Текст книги "Хроника Третьего Кризиса"

– Данные получены, мой повелитель.

– Можешь ее найти?

– Нет дела проще.

– Действуй.

– Она в библиотеке в обществе сержанта Вайнберга. Дать картинку?

Интересно, что ей могло понадобиться от этого старого козла? Или ему от нее?

– Конечно.

– Нет дела проще.

Джинн исчез. Вместо него появилось изображение уголка гвардейской библиотеки, хранилища пыльных раритетов, где посреди заставленных архаичными книгами полок стоял стол, за которым сидел Мордекай и на краешке которого примостилась Диана. Интересно, о чем они говорят? В Вайнберге я был уверен, информацию из него и раскаленными клещами не вытащишь, и на молоденьких девочек он не падок. Тогда какого рожна ей надо?

Мне повезло. Похоже, они только начали разговор.

– … тите поговорить, сестричка?

– Кое о ком из личного состава, сержант. И не называйте меня «сестричкой», пожалуйста.

– Охотно, милочка. Но говорить о своей работе я не имею права даже с нашими ребятами, и уж тем более – с журналистами.

– Мне и не нужны ваши служебные данные. Их можно найти в открытых частях досье, а остальное умный человек способен домыслить сам. Меня интересует другое.

– Что же? – спросил Мордекай, и я присоединился к этому вопросу.

– Вы уже давно в Гвардии и должны прекрасно разбираться в людях. – Старому козлу это польстило, что было видно по его расплывшейся в улыбке физиономии. – Меня интересует ваше мнение об одной конкретной личности, и это не для печати.

– Интересно, – сказали мы хором. Меня она, конечно же, не услышала. А потом старый лис, никогда не теряющий следа, добавил: – Вас интересует сержант Соболевский, если не ошибаюсь?

Я подпрыгнул до потолка, вырастая до первоначальных размеров Джинна. Если они собираются сплетничать у меня за спиной, я этого терпеть не намерен. Потом до меня дошло, что подглядывание, которым я занимаюсь, тоже дело не самое благовидное, по крайней мере, не более благовидное, чем сплетничество, и решил остаться в роли стороннего наблюдателя.

– Неужели все так очевидно? – спросила она.

– Более чем просто очевидно, цыпленок. Он все время шляется с тобой, так как его приставил Полковник, чтобы содействовать, а по возможности, мешать твоей работе, и ты ищешь способ, как его обскакать. В этом я тебе не помощник.

Я мысленно зааплодировал. Как выяснилось, преждевременно.

– Мимо, – сказала она. – Я хочу узнать его как человека, каким знают его друзья. Кто он? Какой он? Я имею в виду – вне работы.

– Ты что, глаз на него положила, сестричка?

– Вовсе нет! – Возмущение в голосе. Но почему столь явное? Неужели я так уж плох? – С чего вы взяли? Просто мне интересно.

– Ага. – Непонятно, поверил он ей или нет. Я-то поверил сразу. Негодование в голосе было слишком искренним и слишком спонтанным, чтобы быть поддельным и отрепетированным заранее. – Ну что ж, в этом я могу помочь, милочка. Хотя бы для того, чтобы ты не питала ложных надежд.

– Я не питаю никаких надежд, – холодно отчеканила она.

– Тем лучше.

– И все же я хотела бы о нем узнать.

– Макс – ищейка, – сказал Мордекай. – У него это в крови. По сути, он функциональный гений.

– Гений? – повторил я теперь уже вслед за молодой и талантливой.

Это уж слишком даже на мой нескромно субъективный взгляд. Никогда не замечал за Мордекаем привычки льстить, тем более за глаза. Он-то не знает, что объект их непринужденной беседы сейчас вслушивается в каждое слово.

– Нет, не гений в обычном смысле этого слова. Он не может решать абстрактные проблемы, не может ставить перед собой невыполнимые задачи и находить решения, как это делают настоящие гении. Но поставьте перед ним конкретный вопрос, каким бы сложным он ни казался, и он найдет оптимальное решение. Это я и называю функциональным гением.

Приятно, черт побери!

И почему никто никогда не говорит таких вещей в лицо?

