Текст книги "Русский Белград"

Вторая волна массовой эмиграции (зима-весна 1920 года)

Генерал А.И. Деникин учитывал возможность поражения своей армии и старался заранее обеспечить и скоординировать эвакуацию войска и населения с территорий, находившихся под его командованием. Еще в конце 1919 года он начал переговоры с правительством Королевства СХС о временном приеме этой страной больных, раненых и инвалидов. Дипломатические усилия дали положительные результаты, и в январе 1920 года правительство Королевства СХС дало принципиальное согласие принять беженцев с юга России.

* * *

24 января 1920 года белградское правительство приняло официальное решение о приеме 8000 беженцев. Для организации помощи этим людям правительство Королевства СХС в январе 1920 года сформировало специальный Государственный комитет (ГК) по приему и устройству русских беженцев, который должен был координировать деятельность государственных учреждений и российских эмигрантских организаций – Российского общества Красного Креста (РОКК), Всероссийского земского союза (ВЗС), Всероссийского союза городов (ВСГ), Управления главноуполномочен-ного по делам российских беженцев.

Первым руководителем этого ГК стал председатель Народной скупщины (парламента) Королевства СХС Люба Йованович.

Из русских в состав ГК входили профессор В.Д. Плетнев, М.В. Челноков, Н.Ф. Ходорович (вместо него в том же 1920 году был назначен С.Н. Палеолог) и В.Н. Штрандтман, возглавлявший Российскую миссию в Белграде.

По занимаемой должности и опыту работы в королевстве Василий Николаевич Штрандтман пользовался безусловным авторитетом и уважением как среди русских, так и в правящих кругах страны.

Задачи ГК[10]10
  С ноября 1921 года функции ГК перешли к созданной правительством Королевства СХС Державной (Государственной) комиссии по делам русских беженцев.


[Закрыть] состояли не только в приеме и учете беженцев, обеспечении их жильем, медицинской помощью, переквалификацией, трудоустройством, но и в организации образования их детей. Именно под эти основные направления деятельности ГК выделялись средства из бюджета страны. Средства, надо сказать, немалые – на содержание беженцев королевское правительство ежемесячно выделяло ГК миллионы динаров.

* * *

Первые группы организованных беженцев из России появились в Королевстве СХС к концу января 1920 года. Они перебрасывались через греческий порт Салоники и дальше поездом через Гевгели. Основная же часть беженцев прибыла в Королевство СХС в течение марта и апреля, однако въезд отдельных групп продолжался до июня включительно. Всего с января по июнь из России на Балканы переправилось, по разным оценкам, от 35 до 45 тысяч человек, в том числе в Королевство СХС – 7000–8000 человек.

Большая часть беженцев шла из Новороссийска. По некоторым данным, только из этого города в Королевство СХС было эвакуировано около 8500 человек. Они содержались на средства королевского правительства. Позже их стали называть беженцами «сербской» эвакуации. Около трех тысяч новороссийских беженцев первоначально были эвакуированы англичанами на острова Эгейского моря, и лишь в марте 1920 года около 2500 человек из них перевезены в Королевство СХС. Английское правительство обязалось оказывать им материальную поддержку, и их стали называть беженцами «английской» эвакуации.

В течение весны и лета 1920 года продолжался въезд в Королевство СХС новых групп эмигрантов из России по отдельным визам. Большая их часть прибывала через Салоники, Пирот и Гевгели, меньшая – через территории Румынии и Венгрии.

* * *

В связи со значительным увеличением численности беженцев 21 января 1920 года приказом генерала А.И. Деникина была учреждена особая должность главноуполномоченного (с 1 мая 1920 года – правительственного уполномоченного) по устройству русских беженцев в Королевстве СХС.

Через месяц в Белграде начало действовать Управление (Канцелярия) главноуполномоченного, которое состояло из нескольких отделов: финансового, школьного, почтового, труда и т. п. Основными задачами главноуполномоченного и состоявших при нем организаций и должностных лиц являлись «облегчение забот королевского правительства и устранение затруднений, вызываемых прибытием русских беженцев, возможно планомерная организация их движения и расселения, содействие к самостоятельному их устройству и, наконец, поддержание лиц, совершенно неимущих и нетрудоспособных».

Весной 1920 года в Белграде открыли свои представительства Российское общество Красного Креста (РОКК), Всероссийский земский союз (ВЗС) и Всероссийский союз городов (ВСГ).

