Текст книги "Уничтожить Бессмертного"

Глава 11

Кашинский и Олег неторопливо шагали в сторону избы старейшины Липосвиста, где был назначен совет и куда были приглашены они. С хмурым, озабоченным видом к ним подошел Лешко.

– Ты чего это, Лешко, насупился? Как с болот вернулся, все у жертвенного столба ходил. Потерял чего? – спросил Воронов.

– Родовой камень.

– Не этот ли? – Кашинский вынул из своей торбы темно-серый, испещренный высеченными на нем рисунками камень.

– Он! Он, Альбертушко Венедиктович! – радостно воскликнул лесовик, выхватывая камень из рук профессора.

– Откуда он у тебя?

– Вестимо откуда, от пращуров мне достался.

– А пращурам от кого?

– Того не ведаю.

Профессор многозначительно посмотрел на Олега.

– Уж не хотите ли вы сказать, что Лешко – потомок людей Виракочи?

Темное нутро избы едва освещалось тусклым светом, исходящим от маленького прыгающего пламени горящей лучины. Огонек трепыхался, пытаясь оторваться от торчащей в светце щепы, не зная того, что покинь он ее, и иссякнут силы, прекратится горение, несущее свет, наступит угасание и окончится его и без того короткая жизнь. Пока же по мере возможностей освещал он человеческое жилище. В его неярком свете лица людей, сидящих на скамьях за грубо сколоченным столом, казались загадочными и таинственными. Во главе стола расположились старцы-старейшины: Липосвист и два седых длиннобородых старика. Рядом с ними примостился небольшого роста мужичок с клокастой бородой, в серой посконной рубахе и таких же портах. Сюда же, в обширную повалушу Липосвистовой избы, были приглашены и Дружина с друзьями, включая и Лешко, чья голова едва возвышалась над столом.

Липовист на правах старшего обратился к Лешко:

– Сказывай, лесовик, что видывал, что слыхивал? Выведал ли, где логово Нелюдима злобного?

– Долго следовал я за ним по тропам лесным нехоженым, по болотам гнилым неизведанным и, преследуя его, добрался до острова невеликого, что средь тех болот стоит. На том острове гора малая, в горе пещера, в этой-то пещере и живет чародей пакостливый. Как достиг он острова, так облик человеческий принял и осматриваться начал, не преследует ли кто его, видимо, погоню почуял. Я же, дабы быть незамеченным, в куст обратился… Так надо же было злодею нужду малую справить! – вскричал вдруг Лешко. – Позор на мою голову! Ой, стыдоба! Ну, я ему попомню! Насилу в реке отмылся. Ой, злодей!

Дружина втянул ноздрями воздух, брезгливо покосился на Лешко, отодвинулся.

– Чего насмехаешься, детина великовозрастная! Я тебе!

Лесовик вскочил с места, с кулаками накинулся на Дружину.

– Будет тебе, угомонись, боле не буду, – сказал Дружина, успокаивая разбушевавшегося Лешко.

– То-то же. – Лешко с видом победителя сел на свое место.

– Молви далее, что было, – обратился к лесовику Липосвист.

– Выведал я вот что. Стерегут жилище Нелюдимово два змея крылатых. Посредством одного из них он с Кощеем сносится.

– Так, так, это интересно. А почему же ты так решил, Лешко? – заинтересованно спросил Никита.

– Понеже зрел я, как один из тех змеев принес с собой воя Кощеева, и вел тот с колдуном речь долгую. Подобравшись поближе, прознал я, как торопил Нелюдим воина гунманского, просил войско поскорее прислать. Обязался сам его до Княжина сопроводить, чтобы захватить городище, покуда князя Радегаста в нем нет. Боится злодей, что вы в Княжин гонца за помогой пошлете. – Лешко замолк.

– Сказывай, что дале было? – нетерпеливо произнес Дружина.

– Что сказывать-то, почуяли меня змеи крылатые, пришлось ноги уносить с острова.

