Текст книги "Смоленск. Полная история города"

* * *

Весной 1596 года Борис Федорович Годунов прибыл из Москвы в Смоленск с планом постройки новой крепости. План был окончательно утвержден, и работа закипела. Через четыре года знаменитые стены Смоленска непрерывной цепью длиной в 5 верст и 80 сажень (это примерно 5,5 км) уже опоясывали город. И нельзя не подивиться такой быстроте работы, в особенности если принять во внимание, что многие необходимые для постройки материалы заготовлялись на очень большом от Смоленска расстоянии: например, камень, из которого выведено основание стен и башен, привозили из города Старицы, то есть за 342 версты.

 Неизвестный художник. Парсуна с изображением Бориса Годунова. XVII век

Новая городская стена на всем своем протяжении имела 7 саженей высоты и 2,5 сажени ширины. Основанием стены служили толстые деревянные сваи, на которых покоился возвышавшийся на сажень над уровнем земли фундамент, сложенный из прекрасно отесанных каменных плит. Выше шла кирпичная кладка. Верх стены, огражденный с обеих сторон красиво вырезанными зубцами, был покрыт деревянной крышей, предохранявшей стоявшие под ней орудия и защитников от непогоды.

Стена была приспособлена для трехъярусной обороны артиллерийским и ружейным огнем. Были устроены так называемые «бои»: подошвенный, средний и верхний в зубцах. «Печуры» или артиллерийские казематы, устроенные в стене через определенное расстояние, служили для расположения орудий, прислуги и стрелков.

В толще стены были устроены «всходы» или «взлазы» – наклонные галереи, ведущие в третий ярус – в «верхний бой в зубцах». Эти «печуры» и «взлазы» сохранились кое-где и по настоящее время.

Башни круглой и четырехугольной формы, также приспособленные к трехъярусной обороне, обстреливали подступы к стене, и в то же время каждая из башен представляла собой опорный пункт для внутренней обороны города, в случае если бы атакующий овладел проломом, пробитым в стене.

Девять ворот, проделанных в некоторых из башен, поддерживали сообщение города с слободами и с полем.

Стены и башни были построены так солидно, что без проблем выдерживали то колебание, которое должно было вызываться боевой стрельбой оборонительных орудий, нередко весьма значительного калибра, поставленных не только в подошвенном и среднем «боях», но и в верхнем ярусе.

Укрепленный таким образом город казался современникам чудом фортификационного искусства.

Борис Годунов лично следил за строительством и постоянно делал акцент на то, что завершить стройку необходимо как можно скорее. Связан данный факт был с тем, что в 1603 году, в январе месяце, заканчивался 12-летний срок перемирия, по завершении которого Польша вновь готовилась к очередным противостояниям с Россией. Несмотря на то, что в 1601 году между государствами был заключен новый договор, гласивший о перемирии в течение 20 лет, спокойнее на границах не стало. В том же году монах Гришка Отрепьев ушел в Литву, где объявил себя царевичем Дмитрием, истинным наследником престола, который чудесным образом спасся. А тем временем Польша по-прежнему не хотела отказываться от своих притязаний на Смоленское княжество.

Следует отметить, что в начале XVII века при строительстве стены все чаще стали вспыхивать бунты. Связаны недовольства были с тяжелыми условиями труда. К тому же в это время начинался голод как последствия похолоданий и общих нарушений цикла погоды. Лето выдалось холодным, а продолжительные дожди испортили урожай.

 Икона Божией Матери, главная святыня Смоленска. Погибла в 1941

В тот период государством были учреждены «общественные работы», в рамках которых отправляли рабочих на строительство Смоленской стены. Также были посланы 20 000 рублей, а всем голодающим по указу правительства должны были предоставить работу на стройке.

За строительством наблюдал присланный с поручением князь Самсон Иванович Долгоруков, которого назначили «особым смотрителем». Плата рабочим поднялась и составляла 16 копеек за день. Работа шла в хорошем темпе и двигалась к логическому завершению.

Усилиями порядка 6000 человек строительство Смоленской крепостной стены в 1600 году было в основном завершено. Затем в течение двух лет продолжали вести различные мелкие работы.

