Текст книги "Смоленск. Полная история города"

Глава девятая
Присоединение Смоленска к Российскому государству

После окончания Смоленской войны 1632–1634 годов поляки и литовцы в очередной раз отремонтировали смоленскую стену. На месте пролома был сооружен еще один земляной бастион. Поляки прекрасно понимали, что русские никогда не отступятся от своей мечты – вернуть Смоленск России.

Последний раз в веке XVII Смоленск и его крепостная стена стали кровавым яблоком раздора в 1654 году. Тогда поход на Смоленск стал частью русско-польской войны, которая продолжалась треть века. И на этот раз русскими было собрано огромное войско.

Поход возглавил лично царь Алексей Михайлович. Более 30 000 русских воинов прибыло под Смоленск летом 1654 года.

За прошедшие два десятилетия русские многому научились. Теперь они действовали более умело и отважно. Да и поляки были уже не те. И большой решимости удержать Смоленск ценой огромных потерь у них точно не было.

16 августа был устроен штурм, оказавшийся неудачным. Поляки оценили русские потери в 7000 человек убитыми и 15 000 ранеными. Тем не менее, после нескольких ожесточенных сражений на крепостных стенах, особенно в районе Днепра, поляки решили сдаться. И, исчерпав все средства сопротивления, смоленский гарнизон 23 сентября 1654 года капитулировал, открыв ворота победителям.

В 1667 году война между Россией и Речью Посполитой закончилась Андрусовским перемирием, подписанным на Смоленской земле. По его условиям Смоленск и вся Смоленская земля, наряду с другими территориями отошли к России. Но все прекрасно понимали, что спор за Смоленск может возобновиться, и война может вновь прийти под его стены. Поэтому уже в том же 1667 году царь Алексей Михайлович издал указ о восстановлении поврежденных оборонительных сооружений Смоленска, что и было исполнено.

 Неизвестный художник. Портрет царя Алексея Михайловича. 1657

Российско-польские отношения смогли окончательно стабилизироваться только после заключения в 1686 году так называемого Вечного мира. Его положения еще раз задокументировали признание Смоленска русским городом.

Но и после этого обороноспособности Смоленской крепостной стены уделялось немалое внимание, ведь Смоленск оставался пограничным городом. Однако не только вражеские ядра разрушали стену, но и незаметный, тихий убийца – время. С годами стена ветшала и разрушалась.

В мае 1692 году обрушилась часть Воскресенской башни. Это событие подтолкнуло власти к началу масштабных ремонтных работ на Смоленской крепостной стене. В том же году в Смоленск был направлен каменных дел мастер Гур Вахрамеев, который разработал подробную смету, и работа закипела. На ремонт стены ушло более миллиона штук кирпича и масса других строительных материалов. Работы заняли около двух лет.

МИХАИЛ ДАВЫДОВИЧ ХЕЙСИН, российский историк и реставратор

Глава десятая
Смоленск при царе Алексее Михайловиче

В тяжелое Смутное время Русь потеряла в лице Смоленска родной город и с ним целую область, а в 1654 году, когда Смоленск был возвращен, он был уже не тот: католическое население, польские нравы и обычаи, польская речь делали из него чисто польский город с населением, чуждым и враждебным всему православному.

Первым делом царя Алексея Михайловича Романова было, конечно же, восстановление православия, и древние православные храмы Смоленска, вырванные из рук католических ксендзов, вновь огласились славянской речью и православным пением. Всем желающим оставаться в Смоленской области и перейти в русское подданство было поставлено необходимым условием принятие православия.

Вместе с тем, подтвердив многие права и привилегии, дарованные смоленским обывателям польскими королями, царь этим привлек в Смоленск много русских из внутренних своих областей. Население города начало быстро увеличиваться. Под Смоленском выросли целые посады – Рачевский и Чуриловский. В 1664 году их приписали к городу с обязанностью нести все городские повинности. В 1676 году правый берег Днепра оказался уже настолько населенным, что Адольф Лизек, секретарь посольства императора Священной Римской империи Леопольда I, проследовавшего в этом году в Москву через Смоленск, в своих записках написал:

«Смоленск, город обширный и хорошо отстроенный; русские считают его как бы непобедимым укреплением своего отечества. В последнее время, по возвращении его от Польши, въезд в него запрещен всем чужестранным министрам и послам, из опасения, чтобы они, узнав расположение крепости, не воспользовались этим в случае войны. Место Смоленского воеводы самое почетное, и дается вельможе, заслужившему полную доверенность царя (в это время был царский родственник). В городе содержится большой гарнизон. Впускать в него иностранцев запрещено под смертной казнью; но когда мы сказали, что, будучи утомлены дальним путем, хотели бы отдохнуть в Смоленске несколько дней, то воевода, в знак особенного расположения и доверия к Римскому императору, не только согласился на нашу просьбу, но положил ввезти нас в город с небывалым до того великолепием и торжественностью. А чтобы дать время получше приготовиться, мы принуждены были, за милю перед Смоленском, разбить себе палатки и оставаться несколько часов в лесу, томясь скукой, голодом и жаждой, пока пристав не возвратился со своими товарищами и не объявил от воеводы, что в знак особенного расположения, какое до сих пор никому из иностранцев не было оказано, позволяется всему нашему посольству вступить в город.

 Корнелис ван Дален II. Император Священной Римской империи Леопольд I. Гравюра. 1650-е

Через полчаса перед нами открылся большой город, который до того скрывался за лесом и горами. На поле нас окружила толпа стрельцов и любопытных, смотревших на немецких людей как на диво. Наконец, навстречу к нам выехал отряд конницы с начальником, и поезд двинулся в следующем порядке: впереди шла конница; за нею следовала карета послов; с левой стороны ехали верхами пристав и переводчик; с правой главнейшие наши чиновники, а по бокам шли стрельцы. У городских ворот стояло множество воинов, которые нам отдали честь; на улицах до самой новой крепости, куда следовало нам ехать, толпился народ.

Старая крепость лежит на другом берегу Днепра и заключает в себе столько строений, что кажется городом. С одной стороны ее омывает река, с другой окружают острые скалы, посередине возносится башня с храмом Божьей Матери. Все это дает крепости грозный вид».

Очевидно, что городом Адольф Лизек называет Заднепровье, которое могло застроиться лишь по присоединении Смоленска к России, так как из прекрасно сохранившегося плана города 1634 года видно, что в то время за Днепром была заселена лишь узкая береговая полоса, остальное же пространство было покрыто лесом и кустарником.

Такой быстрый рост города, вызванный приливом нового населения из внутренних русских областей, повлек за собой и обрусение. Тем не менее, вхождение в Речь Посполитую продолжалось слишком долго, и за это время польско-литовская культура оказала серьезное влияние на смоленское дворянство, которое именовало себя «шляхетством».

Если с сельским населением не было проблем, так как оно и «под поляками» оставалось православным, то смоленскую шляхту оказалось не так легко превратить в русских людей. Меры, принятые правительством в отношении Смоленской шляхты, были примерно те же, что и в отношении городского населения Смоленска: ряд милостей, подтверждение многих прежних шляхетских прав и вместе с тем обязательное исповедание православной веры и раздача свободных земель Смоленской области природным русским дворянам и служилым людям.

При царе Алексее Михайловиче шляхтичи приглашались к царскому столу, им предоставлялась возможность отправлять военную службу согласно старым, то есть польским обычаям, отдельным лицам, например, полковнику Смоленской шляхты Казимиру Воронцу жаловались поместья и т. д. В то же время из московских городов переселили в Смоленск 350 боярских детей, отвели для них в городе места, дали деньги для постройки, жаловали под Смоленском по десять крестьянских дворов, да еще и выделили приличное жалованье.

Женам убитых в сражениях смоленских шляхтичей, оставшимся бездетными, если первые их мужья имели за собой жалованные имения, было предоставлено право вступать во владение этими имениями, но при условии выхода замуж за русских служилых людей.

АЛЕКСАНДР КЛАВДИЕВИЧ ИЛЬЕНКО, русский историк

27 августа 1670 года беспоместным шляхтичам, отцы которых по сдаче Смоленска выехали в Литву, а сами они остались у своих родных или поселились в Смоленске уже после сдачи города, было объявлено, что оставлять их в городе не представляется возможным, а что если они желают, то могут служить в Казани, для чего им был разрешен свободный выезд из Смоленска.

В военном и в торговом отношении Смоленск, после присоединения его к России, понемногу начал терять свое некогда первостепенное значение.