– Возьмем, к примеру, случай на Таурисе. Когда группы экспертов и аналитиков бились над расследованием происшествия, кто предложил верное решение одновременно с официальной группой расследования? Аналитик? Эксперт? Конь в пальто и шляпе? Нет, это сделал занюханный опер, дубоголовый вояка, торчащий в оперативной группе. И это притом, что он ведет другие дела, а этим занимался только из спортивного интереса в свое свободное время.

– Тогда почему он торчит в операх?

– Потому что он торчит. Не в смысле местонахождения где-либо, а в смысле пребывания под кайфом, как от наркотика. Только в случае Соболевского наркотиком является охота. Отберите у него охоту, и он свихнется от тоски.

А ведь он в какой-то степени прав. Примером тому – сегодняшний вечер.

– Так и быть, приведу вам несколько фактов, – продолжал Мордекай. – Хотя они официально и не подлежат разглашению. Интеллектуальный индекс Соболевского составляет 243 единицы, что на порядок выше среднего ИИ такого же среднего оперативника и на десятки единиц выше ИИ среднего аналитика. По сути, Соболевский мог быть ведущим аналитиком группы. Лишь Морган, Линдберг и еще один-два оболтуса не уступают ему по интеллекту.

– И при этом он до сих пор полевой агент?

– Он был аналитиком, когда пришел в Гвардию, и проработал им достаточное время. А потом написал заявление на переподготовку и ушел в опера.

– Почему?

– А почему Рейден до сих пор сержант? Потому что это им НРАВИТСЯ, поверьте моему слову. Кстати, раз уж я вспомнил о Рейдене… Вы знаете, что, исключая Рейдена, у Макса самый большой процент участия в боевых акциях относительно к годам службы в Гвардии?

– Конечно, в это как раз легко поверить. Он очертя голову бросается в любую драку.

– Это не так. Он всегда бросается в драку с холодной головой, продумав все мелочи.

– Не так! Вспомните его прошлое дежурство!

– Ну и что?

– Как что? Почему ему понадобилось лезть туда самому? В одиночку?

– Потому что другого выбора у него не было. На тот момент просто не оказалось никого, кто подошел бы для такой операции лучше него самого. Макс не стал подвергать риску жизни других людей, подготовленных куда хуже, чем он, и отправился сам. Уверяю, что если бы он видел кого-то, кто смог бы справиться с проблемой лучше, то послал бы его.

– Сомневаюсь.

– Зря. Вы же сами сказали, что я должен хорошо разбираться в людях. То, что я говорю, может прийтись вам не по вкусу, может противоречить вашим первоначальным суждениям о нем, но это факт. Соболевский отнюдь не сорвиголова, живущий только ради драки. Он хладнокровный, очень умный и выдержанный сукин сын, хоть периодами и притворяется круглым идиотом. Он вычислил Магистра одновременно с аналитиками. Он одновременно с ними нашел способ совмещения темпоральных полей, который сейчас доводится до ума экспертами. Если я не ошибаюсь, сейчас он охотится за Гриссомом.

– По-моему, да.

– Значит, Гриссому не повезло.

– Вы так думаете?

– Да. Я убежден, что он Гриссома возьмет.

– Если ему раньше не отстрелят голову в очередной самоубийственной операции.

Далась им всем моя голова. Разговоры об ее отстреливании уже успели мне порядком поднадоесть.

– В безумном мире, где мы живем, возможно практически все, – сказал Мордекай. – Но в этом мне позвольте усомниться. Макс из породы людей непотопляемых. Пули отскакивают от их тел, ножи ломаются об их ребра, и даже излучения не причиняют вреда. В любом бардаке, в любом хаосе они все равно уцелеют. Рейден тоже такой, но он старше, и у него все качества выражены более ярко.

– Многие при мне упоминают этого Рейдена. Да кто он такой, черт побери?

– Вы еще его не видели? Попросите Макса, чтобы он вас познакомил. Очень занимательная личность и вполне подойдет в качестве основной темы для большой статьи. Ходячая легенда.

– У вас тут все обросло легендами, как я посмотрю.

