Текст книги "Харри Проглоттер и Ордер Феликса"

Глава 2

Наши враги изобретательны и находчивы – и мы тоже. Они не перестают искать новые способы навредить нашей стране и нашему народу – и мы тоже.

Джордж Буш-мл.

Хитрус Объегориум минуту или две пребывал в полном ступоре. Нос министра безвольно повис. Дурной признак. Получается, Хитрус пролетел. По-крупному.

Он силился вспомнить, что же стряслось во время драки с агрессивными пацанами, но разум был пуст.

– Как? Как я тут?.. Сюда… а? – Хитрус заметался по кабинету, словно барсук, пойманный в клетку.

Затем министр кинулся к ретроспектору. Картина получалась престраннейшая.

Вот затмение магии. До него Хитрус Объегориум, министр иностранных злодел, был в Египте. Отмечен контакт с двумя магами-подростками Харри Проглоттером и Веней Спайдерманом. Таким образом, инфернет-файл history.log подтверждал личные восоминания Объегориума.

Вот магии нет, нет и волшебных протоколов.

Вот энергия появилась. Где Хитрус? Дома Хитрус.

В своем кабинете.

«А я сошел с ума… – мелькнула шальная мысль. Какая досада…»

– Помощник! – позвал министр.

Возник дух-секретарь с неизменными карандашом и блокнотом.

– Проверить в ретроспективе, были ли аномалии возле магических дыр, похожие на ту, что случилась со мной пять минут назад. .

Умный помощник понял шефа с полуслова. Кивнул.

– Свободен, – отпустил его Объегориум.

– Если будет позволено доложить…

– Валяй.

– В приемной ждет Пал Глебовски.

– Пусть зайдет.

Секретарь растворился в почтительном поклоне, дверь открылась, робко вошел копирайтер. Хитрус сию минуту догадался новости провальные.

– Не вели…

– Велю, Глебовски, велю. Вы провалили миссию. Пал простер руку к боссу

– Чудовищные совпадения!.. Мастдай хитер!..

– Зато ты дурак! – рявкнул Объегориум. – Сядь.

Рассказывай.

Копирайтер-провокатор поведал о своих злоключениях.

– Хуже не бывает, – ощерился Хитрус. – Шут с тобой. Два балла тебе в основной номинации и крепкая четверка в дополнительной.

Министр извлек палочку. Глебовски съежился.

– Не дрейфь, салага. Не накажу. Лучше поглядим, что там записал мой маго-баг, которого ты пронес в кабинет Мастдая. Скрытокамерум!

На белой стене кабинета появилось изображение апартаментов ректора Хоботаста. Глюкообильный разговаривал со Штирлицем.

– Спасибо, друг Исаев. Я давно подумывал отпустить тебя из школы. Хочешь?

– Давайте вернемся к этому вопросу позже, – ответил штандартенфюрер. – Я хочу посмотреть, чем завершится нынешняя заварушка.

Мастдай рассмеялся.

– Хорошо, тогда я вернусь к нашим проблемам… – Он нажал на кнопку интеркома. – Мисс Маннис Пфенингз! Зайдите.

Комар Хитруса сидел на потолке в углу, противоположном к выходу и столу ректора. Было отчетливо видно, как дверь открылась и в кабинет просунулась голова секретарши.

– Вы вернулись! Это замечательно!

– Позже, Пфениигз. Зовите Лохкарта.

Голова исчезла, зашел учитель антисглаза и контрпорчи. На его плече сидела летучая мышь.

Когда Амадеус уселся в предложенное кресло, мышь взлетела и скрылась в не охваченной комариными глазами части комнаты.

Глюкообильный куда-то названивал.

– Вот черти! – в сердцах ругнулся ректор. – «Телефонные линии Сил Добра перегружены, вы можете набрать девять-одии-одии и записаться на прием.. Бардак! Мир катится Змию под хвост, а они палец о палец не ударили!

– Я упустил Харри, – сказал Лохкарт, уставившись в пол. – А еще меня снова укусили.

