Текст книги "Мшел. Книга 2. Энлиль"

– Я к этому не имею никакого отношения, – произнес Дмитрий.

Военный спешился и привязал лошадь к дереву.

– Идем со мной, – приказал он. – Магазин пока не вставляй.

Они вышли за поворот, на прямую видимость до блокпоста, до которого оставалось метров пятьсот. Прячась за дорогой, к нему приближалась группа из пяти вооруженных человек. Со стороны лесополосы летели трассеры, ударяясь о бетон и разлетаясь в разные стороны. Даже без знания основ военной тактики Дмитрий догадался, что происходил штурм укрепления военных.

– Вот суки, вычислили, когда на посту меньше всего народу, – зло произнес Хорошкин. – Подмогнешь?

– Подмогну. – Дмитрий вставил магазин в оружие и передернул затвор.

Глава 9

Андрея уложили спать в комнате на двадцать спальных мест. Чтобы не топить лишнего, спали компактно в небольших помещениях, иногда разгороженных друг от друга листами фанеры, прессованных плит или гипсокартона. В кинотеатре осталось старое отопление из чугунных труб, совершенно неэффективное для нужд новых жителей. Перед новыми обитателями стояла проблема его переделки, и пока они только собирались приступить к ней.

К утру в помещении стало прохладно. Андрей поворочался с боку на бок и решил вставать. Душа не могла успокоиться, пока он не воссоединился с семьей. Сами собой лезли дурные мысли, которые приходилось выгонять силой. Не хотелось впадать в уныние, не способствующее прагматичным мыслям. Андрей обулся, накинул куртку – в коридорах не топилось – и выскочил из спального помещения. Холод после сна пробрал сразу. Он побежал на запах, идущий из столовой. Повара уже что-то готовили на печах, работающих на мазуте.

Здесь было намного теплее, чем в коридоре, но запах стоял не самый изысканный. Печи пропускали дым, расходящийся вместе с запахом еды.

– Рано пришел, – заметила женщина. – Новенький?

– Да. Замерз спать, – поделился Андрей.

– Все новенькие мерзнут первые два-три дня, а потом привыкают.

– Так я вообще до этого на улице спал, но, правда, тоже замерзал. Наверное, мерзляк. – Про себя Андрей подумал, что организм еще недостаточно восстановился после ранения, потому и не хватало калорий на все.

– Ну, сиди, мерзляк, через полчаса откроемся. Тебе первому положу.

– А что у нас сегодня на завтрак?

– Пшеничная каша с ароматом абрикоса.

– Ого, звучит многообещающе, – улыбнулся Андрей.

– Илья приволок откуда-то больше сотни банок с абрикосовым джемом, вот и добавляем вместо сахара и ароматизатора, а сгущенку вместо молока.

– Хорошо живете.

– Спасибо мужикам, дома не сидят, постоянно что-то ищут, меняются, выторговывают. Даст Бог, зиму переживем, а весной засадим все вокруг овощами и картошкой.

– Надежную охрану придется выставлять. Голодные горожане повалят на урожай, как зомби.

– Ох, не знаю, сколько останется к весне этих зомби. Жрать ведь им нечего абсолютно. А если и работы не станет, то я вообще не знаю, как им быть. Точно, как зомби друг друга начнут есть, прости меня, Господи. – Женщина ухватилась за ручки большой алюминиевой кастрюли. – Слушай, новенький, раз все равно ждешь, помоги мне кастрюлю на огонь поставить.

– Конечно. – Андрей соскочил с места.

Вдвоем с поварихой поставили кастрюлю с водой на печь.

– Без спины останешься с этой столовой. Больше сотни ртов в день надо накормить. – Женщина вытерла лоб рукавом.

– Сотни? Здесь уже больше сотни людей? – удивился Андрей. – В первый день, когда мы сюда пришли, было не больше тридцати. С учетом семей, у кого были, пятьдесят. Надо же, как вы приросли.

– Было бы и больше, но кормовая база не позволяет, и места для ночлега надо оборудовать. Дров уходит на отопление немерено. Ладно хоть столовая на мазуте работает, иначе пришлось бы валить весь лес в округе. Я вообще удивляюсь, как Илья решился набирать людей, не имея больших припасов.

– Он ведь набирал не просто так, с какой-то целью, – предположил Андрей, уверенный в прагматичности друга.