Как сильная, пограничная с Польшей, крепость, Смоленск останавливал на себе внимание правительства лишь до тех пор, пока была сильна Польша. В царствование Алексея Михайловича укрепления города тщательно поддерживались, крепость снабжалась сильным гарнизоном, а въезд иностранцам в черту крепостной стены строго запрещался. По мере падения Польши падало и значение Смоленска.

АЛЕКСАНДР КЛАВДИЕВИЧ ИЛЬЕНКО, русский историк

Позднее, в правление царевны Софьи, дочери Алексея Михайловича, в деле обрусения Смоленской шляхты отметился поворот к худшему: 8 июня 1688 года состоялся именной указ, подтверждавший прежде дарованные смоленским шляхтичам права на владение поместьями и вотчинами, но вместе с тем гласивший, что, если по смерти которого из шляхтичей не останется наследников, то выморочных имений отнюдь не отдавать иногородним владельцам, но причислять их к смоленским дворцовым волостям. Последствия этого мероприятия были весьма печальны. Отчуждение смоленской шляхты от русской массы населения вместо того, чтобы понемногу сглаживаться, начало все увеличиваться и увеличиваться.

Глава одиннадцатая
Петр I и Смоленская губерния

Битва при Лесной окончательно сняла угрозу осады Смоленска шведами.

Кончилось все тем, что в начале XVIII века ненависть к русским и увлечение польскими тенденциями до такой степени овладели смоленской шляхтой, что русское правительство оказалось вынужденным прибегнуть к целому ряду энергичных мер. Представители католического духовенства, как главные деятели польской пропаганды, были удалены из Смоленска с лишением права въезда в пределы России. На православное духовенство была возложена обязанность строжайше смотреть, чтобы шляхтичи не совращались в католичество и строго блюли православие. Было запрещено посылать детей для образования в Польшу, а уже находящихся там было предписано немедленно вернуть в Смоленск. Шляхте же объявлено, что если она желает обучать своих детей латинскому и другим языкам и наукам, то их надо для этого отправлять в Москву и Киев. Были запрещены браки с польскими подданными и католиками.

Благодаря этим мерам, шляхтичи понемногу начали сближаться с русским населением края, а с присоединением к России Белоруссии, когда Смоленщина перестала быть пограничной, обрусение пошло такими быстрыми шагами, что, например, к 1812 году потомки тех самых шляхтичей, которые получили свои поместья под Смоленском в награду за боевую службу против «москалей», стали в ряду первых русских дворян, принесших жизнь и состояние в жертву русской земле.

Типичный пример – род Энгельгардтов, потомков генерала польской службы Вернера-Каспара Энгельгардта, получившего от короля Сигизмунда III имения в Смоленской губернии.

Василий Васильевич Энгельгардт (1785–1837) был офицером Литовской гвардии, принимал участие в заграничных походах 1813–1815 годов и вышел в отставку в чине полковника.

Николай Богданович Энгельгардт (1737–1816) принимал участие в боях Семилетней войны и тоже вышел в отставку в звании полковника.

Его сын, Лев Николаевич Энгельгардт (1766–1836), был генерал-майором. Он служил под началом А.В. Суворова, был командиром Уфимского мушкетерского полка, а потом шефом Ряжского мушкетерского полка.

Очень интересны «Записки» Льва Николаевича Энгельгардта. Рассказывая о своем детстве и о своих родителях, он написал, что смоленские шляхтичи на протяжении столетия после возвращения Смоленска России предпочитали читать польские книги и брать себе жен из Польши. Далее читаем:

«Отец мой был действительный статский советник и кавалер Святого Владимира 2-й степени, Николай Богданович; мать моя была из рода Бутурлиных <…> Замечательно, что он из смоленских дворян третий женился на великороссийской, ибо со времен завоевания царем Алексеем Михайловичем Смоленска, по привязанности к Польше, брачились вначале с польками, но в царствование императрицы Анны Иоанновны были запрещены всякие связи и сношения с поляками, даже если у кого находили польские книги, ссылали в Сибирь; а потому, сперва по ненависти к русским, а потом уже по обычаю, все смоляне женились на смолянках. Поэтому, можно сказать, все смоленские дворяне между собою сделались в родстве. Первый женился на русской Яков Степанович Аршеневский, второй – отец светлейшего князя Григория Александровича Потёмкина, третий – мой отец».