– Надобно колдуна этого изловить да попытать, дабы прознать о замыслах Кощеевых, – пробасил Дружина.

– О том, Дружина, мы молвить будем, а покуда пусть Скороход поведает нам, что видывал, – взял слово Липосвист.

– Вот что поведаю я вам, старейшины и люди добрые, – кашлянув, начал бородатый мужичонка. – Разведал я, войско вражье ни большое, ни малое в семи днях пути пешего от Медвежьего селища. Движется оно в нашу сторону, по пути бесчинствуя и дань со всех собирая. А кто дани не дает – тех жизни лишают и в полон уводят, жилища же их жгут и разоряют. Движется войско неспешно, потому как обоз им мешает, да и роздых они часто себе дают. В войске том пешцев множество, позади их обоз, впереди вои конные, в большинстве гунманы. С войском псы свирепые идут иного волка больше, нежданно подобраться к нему весьма трудно. Во главе сего войска один из предводителей гунманских, с ним воин железный, Кощеем посланный. Такие вот мои вести.

– Что ж, старцы и вы, добры молодцы, надобно нам думу думать, как беды миновать да ворога злого одолеть. Не зря же боги прислали вас, воинов славных, к нам, в Медвежье селище. Вам решать, как с ворогом совладать, а уж мы умишком старческим поможем, чем сможем. – Липосвист огладил свою длинную седую бороду.

– Смекаю я, надобно гонца в град Княжин отправить, старосту-воеводу Хмура предупредить, – подал голос Дружина.

– Пошлем Скорохода, он у нас самый быстрый. – Липосвист посмотрел на бородатого мужичка.

– Предупредим. Завтра поутру отправлюсь, – с готовностью откликнулся Скороход.

– Известить-то мы Хмура известим, да задержать ворога надобно и село от разорения спасти, – вновь раздался в полумраке голос Дружины.

– Одолеем ли? Больно много гунманов супротив нас идет, да и гнев Кощеев на себя навлечем, – изрек один из старцев.

– Волков бояться – в лес не ходить! Хватит! Мало ли сынов да дочерей рода нашего принесли мы в жертву Змею-Ящеру?! Мало ли кланялись да унижения терпели?! Не забыл ли ты, Рыбец, что мы рода медвежьего? Ныне же разошлю я вестников по племенам, родам и селениям близлежащим. Коли помогут боги, соберем войско и бой дадим, а там, глядишь, и Радегаст на помощь придет, – возбужденно произнес Липосвист, глаза которого на миг загорелись молодым, боевым задором.

– Боюсь я, одолеют они нас, как одолели многих. Не собрать нам за короткий срок войска большого, чтобы можно было ворогам противопоставить. Тут хитрость нужна, – задумчиво проговорил Дружина.

– Предлагаю партизанскую войну, – вступил в разговор Олег.

– Чаво? – спросил Дружина.

Старцы переглянулись, непонимающе уставились на Воронова.

– Не чаво, а что. Сейчас объясню. Значит, так. Нападать на них надобно неожиданно, внезапно. Уразумели? Историю надо учить, отцы! – сказал Олег и покраснел, понимая, что оплошал с последними словами.

– Неожиданно не получится. Слышал, что Скороход молвит, псы у них огромные. Подойти не успеем, предупредят гунманов. Повозиться с ними придется, а за это время вороги к бою изготовятся, – постукивая кулаком по столу, изрек Никита.

– Думаю я, – вновь вступил в разговор Липосвист, – надобно к Родославу идти, помощи просить. Братья наши – медведи – помогут нам с псами гунманскими справиться.

– Идея неплохая, а вот где нам врага встретить, чтобы не дать ему оперативного простора и возможности использовать свое преимущество в живой силе, а тем более в коннице. С кавалерией, я так понимаю, у нас проблемы, – задумчиво произнес Олег.

– Чего он? – Дружина вопросительно посмотрел на Никиту.

– Спрашивает, где нам ворога лучше подстеречь, – разъяснил Никита, обращаясь к Липосвисту.

