Текст книги "Первое правило стрелка"

Глава 7

Герои и драконы – это две стороны одной медали. Нет, как же меня плющит, а?

Демон Фил

– Бозел, выходи! – надрывался Гарри. – Выходи, подлый трус!

– Человек, который дразнит дракона, должен быть очень уверенным в своих силах, – заметил Джавдет. – Интересно, вы, волшебники, всегда такие смелые? Или только когда за вашей спиной стоит стрелок с гранатометом?

Гарри почувствовал, что начинает ненавидеть болтливого сына пустыни.

И стрелок стоит вовсе не за спиной. Он занял позицию слева и сзади. Правда, в руках у него действительно какая-то страшная на вид штуковина.

К сожалению, стрелок играет лишь роль декорации. Гарри так и не удалось убедить стрелка убить дракона. Все, на что согласился стрелок, – это своим молчаливым присутствием поддержать план, предложенный демоном Филом. Гарри находил идею демона смешной и труднореализуемой, но это все, что у него было на данный момент.

А Бозел отказывался выползать из Скользкой Дыры. Скорее всего, он просто спит, подумал Гарри. Надо было прийти попозже и не надрывать глотку впустую.

Гарри и сам никогда не был поклонником ранних побудок. Утро он считал временем, наиболее подходящим для сна. Но стрелок и Джавдет проснулись чуть ли не с первыми лучами солнца, запалили костерок и принялись переговариваться, так что пришлось вставать и самому Гарри.

Джек стоял, широко расставив ноги, на правом его плече покоился четырехствольный гранатомет. Стрелок изображал из себя боевую единицу в полной готовности.

Джавдет сидел на камнях и грыз семечки, выпрошенные у скатерти-самобранки. Гарри раздражали издаваемые им звуки.

– Бозел, выходи!

– Я знаю, как его выманить, – сказал стрелок. – Джавдет, это правда, что кочевники любят петь песни?

– Да, – сказал Джавдет. – Но, как правило, они поют их, находясь в полном одиночестве, и единственное существо, которое может услышать песню кочевника, это его верблюд.

– Спой, – попросил Джек.

– С какой это радости? – возмутился Джавдет.

– Ты мне, между прочим, жизнью обязан, – сказал Джек.

– Мне следовало знать, что белым людям бескорыстие несвойственно.

– Зачем нам сейчас его песни? – вмешался Гарри. – Представь, как глупо мы будем выглядеть со стороны.

– Замолчи и слушай, – сказал Джек. – А ты – пой.

Джавдет вздохнул, набрал в грудь побольше воздуха и выдал такой пронзительный и в то же время заунывный вопль, что у Гарри заложило уши. Увы, одним воплем Джавдет ограничиваться не стал. Более того, он вошел во вкус и принялся вопить и раскачиваться, очевидно, представляя, что он путешествует на верблюде.

Через тридцать секунд внутри пещеры обнаружилось шевеление, и на свежий воздух выполз Бозел.

Джавдет тут же заткнулся и спрятался за валун.

– Ну вы, блин, даете, – сказал Бозел. – Я уж подумал, баньши сдох.

– Это снова я, – сказал Гарри. Волшебники славятся привычкой подчеркивать очевидное.

– Вижу, – сказал Бозел. – Ты весьма благороден, маг. Сам пришел, еще и закуску с собой притащил. Прими мою сердечную признательность.

– Посмотри на нас внимательнее, – сказал Гарри.

– Какой-то специфический аромат… – пробормотал Бозел. – Отдает немытым кочевником. Ничего, все переварится.

– Я не его имел в виду, – сказал Гарри.

– А кого же? – Тут Бозел увидел стрелка. – Ни фига себе облом! Сдается мне, что в гости пожаловал сам Дикий Билл Хикок! Или я имею счастье лицезреть величайшего Билли Кида?

– Джек Смит, – представился стрелок.