– За второе не бойся. Проведенный мной обряд защищает тебя от вампиризма, – успокоил Глюкообильный Амадеуса. – Упырь-то рассыпался?

– Рассыпался.

– Бинго, мое заклятъе работает. Не волнуйся. Иногда кушай гематоген или бифштекс с кровью, и все будет в порядке. А что касается Харри… Паренек демонстрирует серьезный прогресс, ты не находишь?

– Откровенно? Понятия не имею. Я его почти не видел!

– Вот именно, – Мастдай подошел к волшебному глобусу. – Смотри-ка, Проглоттер в Египте. Хотел бы я узнать, зачем он…

Ректор замер, словно что-то услышал и теперь старался разобрать. Затем развернулся к углу, в котором сидел маго-баг, и произнес преувеличенно громко

– Большой Брат или кто ты там из его подручных! Подглядывать нехорошо. Еще раз предлагаю заключить союз. Конец связи.

Изображение на стене кабинета Хитруса исчезло, звуковая передача также оборвалась. Незаметно подлетевшая к комару Ольга размолола его острыми зубками. Маго-баг был уничтожен.

– Грубо работает нынешняя агентура империи, посетовал Мастдай. – Приперся, двух шмуглов с собой приволок, жучка выпустил… Спасибо Оленьке. Она почувствовала высокочастотную магопередачу «Летучие мыши – это находка, Амадеус. А Ольга десятерых стоит.»

Мышь, севшая на спинку свободного кресла, недовольно пискнула.

– Хорошо-хорошо, – рассмеялся ректор. – Не десятерых, а ста.

– Так она телепат? – догадался Лохкарт.

– Ну да, – поднял брови Глюкообильный. – Вы с ней не разговаривали?!

– А как с ним общаться, если он все ворчит про себя, достала, мол… – прозвучал в головах Мастдая и Лохкарта мелодичный женский голос.

– Нечего было в морду вцепляться при знакомстве, – припомнил обиду Амадеус.

– Ай, оборотень, не строй из себя оскорбленную невинность, – весело зазвенели Ольгины мысли. Кто старое помянет, тому глаз вон.

Мышь пронеслась в бреющем полете над головой Лохкарта.

– Не обращай внимания, Амадеус, – сказал Мастдай. – У нее такой юмор. Специфический. Ольга у нас осужденная. За столько лет, сколько она в этой форме обретается, многие вовсе с ума сходят. А она, девочка моя, крепится.

– Ладно, господин ректор, старый вы превращенец, – нахохлился Лохкарт. – Вы с ней заодно. Что мне делать дальше?

– Не тебе, а вам. Пожалуйте обратно в камин. Проглоттер и Спайдерман в Египте. Сопровождайте, охраняйте. И ради всего святого помиритесь друг с другом.

Когда учитель контрпорчи и Ольга исчезли в пламени камина, Мастдай бросил рассеянный взгляд на глобус.

– Вот так Харри, постреленок! Опять скакнул! Бедный Лохкарт, так у него разовьется комплекс неполноценности…

Глава 3

Сначала Господь Бог сотворил идиотов. А затем, имев богатый опыт, Он произвел на свет школьных наставников.

Марк Твен

– Прогл, ну, давай растолкаем лежебоку Хотябыча! – нудил Спайдерман, наблюдая, как волны накатывают на благословенную африканскую землю. – И объясни мне, глупому, почему ты ляпнул джинну про Стоунхрендж с первой попытки, а не со второй?

Харри сидел спиной к морю и ел бесконечную тушенку.

– Фонифаеф, Феня… – прочаккал крепыш. – Понимаешь, Беня, если на карту нанесен пунктир, значит, напрямую сигануть мы не могли.

– А ты пробовал?

– Нет. Не знаю, Спайдер… Боязно мне стало. Что предначертано, то должно быть сделано. Это как сходить к старой негритянке конфетку скушать, на скамейке посидеть… Выбор сделать… Мне трудно объяснить.

– Ну, теперь-то карты нет, – хмыкнул Беня.

– И как же мы?.