Старец на короткое время задумался, а после изрек:

– За день пути от нас есть ложбина, по ней тропа проходит. Спускается та тропа на равнину к болотам, а от них поворачивает к реке, а ежели реку через брод перейти, то и до Медвежьего селища рукой подать. Вот там-то, в ложбине, и можно вдарить по супостату.

– Добро удумал, старче, ведаю я то место, там надобно ворога ожидать! Мимо него им не пройти. В ложбине и встренем. Тропу засекой перегородим, а гунманов на болота заведем. Вот и порешили все, надобно воев собирать да оружие добывать. Высылай утром гонцов, Липосвист, а я с Лешко колдуна Нелюдима проведаю, – подытожил Дружина.

– Я с вами, разомнусь маленько, – сказал Олег.

– Что ж, втроем оно веселее.

– Ну а я к Родославу пойду помощи просить. Да помогут нам боги! – промолвил Липосвист, вставая.

– Позвольте, уважаемый, и мне с вами? – попросил профессор, обращаясь к старцу.

– Отчего же не позволить, рад буду спутнику.

– Тогда и мне с вами, профессор, – Никита поднялся с места, – не могу же я оставить вас. Ваша жизнь принадлежит человеческой цивилизации.

– Мне, конечно, лестно, но умоляю вас, Никита, не надо преувеличивать мою роль и роль моего изобретения, – смутился Кашинский.

– Как скажете, профессор. А теперь я покину вас, мне надо поподробнее расспросить Скорохода о железном человеке, что-то мне подсказывает, что это рикколлийский боевой робот.

Окликнув Скорохода, Никита вышел с ним во двор. Выяснив интересующие детали и поблагодарив разведчика, Никита в задумчивости зашагал к избе, предоставленной им селянами.

– Никита! – раздался из темноты девичий голос.

Никита обернулся и увидел в лунном свете силуэт девушки. Это была Любомила.

Глава 12

Путь до острова, на котором обитал колдун, оказался не из легких. Поначалу пришлось продираться сквозь густую чащу, минуя колючие заросли кустарника и буреломы, затем лес поредел, заросшее осокой мелководье уступило место болоту. Не менее километра шли по зыбучей травянистой массе, дальше пошел кочкарник. Путники осторожно ступали след в след за Лешко, единственным знающим дорогу и способным сверхъестественным чутьем определять невидимую безопасную тропу, пролегающую среди нескончаемой топи. Болото, словно живое существо, шевелилось, будто его сотрясали судороги, бормотало, ухало, булькало, изрыгая из глубин воздушные пузыри, странные звуки и всплески. Запах гниющих растений густо наполнял воздух. Испарения нависали белым клубящимся туманом.

– Слушай, Лешко, и как ты здесь бродил, одному не страшно было? – спросил Олег, ступая за Дружиной.

– Мне ли, лесовику, леса бояться.

– Так то – лес, а это болота, здесь кикиморы болотные хозяйничают.

– С кикиморами да с берегинями я сговорюсь. Слушай. – Лешко, приставив ладони ко рту, выкрикнул: – Урр, урр хрур!

– Аур грр куа, – донеслось из тумана.

– Вот, друже Олег, не будет нам препон от народа болотного. Кроме них, тут и иных тварей немало, – сказал Лешко, ловко прыгая с кочки на кочку.

Постепенно туман начал рассеиваться. Олег недоверчиво осматривал окружающий гнетущий пейзаж, не забывая при этом поглядывать под ноги и стараясь ступать след в след за Дружиной. С того момента, как они оказались на болоте, его не покидало чувство, что за ними следят. Прыгнув на очередную кочку, он оглянулся. С расстояния пяти метров из болота на него взирали красные, налитые кровью глаза. Это длилось всего лишь миг. В следующую секунду глаза пропали, будто это было видение, круги на поверхности болотной жижи убедили Олега в реальности виденного. Он поспешил за друзьями, ощущая пробегающий по спине неприятный холодок.

