Текст книги "Мир Тараумара"

В бок больно ударило. Степан вскрикнул и опустил руки. Осколок стекла размером со спичечный коробок вонзился между ребер и там застрял.

– Вот… тварь, – выругался он и выдернул окровавленный кусок стекла.

Настя побледнела, увидев его.

– Тебя надо… перевязать… остановить кровь. – Она на бегу задрала Степану майку и осмотрела рану.

– Чем мы перевяжем? – уточнил Степан. – Рана неглубокая… само пройдёт.

– Не дури… не хватало… мне остаться… одной… из-за твоего… легкомыслия. – Она осмотрелась.

На дороге стояла тележка, с которой торговали хот-догами. Видимо, после волны она откатилась на середину дороги. На ней лежала стопка салфеток. Настя подбежала к ней, схватила всю стопку и вернулась к Степану. Они остановились, чтобы приложить их к ране и хоть как-нибудь зафиксировать. На приталенном платье имелся поясок, им Настя обвязала тело Степана и салфетки. Крови натекло не особо много, штаны едва намокли до кармана.

– Сойдёт, – она осмотрела повязку. – До завтра… заживёт.

– Ой, а куда тележка покатилась? – испуганно выкрикнула новая знакомая.

Тележка с хот-догами покатилась вперёд, потому что появилось заметное проседание асфальта по всей улице. Часть группы, оказавшаяся в месте проседания, ускорилась до галопа, почуяв неладное. Они не успели, потому что на месте воронки произошел обвал. Образовалась дыра во всю ширину улицы, от дома и до дома. Человек десять угодили в ловушку. Дорога вперед оказалась перерезанной.

– Если бы не рана, мы бы оказались вместе с ними, – впечатлённая увиденным, пробормотала Настя.

Скорее всего, так бы оно и случилось. Но и данная ситуация выглядела не намного лучше. Кварталы Манхэттена были не такими маленькими, как в посёлке. Надо постараться, чтобы не потерять время, ища обходной манёвр. Толпа из полусотни человек замерла на краю обвала. Кажется, дорога провалилась в метро.

Степан почувствовал, что в настоящий момент решение проблемы лежит на его плечах. Из всей толпы он был самым опытным, если не считать Настю. Проще всего повести людей на другую улицу, а потом вернуться на свою и догнать группу, но тут набегал такой большой крюк, что новичкам его вряд ли получится одолеть. Он посмотрел на первые этажи небоскрёбов по обе стороны обвала.

– Так, бежим через это здание! – выкрикнул он, увидев, что его дверь находится до края ямы.

– А если там нет выхода? – испугалась Настя.

– Должен быть! – Степан не хотел думать об этом сейчас, надеясь на провидение.

Толпа послушно пошла за ним. Большая деревянная дверь, возле которой висела монументальная табличка на английском, тяжело открылась. Степан первым вошёл в помещение, также пострадавшее от землетрясения, и обомлел. Это был ювелирный магазин или выставка. Плакаты с белозубыми красавицами, украшенными драгоценными колье, висели на стенах и лежали на полу вместе с облетевшей декоративной плиткой. Аквариумы, где находились на подставках в виде имитации изящной дамской шеи эти самые колье, валялись на полу, мешая проходу. А надо торопиться. Степан перепрыгивал через драгоценности, иногда проверяя, идет ли следом Настя. Остальные его интересовали постольку-поскольку.

Каково же было его облегчение, когда в углу здания обнаружился выход. Степан открыл его и подпёр дверь куском бетона, чтобы люди видели. Дождавшись Настю и их новую знакомую, они побежали дальше, ставя себе целью догнать далеко убежавшую группу.

Инцидент в Манхэттене показал, что одного умения бежать недостаточно, чтобы прийти к финишу. Помимо выносливости требовалась удачливость, интуиция и, может, экстрасенсорные способности, существование которых Степан считал выдумкой.

Алёна быстро сдалась, не выдержав темпа.

– Бегите… без меня, – она остановилась, махнув им рукой.

Они с Настей переглянулись.

– Мы будем… бежать… медленнее… держи нас… в прицеле, – посоветовал Степан.