– На том и стоим, – он ухмыльнулся. – Создавая вокруг Гвардии ореол несокрушимости и всемогущества, мы делаем ее всемогущей и несокрушимой. Завершая разговор о Максе, хочу вам сказать, что ловить здесь нечего. Женщины не выдерживают с ним больше нескольких недель, потому что он не уделяет им достаточно внимания. Его женщина – его работа. Его жизнь – его работа. Единственный вариант, в котором я могу представить его если не женатым, то в близком к этому состоянии, это если он найдет себе такую же ищейку, как и он сам, и они будут охотиться вместе. Но это маловероятно.

– Мрачная картина…

Поскольку я убедился, что ничем, что могло бы опорочить Гвардию в глазах общественности, они не занимаются, а также посчитал, что выслушал о себе всяких слов уже сверх меры, я решил прервать сеанс. Если я хочу и дальше спокойно спать по ночам, слышать больше мне не следует. Я щелкнул клавишей, отключил картинку и отправил Джинна спать. Нелегкое это занятие – выслушивать о себе правду перед сном.

Место действия: Штаб-квартира Гвардии.

Точное местонахождение неизвестно

Время действия: седьмой день Кризиса

Ранним утром следующего дня я отправился к аналитикам и застал в их конторе уже явившихся на работу Джека Моргана и полусонного Мартина Рэндольфа.

– С чем пожаловал? – поинтересовался Джек.

Я хлопнул на стол перед ним распечатку данных, полученных от Кубаяши. Моя утренняя почта была сегодня необычайно содержательной. В ней также была и записка от Тайрелла, состоящая всего из одного слова: «И?» Кратко и лаконично Спартанцы отдыхают.

– Ты сам это читал? – спросил Морган, перелистывая страницы.

– Да.

– Выходит, что наш искомый объект все-таки гвардеец? Тут на это намекают весьма недвусмысленно.

Стреляный воробей Танака умолчал об этой версии при нашем разговоре, хотя, судя по досье, в дзайбацу она имела чуть ли не официальный статус. Председатель совета директоров, должно быть, долго взвешивал, какой объем информации может мне предоставить.

В конце концов, он все-таки пришел к выводу, что нанесший ему визит гвардеец Гриссомом не является и прибыл не для того, чтобы чинить очередные козни. Поэтому решил немного поспособствовать. Дзайбацу пришло к тем же выводам, что и мы, на основании примерно того же вопроса: «А если он не гвардеец, то как мог все это провернуть?»

Похоже, Гвардия узнает новости последней. Как минимум сотня человек знала о том, что Гриссом затесался в наши ряды, до того как мы хотя бы посмели задуматься над подобной возможностью.

Нас можно извинить. Мы слишком преданы своему делу, чтобы подозревать худшее.

– Гвардеец, – сказал я. – Стивен Тайрелл это подтвердил, а также взял на себя ответственность за его рождение.

– Ублюдок Тайрелла, обозлившийся на весь мир из-за черствости папаши? – Мартин всегда мнил себя верным продолжателем дела Фрейда.

– Почти. – Я вкратце изложил ситуацию. Потрясенные лица Моргана и Рэндольфа были мне лучшей наградой.

– Полковник знает? – спросил Джек, когда я закончил рассказ.

– Только что от него.

– И что он сказал?

– Дал санкцию на проведение совместной операции, сославшись на имевшие место прецеденты. Предложено задействовать минимальное число агентов, чтобы не допустить утечки информации.

Перед тем как зайти к аналитикам, я отправил по гиперсвязи столь же короткую записку для Тайрелла. Она тоже содержала только одно слово: «Да».

– Кого возьмешь?

– Кого найду. Шо, Моргунова, кого-нибудь из ликвидаторов. Бешеного Пса, на худой конец.

– Прихвати Рейдена, не промахнешься.

– Рейден занят. – Он был первым, о ком я подумал.

– Интересно чем? По-моему, он у нас самый незагруженный работой агент. От дежурств освобожден, работа по его профилю случается не чаще двух раз в год…

– Полковник сказал, из пушки по воробьям.

– Гриссом – не воробей.

– А Рейден – не пушка. Трехметровый разлагатель, скорее.