– Как он тебя на это подбил? – спросил Бозел. – Я всегда считал, что стрелки не убивают редких магических существ без особой необходимости.

– Можешь считать, что такая необходимость уже возникла, – сказал Гарри. Стрелок попросил его по возможности не врать, поэтому волшебник тщательно подбирал слова.

– Нехорошая ситуация, – признал Бозел. – Прижали вы меня, не скрою. Но учтите, по-доброму я вам меч все равно не отдам. Мы, драконы, существа компанейские. Умирать в одиночку не любим.

– У меня есть к тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – сказал Гарри. – И если ты его примешь, то тебе не придется с нами со всеми драться.

– Не понял, что значит фраза «с нами со всеми», – сказал Джавдет. – Лично я с драконом драться не собираюсь.

– Помолчи! – Голоса Гарри и Бозела прозвучали дуэтом.

– Молчу, – согласился кочевник. – Но учтите, что я все запоминаю. Потомки осудят вас за такое обращение с историками.

– Короче, – сказал Бозел, – уж полдень близится, а ничего конструктивного я пока не услышал. Выкладывай свое предложение, маг.

– Насколько я понимаю, мой предшественник, с которым ты заключал соглашение, настаивал на том, чтобы ты не расставался с мечом, – сказал Гарри. – Но он ни слова не говорил о том, что ты не можешь выносить его из пещеры.

– Конечно, – подтвердил Бозел. – Я ведь и переехать могу. Жизнь сейчас тяжелая, так и тянет отправиться на поиски лучшей доли.

– Тогда ничто не мешает тебе пойти с нами и зарубить негодяя Негориуса, – заявил Гарри.

– В этом месте я должен гомерически заржать, – сказал дракон. – Но не буду, потому что не хочу нервировать твоего друга с гранатометом. Твое предложение абсурдно, маг. Драконы могут владеть мечами, но не умеют ими пользоваться. У меня и конечностей соответствующих нет.

– А если бы они у тебя были, ты бы согласился на этот план?

– План хитрый, – сказал Бозел. – С одной стороны, ты получаешь своего героя с мечом. С другой же – меч остается у меня. Все счастливы, кроме бедного Негориуса, но, если уж выбирать между моей смертью и его, я явно выберу не себя. Красивый план, маг. Даже не верится, что ты его сам придумал. Допустим, я соглашусь. Как ты собираешься приделать мне руки?

– Я все-таки волшебник, – сказал Гарри. Неверие дракона в него как в автора плана уязвило его самолюбие. – Я могу превратить тебя в человека.

– Это отвратительно, – сказал Бозел. – Стать двуногой тварью, лишенной чешуи и пламени? Отказаться от способности летать по небу?

– Не на всю жизнь, – сказал Гарри. – Только до того момента, как мы уконтрапупим Негориуса.

– Придется потерпеть, – сказал Бозел. – На что только не пойдешь, чтобы пожить подольше. Но учти, маг, если ты попытаешься наложить на меня какое-то другое заклинание… ты умрешь еще до того, как твой друг успеет нажать на спуск.

– Слово мага, – сказал Гарри. – Никаких других заклинаний.

– Я готов, – сказал Бозел.

– А меч?

– Сначала преврати меня в человека, потом я покажу тебе меч, – сказал Бозел. – Это что-то вроде страховки. Вы без меня меч в пещере искать замучаетесь.

– Ладно, встань смирно, – сказал Гарри, доставая волшебную палочку.

Читателям стоит запомнить, что волшебная палочка и волшебный посох – это на самом деле один и тот же предмет. Будучи по своей природе волшебным артефактом, он может принимать любой размер согласно требованиям владельца. Он может стать небольшой, удобной и помещающейся в кармане волшебной палочкой, внушающим уважением волшебным посохом или, при необходимости, даже волшебным бревном. Истории известны случаи, когда такие бревна использовались в качестве таранов.

