Текст книги "Чаша тьмы"

– Учитель, не отрывай меня от важных размышлений о судьбах небес и свойствах миров, – буркнул Ученик.

– Нет, я серьезно! – воскликнул Эстен Джальн. – Как он Арвалирена намалевал! На собственной роже, между прочим! До Йолна ему, конечно, далеко, но если поднатаскать его по части прикладной магии…

– Ты собрался его учить? – удивился Ученик.

– Ну не прямо сейчас, но… – задумчиво протянул Эстен Джальн.

Ученик фыркнул.

– Ты только имей в виду, что ихний Эруэлл который король, тот и вовсе рисовать не умеет! – хихикая, сообщил он.

– Рисовать не умеет? – удивился Эстен Джальн. – Что ты городишь? Этого просто не может быть! Человек, не умеющий рисовать, невозможен к существованию. Рисовать – значит оставлять следы на поверхности. Любой, кто умеет ходить, – уже художник. А Эруэлл умеет ходить. Даже лучше нас с тобой. Разведчики – они такие. Суровый народ.

– Но он ни разу не держал в руках ни карандаша, ни кисти!

– Научим! – уверенно пообещал Джальн. – Научил же я тебя как-то…

– Это еще кто кого научил! – воскликнул Ученик.

– Ловлю на слове, – коварно улыбнулся Джальн, – вот ты Эруэллом и займешься.

– Прямо сейчас?! – ужаснулся Ученик.

– Нет, что ты, – успокоил его Эстен Джальн, – после войны.

– Кстати, наш старый недобрый приятель наблюдает, – вдруг нахмурился Ученик.

– Архимаг? – воскликнул Эстен Джальн.

– Он самый, – буркнул Ученик. – За Йолном смотрит, гад. Как бы какую пакость не удумал.

– Надо что-то делать! – вскочил Джальн. – Надоел мне этот взбесившийся клочок бумага – сил нет!

– А я знаю – что! – вдруг просиял Ученик. – Я вчера одну штуку придумал, только не знал, зачем она. Теперь знаю.

– Ну? – Эстен Джальн уставился на Ученика.

– Он через шар смотрит, – пояснил тот.

– Сам знаю, и что с того?

– А я придумал, как ослепить его шар. Насовсем.

– У него этих шаров! – фыркнул Эстен Джальн.

– Что ж, значит судьба моя такая, – философски развел руками Ученик, – придется поработать сверхурочно.

– Первейший долг и обязанность всех без изъятия Учеников много работать и мало спать, – наставительно заметил Эстен Джальн. – А также первейшее право.

Архимаг старательно пялился на ведомое Йодном Холнамуртеном иллюзорное войско. Впрочем, Архимаг до сих пор не понял, что войско иллюзорно. Окажись в этот миг в его кабинете любой маг, поднаторевший в обращении с магическим шаром, – и манипуляции Йолна были бы раскрыты, а загадка неведомо откуда взявшейся армии разрешена к полному удовольствию господина Архимага… но кого попало Архимаг в свой кабинет просто так не пускает – незачем всякой мелочи знать, как слаб Его Милость в обращении с таким пустяковым артефактом, как магический шар.

Архимаг смотрел на неведомых чужаков. Он хотел узнать, куда они направляются. Понять, кто они такие и что задумали. Откуда они взялись, наконец, и куда ведут его собственное воинство.

Архимаг старательно пялился на мерно шагающих великанов, легко скользящих эльфов, гордо ступающих гномов. Пялился.

До тех пор пялился, пока обзор не заслонила роскошная женская задница. Она наползла откуда-то сбоку и заслонила собой все. Не только эльфов, гномов и великанов, но также горы, моря и реки – вообще все. Она была так огромна, что Архимаг даже не сразу понял, что это такое. А когда понял – взревел от ярости и произнес несколько настолько грязных заклинаний, что слуги потом замаялись отмывать его рабочий кабинет.

Архимаг употребил все свои знания и опыт, всю свою колдовскую мощь, но задница из шара так и не исчезла. Архимаг схватил другой шар, потом третий – тщетно. Из всех магических шаров на него смотрела одна и та же картина, вообще-то задницы не обладают свойством смотреть, но эта – обладала, она смотрела на Архимага ехидно и весело, и под ее взглядом Архимаг прямо-таки трясся от бессильного гнева.

