Текст книги "Харри Проглоттер и Ордер Феликса"

Глава 7

О, сколько нам открытий чудных…

А. С. Пушкин.

Агент Империи Зла должен быть скользким, как насморк, подлым, как падающий на голову кирпич, стойким, как ощущение жизненной несправедливости, и умным, как шведская бытовая техника.

Типовой жидкий терминатор (кодовое имя Склизкий Асмоделкин, а для краткости шифровки либо Склизкий, либо Асмоделкин) отвечал всем параметрам классного шпиона. Произведенный в Швеции, принимающий любую форму, двигающийся молниеносно, – клад, а не агент. Кроме того, Склизкий был машиной, а не человеком, следовательно, зарплаты не требовал. Посему министерство финансов Империи буквально молилось на этого сотрудника.

Сейчас Асмоделкив притворился поверхностью палубы. Он растекся по лодке Эдварда и воспроизвел цвет и текстуру грязных досок. Изредка по псевдодоскам пробегал легкий муар, но вряд ли его кто-нибудь замечал.

Стоически позволяя людям топтаться по своему телу, Склизкий анализировал ход выполнения задания.

Что ж, начало неплохое стоило терминатору расположиться в кустах, растущих напротив ворот Хоботаста, как из школы вышли сначала объект Спайдерман, статус – мальчик, затем объект Козазель, статус – девочка, а уж на сладкое вывалился объект Проглоттер, статус – мальчик, внимание, обнаружена цель шпионажа. Прослушивание диалога не принесло стратегически значащей информации (ключевые слова «дракон», «Мировой Змий» и всякие подобные не фигурировали), зато Склизкий четко усвоил тактическую цель «клиентов». Эквилибритания.

Вдруг откуда ни возьмись вырулил магоавтобус. Шпион еле успел накинуть личину бродяги и ввалиться в салон вслед за объектами слежки. Здесь произошел сбой он то ли сел слишком близко к ведомым, то ли смотрел на них излишне часто, но объект Козазель заподозрил неладное.

Далее все текло без эксцессов. Асмоделкин остался доволен собой, повысив свои skills на пять, а самомнение на десять пунктов.

Выйдя в инфернет, шпион послал краткий отчетшефу, Хитрусу Объегориуму

«Прицепился. Репей.»

Берег Туманного Альбиона стремительно приближался.

– Так вот ты какая, Эквилибритания, – взял патетическую ноту Харри. – Беня, наверное, надо разбудить Молли.

– Моль? Да пусть еще подрыхнет, – отмахнулся Спайдерман. – А вот нашего великого кормчего стоило бы растолкать. Что-то он прикемарил, с тобой беседуя… Эй, дядя, вставай, приплыли!

Эдвард не отреагировал. Харри тронул его за плечо – Капитан, проснитесь. Капитан!

Морской волк недовольно пробормотал короткое проклятие, но его веки даже не дрогнули, хотя руки по-прежнему крепко сжимали руль.

– Кажется, влипли, Прогл, – тревожно сказал Беня.

Ребята помолчали.

– Может, водой попробовать? – предложил Проглоттер.

Спайдерман зачерпнул за бортом воды и плеснул в лицо Эдварду.

– В рагу не кладется наш грозный бигмак! – отчетливо пропел старый моряк, автоматически стирая брызги о плечо, но не просыпаясь.

– Что он провыл? – спросил Харри.

– Строку из старинной моряцкой песни. А он часом не пил? Ром там или грог какой? А, Прогл?

– Н-нет, – замотал головой Проглоттер. – Мы просто трепались. Устал, наверное.

Спайдерман задумчиво взъерошил волосы на макушке, а затем завопил

– Полундра!!!

– Хыр-р-р! – всхрапнул в ответ Эдвард.

Зато подскочила Молли Козазель. Она выхватила верные кинжалы и замерла в оборонительной стойке.

– Моль-Моль-Моль… – продемонстрировал пустые ладони Веня. – Это мы, свои, свои… Вот… Хорошо… Все хорошо… Да, да, прячь ножики… Умница… Свои… Свои…

– Чего орали? – буркнула Молли.

Харри показал пальцем на храпящего Эдварда – Его будили.

– Зачем?

Проглоттер молча ткнул тем же пальцем в сторону набегающего на катер берега.

– Ага, я отвернусь, а ты смоешься в трюм, – прониклась подозрениями Козазель.