В 1602 году Борис Годунов даровал Смоленску образ Смоленской Богоматери, и стену освятили. При этом, согласно преданию, Борис Годунов сказал: «Построил я такую красоту несказанную, что подобной ей уже нет во всей поднебесной. Одних башен на стене 36[2]2
  На самом деле в составе стены после окончания ее строительства было 38 башен.


[Закрыть], и поверху ее свободно поезжай на тройке. Как на сытой и толстой боярыне красовито лежит аксамитное многоценное ожерелье, прибавляя ей красоты и горделивости, так Смоленская стена стала теперь ожерельем всей Руси Православной, драгоценностью своей на зависть врагов и на гордость Московского государства».

Глава шестая
Оборона Смоленска 1609–1611 годы

Надо сказать, что крепостная стена в Смоленске была построена как нельзя более вовремя. Через несколько лет после завершения работ в российском государстве началась Смута, а как ее компонент – польская интервенция.

Смоленск успел хорошо подготовиться к войне. Когда польский король Сигизмунд III осенью 1609 года подошел со своей 22-тысячной армией к Смоленску, он понял, что его покорение не будет легкой прогулкой.

МИХАИЛ ДАВЫДОВИЧ ХЕЙСИН, российский историк и реставратор

Тем не менее уже в конце сентября королевские войска пытались почти с ходу овладеть крепостью. Ночная операция у западной стороны стены потерпела фиаско.

После этого началась долгая и мучительная осада. Она сопровождалась периодическим штурмом стен, их обстрелом тяжелой артиллерией, рытьем подкопов для подрыва стен и настоящей подземной войной, когда противники встречались в подземных галереях и вступали в кровавые столкновения друг с другом. Но город держался – благодаря самоотверженности его защитников, умелому руководству обороной его главного воеводы Михаила Борисовича Шеина, духовной поддержке смоленского архиепископа Сергия и, конечно, его крепким крепостным стенам.

Что касается воеводы, то в Смоленске действовала традиционная система управления: фактически вся полнота власти в городе и прилегающих местностях принадлежала воеводе Шеину, возглавлявшему местный гарнизон, ведавшему сбором налогов и пошлин, а также выполнявшему судебные функции. Его власть не была формально ничем ограничена.

 Неизвестный художник. Осада Смоленска. Гравюра. 1611

За считаные недели Шеину удалось подготовить Смоленск к обороне, собрав армию в 5500 человек. Воевода разделил гарнизон на контрштурмовую и «вылазную» группы в пропорции 2000 на 3500 человек. Контрштурмовая группа состояла из 38 отрядов (по числу башен), каждый из которых насчитывал примерно 50 ратников и отвечал за оборону своей башни и прилегающего к ней участка стены. При отсутствии вылазок «вылазная» группа составляла общий резерв крепости. Благодаря жесточайшей дисциплине Шеину удалось максимально мобилизовать все силы для обороны города.

13 (23) сентября 1609 года Михаил Борисович Шеин перевел Смоленск на осадное положение, а через три дня к городу подступили литовские войска под командованием Льва Ивановича Сапеги. 21 сентября (1 октября) подошла основная армия Сигизмунда III Вазы, и общая численность его войск составила 12 500 человек.

 Якоб Трошель. Портрет короля Сигизмунда III Вазы. 1610-е

Много раз польский король затевал переговоры, предлагая городу сдаться. При этом он шел на разные хитрости. В ход были пущены и льстивые посулы и страшные угрозы, но город стоял.

Двадцать месяцев смоленская крепость героически прикрывала своей каменной грудью все русское государство, спасая его часть. Но всему бывает предел. Смоленский гарнизон так и не получил подкрепление из Москвы. Длительная осада истощила силы его защитников. В городе свирепствовали голод и болезни.

МИХАИЛ ДАВЫДОВИЧ ХЕЙСИН, российский историк и реставратор

Идея разрушения смоленской стены при помощи мин (подкопами) возникла у нападавших уже в первые дни осады. Правда, изначально гетман Станислав Жолкевский пытался взять крепость штурмом, подорвав башенные ворота. С этой целью 5 октября отряды немцев Людвига Вайера и драгун кавалера Мальтийского ордена Бартоломея Новодворского были посланы к Копытецким воротам на востоке и Авраамиевским воротам на западе, соответственно. Защитники крепости отразили приступ и захватили в плен человека, который был у «литовских людей» проводником. На допросе он сообщил, что «король хочет под Смоленском промышляти приступом и подкопом». Так русские впервые получили сведения о планах прокладки мин под стены крепости.

