Текст книги "Москва против Орды. Дюжина ножей в спину евразийству"

Во время отправки посла к Тохтамышу и отъезда самого тверского князя в Твери находился митрополит Киприан. Крайне маловероятно, что Михаил Александрович действовал без ведома главы Русской церкви. А это означало, что Киприан в 1382 г. не только бросил Москву на произвол судьбы перед татарским нашествием, но и совершил прямую измену. Опасения, которые московский князь испытывал с самого начала в отношении ставленника Литвы на русской митрополии, полностью оправдались – воспользовавшись нашествием Тохтамыша, Киприан поддержал замысел тверского князя возродить антимосковский союз Твери, Орды и Литвы. Ответные меры со стороны Дмитрия Ивановича не заставили себя ждать: «Тое же осени сьеха съ Москвы Кипреянъ митрополитъ на Киевъ, разъгневалъ бо ся на него князь великы, что не сиде в осаде, приведе изъ заточения Пимина на митрополью с честью»284284
  Ермолинская летопись. ПСРЛ. Т. 23. С. 129.


[Закрыть].

Московскому князю был нанесён тяжёлый удар. Взятие Москвы татарами причинило значительный ущерб его могуществу и влиянию. Олег Рязанский и Михаил Тверской разорвали свои докончания с Москвой и переметнулись на сторону татар. Особенно болезненной для московского князя должна была быть измена его тестя Дмитрия Константиновича Нижегородского и шуринов Василия и Семена Дмитриевичей, благодаря клятвопреступлению которых Тохтамышу удалось взять Москву. Однако Дмитрий Иванович не пал духом. Уже осенью 1382 г. он нанёс ответный удар по Рязанскому княжеству: «На ту же осень князь великии Дмитреи Ивановичь посла свою рать на князя Олга Рязаньскаго. Князь же Олегъ Рязанскыи не въ мнозе дружине утече, а землю всю и до остатка взяша, и огнемъ пожгоша и пусту сътвориша, пуще ему стало и Татарьскои рати»285285
  Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 133.


[Закрыть]. Поход московской рати на союзника Тохтамыша означал, что Дмитрий продолжает считать себя в состоянии войны с Ордой.

Первый шаг к примирению был сделан самим ханом. Осенью 1382 г. он направил в Москву своего посла: «Тои же осени къ князю Дмитрию на Москву отъ Тахтамыша посолъ приеха Карачь о миру, князь же повели крестьяномъ ставити дворы и съзидати грады»286286
  Новгородская IV летопись. ПСРЛ. Т. 4, ч. 1. С. 339.


[Закрыть]. По всей видимости, целью этого посольства был вызов московского князя в Орду. Однако Дмитрий Иванович к хану не поехал (примечательно упоминание летописца в связи с приездом татарского посла о приказе князя строить крепости). Только весной следующего, 1383 г., он направил в Орду посольство во главе со своим сыном: «Тое же весны князь великии Дмитреи Ивановичь отпусти въ орду къ царю Тахтамышю сына своего стареишаго князя Василиа изъ Володимеря, а съ нимъ бояръ стареишихъ и тамо пребысть 3 летца; идоша въ судехъ по Волзе на низъ»287287
  Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 134.


[Закрыть].

Попытки Михаила Александровича Тверского добиться от Тохтамыша великокняжеского ярлыка окончились неудачей: «Того же лета выиде из орды князь Михаило Тферьскии безь великаго княжениа, а Василья Дмитреевича приа царь въ 8000 сребра; и Михаиловъ сынъ Александръ остася въ орде»288288
  Новгородская IV летопись. ПСРЛ. Т. 4, ч. 1. С. 339.


[Закрыть]. За признание Тохтамышем своего великокняжеского титула Дмитрию Ивановичу Московскому пришлось заплатить возобновлением выплаты дани в Орду. Однако сумма этой дани была значительно ниже, чем сумма татарской дани, платившейся Русью до начала в Орде «замятни».