Спайдерман скривился

– Не выпендривайся и оглянись.

– И ты туда же? – прищурилась Молли.

– Вот дура! – зло процедил Харри. – Кто знает, как остановить эту чертову рухлядь?

– Че-о-о-о-ртову рухлядь?!!! – взвизгнул мгновенно проснувшийся Эдвард. – Кто назвал мой красавец-бот чертовой рухлядью?! Да, мой ялик видел на своем веку легендарных герр Питера и герр Валайфа, но он в прекрасном состоянии! Он пронзил своим неунывающим носом века, детки!.. Века!

– Он сейчас пронзит Эквилибританию, если вы ничего не сделаете, – сказал Спайдерман.

Морской волк и Козазель уставились на берег. Они разглядели самый мельчайший листик на редких кустарниках, каждый камушек и песчинку. И не потому, что у Эдварда и Молли было идеальное зрение. Просто берег был очень-очень близко.

– Атас! То есть аврал! – крикнул моряк. – Стоп, машина!

Двигатель заглох. Лодка чудом протиснулась между двумя торчащими из воды валунами, устремляясь в отвесную каменную стену. До острова осталось метров двадцать.

Харри делал пассы волшебной палочкой, но, на беду, магия вновь исчезла! Тщетно он лопотал слова заклятий – результат был нулевым.

Тогда в дело вступил Веня Спайдерман. Он прижался к мачте, протянул руки к оставшимся сзади камням, заломил кисти. Раздалось шипение. Из Вениных запястий выстрелились тонкие белые нити, оплели валуны, натянулись. Спайдермана вжало в мачту. Он закряхтел, краснея от напряжения.

Нити растягивались, медленно, но верно замедляя ход катера.

– Молоток, Спайдер! – ободряюще хлопнула Веню по плечу Молли.

От неожиданности самоотверженный юноша разжал пальцы, выпуская паутину. Почти остановившийся бот заскользил по волнам быстрее и с адским скрежетом впечатался носом в скалистый берег.

Пассажиров и хозяина катера сбило с ног. Харри ударился головой о трап, Эдвард врезался в пытавшуюся устоять Молли, они покатились кубарем по палубе, а обессиленный Веня отлепился от мачты, пролетел почти до носа и упал навзничь. Асмоделкину было все равно во-первых, он металлический, а во-вторых, жидкий.

– Девятьсот девяносто девять чертей! – простонал Эдвард и пополз бросать якорь.

Ребята постепенно пришли в себя.

– Беня, как это у тебя получилось? – спросил

Харри, ища упавшие очки.

– Балда, я же человек-паук младший! – усмехнулся Спайдерман, потирая свежую шишку на затылке. – У меня папаня – супергерой. Его укусил генетически измененный паук, вот он и закрутел по стенкам лазить стал да паутиной пшикать. А мне его таланты типа по наследству передались.

– Ух, ты! – выдохнула Молли. – А я полагала, что ты по потолку бегаешь благодаря какому-то особому заклинанию…

Харри надулся, ведь за два года знакомства друг Беня так и не рассказал ему о своем секрете.

– Почему же ты раньше паутиной не хвастался?

– Не обижайся, Прогл! – извиняющимся тоном проговорил Спайдерман. – Паутина только-только начала появляться. Нерегулярно и чаще всего слабенькая. Папаня говорит, к совершеннолетию способности окрепнут. Я же расту. А тут с испугу получилось… Разве можно хвалиться тем, чем еще не обладаешь в полной мере?

– А я думаю, это у вас наследственное – прятать свои возможности, – буркнул Харри.

– Замолкни, Проглоттер, – одернула товарища

Молли. – Нам неслабо повезло, что у Бени все получилось. Проехали, короче.

Эдвард завершил осмотр покореженного носа катера и обернулся к пассажирам.

– Спасибо, юноша, – сказал он Спайдерману. Пробоин нет, лишь металл погнулся. Спас ты мою посудину, держи краба.

– Так посудина же на кухне, – тихо съязвил Беня.

Моряк проковылял к нему, снял с кителя медаль в форме краба и прицепил ее к курточке человека-паука.

– Ну, что вы, я не достоин, – покраснел Спайдерман.

– Не скромничай, а то передумаю, – морской волк сжал его плечо. – Я же чуть не укокошил вас по недогляду недосыпному. Зовите меня теперь Эдвард Разиньский. А теперь пойдем в порт.