– Тем не менее против Биркоффа его выпустили. А Гриссом даже поопаснее будет.

– У Рейдена какое-то специальное задание. Сути мне не объясняли.

– Я бы на твоем месте объяснений потребовал.

А то я не пытался. Но Полковник превратился в бетонную стену, и я смог добиться только одного ответа: Рейден занят. На него не рассчитывай.

– Пустое, – сказал я. – Как продвигается дело Магистра?

– Почти успешно, – сказал Мартин. – Идея с «темпусом» оказалась удачной. Он доработан, возведен в несколько степеней и на время позволяет приблизиться к скорости Магистра. Они уже половину лаборатории разнесли во время тестовых испытаний.

– Когда доведут до ума?

– Сегодня днем обещали. Набирается группа добровольцев для рейда на Библостероид. Я иду. А ты?

Рейд? Уже?

Впрочем, чему удивляться. Если имеешь дело с более быстрым временным потоком, каждый час нашего промедления дает Магистру недели на достижение его целей. Но в том, что я сейчас услышал, меня больше изумило не это.

– Ты идешь? – Мне показалось, что я ослышался. – С каких это пор аналитики высовывают свой нос в «поле»? Ведь там его могут и отстрелить, а я слышал, что у вас ив носу есть мозги.

– Слишком жидкие, не жалко.

– Я тоже иду, – сказал Джек. – Любопытно посмотреть на предтечу.

– Одним осмотром дело может не ограничиться, – предупредил я.

– Хм. Мои результаты по стрельбе приближаются к твоим, я вынослив и стажировался у Кромвеля.

– А я у Рейдена, мальчик, – сказал я.

– Сам мальчик, – сказал он. – Пошли в спортзал?

– Прибереги силы для Магистра, – посоветовал я. – А вдруг пригодятся?

– А ты сам пойдешь?

– У кого-то по этому поводу есть сомнения? Вместе мы нарыли этого типа или нет? И чтобы я упустил шанс надрать задницу самому старому существу в Галактике? Ты что, плохо меня знаешь?

– Наоборот, слишком хорошо. Поэтому уже внес в список твою фамилию, чтобы избавить инвалида от лишней и мучительной беготни.

– Вот за это я тебя уважаю, Джек, – сказал я. – Вроде больше бы и не за что, но за это – да. Когда сбор?

– В половине четвертого стандартного времени. Если мы потянем еще хотя бы день, наши шансы застать парня на месте уменьшаются на порядок.

– А каковы они сейчас?

– Один к восемнадцати, – ответил он. – Компьютер до сих пор не уверен в правильности нашей версии.

– Все равно неплохо.

– На скачках с таким коэффициентом я бы ставить не стал.

– А я бы стал. К тому же это поинтереснее скачек. Мартин, как младший по званию, принес «старикам» кофе, и мы уселись разрабатывать захват Гриссома на тот случай, если наша с Тайреллом совместная операция все-таки провалится. Конечно, она не должна провалиться, и мы приложим для этого все усилия, но никогда не лишне иметь и запасной вариант. Как говорит наиболее приличный вариант старой поговорки: запас карман не тянет.

– Значит, Гриссом – хамелеон, – потянул Джек задумчиво. – Какие параметры он способен изменять?

– Цвет кожи, волос, разрез глаз и форму лица. Не говоря уже о таких мелочах, как отпечатки пальцев и код структуры ДНК.

– То есть вес, рост и объем остаются константой?

– Ага, иначе физику пришлось бы в корне пересмотреть и послать нафиг. Но мы не можем перестрелять всех людей среднего роста. Начать пришлось бы с Мартина.

– Не всех людей, – ответил Джек совершенно серьезно. – Только гвардейцев.

Место действия: Штаб-квартира Гвардии.

Точное местонахождение неизвестно

Время действия: седьмой день Кризиса

Магистр, изменяющий облик, и Гриссом, изменяющий внешность. Похоже на заговор метаморфов. Главное, чтобы они еще и между собой не договорились. Энергия Гриссома плюс знания и могущество чужого…

Об этом я размышлял на пути в женский блок жилых помещений Штаб-квартиры, где сейчас временно размещалась молодая и очень талантливая журналистка с Новой Москвы.

