Текст книги "Москва против Орды. Дюжина ножей в спину евразийству"

Василий I Дмитриевич (1389—1425)

Дмитрий Иванович был последним великим князем владимирским, ездившим за великокняжеским ярлыком в Орду. Василий Дмитриевич взошёл на владимирский престол в 1389 г. не по ханскому ярлыку, а по завещанию своего отца. Тем не менее, формально ярлык Тохтамыша ему был выдан: «Того же лета месяца Августа въ 15 день князь Василеи Дмитриевичь седе на княжении на великомъ въ граде въ Володимери на столе отца своего и деда и прадеда, а посаженъ бысть царевымъ посломъ Шихматомъ»304304
  Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 139.


[Закрыть]. При этом в докончании, которое в 1390 г. Василий Дмитриевич заключил со своим двоюродным дядей Владимиром Андреевичем Серпуховским, как и в последних докончаниях Дмитрия Ивановича, говорится о возможности полного прекращения выплаты ордынской дани: « [А ци переменить Богъ] Орду а не иму дава [ти въ Орду] … и с твоее оч (и) ны и с удела что возмешь, то тобе»305305
  Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV – XVI вв. М.-Л., 1950. С. 38.


[Закрыть].

Однако в 1392 г. Василий Дмитриевич всё-таки совершил поездку в Орду, где получил в своё владение Нижний Новгород и ряд других земель: «Того же лета иде въ орду князь велики Василеи ко царю Тахтамышу, июля 16… а октября 24 прииде изъ оръды князь велики, многу честь приимъ отъ царя, якоже ни единъ отъ прежнихъ князеи; прида же ему царь Новъгородъ Нижнеи и Городець со всемъ, и Мещеру и Торусу»306306
  Ермолинская летопись. ПСРЛ. Т. 23. С. 132—133.


[Закрыть]. Причиной расположения Тохтамыша к Василию Дмитриевичу стало поражение, которое золотоордынский хан потерпел от Тимура в предыдущем году. Новгородская I летопись сообщает, что Василий в Орду был «позванъ цесаремъ»307307
  Новгородская I летопись. ПСРЛ. Т. 3. С. 385.


[Закрыть].

По всей видимости, Тохтамыш, остро нуждавшийся в средствах для продолжения войны с Тимуром, решил получить их путём продажи московскому князю ярлыков на Нижний Новгород и другие земли. Как сообщает враждебный Москве тверской летописец, «безбожныи же Татарове взяша [злато] и сребро многое и дары великии, и взя [Василий Дмитриевич] Нижнии Новъградъ златомъ и сребромъ, а не правдою»308308
  Рогожский летописец. ПСРЛ. Т. 15, вып. 1. Стб. 162.


[Закрыть]. Можно полагать, что Василий с готовностью согласился на предложение Тохтамыша. Напомним, что Нижний Новгород изначально входил в состав Великого княжества Владимирского и только в 1340 г. был передан Узбеком во владение суздальским князьям. По этой причине Василий Дмитриевич имел полное право рассматривать приобретение Нижегородского княжества как восстановление исторической справедливости.

Наряду с Нижним Новгородом Тохтамыш признал переход под власть московского князя Мурома, Мещёры и Тарусы: «Ходи… князь Василеи в орду къ царю, и онъ ему далъ Новгородчкое княжение Нижняго Новагорода, Моуромъ, Мещеру, Торусоу»309309
  Новгородская IV летопись. ПСРЛ. Т. 4, ч. 1. С. 373.


[Закрыть]. Если Муром и Таруса были русскими княжествами, то Мещёра до того входила непосредственно в состав Золотой Орды, имела смешанное финско-тюркское население и управлялась местными князьями (один из них, Александр Укович, упоминается в московско-рязанских договорах). Спустя полстолетия на её землях будет создано вассальное Руси Касимовское ханство.

К моменту получения московским князем ярлыка на Нижний Новгород там вновь правил Борис Константинович. Как мы говорили ранее, в 1388 г. он был свергнут с нижегородского стола при поддержке московского войска своими племянниками Василием и Семёном Дмитриевичами. Однако в конце того же года он поехал в Орду в надежде вернуть себе Нижний Новгород при поддержке Тохтамыша, который как раз в это время отправился в поход против Тамерлана: «Того же лета князь Борисъ Костянтиновичь ходилъ въ орду, а въ то время царь Тохтамышь пошелъ на воину ратью на Темирь Аксака; князь же Борисъ състиже его на пути и иде съ нимъ въ дорогу 30 днеи, и потомъ царь, пощадивъ его, и уверну его отъ места, нарицаемаго отъ Уруктана, и повеле ему безъ себе пребыти и дождати своего пришествиа въ Сараи, а самъ шедъ воева землю Темирь Аксакову, и градъ его далнии повоева, а самого не изможе доити и возвратися пакы въ свои улусъ»310310
  Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 139.