Лодка плыла в Бэкхемвилль – родину знаменитого игрока в кв-идиш, мастера одиннадцатилитрового удара. По пути Харри пытал подругу

– Слушай, а почему мы куда-то плыли? Хоботаст – он же и так в Британии.

– Мы живем бок о бок со шмуглами – людьми, лишенными магических талантов. Эквилибритавия соответствует шмуглской Британии. Для краткости «Эквили» не употребляется. То же и с прочим и государствами Эквилибразилия соответствует Бразилии, Эквилибруней – Брунею, и так далее.

– Соответствует? – переспросил Беня.

– Именно. А Хоботаст – он в Британии, то есть у шмуглов под носом. Вы знаете, что такое поле пространственных вероятностей?

Мальчики не знали.

– Двоечники… – тряхнула головой Молли. – Тогда объясню популярно. Наличие на Земле магии привело к расслоению реальности. Есть два параллельных пространства, влияющих друг на друга. Близкие вероятности существования. Это понятно?

– В целом, – авторитетно кивнул Спайдерман. – Земля в вероятности магов, наша то есть, вращается немного быстрее шмаглской. Посему наша Эквилибритания, соответствующая их Британии, слегка сдвинулась в пространстве, оставаясь в том же времени. Мы выплыли из Британии в Эквилибританию на лодке уважаемого Эдварда, снабженной магоприводом. Медленно дрейфуя из одной вероятности в другую, мы попали в слой Эквилибритании. Мы по-любому могли бы перейти куда надо намного быстрее.

Но, во-первых, соответствующие заклинания изучаются в старших классах, а во-вторых, мы не смогли бы смыться незаметно. Каждый факт волшбы фиксируется магнадзором. Поняли?

– Скорее всего, да, – медленно проговорил Проглоттер. – Но почему нам про слои ничего не говорили?

– Фишка в стиле взрослых, – усмехнулась Молли. – Например, сначала они вбивают тебе в голову «На ноль делить нельзя, на ноль делить нельзя…», а потом оказывается, что еще как можно…

– Или думают, родители ликбез провели, – добавил Спайдерман и развил новую мысль – А на фиг школу магии переносить в мир шмуглов?

– Понятия не имею, – призналась Козазель. Может быть, чтобы оградить нас от чего-то страшного в нашей вероятности?.

Глава 8

– Что, сынок, опоздал? – спросила техничка Глаша зареванного малыша и ласково шлепнула его тряпкой по лицу.

Журнал «Красная бурда»

К вечеру лодка Эдварда бросила якорь в Вэкхемвилле. Попрощавшись с морским волком, отважная тройка двинулась в глубь городка. Нарочно отставая, за ребятами неприметно журчал жидкий терминатор. Нужны были пища и ночлег. Недалеко от причала путешественники увидали харчевню.

Вывеска гласила, что перед ними – бар для орков «ао, блин!», но, как выяснилось, заведение обслуживало преимущественно людей.

В разбойном угаре портовой забегаловки пировали всякие висельники да пираты. Кто-то угрюмо ел, пара здоровяков боролась на руках в окружении галдящей толпы болельщиков, активно делающих ставки, посредине человек восемь благоговейно слушали рассказ некоего одноногого ветерана с попугаем на плече.

– Когда мы поняли, что Хьюго бос, было уже поздно… – донесся до чуткого уха Харри Проглоттера отрывок пиратского повествования.

Поодаль отдыхали легендарные Маруся, Роза, Рая и с ними лично Вася Шмаровоз – поздние инкарнации Четырех Всадников.

По углам расселись не менее живописные люди и пили эль. Вроде бы никому не было дела до путешественников, но их все же ощупал пристальный, почти осязаемый взгляд из темного угла.

Харри, Веня и Молли заняли свободный столик, заказали ужин. Им подали сыр «Хэнде-хохланд», суп «Последний заплыв Ихтиандра. и коронное блюдо мясное рагу „Верещагин, не заводи баркас“.

Ели быстро, без лишних церемоний. Насытившийся раньше всех Спайдерман созерцал рекламный плакат «А!! уоu need is плов!», висящий над барной стойкой.

К ребятам подсел подозрительный типчик с лицом стареющего Сталлоне. Обвислые щеки, скорбный разрез грустных глаз… «Наверное, в предыдущей жизни он был бассетом» , – подумалось Харри.

