнализации, значит, в отделении вневедомственной охраны должен быть дубликат ключей.

Чтобы не разжигать любопытство Маргариты Николаевны, он спустился во двор и оттуда позвонил оперативному дежурному по управлению. Выслушав его вопрос, дежурный положил на стол телефонную трубку – Егоров отчетливо услышал глухой стук, после чего до него донеслись слабые попискивания клавиш компьютерной клавиатуры.

– Сорок шестое отделение! – через несколько секунд объявил оперативный дежурный. – Записывай адрес…

* * *

Сорок шестое отделение вневедомственной охраны располагалось в добротном кирпичном здании с новыми пластиковыми окнами. Перед входом стояли два милицейских автомобиля – не грязно-желтые «уазики», прозванные в народе «козлами», а белоснежные «Форды» с синей полосой на бортах и гербом муниципальной милиции. Егоров мысленно заменил московский герб на герб Соединенных Штатов, представив себя на подъездной дороге, ведущей к американскому полицейскому участку. Но вывалившая из дверей отделения группа расхристанных стражей порядка в мятой и косо сидящей милицейской форме вернула его к действительности. Встретивший Егорова дежурный в несвежей форменной рубашке с короткими рукавами, сидящий за отделанной пластиком стойкой, тоже, безусловно, относился к отечественной реальности. Зато начальник отделения, к которому направился Егоров после разговора с дежурным, являл собой полную противоположность своим подчиненным. Моложавый подполковник был одет безукоризненно. В его просторном, обставленном современной офисной мебелью кабинете бесшумно работал кондиционер, наполняя помещение прохладным очищенным воздухом.

Выслушав просьбу Егорова, хозяин кабинета нажал какую-то кнопку на своем переговорном устройстве. Через пару секунд оттуда донесся молодой женский голос:

– Слушаю вас, товарищ подполковник.

– Зина, проверьте, у нас есть договор на охрану квартиры Стремоусова Олега Владимировича.

– Одну минуту, Сергей Валентинович, – раздалось из динамика.

Егоров, молча слушающий разговор начальника отделения со своей подчиненной, отметил, что голос Зины заметно потеплел. Прошло около минуты, и он снова услышал ее голос:

– Да, Сергей Валентинович, есть такой договор. Хозяин квартиры регулярно сдает ее на охрану…

– Сейчас квартира под охраной? – перебил женщину подполковник.

– Нет, Сергей Валентинович. Снята позавчера в семнадцать пятьдесят.

– Спасибо, Зина. – Начальник отделения выключил интерфон и повернулся к Егорову. – Вы удовлетворены?

– Нет. Необходимо осмотреть эту квартиру.

Лицо подполковника от изумления вытянулось.

– На каком основании?

– На основании того, что внутри, вероятно, находится труп хозяина, – твердым голосом ответил Егоров.

Подполковник иронично усмехнулся:

– Вероятно?

Но Егоров не разделил его усмешки.

– Если вас интересует степень вероятности, то она достаточно высока… У меня нет подписанного следователем постановления на производство обыска в квартире Стремоусова, – продолжил он прежним твердым голосом. – Все мои предположения основаны исключительно на оперативных данных, но имеющийся у вас договор на охрану его квартиры позволяет провести осмотр и без такого постановления.

Подполковник засопел, но потом снова повернулся к своему интерфону.

– Слушаю, Сименкин! – раздался из динамика бодрый ответ.

– Сименкин, возьми ключи от квартиры по адресу… – подполковник продиктовал адрес, – и зайди ко мне.

Через несколько минут в кабинет, постучавшись, заглянул сержант в милицейской форме, но, увидев незнакомого мужчину, нерешительно остановился на пороге.

– Что ты там мнешься? Заходи! – скомандовал ему начальник отделения и нетерпеливо махнул рукой. – Вот, полковник Егоров из госбезопасности.

При этих словах вошедший сержант испуганно втянул голову в плечи и нечленораздельно пробормотал:

– Здравс… товарищ полковник.

– Поедешь с ним на квартиру Стремоусова, – продолжал начальник отделения. – Откроешь дверь. В общем, действуй по его указаниям. Да, товарищ полковник, – он вновь обратился к Егорову. – Вы на колесах? А то у нас все машины заняты.

