Текст книги "Дружина специального назначения"

Илюха опорожнил кубок с не меньшим удовольствием, чем первый, и, как мог, прочел небольшую лекцию о пехотном стрелковом оружии и полагающихся к нему штыках. Естественно, упомянув поговорку «Пуля – дура, штык – молодец», штыковые атаки и штыковые прорывы и тем самым абсолютно запутав бедного трезвого князя.

– В общем и целом все понятно, – согласился со всем Берендей. – А трехлинейная винтовка Мосина – это что?

– Сейчас я тебе все подробно расскажу, – завелся захмелевший Илюха.

– Не надо! – спохватился князь и тонко перевел разговор на другую тему. – Да, и не забудь в оружейную зайти.

– Оружейную? – встрепенулся браток.

– Ну ты же не голыми руками воевать собираешься? Каждому богатырю моей дружины положено военное снаряжение.

– И когда можно туда заглянуть?

– Да хоть сейчас, хоть после пира, – пожал плечами князь и бросил полный глубокой скорби взгляд на пустой кубок.

– А до какого времени пир продлится? – поинтересовался Солнцевский.

– Теперь уж и не знаю, – вздохнул Берендей и кивнул в тронный зал.

Место, где почти каждый день куча крепких мужиков пила, ела и в меру шалила, превратилось в филиал какого-нибудь странного общества любителей старины и армрестлинга одновременно. Дюжие молодцы с юношеским задором пытались побороть друг друга под крики одобрения окружающих. То и дело делались ставки и звонкая монета активно перекочевывала из одного кармана в другой. В общем, новое развлечение пришлось настолько по душе дружине, что расходиться никто не собирался.

– Да ладно, пусть позабавятся ребята, – справедливо заметила княгиня. – Все лучше, чем друг дружке по пьяни морды бить.

– Бесовское занятие! – тут же вставил словцо дьячок.

– Хорошую забаву ты показал, богатырь. Долго молодцам не наскучит, – не обращая внимания на въедливого толмача, согласился с супругой князь.

– А коли наскучит, еще что-нибудь придумаю, – заметил Илюха, прикидывая в уме, что регби великовозрастным детинушкам явно придется по душе.

Некоторое время все трое (Микишку никто всерьез не воспринимал) с явным одобрением следили за страстями, бушующими в спортивном... Извините, оговорочка вышла... в тронном зале.

Разум Илюхи в этот момент вел нелегкую борьбу с эмоциями. Что и говорить, борьба была сложная и проходила с переменным успехом. С одной стороны, часть вновь испеченного богатыря требовала немедленного «продолжения банкета» со всеми вытекающими последствиями. Но, с другой стороны, упрямый и прагматичный разум упорно не соглашался с такой логикой и коварно напоминал своему хозяину о ждущих на постоялом дворе друзьях, о предстоящем переезде в «Чумные палаты» и об обязательном посещении оружейной комнаты.

К великому изумлению Солнцевского, победил разум.

– Я, пожалуй, пойду, – подвел итог внутреннему конфликту Илюха.

– Чего так рано? – искренне удивился Берендей. – Вроде только гулять начали.

– Так мои, наверное, заждались, да и в новое жилище хотелось бы прямо сегодня переехать. На постоялом дворе Змея Горыныча даже в дом не пустили.

– Ну коли так, конечно, иди.

С этими словами князь в очередной раз наполнил гостю кубок.

– На посошок, – пояснил он, одарив супругу полным скорби и раскаяния взором.

Илюха не любил нарушать традиции и охотно осушил кубок. Чай, не басурмане какие, обычаи русские чтим.

– Вот видишь, какой молодец, ни секунды не сомневаясь, отправился домой, – назидательным тоном заметила мужу Агриппина, глядя в широкую спину Солнцевского, проследовавшего к выходу на не очень уверенных ногах. – Вот ты бы наверняка остался кутить до утра, причем даже не вспомнив ни обо мне, ни о дочке.

– Эх... – наверное, в сотый раз за вечер вздохнул Берендей. – Так он духовное лицо, хоть и бывшее, а я всего лишь человек...

