Текст книги "Хроника Третьего Кризиса"

Уже двести лет нам не позволяют расширить корпус Гвардии и набрать еще людей. Возможности телепорта позволяют Гвардии взять на себя долю функций ВКС, выполняя их более эффективно, а высвободившихся по этому случаю морячков зачислить в собственные ряды, но куда прикажете девать груду бесполезного металлолома? Как быть с судостроительными компаниями, работающими по подряду с ВКС и составляющими едва ли не десятую часть от всего валового оборота Лиги? Как быть со школами подготовки пилотов и с самими пилотами, если потребность в высококвалифицированных специалистах уменьшится на тридцать процентов? Нет, такого удара экономика Лиги не выдержит, и пусть космофлот остается космофлотом, а Гвардия – Гвардией, и вообще лучше бы никто и никогда не находил проклятую игрушку Магистров. Так думает, по крайней мере, пятьдесят процентов обывателей.

Конечно, обывателя тоже можно понять. Целыми днями он настолько занят проблемами собственного выживания в современном мире, что у него не хватает времени на то, чтобы задуматься и выработать собственное отношение к происходящему, и зачастую он пользуется готовым мнением, заимствуя его с телеэкрана или газетных страниц.

А журналисты любят сгущать краски.

Гвардейцы вовсе не вездесущи и не всемогущи, как это часто любят изображать СМИ. У десяти тысяч человек просто физически нет возможности заглядывать во все замочные скважины в Галактике и контролировать жизнь граждан Лиги, даже задайся они такой целью. И они вовсе не маньяки, одержимые идеей вселенского господства.

Или взять, к примеру, общеизвестный миф о нашей Штаб-квартире. Дескать, никто в Галактике не знает, где она находится, и точные координаты существуют только в голове у Полковника, Да, конечно, после того как ведущие политики Лиги, несущие ответственность за возникновение Гвардии как таковой, а также ученые из экспедиции, обнаружившей артефакт, на базе которого она была основана, добровольно подвергли себя избирательному очищению памяти, координаты Штаб-квартиры действительно стали самым большим секретом Галактики. И обыватель готов в это поверить. Но если бы он взял на себя труд об этом задуматься, то понял бы, что столь мощное оружие, как телепорт, засекреченное именно в силу боязни его неправильного применения, никогда не отдали бы без контроля со стороны в распоряжение одного человека, какими бы личными характеристиками он ни обладал.

Существуют системы контроля. Действительно, ни один рядовой гвардеец не знает координат Штаб-квартиры и телепорта, и Полковник – единственное лицо, обладающее информацией. Действительно, их не знает и ни один человек в Галактике, не исключая и членов Совета Лиги. Но в самом сердце Совета, в его сверхмощном и суперзасекреченном компьютере на самом глубоком уровне доступа существует особый файл, открыть который могут только две трети членов Совета, собравшиеся вместе, который и хранит бесценную информацию. Использовать файл можно только в самых экстренных обстоятельствах – например, если идея мирового господства все-таки овладеет нашими умами, – поэтому его наличие широко не рекламируется. Однако в случае необходимости он будет вскрыт и по полученным координатам отправится эскадра ВКС, которая не оставит и следа от нашей Штаб-квартиры, чьей единственной космической зашитой является сам секрет ее расположения.

Гвардия связана в своих действиях всевозможными ограничениями, соглашениями и инструкциями, навязанными Лигой. Взять то же самое соглашение с ВКС. Во время операции «Зачистка» наши структуры действовали совместно и освободили от пиратов целый сектор. Но после этого Совет решил, что если и дальше так пойдет, то скоро ВКС нечего будет делать и объяснять новые вливания средств в космофлот станет все труднее.

Тогда и было решено, что пиратами займется Флот. Он лучше подготовлен для ведения боевых действий, он способен выслеживать пиратов и уничтожать их засекреченные базы в поясах астероидов, он способен охотиться за ними и на Окраине, где возможности Гвардии ограничены. И мы оказались бессильны предпринять что-либо даже в той ситуации, где сам Флот явно не успевал к месту событий, потому что своими действиями пошли бы против воли Совета. И восемьдесят шесть человек погибли.

Логика Совета тоже не поддается объяснению. Средств, потраченных Авалоном на мою сольную акцию, вполне хватило бы и на транспортировку двух ядерных боеголовок в центр ходовых реакторов пиратских кораблей, получи Гвардия санкцию Совета на их уничтожение. То есть за те же деньги можно было бы сохранить на восемьдесят шесть жизней больше. Но они предпочли оплатить спасение лишь самой принцессы, что было, несомненно, более рискованно для исполнителей, чем вариант с боеголовками, и сорвать со стапелей недостроенный корабль, который все равно опоздал к месту событий.

