Текст книги "Крестовский, Елагин, Петровский. Острова Невской дельты"

Но вот что любили пожарные команды – так это фотосъёмку. Они много позировали на пожарах, на пепелищах, во время учений, во время «разбора полетов» и награждений, а ателье Карла Буллы скрупулёзно фиксировало все их подвиги, причём с высоким фотографическим качеством. Такое впечатление, что вместе с пожарной командой на вызов в обязательном порядке выезжал и фотограф. Если бы все ведомства Российской империи так любили фиксировать на фотокарточки свою деятельность, можно предположить, что в трактовке русской истории у нас было бы меньше разногласий. Как бы там ни было, мы должны благодарить Пожарное депо Петровского острова за оставленные исторические документы: фото их пожарной части в районе Петровской площади и множество снимков с петербургских пожаров. А то кто бы о них сейчас вспомнил…

Петровский отдел на тушении пожара. 1905 г.

Примечателен и ещё один факт из истории. Косвенным образом от пожаров страдали те жители и владельцы предприятий Петровского острова, у кого никогда ничто не горело. Фактически жителей острова ущемили в праве страховать своё имущество от огня. Под видом того, что пожароопасность на Островах была высокая, страховые общества либо вовсе отказывались страховать жилища и предприятия, либо взимали за риск чрезвычайно высокую премию. «Островитяне» неоднократно жаловались властям на подобную дискриминацию, но всё без толку. В ответ на упреки страховые общества ссылались на частые случаи умышленного поджога ветхого жилища с целью получить страховку. Несколько подобных случаев, правда, не на Петровском острове, раскрыли, и они получили широкую огласку в городе. Страховые компании всячески раздували эти криминальные истории, а затем на гребне общественного мнения повышали плату за страховку. В общем, перед пожарами жители «деревянного» Петровского острова начала XX в. оказались почти беззащитны – и фактически, и юридически.

Петровский проспект

Петровский остров хорош тем, что все его улицы можно обойти за пару-тройку часов пешком, не особенно напрягаясь. Прогулку лучше совершать с фотоаппаратом, ибо не факт, что старина, которая до сих пор сохраняется в отдельных районах, просуществует долго и на следующей прогулке вы застанете остров таким же. А старина такая, что, кажется, и пыль столетней давности ещё кое-где сохранилась. Не на всякую территорию тут можно проникнуть, но если удастся, то не пожалеете.

Прогулку лучше всего начинать с Петровского проспекта – фактически, единственной длинной улицы на острове. Его протяжённость около 2 км, ширина от 8 до 17 м. Проспект берет начало у Большого Петровского парка на востоке и заканчивается в западной части острова, у Петровской площади.

В 1710-е гг. всё начиналось с просеки. Она вела к «увеселительному домику» Петра I, прорезая чащу, обходя низины и топи, и упиралась в домик Петра, находившийся где-то в районе нынешней Петровской площади. Не исключено, что просека существовала и в допетровское время, учитывая тот факт, что в западной оконечности острова летом жили лоцманы.

В разное время проспект называли то «Большая дорога», то «Петровское шоссе», то «Дорога в Петровский парк» (восточная часть проспекта), пока в 1850-е гг. не устоялось название Петровский проспект. Настоящий вид его сформировался в 1837–1839 гг. Проспект укрепили привозным грунтом и щебнем, засыпали низины и положили ширину 4 сажени (8,5 м), в некоторых местах неизменную до сегодняшнего дня.

Петровский проспект. 2012 г.

В 1840-х гг. с обустройством Большого Петровского парка маршрут петербуржцев на Острова часто пролегал по Петровскому проспекту. И выглядел следующим образом: из центра города до дамбы Тучкова моста, затем съезд на Ждановский мост (он в то время соединялся с Тучковым), затем по Петровскому проспекту до Большого Петровского моста, потом выезд на Крестовский остров и дальше через 2-й Елагин мост на Елагин остров. Во время поездки путника встречали по левую и правую сторону проспекта заводы – братьев Ждановых, «Бавария», канатная фабрика Гота, а также обойная фабрика Деринга, склады леса и лесопилки… Всё это удивительным образом соседствовало с дачами, пристанями и трактирами. Летом было красиво и зелено, осенью дорогу разбивало, и проезд превращался в мучение.