[Закрыть].

По-видимому, примерно одновременно с ним в Орду отправился и его племянник Василий, чтобы отстоять перед Тохтамышем свои права на Нижний Новгород. Как и дядя, он застал хана уже в походе на Тамерлана в восточных областях Орды. Летописи сохранили упоминание о его возвращении оттуда: «Князь Василеи Дмитреевичь оуеха отъ царя Тахтамыша за Яикъ»311311
  Новгородская IV летопись. ПСРЛ. Т. 4, ч. 1. С. 367.


[Закрыть]. Вероятно, вернуться его побудило благосклонное отношение Тохтамыша к Борису Константиновичу. Кроме того, последовавшая весной 1389 г. смерть Дмитрия Ивановича лишила Василия Суздальского поддержки Москвы, вследствие чего он и был вынужден вернуть нижегородский престол своему дяде.

После возвращения Василия Дмитриевича из Орды осенью 1392 г. Борис Константинович был сведён с нижегородского стола московскими боярами и сопровождавшим их татарским отрядом. Вскоре после этого в город прибыл сам московский князь: «По мале же времени прииде князь великии Василеи Дмитреевичь въ Новъгородъ Нижнии и посади свои наместникы, а князя великаго Бориса повеле по градомъ розвести съ княгинею и съ детми»312312
  Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 139.


[Закрыть]. Очевидно, Борису Константиновичу были оставлены некоторые из его владений, поскольку сохранилась жалованная грамота, выданная им на земли в Посурье 8 декабря 1393 г. Умер он в мае 1394 г.

Переход Нижнего Новгорода под власть Москвы сделал врагами Василия Дмитриевича его дядьёв Василия и Семёна Дмитриевичей Суздальских. Сразу же после свержения Бориса Константиновича с нижегородского стола «князь Семионъ Дмитриевичь оубежа в орду»313313
  Новгородская IV летопись. ПСРЛ. Т. 4, ч. 1. С. 372.


[Закрыть]. Однако вскоре после этого Семён должен был вернуться обратно, поскольку в 1394 г., после смерти дяди, он вновь бежал в Орду, на этот раз вместе со своим братом: «Преставися князь Борисъ, маиа 6, и положенъ в Суздале… Того же лета Суздальские князи Дмитреевичи бежаша въ орду; и посла за ними погоню, и не постигоша ихъ»314314
  Ермолинская летопись. ПСРЛ. Т. 23. С. 133.


[Закрыть]. Кончина Бориса Константиновича пробудила у его племянников надежду на возвращение Нижнего Новгорода с татарской помощью, однако надежда эта оказалась тщетной. Василий Дмитриевич впоследствии примирился с московским князем и правил в Городце, где и умер в 1403 г., в то время как Семён Дмитриевич «восмь летъ по ряду въ орде служи четыремъ царемъ: пръвому Тахтамышю, второму Аксакъ Темирю, третьему Темирь Кутлую, четвертому Шадибеку, а все то поднимая рать на великаго князя Московскаго, како бо ему наити свою отчину, Новогородцкое княжение; и того ради многъ трудъ подъя, не обретаа покоя ногама своима, и не успе ничтоже, но акы всуе тружаяся»315315
  Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 150.


[Закрыть].

Зимой 1395—1396 гг. в Золотую Орду вторглись войска Тамерлана, который вместо Тохтамыша провозгласил ханом Кайричака. Однако последний вскоре умер, и престол Золотой Орды перешёл к другому отпрыску ак-ордынской династии Тимур-Кутлугу, за спиной которого стоял могущественный эмир Едигей. Тохтамыш бежал в Крым, откуда сумел в 1398 г. восстановить свою власть над значительной частью ордынских улусов: «Того же лета въ радости велице бывшу царю Тохтамышу Болшиа Орды, отъ съпротивных свободишуся, и послы своя посылающу ко всемъ странамъ, имя свое прославляющу, и злато и сребро и дары многы емлющу, и Татаръ отвсюду къ себе призывающу, Орду свою наплъняющу, понеже обитъ бысть и одоленъ зело отъ Темирь-Аксака царя въ мимошедшая лета»316316
  Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. 11. С. 167.


[Закрыть]. Однако столкновение с Тимур-Кутлугом закончилось для него поражением: «и абие внезаапу прииде на него инъ некий царь, именемъ Темирь-Кутлуй, и бысть имъ бой великъ и сеча зла. И одоле царь Темирь-Кутлуй царя Тахтамыша и прогна, и сяде самъ на царстве Воложскомъ Болшиа Орды, а Тахтамышь царь, побежа къ Литовскимъ странамъ; и сослася съ Витофтомъ Кестутьевичемъ, съ великимъ княземъ Литовскимъ, и Витофтъ радъ ему. Онъ же со остаточными своими изъ своей земли къ Витофту въ Киевъ поиде, и съ царицами своими, и два сына съ нимъ, и пребываше у Витофта въ Киеве, питаяся и всю потребу свою исполняа, надеяся отъ него помощи, и темъ хотяше паки приобрести себе царство, егоже погуби»317317
  Там же. С. 167—168.