Спешно вызванные специалисты по магическим артефактам, объявили что картинка эта поселилась внутри самих шаров и, по-видимому, шары испорчены безнадежно. Зараза распространилась почти мгновенно. Вскоре в Ордене Черных Башен не осталось ни одного исправного магического шара.

– Проклятый Зикер! – в ярости простонал Архимаг.

Вот уж кто догадался бы, как выйти из положения! Надо его найти. Надо. Я прикажу. Попрошу. Потребую. Он не посмеет отказать. Не посмеет. Я – Архимаг. Проклятый Зикер! Гад. Не он ли это подстроил?

– Хорошо поработали! – довольно сказал Эстен Джальн.

– Я молодец, да? – нахально поинтересовался Ученик.

– Ты гений, – коварно улыбнулся Эстен Джальн.

Курт проснулся внезапно. Звук бьющегося стекла был настолько резким, что на какой-то миг ему показалось, что весь мир со стеклянным звоном разбился у него над головой. Он сел, задыхаясь от внезапного ужаса, тараща мутные со сна глаза, натужно пытаясь углядеть, рассмотреть, обнаружить причину столь напугавшего его звука. Руки его осторожно касались волос, плеч, одеяла, в которое он завернулся, касались, пытаясь стряхнуть осколки разбившегося Мира, но их почему-то не было. Вообще ничего разбившегося не было.

– Никогда так не вскакивай! – резко сказал Мур. – Если бы здесь оказался враг, он бы тебя просто на всякий случай убил. Услышал что-то подозрительное – не шуми, не вскидывайся, вначале осторожно открой глаза, осмотрись, оцени обстановку, сообрази, что делать дальше.

– А что случилось? – хриплым со сна шепотом спросил Курт.

– Ничего опасного, – усмехнулся Мур, – просто твоему непосредственному и вышестоящему начальнику захотелось на тебя посмотреть.

– Он… здесь? – выдавил из себя Курт. – Почему я его не вижу? Кто он?!

– Подними глаза к потолку. – предложил посох.

Курт поднял взгляд и тихо взвыл от ужаса. Под потолком плавал огромный светящийся глаз. Курт взвыл еще раз, несколько громче, и попробовал заползти под одеяло. Мур фыркнул.

– Послушай, – сказал он Курту, – ты действительно уверен, что вышестоящее начальство нужно приветствовать громким воем и стремительным заползанием под одеяло? Между прочим, сквозь него тебя не видно, ты в курсе?

– Вот и хорошо, – убежденно заявил Курт, – я еще и под кровать залезу.

– Не стоит, – усмехнулся Мур, – там наверняка полно пыли. Лучше поздоровайся со своим боссом.

– Поздоровайся, – хмуро буркнул Курт, – а он чего молчит?

– А ты попробуй поговори при помощи глаза! – развеселился Мур.

– А… а у него… только глаз… и ничего, да? – растерянно-испуганно спросил Курт.

– Не только, – утешил Мур, – но, знаешь ли, Джанхар сейчас окружает настолько плотная защита, что даже глаз сквозь нее просунуть – подвиг. Так что перестань дурить, вылезь из-под одеяла и дай ему на себя посмотреть. Что ты, как маленький, честное слово? Ручаюсь, он не откусит тебе голову уже хотя бы потому, что ему нечем будет это сделать. Покажись и можешь спать дальше.

Курт сжал зубы, набрался храбрости и высунулся из-под одеяла. Глаз висел там же, где и раньше. Плавно покачиваясь, он с юмором глядел на Курта. Его покачивания были так выразительны, что Курт почти воочию увидел, как седой, умудренный веками жизни чародей, лукаво улыбаясь, качает головой в искреннем удивлении – дескать, ну дела, бывает же!

– Так вышло, – разведя руками, чуть виновато ответил он глазу, ответил на все, о чем тот мог бы спросить, будь у него чем спрашивать.

Удивленно моргнув, глаз уставился на Вэйэрн Лаанрон у Курта на пальце.