Они жалели девушку, но смысла тянуть её за собой, когда требовалось, наоборот, ускориться, чтобы не погибнуть, не было никакого. Вся надежда на любовь к жизни Алёны. На первый взгляд она ей обладала.

До очередного обрушения оставалось ещё минут двадцать. Авангард группы бежал метрах в пятистах впереди, и расстояние постепенно сокращалось. Рядом с Кощеем и всем его сказочным окружением из Ведьмы, Компаса и прочих было спокойнее. Ощущение транса снова начало овладевать сознанием Степана. Монотонность бега, чередование света и тени, а также размышления отлично способствовали выходу сознания из тела.

Естественно, самая интересная мысль после раздумий о том, кто настоящий устроитель бегов, была о том, что наступит после. Как он понял, максимальный счёт нахождения в мире Тараумара шёл на месяцы, за них ветераны внешне превращались в хамон или карпаччо. Человеческого в них оставалось совсем немного. Наверное, они сходили с ума от бессмысленности бега и невероятных каждодневных нагрузок. Со слов Фёдора он знал, что Кощеи просто перестают бежать, жмут на тормоза и замирают, будто теряют душу. Или душа сбегает из тела, которое выбрало бессмысленный бег.

Тогда появлялся другой вопрос: а что является удовлетворительным результатом для устроителей забега? Разве им интересно видеть, что таракан, на которого они поставили, просто замер на дорожке и больше не двигается? Слишком человеческое объяснение. Степана всегда умиляли наивные фантастические истории про то, как инопланетяне напали на Землю и устроили битву с коренными жителями. Нельзя накидывать примитивную логику на тех, кто создаёт подобные миры. И снова божественная гипотеза об очищении взяла верх над фантастической. С ней всё вставало на свои места. Бежал, бежал, пока не очистил душу от грехов тяжким трудом, а потом душа отделилась от тела и попала в рай.

Но тут тоже несостыковка. А куда девались те, кто упал в Бездну? Слишком отчётливо ощущалось, что она растворяла в себе не только физическую сущность, но и духовную. С самого начала становилось ясно, что подавляющее большинство людей, попавших сюда, не способно пробежать и сотни метров без передышки. Разве Богу угодно очищать людей с такой низкой эффективностью? Можно было придумать очищающее вышивание на пяльцах. Успеть закончить картинку до заката, иначе тебя самого пустят на пяльцы.

Степан почувствовал начало появления нового Края за несколько секунд. Будто в этом состоянии у него появилась способность ненадолго заглянуть в будущее. Он пришел в себя и увидел, что авангард группы свернул к административному зданию с памятником какому-то мужчине в широкополой шляпе. Здание было относительно невысоким и без лишнего стекла. Тряхнуло до того, как они успели добежать до него.

Небоскрёбы сплясали короткий танец с душераздирающими звуками, закончившийся звоном стекла и буханьем кусков бетона о тротуары и асфальт. Административное здание перенесло волну без последствий. Накренился только памятник.

– Вы… везучие, – заметил Фёдор, ожидающий на ступеньках, когда закончится стеклопадение. – Сегодня… более… мётерым… не повезло.

Наверное, он говорил о тех несчастных, которые провалились в метро с куском улицы.

Степан задрал майку и показал рану.

– Не было бы… счастья… да несчастье… помогло… задержались на полминуты.

– Рад… за вас… боюсь сглазить… вы должны… тут задержаться, – уважительным тоном произнёс он. – Вторая половина… трассы… будет легче… но расслабляться… не надо.

После восьмого обрушения Манхэттен, будь он неладен, закончился. Впереди открылся простор в виде бескрайнего зелёного луга, испещрённого небольшими блюдцами озер с искрящейся на солнце водой. Из Манхэттена выбежали параллельные группы. Выглядели они малочисленнее вчерашних, одолевших половину пути. Испытание небоскрёбами не удалось многим опытным бегунам.

– Полглотка… на полчаса, – посоветовал Фёдор, когда Степан с Настей поравнялись с первым озером с идеально чистой водой.