В конце XIX в. картина становится разнообразней: в начале проспекта появляется городок Сан-Галли с роскошными двухэтажными виллами, а в конце – Убежище для престарелых сценических деятелей с удивительным зданием, сочетающим в себе элементы театральных декораций и домовой церкви. Но при этом лесопилки на острове превращаются в настоящие лесоперерабатывающие заводы с постоянным запахом свежеструганого дерева и скрежетом пильных машин.

Петровский проспект. Участок купца Котлярова. 1910-е гг.

В советское время вдоль Петровского проспекта строились или расширялись практически одни только заводы, в частности «Алмаз» и «Спецтранс», да на окраине Петровского парка в 1936–1937 гг. по типовому проекту возвели два детских сада (ныне – это детсады № 77 по Петровскому проспекту, 10а и № 96 по Петровскому проспекту, 12а).

Всё жильё оставалось дореволюционной постройки, оно ветшало и разрушалось. В наш век деиндустриализации, напротив, заводы влачат жалкое существование, а на их территорию, как на место потенциальной застройки, алчно поглядывают инвесторы. Собственно, новое жилищное строительство уже началось – в начале XXI в. построены дома № 1 и № 16 (несколько корпусов), теперь предполагается строительство на территории снесённого завода «Спецтранс» и на месте гардинно-кружевной фабрики на пересечении Петровского проспекта с Ремесленной улицей.

Изобретатели братья Ждановы

По адресу Петровский пр., 1а, как весточка из далекого прошлого, сохраняется небольшое жёлтое здание завода минеральных красок братьев Ивана и Николая Ждановых. Это едва ли не самое старое из оставшихся строений на острове, возведённое в первой трети XIX в. Несмотря на то, что завод Ждановых по масштабам не шёл ни в какое сравнение с фабрикой Гота или пивной «Баварией», имя братьев навсегда вписано в историю Петровского острова. В первую очередь благодаря тому, что речка Ждановка, как ошибочно полагают многие историки, названа в их честь. Нет, к названию реки братья не имеют никакого отношения, поскольку они появились на её берегах лишь спустя несколько десятков лет после того, как гидроним «Ждановка» утвердился на картах города. Кто же такие эти братья Ждановы?

В первой половине XIX в. их именовали «учёными мастерами», в конце века уже по-современному – инженерами-технологами. Не только известная по всей Российской империи «ждановская жидкость», но и другие составы были предложены химиками, за что они неоднократно удостаивались от властей «десятилетними привилегиями» – так в прежние времена именовался патент на изобретение.

Появились братья на Петровском острове в начале 1840-х гг. В 1838 г. старший Николай оканчивает Технологический институт, берет в компаньоны 20-летнего Ивана и основывает на приобрётенном участке химический завод.

Петровский пр., 1а. Здание бывшего завода Ждановых

Причём завод настоящий, производящий не только дёготь и уксус, как написано в краеведческих справочниках, но имеющий корпуса по изготовлению минеральных красок, свинцово-белильное производство, цеха по выработке специальной «ждановской жидкости». Завод ещё в те времена травил речку Ждановку отходами, неслучайно в архиве мы встречаем требования Городской управы организовать осадочные колодцы-фильтры для спуска отработанных вод.

Ждановы владели обширным участком вдоль дороги в Петровский парк – так тогда называлась часть Петровского проспекта. На плане участка 1840-х гг. мы видим два больших каменных здания, деревянный особняк, а на берегу реки – сараи. Одно из зданий сохранилось до наших дней: сильно перестроенное и вросшее в землю, оно некогда являлось заводом минеральных красок. Во время ремонтов сооружение лишилось симметрии, уменьшилось в размерах, однако выглядит весьма живописно на фоне бетонно-стеклянных творений, выросших по соседству.

В романе Ф.М. Достоевского «Идиот» Парфён Рогожин, убив Настасью Филипповну, поставил возле её тела несколько склянок со «ждановской жидкостью», для того чтобы трупный запах не распространился по дому. Образ купца-убийцы «списан» Достоевским с реального персонажа, купца Мазурина, убившего московского ювелира. Мазурин также использовал изобретение инженера-технолога Николая Жданова для сокрытия преступления. Да, в 1840-х гг. на Петровском острове, на химическом заводе Ждановых, изобрели уникальную жидкость, вошедшую в историю медицины и упоминаемую не только в специальной литературе, но и в романах. А настоящее боевое крещение она прошла во время Крымской войны 1853–1855 гг.