– Слышь, Дружина, сдается мне, следят за нами, я глаза видел в болоте.

– Экий ты. Отколь в дрягве очи? Почудилось тебе, друже. У страха глаза велики.

– Ну-ну, – проговорил Воронов, боковым зрением замечая, как пошла волной зыбкая болотная шуба.

Олег остановился. Волна стремительно накатывалась.

– Дружина, остерегись! – крикнул он ничего не подозревающему богатырю.

В полутора метрах от него, разрывая растительную массу, из болота вырвалась длинношеяя красноглазая голова. Монстр, быстро окинув взглядом путников, избрал в жертву самого крупного. Зубастая пасть устремилась к Дружине, но опытный воин с удивительной для своей мощной комплекции быстротой отреагировал на посягательство на свою жизнь. Сучковатая палка, на которую он опирался, воткнулась в глотку монстра, следом на череп людоеда с глухим звуком опустилась шипастая палица богатыря. Оглушенный, хищник на миг замер, пытаясь прийти в себя, но Воронов лишил его этой возможности. С криком «Ха!» ловко срубил мечом голову ящера. Безголовая шея пошла волнами, густая коричневатая кровь фонтаном брызнула из нее. Помотав обезглавленным обрубком, тело чудовища погрузилось в болото. Олег посмотрел на отрубленную голову, которая медленно погружалась в черновато-бурую жижу. Теперь, когда пасть ящера была сомкнута, а глаза не были такими красными из-за оттока крови, она почему-то напомнила ему доброго удава из мультфильма «Тридцать восемь попугаев».

– Славно ты гаду голову отсек, но как Никита стрелой огненной Ящера великого поразил – вот то было чудо, – пробасил Дружина.

– Тебя, Дружина, к нам в будущее отправить, там бы ты чудес насмотрелся, но и у вас, ребята, весело, прямо как в сказке… Я теперь вроде как Геракл, совершил первый подвиг, убил гидру, спас друга, теперь можно идти ловить вашего колдуна, а посему вперед, гвардейцы! – задорно сказал Олег, похлопал Дружину по богатырскому плечу и добавил: – Учти, парень, за тобой должок.

– Что ж, коли так, долг платежом красен, – согласился Дружина и зашагал за Лешко.

Олег последовал за ним. В следующий миг кочка, на которую он прыгнул, ушла из-под его ног. Теряя равновесие, Воронов шагнул вперед и тут же по грудь провалился в болото. Дружина оглянулся, вынул из ножен меч, быстро отцепил от пояса ножны и протянул их Олегу.

– Хватай! – крикнул он.

Олег потянулся к ножнам, но попытка оказалась неудачной, длины руки не хватило, чтобы ухватиться за них, к тому же трясина быстро его засасывала. Теперь над болотной жижей виднелась лишь голова Воронова. Дружина досадливо сплюнул. В ту же секунду рядом с ним оказался Лешко и протянул Олегу свою палку-шест, которой он перед тем ощупывал болото, словно сапер минное поле. На этот раз Воронову удалось ухватиться за спасительную «соломинку», но сил Лешко явно не хватало, чтобы вытянуть восьмидесятикилограммовое тело Олега из трясины. На помощь пришел Дружина. Не прошло и минуты, как бывший морской пехотинец стоял на твердой почве, отплевываясь и пытаясь стряхнуть с одежды болотную грязь.

– Ну и вонь! – посетовал он, обнюхивая себя. – Не больно-то приветливы твои болотные друзья, Лешко. Ишь, и эта прилипла. – Олег оторвал присосавшуюся к руке пиявку.

– Поменьше балясничать надобно да поболе под ноги глядеть. Не я ли молвил: иди след в след за мной? – ответил лесовик ворчливо. – Ежели бы не Дружина, поглотила бы тебя дрягва.

– Это верно. – Олег обернулся к богатырю: – Благодарствую, брат, будем считать, что мы с тобой квиты.

– Чего уж, – смущенно ответил Дружина.