[Закрыть].

Витовт, ставший правителем Великого княжества Литовского в 1392 г., продолжал политику Ольгерда и Ягайлы на союз с Ордой. Тохтамыш со своими татарами осел в подвластном Литве Киеве. Там между ним и Витовтом был заключён договор, по которому в обмен на помощь в возвращении ордынского престола Тохтамыш обещал передать под власть Витовта земли Великого княжества Владимирского: «Витовт рече: я тебя посяжю на Орде и на Сараи, и на Болгарех, и на Азтархани, и на Озове, и на Заятцькой Орде, а ты меня посади на Московском великом княжении и на всех семнадцати тем и на Новгороде Великом и на Пскове, а Тверь и Рязань моа и есть»318318
  Русский хронограф. ПСРЛ. Т. 22. С. 423.


[Закрыть].

К коалиции Витовта и Тохтамыша присоединился и митрополит Киприан. Зимой 1398—1399 гг. он перебрался из Москвы в Литву: «Тое же зимы былъ Киприанъ митрополитъ во Тфери на сырои недели, и отъселе поехалъ въ Литву къ Витовту»319319
  Рогожский летописец. ПСРЛ. Т. 15, вып. 1. Стб. 165.


[Закрыть]. Таким образом, Киприан вновь, как и в 1382 г., переметнулся на сторону Литвы и Орды, попытавшись привлечь к антимосковскому союзу также и Тверь. Однако попытка эта провалилась – Михаил Тверской предпочёл сохранить союз с Москвой: «Того же лета князь великии Михаило Александровичь со княземъ съ великымъ съ Московьскымъ покрепиша миру, съединишася Русстии князи вси за единъ, и бысть радость велика всему миру. Того же лета послаша князи Русстии грамоты разметныи къ Витовъту»320320
  Там же.


[Закрыть].

12 августа 1399 г. в битве на реке Ворскле Витовт и Тохтамыш потерпели сокрушительное поражение от войск Тимур-Кутлуга и Едигея. Примечательно, что под знамёнами Витовта наряду с Тохтамышем сражались также и остатки орды его врага Мамая, осевшие на Полтавщине, как об этом повествует родословная князей Глинских: «И при Витовте, еще после приезда къ нему Князя Александра и сына его Князя Ивана къ Витовту, довольно времени мимошедшу, и бысть бой Великому Князю Витовту Литовскому на поле съ Царемъ съ Темиръ-Кутлуемъ на реке на Воросле: и повеле Витовтъ Князю Ивану Александровичу Мансуркиятову внуку съ его людьми быти во своемъ полку»321321
  Временник Московского общества истории и древностей российских. М., 1851. Кн. 10. С. 195—197.


[Закрыть].

С началом новой «замятни» в Орде в 1396 г. Москва вновь перестала признавать верховную власть татарского хана. В частности, это выразилось в том, что на оборотной стороне московских монет, где ранее упоминалось имя Тохтамыша, стала помещаться надпись «Князь великий Василий всея Руси» (на лицевой стороне, как и прежде, помещалась надпись «Князь великий Василий Дмитриевич»): «В первый период Василий I, признавая верховную власть Токтамыша, чеканил его имя и титул на о.с. своих монет, во второй – он отказался от выражения подчинения Золотой Орде и на о.с. стал помещать легенду со своим именем, титулом „великий князь“ с добавлением „всея Руси“… На тех сторонах, где в I период чеканилось имя Токтамыша, во II период помещают строчную легенду с титулом „Великий князь всея Руси“ и с именем Василия Дмитриевича. Имя верховного джучидского сюзерена заменяется выражением верховного русского сюзеренитета… Отказ Василия Дмитриевича Московского от имени Токтамыша на своих монетах возможен был уже в 1395—1398 гг., когда в Москве, по словам А. Н. Насонова, „перестали считаться с Токтамышем“. Во всяком случае его нельзя относить ко времени позднее 1399 г., когда были разорваны отношения с Витовтом и с бежавшим к нему Токтамышем. Токтамыш обещал Витовту в случае победы, а может быть выдал заранее, ярлык на Московское великое княжение и все русские земли. Это не могло не вызвать отпор со стороны Москвы… Разгром Токтамыша и Витовта в 1399 г. положил конец не только политическим планам Токтамыша захватить снова власть в Орде, но и притязаниям Витовта на верховенство на Руси. Известно, что последний иногда употреблял титул „великий князь всея Руси“. Некоторые источники сообщают, что слова „всея Руси“ в применении к Витовту заимствованы из титулатуры московских великих князей. 1399 год положил конец притязаниям Витовта и на титул „великий князь всея Руси“. Именно в Москве в связи с этими событиями должны были акцентировать этот титул, употреблявшийся московскими князьями время от времени еще раньше. Систематически помещать титул „великий князь всея Руси“ на деньгах Москва стала после прекращения чеканки монет с именем Токтамыша, причем в таком оформлении, которое свидетельствует о высшем выражении суверенитета чеканящего монету государя»322322
  Федоров-Давыдов Г. А. Монеты Московской Руси (Москва в борьбе за независимое и централизованное государство). М., 1981. С. 54—56.