Да, Джек прав, без цинизма здесь не обойтись.

– Ты уже готов разговаривать нормально? – спросил Джек, глядя на часы. – Или мне зайти на следующей неделе?

– Не стоит, – сказал я. – Я уже спокоен, как стадо бегемотов. Просто мне была нужна подходящая аудитория.

– Весьма польщен, – осклабился Джек. – И покорно благодарю. Однако воздержись высказывать свои суждения о несправедливом мировом устройстве в моем присутствии.

– Заметано, – согласился я. – О чем ты еще хотел поговорить?

– Мы потеряли еще одного парня, – сказал Джек. – Из твоей смены, кстати.

– Как? – Поскольку я лежал на спине, сердце у меня упало не в пятки, а под кровать. – Кого?

– История, в общем, довольно глупая. Пришел вызов с Шейландии, знаешь, там сплошные горы… Ничего серьезного, двое туристов потерялись в горах, одного из них свалил перитонит…

– Аппендицит, – поправил я. – До перитонита дело не должно было дойти. Полковник и три его капитана, какие последствия могла иметь та история?

– Ты что-то об этом слышал?

– Я присутствовал в зале, когда пришел вызов.

– А, первый вызов, – сказал он. – Значит, ты знаешь эту лабуду про каких-то пернатых кроликов? Ты – тот самый парень, который дал от ворот поворот и спустил вызов в местную службу 911?

– Я думал, на этом дело и кончилось.

– Если бы. История имела продолжение. Насколько я понимаю, как раз тогда, когда ты готовился влезть в это… в эту операцию, пришел повторный вызов. Естественно, мы связались с их 911 и спросили, какого рожна они ничего не предприняли. Они ответили, что медицинский корабль был выслан и связь с ним прекратилась сразу после приземления.

– Но корабль нашел пациентов?

– Вряд ли бы он сел, если бы было иначе. Пилот доложил, что видит парня и девушку рядом с оранжевой туристской палаткой. И это было его последнее сообщение, перед тем как он зашел на посадку. После связаться с кораблем так и не удалось.

– Это чертовски похоже на засаду.

– Это и была засада, – сказал Джек. – Ваш Стеклов сразу заподозрил неладное, но все-таки решил проверить, в чем там дело, и послал полевого агента с опытом ведения боевых действий в горах и соответствующими инструкциями. На случай, если это все не липа и с кораблем действительно что-то случилось, агент прихватил с собой походного кибер-врача.

– Кого он послал?

– Иошиду.

– Дьявол! – выругался я. – Незадолго до этого Иошида выбрался из канализации. Когда я его видел в последний раз, реакции были притуплены, а сам он выглядел усталым.

– Во-первых, он вызвался добровольно, – сказал Джек. – А во-вторых, все внимание сосредоточилось на твоем рейде, и… Словом, его и отправили.

– И что произошло?

– Он совершил прыжок согласно указанным координатам, с поправкой метров на двести, чтобы оценить ситуацию со стороны и избежать ловушек, – наша обычная практика, если подозреваешь клиента в нечестной игре. Номер не прошел. В горах была установлена космическая плазменная пушка с десантного катера, она выжгла пятно в полкилометра диаметром. Все, что мы получили от Кена, – это его имплантат из англиевых сплавов.

Кен Иошида. Веселый, молодой и жизнерадостный парень. Мы не раз работали с ним вместе, и я всегда был уверен, что он надежно прикрывает мне спину. Мы пришли с ним в Гвардию одновременно, вместе принимали обряд крещения новичков, проводимый ветеранами, вместе кутили с первой зарплаты, отмечая официальное зачисление в личный состав. Высокий, худощавый, аристократичный, с чуточку грустной иронии в речах… Хороший человек. Хороший друг. Надежный напарник.

Звучит избито, но мне будет его не хватать.

Профессиональный риск, говорим мы в таких случаях и идем дальше. Галактика не будет ждать, пока закончатся наши личные переживания.

– То есть работали наверняка, – сказал я.

– И ждали именно гвардейца. Это четвертый случай умышленного убийства наших парней, если считать пожар на Авалоне.

– И шестой, если прибавить погибших накануне.

– Или это просто цепь совпадений, – сказал Джек. – Или нас кто-то истребляет.

– Не вас, а нас, – сказал я. – Не слышал, чтобы пострадал хоть один аналитик.

– Когда я говорю «мы», я подразумеваю не себя и свою группу, а всю Гвардию, – сказал Джек. – И тебе это прекрасно известно. А еще тебе известно, что я не верю в совпадения. Шесть убийств, Макс! Шесть! Грядет очередной кризис.