Диана по-прежнему была одета в женский гвардейский комбинезон, неплохо сидевший на ее ладной фигурке. Сегодня у нас намечалась экскурсия по внутренним помещениям, и в выборе специальных средств она ограничилась голокамерой и кристаллическим диктофоном.

– Доброе утро, – сказала она. – Как провели ночь?

– Бесподобно, – сказал я. – Куда бы вы хотели отправиться в первую очередь?

– Вы экскурсовод, – сказала она. – А я тут ничего не знаю. Разве что в Сумеречную Зону.

Я едва не подавился собственным языком.

– Попозже, – прохрипел я, когда ко мне отчасти вернулся дар речи. – Если Полковник разрешит.

– Попозже так попозже, – просто согласилась она. – Не прошло так не прошло, но попытаться все-таки стоило. Ведите же, гид.

– Тогда предлагаю сначала глянуть на жизнь гвардейцев вне работы.

Ничего особо интересного она не увидит. Все это есть на любой закрытой базе ВКС.

– Отлично. – Похоже, она и сама это знала, поскольку особого энтузиазма не выказала.

И понеслось.

Сказать: «Мы провели небольшую экскурсию» – ничего не сказать.

Не знаю, что из всего этого вынесла мисс Шаффер, мне же день запомнился карусельным водоворотом лиц, помещений красок и разнообразнейших впечатлений. Попроси меня кто-нибудь их систематизировать, я бы не смог этого сделать даже под угрозой смертной казни. Но журналистам сам Харди не брат.

Спальные районы.

Лабиринты тускло освещенных коридоров с бесчисленными рядами автоматов, торгующих сигаретами, пивом и другими прохладительными напитками, чипсами и бутербродами для слишком ленивых или усталых, чтобы дойти до столовой, и свежими газетами для наиболее любознательных.

Комнаты, обставленные типовой мебелью, но все же носящие индивидуальность своих владельцев.

Беспорядок и хаос в одних, педантичная аккуратность, доходящая до маниакальности, в других. Полный набор голоплакатов с изображениями звезд эстрады, неплохая коллекция порнографических календарей с разных планет, несколько репродукций, написанных самими гвардейцами, и подлинный Ламбер, принадлежащий сыну мультимиллионера с Пограничных Миров, изъявившему желание и заслужившему право жить здесь. Полный ассортимент видео– и звукозаписывающей техники. Пара собранных нашими же умельцами бытовых роботов. Один из них, весь в нагромождении металла, пластика и проводов, занимающий чуть ли не все жизненное пространство комнаты, был предназначен для единственной цели – открывания жестянок с пивом. Затея Хал Кано, не иначе. Извращенное мышление и абсолютная лень (вне дежурства, разумеется), возведенная в жизненный принцип. А также масса свободного времени.

Стена граффити. Каждый чувак, мнящий себя достойным памяти потомков, может оставить на ней свой автограф. Стена прямо-таки испещрена детсадовскими надписями типа: «Здесь были Вася и Петя!», «Хуан и Анжела = секс», «Смайси в наших сердцах». Все мелкие надписи пересекает одна крупная, писанная явно в течение нескольких дней. Она кратко и точно выражает наши чувства: «СРС – в задницу!» Выведено каллиграфическим почерком.

Это что-то новое. Кто-то потрудился сегодня ночью, предвосхищая развитие событий на Библостероиде:

 
И, стоя у исписанной стены.
Хочу я вам сказать, потомки наши,
Что силы были явно не равны.
Магистр не кушал в детстве каши.
 

Потрясающая самонадеянность, которую я был бы рад разделить. Следующий перл касался смысла всего сущего:

 
Для чего приходим мы в этот мир?
Выпить пива и женщин потискать.
Почему же мир стал похож на сортир?
Я не знаю…
 

Я тоже не знаю.

Мисс Шаффер провела тут битых полчаса, пытаясь расшифровать отдельные надписи и спрашивая у меня значения неизвестных ей жаргонных слов. По мере сил и возможностей, я объяснял.

«Вот так гвардейцы живут, да? Очень мило».