* * *

Разгром армии А.И. Деникина и прибытие в Королевство СХС новых тысяч беженцев из России внесли серьезные изменения в уже устоявшуюся эмигрантскую среду. Прежде всего, пользуясь правом свободного выбора места жительства и льготного (часто бесплатного) проезда на железнодорожном транспорте, часть российских беженцев устремилась в Белград и иные крупные города, где жизнь являлась более благоустроенной. Это уже к лету 1920 года привело к чрезмерному скоплению беженцев в Белграде, Сараеве, Загребе и других крупных административных и культурных центрах. В связи с этим, как пишет исследователь российской эмиграции в Королевстве СХС В.Д. Козлитин, «возросли трудности с поисками жилья, работы, участились случаи нарушения общественного порядка со стороны беженцев. Последнее вызывало недовольство как местных властей, так и части общественности, что вынудило правительство ввести для российских граждан некоторые ограничения свободного передвижения по стране и выбора места жительства».

Дело в том, что Королевство СХС не установило дипломатические отношения с СССР и признавало документы, выдаваемые бывшими русскими консульствами.

В связи с этим член Комитета съездов русских юристов за границей В.В. Исаченко в своем письме, отправленном 30 декабря 1922 года из Белграда в берлинское отделение комитета, сообщал следующие сведения о паспортах и визах для русских эмигрантов на территории Королевства СХС:

«Законов, правил или надлежаще опубликованных распоряжений по сему предмету не имеется, и все сводится к изменчивой практике или, вернее, мягко выражаясь, усмотрению лиц, в данный момент стоящих во главе «Политического» отделения Министерства иностранных дел, ведающего делами русских. В последнее время положение сравнительно благоприятное.

Правительство Королевства СХС признает паспорта только антибольшевистских учреждений: старые дореволюционные, выдававшиеся учреждениями белых армий, выдаваемые сохранившимися русскими консулами. Два консула на территории Королевства СХС – в Белграде и Загребе – до сего времени беспрепятственно такие паспорта выдают.

Случаев визирования паспортов, выданных советской властью, до сего времени был только один: для представителя советского Красного Креста Корешкова, притом только для транзита и как представителю Нансена по просьбе последнего.

Более того: ввиду того, что некоторые государства – Германия и Польша – не ставят ныне виз для русских на паспортах, выданных антисоветской властью, правительство Королевства СХС, ошибочно включив в перечень этих государств Австрию и применяясь к пожеланиям Женевской конференции Лиги Наций, выдает русским, едущим в эти страны, установленные для сербов паспортные книжки с отметкой, что предъявитель «русский». Книжки выдаются только на шесть месяцев – будут ли этот срок продолжать, судить можно только впоследствии.

В вопросах визы на въезд, которые даются только Министерством иностранных дел, господствует полное усмотрение. В последнее время эти визы вообще выдаются легче и чаще, и случаи унизительных сцен, когда чиновники издевались над русскими, хотя бы и вполне обеспеченными, ходатайствовавшими о визах для своих детей или родственников, совершенно прекратились. Однако найти какие-либо руководящие, принципиальные линии в разрешении подобных вопросов, как во всем, основанном на усмотрении, невозможно.

Визы на въезд лиц, находящихся в Советской России, не выдаются ни в коем случае. Таких случаев, когда в Белграде начал свои действия по облегчению вывоза из России женщин и детей Международный Красный Крест, было только десять, и через две недели эта практика была прекращена. Обходится это положение указанием на то, что вывозимое лицо уже находится в одном из пограничных государств, куда и посылается виза.

Транзитные визы в последнее время выдаются легко, без предварительного запроса Министерства консулами Королевства СХС в стране отправления при условии соответствия паспорта вышеуказанным требованиям и при наличии в нем визы страны назначения.

Обратные визы на возвращение в королевство покидающих его в последнее время тоже получаются легко от высшей для каждого округа полицейской власти…

В заключение считаю долгом остановиться на вопросе о праве жительства. В виде общего правила, русские беженцы прикреплены к тому месту жительства, где они получили право проживания или где были водворены после эвакуации. Всякое передвижение по территории королевства в виде общего правила, впрочем не всегда соблюдаемого, но недавно вновь подтвержденного, требует разрешения полицейской власти. В больших городах это сводится к уплате соответствующей (6 динаров) суммы гербового сбора, но в маленьких городах и особенно удаленных селах это создает большие затруднения: беженец получает разрешение доехать до местопребывания «Великого Жупана» (губернатора) и лишь там получает разрешение на дальнейшее передвижение, для чего часто должен ездить в сторону, противоположную желаемой…

Для пребывания в каждом большом городе, хотя бы в течение суток, требуется полицейское разрешение. В Белграде этими «дозволами» ведает русский полицейский чиновник, и здесь царит полный произвол».