– Кого с пользой, кого из жалости. Всем ведь не поможешь.

Андрей вспомнил девочку с худыми ручками и челкой лесенкой и подумал, что их семья, скорее всего, обречена не дожить до весны. Мысли перешли на своих женщин, которые тоже могли не дожить, потому что до сего дня не успели прочувствовать всю тяжесть испытаний благодаря его заботе, и тяжко вздохнул.

– А ты семейный? – повариха как будто догадалась о его мыслях.

– Да, но где моя семья, я не в курсе. Сейчас позавтракаю и поеду искать.

Женщина не стала больше расспрашивать, поняла, что человеку тяжело говорить об этом. Больше они между собой не общались. Вскоре в столовую повалили заспанные обитатели кинотеатра. Все здоровались с Андреем, хотя видели его впервые. Помещение наполнилось разговорами.

– Идем, первым пробу снимешь, – позвала повариха Андрея.

Она поставила тарелку с коричневатой субстанцией на раздачу и налила в граненый стакан бурую жидкость. Андрей забрал свой завтрак и взял ложку.

– Спасибо нашим поварам, – поблагодарил он и вернулся за стол.

– Приятного, – пожелала ему повариха. – Завтрак объявляю открытым, – громко объявила она.

Народ как по команде встал из-за столов и направился к раздаче. Еда на вкус была такой, как и ожидалась. Абрикосы и молоко ощущались только в далеком послевкусии. Крупа, из которой сварили кашу, представляла собой раздавленное зерно пшеницы. Наверное, это было сделано, чтобы скорее выварился крахмал с белкáми, и чтобы блюдо не напоминало заваренную кашу для свиней. Народ громко стучал ложками, явно наслаждаясь завтраком. На самом деле каша была не так плоха на вкус, как выглядела. Андрей доел ее с аппетитом. Запил бурой жидкостью, оказавшейся кофейным напитком из жареных злаков. Возможно, тоже пшеницы. Взял пустую посуду и снова подошел к раздаче.

– Куда ее девать? – спросил он у поварихи.

– Складывай вон в то корыто, девчонки потом помоют, – кивнула она в сторону стоявшего в конце раздачи оцинкованного корыта. – Понравилось?

– Спасибо, очень. – Андрею стало неловко, что он не поблагодарил сразу.

– На здоровье. В обед будут макароны.

– Здорово, но могу не прийти. Поеду искать семью.

– Ну, удачи тогда, и ждем с пополнением.

– Спасибо. – Андрею были приятны ее слова.

Он вышел из столовой в холодный коридор, освещаемый утренним солнцем через огромные окна. Ему навстречу попались Илья и Вадим из старой команды.

– Здорово, Андрей! – обрадовался первый. – Рад, что ты с нами.

– Привет! И я рад. Что-то случилось? – Андрей заметил расстроенный вид у Ильи.

– Случилось. Опять какая-то херня происходит. Караул с крыши вернулся со смены. У всех оружие ржавое, как будто они его с раскопок принесли. Железный парапет тоже заржавел, словно лет двадцать обрастал ржавчиной.

– Серьезно? – Андрей был уверен, что Илья сильно приукрасил картинку.

– Серьезней некуда. Как это можно объяснить? Откуда это взялось?

– Может, кислотный дождь?

– Не было ночью никакого дождя. Роса была, потому что температура постоянно балансирует между плюсом и минусом, но это не дождь. Она конденсируется из воздуха и по сути является дистиллированной водой. У двух печек, которые не топили ночью, рассыпались трубы. Начали топить с утра, а дым повалил в помещение. Тебе не кажется, что начинается новый звездец?

– Не паникуй, Илья. Думаю, ты с расстройства немного преувеличиваешь.

– Не веришь? Иди посмотри на автоматы, мужики в оружейке их сейчас пытаются почистить.

– Верю. Обязательно разберемся с этой темой, но потом. Не подскажешь, как мне добраться проще всего до биржи, которую организовал анклав?

– На машине собрался?

– Да. Думаю, в одну сторону бензина хватит.

– Тогда езжай по Ломоносова до моста через Шевченко. Заедешь под мост, а там и есть эта биржа.

– Понятно, спасибо.

– Когда вернешься?

– Когда найду, не раньше.

– Удачи. – Илья пожал руку Андрею. – Если сможем помочь, обращайся.