Но в повседневной жизни ходить с таким бревном под мышкой неудобно, поэтому волшебники выбирают более портативные варианты.

Люди молодые, вроде Гарри, носят палочку в кармане, чтобы держать руки свободными. А волшебники постарше, испытывающие затруднения с ходьбой или просто желающие производить более солидное впечатление, ходят опираясь на волшебный посох.

Гарри трижды взмахнул волшебной палочкой, пробормотал заклинание, и Бозела окутало серебристым туманом. На небе быстренько образовалось небольшое облако. Молния, ударившая из него прямо в туман, была зеленого цвета и явно имела магическое происхождение. Это подтверждается и тем фактом, что грома за ней не последовало.

Туман быстро рассеялся, и на месте недавнего дракона оказался человек.

Высокого роста, мускулистый, в роскошном изумрудном камзоле, Бозел тщился разглядеть свое отражение в ближайшей луже.

При ярком свете кожа Бозела отдавала легким бирюзовым оттенком.

– Не видел еще ни одного волшебника, который мог бы обойтись в своей работе без театральных эффектов, – заметил Джавдет. – Наверное, именно поэтому книги о ваших похождениях так редко экранизируются.

Стрелок молча скинул с плеча гранатомет и спрятал его в саквояж. Джавдет порой просто поражался, какой он у стрелка вместительный. Но заглянуть внутрь не пробовал. С такими штуками надо держать ухо востро.

Неизвестно, что вылезет из такого саквояжа, если его откроет чужой человек.

– Чувствую себя странно, – признался Бозел. – Но не так тошнотворно, как я ожидал. Может, мы и сработаемся.

– Иди за мечом, – сказал Гарри. – Время не ждет.

– Когда Создатель придумал время, он придумал его достаточно, – сказал Бозел, но все же развернулся и пошел в глубь пещеры.

Вернулся он минут через сорок, Гарри уже начал подумывать, что рептилия изменила свое решение.

Выглядел Бозел так, словно только что вышел из небольшой драки. Новехонькая одежда была в нескольких местах разорвана, на скуле красовался свежий синяк.

В руках Бозел держал средних размеров меч в богато украшенных ножнах.

– Любитель Рубок, – провозгласил он.

– Почему так долго? – спросил Гарри. – И что с тобой стряслось?

– Когда я был драконом, пещера казалась мне довольно комфортным местом для проживания, – сказал Бозел. – Но в человеческом обличье передвигаться по ней достаточно проблематично. Взять, к примеру, расщелину, которую я обычно перелетал. Теперь мне приходится идти в обход, а обход этот длинный, темный и узкий. Да и сокровищница у меня, понимаешь ли, не сразу у входа расположена.

– Может быть, побыв человеком, ты изменишь свои взгляды на некоторые вещи, – заметил Гарри.

– Вот уж нет, – сказал Бозел. – На мой взгляд, быть человеком – плохо, и первые же минуты доказывают мне мою правоту. Кстати, а это нормально, что у тебя ботинки светятся?

Гарри посмотрел вниз. Действительно, от его ботинок исходило золотистое свечение.

– Вау! – крикнул Гарри. – Сейчас будет круто!

И действительно, свечение поднималось по его ногам все выше; вот оно уже миновало линию бедер и стало заволакивать живот. Спустя каких-то двадцать секунд золотом светилась вся фигура мага.

Потом последовала яркая вспышка, от которой все, кроме стрелка, глаза которого были защищены темными очками, на мгновение ослепли, и волшебник снова стал самим собой.

– Ох, и крут же я теперь! – заявил Гарри. – Хотите, я вам чего-нибудь наколдую?

– Лучше объясни, что это было, – сказал Джавдет.

– Я получил «левел ап», – сказал Гарри.

– Вот уж объяснил, – сказал Джавдет. – Еще одна черта, которая не нравится мне в волшебниках, это их способность объяснять непонятное явление, используя непонятные термины.