[Закрыть].

В ответ на союз между Тохтамышем и Витовтом Василий Дмитриевич Московский летом 1399 г. обновил договор своего отца с Михаилом Александровичем Тверским, который предполагал совместные действия Москвы и Твери против внешних врагов, прежде всего Литвы и Орды, в том числе и против правящего ордынского хана: «А быти нам, брате, на татары, и на литву, и на немци, и на ляхи заодинъ. А по грехом, поидет на нас ц (а) рь ратию, или рать татарьская, а всяду на кон (ь) самъ и своею брат (ь) ею, и тобе, брате, послати ко мне на помочь свои два с (ы) на да два братанич (а), а с (ы) на ти одног (о) оу собя оставити»323323
  Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV – XVI вв. М.-Л., 1950. С. 41.


[Закрыть].

Помимо Тохтамыша, Москва находилась во враждебных отношениях также и с его противниками – Тимур-Кутлугом и Едигеем. 25 октября 1399 г. Семён Дмитриевич Суздальский с татарским отрядом захватил Нижний Новгород, но через две недели бежал оттуда, узнав о приближении московской рати: «Тои же осени князь Семионъ Дмитриевичь Соуздальскии прииде ратью к Новоугороду Нижнему, а съ нимъ царевичь Ентакъ да Тотарь с тышацю… И тако Тотарове Новъгородъ Нижьнии взяша октября 25 и пребыша ту 2 недели, дондеже оуслышавше, что Москвици хотять ити на нихъ ратью; они же оубоявшеся, и побегоша къ орде, и много зла сътворивше крестьяномъ»324324
  Новгородская IV летопись. ПСРЛ. Т. 4, ч. 1. С. 380.


[Закрыть]. В 1403 г. Ентяк приезжал в Москву в качестве посла от Едигея, из чего можно заключить, что и в 1399 г. он действовал от имени этого ордынского эмира. По всей видимости, он был правителем средневолжских земель, подчинявшихся Едигею и Тимур-Кутлугу.

Именно поэтому в ответ на нападение на Нижний Новгород московские войска совершили беспрецедентный трёхмесячный поход вглубь ордынских земель в Поволжье: «Тогда же се слышавъ князь великии Василеи, събравъ ратеи много, и с ними отпоусти брата своего Юрья, а съ нимъ воеводъ и боляръ стареишихъ и силоу многоу. Они же, шедше ратью, плениша землю Тотарьскую, и взяша градъ Болгари и Жюкотинъ и Казань, Кеременчюкъ, и пребыша три месяци, воююще, и никто же не помнить толь далеча воева Русь Тотарьскую землю, и възвратишася съ мьногою користию»325325
  Там же.


[Закрыть]. Примечательно, что этот победоносный русский поход на владения Тимур-Кутлуга и Едигея был совершён в тот самый год, когда они нанесли сокрушительное поражение полкам Витовта на Ворскле. В следующем году Едигеевы татары потерпели крупное поражение от союзных Москве рязанских князей: «Того же лета [1400] въ пределехъ Черленаго Яру и въ караулехъ возле Хопорь до Дону князь велики Олегъ Ивановичь, съ Пронскими князи и съ Муромскимъ и Козелскимъ, избиша множество Татаръ, и царевичя Маматъ-Салтана яша, и иныхъ князей Ординскихъ поимаша»326326
  Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. 11. С. 184.


[Закрыть].

Однако Семён Дмитриевич Суздальский оставался в Орде и не собирался отказываться от попыток вернуть себе Нижегородское княжество. Тогда Василий Дмитриевич осенью 1401 г. вновь направил вглубь татарских земель свои рати, которые захватили и привезли в Москву супругу и детей мятежного князя: «Тое же осени князь великии Василии посылалъ искати княгини княжи Семеновы Дмитреевичя Ивана Андреевичя Уду да Феодора Глебовичя, а съ ними рать свою, и идоша на Мордву, наехаша же ю въ Татарскои земли на месте, нарицаемемъ Цибирца, у святого Николы, поставилъ бо бяше церковь ту бесерменинъ Хазибаба, и ту изимаша княгиню Семенову Александру, и ограбивше ю, приведоша на Москву и съ детми, и пребысть на дворе Белеутове, дондеже князь Семенъ съслався покорися»327327
  Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 149.