По всей видимости, при хане Узбеке дань со всех северо-восточных русских княжеств составляла порядка тринадцати-четырнадцати тысяч рублей серебром: «Предположительно можно определить и размеры дани с отдельных русских земель. В 1321 году по договору великого князя Юрия Даниловича Московского с Дмитрием Михайловичем Тверским Юрий „поимал серебро у Михаиловичеи выходное“ (Воскресенская летопись. С. 198), „и докончаша мир на дву тысячах рублев серебра“ (Московский свод. С. 166). Определенно, что Дмитрий Михайлович передавал великому князю Юрию 2000 рублей дани с Тверского княжества. Зимой 1327/28 года, после народного восстания против татар в Твери, прибыли на Русь татарские войска, разорившие Тверскую землю. „И в Новъгород прислаша послы Татарове, и даша им новгородци 2000 серебра, и свои послы послаша с ними к воеводам с множеством даров“ (НПЛ. С. 98). 2000 рублей – не контрибуция, так как Новгород не подвергался нападению татар, а дань с Новгородской земли. Когда великокняжеский престол оказался незанятым, хан Узбек поручил своим послам привезти новгородскую дань в Орду. Если, очень предположительно, считать, что и Московское, и Нижегородско-Суздальское, и Рязанское княжества платили по 2000 рублей, то дань с Северо-Восточной Руси должна была составить около 13—14 тысяч рублей»289289
  Павлов П. Н. К вопросу о русской дани в Золотую Орду // Ученые записки Красноярского государственного педагогического института. Т. 13. Серия историко-филологическая. Красноярск, 1958.


[Закрыть].

Достоверно известно, что в конце правления Дмитрия Ивановича дань с Великого княжества Владимирского составляла пять тысяч рублей серебром, а это означает, что все северо-восточные русские княжества должны были платить порядка десяти тысяч: «Впервые точная сумма ежегодной дани с великого княжения – 5000 рублей – обозначена в договоре Дмитрия Донского с Владимиром Андреевичем Серпуховским от 25 марта 1389 года. Владимир Андреевич должен был вносить в эту сумму со своего удела и с доставшейся ему трети удела княгини Ульяны 320 рублей (ДиДГ, №11. С. 31). В духовной грамоте Дмитрия Донского, написанной в апреле – мае 1389 года, определены размеры дани с уделов его сыновей. Общая сумма, которую они должны внести „в тысячу рублей“, составляет 960 рублей (ДиДГ, №12. С. 35—36). Вместе с долей Владимира Андреевича дань московских князей составляла 1280 рублей. К этому надо прибавить дать с города Москвы и с промысловых мест, находившихся в совместном владении князей… Общая сумма московской дани должна была составлять не меньше 1500 рублей. Для сравнения можно отметить, что 1500 рублей составляла дань великого княжества Нижегородско-Суздальского (ДиДГ, №16. С. 44, №17. С. 49). Необходимость точного определения размеров дани в княжеских грамотах обусловливалась не изменением состава их владений, а уменьшением дани с русских земель после Куликовской битвы… Общая сумма ежегодной дани с Северо-восточной Руси в Золотую Орду на протяжении почти столетия после Куликовской битвы должна была составлять не меньше 10000 рублей. Если с великих княжений Московского и Нижегородско-Суздальского князья вносили в семитысячную дань по полторы тысячи рублей, то можно предположить, что тверские и рязанские князья отправляли в Золотую Орду помимо 7000 рублей не менее, чем по полторы тысячи рублей. Сверх 7000 рублей, по-видимому, вносилась и дань с Ярославского княжества… Выплата Северо-Восточной Русью после Куликовской битвы примерно 10000 рублей в Золотую Орду такого губительного влияния на развитие народного хозяйства, как это было в XIII веке, не оказывала»290290
  Там же.


[Закрыть].

