Текст книги "Исчезнувшие. Тайна горы"

Девушка гуцулка долго ждала братьев и, не дождавшись, отправилась за ними в горы. Она встретила старого чабана, и тот рассказал о трагической смерти братьев. Не перенесла девушка горя и бросилась с горы в пропасть. – Элина замолчала, ожидая реакции Егора.

– Все легенды о любви заканчиваются трагически. Как думаешь, почему?

– История с печальным концом оставляет более глубокий эмоциональный след, чем «и жили они долго и счастливо». – Внезапно она с восторгом воскликнула: – Какое красивое ночное небо! Я чувствую, как звезды манят меня к себе! Такого красивого звездного неба, как высоко в горах, нет нигде! – Она подняла руки, словно намереваясь взлететь. – Возьмите меня к себе! Я хочу к вам!

Егор вздрогнул, по телу пробежал холодок. Очарование вечера исчезло. Ему вдруг вспомнилась Аня, то лето, когда они вместе отдыхали в Турции. Каждую ночь они шли к морю, купались голышом при свете звезд, затем любили друг друга прямо на песке, словно не было у них номера в пятизвездочной гостинице. Точно так Аня разговаривала со звездами. Прекрасное время безумной любви, страстного, трепетного чувства, когда ощущаешь другого на расстоянии, проникаешь в его состояние и растворяешься там. Их любовная связь продолжалась три года, он все не решался сделать ей предложение, находя веские доводы для нее, когда она сама заговаривала об этом.

«Мы и так вместе. Людей сближает не штамп в паспорте, а их чувства. Ты любишь меня, я – тебя. Зачем спешить?»

Все закончилось внезапно и страшно. Однажды, придя в квартиру, которую снимал, он не обнаружил ее вещей и обезумел от боли, жутких догадок. Ее телефон находился вне зоны действия сети. Он пошел в полицию, написал заявление, там отнеслись к его предположениям скептически, но пообещали внести в реестр. Через несколько дней она сама позвонила ему. Говорила холодно, без эмоций, словно автомат, не реагируя на его упреки и просьбы вернуться.

«Да, я ушла от тебя, полюбила другого. Извини… Я выхожу замуж, мы подали заявление… Ничего не изменить и не исправить. Нас больше ничего не связывает. Так угодно звездам».

В голове у Егора это не укладывалось, ведь в то их последнее утро она вела себя как обычно. Хотя нет, была более задумчивая, чем всегда, но это и все. А когда, ничего не подозревая, он ушел на работу, она перечеркнула навсегда все, что между ними было. Так просто, словно выкинула в унитаз использованную туалетную бумагу.

В его голове роились самые невероятные предположения, сводившиеся к тому, что ее выкрали и где-то удерживают силой. Ему удалось ее выследить, попытался поговорить, но это ни к чему хорошему не привело. Внешняя оболочка была ее, но под ней находился уже другой человек. Как бы ни было горько Егору, он больше не искал с ней встреч, вычеркнув ее из своей жизни.

«Так угодно звездам… Да ни хрена звезды не понимают в нашей жизни!»

– Завтра рано вставать, – сдержанно произнес Егор. Очарование, навеянное девушкой, которая сейчас шла рядом с ним, исчезло внезапно, как и возникло. – Пора возвращаться в гостиницу.

– Ты прав. Нас ожидает непростой день, надо хорошенько отдохнуть, – согласилась Элина, в ее голосе проскользнуло недоумение. Она ощутила резкую перемену настроения своего спутника, но не поняла ее причину.

До гостиницы они дошли молча и, холодно попрощавшись, разошлись по своим номерам.

Ночью Егору приснился необычный сон. Словно он находится в пещере и видит со спины обнаженную девушку. Худенькую настолько, что можно ее ребра пересчитать. Почему-то ему было очень важно, чтобы девушка обернулась и он увидел ее лицо. Между ними – невидимая стена, и, несмотря на предпринимаемые усилия, он не мог до нее докричаться. Внезапно на девушку легла огромная черная тень, словно поглотив ее, и он понял, что поздно что-либо предпринимать. Его подхватило течение горной реки, оно бросало его из стороны в сторону, и вот послышался приближающийся гул водопада. Он пытался и не мог за что-нибудь ухватиться, а рев водопада становился все громче. Вдоль реки выстроились в ряд Дикий, Леха, Боря, протягивая к нему руки. Но его пронесло мимо них, не хватило каких-то нескольких сантиметров, чтобы дотянуться до их рук и спастись. «Теперь все!» – мелькнуло в голове, и он на мгновение завис в потоках низвергающейся в глубокую пропасть воды. Сердце, обожженное болью, ухнуло вниз, и он проснулся с предчувствием надвигающейся беды. На часах было полшестого. Он вспомнил, как мама учила: если снится кошмарный сон, то это предупреждение о грозящей опасности. И лучше всего рассказать о нем близкому человеку, тогда лихо минует.

