Текст книги "Наблюдатели. Навеяно созерцанием задумчивых трав из окна, выходящего на задворки XXI века"

Любителям хлеба и зрелищ посвящается

 
Нет покоя любителям зрелищ и хлеба,
Я, раздав всё, что было, сижу на мели.
Лишь вчера дотянулся руками до неба,
А сегодня – позорно считаю рубли…
 
 
Попадаются песо, теньге и динары,
Иногда нахожу пару-тройку иен,
Покупаю услуги, а также товары,
Мне приятен их шорох и сладок их плен.
 
 
Уплывайте, попутного ветра вам в спину,
С вами было приятно делишки иметь!
Я подсчитывать вас по какой-то причине
Не умею, а, видимо, нужно уметь!
 
 
Иногда, провожая глазами героя,
Уходящего вдаль неизвестно зачем,
Я кричу – не волнуйся, товарищ, нас двое,
Мы с тобою напару остались ни с чем!
 
 
что за низкая участь – ходить на работу,
это Я?! или это, возможно, не я???
кто там ходит с улыбкой балтийского шпрота,
не жуя ананасов, и виски не пья?
 
 
кто лежит не читая библейских канонов,
кто не чтит вечерами ведических сутр —
это я! Это мне – что Гюго, что Платонов —
я и так совершенен, спокоен и мудр.
 
 
пусть природа исполнена алчного тленья,
трудно в тленьи больном утоленье найти,
на челе моем думы печальные тени
с девяти и примерно часов до шести.
 
 
кто украл мои деньги и где моя яхта,
почему я живу не на рю де пари,
почему, каждый раз, заступая на вахту,
ощущаю растерянность где-то внутри?
 
 
кто обязан следить, чтобы я был в порядке —
президент, депутат, или, может, я сам?
эй, садовник, полей корнеплоды на грядке!
для меня твои грабли – на сердце бальзам…
 

Евгений Негодин (Новая Редакция)

 
его фамилия Негодин
с младых ногтей до сей поры
будила гнев в честном народе
у всех – от мам  до детворы,
когда московские дворы
стыдливо окна прикрывали,
когда наганы доставали,
когда друг друга целовали
детишки нашего двора,
начнём, мой друг, пришла пора!
 
 
любил различны он забавы
гораздо более, чем труд
с учебой, кои всё сотрут!
Да, Ленин с Крупской были правы
на Ницше мня найти управу,
о времена, мой друг, о нравы!
и пионерский галстук свой
носил, как вымпел боевой!
 
 
Но папа с мамой не снимали
с Евгения тугой узды —
интеллигенты, понимали,
где дать конфет, а где труды
их тщетны были, и напрасно
во мраке ночи, утром ясным,
за разом раз, за годом год
на ум Евгению  нейдёт
наука суетных дерзаний
совсем других он ищет знаний,
нагорной проповеди дух
он ищет в сущностях наук.
 
 
Пока Негодин обучался
прошли расцвет и крах эпох.
он оглянулся, почесался,
нашел, что  мир не так уж плох,
что дух кровавой тирании
забыт, но вроде не прощен,
народ сочувствует Марии,
а Прессиадой возмущен,
что разномастные мессии
лояльно приняты Россией,
что демократы всех пород
уже влияют на народ!
 
 
характер Жени чужд геройства,
но кое в чем Евгений  прав —
имел немного  беспокойства
и не испытывал расстройства
от ущемленья личный прав,
и не курил различных трав!
 
 
он видел – рыцари свободы
спешат испить свободы чашу,
любой, но главное – не нашей!
певцы, поэты, нищеброды,
везде, но только – бы не в Раше,
свою страну – корабль уродов,
обитель зла, тюрьму народов
никто любить не обещал,
никто срамить не запрещал!
 
 
на Женю изредка трудились
пять – шесть толковых человек —
слегка отравою марксизма
пьяны, (прощай, двадцатый век..)
но – где ты, воля, где харизма?
увы, далече – в прошлой жизни…
прибегнуть впору квиетизму —
всем тем, что к равенству стремились
век новый крылышки пресек…
больших успехов не добились,
и все же – жаловаться грех!
 
 
тверёзым курсом плыть старались
его указанным рукой,
житейской пользы добивались,
и матерьяльной кой-какой
 
 
он был нередко понукаем,
чтоб капитал приумножать,
побольше в житницы стяжать,
ан нет – различными путями
сего старался избежать —
а больше в люле полежать.
Но кое – что известно стало
об обстоятельствах сего,
о том, что всё-таки достало
героя, Женю моего…
 
 
не говоря о Брестском мире
и воспоследующей войне —
герой смотрел на вещи шире —
кого и как мочить в сортире,
Саддам – мудак а Буш – феллах
речь не об этих шла делах.
 