– Так вышло, – повторил Курт, – честное слово…

Едва заметная тень призрачной усмешки нарисовалась в воздухе. Глаз озорно подмигнул и исчез.

– Ох, – выдохнул Курт.

– Все, – объявил Мур, – аудиенция окончена, можешь спать спокойно.

– Уснешь тут, – проворчал Курт, заворачиваясь в одеяло. – Опять какой-нибудь глаз припрется…

– Разве что ронские солдаты захотят погреться под твоим одеялом, – отозвался Мур, – но на этот случай у нас есть хозяин гостиницы.

– Ты имеешь в виду, что он проводит их сюда тихо, так чтоб они меня не разбудили? – ехидно поинтересовался Курт.

– Предателей казнят даже в Джанхаре, – не пожелал принять шутки Мур, – он никогда такого не сделает. Напротив, он сделает все, чтобы этого не произошло.

– Да? Ну тогда ладно, – зевнул Курт, – попробую уснуть. Однако имей в виду, если мой босс просунет сюда еще какую-либо часть своего тела – я подаю в отставку, так и знай!

– Ужас как грозно! – фыркнул Мур. – Спи, зануда!

– Сплю, – пробурчал Курт, переворачиваясь на другой бок и поудобнее устраивая голову на подушке.

Проснулся он уже утром.

– Вставай, засоня! – весело распорядился Мур.

– Сам такой, – проворчал Курт. – Орешь тут в самое ухо… я, может, и вообще не спал… я, может, размышлял о судьбах грядущего, как это и пристало великому магу!

– Храпел так, что стены тряслись! – хихикнул Мур.

– Ну и что? Храп помогал моим грандиозным размышлениям! – нахально соврал Курт. – Просто ты не осведомлен об этом тайном разделе магии. Высокое Искусство Храпа есть потаенная материя, недоступная для неискушенных простаков, сотворенных из дерева в наказание за длинный болтливый язык… уй! Больно же! – Курт схватился за лоб. – Вот зверь! У меня и предыдущая-то шишка сойти не успела.

– Судя по невероятному количеству невнятной чепухи, осквернившей твои уста, ты уже проснулся, – флегматично заметил Мур.

– Это тебе кажется, что я проснулся, – зевнул Курт.

– Будешь так зевать – кровать проглотишь, – пообещал посох, – а не можешь проснуться, так сполосни рожу во вчерашней ванне – мигом в себя придешь.

– Полоскать рожу в холодной грязной воде – не есть деяние, достойное великого мага, – поморщился Курт.

– Ну так сделай воду чистой и нагрей ее при помощи магии, раз ты такой великий, – фыркнул посох, – а не можешь, так призови хозяина, чтоб принес тебе умыться и завтрак. Пора уже.

Маг появился неожиданно. Он вышел из потолка и с любопытством уставился на Курта.

– Сгинь! – не очень вежливо поздоровался Курт, а потом пожаловался: – Мур, у меня глюк!

– Я не глюк, я – маг! – возмущенно заявил маг, величественно опускаясь на пол.

– Безобразие! – возмутился Мур. – Видывал я дрянные гостиницы, где тараканы и клопы с потолка сыпались, но чтобы маги?

Маг смерил посох тяжелым уничтожающим взглядом.

– А с предателями я вообще не разговариваю! – с мрачноватой угрозой объявил он посоху – С тобой в Тайной Палате поговорят!

– Не поговорят, – в тон ему ответил Мур, – я состою при Департаменте Разведки и подчиняюсь только Верховному Магу Джанхара. Только.

– Слыхал я такие басни, – скривился маг, – ничего, в Тайной Палате разберутся.

– Мур, я не понял, мы что – должны защищаться? – спросил Курт. – Это враг?

– Вообще-то это свой, – досадливо хмыкнул посох. – К сожалению. А лучше бы враг. Хлопот меньше.

– Так что, мы сдаемся и просим прощения?

– Ни в коем случае! – отрезая Мур. – Вот еще! Сдаваться всяким! Много чести. Еще разведка станет обалдуям разным сдаваться! Разумеется, мы защищаемся. Просто… неплохо бы оставить этого лося в живых. Все-таки свой… нехорошо как-то своих убивать.