Егоров улыбнулся:

– На колесах… Спасибо за помощь.

Поднявшись, он протянул хозяину кабинета руку. Подполковник пожал ее, но на этот раз его рукопожатие оказалось довольно вялым.

* * *

Несмотря на стоящую на улице жару, сержант Сименкин оказался простужен и по дороге к дому Стремоусова беспрестанно шмыгал носом. Сержанта разбирало любопытство, но, пока Егоров вел машину, он не решался задать интересующий его вопрос. Когда они наконец приехали и Егоров остановил машину, он, набравшись смелости, все-таки спросил:

– А что вы думаете найти в этой квартире?

– Труп хозяина, – без тени улыбки ответил Егоров.

Сименкин округлил глаза, даже приоткрыл рот от удивления и больше вопросов не задавал. Поднявшись вместе с ним на седьмой этаж, где располагалась квартира Стремоусова, Егоров указал сержанту на запертую дверь.

– Открывайте.

Сименкин достал приготовленную связку из двух ключей, вставил один из них в нижний замок, и, как только слегка повернул, дверь открылась. Не ожидавший этого сержант поспешно отступил в сторону и пробормотал:

– Пожалуйста, товарищ полковник.

Егоров ясно понял, что такое поведение сержанта продиктовано отнюдь не субординацией, а элементарным страхом, но ничего не сказал и первым вошел в квартиру.

Вопреки его предположению в прихожей не чувствовалось запаха разложения. Егоров заглянул в гостиную и в рабочий кабинет журналиста. В обеих комнатах валялись неубранные вещи: одежда, домашние шлепанцы, иллюстрированные журналы, авторучки, блокноты, но на ограбление это не походило. Скорее всего такой беспорядок оставил после себя сам Стремоусов или тот, кто стремился таким образом замаскировать следы своих поисков. Егоров вернулся в прихожую и, провожаемый вопросительным взглядом Сименкина, направился на кухню, но в коридоре его внимание привлекла вырывающаяся из-за закрытой двери ванной комнаты узкая полоска света. Достав из кармана носовой платок, Егоров обернул блестящий шар дверной ручки и, осторожно повернув его, открыл дверь. Яркий свет освещающих ванную комнату встроенных светильников контрастно высветил лежащее в наполненной ванне обнаженное мужское тело и глядящие из-под воды остекленевшие глаза мертвеца.

Егоров понимающе покачал головой. Наполняющая ванну вода пока препятствовала распространению запаха тления. Но когда тело под действием гнилостных газов всплыло бы из-под воды, этот тошнотворный запах заполнил бы весь дом.

Прикрыв дверь, Егоров вышел обратно в коридор.

– Что там, товарищ полковник? – с опаской покосившись ему за спину, спросил топчущийся в прихожей Сименкин.

– Труп, как я и предполагал, – ответил Егоров и, вынув из кармана мобильный телефон, сказал: – Я вызываю следственную группу, поэтому отвезти вас обратно в отделение не смогу. Самостоятельно доберетесь?

Сименкин поспешно кивнул:

– Конечно, товарищ полковник.

Как понял Егоров, он рад был поскорее убраться из квартиры.

Следственная группа прибыла через сорок минут. Вместе со следователем и криминалистами приехал и Валентин Мальцев. Поздоровавшись с Егоровым, он опустил глаза.

– Вы простите меня, Андрей Геннадьевич, за то, что я вам в прошлый раз гадостей наговорил. Я после гибели Женьки не в себе был. Мне уже потом ваш товарищ из «Альфы» мозги вправил.

– Ватутин?!

Мальцев кивнул:

– Он.

Егоров улыбнулся:

– Да, он может. Ладно, что было, то было. Теперь к делу: осмотри квартиру и собери все бумаги покойного. Все, какие найдешь. В первую очередь меня интересуют его записные книжки. Им особое внимание. Давай, действуй.