* * *

Оружейная комната, которую стражники на дверях с удовольствием показали Илюхе, оказалась не совсем тем, что привык понимать под этим термином браток.

Ну начнем с того, что в нашем времени оружейная, в целях конспирации, находилась в самом неприметном и хорошо охраняемом месте офиса. Тут же, к великому удивлению Солнцевского, после выполнения всех нехитрых советов стражи он вошел в огромное хранилище, находившееся поблизости от входа на княжеский двор. Причем к основному зданию примыкало еще несколько небольших построек.

Далее вновь испеченного богатыря ждали еще несколько неприемлемых, с его точки зрения, событий. Его, совершенно не досматривая, доставили к начальнику оружейного склада. Им оказался довольно молодой человек (я всегда говорил, что для успешной карьеры возраст не главное), который вопреки уставу караульной службы, при простом упоминании о дружине князя и без предъявления каких-либо документов тут же провел Солнцевского в оружейный зал. И что характерно, охрану в виде двух дюжих подмастерьев он отпустил с самого начала и остался с сомнительным гостем тет-а-тет в огромном зале, доверху увешанном оружием.

Тут надо признать, что Илюха, хотя и не увидел привычных стеллажей с легендарными автоматами и не менее родных цинков с патронами и гранатами, оказался полностью и непоправимо очарован блеском добротной вороненой стали. Если кто-то начитался дурных книжек и считает, что лучшие клинки ковались на Востоке, так он грубо ошибается; как обычно, лучшее оружие изготовляли на Руси-матушке!

Солнцевский тут же снял с подставки огромный двуручный меч и с уважением взвесил его в могучих руках. Даже для профессионального спортсмена вес весьма острой железяки оказался великоват. Илюха хмыкнул, вернул под удивленным взглядом оружейника меч на полку и взял ножичек поменьше. Несмотря на свои явно уступающие предыдущему экземпляру размеры, сей предмет оказался тоже весьма внушительного веса. И не то чтобы он был для братка тяжел, просто он был несколько великоват и неуклюж. На попытку махнуть сим предметом благородная сталь ответила противным визгом и воткнулась в миллиметре от ноги Илюхи весьма острым концом.

– Не принимает тебя булат, – спокойно заметил сопровождающий. – Меня, кстати, Захаром кличут.

– Илюха, – без обиняков ответил бывший борец и, аккуратно вернув клинок на место, по-простому протянул огромную ладонь. – Солнцевский я.

– Будем знакомы, батюшка, – аккуратно пожав руку братку, кузнец низко поклонился.

– Чой-то ты? – с чисто московским выговором спросил Илюха. – С какого перепуга я батюшка?

– Ну так, чай, понятия имеем, раз такой крест на шее, – с уважением заметил Захар. – Но если святой отец решил уйти из лона церкви, я не буду противиться и могу называть его по мирскому имени.

– Тьфу, и ты туда же, – досадно поморщился Илюха, – Такие у нас вся братва носит, меньше как-то несолидно.

– Я понимаю, – благоговейно заметил Захар, смекнув, что Илюха из какого-то очень богатого монастыря, коли вся монашеская братия носит кресты еще большего размера.

– Ничего ты не понимаешь, помоги мне лучше оружие выбрать.

Оружейник понятливо кивнул и начал долгую экскурсию по княжеской оружейной. Минут двадцать он водил Солнцевского вдоль завидной коллекции холодного оружия и с удивлением замечал все больше портящееся настроение нового княжеского богатыря.

– А огнестрельного ничего нет? – наконец не выдержал Илюха.

– Чего? – удивленно переспросил мастер.

– Ах, да, – Илюха почесал затылок. – Типа не изобрели еще.

– У нас в Клеве лучшие на Руси оружейники! – гордо и чуть обиженно заметил Захар.

– А как же Тула? – не очень уверенно спросил богатырь.

– Что?

– Неважно, раз не знаешь, так и говорить нечего.