– Закончив колледж, волшебник получает первый уровень, – сказал Гарри. – Потом, выполняя различные магические задания, он набирается экспириенса, а когда экспириенса накапливается достаточно, волшебник получает «левел ап».

– Это типа как с головастиком и лягушкой, – сказал Бозел.

– А какой уровень у волшебника, который не учился в колледже?

– У волшебника без диплома нулевой уровень, – сказал Гарри.

– Интересно, а какое же задание ты выполнил, чтоб заслужить переход на новую ступень? – поинтересовался Бозел.

– Добыл героя с мечом.

– И все?

– Да.

– Значит, твой уровень изначально был не слишком велик, – сказал Бозел. – Могущественному волшебнику для поднятия уровня требуется совершить какое-нибудь великое деяние. Угораздило же меня связаться с дилетантом.

Гарри смущенно покраснел. Бозел его подловил, с Гарри действительно случился первый в жизни «левел ап».

Зато если так пойдет, то к тому моменту, когда он сокрушит Негориуса, его уровень поднимется до пятого-шестого.

Потом еще лет двести непрерывных упражнений и миссий, и можно будет чихать на поучения Горлогориуса со сто двадцать второго этажа своей башни.

Гарри подумал, что зря он помянул Горлогориуса, пусть даже и в мыслях.

Метрах в трех от входа в пещеру в воздухе повис переливающийся всеми цветами радуги магический портал, из которого степенно вышел вдохновитель первого в профессиональной деятельности Гарри похода.

– Приветствую вас, молодые люди, – сказал он и уставился на Бозела с мечом в руках. – Неординарное мышление. Вижу, что уроки трансфигурации не прошли для тебя даром, Гарри. Хотя над цветом кожи еще надо поработать.

– Спасибо, – сказал Гарри. Ему не хотелось в этом признаваться, но похвала старого мага была ему приятна.

– Не за что, – сказал Горлогориус – Ты слишком долго возился с мечом. Пора вам отправляться в путь.

– Да мы уже собирались…

– Но дальше вы должны пойти втроем.

– Почему втроем? – спросил Гарри. – Нас тут вроде бы четверо…

– А дальше вы пойдете втроем, – отрезал Горлогориус – Три – это сакральное число для героев. Три богатыря, три мушкетера, трое из ларца, одинаковых с лица, три слепые мышки, три девицы под окном пряли поздно вечерком… Короче, четыре в нашем деле не катит.

– Не вижу никаких проблем, – сказал стрелок. – Я и не собирался идти дальше вместе со всеми. Мы, стрелки, путешествуем по одному.

– Вот как раз вы, молодой человек, и должны пройти эту дорогу вместе с Гарри, оставаясь при нем до самого конца, – строго сказал Горлогориус.

Рука Джека непроизвольно потянулась к револьверу. Он очень не любил, когда ему говорили, что он что-то кому-то «должен».

От взгляда старого мага не укрылось изменение в настроении стрелка, и он резко сбавил обороты.

– Отойдем в сторонку и поговорим, – предложил Горлогориус – Думаю, мы сумеем добиться взаимопонимания.

Укрывшись «сферой дипломатов», непроницаемой для прослушивания и не позволяющей даже читать по губам собеседников, старый маг и стрелок беседовали около двадцати минут.

Когда они закончили и маг убрал сферу, стрелок подошел к Гарри и с торжественным видом произнес:

– Гарри, я даю тебе слово стрелка, что останусь с тобой до конца этого твоего похода и помогу тебе всем, что только будет в моих силах.

– Весьма тебе благодарен, – сказал Гарри.

Стрелок протянул ему правую руку, и они обменялись рукопожатием.

Гарри не знал, что наговорил стрелку Горлогориус, но был ему очень благодарен. Помощь стрелка никогда не бывает лишней, а в таких ситуациях и подавно. Присутствие стрелка способно сделать любой путь вдвое короче и в десять раз безопаснее.