[Закрыть]. Это вынудило суздальского князя капитулировать. В 1402 г. он явился в Москву для примирения с великим князем, после чего был отправлен в ссылку в Вятку, где и умер в конце того же года.

Походы, совершённые войсками Василия Московского в 1399 и 1401 гг. вглубь татарских земель, свидетельствуют о том, что он считал себя в состоянии войны с Ордой Едигея. 25 ноября 1402 г. Василий Дмитриевич заключил соглашение с рязанским князем Фёдором Олеговичем, предусматривавшее возможность полного освобождения от татарской власти: «А отдалится от нас Орда, тобе с нами учинити по думе»328328
  Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV – XVI вв. М.-Л., 1950. С. 53.


[Закрыть]. Однако в 1403 г. в Москву прибыло посольство во главе с Ентяком от имени хана Шадибека, сменившего на престоле Орды Тимур-Кутлуга, умершего в 1400 г. В 1405 г. за ним последовало посольство другого высокопоставленного ордынского представителя – «казначея царева». Как можно догадаться по последующим событиям, Шадибек и Едигей предложили Василию союз против Литвы. Несмотря на поражение на Ворскле великий князь Витовт продолжал оказывать поддержку Тохтамышу, который не оставлял надежд вернуть себе власть в Орде. Сам же Витовт стремился распространить свою власть на земли, находившиеся в сфере влияния московского князя. По этой причине Василий Дмитриевич и Едигей оказывались естественными союзниками против Витовта и Тохтамыша.

Условием оказания военной поддержки Москве Едигей поставил возобновление дани. О возможности её выплаты говорится в уставной договорной грамоте, заключённой Василием Дмитриевичем с митрополитом Киприаном 28 июня 1404 г.: «Коли дань дати в татары, тогды и оброкъ дати ц (е) рк (о) вным людем. А коли дани не давати в татары, тогды и оброка не давати ц (е) рковнымъ людемъ»329329
  Древнерусские княжеские уставы XI – XV вв. М., 1976. С. 178.


[Закрыть]. По всей видимости, Василий обещал Едигею давать дань, но обещание своё не выполнил, ссылаясь на отсутствие средств. В своём письме Василию, написанном во время похода на Москву в 1408 г., Едигей упрекал московского князя: «А како к намъ ежелетъ шлешь жалобы и жалобныи грамоты, а ркоучи тако, что „ся оулоусъ истомилъ, и выхода взяти не на чемь“? Ино мы прежде сего оулоуса твоего не ведали, толко есмы слыхали; а что твои приказы или твои грамоты к намъ, то еси намъ все лгалъ; а что еси ималъ въ своеи дръжаве со всякого оулуса съ двои сохъ рубль, и паки серебро где ся деваеть?»330330
  Новгородская IV летопись. ПСРЛ. Т. 4, ч. 1. С. 407.


[Закрыть].

К заключению союза с Едигеем Василия Дмитриевича подтолкнуло наступление, которое развернул на русские земли Витовт. Весной 1404 г. он в течение семи недель безуспешно осаждал Смоленск. После отступления литовцев смоленский князь Юрий Святославич направился в Москву в надежде получить помощь от Василия, однако московский князь такой помощи ему не оказал, поскольку был связан договором с Витовтом. В отсутствие Юрия литовский великий князь с большим войском вновь подошёл к Смоленску и 26 июня 1404 г. взял его и передал под управление польским наместникам: «И князь Юрьи съслася съ княземъ Василиемь Московьскимъ и выеха из города не во мнозе дроужине, а княгиню свою с бояры оставивъ во Смоленьске, и приказа имъ ждати себе на первои срокъ и на дроугыи и на третии, а самъ поеха на Москвоу и билъ челомъ князю великомоу Василию Дмитриевичю, дающися ему самъ и со всемъ своимъ княжениемь; князь же великии Василии не прия его, ни своего княжениа Смоленьскаго, не хотя изменити къ Витовътоу. Егда же бысть князь Юрьи на Москве, а в то время Витовтъ собра силоу многоу и ста оу Смоленьска; граждани же, не могоуще трьпети въ граде гладомъ и изнеможениемь отъ всякиа истомы, градъ Смоленескъ предашася Витовтоу; се есть последнее пленение отъ Витовта Сьмоленьскоу, в Петрово говение, месяца июня въ 26, в четвертокъ. И тако Витовътъ взя градъ и все Смоленьское княжение за себе, и княгиню Юрьевоу изымавъ и посла ю в Литовьскую землю, а князеи Смоленьскихъ поимавъ, а боляръ, которыи добра хотели своему князю Юрью, а техъ разведе и расточи, а въ Смоленьске свои наместники посади и Ляхи посажа, и темъ Ляхомъ предасть градъ дръжати, а по князя по Юрья посла на взыскание его. И князь Юрьи то слышавъ съ своимъ сыномъ Феодоромъ, съжалився в горести душа, и побежа с Москве в Новъгородъ Великии, и тамо Новгородци приаша его с миромъ»331331
  Там же. С. 397.