– Дикий, Леха, вы спите? – тихо позвал Егор, но никто не ответил. «Дикий да Дикий, а ведь у него имя есть – Володя. С сегодняшнего дня буду называть его только по имени».

Он вспомнил еще об одном обереге от последствий плохого сна. Нужно сказать: «Куда ночь, туда и сон» – и все будет хорошо. Он несколько раз повторил эту фразу, словно заклинание против злых чар.

3

ГАЗ-66 с тентованным кузовом, оглушительно ревя, с натугой пробирался через снежные заносы, укрывавшие узкую дорогу по всей ее ширине. С левой стороны простирался крутой, обрывистый склон с многочисленными шеренгами остроконечных заснеженных елей. Вдали виднелись пирамидальные вершины гор, покрытые темно-серым лесом, ближе к горизонту приобретающим синеватый оттенок. Справа поднимался такой же крутой склон, поросший деревьями и закрывающий собой небо.

Марат в аляске с откинутым капюшоном с показным спокойствием вел грузовик по бездорожью. Нетронутый снежный покров на дороге говорил, что они первопроходцы в этих местах. А вот «штурман» Мариша то и дело нервно ерзала на сиденье и испуганно смотрела по сторонам, словно ожидая нападения.

Ранним утром, когда большая часть группы собралась за чаем в гостиной, неожиданностью стал отказ Элины ехать на фрирайд. Она пояснила, что приснился дурной, страшный сон.

– В прошлом мне неоднократно приходилось убеждаться, что зловещие сны снятся не просто так. Это Послания Судьбы! А как мы поступим, увидев их, зависит от нас. – Она не стала вдаваться в подробности сна, но выглядела нездоровой, совсем не так, как накануне вечером. – Жители Карпат, бойки, увидев страшный сон, не начинают важных дел.

Егору вспомнился свой кошмарный сон, и у него появилось тревожное чувство: «А может, она права и мне тоже не надо ехать?»

– Наверное, у нее начались «женские дни», – громким шепотом выдала Мариша Борису, и тот недоуменно пожал плечами.

– Понимаю, от поездки не смогу вас отговорить. Но будьте максимально осторожными. – Элина выразительно посмотрела на Егора, словно что-то еще хотела ему сказать.

Тут двери открылись, в гостиную влетел Дикий с раскрасневшимся от мороза лицом и закричал:

– Такси прибыло! Грузитесь, господа! Не забудьте взять свое снаряжение, не на танцы едем.

– Элина решила остаться, – сообщил ему Егор, ощущая неловкость. Решение девушки было неожиданным, и он невольно вспомнил прошлый вечер, обстоятельства, при которых они расстались. «Обиделась на меня, тем самым хочет это подчеркнуть? Ожидает, что я начну ее упрашивать поехать с нами?»

– Вот как? – равнодушно воспринял новость Дикий. – Пойдем грузиться.

«Не буду ее упрашивать! Нашлась цаца! Наверное, любит, чтобы вокруг нее бегали. Раз решила, пусть остается. А мы прокатимся с ветерком».

Мариша подошла к подруге и попробовала ее разубедить, но та не поменяла своего решения. И тогда уже сама Мариша заколебалась, так как верила в приметы, предсказания, гороскопы, вещие сны. Достаточно хорошо зная Элину, она понимала, что только серьезные причины могли вынудить ее отказаться от интересной поездки в горы. «Может, и мне не стоит ехать?» Но, взглянув на оживленного Бориса, собиравшего снаряжение, сразу отбросила эту мысль. В гостиную вошел Семен и стал всех торопить.

Всю дорогу Маришу мучило тревожное предчувствие, будто что-то должно произойти: грузовик встанет, не в силах преодолеть снежные препятствия, или в нем что-то испортится. Идея отправиться на гору всей компанией на грузовике ей уже не нравилась. «Сомнительное удовольствие – забраться в богом забытое, безлюдное место ради минутного восторга, когда катишься по снежной целине, петляя среди деревьев».