– Как трогательно, – злобно скривился маг, – как милосердно! Я в восторге от вашей гуманности, «господа разведчики»! Сожалею, но не могу ответить тем же. Вы арестованы!

– На основании чего?! – возмутился Курт.

– Ты – на основании подозрительного вида и необоснованного наличия у тебя джанхарского боевого посоха, – заявил маг, – а твой посох – за дезертирство с поля боя! По законам военного времени я имею право испепелить вас на месте!

– Вот идиот, – вздохнул Мур.

– Может, ему монетку показать? – спросил Курт.

– Даже если ты ему задницу покажешь – легче не станет, – хмыкнул посох, – он не посвящен, а кроме того – дурак каких мало.

– Так может, я ему в репу?.. – спросил Курт.

– В репу, в репу… – проворчал посох. – Фу, как грубо! Добрей нужно быть к людям. Будь добрей – и они к тебе потянутся… а вот тогда уже можно и в репу! – помедлив добавил он.

– Молчать! – рявкнул маг. – Не разговаривать!

– Так все-таки молчать или не разговаривать?! – издевательски обрадовался посох.

На какой-то миг маг растерянно заткнулся.

– Смотри-ка, Курт – он думает! – с восторгом шепнул посох. – Вот. Учись, как это делается! Сначала морщишь лоб, потом густо хмуришь брови, потом начинаешь медленно наливаться кровью, попутно осознавая, что ты – болван.

Курт фыркнул.

– Руки за голову! – взревел маг, чувствуя, что становится смешным, и оттого разъяряясь еще больше.

– Что, и мне тоже?! – восхитился Мур.

– Тебе?! – Маг окончательно побагровел от гнева, его затрясло, руки опасно взметнулись, на кончиках пальцев вспыхнула нестерпимая белизна.

– Курт, в портал его, быстро! – воскликнул Мур. – И подальше!

То, что еще недавно получалось с таким трудом, то, что требовало времени, сил и концентрации, выскочило само собой. Курт и сам не заметил, как сотворил портал и швырнул его в своего противника. Мгновение назад он и знать не знал, что можно швыряться порталами, мгновение назад он и ведать не ведал, что у него такое получится, Мур его такому и не учил вовсе… однако сильный испуг и несомненная талантливость сделали свое дело. Мерцающий блин портала, подрагивая всеми своими запредельностями, полетел в обалдевшего мага.

Однако тот был куда более опытным бойцом, нежели Курт. Мановением мизинца он сотворил вокруг себя магическую защиту. Подлетевший портал ударился о нее и вдребезги разбился, окрасив на миг все вокруг себя сумеречными красками мнимости.

Маг улыбнулся и вновь воздел руки.

Курт взвыл от ужаса, и порталы посыпались из него, как горох из худого мешка. Еще… еще… еще… сто… двести… тысяча… порталы один за другим летели в незадачливого мага. Его защита была совершенна, и порталы вновь и вновь разбивались о нее, неспособные отправить его куда бы то ни было, но силой своей скорости они отбросили его от Курта, протащили через всю комнату и прижали к противоположной стене. Нападать он уже не мог. Все, на что его хватало, – удерживать защиту.

Наконец Курт слегка запыхался, утратил концентрацию, и порталы иссякли.

Маг стоял совершенно ошарашенный, глядя на Курта теперь уже с легким испугом. Впрочем, не таким уж легким. Испуг тяжелел на глазах. Маг и представить себе не мог, чтоб какой-то сопляк, раздобывший посох… Но… значит, дело еще хуже. Не сопляк. Враг.

Умный. Хитрый. Могущественный.

Враг.

Враг, нацепивший на себя маску недалекого простачка. Идеальную маску. Маску, достойную восхищения. Неотличимую от лица.

Враг. Враг, который что-то замыслил. Что?

Впрочем, неважно. Врага нужно бить, а интересоваться подробностями его коварных замыслов – дело для тыловых крыс. То есть, конечно, простите за случайную мысль, господ штабных магов и спецов из Тайной Палаты. Вы уж не взыщите, господа, обмыслился чуток. А только нет у меня ваших знаний и опыта. И времени нет. Есть только враг. Которого нужно бить. Любой ценой.