– Таким образом, остается открытым вопрос с четвертым лишним, – сказал Горлогориус – Раз уж стрелок дал свое слово, а настоящего похода не получится, если в нем не примут участие волшебник и герой, то лишним оказывается доблестный сын пустыни.

– Вот уж нет, – сказал Джавдет. – Я не сомневаюсь, что их путь будет очень даже интересным, а мне позарез нужны разные интересные истории.

– Пойдем со мной, – предложил Горлогориус – Я подключу тебя к Интернету и научу тебя им пользоваться. В Сети столько интересных историй… И читать их гораздо безопаснее, чем ползать по горам в обществе стрелка, мага и видоизмененного дракона.

– С этим есть только одна проблема, – сказал Джавдет. – Я не умею читать.

– Я тебя научу, – пообещал волшебник.

– Уговорили, – сказал Джавдет.

– Тогда иди в портал и жди меня на выходе, – сказал Горлогориус – Я тут еще с парнями поговорю.

– Удачи тебе, стрелок, – сказал Джавдет, пожимая, руку Джека Смита. – Спасибо за то, что меня спас.

– Не стоит благодарности, – смутился Джек.

– Ну, не стоит, так не стоит, – согласился Джавдет. – Удачи и вам, маг и дракон. Прощайте.

С этими словами он исчез в магическом портале Горлогориуса.

– Может, еще свидимся, – пробормотал Гарри. Он хорошо знал, что со спутниками, с которыми ты познакомился во время героического квеста, доведется встретиться еще не один раз. Это судьба.

– Значит, так, мальчики, – сказал Горлогориус – Времени у нас мало, поэтому буду краток. Здесь не засиживайтесь и идите прямо… – Он на секунду замешкался, а потом махнул рукой на восток. – Туда. В нескольких днях пути вы увидите город-призрак. В заброшенном салуне есть постоянный портал, который приведет вас в Лес Кошмаров. А оттуда уже рукой подать до гор. Все ясно? Вопросы есть?

– Что делать с моей лошадью?

– Одна лошадь на троих – это не лошадь, – отрезал Горлогориус – Оставь ее здесь или скорми дракону, мне все равно. Что-нибудь еще тебя интересует?

– Что такого кошмарного в этом лесу? – спросил Гарри.

– Пусть для тебя это будет сюрпризом, – сказал Горлогориус и скрылся в портале, который тут же принялся выцветать, как яркая ткань после пятой стирки не отрекламированным по телевидению стиральным порошком.

Глава 8

Ненавижу бухгалтеров и налоговых инспекторов!

Аль Капоне

Звездолет крупного и в прямом, и в переносном смысле межгалактического гангстера Джаббы Хутта с планеты Татуин потерпел крушение и нашел свое последнее пристанище в одном из болот Триодиннадцатого царства.

Джабба Хутт совершал обычный перелет со своего родного Татуина на планету Чик-Аго, где проходила ежегодная сходка криминального сообщества иной галактики и иного времени. Поскольку в силу своей профессии Джабба не доверял никому из окружающих его существ как органического, так и кремниеуглеродного происхождения, пилотировал корабль он сам. Экипаж он с собой не брал никогда.

Во время планового сверхпространственного перехода на корабле произошел облом гипердвигателя, которому предшествовал сбой системы субнавигации. Джабба прекрасно понимал, что цепная авария не могла произойти с его новеньким и очень надежным звездолетом случайно. Скорее всего, подсуетился кто-то из его конкурентов или, наоборот, соратников из ближнего круга, пожелавший продвинуться по карьерной лестнице.

Джабба Хутт воспринимал жизнь философски. Определенный риск сопутствует любой профессии, и начинающие гангстеры всегда четко сознают, куда они идут работать.