Еще минут десять удрученный Илюха бродил меж оружейных стеллажей, пока с надеждой не остановился у стены, на которой были вывешены булавы всех размеров и видов.

– А вот эти игрушки, пожалуй, будут в самый раз, – довольно хмыкнул Солнцевский и тут же примерил в руке самую большую.

Не прошло и пары минут, как Илюха выбрал себе оружие по душе.

– Конечно, чуть покороче и потяжелее будет, но вполне сойдет за знакомую бейсбольную биту.

Княжеский оружейник, внимательно следивший за странным монахом-расстригой, удивленно вскинул брови.

– Что еще желает богатырь?

– Ничего.

– А меч, копье, боевой топор?

– Топор? – радостно переспросил браток. Спустя еще пару минут Солнцевский оказался обладателем прекрасного боевого топора.

– Классная вещичка, – заметил он, вспоминая прекрасный немецкий топор из первоклассной стали, которым он с удовольствием колол дрова в своем подмосковном коттедже.

– А меч? – с некоторым удивлением спросил Захар.

– Не, не надо. Этого вполне достаточно.

Солнцевский с выражением искренней радости поигрывал булавой. Топор, сверкающий благородной сталью, стоял у двери и тоже поднимал настроение настоящего мужчины.

– Ну я пошел, – наконец, вволю наигравшись тяжелой шипастой игрушкой, подытожил Солнцевский и направился к выходу.

– А кольчуга? – спохватился ошалелый Захар, к которому первый раз приходил такой странный богатырь.

– Что?

– Ну так в чем-то вы воевать будете, да и на военные советы...

– А... Форма одежды! – догадался Солнцевский. – Это ладно, порядок есть порядок. Показывай, что у тебя есть.

Еще через пять минут весь задор Солнцевского улетучился, как бутылка пива в субботнее утро. То есть мгновенно и бесповоротно. Дело было в том, что бывший борец померил с десяток кольчуг и приуныл.

– И что, у вас в этом воюют?

– А что, у вас разве воюют не в этом?

– Нет, – честно признался браток и вспомнил оставшиеся в прошлом криминальные войны. – Даже армейские бронежилеты начала девяностых были несколько полегче.

– Без кольчуги никак нельзя. Без брони ни в бой, ни на прием стоящий.

– Так что, без этого никак?

– Никак.

Солнцевский сильно приуныл. Даже пары огромных глотков из вовремя заныканной с княжеского стола бутыли с сорокаградусным напитком не хватило для восстановления душевного равновесия. На всякий случай, хлебнув еще немного, браток предложил заветную бутыль Захару:

– Хочешь?

– Нет, – после небольшой паузы и нетвердым голосом отказался оружейник.

– Да ладно, ты тут главный, подчиненных нет, да и рабочий день заканчивается. В общем, не вижу повода, чтобы не выпить.

– Что не видишь?

– Пей и не напрягайся, – Солнцевский протянул бутыль Захару.

Кузнец, надо признать, сдался не сразу. Сперва он закрыл дверь на засов, накрыл на огромной бочке классический для двух мужчин натюрморт (стаканы, хлеб, колбаса) и только после этого принял из рук Илюхи стеклянный сосуд. Пропустив по стаканчику, мужчины окончательно перешли на «ты» и почувствовали друг к другу явную симпатию. И все было бы хорошо, но развешанные рядом кольчуги явно портили Илюхе обедню.

– А без этого железа точно нельзя обойтись?

– Не положено. А что тебя, собственно, смущает?

– Да не привык я махаться в таком наряде, движения сковывает...

Тут Солнцевский задумчиво уставился на Захара. Точнее, не на него самого, а на его огромный кузнечный фартук, сшитый из толстой черной кожи.

– Кстати о птичках, тут портные путевые есть? Ну или там ателье?

– Кто? – предварительно хлопнув еще стаканчик, переспросил кузнец.

– Ну вот, скажем, этот фартук кто тебе сшил?

– Скорняк княжеский.