Петр I был провозглашен царем в 10-летнем возрасте при регентше Софье Алексеевне, а править самостоятельно он стал с 1689 года. Формальным соправителем Петра был его брат Иван – до своей смерти в 1696 году.

В царствование Петра I Смоленск вновь выдвинулся на передний план и начал отстраиваться заново. Были восстановлены древнейшие храмы (такие как храм Михаила Архангела), в формах русско-казацкого барокко возвели новый Успенский собор. Смоленская стена вновь обрела прежнюю оборонительную способность.

С вступлением России в войну со Швецией, получившую название Северной войны (1700–1721), значение Смоленской крепостной стены снова возросло.

Опасаясь наступления шведского войска на Москву через Смоленск, Петр I приступил к укреплению его каменных стен и земляных бастионов. Царь лично прошел по всей стене и оценил ее мощь и надежность. К чести русского оружия, шведы не были допущены к Смоленску. 28 сентября 1708 года их передовой корпус был разгромлен у деревни Лесной, на территории современной Могилевской области в Белоруссии. Через несколько дней Петр I торжественно въехал в Смоленск под звон колоколов и пушечный салют.

МИХАИЛ ДАВЫДОВИЧ ХЕЙСИН, российский историк и реставратор

После поражения при Лесной шведы решили двинуться через Украину, где их ждала Полтава. При этом угроза боев за Смоленск была снята. Но и после этого Смоленская крепостная стена оставалась в поле зрения Петра I.

В 1724 году для защиты моста через Днепр и въезда в город на правом берегу была возведена земляная крепость – кронверк.

Когда Смоленск окончательно присоединен был к России, он сделался правою рукою Москвы по патриотизму. Он разверзал длань свою на всякого врага, покушавшегося на Москву, и сжимал ее в кулак, чтобы проводить его, когда его начинала гнать Москва.

МИХАИЛ ЕВГРАФОВИЧ САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН, русский писатель и журналист

 Неизвестный художник. Иван V и Петр I. Миниатюра из Коронационного альбома. 1682

В 1708 году Петр I начал первую территориальную реформу: он поделил всю страну на уезды и губернии. Губерний было восемь, и в том числе была создана Смоленская губерния. Соответственно, Смоленск стал центром Смоленской губернии.

Однако в 1719 году Смоленск потерял значение губернского административного центра: новым делением России Смоленщина была превращена в провинцию Рижской губернии. Но в 1726 году Смоленскую губернию восстановили.

Следующее изменение административного положения Смоленска относится уже к 20 декабря 1775 года, когда «учреждением для управления губерний» императрица Екатерина II создала Смоленское наместничество, которое через 21 год вновь получило статус губернии, центром которой остался Смоленск.

 Неизвестный художник. Парсуна с изображением Петра I. 1715

При Петре же Смоленск стал центром управления всеми западными уездами страны. Всего Петр I был в Смоленске шесть раз. В период Северной войны, как уже говорилось, по его указанию была отремонтирована смоленская крепостная стена. В Смоленске и Вязьме были оборудованы склады с вооружением, боеприпасами и провиантом, в Смоленске также была благоустроена главная улица города.

На территории Смоленского и Рославльского уездов было создано 212 мелких укрепленных постов, предназначенных для затруднения продвижения противника по данной территории, для чего Петром I были выделены значительные материальные и людские ресурсы. Особых оборонительных функций форпосты (достаточно слабые деревянные укрепления с небольшим гарнизоном из младшего офицера и нескольких солдат) в силу немногочисленности не несли. Основной задачей приграничных форпостов была борьба с бегством за границу русских подданных.

При проведении пограничной линии от Смоленска до Пскова и от Смоленска до Брянска Петр I распорядился «сооружать на дорогах равелины с палисадами и иными укреплениями», а также готовить местное население, чтобы мужики, у которых есть ружья, косы и рогатины, «готовы были для караулов и обороны». В ряде случаев за отдельными семьями закреплялись определенные участки границы, и обязанности по их охране передавались по наследству.

В 1713 году для защиты рубежей России была учреждена ландмилиция – поселенные пограничные войска, просуществовавшие до 1775 года. Один из полков ландмилиции дислоцировался в Смоленской губернии.