[Закрыть].

Витовт потребовал от новгородцев выдать ему Юрия Святославича, но получил отказ. Псковичи заявили о своей поддержке решения новгородцев не выдавать Витовту смоленского князя, в ответ на что зимой 1405—1406 гг. литовцы начали войну против Пскова: «Прииде поганыи отступник правыя веры християнъския отметникъ божии, сынъ дияволь, неверникъ правде, ни крестному целованию, князь литовъскии Витовтъ, и повоева Псковскую власть и город Коложе взялъ на миру и на крестномъ целовании, а миру не отказавъ, ни крестнова целования не отславъ, ни мирных грамот, а грамоту разметную псковъскую посла к Новугороду, а сам окаянныи поиде на Псковскую землю, и шедши повоева месяца февраля въ 5 день, на память святыя мученицы Агафии, первое прииде на Коложскую землю, на Фарисеове недели в пятницу: овых изсече, овых поведе во свою землю, а всего полону взя 11 тысящь мужеи и женъ и малых детеи, опроче сеченых; а под городомъ Вороначем наметаша ратницы мертвых детеи две лодии; не бывала такова пакость яко же и Пъсковъ сталъ»332332
  Псковская I летопись. ПСРЛ. Т. 5, вып. 1. С. 28.


[Закрыть].

В ответ псковичи и новгородцы обратились за помощью к московскому князю: «Зимы тое о великомъ заговении взя Витовтъ воиною на миру Псковскии городъ Коложе, а грамоту ихъ крестную Псковскую присла въ Новгородъ, а подъ Вороночемъ стоя два дни и отъиде, волости повоевавъ, а люди посекъ, а иные въ полонъ поведе. Псковичи же о томъ съ Новогородци ездиша на Москву великому князю жаловатися, и князь великии посла брата своего князя Петра Псковичемъ на помощь»333333
  Симеоновская летопись. ПСРЛ. Т. 18. С. 151.


[Закрыть].

Когда осенью 1406 г. Василий Дмитриевич выступил в защиту своих подданных против Витовта, в его войске имелся вспомогательный татарский отряд, присланный Шадибеком и Едигеем: «Князь великии Василеи Дмитреевичь разверже миръ съ великим княземъ Витовтомъ за Псковичь и събра силу многу и посла воевати земли Литовскые… Месяца Септевриа въ 7 князь великии Василеи Дмитриевичь, събравъ воя многы, поиде на Витовта, и пришедъ ста на Плаве. Прииде же къ нему изъ орды рать Татарская отъ царя Шадибека на помощь, а Витовтъ, съ своею силою пришедъ, ста на Пешкове гати, и стоявше немного, разидошася, вземше перемирие до того же году»334334
  Там же.


[Закрыть].

Впрочем, помощь эта была чисто номинальной: «Едигеи же, радуяся пагубе и крови человечьстеи, до конца сваживая, посылаше къ Васильеви помощь, мала некыа краеземныя Татары, именемъ токмо словущу помощь. Ведыи бо, яко ближика си суть, не зело хотять къ брани, но того ради посылаше, да не въскоре устраають мира; къ сему же да еще видять Татарове нарядъ Рускии»335335
  Там же. С. 156.


[Закрыть]. Однако и столь ограниченное военное присутствие татар вызвало осуждение приближённых московского князя: «Начашася воевати Русь и Литва, и быша по три лета воюючися, и на Плаву приходиша противу собе. Тогда же и Татарове приидоша къ Плаве въ помощь Руси. Старци же сего не похвалиша, глаголюще: „добра ли се будеть дума юныхъ нашихъ бояръ, иже приведоша Половець на помощь? Не сихь ради преже Киеву и Чернигову беды прилучишася, иже имеюще брань межи собою, поднимающе Половци на помощь, наважаху братъ на брата, да и первое наимуюче ихъ, сребро издааше изъ земля своея, а Половци, исмотривше Рускыи нарядъ, посемъ самимъ одолеша? Да не будуть ли си на пакость земли нашеи на прочая дни, егда Измаилтяне, усмотривша нашея земля, на ны приидуть?“ Якоже и сбысться»336336
  Там же.


[Закрыть]. Московские и литовские войска сходились ещё два раза (под Вязьмой осенью 1407 г. и на Угре осенью 1408 г.), но до решающих военных действий дело так и не дошло.