6–7 октября немецкая пехота Людвига Вайера попыталась штурмовать северную часть стены со стороны Днепра. В результате наемникам удалось установить контроль над переправой через Днепр у северо-западной оконечности крепости.

8 октября поставили четыре осадные пушки и с утра следующего дня начали стрелять из этих пушек в большую башню над Днепром. Стреляли целый день с большим уроном для русских (сбили две пушки, убили несколько пушкарей и принудили прекратить стрельбу с этой башни). Это была Богословская башня, и она была на втором месте по общему количеству пушек и на первом месте – по численности гарнизона (89 человек).

15–16 октября поляки вели безуспешные переговоры о сдаче крепости.

18–19 октября смоленские воеводы и жители отправили в Москву несколько донесений, но гонец с ними был пойман и приведен в королевский лагерь. После перевода захваченных документов полякам стало известно, что осажденные «в пяти местах роют глубокие колодцы для подслушивания подкопов». Это означало, что смоляне боролись с подкопами при помощи так называемых «слухов», которые представляли собой подземные галереи. Судя по некоторым источникам, эти «слухи» были связаны со смоленской крепостной стеной, и велась настоящая «подземная» война.

Население Смоленска сократилось во много раз. Все меньше воинов появлялось на его стенах: по оценкам историков, к лету 1611 года в распоряжении Шеина осталось не более 300–400 боеспособных ратников, которых было явно недостаточно для обороны всего периметра крепости.

Как это обычно бывает, предатели стали перебегать к врагу. Один из них, знавший слабое место в городской стене, выдал секрет полякам.

Узнав об этом, воевода Ян Потоцкий после артиллерийского обстрела предпринял 3 июня 1611 года решающий штурм, ударив по городу со всех сторон – с расчетом, что обороняющиеся не смогут отбить штурм сразу по всей длине стены.

Гусары и казаки под командованием Потоцкого прорвались через Авраамиевские ворота, а пехота пана Доростайского вступила в город через пролом у Крылошевских ворот. Защитники не смогли более удерживать нападавших и отчаянно отбивались на улицах города. Поляки, литовцы, казаки и наемники устроили среди населения Смоленска жестокую резню. Горожане, в том числе женщины и дети, забились в Мономахов собор, под которым находились большие запасы пороха. Когда же вражеские солдаты ворвались в собор, один из посадских людей по имени Андрей Беляницын подорвал пороховые запасы, уничтожив собор вместе с многими из захватчиков.

Силы оборонявшихся и нападавших были явно не равны. Тем не менее смоляне сражались до последнего, погибая на крепостных стенах и улицах города. Но они ничего не могли поделать. Сила всегда остается силой, а тут уж слишком несоразмерны были средства атакующих и обороняющихся…

Разрастающееся все больше и больше пламя зажженных домов озаряло кровавую картину последней ночи древнего Смоленска.

В итоге город пал, но покрыл себя неувядаемой славой.

Воевода Михаил Борисович Шеин вместе с десятком ратников и семьей заперся в одной из крепостных башен (по мнению историков, это происходило на Коломинской башне) и долго отбивал нападавших. Польский гетман Станислав Жолкевский позднее писал, что Шеин убил около десяти немцев и собирался принять смерть, но в конечном итоге, вняв мольбам членов семьи, вышел из башни. Его сразу же доставили в ставку к Сигизмунду III, где подвергли пыткам и допросу. Король был настолько взбешен двухгодичной осадой, огромными потерями среди шляхты и подорванным личным престижем, что пренебрег кодексом чести, по которому пленных командующих не пытали. Во время пыток Михаил Борисович Шеин не выдал ни одного из своих верных соратников и в полумертвом состоянии был в кандалах отвезен в королевский стан, а оттуда его вместе с раненым архиепископом Сергием и воеводой князем Горчаковым отправили в Варшаву.