Его наставление Настя передала Алёне, которая смогла найти в себе силы выбраться из Манхэттена. Выглядела она уставшей, но и они в первый день выглядели не намного лучше, а может, ещё хуже из-за постоянно висевшей в воздухе пыли.

Девушка осталась у озера, а Степан с Настей продолжили бег. С водой следовало быть осторожнее. Степан не смог отделаться половиной глотка, а сделал полноценных два. Сразу выступил пот, появилась одышка, а ноги стали тяжёлыми. Не стоило игнорировать полезные советы ветеранов. После очередного обрушения он не стал пить у озера и вытерпел ещё два. Настя, придерживаясь нормы, рекомендованной Фёдором, не выказывала никакой усталости.

– Вода… вызывает… обезвоживание, – пояснила она парадоксальную мысль. – Пить надо… после нагрузок.

– Буду знать, – согласился Степан, поняв, что сегодняшний финиш будет не таким простым, как ему показалось вначале.

Пришлось сильно постараться, чтобы войти в состояние транса. Как только у него получилось, бег превратился в более лёгкое испытание. Он даже не увидел, когда достиг финиша, пока Настя не дёрнула его за руку.

– Остановись уже… разбежался. – Она пошла пешком, тяжело дыша. Скинула с ног тапки с протертыми до сквозных дыр подошвами. – Стёпа… обещай мне… к утру… новые кроссы.

Глава 6

Соревнования с другими – это, конечно, хорошо, но надо помнить, что все мы люди с разными стартовыми возможностями и они никогда не будут честными. Самое честное соперничество – это соперничество с самим собой. Сам себе ты идеальный соперник, победив которого никто не останется обиженным и уязвлённым. Такая победа будет чистой.

Новый посёлок нес в себе восточный колорит. Невысокие домики буквой Г с выходом внутрь двора. Часть двора между входом в дом и воротами выложена красочной плиткой. В каждом поместье имелась беседка, тандыр и небольшой сад с плодоносящими деревьями – инжиром, гранатами. Не хватало только разгуливающих павлинов. Поместья обнесены забором из необожжённого кирпича, где-то оштукатуренного, где-то нет.

Во многих дворах сидели компании, пытающиеся испечь лепёшки в тандыре или раскуривающие один кальян на несколько человек. Вместо того чтобы кидаться на стены и биться головой об асфальт с криками «Помогите, куда я попал», люди объединялись в компании и предавались утехам. Степан этому феномену находил своё объяснение. Так как все перенеслись сюда одновременно, то общая беда и страх рассосались между людьми. Одна проблема, постигшая всех одновременно, не выглядит страшной.

Степан с Настей и привязавшаяся к ним Алёна присмотрели домик, казавшийся в отсветах заката розовым. Рядом с ним не было шумных компаний, что являлось определяющим фактором хорошего ночлега. Напившись вдоволь воды, запасы которой оказались в этом доме приличными, девушки пошли мыться, а Степан полез в холодильник, что стало традицией в их тандеме. В нём лежала половинка арбуза, бережно обернутая пищевой пленкой. В нижнем отделе для овощей нашлись фрукты: персики, абрикосы, апельсины, виноград. На полках хранилось молоко в тетрапакетах, какие-то коричневые шарики размером с абрикос, недоеденные заветрившиеся манты, покрошенная зелень, убранная в прозрачный судок. В дверке стояли две стеклянных бутылки сока. Степан начал с них, опорожнив одну до половины. Вынул мант и в два приема съел его, почти не жуя. Он уже успел соскучиться по нормальной пище.

Пришли девушки, отмытые и посвежевшие. Степан разрезал арбуз на дольки, вызвав у них восторженный крик.

– Иди, тут нормальный душ с теплой водой. У них нагреватели на крыше от солнца, и вода имеется, и гель нормальный, а не земляничное мыло, – Настя вспомнила их ночёвку в двухэтажке.

– Зато гипоаллергенное. Оставьте мне немного, – Степан показал на сочный арбуз.

– Всё будет зависеть от тебя, – усмехнулась Настя.

– Хотя сейчас я могу не спешить, – Степан полез в бельевой шкаф, чтобы найти полотенце.

– Полотенце? – догадалась Настя. – Они на улице сушатся.