По всей видимости, дань в пять тысяч рублей с Великого княжества Владимирского, которую обязался платить Тохтамышу в 1383 г. Дмитрий Иванович, была именно той суммой, о которой он договорился с Мамаем в 1371 г. и которую предлагал выплатить ему «по христианской силе» в 1380 г. Это означает, что по договоренности с Тохтамышем сумма русской дани была снижена примерно на четверть. Таким образом, хан не только признал великокняжеский титул за московским князем, который в 1382 г. оказал ему прямое вооружённое сопротивление, но и согласился с существенным сокращением дани с его владений. Договор 1383 г. стал формальным признанием Ордой суверенного статуса Великого княжества Владимирского и наследственного права на него московских князей.

Осенью 1383 г. Владимир посетил посол Тохтамыша: «Тое же осени о Дмитриеве дни бысть въ Володимери лютъ посолъ, именемъ Адашь, Токтомышь»291291
  Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 135.


[Закрыть]. По всей видимости, он привёз великокняжеский ярлык на имя Дмитрия Ивановича. Тем не менее сын московского князя оставался в Орде фактически на положении заложника – Тохтамыш сомневался в лояльности Дмитрия, и, как покажут дальнейшие события, небезосновательно. В 1384 г. «бысть дань великая тяжкая по всему княжению великому, всякому безъ отдатка, съ всякие деревни по полтине. Тогда же и златомъ даваше въ орду, а Новъгородъ Великии далъ черныи боръ»292292
  Там же.


[Закрыть]. Тяжесть дани объясняется тем, что она собиралась сразу за несколько лет – со времени вступления Тохтамыша на ордынский престол в 1380 г.

Имеются основания предполагать, что в 1384 г. было заключено новое соглашение между Дмитрием Московским и Михаилом Тверским, текст которого в основном воспроизводится в соглашении 1399 г. между новым московским князем Василием Дмитриевичем и тем же Михаилом Тверским: «1399 г. датируется дошедший до нас текст докончания Михаила Александровича с Василием Дмитриевичем Московским… Однако можно ли считать, что урегулирование московско-тверских отношений новым договором состоялось только в 1399 г.? Есть основания для отрицательного ответа на этот вопрос… Нарушение Михаилом обязательства не претендовать на великое княжение и неясная после смерти Василия Михайловича судьба Кашина требовали обновления договора. Датировать это не дошедшее до нас московско-тверское докончание следует, скорее всего, 1384 г., временем вскоре после возвращения Михаила из Орды, где Тохтамыш отказался отдать ему великое княжение владимирское»293293
  Горский А. А. Москва и Орда. М., 2000. С. 110—112.


[Закрыть].

По новому московско-тверскому соглашению Дмитрию пришлось пойти на некоторые уступки – он признал Михаила равным себе правителем («братом»), а также отказался от претензий на Кашинский удел Тверского княжества. Михаил же при этом подтвердил своё обязательство более не добиваться великого княжения, даже если ему его будут давать татары. Наиболее интересен для нас пункт об отношениях с татарами договора 1399 г., восходящий, по всей видимости, к договору 1384 г.: «А быти нам, брате, на татары, и на литву, и на немци, и на ляхи заодинъ. А по грехом, поидет на нас ц (а) рь ратию, или рать татарьская, а всяду на кон (ь) самъ и своею брат (ь) ею, и тобе, брате, послати ко мне на помочь свои два с (ы) на да два братанич (а), а с (ы) на ти одног (о) оу собя оставити»294294
  Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV – XVI вв. М.-Л., 1950. С. 41.


[Закрыть]. Как видим, татары упоминаются в числе прочих противников Руси. Война с ними, включая конкретно войну с правящим ханом, рассматривается как нечто само собой разумеющееся. Это свидетельствует о том, что Дмитрий Иванович и не думал капитулировать перед Тохтамышем. О том же свидетельствуют и события последних лет его правления.