Спортивный зал.

Набит потеющими гвардейцами обоих полов, качающими мускулы на тренажерах, занятыми игровыми видами спорта, отрабатывающими боевые позиции, почем зря молотящими своих роботов – спарринг-партнеров.

В центре внимания рядовой Такаги, демонстрирующий новый прием, против которого остальные пытаются отыскать защиту. Человек десять, не нашедших таковую, уже стонут на матах, еще столько же сидят у стены с довольно бледным видом.

Жестоко, скажете вы? А если они встретятся с подобным приемом не на тренировке, а в «поле»? Тогда все закончится гораздо хуже, чем пара ушибов и ссадин.

Наконец, уступив бесчисленным просьбам, Шо сам показывает вариант контрблока и в следующий же миг летит на пол после его применения. Улыбающийся оппонент протягивает ему руку и помогает встать.

«Так гвардейцы тренируются? Интересно».

Птавры.

Целые секторы, наполненные гигантскими красночешуйчатыми четырехрукими чудовищами.

Им тренироваться нужды нет, умение убивать у них в крови.

Как они проводят свой досуг? По-разному.

Повальным увлечением птавров является возделывание небольших садиков на антигравитационных клумбах. Кто-то неплохо рисует пейзажи, вероятно, виденные в предыдущих жизнях, ибо мало кто может определенно назвать планету, где он подобное наблюдал.

Живые машины для убийства предаются в свободное время созиданию и созерцанию. Возможно, восстанавливают душевное равновесие?

Быстрый Как Смерть осторожно пожимает нам руки нижней правой конечностью, скалит клыки в пародии на улыбку и соглашается дать интервью. Следующие полчаса я выслушиваю стандартные словоизлияния по поводу того, как просто ему было свыкнуться с идеей существования человечества и с этим самым человечеством слиться.

Очищение мозга? Оно совсем не болезненно. Быстрый прошел его всего полгода назад и сейчас постепенно входит в курс событий, поэтому в боевых операциях его пока не используют. Чуть позже, еще месяца через три.

Откуда они пришли?

Он не помнит, а их корабли не снабжены бортовыми журналами.

Кто их создал и создавал ли их кто-нибудь вообще?

Нет сведений. Судя по записям, оставленным предыдущими личностями, Быстрый жил на Окраине, вел обычную сельскую жизнь. Возделывал поля, охотился. Да, и корабль был; помню, как управлять, но не помню, откуда прилетел.

Потом появились люди. Сначала прилетели разведчики, потом колонисты, пришлось приспосабливаться.

Никакого дискомфорта не испытывает. Вот и вся история.

Гвардия? А что еще я могу делать? Все птавры в той или иной степени находятся на военной службе. Главное, что их способности приносят людям пользу. Этакий вселенский альтруизм, полная самоотдача интересам чужой расы.

«Так вот они какие, птавры? Забавно».

Ангары и шлюз.

Да, у Гвардии есть собственный небольшой космический флот, однако никто им не пользуется. Почему? Координаты нахождения Штаб-квартиры рядовому гвардейцу неизвестны, а без них положение точки гиперперехода не рассчитать. Зачем тогда флот в принципе? На случай эвакуации, наверное. Данные будут сброшены в бортовые компьютеры кораблей непосредственно перед стартом. Если навернется основной компьютер. Тогда всем крышка.

Небольшие шлюпки используются для прогулок на пояс астероидов, расположенный по соседству. Любовь-шмубовь, знаете ли, романтика.

«Так у вас и флот есть? Здорово!»

Тир.

Четырехуровневое строение, покрытое изнутри смесью из суперкевларовой и англиевой брони, защищенное силовыми полями и гасящей сферой. Чем ниже уровень, тем более экстремальные виды оружия на нем используются.

Самый верх отведен для легких видов оружия ближнего боя: метательные ножи, газовые и пневматические пистолеты. Уровнем ниже – иглогранатометы, нейростаннеры, космические бластеры малой и средней мощности. Второй уровень снизу – бластеры большой мощности и легкие винтовки ВКС, импульсное и тахионное оружие. Нижний уровень – тяжелая артиллерия, предназначенная для дальнего боя. Стандартные винтовки ВКС и разлагатели класса А. (Подразумевается «Аминь», но наблюдающий действие индивид испаряется еще на первом звуке.)