Из письма В.В. Исаченко следует, что с советскими паспортами в Королевство СХС не пускали, что русские эмигранты были прикреплены к тому месту жительства, где они получили право проживания или расселились сразу после эвакуации, а всякое передвижение по территории Королевства СХС, как правило, требовало разрешения полицейской власти. В больших городах достаточно было уплатить соответствующую сумму гербового сбора, но вот в маленьких городах и особенно удаленных селах возникали большие затруднения: беженец получал разрешение доехать до местопребывания губернатора и лишь там мог получить позволение на дальнейшее передвижение.

При этом весной и летом 1920 года произошли изменения в самом образе жизни российских беженцев в Королевстве СХС. Многие из них уже начали понимать нереальность надежд на скорое возвращение в Россию и искали любые возможности более прочно закрепиться на новом месте.

Правительство Королевства СХС оказывало эмигрантам из России всяческое содействие, предоставляя им денежную помощь за счет казны. Но рост числа беженцев не мог не вызвать увеличения спроса на деньги, выделяемые правительством для льготного размена. В марте 1920 года он был ограничен 1000 рублей на одного человека в месяц и производился из расчета 600 динаров за 1000 рублей. С 1 июля были введены новые правила оказания денежной помощи российским беженцам, в соответствии с которыми льготному размену был придан характер безвозмездных субсидий, выдаваемых ежемесячно в следующем размере: одиноким -400 динаров, семьям из двух человек – 700 динаров, из трех человек – 850 динаров, из четырех человек – 1000 динаров и т. д. Очень важно отметить, что правом на получение субсидий пользовались «только беженцы из России, то есть русские подданные, прибывшие на жительство в королевство из России под давлением политических обстоятельств после 1 декабря 1918 года». Были лишены права на субсидии беженцы, имевшие личные средства к существованию или получившие постоянный заработок, превышающий минимальный прожиточный уровень.

Приезд тысяч беженцев, переживших ужасы войны, активизировал борьбу различных групп и политических направлений в их среде. По словам В.Д. Козлитина, эта борьба «являлась, с одной стороны, продолжением прежних разногласий, возникших еще в России, а с другой – результатом новых противоречий из-за должностей и льгот, предоставляемых правительством королевства».

* * *

Ситуация несколько стабилизировалась только к осени 1920 года, когда более четко определилась структура управления делами беженцев и сложилась система самоуправления. На совещании представителей правительственных и общественных организаций российских беженцев, состоявшемся 22 мая в Белграде, было принято решение о распределении между ними отдельных направлений работы: на представительство РОКК возлагалась организация медико-санитарной и продуктовой помощи беженцам, на представительство ВЗС – профессиональная подготовка и трудоустройство, на представительство ВСГ – организация школьного образования и помощи детям.

Начиная с лета 1920 года, главные усилия правительства Королевства СХС и ВЗС были направлены на стимулирование производственной активности трудоспособных беженцев, оказание им помощи в приобретении специальности, переквалификации и трудоустройстве. Уже до начала 1921 года в наиболее крупных центрах расселения российских беженцев было открыто свыше 50 курсов сербохорватского языка, рассчитанных примерно на 1000 человек. В это же время начали работу свыше 30 краткосрочных курсов профессиональной подготовки, на которых обучались около 1300 беженцев. Российским гражданам для организации собственных предприятий предоставлялись кредиты, специалистам выдавались ссуды на приобретение пособий и инструментов. До марта 1921 года включительно было открыто около 300 предприятий. На их организацию представительство ВЗС выдало ссуду в размере более миллиона динаров.

Все эти меры помогли части беженцев найти заработок. К 1921 году, например, без особых хлопот устроились на службу инженеры, техники, землемеры, работники образования, врачи, деятели культуры. С другой стороны, сложно было подыскать работу по специальности юристам, военным и чиновникам. В связи с этим значительная часть бывших военнослужащих и чиновников вынужденно довольствовались скромным служебным положением в провинции с невысокой оплатой или же занимались физическим трудом.

Одновременно с этим многие беженцы все еще продолжали жить в надежде на скорое возвращение на родину и не желали серьезно заниматься поисками работы. Они либо проживали накопленные деньги и драгоценности, либо полагались на материальную поддержку от правительства или беженских организаций.

Трудные условия эвакуации, лишения по пути в Королевство СХС и в первые месяцы пребывания на его территории, как правило, плохое питание и жилье, часто изнурительный труд приводили к увеличению заболеваемости. Медико-санитарная помощь беженцам, находившаяся в ведении РОКК, оказывалась как непосредственно лечебными учреждениями данной организации, так и путем оплаты лечения в государственных и частных медицинских заведениях королевства.

Весной 1920 года РОКК открыло центральную амбулаторию в Белграде, чуть позже – амбулатории в Нише, Земуне и ряде других городов. В небольших провинциальных городках открывались врачебные пункты, состоявшие из одного врача. С конца апреля до осени 1920 года в Топчидере под Белградом действовал русский санаторий на шестнадцать мест. В сентябре 1920 года РОКК открыло зубоврачебный кабинет при Белградской амбулатории.