– Во-первых, неча жрать по полчаса. Хитрус может вернуться. Мотать, мотать отсюда! Доставай бутылку!

Спрятав тушенку, Проглоттер извлек пузырь, вгляделся в мутную зелень стекла. Тишина… Открыл пробку.

– Слушаюсь и недоумеваю, – промямлил опухший со сна джинн. – Мы же договаривались о восьмичасовом отдыхе!

– Побастуй еще, – потряс кулаком Спайдерман. – Хотябыч, нам очень надо отсюда смыться, объяснил Харри. – Поэтому слушай мою команду. Неси нас на Северный полюс.

– Горе мне с вами, – не то заплакал, не то переливчато зевнул старик. – Не в моих скудных…

– Тогда хотя бы в Стоунхрендж, – Проглоттер скрестил пальцы.

– Горе мне повторно! Не могу!

Мальчики онемели.

– Как «не могу»?! – вспылил Беня. – Ты же со второго раза заводишься!

– Устал, а вы неблизкий рейс заказали.

– А куда ты дотянешь?

– Поверхность Средиземного моря, Аравийский полуостров, северная Африка.

Беня занялся перебором

– По Африке – близко. В воду – это на пути к Стоунхренджу, но сыро и не твердо. Пуляй в Аравию.

Джинн «пульнул» И вязким мороком медленно потек в бутылку досыпать.

Странники очутились на высокой песчаной горе.

В низине раскинулся арабский город, словно переместившийся сюда со страниц книги сказок.

В пустыне чахлой и скупой, на почве, зноем раскаленной, некогда располагался маленький неприметный оазис. Волею звезд захолустное местечко стало центром культуры и науки. Пока никто толком не объяснил, почему тот или иной уголок вдруг превращается в источник очередного цивилизационного рывка, но факт остается фактом Аль Катурадж были менно таким «историеобразующим. краем.

История аль-катураджского университета смутно напоминала путь знаменитой плезирской академии.

Случилось пять веков назад встретиться в этом оазисе двум гениальнейшим философам. Одного, пришедшего из Скотландии, звали Дуньканом Бойскаутом, он был горцем. Другой, бедуин Ходжа Посреддин(его имя переводится как «ходящий посредине разных учений.) приехал с востока. Познакомившись, мудрецы предались обсуждению многих главных философских вопросов, в числе которых была проблема первичности-вторичности горя и беды.

Горец утверждал, что горе не беда. А бедуин говорил лиха беда начало. Завязался спор с приведением доказательной базы в виде грубой физической силы. После боевой ничьей (на ноги не встал ни один собеседник) было решено продолжить наутро. На рассвете обоих спорщиков нашли мертвыми. Они сидели «домиком., проткнув друг друга кинжалами в самое сердце.

Свидетели сего научного диспута остались под большим впечатлением. Страсть и рвение, с которыми ученые положили себя на алтарь знаний, подтверждали считавшиеся пустой болтовней разговорчики есть нечто большее, не подвластное разумению простого человека. Богатый караванщик Абдэль бин Вштаны пожертвовал на закладку университета сто верблюдов, другие меценаты внесли куда меньше, потому имена их не сохранились.

Университет процветал, обрастая жилыми домами, лавками, дворцами… Оазис вырос до города, а город превратился в столицу. Учебное заведение обнесли высоким забором, чтобы подчеркнуть его самость.

– Ага! – вспомнил Харри. – Это же знаменитый Аль Катурадж! Пойдем скорее, здесь живет и преподает прославленный чародей Абдурахман Аддын. Он друг Мастдая. Я в проспекте «Сто наикрутейших магов современности. читал его биографию и видал фотку. Разве он откажется нам помочь?

К вечеру ребята вошли в город. Спустя полчаса они стояли у ворот прославленного вуза. На стенах были высечены цитаты из наследия величайших основателей – горца и бедуина. Проглоттер и Спайдерман решили чуть-чуть ознакомиться. Начали справа.

«Тосты несравненного горца, – прочитал Харри. – Высоко-высоко в горах в большой-большой папахе жила маленькая-маленькая моль….