Мариша не была по натуре экстремалкой и, хотя хорошо каталась на горных лыжах, вполне могла обойтись без фрирайда. Первая близость с Борисом произошла случайно, когда после устроенного руководством компании корпоратива в мексиканском стиле набравшийся текилы Борис отправился провожать ее домой и остался в ее квартире до утра. Перед этим она пережила болезненный разрыв с бойфрендом после двухгодичных отношений, и ей требовалась эмоциональная разрядка. «Клин клином вышибают», – решила она, ложась с Борисом в постель и рассчитывая на кратковременную связь, так как знала, что он женат и имеет дочь.

Ее приятно удивило то, что утром он был нетороплив. Не вскочил с постели как ошпаренный, не стал звонить приятелям с целью обеспечить себе надежное алиби для жены, не репетировал на ходу покаянную речь перед ней. Встав с постели, он приготовил для Мариши завтрак – бутерброды с сыром, кофе и галантно принес все это в постель. Пока они завтракали, Борис признался, что она давно ему нравится, а вчерашняя текила лишь добавила решительности для сближения. Свое спокойствие объяснил тем, что жена с дочерью уехали на выходные к маме, которая жила за городом. Они провели вместе целый день и ночь, много разговаривая и по-новому узнавая друг друга. У них обнаружилось немало общего. В воскресенье Борис уехал на вокзал встречать семью. На работе они держались подчеркнуто официально и тайно продолжали встречаться. Зимой вместе поехали отдыхать в Карпаты, так как жена Бориса не умела кататься на лыжах и вообще не любила зиму, предпочитала пассивный отдых в теплых странах. А Борису, наоборот, претило валяться в шезлонге с коктейлем в руке, он кайфовал от активного отдыха, занимаясь рафтингом, виндсерфингом, флайбордингом, кейтбордингом. Поэтому после пяти лет супружеской жизни они пришли к соглашению отдыхать так, как нравится каждому, заодно и друг от друга, что устраивало обоих.

Вскоре Мариша осознала, что между нею и Борисом зарождается сильное чувство, что это не просто удовлетворение сексуальных потребностей, а с его стороны – желание провести время на стороне. Она следовала за Борисом во всех его экстремальных увлечениях, каким стал и фрирайд. Она панически боялась высоты, но, если бы Борис предложил ей прыгнуть с парашютом, она бы без колебания согласилась и на это. Жизнь научила перебарывать свой страх, хотя в детстве она была очень боязливой и застенчивой девочкой, долго боялась одна оставаться в темной комнате. Может, подсознательное желание избавиться от страхов детства и пробудило в ней увлечение жуткими мистическими историями.

– Навстречу, в лоб, нам никто не может выехать? – Мариша поежилась, увидев внизу склона полуразвалившийся остов автобуса, наполовину засыпанный снегом. – На этой дороге не разминешься.

– Где ты видела дорогу? – усмехнулся Марат. Заметив, как от удивления вытянулось ее лицо, пояснил: – С тех пор, как военные построили дорогу, ею никто не занимался. Если бы не снег, нас бы тут трясло, как в кресле у стоматолога.

– Со станции Ясени мы на уазике добирались до Драгобрата, трясло еще больше.

– И там дорогой не занимаются, хотя она ведет на горнолыжный курорт. Была бы она лучше, туда ездили бы не меньше, чем на Буковель.

– Мы остановимся у военного объекта? Думаю, всем будет интересно посмотреть на него.

– То, что называем дорогой, идет только до объекта, дальше и ее нет. Поэтому в любом случае там остановимся. Только смотреть нечего. Заброшенные здания и подземелье командного пункта.

– Подземелье? – заинтересовалась Мариша. – Это интересно!

– Оно вам надо? Ничего там нет – военные все вывезли. Вам интересно спотыкаться в темноте о мусор? За этим приехали или кататься? Погода в горах переменчивая, вон те тучки мне не нравятся. – Марат кивком указал на облака сизого цвета, низко нависшие над одной из горных вершин. – Как бы они не сорвали нашу лыжную затею.

– Долго еще ехать? – забеспокоилась Мариша. – Ребята в кузове задубеют без движения.

– В кабину не стучат – значит, у них порядок. Осталось ехать недолго, а вот на квадроциклах придется несколько раз мотнуться на вершину и назад, чтобы всех перевезти.