– Ребятки, – хрипло проговорил визитер. – Вам не нужен профессионал для мокрых дел?

– Водолаз? – уточнила Молли Козазель. Типчик натянуто улыбнулся

– Нет, киллер.

– С…спасибо, не надо, – выдавил Веня.

– Как знаете, – разочарованно вздохнул убийца. – Вот моя визитка. На всякий пожарный.

Харри взял картонный прямоугольничек. Незнакомец исчез так же стремительно, как появился.

Визитка была лаконична Киллер. Обращаться www.убе.ру

Проглоттер спрятал карточку в карман.

В забегаловку ввалились четверо мелких мужичков, которых Харри принял за безбородых гномов. Воровато зыркал по сторонам, новички плюхнулись за соседний столик, взяли снеди и эля.

Тут на одной из стен раздвинулись шторы. За ними оказалась не стена, а сцена. Выбежал импозантный конферансье

– Почтеннейшая публика! Нынче каждому подарок от заведения – дырка от бублика! Чтобы было в целом веселее, сейчас перед вами выступит кабарэпдуэт «Горе от Умы» имени Турман. Встречайте!

Ведущего сменили двое высоких парней с магнитофоном. Поставили на пол, нажали кнопку. Застучали записанные на кассету электробарабаны.

Парни принялись читать кабацкий рэп

 
Жил да был Фродо, парень предерзкий,
Бильбо ушел (он скучал не по-детски),
Кольцо оставил, уважать себя заставил,
Всяких этических задач понаставил.
Фродо – к Гевдальфу (нет, ребята, не к Альфу),
Тот «Мой хороший, только хлопну в ладоши,
Собирай-ка котомку, обувай-ка галоши
И топай отсюда без прений покорно
К патлатому парню – царю Арагорну».
Фродо колечко схватил и дружков,
Из Шира побег, получивши пинков,
Назгулы рыщут, колечко ищут,
Стрелы летают, и пули свищут,
Но Фродскую банду взял на прикорм
Супергерой король Арагорн.
Строгает орков Саруман, дымит разлом.
Идет война добра со злом, бобра с козлом.
И красным глазом Саурон глядит в мальца,
Шагает весело в Мордор братва кольца…
 

Публика подхватила ритм, затопала в такт. Исполнителей проводили одобрительным ором. Занавес сомкнулся.

– Весело тут, – хмыкнула Козазель.

– Надеюсь, не так весело, как в «Эль Койоте», припомнил знаменитый вампирский бар Проглоттер.

Соседи-коротышки, хлебнув эля, стали вести себя шумно, танцевать на столах, петь бессвязные песни.

– А это что за перец? – Спайдерман посмотрел на вход.

Харри обернулся и застыл от страха на пороге стоял некто в длинном черном балахоне.

– Де-ментий! – прошипела Молли.

Познавший поцелуй де-ментия Проглоттер затрясся. Выхватив палочку, он произнес заклятие. Человекус-невидимкус!» и растворился в воздухе.

Зловещий посетитель хлопнул себя ладонью по лбу, прямо поверх капюшона, словно что-то забыл. Вышел.

Харри снял с себя заклятие невидимости.

– Так вот он какой – де-ментий, – проговорил Веня.

– Это не де-ментий, – раздался над путешественниками баритон. – Пойдемте скорее, пока он не вернулся со своими подельниками.

Высокий воин в походных одеждах, сидевший весь вечер в затемненной нише, сжал пальцами плечо Проглоттера. На небритое лицо мужчины легла тень тревоги.

– Кто вы? – пропищал Харри, скосив глаз на меч, висящий на поясе незнакомца.

– Позже, – отрезал воин, выдергивал юношу из-за стола. – В темпе!

Молли и Веня поспешили вслед за незваным помощником, тащившим Харри. Пройдя через кухню, они выбрались на задний двор.

– Теперь в гостиницу, малыши, – приказал длинноволосый.

Наступила ночь. Выло пасмурно, а значит, темно. Лаяли собаки, потом вдруг на полминуты затихли и протяжно завыли.

Воин снял комнату, впустил в нее ребят, зашел сам, закрыл дверь.

– Ложитесь, отдыхайте, – велел он.

Мужчина, похоже, не собирался спать. Он сел возле окна, вглядываясь во мрак.

Харри и его друзья не успели лечь, когда с улицы послышался стук копыт.

– Вот и они, – сказал воин.