Степан вышел и увидел слева от входа три больших махровых полотенца. Направился к ним и услышал разговор за забором. В соседнем дворе тоже обосновались люди и, судя по беседе, опытные бегуны.

– Я стал плохо спать, – признался мужской голос. – Правда, на беге это никак не сказывается, но иногда хочется вырубиться до утра и ничего не думать. За три месяца я стал стариком со старческими привычками.

– А если это не старость, а наоборот? Ты становишься настолько энергичным, что сон тебе не нужен, – успокоила его женщина.

Степану голос показался знакомым.

– Помнишь, когда мы только сюда попали, история ходила, что один Кощей или, как группа звала его, Форест Гамп, не спал совсем, а потом взял да и побежал в ночь, и больше его никто не видел.

– Брехня это, – ответил мужской голос. – Нет мира впереди, как и сзади, бежать некуда. Вспомни, вчера Манхэттена не было, когда мы ложились спать, а утром он появился.

– А ты не хотел бы посмотреть, как происходит процесс появления трассы?

– Не дадут. Усыпят.

– Ну, да, свои тайны они никому не покажут. Нам положено мучиться предположениями о происхождении этого места.

Степан осторожно выглянул через забор. На соседнем участке в больших качелях лежала Ведьма из их группы. Её косматая шевелюра свешивалась вниз, чуть ли не доставая газонную траву, а напротив в шезлонге, вальяжно развалившись, лежал сам Кощей. Степан удивился, что он разговаривал. Увидев его близко во время бега, безумный отстраненный взгляд и каменное лицо, он решил, что Кощей уже настолько вознёсся над миром, что просто игнорировал человеческий способ общения.

– Привет, сосед, – поздоровалась Ведьма, увидев Степана.

– Простите, услышал голоса, не удержался, – смутился он. – Спасибо вам за то, что хорошо ведёте группу, – получилось немножко подхалимски, но это от смущения.

– У дамы твоей есть мысли, которые здесь могут навредить. Пускай избавляется, – посоветовала Ведьма.

– А что за мысли? Вдруг она не поймёт? – Степану захотелось конкретики.

– Я же не телепат, чтобы сказать. Вижу только черноту в её астрале, это тайна или неискренность, которую она не хочет раскрыть. Имей в виду, здесь быстро всё происходит. Через пару дней не освободится от черноты – вышибу из команды. – Ведьма лениво оттолкнулась от газона ногой, чтобы раскачать качели.

– Это ты группу через дом провёл? – спросил Кощей.

– Я, – скромно признался Степан.

– Когда я был новеньким, нас повели через соседний квартал. Из сотни человек только трое не попали за Край. Сообразительность тут в цене.

– Спасибо, очень приятно услышать комплимент от… – Степан замешкался, не зная, как определить титул лидера группы.

Не называть же его Кощеем.

– Иди уже, – отправил Кощей его. – Каждая минута отдыха дорогого стоит.

– Спокойной ночи. – Степан поспешил в дом.

Схватил по дороге полотенце и направился в душ. С удовольствием помылся, поливая себя ароматными гелями, но когда выходил, понял, что каждый шаг даётся ему с огромным усилием. Организм молил об отдыхе.

Настя и Алёна уже спали, одевшись в красивые халаты. Алёна на тахте в гостиной. Настя в спальне. Степан прошёл на кухню, чувствуя неудовлетворенный голод. Начал с арбуза, потом закинул холодный мант, заел персиком и запил молоком. Почти с закрытыми глазами вернулся в спальню и упал рядом с Настей, запустив руку под её халат.

В том же положении он и проснулся. В руке лежала уменьшившаяся вполовину со дня знакомства Настина грудь.

– Ещё не секс, но уже близко, – усмехнулась она.

– Для мира Тараумара это тоже секс. А представь себе мир, в котором надо восемь часов кряду заниматься сексом. Это ведь намного хуже, чем бежать, – в шутку предположил Степан.

– Ну, когда-то у меня бывали почти такие же времена, – призналась Настя. – Не восемь часов кряду, но пока действовала таблетка.

– Какой ужас. Химический секс, бэ! – Степан изобразил рвотный рефлекс.