– Слушай, а не мог бы он сшить мне по-быстрому вот такое? – С этими словами, Илюха взял лежащий на маленьком столике кусок бересты и набросал гвоздем рисунок его будущей формы.

– При чем здесь это? Ты же богатырь!

– При том! Тут, тут и еще тут. – Илюха быстренько добавил несколько кривых штришков к своему произведению. – Ты наклепаешь всякого железа, шипов и прочей металлической дребедени.

– А... – Захар начал догадываться, к чему клонит странный гость.

– Ну так! И ваши традиции соблюсти удастся, и не придется пуд железа на себе таскать.

– Но как защита такая штука будет слабовата.

– Ну и ладно, я под пули лезть не собираюсь.

– Под что?

– Да неважно. Ну как, справитесь за день?

Захар замялся. Он, конечно, привык, что княжеские богатыри очень тщательно выбирают себе амуницию и часто делают самые немыслимые заказы, но этот странный монах переплюнул всех.

– Ты не сомневайся, князь платит, – подбодрил оружейника Илюха.

– Ну если скорняк успеет, то я сделаю все в срок, – наконец сдался Захар. – Только ты мне поподробнее расскажи, где какое железо вешать.

– На твой вкус, – пожал плечами Илюха.

Глаза оружейника загорелись, очевидно, странное задание начинало мастеру нравиться.

– Ну так послезавтра поутру я у тебя, а потом сразу к князю. По рукам?

– По рукам!

Новые знакомые крепко пожали друг другу руки.

– И еще просьба, уже личная. Сделай мне ошейник, реальный такой, как для волкодава, с шипами наружу.

– Без проблем, – согласился кузнец.

– Три.

– Что три? – не понял Захар.

– Три штуки.

– У тебя целая свора?

– Нет, это для Моти, моего Змея Горыныча...

Долго еще смотрел видавший виды княжеский оружейник вслед уходившему Илюхе. Да, такого странного богатыря в княжеской дружине точно еще не было.

* * *

– Ну и где тебя черти носят? – негодуя встретил новоиспеченного богатыря Изя.

– Из твоих уст эта фраза звучит странно, – нашелся Илюха.

Черт, между тем, почуял неладное и с подозрением повел носом.

– Пил! – вынес обвинительный приговор Изя.

– Странный ты, я же на пиру был, так там с князем за разговором пропустил пару стаканчиков.

– Мы тут ждем, волнуемся, переживаем даже, а он с князем пьянствует, – буркнул обиженный до глубины души Изя.

– Да ладно тебе, чего набросился на человека? – пришла на помощь богатырю Любава. – Скажи лучше, тебя приняли в дружину?

– Странный вопрос, а вы разве сомневались? – с этими словами уставший Илюха плюхнулся на стул.

К чести мебели, он жалобно скрипнул, но выдержал такую ношу.

– Перед вами новый богатырь княжеской дружины!

– А денег сколько будут в месяц платить? – живо забыл про обиды черт.

– Как всем, – пожал плечами Илюха.

Встрепенувшийся было Изя тут же приуныл:

– Мне надо было с тобой идти.

– Я и сам с усам, – гордо заметил Солнцевский и лениво бросил на стол княжеский кошель. – Это на первое время, так сказать, подъемные.

Настроение Изи этим вечером было словно весенняя погода – переменчивым и непредсказуемым. В этот момент оно опять стало хорошим. Что ни говори, а ничто так не восстанавливает душевное равновесие, как полный кошелек, особенно если это равновесие украинского черта, со специфическим именем.

– А еще... – выдержав небольшую паузу, продолжил гордый собой Илюха. – Узнав о том, что я прибыл в город не один, князь с княгиней предложили нам занять отдельный дом с амбаром, конюшней и баней. И хотя мы здесь ненадолго, отказаться я посчитал невежливым. Заселяться можем хоть сейчас. Да, и хочу обратить особое внимание на то, что этот дом достается нам абсолютно бесплатно.

Это известие произвело должное впечатление и на словоохотливого Изю, и на домовитую горе-разбойницу. Вся компания бурно встретила хорошее известие. Любава тут же начала собирать нехитрые пожитки, а Изя вдруг ни с того ни с сего задумался.