Лешко прервал разговор:

– Будет вам, говоруны. Под ноги смотрите, шагайте за мной, недалече осталось.

Преодолев неприятный и полный опасностей путь через болото, Дружина, Олег и Лешко притаились в кустарнике. Получасовое наблюдение за жилищем Нелюдима результата не дало. Наконец он появился. Чародей неторопливо вышел из черного зева пещеры и направился к серовато-зеленому холмику неподалеку от входа. Холмик напоминал кучу мусора. Куча находилась рядом с деревянным идолом, изображающим человека с головой дракона. У подножия идола белели кости и черепа многочисленных жертв. Нелюдим подошел к куче, что-то громко прокричал. Куча зашевелилась, и из нее высунулась голова величиной с большой арбуз, вооруженная длинным зубастым клювом. Существо моргнуло, вытянуло длинную шею, расправило трехметровые кожисто-перепончатые с когтями на концах крылья и, раскрыв зубастую пасть, хрипло каркнуло.

– Дела-а-а, это же птеродактиль! – удивленно прошептал Олег.

– Чаво? – тихо спросил Дружина.

– Хто? – вторил ему Лешко.

– «Чаво, хто». Ящер древний, вот кто, – ответил Олег, внимательно наблюдая за происходящим.

Чародей подошел к птеродактилю, погладил его по шее, а затем, вынув из складок балахона блеснувший на солнце металлический предмет, прикрепил его к лобовой части головы ящера. Что-то проговорив, он махнул рукой. Ящер приподнялся и, сделав пару неуклюжих шагов, тяжело взлетел вверх, размахивая мощными крыльями. Воздух над затаившимися друзьями заколебался, раскачивая ветки кустарника. Нелюдим помахал рукой вслед улетающему ящеру и вернулся в пещеру.

– Пора, покуда страж его улетел, ворвемся в пещеру и изловим злодея, – произнес Дружина.

– Не спеши. Ежели я верно смекаю, у него ход запасной должон быть. Мы в пещеру, а он из нее, и лови ветра в поле, – остудил пыл богатыря Лешко.

– Откуда у него ход запасной? Чего ему, колдуну, на болотах живущему, бояться, окромя себя, да с зубастым охранником… Подберемся поближе ко входу, дождемся, покуда он выйдет, изловим злодея, вервию свяжем и айда назад в Медвежье селище.

– Тороплив ты больно, Дружина. Не содеять нам сего. Нутро у этого Нелюдима звериное, осторожен он сверх меры. Чую, должен у него быть запасной ход. К тому же у входа ворон-птица сидит, он чародея известит. Ворон этот и в прошлый раз карканьем ящеров крылатых насторожил, из-за этого пришлось мне остров спешно покинуть. Изловить колдуна непросто, оборотень он, рыбой уплывет, зверем убежит, птицей улетит.

– Отставить разговоры! Я, как старшина второй статьи, то есть старший по званию из всех присутствующих, принимаю решение возглавить группу. Слушай мою команду! – решительно сказал Воронов. – Лешко, ты сможешь отыскать запасной выход?

– Отчего же не отыскать. Отыщу, ежели он есть.

– Тогда бери Дружину и идите, то есть ползите. Как найдете, дайте знать.

– Я волком завою. Вот так. – Лешко вытянул губы в трубочку, готовясь продемонстрировать свое умение.

Широкая ладонь богатыря накрыла лицо лесовика.

– Добро, – произнес Олег, то ли соглашаясь с Лешко, то ли одобряя поступок Дружины, – а я войду в логово колдуна. Если у него есть запасной выход, то он попытается бежать через него. Тут вы его и встретите. Ты, Дружина, ошеломь его легонько, для верности, палицей. Смотри не переусердствуй, он нам живым нужен. Ну а там накидывайтесь на него да вяжите. Если запасного выхода не найдете, то возвращайтесь. Будем брать колдуна вместе.

– Дело молвишь, Олег. Так и порешим, – одобрил Дружина.