– Использовать пушку с десантного катера для убийства одного человека – по-моему, это чересчур.

– Гвардейца убить не так уж легко, – сказал Джек. – Ты являешься живым подтверждением этого тезиса.

– Чуть живым, – поправил я. – Но стоит ли овчинка выделки? Если имеет место заговор и имеют место убийства, то за шестерых наших парней они должны были выложить кругленькую сумму денег. Потому как средства они выбирают не самые дешевые.

– Нам неизвестна конечная цель заговора, если таковой имеется. И мы не знаем, кто заговорщики.

– СРС?

– Возможно, но бездоказательно.

– А как насчет того типа из заповедника, который делал вызов?

– Это был профессор Спенсер, директор горного заповедника для вымирающих видов живых существ. Клянется и божится, что никаких запросов не посылал, а заповедник вот уже полгода как закрыт для туристов. Мы допрашивали его с пентоталом, похоже, что он не врет. Однако Зимин решил, что в таких случаях лучше перестраховаться, и мы готовим профессора к процедуре поверхностного ментоскопирования.

– Это неприятно, – сказал я.

– И, похоже, ничего не даст, – сказал Джек. – Я верю в то, что Спенсер говорит правду. Кто-то отправил нам его виртуальную копию.

– Надо тряхнуть СРС.

– У нас нет оснований.

– Посмотри на эту ситуацию еще раз, – сказал я. – Двое наших парней гибнут при аварии реактора, что в принципе возможно, но при их квалификации сомнительно. Потом еще троих валят в спину во время спасательной операции. А затем еще один попадает в засаду. И все это меньше чем за неделю. Слишком много для случайных совпадений, не так ли?

– Так.

– В средствах заказчики не стесняются. Если принять все шесть смертей за умышленные убийства, то планируют их с размахом. В первом случае был пожертвован целый корабль, возможно, вместе с экипажем; во втором – наняли классного стрелка, да еще и смертника, что влетает в копеечку; в третьем вообще задействовали тяжелую артиллерию. Нехилый размах, правда? Деятели, тратящие суммы такого масштаба ради ликвидации нескольких человек, называются фанатиками и обретаются только в СРС.

– Суд не назовет твои доводы даже косвенной уликой, – заметил Джек.

– В таких случаях у Гвардии свой суд.

– Обвиняемых еще предстоит найти, – сказал Джек. – СРС отрицают всякую свою причастность к смертям, что не есть их метод. Раньше они трубили о самой незначительной своей победе на каждом углу, а теперь молчат в тряпочку.

– Другие времена – другие методы.

– Может быть, – сказал Джек. – А может быть, это и не они.

– А кто тогда?

– Понятия не имею. В любом случае, по факту гибели создана специальная группа расследования, как и в случае с Магистром. Верховодят Харди и Зимин. Не хочешь составить компанию?

– Не в этот раз. У меня с Харди взаимная антипатия.

– Хорошо ты умеешь подбирать эвфемизмы, – сказал Джек.

– А что слышно о самой главной нашей проблеме? – спросил я.

– Ты о Магистре?

– Нет, о Харди и его метеоризме, – сказал я. – Конечно, о Магистре.

– Хорошие новости, – сказал Джек. – Если считать таковыми отсутствие всяческих новостей.

– А поподробнее?

– Э… – сказал Джек. – Видишь ли, твой лечащий врач строго-настрого запретил мне обсуждать с тобой этот вопрос.

– Это еще почему?

– Не знаю.

– Актер из тебя, как из Полковника балерина. – сказал я. – Колись.

– Фиг тебе. Я поклялся никогда не нарушать слова, данного врачам. А то попадешь в лазарет с головной болью, а потом придешь в себя после целой серии клизм.

– Месть Фельдмана – ничто по сравнению с тем, что могут тебе устроить друзья, – сказал я. – Колись, или твоя вставная челюсть и искусственная нога отправятся в путешествие по недрам гвардейской канализации.

– Правая нога или левая?

– Обе. Колись.

– Только не говори Фельдману, что я тебе рассказал.

– Хорошо, не скажу.

– Поклянись.

– Клянусь трубкой Полковника и головой капитана Харли. – сказал я.

– Э… ладно. – Темп речи Джека замедлился вдвое против обычного. Он явно оценивал информацию, которую готовился мне выложить, и отфильтровывал то, что, по мнению Фельдмана, мне не следовало знать. – Технари круглосуточно бьются над вопросами совмещения темпоральных полей, раскопали в архивах все заросшие пылью труды на эту тему. Пока ничего не добились. Скорость Магистра – это скорость реакций компьютера, и ни одно механическое устройство не проработает в таком темпе и десяти минут.