Дорога, до этого взбиравшаяся вверх, пошла на снижение, и вскоре грузовик подъехал к небольшому плато. На нем находилось несколько приземистых серых зданий, присыпанных снегом. По периметру плато стояло множество бетонных столбов, на некоторых еще остались обрывки колючей проволоки – бывшего заграждения. Грузовик проехал мимо поднятого ржавого и кривого шлагбаума, рядом с которым прилепилась бетонная коробка бывшего контрольно-пропускного пункта.

В крытом кузове грузовика качало не меньше, чем на море в шторм. Два часа езды, с одной технической остановкой, были очень утомительными из-за пребывания в тесноте замкнутого пространства. Посреди кузова, плотно друг за другом, стояли два квадроцикла с гусеничными траками вместо колес. При погрузке квадроциклов, заметив удивленные взгляды, Сеня пояснил: «Снегоход не сравнится по проходимости с гусеничным квадроциклом. Этот выгребает по любому снегу, преодолевает более высокие подъемы, и менее габаритный. Два снегохода в кузове мы не смогли бы поместить, они длиннее. Даже для квадроциклов пришлось немного удлинить кузов. Летом снимаем траки, надеваем колеса. Гусеничные приспособления недешевое удовольствие, но они с лихвой оправдывают себя в горах по зимнему бездорожью».

Внутри крытого кузова было все максимально продумано для относительного комфорта при длительной езде. Тепло обеспечивала кразовская автомобильная печка. Под потолком были специальные приспособления для перевозки лыжного снаряжения. Под лавки, установленные вдоль бортов, также можно было складывать вещи. Для обзора имелись два небольших окошка в обеих боковых стенках кузова.

Леха был одноклассником Егора, два последних года перед выпуском они просидели за одной партой, что их очень сблизило, как и общие интересы в спорте и технике. Они вместе поступили учиться в Киевский политехнический институт, только Леха после третьего курса оттуда ушел, решив стать кинооператором. Он два года проработал помощником осветителя, потом его призвали в армию. После демобилизации он пробовал себя в других профессиях и в конце концов стал работать менеджером по продажам автомобилей. Жил он вдвоем с мамой в двухкомнатной квартире со смежными комнатами и мечтал уехать в тропические страны. Женитьба для него была событием туманного будущего из-за непростого характера его мамы. Егора он считал успешным и старался все время держаться его, хотя увлечение горнолыжным спортом было недешевым удовольствием и пробивало сильную брешь в его скромном бюджете. Незапланированная поездка на фрирайд потребовала дополнительных расходов. Он с раздражением думал: «Ради чего? Столько времени ехать, чтобы раз-другой спуститься по дикому склону?»

– Недолго осталось. – Семен старался хоть как-то расшевелить лыжников, сидевших с мрачными лицами. – А вот вам загадка: сноубордист и лыжник попали под лавину. Кого глубже закопало?

– Идиотская загадка, – хмуро отозвался суеверный Леха. «Перед спуском по дикому снежному склону шутить о лавине – дурость!»

– А какая разница? – улыбнулся Егор. – Ведь такой ответ?

Во время поездки Сеня, как мог, старался поддерживать бодрое настроение и развлекать ребят: рассказывал анекдоты, вспоминал интересные случаи из жизни, даже попытался организовать конкурс песни. Но в основном разговор вертелся вокруг фрирайда, предстоящего спуска. Однако слишком долгая езда утомила и его, и райдеры приуныли. Даже Дикий, при его холерическом темпераменте, вдруг словно впал в ступор, погрузившись в какие-то раздумья. При посадке в грузовик Марат сообщил, что Семен будет ехать со всеми в кузове, так что есть одно место в кабине, и пусть они сами решат, кому его занять. Конечно же, эту привилегию предоставили Марише, и она с радостью воспользовалась такой возможностью.

Когда грузовик остановился, находящиеся в кузове заметили это не сразу, а только услышав снаружи голос Мариши:

– Вы там что, заснули?! Выходите, приехали!

Грузовик припарковался у серого блочного здания с зияющими отверстиями на месте окон и дверей.

– Сеня, ты спишь? Поторопи с выгрузкой, нам еще в гору ехать, – скомандовал Марат.

Один за другим лыжники покинули машину, разминая затекшие конечности. После тепла в кузове они сразу ощутили мороз и ветер.

Все строения на территории бывшего военного объекта имели неприглядный, заброшенный вид. По углам прямоугольного периметра находились четыре наблюдательные вышки, одна из которых от времени или по иным причинам завалилась. За исключением вышек, больше ничто не напоминало о том, что раньше объект принадлежал военному ведомству. Сейчас он больше походил на заброшенную автобазу.