Курт тяжело вздохнул и вытер вспотевший лоб.

– Эк, тебя порталами-то поносило! – восхищенно выдохнул Мур. – В жизни такого не видал!

Маг у стены слабо шевельнулся и нерешительно поднял руку.

– Сдавайся, бедняга! – с насмешливой жалостью предложил ему посох. – Мой хозяин куда круче! Это тебе повезло еще, что он порталами тебя завалил, а то давеча тут один невезучий тип к нему приставал, а хозяин как раз материализацию конского навоза отрабатывал… можешь себе представить, чем его завалило?! Там еще неподалеку горная цепь была, ну так в ней теперь на одну гору больше! Причем мимо той горы народ старается не ездить. Больно уж аромат обильный. Местные же селяне, напротив, тянутся туда, на предмет полезного для земли продукта, и вывозят здоровенными возами, но гора и не собирается уменьшаться. Даже и не знаю, смог ли тот тип выкопаться. Маг он, конечно, был сильный, не тебе чета, но ведь силы-то небеспредельны…

Маг у стены шевельнулся еще раз, и в руке его возник тускло-серый, чуть светящийся по краям лезвия меч.

– Хум Хотургол! – блеклым голосом выдохнул Мур. – Это… запрещено… это заклятие запрещено в Джанхаре!

– На войне как на войне, – неприятно усмехнулся маг. – Надгробие из конского навоза меня не прельщает, уж извините!

– Что это еще за «хум»? – тихо спросил Курт.

– Страшная гадость, – так же тихо ответил Мур. – Омерзительная. Усмехаясь, маг начал медленно приближаться.

– Курт, брось меня на пол и телепортируйся! – быстро приказал Мур. – С Лаанроном на пальце у тебя не будет приступов, а этому придурку нужен в первую очередь я. Оставь меня, и я позабочусь, чтоб он тебя не преследовал!

– Ну вот еще! – возмутился Курт. – Откуда я знаю, что этот гад с тобой сделает?!

– Курт, шутки кончились, это слишком опасно! – торопливо сказал посох. – Этот псих окончательно свихнулся, раз использует Хум Хотургол!

– Врага нужно бить его же оружием, – наставительно заметил приближающийся маг. – Да? Хорошая идея… – рассеянно заметил Курт.

Еще миг он отрешенно созерцал приближающегося мага, а затем, ухватив прикроватную тумбочку, с силой швырнул ее в руку мага, держащую тусклый клинок. Мага шатнуло. Его рука дернулась, и страшный клинок коснулся его собственной магической защиты. Маг завизжал от страха. Защита осыпалась серебристым пеплом, а смерть, смотревшая из клинка рассеянными голубыми глазами, стремглав выпрыгнула наружу. Магу удалось создать еще одну защиту, но смерть разрушила ее легким касанием ладони. Маг создал еще одну… еще… еще…

Он был по колено в серебристом пепле, когда смерть, недовольно пожав плечами, втянулась обратно в меч. Ее голубые глаза закрылись. Меч упал на пол и исчез. Вслед за ним растаял серебристый пепел. Курт мельком подумал, что он был очень красивый. Что еще никогда ему не удавалось увидеть такого красивого пепла.

Маг не упал. Он тяжело осел, как подтаявший сугроб. Его глаза почти вылезли из орбит, а дышал он так, будто только что самолично перетаскал нафантазированную Муром гору конского навоза.

– Мои поздравления, хозяин, – удивленно и уважительно заметил Мур, – ты его сделал. Он теперь дня три колдовать не сможет.

– Значит, теперь ему можно набить морду! – обрадовался Курт.

– Нужно, – решительно поправил его посох, – нужно набить. Вот только пусть отдышится чуток, бедолага.

Старательно дышащий маг взирал на Курта в немом изумлении.

– Враг… воспользовался бы… каким-нибудь… чудовищным заклятием… – трудно выдохнул он. – А не…

– А не тумбочкой, – подсказал посох. – Враг уже прикончил бы тебя, болвана, а не морду бить собирался!

Маг вновь замолчал. Слышалось только его дыхание, свидетельствующее, вероятно, о глубоких внутренних переживаниях и раздумьях.