В принципе для Джаббы все кончилось не так уж плохо. Ему удалось посадить поврежденный звездолет в аварийном режиме и уцелеть во время этой посадки.

Звездолет быстро увяз в болоте, и, поскольку Хутт не был джедаем, вытащить его из трясины без посторонней помощи он не мог.

Джабба остался наедине с дикой природой чужой планеты практически с голыми руками. Два имперских штурмовых бластера и небольшой мешочек с ограненными алмазами, предназначенными для уплаты взноса в профсоюз работников криминальной сферы, можно было в расчет не брать.

Местный климат Джаббе понравился. Его вид эволюционировал от рептилий, поэтому в болоте он чувствовал себя куда комфортнее, чем на негостеприимном и засушливом Татуине, куда его семью забросила судьба и финансовые интересы.

Мелкая болотная живность оказалась вполне съедобной, микробы к Джаббе не приставали, так что жизнь казалась гангстеру вполне сносной. Единственное, что его удручало в болоте, так это полное отсутствие преступности, которую можно было бы организовать и возглавить.

Питался Джабба очень плотно и ежедневно. Про его вылазки в полнолуние старичок-лесовичок просто приврал для пущего антуража.

Поскольку у Джаббы был хороший аппетит, он довольно быстро слопал всех, кого можно было поймать, не отходя от болота, и каждая следующая вылазка в поисках еды становилась продолжительнее предыдущей.

Хотя Реджи честно заработал свою кличку Бешеного благодаря паре случайных стычек, по большей части он был человеком осмотрительным и не собирался бросаться в бой с неведомым врагом сломя голову и с пистолетом наголо.

Как гласило первое правило поведения стрелка, принятое в ордене Святого Роланда, война – фигня. Главное – маневры.

А разведка является одним из основных элементов, способствующих долгой жизни служителя ордена.

Реджи залег в кустах, вооружившись терпением и биноклем ночного видения.

Чудище не заставило себя долго ждать и вышло на охоту. Реджи не мнил себя большим экспертом по звездным войнам, однако ему не составило большого труда правильно оценить боевое снаряжение противника.

Кроме того, чудище оказалось весьма массивным, без ярко выраженных уязвимых мест. С первого выстрела такую тварь не убьешь, подумал Реджи, а ответным залпом он может выкосить целый гектар. Конечно, можно применить какое-нибудь более серьезное оружие, но как тогда быть с головой, обещанной старичку-лесовичку? И где у этого типа вообще кончается тело и начинается голова?

Природа, как известно, обделила род Хуттов такой важной анатомической подробностью, как шея.

Реджи решил повременить с открытым выступлением и подождать подходящего момента. Атаковать в лоб глупо, подумал он. Для этого нужно обладать решающим огневым превосходством, подавляющим численным преимуществом и полным отсутствием здравого смысла.

– Выходи, чудище поганое!

К тому времени как богатыри пришли на болота, Реджи успел сменить ночной бинокль на обычный.

Богатыри появились на сцене, как и полагается богатырям, с шумом, треском и руганью. Верхом на лошадях, вооруженные до зубов, выспавшиеся и довольные, они были не прочь подраться.

Богатыри вообще не дураки подраться. Еще они не дураки выпить и поваляться в стогах с красными девицами, как справедливо заметил Иван-мудрец, но выпивки и красных девиц на данный момент в наличии не имелось.

Зато повод для драки богатырь найдет всегда.

– Выходи, чудище поганое, на смертный бой!

Реджи нашел их методы несколько грубоватыми. Богатыри предпочитали открытую атаку тихому и незаметному подкрадыванию к цели. При этом они еще и понятия не имели, кому бросают вызов.

Разведка боем. Реджи оценил их смелость.

– Выходи, чудище поганое!

А чудище взяло, да и вышло.

Конечно, Джабба Хутт не понимал ни слова по-русски. Но угрожающие интонации и не менее угрожающее размахивание мечами едины на всех языках.