Мальцев скрылся в квартире, а Егоров подошел к осматривающему тело судмедэксперту. После того как тот спустил из ванны воду, запах гниения начал быстро распространяться по квартире. Медэксперт вынужден был открыть настежь кухонное окно и балконную дверь. Это позволило немного проветрить комнаты и коридор, но в самой ванной комнате, где лежало мертвое тело, запах стоял непереносимый. Егоров поразился стойкости медицинского эксперта. Его самого, когда он подошел к распахнутой двери ванной, едва не вывернуло наизнанку.

– Причину смерти определили? – остановившись на пороге, сразу задал он главный вопрос. Вступать в длительную дискуссию с экспертом у него не было никакого желания.

– Стопроцентное утопление, – ответил тот.

– То есть вы хотите сказать, что жертву утопили? – уточнил Егоров.

– Вовсе нет. – Эксперт даже удивился такой трактовке своих слов. – Я вижу, что человек захлебнулся в собственной ванной. Причем никаких повреждений: ссадин или гематом на теле, как видите, нет. Согласитесь, что утопить человека, не причинив ему вреда, практически невозможно. Во всяком случае, я с такими случаями не сталкивался, – закончил эксперт.

– Я тоже, – кивнул Егоров. Сделав над собой усилие, он все-таки переступил через порог, чтобы лучше рассмотреть лежащий в ванне труп. – Скажите, а что у него за симметричные отметины на правом боку?

Взглянув на указанные Егоровым два небольших рубца, эксперт пожал плечами:

– Черт его знает. Похоже на шрамы. Может, зацепился где. Да какая разница? Умер-то он не от этого. – Эксперт исподлобья взглянул на оперативника. – А вы что, не допускаете мысли, что человек случайно утонул? Обратили внимание, у него на кухонном столе на две трети опорожненная бутылка виски. Если он столько принял перед тем как забрался в ванну, то неудивительно, что захлебнулся.

Егоров отрицательно покачал головой. Убийство редактора «Новых известий», совершенное по приказу того, кто проник на пресс-конференцию в Росавиакосмосе, воспользовавшись именным приглашением Олега Стремоусова, опровергало все доводы эксперта. Правда, для того чтобы отстаивать версию о насильственной смерти журналиста, требовались веские доказательства, а их-то как раз и не было.

Оставив медицинского эксперта, Егоров вернулся к расположившемуся в гостиной следователю. Тот как раз дописывал протокол.

– Ну что, Андрей Геннадьевич? Картина, по-моему, ясная. Несчастный случай?

– Где его одежда, та, в которой он вернулся домой? – проигнорировав заданный вопрос, в свою очередь, спросил у следователя Егоров.

– Да вон. – Следователь указал авторучкой на кресло, на спинке которого висели легкие мужские брюки и небрежно брошенная рубашка.

Егоров взял в руки рубашку и принялся внимательно осматривать. Следователь с интересом наблюдал за ним. Не обращая на него внимания, Егоров развернул рубашку и, повернувшись к окну, посмотрел на просвет. На правой поле, примерно в тридцати сантиметрах выше нижнего края, он обнаружил то, что искал, – два точечных отверстия с обожженными краями.

Подойдя к сидящему за столом следователю, Егоров протянул ему рубашку:

– Как вы думаете: что это такое?

– Прожжено чем-то. Наверное, искры попали, – не очень уверенно ответил тот.

Егоров кивнул:

– Прожжено. Только не искрами, а контактами электрошокера. У убитого журналиста на боку два микроожога на таком же расстоянии друг от друга.

Следователь озабоченно вздохнул:

– Считаете, все-таки убийство?

– Вне всякого сомнения, – категорично заявил Егоров. – Его оглушили электрошокером в подъезде, на лестнице или прямо на площадке, бесчувственного втащили в квартиру, уже здесь накачали виски и утопили в ванне, инсценировав несчастный случай.

Следователь недоверчиво скривился:

– Полученные ожоги еще не доказывают, что журналиста непременно убили. Он мог где-нибудь на улице подвергнуться нападению хулиганов или грабителей, вооруженных электрошокером, потом вернуться домой, напиться и…

– Тогда грабители отобрали бы у него деньги, часы или документы. Да и одежда выглядела не в пример более потрепанной, – не дав следователю закончить свою мысль, возразил Егоров.