– Опять мыслит, – шепнул Мур.

– Все равно набью! – упрямо повторил Курт.

– Думаешь, я против?! – фыркнул Мур.

Наконец лицо мага просветлело.

– Додумался, – констатировал Мур.

– Ты не смеешь поднимать на меня руку! – уставив на Курта указательный палец, тоном не терпящим возражений, провещал маг.

– И точно – додумался! – констатировал Мур.

– Поединки между белыми магами запрещены до конца войны! – добавил маг.

– Отдышался! – констатировал Мур.

– В репу! – возгласил безжалостный Курт.

– Меня нельзя бить! – испугался маг. – Поединки…

– А ты сам?! – возмущенно рявкнул Курт.

– Я действовал в неведении, – отпарировал хитрый маг.

– В неведении? – растерялся Курт.

– Ну да, – уверенно улыбнулся маг, – я же не знал, что ты белый маг, а ты теперь – знаешь.

– Ну положим, твои одежды не очень-то белые… – с надеждой заметил Курт. – Скорей уж серые…

– Предосторожность! – торопливо воскликнул маг. – Военная хитрость!

Вскочив, он одним движением скинул плащ и, вывернув его наизнанку, вновь надел. Изнанка была искристо-белой.

– Вот так, – довольно улыбнулся маг, – нельзя меня бить. Белых магов не бьют.

– А черных? – вдруг спросил голос из пустоты.

Курт вздрогнул.

– Черных – сколько угодно! – улыбаясь, ответил ничего не заметивший маг. – В конце концов это ведь даже не право, скорей – священный долг. Любой нормальный человек просто обязан набить морду черному магу.

– Превосходно, – усмехнулась пустота. – Вот и ответ на вопрос, как набить морду белому магу – покрасить его под черного, потом набить как черному.

Из пустоты возникла рука со здоровенной чернильницей. Чернильница на миг зависла над головой белого мага, потом перевернулась. Густой дождь искрящихся черных чернил обрушился на белоснежные одежды мага. Тот взвыл дурным голосом и рванулся в сторону. Но не тут-то было! Возникшие из пустоты руки удержали его на месте. Опустевшая чернильница упала на пол. Вслед за руками из пустоты появилось и все остальное тело.

– Зикер! – обрадованно вскричал Курт.

– Зикер!!! – в ужасе простонал перекрашенный маг, падая в обморок.

– Просто проходной двор какой-то, – с неудовольствием пробурчал Мур, – то один маг, то другой… кошмар!

– Зикер, что ты здесь делаешь? – спросил Курт, и посох с раздражением отметил, что в голосе его приятеля многовато радостных ноток. Особое же раздражение вызывал тот факт, что не очень-то это его и раздражает. А должно бы. Ведь он же честный джанхарский посох, а Зикер – черный маг, как ни крути. Почему даже его самого, не говоря о Курте, так радует приход врага? И почему так тяжело и неприятно видеть того, кто должен бы быть другом? Посох перевел взгляд с одного мага на другого и только вздохнул. Что ему теперь Курт скажет? И что на это можно ответить? Особенно если не врать – что? Что не все белые маги такие?

– Вообще-то я случайно здесь оказался, – ответил Зикер, – мимоходом, так сказать… смотрю – тебе помощь нужна, да еще в таком благородном деле. Набить морду белому магу! Как злой и ужасный черный маг, я просто не мог пройти мимо! Помочь тебе – мой священный долг!

Курт долгим внимательным взглядом посмотрел на Зикера, потом на белого мага, мешком обвисшего в его руках.

– Послушай, Мур, – задумчиво сказал он, – я начинаю думать… вот посмотри сам, перед нами два мага – белый и черный. Черный спас нас с тобой из плена и проводил до самого Джанхара, не его вина, что нас занесло черт-те куда, а Белый хотел упрятать нас за решетку, а когда не вышло – убить…

Курт замолчал и вопросительно посмотрел на посох.

– Продолжай, – вздохнул тот.

– Я хочу спросить – может, мы не туда идем? Может, нам в Орден Черных Башен надо?! – тихо, но решительно проговорил Курт. – Что-то мне эти белые маги не нравятся…

– Курт, не все белые маги такие! – жалобно воскликнул посох.