– Это и есть секретный объект? – разочарованно протянул Борис. – И ради него мы столько тряслись на этой дороге?

Марат и Семен установили наклонно привезенные с собой две толстые доски. По ним поочередно спустили квадроциклы на землю.

– До вершины шестьсот метров, мы на отметке тысяча триста метров над уровнем моря. А вот на квадроциклах придется ехать несколько километров по бездорожью, это займет минут сорок, – хмуро пояснил Марат. – За пару часов поднимемся. Первыми с нами поедут Егор и Дикий. По пути, возможно, придется расчищать завалы из деревьев, для этого берем с собой бензопилу.

– Дела-а! – недовольно буркнул Борис, осматриваясь. – Столько времени потрачено на дорогу и ради чего? А еще после каждого спуска ожидать своей очереди, чтобы подняться вверх?

– Я вас предупреждал, вы сами выбрали этот маршрут, – пожал плечами Марат. – За это время вы уже были бы на горе Бишоп и готовились съехать вниз. Здесь много времени уйдет на подъем. Только беда не в этом, а в том, что погода портится. И очень быстро!

– Не пугай! Склон, по которому будете спускаться, очень протяженный. Получите море удовольствия, – быстро вставил Сеня, стараясь поднять лыжникам настроение.

– Вон те мрачные облака двигаются в нашу сторону, они – к резкой перемене погоды, сильному ветру, – с некоторым злорадством продолжил Марат, вглядываясь в небо. – Разумнее вернуться в гостиницу. А завтра, по более удобному и короткому маршруту поехать на Бишоп.

– Мы уже приехали и возвращаться не будем! – напористо возразил Дикий. – Столько времени потратили, добираясь сюда, и, не скатившись с горы, возвратиться назад? Тучки могут повернуть в другую сторону!

– Я вас предупредил. Редко ошибаюсь с погодой, рекомендую отложить спуск.

– Чего же ты, Оракул, перед поездкой об ухудшении погоды не сказал? Мы бы не ехали! – вызверился на Марата Борис.

– Поехали, увидим, кто прав. – Марат, продолжая хмуриться, сел за руль гусеничного квадроцикла. Позади устроился Егор с бензопилой в руках. Квадроцикл завелся, давя на уши неприятным, очень громким звуком двигателя. Они тронулись по снегу, набирая скорость и вздымая вокруг себя столбы снежинок.

4

Квадроциклы скрылись в густом смерековом лесу, был только слышен шум их моторов.

– Пока за нами приедут, у нас уйма времени. Пойдем посмотрим, что это за секретный объект, – предложила Мариша.

– Хочешь узнать его секреты? – улыбнулся Борис. – Это всего лишь давно заброшенные здания.

– Марат сказал, тут есть подземелье. – Мариша умолчала, что тот настойчиво советовал туда не соваться.

– Ну и что? – У Бориса не было желания сходить с натоптанной площадки в глубокий снег. – Тебе охота бродить по пустым зданиям, где даже крысы не встретишь?

– Бр-р! – скривилась Мариша. – Противные животные, боюсь их! Переносчики инфекций.

– А заброшенные подземелья просто кишат крысами. – Борис обрадовался, нащупав слабинку Мариши. – Лучше на обратном пути займемся осмотром подземных достопримечательностей.

– Мы же устанем, будем спешить, не до экскурсии, – возразила Мариша. – Обидно ничего не увидеть. Будем без толку топтаться на месте в ожидании, пока они вернутся?

– Вообще-то мы приехали сюда кататься на лыжах, – начал Борис, но, увидев, как загрустила Мариша, согласился: – Хорошо, если ты так хочешь, немного пройдемся. Хотя в лыжных ботинках особенно не погуляешь.

Он осмотрелся и поделился мыслями:

– Здание позади нас – не иначе как бывшая казарма. Там нет ничего интересного. А вон то, вдали, с трубой, – кочегарка. Туда тоже не пойдем.

Его взгляд остановился на зданиях, находящихся от них в сотне метров, за второй линией ограждения, которая пересекала посредине территорию объекта.

– Вон то может быть секретным объектом, оно похоже на бункер. Подземелье, скорее всего, под ним. А здание рядом, скорее всего, бывший жилой корпус. Желание смотреть не пропало?

– Пойдем, пойдем! – сказала Мариша. – Хоть согреемся в движении, чего просто так стоять?

Проваливаясь по колено в снег, они двинулись в сторону бункера. Неудобные для ходьбы лыжные ботинки еще больше усложняли движение по глубокому снегу.