 Неизвестный художник. Портрет Станислава Жолкевского. XVII век

Но вот что важно. Смоленск был взят, и Сигизмунд III торжествовал, устроив блестящий трехдневный пир своим сподвижникам и вручив им выбитые в память взятия Смоленска медали. Но вместе с падением Смоленска иссякла и вся энергия поляков: истомленная продолжительной и упорной борьбой с мужественными смолянами, польская армия, потеряв до двух третей своего состава, оказалась уже не в силах двинуться дальше вглубь России. Раздались требования возвратиться домой, и Сигизмунд вынужден был распустить армию.

Глава седьмая
Осада Смоленска
1613–1617 годы

Однако россияне не собирались мириться с потерей. Уже в 1613 году русские войска под командованием воеводы Дмитрия Мамстрюковича Черкасского пытались вернуть город, но сил тогда не хватило.

Воевода и его помощник Михаил Бутурлин оттеснили неприятеля к Вязьме, а оттуда к Дорогобужу, но самым замечательным событием того года была осада города Белый, во время которой Бутурлин был опасно ранен в голову, так что Черкасский стал один руководить боевыми действиями и в августе заставил город сдаться.

Потом на место Бутурлина в помощники Черкасскому был назначен князь Иван Федорович Троекуров, и им было приказано идти под Смоленск.

Собранная для похода на Смоленск армия в середине 1613 года по списку насчитывала 12 250 человек. По тем временам это была огромная армия.

Осада города тянулась до середины 1615 года и не привела к сдаче. Тому причиной стали недостаток в ратных людях и в провианте, а также нестроения в русском войске, которые приводили к тому, что имели место частые отъезды из армии (особенно казаков), и ее численность постоянно снижалась. Так, например, в сентябре 1615 года она насчитывала уже всего 6072 человека, а в сентябре 1616 года – 5071 человек, в том числе всего 35 пушкарей. К концу же осады численность армии сократилась до 3000 человек, и плюс дважды поменялось командование осадной армией.

С другой стороны, гарнизон Смоленска составлял 1000 человек, но в конце июня 1614 года удалось провести в Смоленск подкрепление, что увеличило численность гарнизона до 1500–2000 человек.

По сути, за время осады не было предпринято ни одной попытки штурма, а потом, в связи с начавшимся наступлением польско-литовских войск на Москву, осада и вообще была снята.

Таким образом, шанс вернуть Смоленск был упущен, и долгая осада города ни к чему не привела.

В январе 1617 года начала снаряжаться новая армия во главе с князем Юрием Сулешевым и стольником Семеном Прозоровским. Ее списочная численность составляла 3539 человек. Сбор полков в Дорогобуже завершился в конце февраля 1617 года. Однако воеводы вновь замешкались, не нападая на явно уступавшее им войско литовского шляхтича Александра Корвина Гонсевского.

В мае 1617 года на подмогу к последнему пришел отряд во главе с полковником Станиславом Чаплинским, и русское осадное войско было вынуждено покинуть позиции под Смоленском.

Глава восьмая
Смоленская война
1632–1634 годы

В самом конце 1618 года в селе Деулино близ Троице-Сергиевого монастыря между Речью Посполитой[3]3
  Речь Посполитая (Rzeczpospolita) – это название федеративного государства, возникшего в результате объединения Королевства Польского и Великого княжества Литовского на основе Люблинской унии в 1569 году и ликвидированного в 1795 году с разделом его земель между Российской империей, Пруссией и Австрией.


[Закрыть] и Русским царством было заключено перемирие на 14,5 года. После этого перемирия, пока был жив король Сигизмунд, распри между двумя государствами затихли, и это дало Смоленску возможность окрепнуть. Оправилась и Русь православная: за годы мирной жизни постепенно устроились ее внутренние дела, выросла и ее военная сила. Сознание превосходства европейской системы вооружения и способов вести войну заставило русское правительство нанять в Германии, Голландии и Франции опытных в военном деле инструкторов и даже целые иноземные полки. Взамен утерянных в период Смутного времени артиллерийских орудий, новые орудия в большом количестве были приобретены в Голландии. Целые русские полки были вооружены и обучены европейскому строю.

 Неизвестный художник. Штурм Смоленска русскими войсками. Фрагмент гравюры. XVII век

По договору 1618 года Россия передала Речи Посполитой смоленские, черниговские и северские земли. И весь послевоенный период правительство царя Михаила I Федоровича стремилось вернуть их назад.