Парни вели себя глупо.

Местные джедаи, решил Джабба Хутт и принялся выдирать свою тушу из трясины, напевая себе под нос популярную в криминальных кругах Татуина песенку: «Хырр тырр бырр хырр фырр мырр дырр»[6]6
  Поэтический перевод с языка Хуттов выполнен профессиональным поэтом, который пожелал остаться неизвестным.


[Закрыть].

 
Татуинский централ, ветер-суховей.
Этапом из Твери. Зло ты одолей.
Лежит на сердце дама пик.
Татуинский централ, ветер-суховей.
Пивка ты не жалей – мне налей.
Не пиво губит нас, а имперский штурмовик.
 

Этого никто не знает, но Хутты вообще-то очень любят петь.

Увидев лезущее из болота чудище поганое, богатыри воодушевились, заорали еще громче и принялись стрелять в него из луков.

Реджи, воспитывавшийся по принципу «один выстрел – минимум одна смерть», оценил их стрельбу как недостаточно точную. Из четырех стрел только три попадали в цель.

Большого значения это в любом случае не имело. Стрелы не могли пробить толстую шкуру Джаббы. Они отскакивали от гангстера и падали в грязь.

Реджи вычеркнул из своего мысленного списка нож и арбалет. Хотя, подумал он, с арбалетом можно было поэкспериментировать. Если взять стрелы с термическими наконечниками, смазанными цианидом. Увы, времени на замену наконечников и смазывание их цианидом не было.

Кто-то может подумать, что арсенал стрелков в их таинственных саквояжах поистине безграничен, но это не так. В них находится только то оружие, которое стрелки туда заранее положили, и эта величина является конечной.

У Реджи имелись и арбалет, и термические наконечники для стрел, и цианид. Но только по отдельности. А собирать их все вместе и делать это именно сейчас Реджи посчитал нецелесообразным.

Богатыри были людьми неглупыми. После того как двадцатая по счету стрела отскочила от Джаббы Хутта, они кое-что себе сообразили и убрали луки с глаз долой.

Муромец вытащил свое знаменитое гигантское копье. Младшие богатыри раздвинулись в стороны, предоставляя старшому оперативный простор.

Муромец размахнулся, фирменно хэкнул и швырнул копье.

Вот и все, успел подумать Реджи, пока копье дырявила воздух. Массы этой дуры должно хватить, чтобы пробить насквозь средних размеров африканского слона, а Джабба Хутт, при всех своих габаритах, все-таки поменьше. И увернуться он тоже не сможет. Даже если он обладает подвижностью Джеки Чана. Нижняя часть его туловища все еще пребывала в объятиях болотной тины.

Джабба Хутт и не думал уворачиваться. Вместе этого он выхватил свой бластер и сжег копье на подлете.

Эффектно, подумал Реджи.

Второй голубой луч полетел в грудь Илье Муромцу. В последний момент богатырь успел поднять своего скакуна на дыбы, и бедная коняшка получила свое. Над болотом поплыл запах жареного мяса.

Реджи поморщился. Он не мог не признать эффективность подобного метода, но такой стиль поведения ему претил. Стрелки предпочитали уворачиваться от пуль сами, а не закрываться посторонними.

Муромец ловко соскочил с падающего коня и схватился за булаву. Алеша с Добрыней тоже спешились, обнажили мечи и прикрылись щитами.

– Это будет жестко! – заявил Илья Муромец и полез в болото.

Такое решение Реджи одобрил. В крайнем случае можно будет поднырнуть под луч бластера. Хотя он сам не стал бы бросаться с оружием ближнего боя на противника, оснащенного космическим бластером.

– Хырр тырр мырр![7]7
  Это будет жестко!


[Закрыть] – сказал Джабба и вытащил второй бластер.

Интересно, а сколько у него осталось зарядов, подумал Реджи. Любые аккумуляторы, пусть даже и сделанные в другой галактике и в другое время, имеют обыкновение садиться в самый неподходящий для своего обладателя момент.