– Пожалуй, вы правы, – вынужден был согласиться с его доводами следователь. – И зачем, по-вашему, его убили?

Егоров не успел ответить. Как раз в этот момент в гостиную заглянул Мальцев. Покосившись на следователя, он протянул Егорову изрядно потрепанную записную книжку.

– Взгляните, Андрей Геннадьевич. По-моему, здесь не хватает нескольких страниц.

Егоров быстро пролистал ее и передал следователю.

– Думаю, что ответ на ваш вопрос где-то на этих вырванных страницах. – После чего обратился к Мальцеву: – Есть еще какие-нибудь личные записи?

Тот тяжело вздохнул:

– У него в рабочем столе целый ворох разных компьютерных распечаток. Да в самом компьютере масса всяких документов.

– Компьютер запаролен? – быстро спросил Егоров.

Лейтенант отрицательно мотнул головой:

– Нет. Я включил, но особо смотреть не стал. Там сам черт не разберется.

– А ну-ка пойдем, глянем.

Вместе с Мальцевым Егоров прошел в соседний кабинет и, подвинув к себе стул, уселся за включенный компьютер. В качестве экранной заставки на мониторе красовалась полуголая девица с пышным бюстом, запустившая ладонь в собственные шорты. Вокруг нее по экрану были разбросаны пиктограммы наиболее часто используемых программ. Щелкнув мышью по одной из них, Егоров запустил программу работы с электронной почтой. В папке, где хранились отправленные сообщения, его внимание привлекло письмо, предназначавшееся адресату по имени «Генри (ВВС)». Письмо содержало вложенный файл с текстом на английском языке, очень похожим по формату на газетную статью. «Threat from Space»[1]1
  Threat from Space – угроза из космоса (англ.).


[Закрыть], – прочитал Егоров на экране выделенный жирным шрифтом заголовок.

* * *

Воткнув в автомагнитолу первый попавшийся под руку диск, Денис расслабился и будто поплыл по волнам музыкальных ритмов. Правда, энергичная, ритмичная музыка слабо способствовала релаксации, но сейчас Денис готов был слушать все, что угодно, лишь бы не требовательные начальственные окрики подполковника Маркина да нудные нотации его зама Волкова. После того как «Зодиак» сорвался с орбиты, дежурства в КИКе превратились в настоящий кошмар. По указанию Маркина приходилось постоянно рассчитывать смещение траектории «Зодиака». После чего Маркин, как начальник дежурной смены, добавлял к произведенным расчетам собственные пояснения и передавал их по линии специальной связи в Москву, в штаб космических войск. И так по три, четыре, а то и пять раз за смену. Хорошо хоть отслеживание остальных аппаратов орбитальной группировки Маркин поручил другим операторам, освободив Дениса от этого занятия. Но, несмотря на это, к концу дежурства Денис чувствовал себя, как выжатый лимон. Ни о каких поездках в Москву он и не помышлял. На то, чтобы, как прежде, по полночи зависать вместе с Олегом в каком-нибудь боулинге или диско-баре, просто не оставалось сил. Единственным желанием Дениса было поскорее добраться домой после дежурства, упасть на диван и заснуть под мерное бормотание телевизора. Он даже ни разу не позвонил Олегу после того, как расстался с ним в его московской квартире. Стремоусов тоже не давал о себе знать, чему Денис был даже рад, так как уже неоднократно пожалел о том, что проговорился приятелю о «Зодиаке». Зная дотошный и въедливый характер Олега, Денис не сомневался, что тот не упустит случая вновь поднять в разговоре эту тему. Когда Стремоусову было что-то нужно, он вцеплялся, как клещ, и отделаться от него было практически невозможно…