Проглоттера не особо интересовали питейные ритуалы, он перескочил еще правее.

«Песни прославленного скотландца

Я спросил у Мирового Ясеня

«Где моя любимая?»

Иггдрасиль молчал в ответ, качая головой…»

После этих строк Харри зауважал Дунькана Бойскаута еще крепче, ведь говорить с деревьями может далеко не каждый маг.

Беня выяснил, что скотландец оказался славен сомнительного качества афоризмами

«Не все то золото, что блестит. Встречается и платина.

Знайте, наемные работники! Зарплата – всего лишь пособие по временной трудоспособности.

Знание – сила. А сила есть – ума не надо».

Утомившись, маги перешли к стене, посвященной Ходже Посреддину. Там Харри прочел отрывки из записок мудреца-путешественника «Ходжение на три буквы».

«…В далекой стране я однажды видел, как некий темный чародей вынул свой позвоночник. Позвоночник сразу затвердел, превратившись в меч. Представляете, натурально железный был! Колдун сделал зверское лицо, взмахнул мечом… И упал, ведь как тут устоять? – нету позвоночника, вот он, в руках!..

…В этом тюремном мире все мы гуинпленные. То сциллочка на Колыму, то харибдский кризис…

…Запах становился все нестерпимее впереди чернела липкая Правда Жизни…

…В далекой западной стране я встречал волшебный бегающий лес. Деревья его были зелены, травы густы, звери жирны, ПТIЩЫ наглы. Эта идиллия раскинулась предо мной и моим провожатым из местных. Проводник зычно крикнул заклинание «Run, Forest, run!» И лес побежал стремительно и недогоняемо!..

…Проездом посетил страну под названием Больша. Особенно понравились болячки – женщины больской национальности. Да, красивые… Но – больны-ы-ые!..

…Прославленный Геркулес некогда одержал победу над лернейской гидрой. Мало кто знает, что я победил ее мужа. Ее муж – лернейский гидрант…»

Ниже мелким шрифтом было написано «Данные заметки датируются гaшишным периодом жизни Великого Учителя.»

 
Бедуин был поэтом, как и горец.
О, анчар ПОД моим одиноким окном!
Принакрылся ты снега густым серебром,
Зверь к тебе не идет, птыц к тебе не летит,
Лишь усопший сидит под тобой Айболит…
 

Насытившись мудростью отцов-основателей, Беня и Харри проследовали в ворота.

Прямо во дворе шли занятия. Возле одной из многочисленных статуй собралась горстка студентов. Маленький, облаченный в мантию старичок, похожий наХотябыча, рассказывал о человеке, чью статую обступили ученики

– …Потом Тургениус написал второй том «Муму». В продолжении нашумевшего триллера, столь нелюбимого защитниками природы, Герасим Бозвращается к барыне, заводит кота, а потом по повелению хозяйки сжигает его…

Старичок прочистил горло.

– Но подобно Гоголуму, предавшему огню продолжение своих «Тертых груш», а может, взяв пример с героя своей первой книги, Тургениус утопил рукопись. Как видите, история запутанная и темная. Ясно одно у писателя были какие-то проблемы, связанные с огнем и водой…

Посетители приблизились к главному корпусу. Над центральным входом красовалась знаменитая преподавательская мудрость «Жизнь нас рассудит… В конце семестра!» Харри оценил зловещий символизм этого послания. Беня не стал.

– Ну, и каково оно – войти в чужую школу? шепнул Проглоттер.

– Сейчас узнаем, – ответил Спайдерман.

Глава 4

Откровенно говоря, учителя – это единственная профессия, представители которой учат наших детей.

Джордж Буш-мл.

Дверь открылась сама, как только Беня и Харри подошли ближе. За ней сидел охранник в мантии цвета хаки.

– Извольте показать студенческий, – вежливо попросил он, поигрывая резиновой дубинкой.

– Я не студент, – Харри избрал тактику честности. – Мне бы…

– Раз не студент, тогда пшел вон, шкет! – Страж профессионально сменил милость на гнев.

Усталый маг полез во внутренний карман.