– Все, – с омерзением скривился Зикер. – Жуткая дрянь, Курт! Даже и не пробуй! Абсолютно несъедобные типы! Я как-то разок попробовал – неделю потом плевался!

Курт в немом ужасе уставился на Зикера. Посох вздохнул с облегчением. Прямо сейчас в Орден Черных Башен Курт не сбежит! Мур поймал себя на тревожной мысли, что он скорей отправится с Куртом в Орден Черных Башен, чем с этим перемазанным чернилами поганцем – в Джанхар.

«Выходит, я привязался к мальчишке сильней, чем к делу своей жизни!»

Мысль была новой. Мысль была тревожной. Мур уже привык как-то привязывать своего ученика и хозяина к своим планам, целям и стремлениям. Как-то само собой разумелось, что Курт должен принять участие в его борьбе и его долге. А теперь что – все наоборот выходит? Муру не хотелось проверять на практике, что он сделает, если… ему даже думать об этом не хотелось!

Собственные тревожные мысли отвлекли Мура, и он пропустил момент, когда Зикер начал говорить. А то, что говорил черный маг, было… невероятно. Этого просто не могло быть!

– …потому что посох твой прав, Курт, – говорил самый ужасный маг всех времен и народов, – не все белые маги так же плохи, как этот, и не все черные похожи на меня. Боюсь, я один такой. Ну почти один. Я ведь почему и пришел… твой посох, думается, и сам не знает, до какой степени верно он ведет тебя… особенно теперь, когда ты побывал Богом и добыл себе Фэррин Лианрин…

– Что добыл? – удивился Курт.

– Кольцо у тебя на пальце, – пояснил Зикер.

– Мур его как-то иначе называл, – сказал Курт, – кажется Вэйэрн…

– Вэйэрн Лаанрон, – кивнул Зикер, – есть у него и такое имя. Как его только не зовут те, кто хоть что-то о нем знает… впрочем, неважно! К делу. Я не могу сейчас объяснить все. Не время и не место. Так сказать, декорации не располагают. – Зикер встряхнул все еще висящего у него на руках мага. – Главное, помни одно: ты должен добраться до Джанхара и увидеться с Верховным Магом. Расскажешь ему о себе.

– Должен?! – попробовал возмутиться Курт.

– Должен, – твердо ответил Зикер, глядя Курту прямо в глаза.

– А что такое «о себе» я должен ему рассказать? – сдался Курт.

– Все о себе, – ответил Зикер, – все, что сможешь вспомнить. И чего не сможешь – тоже.

– Станет он такую чепуху слушать! – отмахнулся Курт. – Что ему, заняться нечем, что ли?

– Станет, – убежденно ответил Зикер. – Можешь на эту тему не беспокоиться. Маги умеют слушать. А если что пойдет не так, скажешь ему, что ты тот, кто обрушивает лавины, скажешь ему, что я так сказал. Скажи, это мой подарок ему.

– Ничего не понимаю, – прошептал посох.

– А объяснять я не стану, – ехидно улыбнулся Зикер. – Злые черные маги никогда ничего не объясняют. Эту тяжелую и скучную работу они оставляют добрым белым магам.

– Мне остается только благодарить Богов, что ты теперь почему-то на моей стороне, – вздохнул Мур. – Я не знаю, что ты задумал, Зикер, но ты велик, загадочен и ужасен, как всегда!

– Приятно слышать, – улыбнулся Зикер, – значит, я еще на что-то гожусь! Ладно. Пора подумать о нашем общем знакомом.

Зикер не слишком вежливо встряхнул повисшего у него на руках черного белого мага. Тот слабо застонал и открыл глаза.

– Сколько я понимаю, никто из вас не собирается употребить его в пищу? – вежливо поинтересовался Зикер.

– Нет! – вырвалось у Мура.

Курт решительно потряс головой.

– И правильно, – одобрил Зикер, – нечего всякую дрянь жрать. Изжогу заработать можно. В самом начале я слышал идею набить ему морду. Была такая идея?

– Была, – кивнул Курт.

Зикер двумя пальцами ухватил мага за лицо. Повернул направо, потом налево. Пожал плечами.