Оставшись без средств вести дальше войну, царь Михаил Федорович уступил полякам часть русских земель за освобождение отца (патриарха Филарета). Взаимоотношения соседних государств накалялись из-за притязаний сына польского короля Владислава на московский престол и отрицания власти царя на отданных землях.

ИГОРЬ АНАТОЛЬЕВИЧ АРТЁМЕНКО, адвокат, писатель и публицист

В 1621 году были предприняты попытки начать новую войну, но Россия находилась тогда в состоянии глубокого экономического кризиса, мобилизационные возможности были крайне низки, а перемирие Речи Посполитой с ее противниками (Швецией и Турцией) оставляло Россию без союзников. Но к концу 1620-х годов ситуация изменилась: экономический потенциал России заметно вырос, а Швеция и Польша, участвуя в Тридцатилетней войне 1618–1648 годов, вели друг с другом боевые действия.

И Россия, заручившись поддержкой европейских государств, входивших в протестантскую коалицию, которую составляли Швеция, Дания, Голландия, а также северогерманские города и княжества, начала с 1627 года интенсивную подготовку к войне с поляками и литовцами. В протестантской Европе в обмен на зерно и селитру закупались вооружение и боеприпасы. Эмиссары шведского короля Густава II Адольфа развернули строительство тульских и каширских оружейных заводов. С 1630 года началась массовая вербовка наемников для русской армии. В 1630–1632 годах были сформированы 10 полков нового строя (17 000 человек). В результате Россия имела возможность выставить войско численностью до 70 000 человек. А в Смоленской войне русская армия составила около 30 000 человек.

В Речи Посполитой в 1620-х годах также шла реорганизация армии по новым образцам. По состоянию на 1626 год в польской полевой армии насчитывалось 2000 польских солдат, 2200 немецких солдат и 1000 драгун. К 1632 году полки нового строя в Польше насчитывали 2600 польских солдат, 11 609 немецких солдат, 1152 драгуна и 2075 рейтар (конных наемников, которые вербовались исключительно из иностранцев: немцев, англичан, шотландцев).

Непосредственно в Смоленской войне участвовала польско-литовская армия численностью около 25 000 человек.

Поводом для начала войны стала смерть 30 апреля 1632 года польского короля Сигизмунда III и истечение 1 июня 1632 года срока мирного договора между Русским царством и Речью Посполитой.

После смерти Сигизмунда в Польше начались выборы короля и обыкновенные при этом смуты и неурядицы. Царь Михаил Федорович, никогда не оставлявший надежды вернуть, рано или поздно, утраченные древние русские области, решился воспользоваться царящими в Польше беспорядками.

Основная цель, сформулированная в генеральном плане войны, заключалась в захвате Смоленска и Дорогобужа с последующим присоединением всего Смоленского края к России. В задачи войск, осаждавших Смоленск, входило отражение возможного наступления польско-литовской армии.

Гиацинто Кампана. Портрет Владислава IV Вазы. 1646

Командовали русской армией боярин Михаил Борисович Шеин и второй воевода Артемий Васильевич Измайлов. Военным советником при них состоял шотландец по происхождению полковник Александр Лесли.

Армией Речи Посполитой командовали король Владислав IV Ваза, полный гетман литовский Кристоф Радзивилл и смоленский губернатор Александр Корвин Гонсевский.

Военная кампания 1632–1634 годов заключалась в осаде стратегического города Смоленска, который нужно было попытаться вернуть в лоно Родины, поэтому военные действия и получили название – Смоленская война.

К походу подготовились тщательно, и удалось собрать внушительное войско. Весной 1632 года из Москвы выступило около 30 000 человек, а в конце года под Смоленском их было уже около 100 тысяч. Казалось бы, это войско сокрушит любую преграду. Его командиром был назначен боярин М.Б. Шеин, прославившийся при обороне Смоленска в 1609–1611 годах. В свое время он вернулся на родину в результате обмена пленными, и кто, как не он, знал все сильные и слабые стороны Смоленской крепостной стены.

Поход, несмотря на осенние дожди и распутицу, начался довольно успешно – русское войско осадило смоленскую крепость.