Один из величайших врачей XIX в. военно-полевой хирург Николай Иванович Пирогов писал в «Севастопольских воспоминаниях и письмах» об оказании помощи тяжело раненным в ходе Крымской войны: «…редко кто проживал здесь сутки; большею частию через час, через два изуродованный защитник Севастополя отдавал Богу душу… Только при наступлении весеннего времени, когда можно было отворять окна и когда привезена была из Петербурга ждановская жидкость, воздух сделался сноснее и стали являться случаи, если не выздоровления, то по крайней мере возможности произвесть операцию…».

План двора Ждановых. 1848 г.

В этом отрывке Пирогов упоминает особый дезинфицирующий состав, так называемую «ждановскую жидкость», которая даже в малом количестве уничтожала зловоние в воздухе, развивающееся от гниения трупов, от злокачественных нарывов и вообще от всех причин, сопряжённых с условием госпитального быта. В короткое время жидкость превращала зловредный воздух в здоровый, распространяя запах древесной кислоты. Н.И. Пирогов убедился в эффективности средства ещё в Петербурге, в Анатомическом институте. Когда с началом военных действий он во главе отряда Крестовоздвиженской общины сестер милосердия попал в Севастополь, сразу же затребовал этот раствор для крымских госпиталей. Пирогов говорил, что война – это травматическая эпидемия и избежать её невозможно, а вот предотвратить инфекционные эпидемии во время войны можно, в частности с помощью «ждановской жидкости». Л.Н. Толстой упоминал об этой же жидкости в «Севастопольских рассказах.

Трудно сказать, каким образом Николаю Жданову (именно ему современники приписывают изобретение) пришла идея создания раствора. Возможно, натолкнули на мысль часто случавшиеся в России эпидемии брюшного тифа и холеры, для борьбы с которыми предполагалось использовать состав; возможно, общее санитарное состояние Петербурга и особенно стоков, которые необходимо было чем-то обрабатывать… Как бы там ни было, уже в 1852 г. для нейтрализации зловоний, распространявшихся вокруг выгребов, в Петербурге стали использовать «ждановскую жидкость», на которую, как отмечалось в журнале Главного управления путей сообщения, «выдана десятилетняя привилегия». Из того же документа узнаем, что «жидкость эта есть не что иное, как пригорело-древесно-уксусно-кислое железо; она приготовляется растворением старого железного лома в пригорело-древесно-уксусной кислоте…. Ждановская жидкость имеет преимущество перед купоросом, как средство противугнилостное, ибо содержит креозот. При настоящей пониженной его цене, она для Санкт-Петербурга есть лучшее средство».

Жидкость очень быстро вытеснила с прилавков магазинов конкурентов и стала применяться во всех случаях, где требовалась дезинфекция. Но Ждановы не ограничились единственным изобретением в 1855 г. «Десятилетней привилегией» отмечен также способ приготовления концентрированных экстрактов из сока плодов, ягод и овощей. В чём состояла суть способа, сейчас уже никто сказать не может, но факт получения привилегии отметить следует.

Николай Жданов умер в сравнительно раннем возрасте – в 1854 или 1855 г. Об этом можно судить по тому факту, что «десятилетнюю привилегию» за изобретённую им жидкость в 1855 г. отдали его наследникам. Иван Жданов продолжал владеть заводом на Петровском острове, но изобретений без своего покойного брата уже не делал. Зато отличился в другой сфере. На заводе существовала ячейка революционеров-«чайковцев». Была такая народническая организация в Санкт-Петербурге в 1870-х гг. численностью около 100 человек, готовившая пропагандистов для работы в народе. «Чайковцы» использовали помещения завода на Петровском острове в 1871–1872 гг. для чтения лекций на вечерних курсах. Первыми установили связь с фабрично-заводскими рабочими известные деятели движения С.С. Синегуб и Н.А. Чарушин. В декабре 1871 г. они предложили свои услуги знакомому владельцу химического завода Ивану Жданову, нанимавшему учителей для обучения рабочих грамоте. Молодые народники не только исправно учили письму, но и занимались среди рабочих пропагандой. После каждого урока они как бы невзначай затевали беседы о житье-бытье, пытаясь выявить потенциальных сторонников.