– Десяти минут вполне достаточно, если точно знать, где он.

– Это только теории, – сказал Джек. – Подобных устройств у нас нет и в ближайшие сорок восемь часов не предвидится. По нашим расчетам, Магистр прибудет на Библостероид, точнее, может туда прибыть, примерно через двое суток, начиная с сегодняшнего утра. Это если он вообще туда отправился. Сомнительная теория о сборе информации – единственная нить, которая может нас к нему привести. Но если Магистр побывает на Библе, то уйти оттуда сможет куда угодно.

Что-то опять мелькнуло у меня в голове, какая-то мысль, невысказанная и неосознанная, которая предполагала решение проблемы… Какие-то отрывки из того, о чем я думал перед последним заданием, какие-то случайные обрывки. Ухватить идею мне пока не удавалось, но в глубине души я был глубоко убежден, что нам не решить проблему при помощи механических устройств.

– Другие варианты прорабатываются?

– Э… Да, – сказал Джек. – Может быть, у тебя есть что предложить?

– К сожалению, нет.

– У нас по большей части то же самое. Ускорение нашего временного потока при помощи темпоральных генераторов, фузионная кривая… Попытки захватить Магистра и втянуть в наше время. Но как ты прикажешь хватать парня, способного за двенадцать часов пересечь полпланеты?

Чертовски хороший вопрос, относящийся к разряду тех, которые легче задавать, чем пытаться на них ответить. Но хватать-то Магистра надо. И быстро.

– Значит, он будет на Библе часов через пятьдесят?

– Примерно.

– А сколько времени он там проведет? Джек закатил глаза к потолку.

– Знаешь, когда мы последний раз пили с ним кофе в булочной за углом, я как-то забыл его об этом спросить. Что я могу еще сказать? Ему предстоит усвоить значительный объем информации о нашем обществе, а для начала – выучить наш язык.

– Так сколько?

– Это зависит от его скорости обучения. Сомневаюсь, что ему как представителю другой расы подойдут наши ускоренные гипнокурсы, они рассчитаны на человеческий мозг, и даже птавры при всей их похожести на нас не могут с ними справиться. С другой стороны, вполне возможно, что Магистр впитывает информацию как губка. У нас нет данных.

– Чего у нас нет, так это времени, – сказал я. – Технарям следовало бы выдать из стратегических запасов по флакону «темпуса»…

– Уже, – сказал Джек.

И я обалдело на него уставился.

Ответ лежал у самой поверхности, но, как это часто случается в таких случаях, долгое время его никто не замечал.

«Tempus fugit», в переводе с латыни «время бежит». Эти таблетки считались изобретением ВКС и существовали уже лет сто двадцать. Их использовали элитные отряды спецназа.

Допустим, создано механическое устройство, способное двигаться с умопомрачительной скоростью темпорального потока Магистра и растереть этого самого Магистра в порошок. Кто будет этим устройством управлять? Оператор-человек, реакции и решения которого принадлежат более медленному темпоральному потоку? Тогда создание подобной машины теряет всякий смысл, ибо ее скорость понижается до скорости оператора. Ответ один – устройством должен управлять компьютер или даже искин. Однако у искусственного интеллекта, к какой бы форме он ни принадлежал, тоже есть свои ограничения. Одно из них – это неспособность с ходу сориентироваться в нестандартной ситуации, а ввиду отсутствия у нас информации о природе Магистра ситуация просто не могла быть стандартной. Как можно запрограммировать компьютер или дать инструкции искину, если сам даже отдаленно не представляешь, с чем ему предстоит столкнуться?

Идти должен был человек.

«Tempus fugit» в несколько раз повышал скорость человеческого метаболизма и растягивал объективное время. Одной его таблетки, действующей в течение получаса, достаточно для того, чтобы принявший ее человек прожил полноценных двенадцать часов жизни, пусть даже при этом вода для него не льется, а выползает из крана, и показатели секунд на индикаторе часов меняются со скоростью минутных.

Такие таблетки весьма удобны при контртеррористических операциях, хотя и в их использовании есть свои ограничения.

Ускоренный подобным образом отряд спецназа входит в помещение, заполненное замершими скульптурами живых людей, застигнутых в самых разных позах, отстреливает или просто выносит из него террористов с такой же легкостью, как поражает неподвижные мишени в тире, и пожинает заслуженные лавры героев, хотя на самом деле никто ничем и не рисковал.