Очевидно, что Едигей не собирался оказывать реальную военную поддержку Василию Дмитриевичу в войне с Витовтом, а лишь предполагал воспользоваться противостоянием между Москвой и Литвой для подготовки похода на Русь. В этом был убеждён автор «Повести о нашествии Едигея»: «Изначална безаконии Измаилтяне лукавенъ миръ счиниша съ Русскими князми нашими, наипаче же всехъ къ великому князю Василью Дмитриевичю, лестно мирующе съ нимъ. Никогда же бо истинну глаголють къ христианомъ, аще бо когда не мнози обретаются, то лестно и злоковарно честьми окладають князеи нашихъ и дары украшають, и темъ злохитрьство свое потаають, и миръ глубокъ обещавають имети съ князми нашими, и таковымъ пронырьствомъ ближняа отъ любве разлучають, и усобную рать межи насъ съставляють, и въ тои разности нашеи сами въ таине покрадають насъ, самояднии волци христианскымъ людемъ обретаются, научением отца ихъ сатаны, якоже и ныне въ дни наша случися. Боголюбивому и православному самодержцу великому князю Василью Дмитриевичю столъ Русскиа хоругви дръжащу, и христиане благоденьствовахуть въ дръжаве его, и земля Русскиа миромъ украшаема въ сихъ доброхъ исполнився благоцветяше. Лукавии же Измаилтяне не можаху завистию зрети толика посещениа человеколюбца Бога на христоименитыхъ людехъ, завистию поджигаеми бывахуть, не трпяхуть зрети исполнениа земля Русскиа и благовременьства христианьска, многажды покушашеся приити разорити таковыа красоты величества и славу отторгнути христоименитыхъ людеи, того ради съ князми нашими лукавенъ миръ съставиша… [Едигей] посылаше Васильеви, силу многу на помощь обещаваа ему: „да и прочии уведять любовь нашу съ тобою и кротци ти будуть, яко мне царствомъ помогающу тобе, и того ради убоятся тя“; такоже и къ Витовту кратка и лестна некая посылаше словеса, втаи держати повеле, друга его собе именоваше»337337
  Там же. С. 155—156.


[Закрыть].

Отношения между Москвой и Едигеевой Ордой начали обостряться уже в 1407 г. В сентябре этого года князь Иван Владимирович Пронский с татарской помощью захватил Рязань у союзного Москве князя Фёдора Олеговича: «Пронскии князь Володимеричь Иванъ, пришедъ съ Татары, великаго князя Феодора Олговичя съ Рязани съгналъ; онъ же беже за Оку, а князь Иванъ седе на обою княжению»338338
  Там же. С. 154.


[Закрыть]. Весной 1408 г. Фёдор Олегович с московским войском попытался вернуть себе Рязань, но потерпел поражение от пронского князя, на стороне которого выступали татары: «Той же весны заратишася княз (и) Рязанскыи промежу събою, князь Феодорь Олговичь Рязанскый, князь Иванъ Володимеровичь Пронский; князь же великий Василей Московьскый даа помощь зятю своему князю Феодору Олговичу… Князь Иванъ Пронский прииде (съ) посломъ Татарскымъ, и не умиришася князи. Бе же межу ими поле высоко, яко не видетися ратемъ; проняне же уведаша рать князя Феодора Олговича и Московскую, уже близь сущу, и доспешася ко брани, и урядиша полкы свои; Татарове же отъидоша въ гору и сташа, не помогаючи Проняномъ… Проняне же укрепльшеся помощию Божиею, крепци възрадовашася кь брани, и беша вси яко едино сердца имуща; напрасно погнаша полки Московскыи, Москвичи же изыдоша противу имъ, и снидошася близъ Венева, объ ону страну рекы Осетра; брани бывша одолеша Проняне, и прьвие убиша Игнатиа Жеребцова на суйме, Ивана Дмитриевича, и людий много посекоша Москвиче (въ) и Резанцевъ, а инии потонуша въ реце въ (О) це, бежа отъ Татаръ и отъ Пронска»339339
  Тверская летопись. ПСРЛ. Т. 15. Стб. 480—481.


[Закрыть].

Однако в том же году Фёдор Рязанский и Иван Пронский заключили между собой мир: «Того же лета князи Рязанстии Феодоръ Олговичь Ивановича и Иванъ Володимеровичь миръ и любовь межи собою взяша и крестнымъ целованиемъ укрепишяся, глаголюще: „почто диавола тешимъ всуе и втуне бранимся и кровь христианскую проливаемъ? Родъ единъ есмы, братиа и сродницы, будемъ въ мире и въ любви заодинъ и седимъ кождо на своихъ отчинахъ въ соединении и въ любви братстей; никтоже въ братние пределы не вьступайся и брани и вражды не воздвизай, но имеемъ брань на бесы и на врагы наша, на неверныа языки“. И тако седоша въ мире и въ любви на своихъ княжениахъ, и бысть радость велиа на Рязани о соединении и любви и мире великихъ князей Рязаньскихъ»340340
  Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. 11. С. 204.