– Спасибо.

Потом пожал руку Вадим.

– До скорого.

Андрей забрал оружие, надел разгрузку, накинул поверх брезентовую накидку, чтобы скрывала его воинственный вид, и вышел на улицу. Утренний воздух наполнился ароматом приближающейся зимы. Андрей прошел сквозь пояс заграждений, отметив, что вчера они не были такими ржавыми. Возможно, он шел другой дорогой, но куда ни глянь, железо везде было покрыто бурым слоем окислов.

Подошел к машине и не узнал ее. Она как будто простояла на открытом воздухе много лет. Ржавчина лежала на всем. Потянул за дверку, и та с недовольным скрипом и усилием открылась. Сел на сиденье, осмотрел салон, выглядевший лучше, чем детали снаружи. Щелкнул тумблером запуска двигателя. Стартер нехотя крутанулся несколько раз, после чего двигатель завелся. Что-то бухнуло в моторном отсеке, следом раздался невыносимо громкий рык мотора, будто лишенного глушителя выхлопной системы.

Андрей вылез посмотреть и увидел, как дым бьет прямо в землю под моторным отсеком. Нагнулся ниже осмотреть верность своего предположения и увидел, что большая часть выхлопной системы просто лежит на земле бесформенной рыжей кучей. Илья не преувеличивал масштаб внезапной проблемы, объяснению которой с ходу придумать не получилось. Что-то в природе пошло не так.

Андрей вернулся в машину и закрыл дверь далеко не с первого раза. Замок заело, из-за чего дверь не хотела фиксироваться. Дождался, когда мотор немного прогрелся, и тронулся с места. Рев мотора перекрыл свист заржавевших ступиц, от которого заболели барабанные перепонки. Андрей развернулся, чтобы ехать в обратную сторону от кинотеатра. Маневр дался ему с трудом. Машина всячески сопротивлялась усилиям. Андрей решил ехать столько, сколько она выдержит.

Город в то утро проснулся он страшного шума, раздающегося по улице Ломоносова. Машина с трудом ехала на третьей передаче, распространяя вокруг себя сизый дым от трущегося металла ступиц. До моста Андрей не доехал. На левом переднем колесе не выдержал металл, развалился и заклинил его. Температура была такой высокой, что загорелась резина. Андрей выскочил из машины и пошел дальше, оставив ее догорать. Похоже, Господь решил отобрать у людей последние игрушки.

Под мост стекались серые потоки людей, похожих на призраков. Андрей рассматривал их всех, заглядывал в лица, чтобы нечаянно увидеть Наталью. Люди отворачивались, злились его навязчивости, нервничали.

– Кого-то потерял, мужик? – поинтересовался у него громила.

– Да, жену потерял, – спокойно ответил Андрей.

– Уверен, что здесь ее надо искать? Может, она ушла с тем, кто лучше о ней заботится? – поддел громила.

– Исключено. Она у меня нормальная, не как твоя, – нагрубил Андрей, не меняя спокойной интонации.

– Охренел? – Громила не сразу понял, что нагрубили. – Отойдем?

– Ты не в моем вкусе. – Андрей откинул полу накидки, показывая мужику автомат. – Еще предложения будут?

Громилу перекосило от злости, он едва сдержался, чтобы не ответить. Андрей пошел дальше, рассматривая толпу. Дошел до входа на автомойку самообслуживания. Толпа здесь делилась на несколько ручьев. Над входом в каждый сектор висела табличка, написанная мелом: «Погрузка-разгрузка», «Мукомольный цех», «Пекарня», «Мясопереработка», «Стройка», «Электросети», «Пилорама». Андрей осмотрел все, выбирая ту работу, которую, скорее всего, выбрала бы его жена. Вариантов для женщин было немного, из подходящих «Пекарня» и «Мясопереработка». Жаль, что очереди в эти места не были соседними и, следя за одной, можно было упустить вторую.

Андрей решил действовать хитро. Полез в начало очереди на пекарню, состоящей в основном из женщин, под возмущенные вопли.

– Мужчина, что вы наглеете?

– Здесь у всех голодные дети!

– Мужчины, кто-нибудь выгоните хама!

– Дамы, я не на работу, успокойтесь, – ответил Андрей.

– Все так говорят, а потом нам мест не хватает.

Андрей добрался до стола, за которым сидел мужчина с двухнедельной щетиной.