– Ну конечно, у тебя всегда всё было по большой любви. – Настя будто обиделась.

– По-разному, но чаще по гормональному расписанию моей супруги. У неё имелась таблица пиков гормонального всплеска. Врач ей сказал, что, удовлетворяя природные позывы в правильные сроки, мы помогаем организму поддерживать себя в хорошей форме.

– Ох, вот от этого точно можно блевануть, – Настя схватилась за живот. – Секс по расписанию. Лучше никакого.

– Идите завтракать, озабоченные, – донесся из кухни голос Алёны.

Девушка разложила на столе всё, что было съедобным.

– Извините, как разогреть, не знаю, – она закинула в рот коричневый шарик.

– Это что было? – подозрительно поинтересовался Степан.

– Фалафель, деревня, – посмеялась Настя, не дожидаясь ответа Алёны.

Степан взял один шарик и откусил половину, задумчиво пожевал и произнёс:

– Какое название, такой и вкус, – заключил он. – Хорошую еду фалафелью не назовут.

Он не стал употреблять с утра ничего тяжёлого, мясного. Выпил молока, съел персик и апельсин. Настя тоже воздержалась и посоветовала Алёне поступить так же.

– А я привыкла с утра наедаться на весь день, – призналась она.

– День тут короткий, поэтому наедаться не стоит. А организму намного легче, когда в желудке пусто. Похоже, на бегу ему проще топить собственный жирок, чем переваривать еду в желудке, – поделился предположениями Степан.

– Я заметила, что те, кто бегут впереди, совсем тощие. Ладно, обойдусь фруктами. – Алёна взяла апельсин.

– Ты как себя чувствуешь? – уточнила Настя у неё.

– Ну, думала, будет хуже. Ложилась спать, в горле першило, коленки болели, пятки сбила. А проснулась – хоть бы хны, всё в норме.

– Тут за ночь всё восстанавливается. – Степан показал рану на боку, которая выглядела так, словно ей месяц. – Почти не болит, а завтра утром и не вспомню про неё.

Степан хотел рассказать про важных соседей, которые ночевали сегодня рядом, но ему всё время что-то мешало. Девушки, забравшись в гардероб хозяев дома, так увлеклись, что не хотели ни о чем другом слышать. Степан нашёл себе спортивный костюм, севший почти идеально. А вот Алёна и Настя никак не могли ничего подобрать. Женщина, жившая в копии этого дома, одевалась в своеобразные одежды, в них невозможно бегать. В итоге они надели на себя мужские майки и превращённые ножницами в шорты мужские брюки. Получилось даже спортивно. На ноги Насте нашлись белые слипоны, подошедшие почти идеально.

– Мы же собирались выйти чуть пораньше, – напомнил Степан. – Чувствую, получится наоборот – позже.

– А что это даст? – не поняла преимуществ Алёна.

– Шанс не быть растоптанным паникующей толпой, – пояснил Степан. – Когда в первый раз отвалится Край.

– Это жутко, – согласилась Алена.

Непонятно, что она имела в виду, обрушение Края или панку толпы. Напоминание Степана помогло им собраться быстрее. Они вышли на улицу одновременно с соседями, Кощеем и Ведьмой. Настю парализовал их вид, особенно женщины, сделавшей ей пугающее предупреждение.

– Да, забыл рассказать, мы вчера общались, – произнёс Степан.

– С ними? – искренне удивилась Настя.

– Да. Они умеют разговаривать.

– У меня от этой Ведьмы поджилки трясутся, – призналась она.

Степан подумал, говорить Насте про её предупреждение или нет, и решился сказать.

– Она снова напомнила, что у тебя есть какая-то проблема, которая может привести к исключению из группы. Ведьма видит твой астрал с чёрным пятном. Это или тайна какая-то, или неискренность. Говорю слово в слово, как она сказала. Что скажешь? – Степан испытующе посмотрел на подругу.

Она спрятала глаза, косвенно подтвердив сказанное Ведьмой, ей было что скрывать.

– Да ну её, – Алёна решила поддержать Настю. – Верить ещё всяким ведьмам, гадалкам и прочим. За себя пусть отвечает.