Тир полон. Впрочем, он полон всегда.

Новые виды вооружения появляются чуть ли не еженедельно. А гвардеец должен уметь стрелять из всего. И кроме того, в любой организации всегда имеет место огромная толпа оружиефилов и прочих маньяков, зависающих в тире все свободное время. Можно ли выстрелить из чего-нибудь? Я позволяю молодой и очень талантливой журналистке сделать пару выстрелов из иглогранатомета и дать очередь из малого лучевика. Стреляет она неплохо. Для женщины и журналиста, я имею в виду.

«Классно».

Помещения технарей мы обошли стороной. Вряд ли Полковник одобрил бы наш визит, да и Блейн – парень не из самых сговорчивых. Технология – это власть, и чем меньше она увидит технологии, тем лучше.

«Жаль, хотелось бы глянуть на какие-нибудь новинки».

Госпиталь.

Стерильные палаты и приветливые медсестры. Причем все как одна красотки. Специально таких набирают, что ли? Но чтобы удержать опера на лечении, одной смазливой мордашки мало.

Вечно озабоченные врачи, с тоской взирающие на пустые койки.

Медики постоянно жалуются на слишком свободный график и неполную загруженность. Черт с ними, чем меньше у них работы, тем лучше для рядовых.

Новые модели автохирургов. Капсулы для погружения в криосон. Зачем? Мало ли, вдруг доведется встретиться с болезнью, которую не сумеем лечить. Потомки вылечат, не погибать же человеку из-за недостаточного развития медицины. ИВ таким образом не обойти, знаю.

«Так вы лечитесь, да? Стандартно».

Опс. Вход в Сумеречную Зону, замаскированный под торговый автомат. К чему маскировка на и без того засекреченной территории? Запас карман не оттягивает, не так ли? Мисс Шаффер входа не заметила, так что и маскировка пригодилась.

Конференц-зал.

Огромное, напоминающее стадион помещение, способное вместить половину личного состава. Акустика просто бесподобная; голос говорящего разносится по всему залу и слышен в любом его углу без всяких усилителей. Самое бесполезное сооружение в Штаб-квартире. Не используется уже более ста лет, так как все крупные совещания проходят в Сети. Громких награждений Гвардия не любит, поминок – тем более. Давно уже планировалось превратить его во что-нибудь другое, да то руки не доходят, то финансирования не хватает, то просто жалко ломать построенное самим Смайси.

Что за теми наглухо закрытыми дверями?

Невесомость, лучше не спрашивай зачем. Все равно спросишь? Отработка действий в условиях открытого космоса. Там находятся четыре модели кораблей: один лайнер и три боевых судна Лиги. Тайное проникновение, ремонт, штурм, эвакуация пассажиров, полное уничтожение. Знает ли об этом космофлот? А зачем ему знать?

Вотчина группы ликвидации.

Черт, открыто. Да, их всего несколько человек. Почему так много места? Так надо же парням где-то развернуться. С оперативниками они не тренируются, слишком уж специфичные у них навыки. Что это за странные предметы вдоль стен? Оружие. Какое? Всякое. Ликвидаторы пользуются всем. Радиоуправляемые мины трех миллиметров в диаметре, проглатываются вместе с едой и взрывают организм изнутри. Если особо к трупу не присматриваться, похоже на смерть от естественных причин. Надежнее, чем яд. Шест с мономолекулярной нитью на конце? Тебе лучше не знать, для чего он предназначен. Атмосфера секретности и дымовые завесы? Ничуть, просто спать с такой информацией ты будешь куда хуже. Это что за фиговина? Сам не знаю, честно.

«Группа ликвидации? Звучит жутковато».

Лаборатории.

Биологическая опасность, вход без специальных средств индивидуальной защиты строго запрещен. Интересно, чем занимаются? Можно будет как-нибудь захватить скафандры и сходить.

Цеха аналитиков.