В дальнейшем охрана западной границы не вызывала особых забот в военном плане, что объяснялось установлением с Польшей нормальных отношений, однако по-прежнему оставалась актуальной проблема демаркации границы. Плюс очень большое значение приобрела борьба с контрабандой, что наложило особый отпечаток на организацию пограничной службы. В 1754 году, например, был принят указ об отмене внутренних таможен и переносе их на границу. Пограничные укрепления придвинули к самой русско-польской границе и усилили в плане обороны.

Глава двенадцатая
Императрица Екатерина II и Смоленщина

По восшествии на престол императрицы Екатерины ІІ существовавшие в России крепости (для удобнейшего и ближайшего за ними наблюдения) были разделены в 1765 году на департаменты или округа. По этому распределению Смоленская крепость была причислена к Лифляндскому департаменту, состоявшему под начальством генерал-лейтенанта Петра Петровича Гольмера.

В том же 1765 году, по докладу Военной Коллегии, основанному на представлении Смоленского генерал-губернатора, генерал-аншефа, графа Виллима Виллимовича Фермора, последовало Высочайшее повеление по вопросу о смоленском шляхетстве. В нем предлагалось «производимую до ныне смоленским шляхетством службу без жалованья, яко совсем не полезную ни для государства, ни для них собственно и не согласную с указом о вольности дворянства оставить и совсем разрушить, оставляя им вольность служить и не служить по их собственному благоизобретению на основании общих государственных узаконений о дворянстве». Таким образом, особый конный полк смоленской шляхты, как он официально именовался, прекратил свое существование. Соответственно, всем чинам этого полка (Полк смоленской шляхты был полностью дворянским), равно как и всему не служившему Смоленскому шляхетству, была предоставлена полная свобода вступать во все роды службы в Российской империи, по их желанию и способностям, но с тем, чтобы каждый шляхтич, желающий вступить на службу на праве дворянина, имел свидетельство происхождения от Смоленского шляхетства.

 Иоганн Баптист Лампи-ст. Портрет Екатерины II. 1780-е

А так как из-за этого охранение границ Смоленской губернии лишилось значительного числа военных людей, хотя ненадежных (шляхтичи постоянно отлучались с караула, разбегались по домам, расходились по соседним деревням собирать себе на пропитание, так не получали ни жалованья, ни провианта), но все-таки употреблявшихся на службу, то взамен этого полка велено было сформировать из Рославльского эскадрона рейтар конный «Ландмилицкий Смоленский полк на всем казенном содержании».

А еще, обращая постоянное внимание на усовершенствование всех составных частей государственного благоустройства, Екатерина II в 1767 году учредила постоянную почту из Москвы в Смоленск и оттуда в Польшу. Почта эта отправлялась из Москвы в Смоленск и из Смоленска в Москву раз в неделю по средам. На каждой станции находилось по шесть лошадей для эстафет и курьеров. Почта отправлялась зимой в санях на одной лошади, а весной и осенью – на паре. Но если почта была незначительна и не требовала особых чемоданов, то почтальоны должны были возить ее весной, летом и осенью верхом.

Неизвестный художник. Панорама Смоленска. Гравюра. 1780-е

По усмотренному в некоторых местах недостатку в мелкой монете, Екатерина II, для устранения этого затруднения, Манифестом от 22 июля 1772 года предоставила Правлению Государственного Ассигнационного Банка учредить свои конторы «во всех тех местах, где более будет настоять нужда». На первый случай была открыта такая контора в одном только Ярославле, но в 1775 году банковая контора появилась и в Смоленске.

По предначертанному в 1776 году Екатериной II плану разделения России на губернии таким образом, чтобы каждая заключала в себе от 300 до 400 тысяч душ, в Смоленской губернии было учреждено наместничество, и вместо существовавших до того времени пяти было назначено двенадцать уездов. Для этого, по представлению тогдашнего генерал-губернатора Александра Ивановича Глебова, были переименованы в города села Поречье, Ельня, Сычевка, Каспля и Красное. Также к Смоленскому наместничеству из прилегавших к нему уездов Московской губернии было причислено несколько тысяч душ. Чуть позднее Смоленскому наместнику была подчинена и Псковская губерния.