– Точно. Если захочет выгнать из группы, перейду в другую, – отмахнулась Настя.

– Вряд ли это нормальный выход, – усомнился Степан. – Облегчи душу, расскажи.

– А ты кто, батюшка, чтобы я исповедовалась перед тобой? – неожиданно обозлилась Настя.

Степан слегка опешил от её тона. Он даже потерялся, не зная, что ответить. Всегда в такие минуты, когда его неожиданно грубо одёргивали, смущался до ступора. Степану начинало казаться, что в их отношениях с Настей можно быть полностью открытыми, и тут же получил прямой в челюсть. Точно так же происходило в его жизни много раз. А что может быть обиднее, чем получить гадость в самый уязвимый момент полного доверия?

Степан молча уставился под ноги и автоматически побежал. Он даже не соображал первое время, куда и зачем бежит. В голове эхом звучала брошенная Настей фраза, забивая разум попытками понять – за что.

– Степан! Стёпа! – раздался извиняющийся голос Насти. – Прости, погорячилась.

Он не знал, как поступить. Сделать вид, что забыл и простил сразу, – получится, как с женой. Через пару месяцев она вообще перестанет контролировать сказанное в его адрес. Бежать и дуться тоже не по-мужски. Степан сбавил ход.

– Обиделся? – спросила Настя.

– Сразу да, но потом подумал и решил, что потерплю тебя два дня такой, какая есть.

– Ну почему два? А если она врет? Все эти ведьмы шарлатанки. – Голос Насти звучал нарочито мягко и доброжелательно.

– Ты бы тогда так не разозлилась.

– Ну прости, дура, признаю это.

– Раз признаешь, значит, рассказывай, – предложил Степан.

Судя по виду, Насте дорого далось молчание.

– Надо будет, расскажу, – нейтральным тоном заявила она. – Думай лучше про сегодняшнюю трассу.

– Не могу думать беспредметно.

– Ой, ну хватит, что мы из-за ерунды взялись собачиться? Да, есть у меня скелеты в шкафу, но с чего я должна их выставлять перед всеми? Мы тут временно, зачем всю жопу наизнанку выворачивать?

– Я понял, Насть, но не мне это надо. Не меня Ведьма выбьет с трассы, – напомнил ей Степан.

– А может, мне сразу ей всё рассказать? – с иронией предложила она.

– Думай сама. – Степан сделал вид, что собирается экономить силы и просто бежать.

Из некоторых дворов до сих пор тянуло сладковатым дымом ароматизированного кальянного табака. Для кого-то начинался новый или первый забег, а для кого-то продолжалась вечеринка.

– Эй, ущербные, куда в такую рань? – нагло поинтересовался парень в открытую калитку.

Степан с Настей не удостоили его ответом. Парня это разозлило. Он кинулся за ними вдогонку. Степан увидел его в последний момент и оттолкнул Настю в сторону, потому что хулиган решил начать с неё, пнув. Он промахнулся и пробежал вперёд. Развернулся и, набычившись, кинулся на Степана. Парень был крупнее раза в полтора. Не столько в росте, сколько в весе. Выглядел он как бывший культурист, завязавший со спортом несколько лет назад.

Степан чуть не дрогнул перед его наглым напором. Быстро взял себя в руки, что помогло сразу оценить свои шансы. Его оружием был манёвр, так как ноги уже успели набрать достаточно сил, чтобы совершать резкие прыжки и отскоки. Здоровяк промахнулся мимо Степана и чуть не растянулся на дороге. Это вывело его из себя ещё сильнее.

– Дерись как мужик! – выкрикнул он.

– Я говно не трогаю, чтобы не измазаться, – ответил ему Степан без тени страха.

– Ах ты, тварь…

Парень снова кинулся в атаку, но не добежал до Степана пары метров, кто-то из опытных бегунов мимоходом зарядил ему ногой в бок. Удар был таким неожиданным для соперника Степана, что он просто полетел на асфальт, не успев сгруппироваться. Если бы в этом мире существовал интернет, ролик с его падением собрал бы миллионы просмотров.