[Закрыть]. Это означало провал попытки Едигея при помощи князя Ивана Пронского оторвать Рязанскую землю от союза с великим князем московским и поставить её в зависимость от себя. Потерпев военное поражение, Москва дипломатическими средствами добилась восстановления своего влияния на рязанских князей, что должно было послужить одной из причин резкой перемены в действиях ордынского эмира.

В письме Василию Дмитриевичу Едигей приводит целый ряд причин своего похода на Москву. В их число, помимо невыплаты дани, входит отказ московского князя приехать в Орду лично или даже прислать своего высокопоставленного посла за время правления трёх ханов – Тимур-Кутлуга, Шадибека и Булата (последнего Едигей поставил на место Шадибека в 1407 г.): «Тако Темирь-Коутлуи селъ на царстве, оучинился оулоусу государь, тако отъ техъ местъ оу царя в орде еси не бывалъ, царя еси не ведалъ, ни князеи, ни стареишихъ боляръ, ни меншихъ, ни оного еси не присылывалъ. Тако ся то царство миноуло, и потомъ Шадибикъ 8 летъ царствовалъ: оу того еси такожде не бывалъ, ни сына ни брата ни с которымъ словомъ не посылывалъ. Шадибиково царство тако ся миноуло, а нынеча Боулатъ селъ на царстве, оуже третии годъ царствоуеть: тако же еси не бывалъ, ни сына ни брата и стареишаго болярина»341341
  Новгородская IV летопись. ПСРЛ. Т. 4, ч. 1. С. 406.


[Закрыть]. Более того, в Москве не жаловали посланцев Орды: «Да еще слышание наше таково, что ся оу тебе чинить в городехъ: торговци и послы царевы приездять, и вы царевыхъ пословъ на смехъ поднимаете, а торговцевъ такоже на смехъ поднимаете, да велика имъ истома чинится оу тебе, и то не добро»342342
  Там же.


[Закрыть].

В ноябре 1408 г. Едигей двинулся походом на Москву, сообщив перед этим Василию Дмитриевичу, что идёт на Витовта. В целом события развивались примерно так же, как и во время похода Тохтамыша, но на этот раз Москва оказалось лучше подготовленной к обороне. Василий отъехал в Кострому, оставив в осаде в столице своего дядю Владимира Андреевича Серпуховского и братьев Андрея и Петра. Едигей подошёл к Москве 1 декабря и простоял под ней 20 дней, так и не решившись на штурм. За это время татарские отряды взяли Коломну, Переяславль, Ростов, Дмитров, Серпухов, Нижний Новгород и Городец. Едигей направил своих посланцев в Тверь к князю Ивану Михайловичу с приказом явиться с войском под Москву, но тверской князь предпочёл не нарушать союза с Василием Дмириевичем: «Посла къ князю Ивану на Тферь царевича Булата да князя Ерикли-бердия, веля ему часа того быти на Москву съ пушками и с тюфякы и съ самострелы. Онъ же поиде съ ними въ мале и, отпустивъ ихъ, възвратися изъ Клина, не хотя изменити великому князю, а Едигея бе не разгневати»343343
  Ермолинская летопись. ПСРЛ. Т. 23. С. 143.


[Закрыть]. Тем временем Едигей получил известие о том, что оставшегося в Орде хана Булата попытался свергнуть некий «царевич» (возможно, это был Джелал-ад-Дин, сын погибшего в 1407 г. Тохтамыша). Взяв с Москвы откуп в 3000 рублей, татарский эмир со своим войском вернулся в Орду.

Несмотря на поспешный уход Едигея татарская рать успела нанести Руси огромный ущерб: «Много же плениша распущении Едегеемъ Измаильте, градъ великыи Переяславль пожгоша и Ростовъ, такоже и Новгородъ Нижнии тяжце плениша и пожгоша весь, и Городець и волости многы поимаша, и множество людии изгыбоша, а инии отъ зимы изомроша. Бяшеть бо тогда зима тяжка зело, и стюдень преизлише велика, изгыбель бысть христианомъ»344344
  Рогожский летописец. ПСРЛ. Т. 15, вып. 1. Стб. 183.


[Закрыть]; «А зла много учинися всему хрестьянству грехъ ради нашихъ, вся бо земля пленена бысть, не избысть никаково же место, идеже не быша Татарове, и убытокъ великъ бысть везде: идеже не были, но все мещуще бегаху, а то все хищници взимаху»345345
  Ермолинская летопись. ПСРЛ. Т. 23. С. 143.


[Закрыть]; «По пленении же Татарскомъ злочестиваго Едигея, иже бысть тогда вся земля пуста, людие вси изведени во Агаряны окаяннымъ проклятымъ Едигеемъ, сице же и митрополия вся пуста»346346
  Никоновская летопись. ПСРЛ. Т. 11. С. 213.


[Закрыть].