Незадолго до этого, 1 марта 1774 года, князь Григорий Александрович Потёмкин был назначен Екатериной II на должность генерал-адъютанта при ее особе, то есть сделался ближайшим к ней лицом. И что интересно, Потёмкин родился в селе Чижево Смоленской губернии, и в 1777 году в степень уездного города Смоленской губернии было возведено ближайшее к Чижеву село Духовщина, и сама Екатерина изобрела для него такой поэтический герб: в белом поле куст роз, производящий приятный дух. При этом Духовщина стала уездным городом взамен города Каспли, разжалованного в село.

Нетрудно догадаться, что возведение Духовщины в ранг города произошло благодаря ходатайству Потёмкина – уроженца тамошних мест.

Отметим, что село Чижево было тесно связана с дворянским родом Потёмкиных. Его родоначальник был упомянут в списке сдавшегося в 1654 году в плен Алексею Михайловичу смоленского гарнизона. Он и его сыновья перешли на службу Русскому государству и числились в полку смоленской шляхты. Внук основателя рода, Александр Васильевич, получил в наследство 3000 десятин земли, в том числе и Чижево. Им был построен усадебный дом и заложен парк, а в 1703 году построена деревянная церковь.

 Неизвестный художник. Григорий Александрович Потемкин-Таврический. 1847

Александр Васильевич имел шесть детей – пять дочерей и сына Григория. После смерти Александра Васильевича его вдова уехала жить в Москву, а усадьбой осталась управлять ее дочь Мария Александровна, вышедшая замуж за В.А. Энгельгардта. В конце 1770-х годов хозяином усадьбы стал племянник Г.А. Потёмкина, Василий Васильевич Энгельгардт.

В 1777 году в Смоленск был назначен генерал-губернатором князь Николай Васильевич Репнин, достойный исполнитель предначертаний Екатерины II. Этот человек пользовался большим доверием императрицы. При проезде через Смоленское наместничество, в 1780 году, она осталась совершенно довольной распоряжениями князя Репнина по всем частям вверенного ему управления и изъявила ему особенное свое благоволение.

А причиной посещения Екатериной II Смоленска было следующее обстоятельство: император Священной Римской империи Иосиф II Габсбург-Лотарингский, желая увидеться с российской императрицей, предпринял путешествие в Россию под именем графа Фалкенштейна. Государыня, узнав об этом, выехала в Белоруссию – под предлогом обозрения тамошнего края.

В Могилеве они встретились и 1 июня 1780 года прибыли в Смоленск. Для приема высоких гостей у Краснинской заставы были устроены великолепные триумфальные ворота. Там их встретил князь Репнин с почетными гражданами, при звуках музыки. Оттуда до Молоховских ворот были поставлены с одной стороны дороги смоленские купцы и мещане, а с другой – два пехотных полка.

Подъехав к Архиерейскому дому, их величества вышли из кареты, и их приветствовал епископ Парфений (Собковский), который вышел к ним навстречу в полном облачении и со всем духовенством. Вместе с епископом, духовенством и хором певчих венценосцы отправились в Успенский собор.

По окончании молебна Екатерина II принимала приветствие всего дворянства, и епископ потом, как и при встрече, проводил их величества до кареты.

Никогда Смоленск не видел в стенах своих подобного торжества. Николай Васильевич Репнин устроил за городом великолепный оперный дом для театрализованных представлений, которые императрица так любила. Был организован блистательный фейерверк. Для простого народа расставили столы, за которыми можно было найти обильное и радушное угощение. С наступлением вечера весь город был покрыт иллюминацией.

Три дня пробыла императрица в Смоленске с высоким своим гостем, и утром 4 июня смоляне проводили ее со слезами по тракту в Санкт-Петербург, а Иосиф II тогда же отправился в Москву.

Императрица пожаловала соборным священнослужителям 1000 рублей, и для призрения бедных вдов и сирот – еще 5700 рублей.

Возвращаясь из Смоленска в Санкт-Петербург, Екатерина II посетила упомянутую выше Духовщину. Кроме Духовщины она побывала в селах Чижево и Сутоки. В Чижеве государыню встретил сам Г.А. Потёмкин, дав праздничный бал, причем он угощал царицу вином из бокала императрицы Елизаветы Петровны. В селе был колодец, из которого Екатерина пила воду. С тех пор за ним прочно утвердилось название «Царский колодец».