Машин на улицах было сравнительно немного – единственное преимущество по сравнению с Москвой, и Денис уверенно вел свою подаренную отцом «девятку». Если бы не светофоры да так некстати выползавшие на дорогу пешеходы, от командного комплекса до дома вообще можно было доехать за пять минут. Когда он миновал последний светофор, наперерез его машине через дорогу неожиданно рванула молодая женщина в узких, плотно облегающих джинсах. Несмотря на свою усталость, Денис вовремя заметил ее и ударил по тормозам. Зато у водителя едущего в соседнем ряду «БМВ» оказалась не столь быстрая реакция, или он поздно увидел выбежавшую на дорогу женщину. Во всяком случае, затормозить он не успел. Увидев несущуюся на себя машину, женщина буквально оцепенела от страха – Денис отчетливо увидел ее побледневшее лицо и расширившиеся от ужаса глаза. В последний момент, когда столкновение казалось ему уже неизбежным, водитель «БМВ» резко вывернул руль, направив машину в сторону. Тем не менее «БМВ» все-таки зацепил крылом застывшую на дороге женщину. Ее швырнуло на мостовую, а водитель – вот подлец, – так и не остановившись, умчался прочь.

Затормозив, Денис выскочил из машины и бросился к сбитой женщине. К счастью, она была в сознании и, морщась от боли, держалась за разбитое колено. Ее фирменные джинсы порвались. Между разорванными волокнами ткани Денис увидел кровь. Но, похоже, ссадина на колене была ее единственной травмой.

– С вами все в порядке? – на всякий случай спросил Денис.

Женщина подняла голову, и он увидел, что она даже моложе, чем ему показалось вначале. Его ровесница или чуть старше. У нее оказалось красивое, ухоженное лицо, прямой, точеный нос, бездонные глаза и яркие чувственные губы. А растрепавшиеся при падении волосы даже прибавляли ей обаяния.

– Кажется, да, – не очень уверенно ответила она, удивленно разглядывая внезапно пришедшего ей на помощь офицера, потом протянула руку и попросила: – Помоги, я попробую встать.

Денис охотно подал ей руку, и она, держась за его ладонь, поднялась на ноги. Видя, как она с трудом опирается на разбитую ногу, он предложил.

– Давайте я вызову «Скорую».

Но женщина в ответ только отмахнулась:

– И что толку? Помажут йодом или зеленкой да наложат повязку. С этими врачами только время потеряешь.

– Но… – Денис растерялся. – Ведь все равно нужно вызвать милицию, чтобы найти того, кто вас сбил.

Женщина разочарованно вздохнула:

– А ты хотя бы номер его машины запомнил? Нет… Представь, я тоже. С ментами только свяжись, они меня же во всем и обвинят. Скажут: переходила улицу в неположенном месте. Да и тебя, как свидетеля, затаскают.

Несмотря на пережитый испуг и полученную травму, она рассуждала на редкость логично. Денис не мог с ней не согласиться. Тем более что перспектива оказаться в свидетелях и приезжать на разбор дорожно-транспортного происшествия ему совсем не улыбалась.

– А у тебя самого в машине нет аптечки? – вывела она его из задумчивости своим вопросом.

Денис просиял:

– Есть! Конечно, есть! – Он поймал себя на мысли, что ему приятно хоть чем-то помочь ей. – Пойдемте, я вас доведу.

Подав пострадавшей руку, он помог ей добраться до своей машины и, когда она опустилась на сиденье, бросился к багажнику за медицинской аптечкой.

– Вот. – Он смущенно протянул женщине найденную аптечку. – Правда, я ни разу ею не пользовался.

Она улыбнулась:

– Все когда-нибудь происходит в первый раз.

Приободренный ее словами, Денис раскрыл аптечку и, скатав из ваты плотный тампон, смочил его дезинфицирующим раствором.

– Давайте посмотрим вашу рану.

Женщина снова улыбнулась:

– А чего ты со мной на «вы»? Или я уже настолько стара?

– Нет! Что вы… Что ты, – поспешно поправился Денис.

– Тогда будем знакомы. Диана. – Она протянула Денису свою изящную руку.

– Денис, – представился он.

Диана покачала головой и, окинув взглядом одетого в форму Дениса, заметила с лукавой улыбкой:

– Разве так должен представляться спасший женщину офицер?

– Старший лейтенант Ракитин! – живо исправился Денис и даже щелкнул каблуками, чем окончательно сразил Диану.

Развернувшись на сиденье лицом к Денису, она подставила ему свое травмированное колено. Но рассмотреть ссадину мешали джинсы. Диана попробовала закатать штанину, но только сморщилась от боли.