– Спасибо, – поблагодарил Степан человека, заступившегося за него.

– Обращайся, – усмехнулся тот и побежал дальше как ни в чём не бывало.

На новеньких инцидент произвел сильное впечатление. Наверное, они уже предвкушали избиение Степана большим парнем, но получилось всё совсем наоборот. Крупный хулиган был нейтрализован походя, без всяких усилий, что наводило на мысль о превосходстве странных бегущих людей.

– Вот и твоя первая драка случилась, – прокомментировала Настя. – ещё неизвестно, к кому сильнее неприятности цепляются.

– Вообще-то он в тебя целил, – напомнил Степан.

– Это потому что я яркая, – не всерьёз ответила Настя. – Так, ладно, Степан, забыли про нашу ссору. Я не смогу нормально бежать, зная, что ты на меня сердишься, хоть я и специалист по выведению мужчин из себя.

– Я не сержусь, – ответил Степан.

– Тогда целуй.

– Мы же не близирники – целоваться при всех. Оставь эти оргазмы на вечер, – посоветовал Степан, постепенно набирая ход.

Он увидел, что впереди уже скучковалась серьёзная толпа, которая могла стать опасной минут через двадцать. Настя обернулась, чтобы убедиться, что Алёна бежит за ней, и показала ей прибавить ход. Девушка догнала её.

– Что, не помирились? – спросила она.

– А, со мной… трудно помириться… я всегда… делаю так… будто не виновата… пора меняться.

– Если вдруг… случится то… о чём вы говорили… можно… я останусь с ним? – уточнила Алёна.

– Э, ты чего… подруга? – Настя сделала глаза по пять копеек. – Ничего… не случится… обернись… вон сколько… кандидатов бежит.

– Прости… я же из лучших… побуждений.

– Хрена се… лучшие… какие тогда… худшие?

– Ладно, забыли, – примирительно произнесла Алёна.

– Забыли, – согласилась Настя. – Надо догонять… кавалера… пока не увели.

История с протестующими новичками повторялась без изменений. За сутки форы, что отвели им для адаптации к новому миру, попавшие сюда люди объединились и сформировали общее мировоззрение на ситуацию, ничего не имеющую с реальностью. Бег туда не входил, а про приближение Бездны они и предположить не могли, хоть их и трясло в течение дня. Большинство из них выработали для себя принцип: сидим тихо, еда, вода есть, авось обойдётся. Измождённые бегом люди их пугали, а страх порождал ненависть к объекту, вызывающему его. Зачем бежать, когда всё вроде бы хорошо?

Степан сбавил ход, переживая, что девушки могут стать лакомой мишенью для перевозбудившихся новичков. Хорошо, что они вышли раньше и народ ещё не успел разогреть себя до нужного градуса.

– А куда бежим? – спросил мужчина в солидном костюме, при галстуке и в лакированных ботинках.

– Не куда… а от чего, – буркнул Степан. – Этот мир… рушится… беги… если не хочешь… сдохнуть.

– Подождите, но тут должна быть какая-то власть, органы, которые этим занимаются. Почему люди не вывозятся организованно? Как это рушится? Ну, рушится, но мы же на улице, нам-то это ничем не грозит, – тараторил он, совершенно не понимая ситуации, в которой оказался.

– Ты либо… беги с нами… либо оставайся, – посоветовал ему Степан.

– Я за конкретику. Что мне грозит, если я останусь? – уточнил он требовательно, словно обращался в службу, которая занималась его адаптацией в этом мире.

– Через десять минут… узнаешь, – ответил Степан.

– А что вы уходите от прямых ответов? К чему эта интригующая недосказанность? – не унимался мужик. – Вы как-то причастны к происходящему?

– Как-то причастен… иначе бы… тут не оказался… как и ты. – Неугомонный человек, похожий на чиновника, даже развеселил Степана своей наивной требовательностью.

– Это что за регион вообще? – не унимался он.

– Отвали, – Степан отмахнулся от него.

– Где здесь вокзал? Как вызвать такси? – закидал чиновник вопросами бегущих сзади.