– Чего тебе? – спросил он грубо.

– У меня к вам просьба. Вчера мою жену с детьми выгнали из анклава, и мы с ней разминулись. Я уверен, что она пойдет искать работу и придет сюда. Ее зовут Наталья Петренко. Если она начнет записываться к вам на работу, скажите ей, что ее муж жив и пусть она оставит адрес, по которому я смогу ее найти. Пожалуйста.

– Петренко? Которая училкой была?

– Знаете ее?

– Да, учила моего сына в анклаве. Есть что-нибудь интересное, чтобы я не забыл?

Андрей снял сумку, вынул из нее кусок соленого сала, обернутого в тряпицу, и протянул мужчине.

– Обязательно сообщу, если увижу. Не сомневайтесь. Я тут каждое утро работаю, приходи, узнавай. – Мужчина убрал презент под стол.

– Спасибо. Очень рассчитываю на вашу помощь.

Андрей протиснулся сквозь толпу в обратную сторону.

– Конечно, жировали в «Обкоме», а теперь жизнь-то прищучила, – услышал он в спину.

Ему было плевать на замечания людей. Почти все они не испытали того же, что и он. Андрей встал у очереди на «Мясопереработку», но бросал взгляды и на остальные очереди. Женщины занимали ее даже на «Погрузку-разгрузку», и делали это не из-за любви к тяжелому труду. Конечно, сегодня Наталья могла не прийти, и даже завтра, имея с собой запас продуктов. Непредусмотрительно искать работу, когда уже нечего есть, но Андрей хорошо знал жену и опасался, что она будет оттягивать визит на биржу до последнего.

– Скажите, а нет в очереди женщин, которых вчера выгнали из анклава? – громко спросил он.

Люди в толпе стали озираться, ища тех, о ком спрашивали. Никто не ответил положительно на вопрос Андрея. Он пробыл до девяти часов, пока не закончился набор на работу. Те, кто не успел, обиженно загалдели и стали расходиться. Андрей пошел вместе со всеми, обдумывая, как еще можно вычислить, куда направилась Наталья с детьми. У него возникла идея, что они могли выбрать жилье, в котором точно будет лучше, чем в их квартире. Они ведь знали, что у них еще остался собачий корм и что там живет мама одноклассницы Кати. К тому же это свое жилье, привычное, знакомые люди вокруг. На месте жены Андрей согласился бы только на отдельный дом, в котором было достаточно места для гостей, печное отопление и прочие вещи, создающие больше уюта, чем городская квартира.

Он попытался вспомнить все частные сектора по пути из анклава в город. Их было немного. Имея кучу свободного времени, можно было потратить его на прочесывание улиц частного сектора. Поговорить с местными, кто-нибудь мог видеть женщин с сумками. Ноги сами понесли Андрея в том направлении.

Кому не посчастливилось сегодня устроиться на работу, растворились в городской среде минут через двадцать. Утро было временем безопасным, на улицах люди попадались только возле колонок с водой. Некоторые охранялись вооруженными людьми, некоторые нет. Каждый район или даже квартал города жил своими законами. Все зависело от человека, сумевшего взять на себя ношу организации вооруженной охраны, эрзаца нормальной власти. В мыслях Андрея пронеслась пафосная фраза про то, что городу нужен новый герой, который сумеет навести в нем порядок твердой рукой.

Разделение на зоны, каждая из которых испытывала острую неприязнь к соседям, не могло просуществовать долго. Это был недолговечный конструкт, который рано или поздно должен сместись самой сильной группировкой. Пока самым явным претендентом на эту роль, как ни печально было признавать, являлись «Блатные», располагающие организационными способностями и планомерными действиями по осуществлению своего плана. С «Законом» Андрей не сталкивался, но сделал вывод из того, что о них вообще никто не знал в городе, что эта организация вообще не претендовала на многое.

Начался частный сектор. Въезд на улицы оказался перегороженным наваленными в беспорядке бордюрами. Значит, стоило ждать, что на одинокого пешехода обязательно обратят внимание. Из печных труб поднимался дым, в большинстве огородов убрано под грабли. Дмитрий заглядывал через заборы, чтобы поинтересоваться у местных насчет женщин. Его любопытство недолго оставалось незамеченным.

– Чего вынюхиваешь? – спросил непонятно откуда взявшийся мужичок с ружьем.