Часть народа сидит перед компьютерами и сосредоточенно смотрит на мониторы. На некоторых мелькает информация, некоторые абсолютно пустые или с заставками операционных систем. Тем не менее отрешенные взгляды сотрудников неотрывно прикованы и к ним. Другая часть беспечно фланирует по комнатам, пьет кофе, курит сигареты и непринужденно болтает со всяким, кто готов их выслушать. Я киваю Джеку, находящемуся в центре одной из групп беседующих, и мы идем дальше.

«Настоящий бедлам. Клево».

Центр разработки боевых операций.

Самый большой терминал компьютера в Гвардии и несколько гигантских голоэкранов. Перед терминалом сидит кучка людей, разговаривают они более чем просто оживленно.

Из общей какофонии выделяются два голоса – Саньки Колоскова и Жака ля Фона. Судя по накалу страстей, они обсуждают что-то очень важное.

– Минутку, – говорю я Диане и подхожу к ним. – В чем проблема, ребята?

– Никакой проблемы, – сообщает Жак, но одновременно с ним вскидывается Санька.

– Проблема? Да это катастрофа!

– Не возникай, – отвечает ему Жак. – Не тебе туда идти.

– Вот именно, не мне, а тебе, башка ты баранья. – Санька вообще парень спокойный, и только неординарное событие могло настолько вывести его из себя. – Хоть ты его вразуми, Макс.

– С удовольствием бы вразумил, – говорю я, – если бы кто-нибудь посвятил меня в суть дела.

– Читай, – Санька подсовывает мне под нос распечатку оперативного плана. – Прочитай и скажи свое мнение.

Я смотрю на двенадцать листов теоретических выкладок, экспертных анализов и психологических зарисовок, напечатанных мелким шрифтом.

– А если своими словами? – спрашиваю я. Неблагодарную задачу разъяснения берет на себя Жак:

– Тайгер-Тран, планета с Дальней Окраины, не классифицирована даже как приграничная, колонизирована в самом начале экспансии. До последнего года никто и не думал, что поселенцам удалось выжить. Связи с ними не было четыреста пятьдесят лет, за это время они успели скатиться в Средневековье, а потом вернуться до уровня космических перелетов. Сейчас их там полтора миллиарда человек, и они обладают собственным военным флотом.

– Большим?

– Сорок пять кораблей, наподобие легких маневренных крейсеров. Не составит проблемы для мобильного соединения ВКС, но Совету не хочется до этого доводить. Хотя к такой развязке, похоже, все и идет.

– С чего бы космофлоту на них нападать?

– Наоборот, это они собираются напасть на космофлот.

– Неужели аборигены до такой степени выродились? – Это же все равно, что с каменным топором нападать на облаченного в боевой скафандр десантника.

– Выродились не выродились, но настолько отстали от жизни, что даже не в состоянии представить себе истинных размеров Лиги. Они продолжают считать, что все планеты подобны их собственной. И намереваются завоевать себе еще парочку. Суть проблемы в том, что ближайшая к ним планета – Гектор, а его полезные ископаемые….

– Очень важны для Лиги, и она не собирается терять их источник, – говорю я. Всем известно, как Лига блюдет свои торговые интересы. – Почему ВКС еще не на орбите Тайгера, готовые к бомбардировкам?

– Потому что Президент считает, что время радикальных решений прошло.

– И обратился к нам?

– Совет хочет, чтобы мы попробовали уладить кризис другим путем. Отдать приказ ВКС никогда не поздно. Дела обстоят так: сейчас на Тайгере вроде бы демократия и к руководству пришла партия войны, считающая, что сможет достаточно расширить свои владения и вывести из затишья собственную экономику благодаря захвату нескольких планет. Война – их единственный шанс удержаться у власти. Заводы стоят, почва оскудела, минералов не было и в помине, армия с каждым днем становится все менее боеспособной. А левое крыло парламента вроде бы стоит за мир, и наши эксперты считают, что если сейчас ликвидировать лидера правых и еще двоих из партийной верхушки, состоятся перевыборы, с семидесятипроцентной вероятностью позволяющие левым прийти к власти. Даже если номер с выборами и не пройдет, мы сможем оттянуть войну на неопределенный срок.