– Перед тем как связать, я на него нужду малую справлю, как он на меня, – злорадно прошипел Лешко. – Ничего! Ловит волк, да ловят и волка.

– Ох и злопамятен ты, дядя, – улыбнулся Воронов.

– Да я ему! Я его!

– Будет тебе распаляться, пойдем уже. – Дружина сграбастал в охапку Лешко и исчез в зарослях.

Воронов пролежал в кустах не менее получаса и начал терять терпение от томительного ожидания, когда наконец-то услышал условный сигнал. Волчий вой означал, что Лешко и Дружина обнаружили запасной выход и готовы к дальнейшим действиям. Ворон на ветке засохшего дерева услышал вой, встрепенулся, но через минуту снова впал в дрему. Нарушая его покой, Олег поднялся и, насвистывая, направился к пещере. Ворон каркнул.

– Ну, чего ты? Свой я. Ты Ворон, и я Воронов, мы с тобой одной крови, – тихо сказал Олег, успокаивая птицу.

– Кар, – прохрипел в ответ ворон.

– Да, тяжелый случай. Извиняюсь, но по-вороньему говорить не обучен, – иронично проговорил Олег.

Ворон нахохлился, вытянул шею, каркнул еще раз.

– Вот балбес. Говорю же, свой я. Мне ворона жизнь спасла, и фамилия моя Воронов. Меня в детдоме Вороном звали и на флоте, а ты – кар, кар.

Ворон внимательно поглядел на Олега черными блестящими глазками и, словно поняв, о чем речь, затих.

– Давно бы так. Спасибо, брат ворон.

Олег вынул из ножен меч, шагнул в сумрак пещеры. Пахнуло сыростью и неприятным гнилостным запахом, способным отбить аппетит у любого нормального человека. Вход в пещеру постепенно расширялся и уходил вправо. Воронов повернул и попал в полную темноту. Лучи солнца, освещавшие вход, не в силах были пробиться сюда. Боясь выдать свое присутствие, придерживаясь рукой за влажные, покрытые паутиной и слизью стены, Олег осторожно продвигался вперед, выставив перед собой меч. Вскоре он на ощупь определил, что ход резко повернул влево. Споткнувшись обо что-то мягкое, Воронов чуть не упал, чудом сохранив равновесие. Желая посмотреть, что это, он вынул из потаенного кармана зажигалку, но заметил впереди тусклый свет и, опасаясь быть замеченным раньше, чем следовало, передумал. Через десять шагов он очутился в небольшом, с низкими сводами помещении, освещенном бронзовой лампадой в виде оскаленной физиономии дракона. Лампада стояла на столе, заваленном свитками из кожи и бересты, исписанными непонятными знаками, сосудами различных размеров и форм, плошками с порошками и ножами-скальпелями. По стенам комнаты-пещеры были развешаны пучки трав, птичьи лапки, крысиные хвосты и сушеные лягушки. Ложем хозяину жилища служила брошенная на пол медвежья шкура, рядом с которой стоял набитый драгоценностями ларец с открытой крышкой. Все говорило о том, что колдун совсем недавно любовался богатством, но почуял нежданного гостя и успел скрыться, забыв второпях закрыть крышку ларца. В противоположной стороне от стола был расположен сложенный из камней очаг, над ним висел закопченный котел, в котором бурлило, пузырилось и булькало серо-желто-зеленое варево с комьями бурого цвета и черными паукообразными кореньями. Дым незатушенного очага поднимался к закопченному потолку, с которого свисали серые комочки непонятно чего. Далее он исчезал в узкой, с палец толщиной, щели. От варева исходил тошнотворно-приторный запах, от которого Воронову стало нехорошо. В горле запершило, Олег закашлялся. Кашель повторился сзади.

«Эхо», – подумал он.

Негромкий свист заставил Олега резко обернуться. В двух метрах от себя он увидел колдуна. Нелюдим хищно улыбался, в руках у него сверкнул серповидный, короткий клинок.