Не обходилось и без пропаганды, уровень которой мы можем оценить по стихам Сергея Синегуба:

 
Гей, работники! несите
Топоры, ножи с собой,
Смело, дружно выходите
Вы за волю в честный бой!
 
 
Мы, под звуки вольных песен,
Уничтожим подлецов, —
Палача царя повесим,
С ним дворянство и купцов!
 

Не исключено, что революционеров на завод своего дяди привели Владимир и Александр Ждановы – сыновья изобретателя «ждановской жидкости». Будучи студентами, они водили знакомства с революционной молодежью, которой в Петербургском университете имелось в преизбытке; возможно, «чайковцы» и пользовались их покровительством. Но, разумеется, не знать, что за «учителя» преподают у него на заводе, не мог купец 2-й гильдии, или, говоря революционным языком, буржуй Иван Жданов. Почему же он и другие состоятельные купцы так сочувственно относились к революционному движению? С одной стороны, ими владело похвальное желание дать «тёмному народу» образование, и они за свой счет организовывали на фабриках курсы, с другой – полагали, что «революционная демократия» в действительности может примирить угнетателей (т. е. их самих) с угнетёнными (их собственными рабочими). Как показывает история, такой, с позволения сказать, романтизм обычно предшествует любой революции в любой стране.

«Дети не в отца!» – так и хочется воскликнуть, узнав о судьбе химического завода да и всего имения Ждановых на Петровском острове. Наследники знаменитого изобретателя не только не продолжили дело, но в 1880-х гг. за долги и вовсе лишились земли по берегу Ждановки. Как это произошло, довольно подробно поясняет дело Ждановых, находящееся в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга.

Итак, в 1878 г. всё имение на Петровском острове значится за тремя детьми Николая Жданова – кандидатом права Владимиром Ждановым, технологом Александром Ждановым и женой чиновника 10-го класса Лидией Лебедевой (в девичестве Ждановой). Можно предположить, что наследников не слишком вдохновляла тяжёлая рутинная работа по поддержанию производства, ибо часть химического производства, а именно белильный завод, они предпочитают сдавать в аренду прусским подданным Веберу и Фогельзангу за 2500 руб. в год. Завод так и именовался «Петровский белильный завод Вебера и Фогельзанга».

Сами Ждановы занимаются лишь изготовлением на продажу клюквенного экстракта и производством «воздухоочистительной жидкости» – так иногда именовали «ждановскую жидкость». Дела, судя по всему, идут не очень хорошо, Ждановы залезают в долги, но живут на широкую ногу. На Петровском острове, в жилом доме рядом с заводом (этот дом сохранялся до середины XX в.), они имели 12-комнатную квартиру, экипажный сарай на два стойла, лошадей. Несколько квартир сдают в аренду, в том числе совладельцу белильного завода Фогельзангу.

В 1878 г. Ждановы обращаются за кредитом в Петербургское городское кредитное общество, которое оценивает имение на Петровском острове вместе с заводом в сумму 62 408 руб. 75 коп. Сумма серьёзная, учитывая тот факт, что кредитные общества всегда оценивали имущество по минимуму, с тем чтобы в случае неплатежей со стороны заемщика продать его наверняка. Кредит наследники запросили на 25 лет.

Вроде бы излишним кажется вопрос, для каких целей. Производство в дореволюционной России развивалось исключительно на кредиты, этим был обеспечен взлет русской промышленности в конце XIX – начале XX в. Были довольны банки и кредитные общества, получавшие свой процент, и заводчики-купцы, в короткий срок развивавшие своё производство. Однако в данном случае есть основание полагать, что Ждановы банально пытались рассчитаться с долгами. Дело в том, что по существовавшему в то время порядку кредитное общество тщательно проверяло, нет ли за потенциальным заемщиком так называемых запрещений, т. е. неоплаченных долгов. За Ждановыми и Лебедевой таких запрещений оказалось предостаточно. У судебных приставов выяснили, что Владимир Жданов задолжал 190 руб. князю В.Н. Максутову, Александр – 250 руб. купцу П.И. Ратину. Гораздо более крупный неоплаченный долг у наследников существовал перед неким купцом Е.А. Пупкиным – 12 230 руб. серебром.