В конце 1385 г. московский княжич Василий Дмитриевич бежал из Орды, где он, по всей видимости, удерживался в качестве заложника. Примечательно, что вместе с ним в Орде в это время удерживались тверской княжич Александр Михайлович, суздальский княжич Василий Дмитриевич и рязанский княжич Родослав Ольгович, что свидетельствует об осознании Тохтамышем слабости своей власти над Русью и стремлении укрепить её при помощи института заложничества. Кружным путём через Молдавию и Литву Василий Дмитриевич 19 января 1388 г. добрался до Москвы: «Въ лето 6893 (1385) … Тое же осени въ Филипово говение, въ Юрьевъ день, въ неделю, побежа изъ орды князь Василеи, сынъ князя великаго Дмитриевъ… Въ лето 6894 (1386) … Того же лета прибеже сынъ князя великаго Дмитриевъ Ивановичя князь Василеи въ Подольскую землю въ великыя Волохы къ Петру воеводе… Въ лето 6895 (1387) … Тоеже осени князь великии Дмитреи Ивановичь отпустиша бояръ своихъ стареишихъ противу сыну своему князю Василью въ Полотцкую землю… Тое же зимы между говенеи въ мясоедъ, месяца Генваря въ 19, на память святого отца Макариа, прииде на Москву къ своему отцу къ князю къ великому, князь Василеи Дмитриевичь, а съ нимъ князи Лятские и панове, и Ляхове»295295
  Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 135, 136, 137.


[Закрыть]. Сразу же после этого московский князь выступил против Тохтамыша, вмешавшись в дела Нижнего Новгорода.

Тесть Дмитрия Ивановича Дмитрий Константинович Нижегородский умер 5 июля 1385 г. Тохтамыш отдал Нижний Новгород его младшему брату Борису: «Царь же то слышавъ Тахтамышь въ орде преставление, вдасть княжение Нижнего Новагорода князю Борису Костантиновичю, брату его, тогда сущу ему въ орде и съ своимъ сыномъ с Ываномъ»296296
  Там же. С. 135.


[Закрыть]. Однако с этим не согласились сыновья покойного Дмитрия Константиновича – Василий и Семён. В начале 1388 г. они выступили походом на своего дядю, получив для этого военную поддержку от Дмитрия Московского: «Тое же зимы князь Василеи да князь Семенъ Дмитриевичи събравше воя многы съ своеи отчины, Суждальци и Городчяне, и у князя великаго Дмитрея Ивановичя испросиша себе силу въ помочь, рать Можаискую и Звенигородцкую и Волотцкую, и съ всеми сими поидоша къ Новугороду къ Нижнему на своего дядю на князя Бориса Костянтиновичя, и приидоша къ Новугороду въ великое говение, месяца Марта въ 10 день, въ вторникъ на похвалнои недели, и стояша рати у города межю собою 5 день и потомъ умиришася; князь Борисъ съступися имъ волостеи Новогородцкихъ, а они ему отступишася его уделовъ, и тако взяша миръ межи собою, и възвратишася кождо въ свояси»297297
  Там же. С. 137—138.


[Закрыть]. Великим князем нижегородским стал Василий Дмитриевич, а Борис Константинович был вынужден вернуться в свой удельный Городец. Участие московских войск в свержении с престола князя, получившего ярлык от Тохтамыша, было прямым выступлением против правящего хана Орды и ещё одним подтверждением отказа московского правителя признавать за татарами право распоряжаться русскими княжествами.

19 мая 1389 г. Дмитрий Иванович умер. По своему завещанию, в отличие от отца и деда, он передал сыну как своё наследственное владение не только Московское княжество, но и Великое княжество Владимирское: «А приказываю о (т) ч (и) ну свою Москву детем своим, князю Василью, князю Юрью, князю Аньдрею, князю Петру… А се бл (а) г (о) с (ло) в (л) яю с (ы) на своего, князя Василья, своею о (т) ч (и) ною, вел (и) кимъ княженьем»298298
  Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV – XVI вв. М.-Л., 1950. С. 33, 34.