Что же касается Смоленска, то в нем до 1812 года существовал царский дворец с огромным при нем садом. В этом дворце Екатерина II пребывала во время проезда через Смоленск. Против самых окон дворца все пространство было застроено небольшими обывательскими хижинами. Это соседство не соответствовало величию царского жилища и не нравилось императрице. Получив об этом замечание государыни, князь Репнин тогда же сделал предложение перевести обывательские дома за крепость, а очищенное таким образом пространство против дворца обратить в площадь для обучения войск, обстроив ее со всех четырех сторон казенными корпусами для помещения судебных и разных присутственных месть, а также для жительства начальственных лиц. План этот императрица одобрила и тогда же, по ходатайству Репнина, приказала отпустить из казны по 50 рублей в пособие каждому хозяину при переносе домов в Солдатскую слободу.

В следующем году Николай Васильевич Репнин привел в исполнение высочайшую волю. Оставив для плац-парадного места четырехугольник, он обнес его перилами и обсадил в шесть рядов березами. Пространство между деревьями составило очень удобное место для гулянья, существующее поныне под названием сад Блонье. Вокруг этого места заложили 19 каменных двухэтажных корпусов, из которых 9 были предназначены для судебных мест, а остальные – для пребывания генерал-губернатора и вице-губернатора. На некотором расстоянии были устроены три дома: инженерный, артиллерийский и почтовый.

Смоленск давно уже был возвращен России, но сохранял еще данный ему польским королем Сигизмундом III в 1611 году герб. Екатерина II признала, что при изменившейся судьбе Смоленска герб этот неуместен, и потому 10 октября 1780 года городу был возвращен его древний герб, который изображает в серебряном поле, на золотом лафете чугунную пушку с сидящей на ней райской птицей (гамаюном).

Предприняв в начале 1787 года путешествие в Крым, Екатерина II 12 января удостоила Смоленск своим посещением во второй раз. Ее «поезд» был поистине уникальным: он состоял из 14 карет и более 150 повозок. В карете Екатерины располагалась гостиная, «спальня» и все удобства, а везли ее целых 30 лошадей.

1787 год. Январь, 12. Государыня Екатерина II прибыла в Смоленск в 8 часов вечера. За две версты встречали: генерал-губернатор князь Репнин, губернатор генерал-майор Текутьев, губернский предводитель Степан Храповицкий с двенадцатью уездными предводителями и двенадцатью депутатами от дворянского собрания, плац-майор с 24 штатной команды, все верхом.

НИКИФОР АДРИАНОВИЧ МУРЗАКЕВИЧ, священник, автор первого печатного труда по истории Смоленска

Императрица въехала в город вечером через устроенные в бывшей за Днепром земляной крепости каменные триумфальные ворота. Приезд императрицы был превращен в пышную церемонию. Путь царского экипажа «освещали до 100 человек конных с факелами», город «иллюминировали», а когда «поезд» проезжал, «производилась пушечная пальба с Королевской крепости».

В этот раз государыня пробыла в Смоленске шесть дней, изливая на многих свои щедроты. Она пожаловала 4500 рублей на постройку Богоявленского собора, 200 рублей – сиротам Общественного Призрения и т. д.

Во время пребывания ее в Смоленске сгорел находившийся вблизи дворца деревянный дом княгини Соколинской, на месте которого императрица повелела выстроить за свой счет каменный двухэтажный дом.

В том же году была воздвигнута (вместо деревянной) каменная церковь Святого Пророка Илии, на устроение которого императрица пожаловала 1000 рублей. А 14 октября того же года был освящен устроенный епископом Парфением Богоявленский собор.

На Смоленщине очень любят вспоминать приезды Екатерины II, и «копилка» преданий полным-полна легенд, которые связаны с этим приездом. Порой они совершенно противоречат исторической действительности, поэтому верить им или нет – личное дело каждого…

Например, была на Смоленщине деревня, которая славилась мастерами, изготавливавшими бочки, самопрялки и игрушки. Делали мастеровые и расписные дуги. Они попались на глаза Екатерине, она восхитилась их красотой и повелела назвать деревню Дугино.

Или вот еще. Ехала императрица и из окна кареты любовалась красотами. А потом даже пожелала узнать, как называется населенный пункт, у местного жителя. Тот услужливо спросил: «А як ты вялишь звац?» Слово «вялишь» так понравилось Екатерине, что она несколько раз его произнесла. С той поры город так и называется – Велиж.