– Доброе утро. – Андрей постарался сделать самый миролюбивый взгляд. – Вы вчера не видели женщин с детьми?

– Откуда им тут взяться?

Андрею пришлось ввести человека в курс дела.

– Их выгнали из «Обкома» после того, как погибли мужья. Моя супруга тоже была уверена, что я погиб, и потому не вернулась домой. Я думаю, что она выбрала частный дом, скорешившись с такой же несчастной женщиной. Этот район ближе всего к анклаву, поэтому я решил начать с него.

– Нет, вчера никто не проходил. У нас тут брошенных домов почти нет, а те, что были, вычистили под ноль. Ни окон, ни дверей не оставили. Так что никто в них селиться не станет. Ищи в другом месте.

– Спасибо, а каком?

– Я почем знаю. Твоя жена, ты и думай.

– Ладно, спасибо за совет, но я пока поищу здесь. Они не могли пройти мимо этого района. – Андрея напрягали непуганые люди.

– Смотри, у нас тут у многих есть оружие, начнут подозревать в нехорошем, не обижайся, – посоветовал мужичок.

– Буду осмотрительнее. – Андрей пошел дальше.

Он решил дойти до улицы, ведущей к анклаву, и уже с нее определиться, куда идти. Вопреки предупреждениям, на него больше никто не обратил внимания. Даже те, кто работали в огородах, увидев его, не подали признаков беспокойства. Андрей вышел на улицу, отделяющую лесополосой частный сектор от промзоны. Дальше были только ужасно ухабистые дороги и бесконечные бетонные заборы, прячущие за собой предприятия или склады.

Осмотрел дорогу, чтобы найти следы женской обуви. Асфальт в этом месте лежал пятнами, вперемежку с лужами, подложкой из гравия или затянутыми участками подсыхающей грязи с обочины. Дорогой давно не пользовались по назначению, поэтому следы удалось найти быстро. Все дни шел дождь, наполнивший ямки водой. Промеж луж в размокшей грязи остались невнятные следы обуви. Оставить их могли только вчера, в предыдущие дни их просто смыло бы.

Следы поворачивали направо, оставляя на асфальте ошметки отваливающейся грязи. Андрей прошел по ним метров пятьдесят, после чего, постепенно уменьшаясь, ошметки закончились окончательно. Судя по всему, следы принадлежали группе людей в количестве десяти человек. Хотелось верить, что их оставили выгнанные женщины, а не местные жители, промышляющие на промзоне.

Андрей тщательно проверял каждую примыкающую к дороге улицу, чтобы не пропустить ту, на которую повернули следы. Так как замысел, двигающий группой гипотетических женщин, был ему не ясен, то и сомнения приходилось испытывать немалые и часто перепроверять себя. Андрей боялся принять следы жителей улиц за ведущие из промзоны и пуститься по неправильному маршруту. Он так устал от сомнений, что решился постучать в крайний двор.

Хозяева услышали его стук, но выходить во двор не решились, спросили в открытую форточку:

– Что хотели, мужчина? – услышал он женский голос.

– Здрасти. Вчера утром тут проходили женщины по улице. Вы не видели, куда они пошли? – спросил Андрей.

– А вы с какой целью интересуетесь?

– Я муж одной из них.

– Видела, да. Бабы с детьми проходили.

– А куда они направились, не знаете? – У Андрея затеплилось на душе от появившейся надежды.

– Нет, конечно.

– Вы хотя бы видели, на какую улицу они свернули?

– Думаю, на Цветочную. С ними Людка Пискарева была. Я с ней училась в одном классе. У нее родители на этой улице живут.

– А номер дома не подскажете?

– Не подскажу, не помню. У них ворота гаражные выкрашены синей краской и столб электрический буквой Л рядом. Не промахнетесь.

– Спасибо огромное. – Андрей очень обрадовался явной зацепке.

– Подожди. А они что, насовсем из этой организации ушли? – спросила женщина.

– Да.

– Это за что?

– За то, что погиб муж и их стало неинтересно кормить.

– Батюшки, дикость какая. Значит, у Людки мужа убили. Надо проведать ее, посочувствовать.

– Ладно, всего вам хорошего. – Андрей решил больше не терять времени.