 
Увы, не счастия он ищет
прошли весёлы времена
когда иное влогалище
милей, чем целый литр вина —
 
 
ничто Евгений не приемлет —
ни баб, ни модное авто,
сидит на лавочке и дремлет,
все надоело и не то!
 
 
ни промеж ног кудрявый волос
весёлых дум не пробудит,
ни тонкий стан, ни звонкий голос,
герой  сердитый и небрит.
уже который год от года
большим доверием народа
Евгений щедро облечен —
но вот в чем фокус заключен:
 
 
Евгения вполне устроил
тот факт, что он себе построил
кой – где домишко кой – какой
в лесу над плавною рекой.
 
 
не знаю, по какой  причине
культурный молодой мужчина,
как конь здоров, в расцвете лет —
и вот те на – покинул свет!
нам знать об этом ни к чему,
пусть спится сладостно ему.
 
 
его порою в свет выводят
немногочисленны друзья,
по заведеньям злачным ходят,
твердят, что так мол, друг, нельзя!
 
 
Чу – мчится крУизер могучий,
в нём наш герой, мрачнее тучи,
да с другом, Вовой Понятых —
послушаем диАлог их.
 
 
– Я удивляюсь вам, Евгений,
и вас, возможно, удивлю —
из ваших пошлых выступлений
я понял – ты, брат, чистоплюй!
 
 
твоей боязни потаенной
приять частицу жизни тленной
не разделял я до сих пор —
и сам несусь во весь опор —
все знать, все зреть, все осязать,
вдохнуть, попробовать, услышать,
Стремлюсь  от жизни раньше взять,
пока суровый голос свыше
не приказал еще лежать.
 
 
Давай раздуем огнь желаний!
проявим ширь своих натур!
в водоворот ланит и дланей
нырнем – пусть плачет эпикур!
пусть вперемешку кони, люди,
вагина в стразах, хрен на блюде!
да что там хрен, покажем всем
кто мы, откуда и зачем!
 
 
Евгений, направляя вожжи,
кивал покорно головой —
такой расклад, хоть и возможен,
твой разум дерзкий и живой
моей апатией встревожен
напрасно, друг любезный мой…
 
 
напрасно напрягать сознанье
и чувством душу наполнять —
уж лучше гроба громыханье,
чем душ смятенных покаянье
и сирых мытарей страданья
без утоленья  оставлять…
 
 
я знаний  горького лекарства
искал, как пьяница вина,
и сам  венчал себя на царство —
в своем, запретном государстве,
где сирых нет, и из окна
лишь площадь красная видна…
 
 
где жизнь полна чудесных странствий,
и ярких лун, и дивных лет,
где тесным кажется пространство,
и добрым мир, и теплым свет!
где  люди кажутся большими,
и время кажется большим,
ничтожным – то, что совершили
великим – то, что совершим!
 
 
Но боже мой, не мне ли время
Стряхнуть уныния покров!
Не глух, не слеп, да и не нем я,
Я жив! и, кажется, здоров!
 
 
Гляди на сонм бродяг несчастных,
Кому  блаженства не дал Бог,
На нас, приматов  безучастных,
Ужель ослеп ты и оглох?
 
 
Натуры ширь явить в разврате —
Вот свойство низменной души!
Не в споре, не в бою, в кровати!
Вот насмешил, так насмешил!
 
 
Не в том ли  доблесть гражданина
Идти туда, где ветер в грудь,
найти срединный, прочный путь,
и прожив жизнь до половины
в душе смятенной сохранить
любви нервущуюся нить!
 

Нах-нах и его друзья

 
нах-нах них-них пых-пых  нюх-нюх
решили строить домик
нахнах имел отвес и мел
нихних – ведро и ломик
 
 
пыхпых сказал– друзья, вперед
нюхнюх сказал-куда вы?
нахнах воды набравши в рот
пошел слегка направо
 
 
нихних налево повернул
стремясь копать фундамент
пыхпых задумчиво зевнул
и сделал вид, что занят
 
 
нюхнюх обдумывал вопрос
с различных точек зренья
он наблюдал, напудрив нос,
различные виденья
 
 
нахнах нашел отвес в штанах
и сделал планировку
нихних  сказал-смотри, нахнах
и ямку вырыл ловко
 
 
пыхпых в управу позвонил
решал вопрос в управе
потом  задумчиво курил
задумчивые травы
 
 
нюхнюх в работе стоил двух
в финансовых вопросах
оформил вдруг кредит нюхнюх
пошмыгав красным носом
 
 
нахнах рисунок начертил
нихних построил домик
пыхпых нюхнюха угостил
нюхнюх понюхал ломик
 
 
пусть внешний вид вас не смутит,
душа, лицо и тело
не тот герой кто лих на вид
а тот, кто сделал дело.
 