Кредитное общество, как практиковалось в таких случаях, в кредите всё равно не отказало, но сумму имевшегося долга обратило на ссуду, в результате чего выданный в 1878 г. кредит уменьшился до 46 000 руб. Получили средства Ждановы и Лебедева облигациями Петербургского городского кредитного общества.

Дальнейшие события, с точки зрения финансовой логики, не поддаются объяснению. Кредит предусматривал ежегодную выплату процентов – тысячу с лишним рублей, но наследники Ждановы в 1879 г. выплатить его уже не смогли.

Это при той колоссальной сумме, которую они получили от Кредитного общества годом ранее! 7 марта 1879 г. в одной из петербургских газет появилось объявление, что по неплатежу процентов по кредиту «назначено к продаже имущество Ждановых и Лебедевой на Петровском острове. Недоимка составляет 1510 рублей». В последний момент долг выплатили и торги отменили, однако через год объявление сходного содержания о продаже имения снова появилось в газетах. Дети изобретателя «ждановской жидкости» Владимир, Александр и Лидия оказались финансово несостоятельными.

Возможно, они не обладали талантами и трудолюбием Николая и Ивана Ждановых, ведь те сумели на пустом месте организовать процветающий завод, эти – не смогли удержать его в руках, но, возможно, непреодолимым обстоятельством явилось то, что «ждановская жидкость», испытывая конкуренцию со стороны зарубежных аналогов, продавалась уже не так хорошо, как прежде. В ЦГИА имеется любопытный документ, датированный 1871 г. В этом документе приводится сравнение эффективности «ждановской жидкости» с карболовой кислотой, изобрётенной английским доктором Ф.К. Кальвертом. К тому времени карболовая кислота в Европе применялась повсеместно в качестве бактерицидного и дезинфицирующего средства, в 1870-х гг. дошла очередь и до России. Опыты, проводившиеся в Обуховской больнице в Петербурге, продемонстрировали серьёзное преимущество карболовой кислоты перед «ждановской жидкостью» по всем медицинским параметрам и, что немаловажно, по цене. Ведро раствора импортной карболовой кислоты стоило 8 коп., а ведро отечественной «ждановской жидкости» – 25 коп. Неудивительно, что Морское министерство сразу же разрешило использовать «кальвертовский товар» на флоте, постепенно перешли на карболовую кислоту и столичные больницы.

Вдова изобретателя «ждановской жидкости» Елизавета Жданова ещё в 1871 г. написала жалобу, оспаривая преимущество импортного зелья над «ждановской жидкостью», но ничего не добилась. В результате к концу 1870-х гг. некогда процветающий завод на Ждановке перестал приносить прибыли, требуя немалые средства на содержание инфраструктуры. Аренда спасала лишь отчасти, и, как закономерный итог, в начале 1880-х гг. имение Ждановых на Петровском острове ушло с молотка, а вместе с ним ушла в историю и «ждановская жидкость».

По большому счету, это рядовое явление для конца XIX в. За малейшие долги имущество распродавалось, никто никого не жалел, а законы в отношении заёмщиков были гораздо более жёсткими, чем в наше время. Кроме очевидного минуса был тут и плюс: финансовые обязательства дореволюционные купцы соблюдали гораздо лучше, чем нынешние бизнесмены.

В 1880-х гг. завод Ждановых оказался в руках купца Ивана Васильевича Рыкаткина. Он снова сделал из него процветающее предприятие. Арендаторами на участке вплоть до революции значатся разные производства: Ждановский масляный завод «Эд Караш и К°», завод химических лаков «Шарль Бове», общество изготовления сухих американских дрожжей Арнольда… Неизменным остается лишь акцент на химическое производство. Во время Первой мировой войны у Рыкаткина на Петровском острове появляется свой механический завод, получивший от казны заказ на изготовление штыков для русской армии. Военное время для бывшего завода Ждановых оказалось самым прибыльным, но продолжалось оно недолго – уже в 1918 г. последовала национализация.