– Вы куда? – вдогонку крикнул им Леха.

– Обследовать секретный объект.

– Я с вами!

По мере приближения к бункеру стало видно, что он гораздо выше и больше, чем казался на расстоянии. Вход в него закрывали мощные бронированные двери, по обе стороны которых виднелись бойницы для стрельбы из пулемета.

– Может, это был какой-то скрытый командный пункт для запуска ракет, – предположил Леха.

– Для ракетного командного пункта он слишком хилый и примитивный, – возразил Борис. – Я был в бывшем таком пункте под Первомайском, где сейчас музей ракетных войск стратегического назначения. Там, глубоко под землей, находится сорокаметровая капсула на амортизаторах, и предусмотрено, чтобы этот пункт выдержал чуть ли не прямой ядерный удар.

– Ты еще внутрь не зашел, а уже делаешь выводы, – ворчливо заметил Леха.

– Марат сказал, здесь под землей такие лабиринты, что заблудиться недолго, – вспомнила Мариша и испуганно взглянула на Бориса, ожидая реакции на свои слова. Но они, похоже, наоборот, подстегнули его любопытство.

Ребята стали переходить из помещения в помещение, везде внутри было совершенно пусто. Все отсюда было вынесено подчистую. То и дело попадались следы охотников за цветным металлом, которые начали демонтировать провода, проложенные в стенах, но так и не довели дело до конца. Однообразие помещений стало надоедать. И тут Борис и Мариша вышли ко входу в подземелье, который прикрывала металлическая дверь чуть ли не полуметровой толщины, наполовину открытая. Как на кораблях и подводных лодках, на ней было запирающее колесо для герметичного изолирования помещения. Борис тут же навалился на дверь, но она не поддалась, не сдвинулась ни на миллиметр, даже когда ему на помощь пришел Леха.

– Она приварена! – Борис провел пальцем по толстому сварному шву. – Кому-то понадобилось, чтобы эту дверь не смогли закрыть снаружи. Может, внутри что-то есть?

Мариша с опаской устремила взгляд в непроглядную тьму за дверью, ее воображение рисовало логово какого-то ужасного монстра, поджидающего их в темноте. Она остро почувствовала разницу между чтением ужасающих историй в кресле и спуском в мрачное подземелье в реальности. Холодок ужаса пробежал по коже, но она тут же отмахнулась от навеянных страхом мыслей:

«Чего тут бояться? Темнота, в ней никого нет. Я не одна, а с двумя мужчинами».

Борис включил фонарик и первым шагнул за дверь. Луч света едва рассеивал темноту. Это был коридор, под наклоном уходящий вниз. В бетонном полу были проложены рельсы, видимо, по ним ходила вагонетка, на которой при необходимости можно было перевозить тяжелый груз. Какой? Боеприпасы? Это был склад взрывчатых веществ?

Бориса нагнал Леха и пошел рядом, светя фонариком мобильного телефона. Коридор тянулся вдаль, куда не доставал свет фонаря. Через несколько шагов луч света выхватил боковые ответвления.

– Мальчики, не слишком ли мы увлеклись? – спохватилась Мариша. – Марат с Сеней, наверное, уже вернулись и ищут нас.

– Возвращаемся! – согласился Борис.

Леха, отстав, все же зашел в правый боковой проход, но ничего интересного не обнаружил – это был такой же коридор. Он вернулся назад и бросился догонять спутников, которые уже далеко отошли. Спеша, в неудобной обуви, он споткнулся о рельсу и чуть не упал, уронив телефон с включенным фонариком. Тот погас. Присев, Леха стал шарить руками в темноте. Свет фонарей Бориса и Мариши все больше удалялся, а вокруг него сгустилась непроглядная тьма.

«Крикнуть им, чтобы подождали?» – И тут его рука нащупала мобильный.

Вдруг он услышал звук шагов, доносящийся из коридора, в котором он только что был. «Там кто-то есть?» У него все внутри похолодело. К счастью, фонарик включился, и Леха поспешил к выходу. Ему казалось, что кто-то все время сверлит его взглядом из темноты. Он то и дело на ходу оборачивался и светил фонариком назад – нет ли там кого? Свет едва пробивал плотную темноту на 3–4 метра, и чувство опасности его не оставляло до самого выхода. «Наверное, звуковая галлюцинация», – решил он, оказавшись снаружи и обрадовавшись дневному свету. О произошедшем он решил друзьям не рассказывать, зная, что они сразу начнут над ним подшучивать.