– И где стоит этот домик? – наконец спросил осторожный черт, справедливо полагая, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, причем только для второй мышки.

– Да где-то тут рядом. Князь сказал, что первый встречный нам покажет «Чумные палаты».

Название будущего жилища не произвело на Любаву абсолютно никакого впечатления. Думаю, что в этот момент ее вообще мало что могло отвлечь от своего занятия.

– Да не болел там никто, – предупредил Солнцевский уже готовый вырваться у Изи вопрос.

– Тогда в чем подвох?

– Для нас практически ни в чем, – пожал плечами Илюха. – Просто там нечисть шалит, и поэтому жильцы долго не задерживаются.

– Кто? – ошалело переспросил Изя.

– Да родственнички твои. Ничего страшного, пойдешь, пообщаешься, перетрешь проблему...

– Всегда говорил, что профессиональный спорт вреден для умственного развития, – после некоторой паузы обреченно вздохнул Изя. – Какие мои родственники?

– Изя, не выпендривайся! Ну ты же нечисть, и там нечисть, небось договоритесь.

– Слушай, а ты быстро смог бы договориться, скажем, с негром с Берега Слоновой Кости? Ты человек, и он человек, так какие могут быть проблемы в общении с папуасом?

– При чем здесь это? – не понял Илюха.

– Да при том! – практически перешел на крик Изя. – Нечисть тоже разная бывает, и с некоторыми я не то что договориться, даже разговаривать не буду! Особенно с водяными и русалками, ты даже не представляешь, какие они сволочи.

– Так что, остальная нечисть по-русски не понимает?

– Не в этом дело, просто черти испокон веков в контрах с некоторыми представителями...

– Не капризничай, – не дал договорить черту богатырь. – Если по-русски понимают, то завязывай с расовыми предрассудками и пошли.

– Я готова! – как ни в чем не бывало сообщила Любава, и, абсолютно проигнорировав возмущение Изи, все отправились за страдающим от одиночества в конюшне Змеем.

* * *

Как известно, слово князя крепче камня, во всяком случае, почти всегда. Тут оказался именно такой случай, и действительно первый же встречный мужик рассказал, как попасть к «Чумным палатам». Однако проводить категорически отказался, даже несмотря на обещанное вознаграждение. Отказались и все остальные первые встречные.

Изя всю дорогу ныл не переставая. Все было плохо для сварливого черта: и нечисть (особенно молодая) не уважает старых традиций, и деревенские не любят городских, и, вообще, мол, куда на ночь глядя поперлись, можно было бы и утречком перебраться.

Богатырь с Соловейкой слушали брюзжание спутника совершенно спокойно и абсолютно равнодушно. Любава что-то бормотала себе под нос, а Солнцевский был занят тем, что по очереди играл со всеми головами Моти, пытаясь вырвать из цепких зубов огромную палку. А Змееныш вообще ни о чем не думал, а просто радовался незатейливой игре с обожаемым хозяином.

– Вот я и говорю, зачем на ночь глядя куда-то переться? А вдруг там вампиры! Так я категорически заявляю, что...

– Наверное, пришли, – спокойно заметил Илюха.

Перед глазами предстало довольно большое, справное хозяйство. Действительно, во дворе виднелся и амбар, и конюшня. Баня, наверное, была в глубине двора и с дороги не видна. При всей добротности «Чумных палат» бросалось в глаза запустение и неопрятность.

После некоторой заминки вся компания осторожно прошла через открытые ворота и подошла к высокому крыльцу. Неожиданно с жутким скрипом ворота захлопнулись и раздался зловещий хохот.

Как ни странно, ни житель современной Москвы, ни Соловейка ничуть не испугались, чего нельзя было сказать о позеленевшем черте.

– Ну Изя, с богом.

– Н-н-ничего умнее п-п-ридумать не мог? – вдруг начал заикаться черт.