[Закрыть]. Кроме того, завещание предусматривало возможность вскоре полностью прекратить выплату дани Орде: «А переменитъ Б (ог) ъ Орду, дети мои не имутъ давати выхода в Орду, и которыи с (ы) нъ мои возмет дан (ь) на своем оуделе, то тому и есть»299299
  Там же. С. 36.


[Закрыть]. Такого же рода условие имелось в докончании Дмитрия Ивановича с его двоюродным братом Владимиром Андреевичем, заключённом незадолго до смерти московского князя, 25 марта 1389 г.: «А оже ны Б (ог) ъ избавит, ослободит от Орды, ино мне два жеребья, а тебе треть»300300
  Там же. С. 31.


[Закрыть].

Когда Дмитрий Иванович вступил на престол в девятилетнем возрасте, Московское княжество в территориальном отношении оказалось отброшенным фактически на полстолетия назад – во времена его прадеда Даниила Александровича. Спустя два десятилетия Дмитрий Иванович был уже суверенным великим князем владимирским, верховную власть которого признавали не только все князья Суздальской земли, но также и великие князья рязанский, смоленский и черниговский. В 1368—1372 гг. он одержал победу в войне с Великим княжеством Литовским, а в 1374 г. окончательно перестал признавать верховную власть Золотой Орды. В ходе смуты в Литве, последовавшей за смертью Ольгерда в 1377 г., на его сторону перешли старшие сыновья покойного литовского великого князя Андрей Полоцкий и Дмитрий Брянский. В 1377 г. он подчинил своей власти принадлежавший Орде Булгар, а в 1378 и 1380 гг. нанёс сокрушительные поражения её фактическому правителю Мамаю. Примирение Дмитрия Ивановича с митрополитом Киприаном в 1381 г. ознаменовало собой восстановление единства общерусской митрополии.

По сути дела московскому князю в ожесточённой двадцатилетней борьбе с внешними и внутренними противниками удалось воссоздать суверенную русскую государственность. Изложением официальной идеологии его правления можно считать «Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русского», написанное одним из приближённых московского князя после его смерти. В нём Дмитрий неоднократно именуется царём, т.е. суверенным государем Руси, независимым от власти Орды: «Врази же его взавидеша ему, живущии окрестъ его, и навадиша на нь нечьстивому Мамаю, так глаголюще: „Дмитрий, великый князь, себе именует Руской земли царя, и паче честнейша тебе славою, супротивно стоит твоему царствию“… Еще же дръзну несрамно рещи о житии сего нашего царя Дмитриа, да се слышаще, царие и князи, научитеся тако творити… Царьскый убо санъ дръжаше, а аггелскы живяше, постомъ и молитвою по вся нощи стояше, сна же токмо мало приимаше; и пакы по мале часе на молитву встаяше, и подобу благу все творяше… Землю Рускую управляше, на престоле седяше, яко пещеру в сердци дръжаше, царскую багряницю и венець ношаше, а в чернечьскыа ризы по вся дни облещися желаше… И посем разболеся и прискоръбен бысть велми. Потом же легчае бысть ему, и възрадовася великаа княгини радостию великою и сынове его, и велможи царства его… Царю мой милый, како прииму тя и како тя обойму или како ти послужу?… За царскый венець худымь симь платомъ главу покрываеши… Жена ли ся нареку? Остала есмь царя… Егда же успе вечным сномь великый царь Дмитрий Рускыа земля, аеръ възмутися, и земля трясашеся, и человеци смятошася… Сий же убо Богомь дарованную приимъ власть и с Богомъ все творя велие царство створи и настолие земли Руской яви… Кому уподоблю великаго сего князя, рускаго царя?»301301
  Библиотека литературы Древней Руси. Т. 6. СПб., 1999. С. 206—227.


[Закрыть].