Осада началась в декабре 1632 года. Точнее – начались штурмы. Артиллерия Лесли пробила значительную брешь в юго-восточной части стены. Этому помог и удачно сделанный подкоп. Однако штурм пролома не принес желаемого успеха.

После этого русские перешли к длительной осаде, пытаясь измором принудить польский гарнизон сдаться.

Воевода Шеин приказал построить в шести верстах от Смоленска, на левом берегу Днепра, острог с «теплыми избами» и перекинуть через реку два моста. Солдатские полки встали вплотную у города с юго-восточной стороны и соорудили траншеи и позиции для пушек. Часть войск была выдвинута в Оршанский и Мстиславский поветы для блокирования войск Александра Корвина Гонсевского, которые стояли у села Красное в 40 верстах от Смоленска и насчитывали около 6000 человек.

Но эта тактика оказалась неудачной, и было потеряно много времени.

В начале марта 1633 прибыла осадная артиллерия. После установки орудий русские начали обстрел города. Артиллерия, установленная в укрепленных острогах, наносила крепости ощутимый урон. Однако для того, чтобы взорвать стену перед решительным штурмом, не хватило пороха, и воеводе Шеину пришлось ждать медлительного подвоза боеприпасов. За это время поляки успели заделать повреждения в стенах и башнях, а также насыпать за стенами земляные валы.

А потом на помощь осажденным подоспело 25-тысячное подкрепление во главе с новым польским королем Владиславом IV. И тут удача стала поворачиваться к русским спиной. Сначала войскам короля удалось прорвать осаду и укрепить городской гарнизон, а через некоторое время, воспользовавшись несогласованностью действий командиров русского войска, поляки вообще смогли снять осаду смоленской крепости. Более того, вскоре из-за череды ошибок русское войско само оказалось в окружении.

 Вильгельм Гондиус. Осада Смоленска 1632–1633. Фрагмент гравюры «План осады Смоленска». 1636

Наступила осень, а за ней и зима 1633–1634 года. Русскому войску стало остро не хватать продовольствия и отопления. Начались болезни. Усилилось дезертирство и распри среди иностранных командиров. Войско таяло буквально на глазах. Например, в конце августа 1633 года русская армия насчитывала всего 20 000 человек, включая 11 500 человек пехоты и около 8500 конницы, причем с подходом армии короля Владислава дезертирство еще более усилилось.

Консолидировав войско, воевода Шеин мог бы без помех отступить от Смоленска, поскольку продолжение осады в условиях превосходства сил противника было бесперспективным и грозило поражением. Однако царь потребовал оставаться под городом, пообещав прислать на помощь войско во главе с известными воеводами Черкасским и Пожарским.

Но дополнительные войска все не подходили, а когда в Москве осознали бедственность положения Шеина и начали слать гонцов с разрешением отступить, было уже поздно.

В этих крайне тяжелых условиях воеводе Шеину пришлось принять предложение польского короля о «почетной капитуляции». Да, Шеин героически оборонял свой заблокированный лагерь, но терпящему огромный недостаток в продовольствии и фураже полководцу ничего не осталось, как подписать 16 февраля 1634 года договор с Владиславом.

И действительно: из всей русской армии оставалось всего лишь 12 000 человек, в том числе 2000 больных и примерно столько же наемников-иноземцев, на стойкость которых при тех тяжелых условиях, в которых находилась армия, Шеин не имел уже права надеяться. Высланное под Смоленск вспомогательное войско не пошло далее Можайска и, не получая о нем никаких известий, Шеин, очевидно, не мог ни на что рассчитывать.

Воевода изъявил согласие на капитуляцию, главнейшие пункты которой заключались в следующем: русские и иноземцы вольны были поступить на службу к королю или возвратиться на родину, но в последнем случае они должны присягнуть не служить против короля и Речи Посполитой в течение четырех месяцев; всю артиллерию, со всеми боеприпасами, за исключением 12 полковых пушек, которые было разрешено взять с собой, следовало сдать полякам; всех польских перебежчиков выдать королю, даже если они состояли на русской службе; ручное оружие разрешалось взять только то, что на людях, а все остальное должны были передать полякам.