Бодрым шагом, игнорируя легкую боль в ране, отправился искать улицу Цветочную, следующий этап квеста с названием «Найди семью». Андрей чуть не проскочил мимо ржавой таблички, на которой с трудом удалось распознать заглавную Ц. Свернул и пошел вдоль улицы, внимательно рассматривая каждый двор.

Возле калитки одного из них громко ругался пожилой мужчина, пытающийся приставить непослушную калитку на свое место.

– Да что же это делается? Ну как могли петли сгнить за одну ночь? – бухтел он.

Андрей сразу понял, в чем дело. У человека в эту странную ночь упала калитка из-за заржавевших напрочь петель. Очень хотелось знать о причине появления агрессивной среды для железа, но никаких внятных предположений не было. Расстроенный мужчина, занятый проблемой, не удостоил Андрея взглядом.

Впереди показался бетонный столб, похожий на букву Л. Подойдя ближе, Андрей увидел гаражные ворота с остатками вспучившейся синей краски. Подошел к калитке и постучал в нее.

– Хозяева! – крикнул он громко. – Откройте, дело есть!

– Чего хотели? – спросил мужской голос через окно.

– Людмила у вас?

– Она тебе зачем?

– Я муж Натальи Петренко. Они вчера вместе ушли из анклава, а я ее найти никак не могу.

– А как дочек твоих зовут? – спросил женский голос.

– Катька и Ксюха, – ответил Андрей не задумываясь.

– Ща выйду.

На дорожке, ведущей к калитке, показалась блондинка с припухшими глазами и без кровинки в лице.

– Про меня как узнали? – спросила она, прежде чем открыть.

– Одноклассница видела вчера, сказала, что тут твои родители живут.

– Понятно. – Она открыла скрипучую калитку. – Заходи.

– Не пойду, спасибо. Просто расскажите, где их искать. Они думают, что я погиб месяц назад.

– А вы мужа моего не видели? Он был с вами в тот день, – спросила она, глядя с надеждой ему в глаза.

– Как его звали?

– Анвар.

– Он был водителем машины, в которой я ехал. Убитым я его не видел. Он выпрыгнул из машины и ушел лесопосадкой с выжившими бойцами. А кто-нибудь вообще вернулся с той бойни?

– Нет, в анклав не вернулся никто.

– Не хотелось бы вас обнадеживать. Все-таки месяц большой срок, – честно ответил Андрей.

– А как вам удалось выжить?

– Меня приняли за убитого. Был ранен в ногу, привалило трупом. Нападавшие убежали вдогонку за нашими, остались двое, которых я… убил. Так что с моей семьей? – Андрей вспомнил, что он не затем тут.

– Они пошли дальше. Варвара обещала поселить их в коттедж, оставшийся от богатых хозяев, выехавших за границу. Я не верю, что коттедж может до сих пор пустовать, и вообще этой Варваре не доверяю.

– Адрес не знаете?

– Нет. Она говорила о нем в общих чертах. Вроде где-то в районе Овражной, там, где рядом сауна «Аква» была. Это все, что я знаю. Мне было неинтересно, поэтому я не прислушивалась.

– Спасибо огромное, Людмила. Очень хочу, чтобы ваш муж вернулся. Возможно, он в плену у «Блатных», которые организовали засаду.

– У нас в анклаве никто ничего не говорил о произошедшем. Все молчали, словно вас и не существовало никогда. Очень странно было это все.

– Да, руководство анклава умеет зарывать голову в песок. – Андрей вздохнул. – Еще раз, спасибо, я пойду.

– До свидания и удачи.

Андрей развернулся и пошел. Улица Овражная находилась не совсем близко от этого места. Помнил он ее как раз из-за сауны, в которой бывал пару раз с Липняковыми. Это был район с дорогими домами, построенными газпромовскими работниками еще в нулевых. Сейчас они выглядели слишком безвкусно из-за страсти людей тех лет к гигантомании и приверженности какому-то цыганскому стилю, выражавшемуся в хитрой кирпичной кладке. В таком доме запросто можно было поселить четыре семьи, и всем в нем было бы свободно.

Андрей пошел по наикратчайшему маршруту, идущему через железнодорожные пути и не самые лучшие районы города. Селились здесь в основном бедные слои населения. Близость поездов, круглосуточно стыкующихся в составы с горки, ветхое жилье, хаотичное расположение улиц, разделенных заросшими оврагами, расходящиеся в разные стороны рельсы произвели определенную селекцию горожан, которых все устраивало. Здесь находилось полно узких улочек, на которых можно было организовать засаду.