Нашествие Тохтамыша в 1382 г. во многом уничтожило плоды трудов Дмитрия Ивановича. Причина неудачи в войне с Тохтамышем заключалась отнюдь не в «законности» его прав на ордынский престол, а в истощении военных ресурсов Руси, разногласиях между русскими воеводами и предательстве союзников Дмитрия – великих князей Нижнего Новгорода, Рязани и Твери, а также митрополита Киприана. Как мы имели возможность неоднократно убедиться, законность или незаконность власти правителя Орды для московского князя не имели никакого значения – он боролся с Ордой как таковой. В 1363 г. он вопреки ярлыку хана Мурада не позволил Дмитрию Константиновичу Нижегородскому занять владимирский стол и в том же самом году вернул под власть Москвы Сретенскую половину Ростова и Галич, отнятые у неё ханом Наврузом в 1360 г. В 1365 г. он удержал за собой Владимир вопреки ярлыку хана Азиза и тогда же сверг с нижегородского стола князя Бориса Константиновича, посаженного на него ханскими послами. В 1370, 1371 и 1375 гг. он отказался подчиниться хану Мухаммаду-Бюляку, выдавшему великокняжеский ярлык Михаилу Тверскому (в первых двух случаях московский князь ещё продолжал формально признавать верховенство хана). Поездка Дмитрия Ивановича в Орду в 1371 г. была тактическим манёвром, призванным нейтрализовать татар накануне решающего столкновения с Литвой. В 1377 г. он лично выступил во главе своего войска против хана Араб-шаха, правившего тогда в Сарае. В 1380 г. его нисколько не смутило присутствие на Куликовом поле хана Мухаммада-Бюляка, формально бывшего главнокомандующим татарского войска. На Дону русские воины сражались не с «узурпатором Мамаем», а с Ордой как таковой.

Зачастую наиболее яркое своё выражение политические идеи находят в произведениях поэтических. Пожалуй, нигде идеологическая подоплёка Донского побоища не представлена так чётко, как в написанной по горячим следам «Задонщине»: «Пойдем, брате, тамо в полунощную страну – жребия Афетова, сына Ноева, от него же родися русь православная… И оттоля на восточную страну – жребий Симова, сына Ноева, от него же родися хиновя – поганые татаровя, бусормановя. Те бо на реке на Каяле одолеша родъ Афетов. И оттоля Руская земля седитъ невесела; а от Калатьския рати до Мамаева побоища тугою и печалию покрышася, плачющися, чады своя поминаючи – князи и бояря и удалые люди, иже оставиша вся домы своя и богатество, жены и дети и скот, честь и славу мира сего получивши, главы своя положиша за землю за Рускую и за веру християньскую… Снидемся, братия и друзи и сынове рускии, составим слово к слову, возвеселим Рускую землю и возверзем печаль на Восточную страну – в Симов жребий»302302
  Там же. С. 104.


[Закрыть]. Итак, с точки зрения русского воинства битва на Куликовом поле была противостоянием между родом Яфета в лице руси и родом Сима в лице татар и возмездием за поражение на Калке.

После победы Тохтамыша над Мамаем Дмитрий Иванович и не думал признавать власть нового хана и платить ему дань. Вместо этого он стремился укрепить возглавляемый им союз русских князей, который, как об этом свидетельствует договор с Олегом Рязанским 1381 г., сохранял антитатарскую направленность. Хотя вторжение Тохтамыша и застало его врасплох, оно отнюдь не вынудило его капитулировать. Взять Москву хан смог только обманом, один из его отрядов был разбит Владимиром Серпуховским, а его поспешный отход от русской столицы был похож скорее на бегство, чем на возвращение победоносного полководца. Предложение мира было сделано самим Тохтамышем. По заключенному в 1383 г. договору хан признал великокняжеский титул за Дмитрием Ивановичем, хотя тот оказал ему прямое вооружённое сопротивление, и согласился на существенное снижение дани. Но даже заключение мира с Тохтамышем не заставило московского князя отказаться от сопротивления Орде. По всей видимости, в 1384 г. он заключил докончание с Михаилом Тверским, в котором прямо оговаривалась возможность войны с ханом. А в 1388 г. посланные им войска изгнали из Нижнего Новгорода князя Бориса Константиновича, который был посажен на нижегородский стол Тохтамышем.