Уровень когнитивного мышления у данной человеческой особи находился на запредельно низкой отметке. Ему не хватило суток, чтобы понять, что место, в котором он внезапно очутился, слишком необычное, чтобы принять его даже за отдалённую периферию. Возможно, он хорохорился, скрываясь за ширмой привычного, что, в принципе, для чиновника обычное дело.

Настя поравнялась со Степаном, намеренно оставив Алёну. Их увидел Фёдор, выбежавший из проулка.

– Вам уже по статусу можно бежать в первой двадцатке, – наверное, он только начал бег, поэтому не делил предложения на части.

– Спасибо… а что… это даёт? – спросил Степан.

– Безопасность. Быстрее среагируете на изменение ситуации, – пояснил Фёдор.

– Меня… ваша Ведьма… не любит, – призналась Настя.

– На то она и Ведьма, – усмехнулся Фёдор. – А вообще, она свою работу знает. Если она что-то заметила в тебе, то причина есть.

– Вы все… сговорились… что ли! – распсиховалась Настя.

– Прости, не знал, что для тебя это больная тема. – Фёдор посмотрел на Степана, словно хотел понять, что тот собирается предпринять в свете открывшихся данных.

Степан не отреагировал. Не хотел думать, что придётся бросить Настю, обречь её на смерть по причине придуманного чёрного пятна в астрале. Прикипел к ней душой за короткий срок, и даже утренняя склока не могла изменить его отношение. Он посмотрел на Настю украдкой, но она заметила взгляд и поняла его превратно.

– Задумался? – спросила она с вызовом.

– О чём? – не понял Степан.

– Как будешь… бежать… без меня?

– Нет… об этом… я не думал.

– Да ладно… святоша… вон… Алёна уже… готова перехватить тебя.

– Вы… уже это… обсудили? – удивился Степан.

– Она сама… предложила… сучка… вот и… помогай людям… хоронят… при жизни.

– Давай… оставим эту… тему… до вечера, – предложил Степан, чувствуя, как разговоры мешают правильно дышать.

– Оптимистично. – Настя попыталась засмеяться. – А давай… Ведьму грохнем?

– Боюсь… она узнает… об этом… заранее.

– Ах, ну да.

Авангард группы уже выбежал за пределы посёлка, когда случилось первое обрушение Края. Степан не стал оборачиваться, зная, что не увидит ничего нового. Ему достаточно было ощутить лопатками ледяное дыхание Бездны, чтобы получить дополнительный стимул продолжить бег. Паника и толчея остались на этот раз далеко позади.

Бег, по крайней мере, первые километры, перестал восприниматься испытанием. Бежалось легко, словно это естественный способ передвижения или даже обязательная потребность. Как заметил Степан, делала бег приятным и лёгким пустая от мыслей голова. Он даже испугался, что выродится в Сарика, неспособного поддержать разговор. Но как только эмоции захлестнули его, в ногах сразу почувствовалась тяжесть. Пришлось уговаривать себя не думать, не пускать в голову мысли, нагружающие организм похуже дороги, ведущей на подъем. Бег являлся примитивным занятием и требовал к себе точно такого же отношения, чтобы не нарушать гармонию.

Трасса на этот раз показалась Степану самой живописной из всех пройденных. Огромные луга во всю ширь и даль, усеянные пёстрыми цветами, наполняли воздух бесподобными ароматами. Прорезали их поросшие плотным спорышом дороги с мелкой колеёй. По ней можно бежать даже босиком. От лугов тянуло свежей влагой, словно накануне тут прошёл дождь. Но никакой духоты не было и в помине. Свежий ветерок гонял волны по изумрудной поверхности. Недоставало для полной гармонии пчел, шмелей и других насекомых, опыляющих цветы.

Проблема с трассой могла возникнуть при смене маршрута из-за довольно высокой травы. Ноги пришлось бы задирать, как при беге по воде, чтобы не зацепиться за густые заросли. Но Кощей пока вёл группу строго по дороге. Загоревшие на солнце ноги Насти контрастировали с белоснежной обувью. Она увидела, что Степан на неё смотрит, и показала язык. Он ударил её легонько под попу, чтобы дать знать, что их отношения после глупых утренних размолвок перезагрузились.