– Кто? – шепотом спросила Молли.

– Кольцо у вас? – ответил вопросом на вопрос незнакомец.

– Какое кольцо? – вступил в разговор Спайдерман.

Мужчина нахмурился

– Кто из вас Фродо?

– Нету тут таких, – пропищал Харри.

– Черт! – ударил себя кулаком по колену воин. Это не вы!

Он резко встал.

– Дурак! Идиот! Арагорн хренов! – принялся браниться мужчина, но быстро осекся. – Что же я? Они же там, в баре! А назгулы проскакали полминуты назад… Только бы успеть, только бы…

Последние слова он бормотал уже на бегу. Хлопнула дверь. Спайдерман запер ее, сел на кровать.

– Действительно, дурак какой-то, по-любому, сказала Козазель. – А теперь – спать.

Глава 9

Сев на каминную полку рядом с часами, птица оказалась совой.

М.А. Булгаков. «Мастер и Маргарита»

Внутренняя география Империи Зла незамысловата, как булка с повидлом.

На поверхности земли стоит Цитадель. Вокруг нее сосредоточены селения и города, в том числе подводные. Не самая большая территория, надо признать. В подводных технополисах живут финансовые акулы, в наземных воротилы занимаются бизнес-приворотами. Агроорки бьются со штатными вредителями за урожай, лешие отвечают за охотохозяйство да леспром, речные водяные рыбачат, судовые домовые судачат, Чудо-Юдо чудит, Кощей Бессмертный обессмерчивает образ Лорда Тьмы и прославляет злостный образ жизни.

Куда более интересной представляется подземная часть Империи Зла. Под Цитаделью скрыт целый мир, состоящий из двух ад-министративных образований. Ближе всего к поверхности располагаются Места Предварительного Злоключения. Здесь подогреваются и сортируются души поступающих в распоряжение Лорда Тьмы грешников. Ниже всего, там, где ученые-шмуглы насочиняли жидкое раскаленное ядро Земли, действительно жарко. Тамошняя страна называется Преисподняя. Примерное метафорическое ее описание можно прочесть у Данте.

Вот как раз в пекло страны Преисподнии мог попасть Мюллер, если бы провалил задание Хитруса. Старый шпион чувствовал себя обреченным, когда материализовался в кабинете Мастдая…

Призрак Штирлица всматривался в глаза Мюллера, но из-за прозрачности визави разобрал лишь рисунок на обоях. Мюллер в который раз хотел переиграть отважного разведчика, но штандартенфюрер был начеку.

– Знаете, Штирлиц, – сощурился старый лис, я ведь хочу просить политического убежища.

– У меня?! – удивленно взыграл бровями разведчик.

– У Мастдая.

– Мюллер, – Штирлиц взял бывшего начальника за плечо, – оглянитесь окрест себя, и душа ваша… А, ладно. Я заперт в апартаментах Глюкообильного.

Он боится любой утечки информации, вот я и приговорен к пожизненному заключению. То есть пока он жив, я несвободен. О чем вы отлично осведомлены. Неужели хозяева припугнули вас развоплощением?

Мюллер кивнул, мол, догадка попала в самую точку.

– Этак я за вас все расскажу, – подколол гостя проницательный штандартенфюрер. – Давайте уж в открытую, а?

– Не верите, – оскорбился визитер, Правда, без особого энтузиазма. – В открытую так в открытую. Что вы думаете о Мировом Змие?

Штирлиц рассмеялся

– Ну, вы бы еще о тетраграмматоне спросили! Похоже, Империя Зла совсем съехала с катушек.

– Тем не менее, дружище, отнеситесь к моему вопросу серьезно. Вам все равно, а мне…

Штирлиц решил прибегнуть к своей излюбленной тактике врать с три короба. Разумеется, он не знал и не мог знать, что произошло между Проглоттером и расшалившимся Фигаспером. Именно в тот момент, Когда Мюллер свалился на голову штандартенфюрера, испуганный Фигаспер рассказывал Мастдаю, как после невинной шутки с лабиринтом несколько часов метался по коридорам, тщетно ища Харри Проглоттера. Слушая вполуха всхлипы призрака, Мастдай мысленно загрузился в инфернет, добрался до системы ретроспективного поиска, где отыскал сведения о встрече своего ученика с Мировым Змием. «Значит, Харри покинул школу, что-то выведав у Дево, либо по его наущению», – понял ректор Хоботаста. Естественно, Штирлиц не знал и об уходе Проглоттера.