– Не хотите по-хорошему, будем по-нашему.

Охранник вперился в ордер Феликса и мгновенно вытянулс.я по стойке «смирно». Бумажка сияла в полумраке фойе ровным красноватым светом. Проглоттер ощутил эманации власти, исходящие от волшебного мандата.

«А ведь это что-то новенькое, – удивился Харри, – я раньше никаких флюидов не чувствовал…»

Сердце мальчика пламенело, он буквально осязал, как с его рук бегут микробы, утаскивая на себе грязь. Голова Проглоттера стала холодной, взгляд приобрел поразительную ясность Харри видел охранника насквозь. В фигуральном смысле.

Наваждение продолжалось сущие мгновения, затем ордер погас.

– Где кабинет Абдурахмана Аддына? – поинтересовался практичный Беня.

– Центральная лестница, второй этаж, направо – до конца коридора, товарищи, – отрапортовал охранник.

Лестница была устлана драгоценными персидскими коврами, стены расписаны восточными узорами, все блестело, как новенькое.

– Живут же люди, – позавидовал Беня.

– Красна изба не углами, – отозвался Харри, который, надо при знать, тоже застыдился за родной Хоботаст с его крашеными стенами и старыми паркетными полами.

На втором этаже толпились студенты. Гости услышали много любопытного, пока протискивались «до конца коридора».

Три чернявых парня обсуждали кв-идиш. Один из них, очевидно, большой оригинал, болел за российскую сборную.

– Зря вы над Онопкиусом смеетесь! – говорил фанат. – Он виртуоз! Однажды прямо перед матчем враги сломали ему ногу, но он и на единственной сыграл так, что никто ничего не заметил!..

Какой-то юный поэт, явный любимец публики, декламировал новый стих

Вот вам закон батута

Только что тама, а щас уже тута.

А брось на батут гиппопатама

Он все время тута, и хоть бы раз тама!

– Дульчитай, ты смотрела новый фильм? – щебетала раскосая девчонка подружке. – Я вчера ходила. Гангстерский тюремный триллер «Освободите Вилли.. Так трогательно, так трогательно…

Два студента готовились к зачету по хранцузскому языку

– Ля братва?

– Мафия.

– Не правильно, ля братва – это матросы. А мафия – ля хулиганье… Ля бабье?

– Прекрасные дамы.

– Верно. Ля жулье?

– Воры…

Лаборант отчитывал стушевавшуюся девушку

– Швабра ты, Айша!.. Ну, в смысле, лентяйка…

Дежурство свое пропустила… Охлозионы обеспиндюрились… Теперь точно тригратуллы в срок не опроглифлируются… Эх…

Проглоттер и Спайдерман подошли к приоткрытой двери с табличкой «Абдурахман Аддын – магистр колдовской геополитики».

Сунувшись в щелку, ребята увидели небольшую аудиторию, парт в двадцать. Высокий сухощавый преподаватель лет пятидесяти, одетый в халат, холщовые штаны и чалму, читал лекцию семерым студентам.

Не оборачиваясь к мальчикам и не прерывая речи, он сделал приглашающий жест. Беня и Харри сели за пустую парту.

– Ревний Дрим, этот оплот цивилизации, в конце концов пал. Печальный закат некогда несокрушимой державы был организован разветвленной агентурой влияния, – вещал лектор. – Запрещенные магические методы принесли плоды уже через два года после начала масштабного заговора. В чем он заключался? Продажные архитекторы напроектировали кучу разнообразных арок, под которые ежедневно проходили целые толпы. Забывшие ради денег научную этику ученые-генетики вывели новую породу черных кошек, предрасположенных перебегать людям дорогу. Мурки расплодились в считанные месяцы и самозабвенно пересекали тротуар перед каждым встречным поперечным. Шпионы внедрились в персонал роддомов и вызывали преждевременные роды по понедельникам. В средствах массовой информации окопались особо злостные маги с дурным глазом. Они постоянно тренькали о грядущих достижениях и улучшениях. Вроде бы все было как всегда, но страна остановилась, во всех отраслях началась глобальная непруха, в спорте – сплошные неудачи, в политике – раздрай.