В 1374—1382 гг. Дмитрий Иванович правил как полностью независимый государь всея Руси. Нашествие Тохтамыша вынудило его вновь признать верховную власть Орды, но признание это было уже лишь формальностью. Трезво оценивая обстановку, Тохтамыш даже не попытался передать ярлык на великое княжение какому-либо другому князю. Подобных попыток не предпринимал и никто из его преемников. Соглашение 1383 г. означало вынужденный отказ Орды от своего главного инструмента вмешательства во внутренние дела Руси – распоряжения великокняжеским столом. Оно стало официальным признанием положения, возникшего в 1363 г., когда московский князь силой удержал за собой Великое княжество Владимирское вопреки ярлыку хана Мурада. Именно поэтому 1363 год должен рассматриваться как год освобождения Руси от татарского ига. Приписывание подобного смысла Cтоянию на Угре в 1480 г., идущее от Карамзина, не имеет под собой никаких оснований, что мы подробно покажем позже.

Элементы формальной зависимости русских великих князей от Орды, существовавшие, постепенно сходя на нет, после 1363 г., татарским игом именоваться уже не могут, как и вынужденная выплата Орде дани. Если бы мы приравнивали выплату дани к игу, то нам пришлось бы относить его свержение к 1685 г., когда Крымскому ханству были в последний раз выплачены поминки, к 1700 г., когда их упразднение было формально закреплено Константинопольским договором, а то и к 1739 г., когда по Белградскому договору Крымское ханство окончательно отказалось от попыток добиться возобновления их выплаты. В этой связи можно вспомнить, что ряд стран, включая Британию и США, ещё в первой половине XIX в. платили дань североафриканским владениям Османской империи с целью защитить себя от набегов берберских пиратов, однако никому не придёт в голову говорить по этой причине о турецком иге над Британией и США.

«Куликовская битва была великой победой русского народа над золотоордынскими татарами. Она нанесла непоправимый удар Золотой Орде, кратковременный подъем которой при Тохтамыше сменился быстрым упадком. После Куликовской битвы татары осмеливались нападать на русские земли только внезапными набегами, „изгоном“. Ханские ярлыки на великое княжение, так называемое „царево жалование“, сделались почти фикцией, а дань, уплачиваемая в Орду, получила характер откупа от грабительских нападений. Такую дань крымские ханы получали даже в XVII в. одинаково с России и с Речи Посполитой. Оба государства платили ее, чтобы избежать грабительских нападений крымцев. Татарский „выход“ был тяжел, но уже не имел характера систематической дани, получаемой Золотой Ордой с русских земель»303303
  Тихомиров М. Н. Куликовская битва 1380 года // Вопросы истории. 1955. №8. С. 24.


[Закрыть].

В сказанное историком необходимо внести существенную поправку. Куликовская битва не установила, а лишь закрепила новый порядок, возникший в отношениях между Русью и Ордой в 1363 г. В том году Дмитрию Ивановичу исполнилось всего тринадцать лет, поэтому главную роль в принятии судьбоносного решения необходимо приписать наставникам юного князя – прежде всего, митрополиту Алексею и тысяцкому Василию Вельяминову. Последние, в свою очередь, претворяли в жизнь идеологию, выработанную предыдущими поколениями московских князей. Однако они сделали лишь первый шаг на этом пути, за которым последовало ещё два десятилетия упорной борьбы, легшей на плечи самого Дмитрия Ивановича. Эту борьбу он выдержал с честью, и именно за ним мы должны признать основную заслугу в освобождении Руси от ига Орды.