Район начался сразу за виадуком через пути. За время эпидемии он стал выглядеть еще непрезентабельнее. Много сгоревшего жилья, выломанные заборы, забитые наглухо чем попало окна. Андрей держал автомат наготове и часто озирался. Чувствовал, как людям здесь нечего есть и они хищно смотрят в щели забитых окон на одинокую фигуру заблудшего путника.

Прошел мимо трех двухэтажных домов, от которых несло дымом и мертвечиной. Вышел на узкую улочку и перешел на легкий бег. Хотелось скорее уйти отсюда. Он понял, что торопливость была не лучшей идеей. Стоило обойти стороной этот район с разлившейся по нему мрачной депрессией.

С чердака дома жахнул выстрел. Пучок дроби пробил штакетник и ударил Андрея в бронежилет и сумку с продуктами. Он упал вперед, перекатился и дважды выстрелил в сторону темного чердачного окна, взяв чуть ниже и левее. Автоматные пули прошили деревянный фронтон крыши и зацепили стрелка. Из чердака раздался дикий вопль. Андрей вскочил и побежал так быстро, как мог.

Проскочил овраг по шаткому железному мостку, проржавевшему посередине насквозь. Проскочил бурно разросшуюся лесопосадку и выбежал на железнодорожные пути о шести колеях. В стоявших в тупике в полусотне метров от него двух вагонах жили люди. Висело на веревке белье, играли дети. Андрей пробежал не останавливаясь. Выскочил на гравийную дорогу и побежал по ней.

Он выдохся на перекрестке, с которого снова начинались нормальные места. «Дикий район» остался позади. Андрей отдышался, поглядывая за спину в ожидании погони. За ним никто не гнался. Перевел дыхание и пошел дальше, вдоль высоких терракотовых заборов, пожелтевших газонов, высоких сосен, каштанов и вечнозеленых туй. Улицы часто заканчивались тупиками, и, как правило, перед таким тупиком стоял шлагбаум, закрывающий в прежние времена въезд людям, не живущим в крайних домах. Так жители дорогих домов создавали себе личное пространство, купаясь в роскошном уединении. Сейчас многие шлагбаумы были сломаны, не в последнюю очередь из-за напавшей на железо ржавчины, а ворота во дворы открыты. Андрея пробирала дрожь от мыслей, почему так произошло. Какие люди, пользуясь беззаконием, потянулись раскулачивать хозяев коттеджей?

Он наткнулся на знакомую широкую улицу, от которой знал дорогу до сауны «Аква», и пошел увереннее. Через пару минут она появилась в поле зрения. Одна сторона сауны как раз находилась на улице Овражной.

– Стоять, – услышал Андрей шипение из кустов со стороны левого двора.

Остановился и увидел мужчину в охотничьей «кикиморе», направившего на него ствол помпового ружья.

– Ты кто? – спросил вооруженный мужчина.

– Ищу жену. Вчера она с подругами ушла куда-то в это район.

– В смысле ушла? Решили развестись? – Мужик усмехнулся.

– Она не знала, что я живой. А я вот весь день иду по ее следам и никак не догоню, – искренне признался Андрей.

– Туда нельзя. Там гастарбайтеры свой район основали. Отбили с десяток домов и сауну, теперь живут одним аулом. Если твоя жена туда попала, то я тебе не завидую.

У Андрея затряслись руки. Он представил своих дочерей в плену у банды гастарбайтеров, не придерживавшихся моральных принципов. Обиженные на коренных жителей из-за чувства собственной неполноценности, они вполне могли выместить его на беззащитных женщинах и детях. Андрея прошиб пот от разыгравшегося воображения. Ему надо было скорее вызволить семью, пока не случилось страшное. В противном случае он был готов рвать зубами любого, кто причинил вред его женщинам.

– Сколько их там? – спросил Андрей, со сведенными зубами.

– И даже не думай. Их там много. Мы тут зачем сидим, хотим подловить их, когда они на вылазку соберутся. Лезть за забор опасно, у них там все простреливается.

– Я не могу ждать.

– А что остается? Иди, умри бесславно. Сам погибнешь и жену не спасешь.

– Я что-нибудь придумаю. – Андрей направился твердой походкой в сторону сауны.