Соответственно, русская армия выступила из своего лагеря со свернутыми знаменами, потушенными фитилями, без труб и барабанов. После троекратного салюта знамена положили на землю, и они должны были оставаться в этом положении, пока не подали сигнал к маршу. Воевода Шеин со всем своим штабом сошли с коней и преклонили колена перед королем, а затем, по данному Кристофом Радзивиллом сигналу, русская армия двинулась в путь, направляясь на Можайск.

Вот на какие унизительные для русской чести условия должен был согласиться Михаил Борисович Шеин, чтобы спасти остатки своей армии. Вместе с Шеиным вышло лишь 8056 человек русских ратников. А вот из иноземцев большинство перешло к Владиславу. Еще 2004 человека больных остались на попечении поляков в Смоленске. Все провиантские запасы и боеприпасы были оставлены полякам, да и как их было вывезти, если даже разрешенные взять с собой 12 полковых орудий Шеин вынужден был оставить за неимением лошадей, необходимых для их транспортировки.

Военные историки сходятся в том, что Шеин добился максимума того, что можно было ожидать в сложившейся ситуации. Тем не менее в Москве пораженцев встретили неласково. Михаил Борисович Шеин и Артемий Васильевич Измайлов были обвинены в воровстве и измене (в измене царю, в присяге королю и в самовольной передаче оружейных запасов). Якобы они, находясь на государевой службе под Смоленском, «за государево дело не радели», «государю изменили» и «пушки, и порох, и свинец, и всякие пушечные запасы отдали без государева указа».

Судебный акт дважды указывает на факт самовольного примирения полководца с поляками и передачу им оружейных запасов: «и пушки, и порох, и свинец, и всякие пушечные запасы отдали». В нем прямо говорится об измене осужденных: «Государю изменили и во всем хотели добра Литовскому королю»[4]4
  Владислав IV Ваза был королем польским и великим князем литовским.


[Закрыть]. Однако совокупное изложение фактов, оставленных без точной правовой оценки, не выявляет отличительных признаков преступного акта: «воровали, за государево дело не радели и не добывали». Абсолютно не ясно, какие именно совместные действия воеводы и его ратных людей явились основанием юридической ответственности.

ИГОРЬ АНАТОЛЬЕВИЧ АРТЁМЕНКО, адвокат, писатель и публицист

В обвинении говорилось, что Шеин и Измайлов, проходя сквозь польские и литовские полки, велели «свернуть все государевы знамена и положить на землю перед королем», что они кланялись королю до земли, и «этой явной изменой оскорбили имя государя, а московскому государству причинили большой вред и убытки». Но главное – они, нарушив государев указ, забыв присягу, «самовольно заключили договор с польским королем» и отдали ему и пушки, и порох, и свинец, и «всякое воинское обмундирование».

Юридическая квалификация действий военачальника в измене государю не может являться состоятельной. В этом аспекте мы касаемся базового принципа уголовного права: nullum crimen sine lege (нет преступления без указания на него в законе). Признак противоправности деяния противопоставлен высшей державной власти монарха. Он был непонятен ей, поскольку ограничивал ее осуществление. Документ указывает на основание привлечения к ответственности: «за их воровство и измену». Норму же закона, соответствующую указанной квалификации, не приводит <…> Стало быть, приведенная в судебном акте квалификация деяния («воровства и измены») носит условный характер. Таким образом, осознание акта преступного поведения в действиях воеводы основано на субъективном мнении государя и Боярской думы.

ИГОРЬ АНАТОЛЬЕВИЧ АРТЁМЕНКО, адвокат, писатель и публицист

Тем не менее признанные виновными были казнены 28 апреля 1634 года на Красной площади в Москве, а их семьи были отправлены в ссылку. Всего же приговор устанавливал то или иное наказание в отношении 136 подсудимых.

А потом угроза новой войны со Швецией и нападения со стороны Турции заставили Речь Посполитую пойти на перемирие с Россией. 17 мая 1634 года начались переговоры о мире в селе Семлево на реке Поляновке (между Вязьмой и Дорогобужем). В результате 3 июня того же года был подписан Поляновский мирный договор, восстанавливавший предвоенный status quo. Но зато король Владислав IV Ваза за откуп в 20 000 рублей отказался от притязаний на российский престол и от титула «царь московский».