Богатырей в Триодиннадцатом царстве было много, все они время от времени вляпывались в разные истории, веселые, лихие, зачастую смертельно опасные, но в учебники по истории попали считанные единицы. И эти трое, принявшие неравный бой на болоте, были лучшими из всех.

Несмотря на явное технологическое превосходство одной стороны, бой шел на равных. Пылали камыши, шипела испаряемая лучами бластеров вода, поднимались в небо струи пара. Джабба Хутт стрелял не переставая, богатыри прыгали, вертелись ужами на раскаленной сковороде, подныривали под смертоносные лучи, с каждым финтом сокращая отделяющее их от цели расстояние.

Реджи оценил шансы богатырей как неплохие. Разумеется, при непосредственном контакте чудище кого-нибудь из них наверняка зажарит, но шансов выиграть бой у него нет. От удара боевой палицей или тяжелым мечом Хутту не спастись.

Реджи вытащил из саквояжа винтовку. По большому счету на богатырей ему было плевать. Но если он не внесет свою лепту в этот бой, головы чудовища, равно как и указания местонахождения Кощеевой смерти, ему не видать.

А богатыри могли на какое-то время стать полезными союзниками. Они же местные, должны хорошо знать и дороги, и населяющий страну люд. Ведь еще неизвестно, как далеко придется тащиться за обещанным нанимателям яйцом.

Реджи стрелял, не целясь. Учителя позаботились о том, чтобы он воспринимал винтовку как продолжение своей руки, а когда вы делаете что-то рукой, вам нет необходимости за ней приглядывать[8]8
  Двусмысленная фраза. Интересно, что автор имел в виду (прим. ред.)


[Закрыть]…[9]9
  Вот только не надо гнусных намеков! Ничего такого автор в виду не имел! (Прим. авт.)


[Закрыть]…[10]10
  А о чем же тогда идет речь? (Прим. ред.)


[Закрыть]…[11]11
  О почесывании левой пятки, например. Кстати, редакторам не идет такое ехидное выражение лица (прим. авт.).


[Закрыть]…[12]12
  На себя посмотри! (Прим. ред.)


[Закрыть]…[13]13
  Господа, прекратите этот балаган! (Прим. ГЛАВНОГО редактора.)


[Закрыть]…[14]14
  Что бы автор там себе ни писал, последнее слово всегда останется за нами! (Прим. ред.)


[Закрыть]…[15]15
  Да что вы о себе возо… (Прим. авт.)


[Закрыть]…[16]16
  И так будет с каждым! (Прим. ред.)


[Закрыть]

На болоте царил такой шум, что выстрел из «ремингтона» никто не услышал. Бластер выпал из перебитой правой руки Джаббы Хутта и скрылся в мутной воде.

– Мырр бырр фырр[17]17
  Врешь, не возьмешь.


[Закрыть], – прохрипел Джабба, пытаясь определить, откуда в него стреляли.

В этот момент подоспевший Алеша Попович всадил ему меч под ребро, а напрыгнувший с фланга Муромец отоварил булавой по башке.

– Бырр[18]18
  Ой, что-то мне нехорошо.


[Закрыть]! – сказал Джабба Хутт и рухнул в воду. Для пущей уверенности Муромец приложил его еще пару раз палицей, а потом богатыри подхватили гангстера под руки и потащили тушу к берегу. Когда они добрались до твердой земли и бросили труп Хутта к копытам уцелевших двух лошадей, из ближайших кустов вышел Реджи, небрежно держа винтовку на сгибе левой руки.

– Ну что, пацаны, поговорим? – спросил он.

– Отчего ж и не поговорить, с хорошим-то человеком, – сказал Илья Муромец, плюнув себе на ладонь и нащупывая рукоять висевшей на богатырском поясе булавы.