Магистр сделал драматическую паузу.

– А теперь задание на дом, – продолжил он стальным голосом. – Напишите по реферату, выбрав себе любой вид сглаза или порчи, использованные разрушителями Ревнего Дрима. Опишите механику процесса, акценты при инсталляции, наиболее вопиющие случаи. Тех из вас, кто не подготовится, жестоко накажу будете выбивать ковер, который на лестнице. Все свободны.

Студенты тихо, как напуганные кролики, собрали вещи и удалились.

– Итак, чем обязан?

– Добрый вечер, уважаемый магистр, – сказал Харри. – Меня зовут Харри Проглоттер, а это мой друг Беня Спайдерман. Мы – ученики школы Хоботаст. Помогите нам, пожалуйста.

– Ребятки, – натянуто улыбнулся Абдурахман, – столь оригинально из меня милостыню еще не вытягивали! Я дам вам по драхме. Большего не требуйте.

– Мы не милостыню просить! – обиделся Спайдерман.

Харри наступил ему на ногу, мол, молчи.

– Уважаемый магистр, мы действительно из Хоботаста. Мастдай Глюкообильный шлет вам привет и…

Сухой, патологически насупленный Аддын вдруг расцвел

– Да?! Глуподебильный шлет привет своему старинному другану-однокашнику! – по-мальчишески заорал он.

– Вы вместе учились? – спросил Харри.

– Нет, кашу жрали! – захохотал Абдурахман.

Естественно, за одной партой от звонка до звонка отсидели! Кстати, паренек, брось чесать заднее место… Помнится, прикалывались над Навозычем. Биогумус по-вашему. То цветы польем спиртом, то хомяка выкрасим в зеленый… Прекрасные деньки…

– А Необыкновениум Сказочник? – вклинился Беня.

– Пустозвон-то? Он уже тогда сто лет как преподавал, пропади он Пропп-Адом.

– Ничего себе!

– У вашего ректора, Мастдайки Глухосубтильного, в отрочестве такая маленькая голова была, смех, да и только. С кулак, не больше. Сам великий учитель, метафизик Исаак Ньютон (да-да, ребятки, он маг), глядя на Мастдайку, изрек историческое «Надо же, какая маленькая головка! Ну просто яблоку негде упасть!»

Абдурахман рассмеялся счастливым смехом пятидесятилетнего человека, на мгновение попавшего в детство.

– Фух!.. Ох!.. Фух!.. – постарался отдышаться он. – Ну, как он сейчас?

– Бодр, парадоксален, многозадачен, – лаконично описал ректора Проглоттер.

– Как всегда… Ну, а чем я могу помочь вам, ребятки?

– Не могли бы вы перебросить нас к Стоунхренджу?

– Без проблем! – Абдурахман Аддын совершил круговое движение волшебной палочкой. – Шайтанарба-тыгыдым!

В аудитории образовалось колдовское окно, в котором, колеблясь, как отражение в волнующейся воде, красовался Стоунхрендж.

– Шагайте, птенцы гнезда Мастдаева.

– Спасибо, великий магистр, – горячо поблагодарил Харри, занося ногу над краем магического прохода в Эквилибританию.

– Всегда пожалуйста. И передайте Глюкообильному привет и щелбан. Он мне один астрономический спор проиграл…

Мальчики прыгнули в окно. Они полагали мгновенно достигнуть своей цели, но судьба распорядилась иначе.

Во-первых, проход, открытый магистром Абдурахманом, только казался плоским. На самом деле это была особая труба в пространстве. Ребята заскользили по ней, как по желобу водного аттракциона. Трясло невероятно, и Харри понял истинный смысл заклинания «Шайтан-арба-тыгыдым».

Во-вторых, когда они порядочно разогнались, в мире возникла очередная магическая аномалия. Грубо говоря, вновь пропала волшебная энергия.

Мистеры Харри Проглоттер и Беня Спайдерман вылетели вовсе не у Стоунхренджа, а черт знает где.