Как известно, карманы у ВКС дырявые, и ничто не задерживается в них надолго, ибо черный рынок на территории Лиги поистине всемогущ.

«Темпус» идеально подходит для отрядов ниндзя, принадлежащих японской мафии, немногим удачливым карманным ворам, имеющим возможность себе их позволить, а также богатеньким студентам, стремящимся подготовится к сессии всего за одну ночь. Но таблетки «темпуса» стоят дорого, и добыть их непросто. Если бы люди имели возможность принимать их постоянно, жизнь бы здорово осложнилась.

Как и всякое насилие над организмом, «темпус» дает отрицательные последствия; его употребление не проходит бесследно. За сутки субъективного времени, отнимающие всего около часа времени линейного, человек расплачивается двумя днями своей жизни, причем эффект нарастает в геометрической прогрессии, и чем дольше человек пользуется «темпусом», тем больше у него шансов умереть от старости в считанные недели.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты гений, Макс?

– Несколько раз, – сказал я.

– Мы ломали себе головы несколько суток, прежде чем догадались использовать «темпус», а ты выдаешь такие решения, лежа на больничной койке, – сказал Макс. – Кто ты, если не гений?

– А кто ты, если не скотина? – спросил я. – Найден способ проникнуть в темпоральный поток Магистров, а ты молчишь и делаешь вид, что ничего особенного не произошло.

– Во-первых, способ пока не найден, – сказал Джек. – Тот «темпус», который мы имеем сейчас, не решает проблемы. Скорость принявшего его человека все равно несравнима со скоростью Магистра. Но это путь, которым стоит идти. Предельных возможностей «темпуса» мы пока не знаем, потому что никто никогда не думал, что ускорять время придется в такое количество раз. Всегда хватало обычного коэффициента 1:24… Но мы думаем, что действие таблеток можно усилить. Стимулирование человеческого тела для вхождения в иной временной поток – на данный момент идеальное решение проблемы. Это лучше любых роботов-убийц.

– Если только сработает, – сказал я.

– Сработает, – сказал он. – Должно сработать. В это верит даже твой лечащий врач. Он сказал, чтобы я ничего тебе не говорил. Потому что, зная тебя, можно предположить, что ты тут же побежишь записываться в добровольцы.

– А то, – сказал я. – Терпеть не могу валяться без дела.

– А ты не хочешь подключить к делу космофлот?

– Это еще зачем? – насторожился Джек.

– Их материально-техническая база несравнима с нашей. Там, где у тебя будут копаться двое пусть гениальных, но самоучек, у них за дело возьмется целый штат квалифицированных сотрудников, занимающихся именно этой проблемой.

– Которые оповестят об этих проблемах всю Галактику, из-за чего поднимется паника, а всех собак, как обычно, навесят на нас.

– Если мы ошибемся, то проблемы и так затронут всю Галактику.

– Чем позже она о них узнает, тем лучше: умирать лучше мгновенно, чем после долгого ожидания.

– ВКС могут предложить другое решение.

– Знаю я их решения. Подвергнуть астероид тотальной бомбардировке, а под конец всадить в середину две планетоуничтожающие бомбы для пущей уверенности.

– Боюсь, что и мы можем к этому прийти. Только нам придется оббегать сотню различных инстанций и получить десяток-другой разрешений, убеждая в нашей правоте всех, включая и ночного сторожа здания Совета, а они способны провернуть операцию сами, тихо и быстро, а потом получить разрешение задним числом.

– Какое уж тут «тихо»?

Тут Джек совершенно прав. Действовать тихо космофлот не умеет. Вполне в их духе устроить ковровые ядерные бомбардировки для подавления горстки мятежников или отправить эскадру из сорока кораблей для погони за пиратским катером. Ребята всегда мыслили масштабно.

С другой стороны, я не сомневался, что, если мы не сумеем избавиться от Магистра тихо, так сказать, в индивидуальном порядке, придется прибегать и к вэкаэсовским мерам. Мысль об уничтожении самой крупной общедоступной библиотеки в Галактике мне не особенно нравилась, но иногда другого выхода просто нет.

Магистр представляет прямую угрозу, как сказал Зимин. Угрозы необходимо ликвидировать. Я уверен, что Джек тоже реально оценивал ситуацию и допускал возможность бомбовых ударов.

– Мне пора, – сказал Джек. – Сидеть и болтать с тобой – это одно удовольствие, а работать в компании умных и талантливых людей – совершенно другое.

– Только держи меня в курсе, – попросил я.

– Заметано, – сказал Джек. – Если только тебе раньше задни… голову не отстрелят.

Это было весьма оптимистичное прощание с прикованным к кровати больным.