– Ты убрал бы ножичек, дядя, – сказал Олег и, выставив меч перед собой, сделал шаг в сторону колдуна. Ему тут же пришлось отступить, так как в это время из темноты, позади Нелюдима, показался зубастый клюв крылатого ящера. Он был поменьше того, которого Олег видел ранее у входа в пещеру, но это не делало его менее опасным противником.

«Так вот на кого я наступил в темноте. События развиваются не по ранее намеченному плану», – мелькнуло в голове Воронова. В этот миг зубасто-клювастая голова ящера устремилась к нему. Он ударил по клюву и едва успел увернуться от кривого ножа Нелюдима. Колдун отпрянул, пронзительно свистнул. Серые комочки на потолке ожили. Не менее трех десятков летучих мышей с писком набросились на Олега. Шаг за шагом, размахивая мечом и стараясь держать противника на расстоянии, он стал отступать. Одна из пещерных тварей вцепилась острыми зубками в руку бывшего морпеха. Это на миг отвлекло его от основных противников, и тут зубастая пасть птеродактиля вырвала меч из его руки.

«Это конец, Олег Петрович, не видать тебе больше своей однокомнатной квартиры с пивом и телевизором», – подумал Воронов, пятясь к стене, занавешенной рогожей.

Колдун выскочил из-за туши ящера, нанес удар ножом. Олег увел тело в сторону от клацающей зубастой пасти птеродактиля, прикрылся рукой. Лезвие скользнуло по запястью, царапнув его. Это озлобило Воронова и придало ему сил.

– Ну, гады, держись! – крикнул он и выбросил ногу навстречу набегающему на него колдуну.

Удар пришелся в живот. Нелюдим согнулся пополам, закатил глаза и, хватая открытым ртом смрадный воздух, рухнул на каменистый пол. Ящер возобновил атаку и попытался ухватить клювом Воронова. Олег оказался у очага. Недолго думая, он пихнул котел ногой. Посудина опрокинулась, варево вылилось на огонь, вспыхнуло голубым пламенем, превратилось в желтый едкий дым, который быстро заполнил помещение. Птеродактиль, которому это не очень понравилось, стал неуклюже пятиться назад. Колдун пришел в себя, поднялся на ноги, противно пискнул. Летучие мыши с удвоенной силой набросились на Воронова. Олег, пытаясь хоть чем-то отбиться от назойливых тварей, сорвал рогожу. И тут он увидел лаз. Дышать становилось невыносимо, глаза начали слезиться. Прикрыв спину и голову рогожей, чтобы защитить себя сзади от нападения взбесившихся пещерных вампиров, Воронов нырнул в лаз. Ползти пришлось на четвереньках, ход был низкий и узкий. Сдирая в кровь ладони и колени, он устремился вперед в поисках выхода. Едкий дым следовал за ним, затрудняя дыхание. Не прошло и трех минут, как, раздвинув ветки кустарника и с жадностью глотая свежий воздух, Олег вырвался наружу. Он попытался подняться с колен, когда оглушительный удар по голове вновь опрокинул его на землю. Последнее, что услышал Воронов, – это злорадный голос Лешко:

– А, попался, злыдень! Теперь я на тебя нужду справлю, и рогожа не поможет!

Тепловатая струя влаги потекла на лицо Олега. Придя в себя, он, словно ошпаренный, вскочил на ноги. Перед ним, с небольшим глиняным сосудом в руках, стоял Лешко. Рядом он увидел Дружину. Богатырь озирался по сторонам. Весь его вид говорил о ежесекундной готовности вступить в бой.

– Где колдун? – спросил Олег, ощупывая огромную шишку на голове.

– Вона гляди, – ответил богатырь, указывая палицей в небо.

Воронов поднял голову вверх. Там, над верхушками деревьев, парил птеродактиль, на спине которого восседал Нелюдим. Сделав пару кругов над островом, странная парочка взмыла выше в небо и стала удаляться, пока не превратилась в едва заметную черную точку.