– Ах да, извини. Ну в общем не дрейфь, если что, мы за тебя отомстим, ну и прочее и прочее. Иди.

– А вы? – удивился Изя.

– Двое дерутся, тьфу ты, не так. Двое базарят, третий не мешай. Ну сам посуди, зачем мы с Любавой будем мешать встрече родственников, пусть и дальних? Мы тебя тут подождем.

В этот момент вдруг громко хлопнули ставни на окне и все тот же противный хохот повторился.

– Видишь, тебя уже зовут, – нашелся Илюха. – Ты наверняка в прошлой жизни ужастики любил, так вот тут представилась возможность не посмотреть, а поучаствовать в одном из них. Может, потом еще и в Голливуд сюжетик загонишь.

– Я туда один не пойду.

– А куда ты денешься? – с этими словами бывший борец как пушинку приподнял черта, не обращая внимания на его бурные протесты, поднес к приоткрытой двери и дружеским пинком отправил на стрелку с дальними родственниками. Изя, конечно, попытался выбраться, но надежно подпертая чуркой дверь не давала субтильному Изе даже шанса.

Между тем Илюха с Любавой устроились на широкой скамье и принялись ждать, чем закончится попытка мирных переговоров. Вначале было тихо, потом вдруг повторился зловещий хохот, что-то громыхнуло, и душераздирающий вопль Изи ознаменовал момент начала стрелки.

– Может, поможем? – робко поинтересовалась Соловейка.

– Ты что, не доверяешь Изе? Да он кого хочешь уболтает!

– Это в том случае, если ему дадут что-то сказать, – справедливо заметила Любава.

Оба дружно и глубоко вздохнули.

Дальше в основном продолжался все тот же грохот пополам с воплями. Причем отличить, орал это Изя или кто-то другой, совершенно не представлялось возможным. Вдруг неожиданно все стихло.

– Все, – философски подвела итог Любава.

Илюха вздрогнул, поднялся со скамьи, быстро подошел к двери и прислушался. Дом отозвался только небольшим скрипом и странным бормотанием. Солнцевский отбросил в сторону чурку и был чуть не убит резко открывшейся дверью. На пороге стоял, хотя немного потрепанный, но при этом абсолютно живой и невредимый Изя.

– Выпить есть? – не обращая внимания на урон, принесенный богатырю дверью, торопливо поинтересовался черт.

Тут, надо признать, он застал Илюху врасплох, и тот дал слабину, вытащив из кармана заветную флягу, предусмотрительно наполненную на пиру.

– Годится, – обрадовался Изя и, вырвав ее из рук, так же резко закрыл дверь.

– Ты что-нибудь поняла? – спросил Солнцевский, возвращаясь на насиженное место рядом с Любавой.

– А что тут непонятного? – пожала плечами та. – Разговор пошел в нужном русле. Вам, мужикам, главное – повод выпить найти, а остальное уже неважно. Будем ждать.

Илюха хотел было возразить, но, немного поразмыслив, передумал.

Когда вечер уже почти уступил права ночи, Солнцевский не выдержал:

– Да что же это такое? Мы тут сидим, волнуемся, а он...

С этими словами богатырь решительно направился в дом. Соловейке ничего не оставалось, как последовать за ним. Ну в самом деле, не сидеть же одной в темноте, как курице на насесте!

Картина, которую увидели вошедшие, была достойна кисти художника-сюрреалиста, и называлась бы она наверняка так: «Ты меня уважаешь?»

За большим столом, в центре разгромленной горницы сидели в обнимку уже знакомый нам Изя и странный маленький старичок с волосатыми ушами и крючковатым носом. Собутыльники уже давно перешли на «ты», обсудили женщин, власть и вплотную подошли к решению вечного как мир вопроса вопросов: «Так уважаешь или нет?»

Еще немного постояв, Илюха с Любавой выяснили, что «да, уважают». Причем окончательно и бесповоротно. По собственному опыту Солнцевский знал, что этот этап может затянуться очень надолго.

– Кхе, кхе, – корректно прервал беседу нечисти богатырь. – Не помешаем?