Возможность длительного проживания российских эмигрантов в Королевстве СХС требовала организации обучения детей. Королевство стало первой страной, где уже в 1920 году зародилась российская зарубежная школа.

Основу школьной сети для беженцев в Королевстве СХС составили эвакуированные в начале 1920 года из Южной России казенные учебные заведения – несколько кадетских корпусов, объединенные после ряда переименований в Русский кадетский корпус в Королевстве СХС, и два девичьих института – Харьковский институт императрицы Марии Федоровны (начальница – М.А. Неклюдова) и Донской Мариинский институт (начальница – Н.В. Духонина).

Первоначально финансирование кадетских корпусов и девичьих институтов осуществлялось правительством Юга России, а с лета 1920 года начала возрастать денежная помощь правительства Королевства СХС, осуществляемая через ГК по приему и устройству русских беженцев. Уже осенью 1920 года на содержание Харьковского и Донского институтов, а также Русского кадетского корпуса ГК выдавал ежемесячно суммы из расчета 400 динаров на каждого воспитанника – институтку или кадета.

С мая 1920 года представительство ВСГ приступило к осуществлению своей миссии по организации школьных учреждений. В это время в среде беженцев еще преобладало мнение о кратковременности их пребывания вдали от России, поэтому руководство указанной организации видело свою задачу в создании таких школьных учреждений, которые, не требуя крупных средств на свое содержание, давали бы детям классическое русское воспитание и образование. Учитывалась также разбросанность небольших групп беженцев по территории всей страны, невозможность для многих детей нормального семейного воспитания.

Летом 1920 года в Белграде, Панчеве, Сараеве, Земуне и Скопье возникли детские заведения, которые взяли на себя все заботы о детях в течение дня (обучение, питание, отдых). Такие заведения назывались детскими домами. На первых порах деятельность представительства ВСГ в Королевстве СХС также финансировалась правительством Юга России. Однако средств не хватало. В какой-то мере они пополнялись за счет пожертвований английских благотворительных обществ через российского посланника в Белграде.

В наиболее благоприятном положении по многим критериям находилась 1-я Русско-Сербская гимназия в Белграде. Она была открыта в октябре 1920 года, благодаря финансовой поддержке ГК по приему и устройству русских беженцев, по предложению профессора Санкт-Петербургского университета В.Д. Плетнева, входившего в состав ГК, и состояла из пяти старших классов.

В.И. Косик по этому поводу пишет:

«Перед учителями стояла сложная задача: не только дать некую сумму знаний, но и воспитать детей в православии, любви к родине своих предков, к славянству. Здесь, как и везде, шла работа под девизом – истинное просвещение соединяет умственное образование с нравственным. Там стремились не допускать какого-либо разрыва между национальным воспитанием и воспитанием в православном духе. Уже название этого учебного заведения свидетельствовало о стремлении его отцов-основателей (с русской стороны это прежде всего профессиональный педагог и славянский деятель Владимир Дмитриевич Плетнев, с сербской – Александр Велич, будущий президент Сербской академии наук и искусств) сделать все, чтобы гимназические выпускники, оставаясь русскими, сохранили «и понимание, и знание, и любовь к стране, которая в тяжелые годы проявила себя истинным, бескорыстным другом».

Безусловно, создание первых русских учебных заведений в Королевстве СХС имело очень большое значение, но в 1920 году большая часть беженцев не обучались в школах.

В 1919–1920 годах юридический статус российских беженцев в Королевстве СХС был достаточно определенным – граждане России, временно проживающие на территории королевства. В последующие годы они получили статус политических беженцев.

При этом в Королевстве СХС, в отличие от западноевропейских стран, свидетельства и дипломы об образовании, воинские звания, полученные в России до Февральской революции, а также научные степени считались имеющими законную силу. В этом смысле российские подданные по сравнению с подданными других государств находились в явно привилегированном положении.

* * *

Развитие общественной жизни российских граждан в Королевстве СХС до весны-лета 1920 года не отличалось особой активностью. В их политическом сознании господствовали либерально-демократические настроения. Общественная деятельность была направлена на создание не политических организаций, а благотворительных культурно-просветительских обществ, подобных возникшему в феврале 1920 года Обществу попечения о духовных нуждах православных русских в Королевстве СХС.

Резкое увеличение численности российских беженцев в начале 1920 года привело к некоторой активизации их общественной жизни. Весной и летом того же года продолжала формироваться система местного самоуправления, оформлялись политические группы и движения, профессиональные организации – Общество русских офицеров, Союз русских инженеров, Общество русских ученых.

Весной 1920 года заявила о себе белградская группа кадетской партии, заметно активизировались монархисты.