флейта

 
Я владею уникальным
Инструментом музыкальным
Вот беру я флейту в руки
И текут в пространство звуки
 
 
Глядя вдаль слежу за тем
Чтобы слышно было всем
Что по площади Соборной
Ходит мальчик беспризорный
 
 
Что в квартире номер пять
На Любимой сорок семь
Человек ложится спать
И быть может, насовсем
 
 
Тихо шепчет флейта неба
Всем, кто может, и не спит-
Поделись краюшкой хлеба,
Дай нуждающимся спирт
 
 
Что со мною, я не понял
Я не умер и не  сплю
Нацарапав на обоях
Эй, народ, я вас люблю!
 

плач Иоанна

 
Раскайтесь, ироды, грядёт иное время
мякина-шаг вперед, пшеница-шаг назад
готовьтесь получить – кто милости, кто бремя
давно пора узнать, реальны ль рай и ад
 
 
уже топор мой – возле вашего порога
не видел я от вас хорошего плода
другой придет – я слышу поступь Бога
пора крестить огнём, раз не берёт вода
 
 
он милостив, но  свинство так достало
что если  воцарится тишь и мрак
я пожалею не о том, что вас не стало
а только ставших одинокими собак!
 

вдвоём

 
Ветшают за спиной потрёпанные крылья,
нетронутый пером томится чистый лист,
мы по ночам ведем беседы с лунной пылью
и сумрак наших грёз прохладен и лучист
 
 
скучает паучок на крохотном   оконце,
архангел не трубит картонною трубой,
ведь то, чего мы ждём, затмит собою солнце,
и солнечная тень накроет нас с тобой
 
 
одни, всегда вдвоём, наедине друг с другом,
переживая мир, как способ бытия,
затейливым вином пои меня, подруга,
ведь жизнью мы уже пьяны– и ты и я
 

весна

 
Холод  не страшен, он тоже тепло,
То же тепло. Только  меньше тепла.
Вот со двора наше лето ушло
Тётушка осень за ним  подошла
 
 
Вслед  ковыляет старуха зима
Рыжую  челку  сменив сединой
Спину согнёт, поубавит ума
Ну а весна… Что же будет весной???
 

Небо и земля

 
Когда я был младше, я знал, что на небе скрывается бог
Я долго пытался взобраться на небо, и кажется, смог
Гуляя по небу я видел немало различных чудес
Я видывал много, и чёрта и Бога, но только не здесь
 
 
Чтоб бога увидеть, я снова на землю спустился с небес
Я сверху приметил, где прячется он  и близнец  его, бес
Бог – там, где всегда недостаточно хлеба и много камней
Бог – сыплет свой жемчуг  спокойно и тихо, вдали от свиней
 
 
Небыстро вращает усталое время   его жернова
Уверенно падают  в ищущий разум простые  слова
И если написано – царствие божье, то там его нет
Чтоб видеть его, закрывайте глаза и идите на свет
 

трепещет враг

 
Трепещет враг, тонки его кишки
Глаза грустны и велики от страха
Они боятся, руки не крепки
И что-то делают, и близится рубаха
 
 
К родному телу. Недалёк тот час
Когда Война придёт, как мать родная
И осень на дворе у нас как раз
А мы боимся, но цыплят считаем.
 
 
Уходит вдаль паршивая овца
Бьёт пастушок  испорченное стадо
И палка в аккурат о двух концах
Резвится, чем богата, тем и рада
 

а вы знаете?

 
А вы знаете, что кошки
Носят котиков в лукошке,
Что сороки и вороны
Любят с маслом макароны?
А вы верите что свинки
День и ночь лежат на спинке?
В то, что мёд дают медузы,
А в арбе растут арбузы,
Что весёлые лошадки
Очень любят шоколадки,
Что у взрослых лошадей
Есть пальто, как у людей?
Воробьи с воронами
Мух воруют тоннами
А лохматый рыжый пёс
Ест солому и овёс?
 
 
Нет, нет, нет!
Тот, кто верит в эти сказки
Пусть протрёт скорее глазки,
Съест на завтрак помидор,
Побежит к себе во двор,
Там, в амбаре с ветхой крышей
Пусть ему расскажут мыши
Что у кошки нет корзинки,
Что не спят на спинке свинки,
Что барбос не ест овёс,
Что арбуз на грядке рос!
Не даёт нам мёд медуза
Не растут в арбе арбузы
Что весёлым жеребятам
Не даёт конфет никто
Это выдумки, ребята!
И не носит конь пальто!