Тем не менее штандартенфюрер вдохновенно начал

– В свете последних событий… – кстати, спроси сейчас Мюллер, о каких событиях идет речь, разведчик не нашелся бы, что ответить, – мой босс принял решение вступить в переговоры с Мировым Змием…

– Так-так-так! – прервал Штирлица Мюллер, хитро сощурившись. – И послал к нему молокососа, да?

Внешне спокойный Штирлиц сперва сильно удивился такому повороту, а затем проникся подозрениями вдруг старина Мюллер закидывает проверочную утку?

– Мастдай Глюкообильный славится своими неожиданными ходами, – с достоинством произнес штандартенфюрер.

– Не без этого.

– Похоже, в ходе переговоров многое прояснилось, – не менее туманно продолжил Штирлиц. Дево дал важные сведения, жаль, я не успел подслушать. Результат вам известен.

Разведчик многозначительно замолчал.

– Да, да, да… – забормотал Мюллер. – Пухлый выскочка снова куда-то намылился… Эх, Мастдай… Вы больше ничего не знаете, друг мой?

– Ни граммулечки. Похоже, речь шла о перебоях с магией. И все.

– Жаль. Но мне пора, пора. Засиделся я у вас. Спасибо. До следующих встреч!

– Вы уже уходите?

– Да, мой хороший, только хлопну в ладоши, с притворной грустью процитировал популярную песню Мюллер, хлопнул и исчез.

– Чудак-человек… то есть призрак, – проговорил Штирлиц.

Дверь распахнулась, едва не слетев с петель, и в кабинет внесся Мастдай Глюкообильный. За ним семенила мисс Маннис Пфенингз, секретарша.

Штирлиц предпочел спрятаться за шкаф с древними магическими книгами.

– …Обязательно наложть на Фигаспера дисциплинарное взыскание, – продолжал начатую еще в приемной речь Мастдай. – Например, приковать к трубе системы отопления наручником. Хотя… нет, греметь будет, детей пугать. Посадите его в комнату психологической загрузки! Пусть загрузится, шутник фигов. Денька на два заприте, а то и на три. Теперь о срочном. Мне нужен Лохкарт. Немедленно!

Мисс Маннис Пфенингз побежала исполнять приказ.

Мастдай сел за стол, точнее, попробовал он чуть не придавил спящего на кресле потешного мохнатого зверька. Продолговатый комочек, покрытый зеленым мехом, взвизгнул в три глотки, спрыгнул на пол и побежал к выходу, потешно перебирая восьмью лапками. «Совершенно невозможная креатура», – усмехнулся Глюкообильный. Зверек носил имя Мишин импоссибл. Он был создан Биогумусом Плодовитым напотеху малолетнему сынку Мише и часто сбегал от сорванца. Импоссибл подслеповато ткнулся носом-хоботком в дверь и заверещал.

– Проходной двор, а не кабинет, – посетовал Мастдай, выпуская мохнатого квартиранта. Затем вернулся за стол, набрал телефонный номер головного офиса Сил Добра.

Из трубки донесся мелодичный женский голос

– Вы позвонили в оплот защиты Республики Добра. Мы счастливы предложить вам свои услуги. Надеемся, у вас не случилось ничего особо страшного. Если вас убивают, нажмите цифру один. Если грабят, цифру два. По коду три у нас проходят кражи. Клавиша четыре – мошенничество. О хищении государственной собственности в особо крупных размерах можно сообщить после нажатия…

– Проклятый автоответчик! – Мастдай бросил трубку.

Включился интерком, и Визгливое, похожее на скрежет пенопласта о стекло контральто секретарши провозгласило прибытие Амадеуса фон Лохкарта.

– Привет, мой мальчик! С исцелением тебя! – радушно встретил Лохкарта ректор, указывая на стул. Неестественно бледный брюнет сел.

– Что, колбасит еще? – ласково спросил Мастдай. – Да, господин ректор, – сдержанно ответил Лохкарт.

– Пройдет… Ты, я так понимаю, на меня серчаешь. Все верно полгода в карцере, вампирический голод, процедуры, клистир опять же… Зато выглядишь подтянутым, похудевшим и… хм, отдохнувшим. Испытания закалили тебя, друг мой. Между прочим, я слушал твои ночные серенады. Очень впечатляет, очень! Я плакал…

Глюкообильный немного помолчал.

– Эх, Амадеус! я ведь тебя еще таким помню, peктоp вынул из ящика стола фотографию черного волчонка и протянул ее Лохкарту. – Славные деньки, беззаботное детство! Помнишь, как ты задрал любимую кошку Необыкновениума Сказочника?..

– Мастдай, – тихо, но настойчиво обратился к ректору Лохкарт. – Только не надо о мокром коврике в кабинете Двуликого Бабаянуса, Я был мал, и всетакое…

– А! Точно, потешный и трогательный случай! Ты забрел к нему ночью…

Мастдай говорил и говорил, а хмурый учитель контрпорчи не слушал за двадцать пять лет история с ковриком ему смертельно надоела.

Габриэль-Пауль-Дитрих-ван-дер-Блох Амадеус фон Лохкарт, оборотень, безвестный и бескорыстный спаситель человечества, трижды отводивший беду от Земли, был жертвой банальнейшего сглаза. Судьба отказала Лохкарту в популярности. Проклятие не снималось.

Высокий атлет со скорбными усиками-мустангос мог бы стать героем светских хроник, возглавить список «Величайшие зайчусики Мира» и жениться на самой потрясающей из воллигудских актрис, а то и на неподражаемой Анжелине Чтоли… Злой рок распорядился иначе Амадеус фон Лохкарт был более известен как азартный картежник-неудачник.

– Мастдай, дайте взаймы, – прервал воспоминания ректора Амадеус. – А то я утречком проиграл в общей палате пару тысчонок.

– Бросай это дело, сынок, – в миллионный разпосоветовал Глюкообильный, отсчитывая нужную сумму. – Теперь о твоей миссии. Надо бы прикрыть спину нашему маленькому герою, Проглоттеру. Малый тихо сбег в Эквилибританию. Он что-то проведал о кризисе магии, судя по всему. Талантливый ребенок, хоть и тяжеловат немного. Может статься, ему суждено заткнуть своим телом пробоину, в которую утекает волшебство?. Бюрократы из Светлого Корпуса совсем не чешутся. А ведь великая Сила слишком часто Пропадает, Амадеус… слишком часто. Остается надеяться на…

– Послушайте, Мастдай! – неожиданно воскликнул Лохкарт. – Вы же смертельно рисковали, явившись ко мне в палату для совершения обряда девампиризации! Вдруг бы магия пропала?

– Мой мальчик, я был вынужден пойти на риск, – произнес Мастдай, доставая из внутреннего кармана пиджака осиновый кол и капитошку со святой водой. – Мне было бы страшно нелегко, поверь. Но я все-таки дипломированный уничтожитель монстров. Короче, ты бы умер быстро… Ладно, хватит сантиментов, нас ждут великие дела.

Мастдай встал из-за стола и подошел к шкафу, за которым прятался призрак Штирлица. Открыв дверку нижнего отделения, ректор плюхнулся на колени, принялся что-то искать, переставляя коробки, веники высушенных трав, старые узелки… Пыль извергалась из шкафа гигантскими клубами, Мастдай несколько раз чихнул, спровоцировав новые пылевые взрывы.

– Ага, вот она! – донесся до Лохкарта приглушенный возглас Глюкообильного.

Глава Хоботаста вернулся к столу, поставил на него коробку из-под электрочайника.

– Я дам тебе напарницу, – сказал ректор Амадеусу. – Ее зовут Ольга.

Мастдай извлек из коробки чучело совы.

– Ага, – сардонически скривил губы фон Лохкарт. – Сейчас вы ее выкинете в окно, и она полетит.

– Отнюдь, мой мальчик. Это просто чучело совы. А Ольга… Вот она.

На сей раз Глюкообильный достал такую же недвижимую, как и сова, летучую мышь с заштопанным крылом.

– В силу определенных причин она не особенно жалует волков, но я надеюсь, вы сработаетесь.

Ректор бросил Лохкарту чучело через стол. Преподаватель антисглаза протянул руки, чтобы поймать предмет, однако на полпути мышь ожила и со страшным писком вцепилась в лицо Амадеуса, норовя выцарапать ему глаза или хотя бы откусить ухо. Лохкарт пытался оторвать напарницу, помогая себе очень взрослыми заклинаниями.

– Ну, вот и познакомились, – Мастдай устало опустился в кресло.