– По-моему, тут нечего набивать, – брезгливо сказал он и вопросительно посмотрел на Курта. – Ты не согласен?

Тот, фыркнув, кивнул.

«И в самом деле – нечего! Жалкий, дрожащий человечишко… тоже мне – маг!»

– И все же еще ни один черный маг не отпустил белого вот так, запросто, – заметил Зикер, – и я бы не хотел создавать прецедент… боюсь, меня неправильно поймут мои уважаемые коллеги, как друзья, так и враги. Что же делать?

Глаза перекрашенного мага открылись.

– Я… белый… маг… на меня… нельзя… – с трудом разлепив губы, прошлепала несчастная жертва собственного наглого идиотизма.

– Кстати, а в чем он обвиняется? – вдруг заинтересовался Зикер.

– Хум Хотургол, – нехотя ответил Мур.

Ему было стыдно. Так стыдно, словно это он сам применил такое. Подобному заклятию не должно быть места в честном магическом бою, как нет места засапожному ножу в рыцарском поединке и отравленной игле на состязаниях борцов. И эту дрянь применил белый маг. Белый!

– Хум Хотургол… – раздумчиво протянул Зикер. – Известная штучка. Да…

Он приподнял белого мага, словно взвешивая его в руке, и Курт поразился диковинной картине. Пожилой, если не сказать старый, человек, без усилий держал на вытянутой руке здоровенного, вдвое его тяжелей, мордоворота. Курт только сейчас рассмотрел, какой неслабый противник ему достался.

«А этот „белый“ и впрямь здоровенный… как это я ему морду бить собрался?.. он бы меня одной левой… и как это его Зикер держит? Магия, не иначе!?»

Впрочем, Курт знал, точнее, чувствовал, что магией здесь и не пахло. Зикер просто держал белого мага, внимательно его разглядывая.

– Среди черных магов есть редкостные поганцы, – вымолвил он наконец, – среди белых тоже… попадаются. – Зикер сморщился, словно раскусил что-то ужасающе кислое. – Но ты ни то, ни другое, – добавил он, – ты ни черный, ни белый, ты просто – поганец. Такую грязь, как ты, даже топтать противно… это дело не в моей компетенции, – наконец решил Зикер, – сами думайте, что с ним делать. Но это не белый маг, Курт. Мало ли кто в какие одежды вырядился.

– Я знаю, что с ним делать, – сурово сказал Мур. – Курт, брось меня на пол!

Его тон был решителен и непререкаем. Курт не посмел ослушаться. Упавший на пол посох тут же вспыхнул синим пламенем и сгорел.

Пламя угасло, оставив по себе здоровенный сизый клуб дыма. Дым медленно поднялся от пола, качнулся, потянулся, распрямляясь во весь рост, и глубоко вздохнул, воплощаясь.

Перед Куртом и Зикером стоял седовласый юноша с яркими зелеными глазами, в черной одежде и с золотым кинжалом на серебряном поясе.

– Ох! – только и выдохнул Курт.

И даже Зикер вытаращил глаза.

– Однако! – пробормотал он.

Невероятный юноша стремительно шагнул к совершенно ошалевшему белому магу. Несчастный старательно икал, безуспешно пытаясь потерять остатки своего и без того жалкого сознания.

Быть может, все дело было в том, что там и терять-то было особенно нечего?

– Посмотри мне в глаза, – велел юноша, и маг, дрожа, исполнил его приказ. – Ты тотчас отправишься к Верховному Магу Джанхара и передашь ему, что Мур настаивает на незамедлительной встрече, – проговорил юноша, – потом сообщишь ему про Хум Хотургол и проследуешь в Тайную Палату, где также расскажешь о своем преступлении.

Маг икнул.

– Но я же… я… – Он дрожал, как в лихорадке, но все еще пытался возражать.

Юноша ответил ему звонкой фразой, больше похожей на пение флейты, чем на человеческую речь.

– Слушаюсь, господин, – поклонился белый маг.

Он больше не икал.

– Отпусти его, Зикер, – попросил юноша, и черный маг послушно отшагнул в сторону.

– А ты – стой прямо! – прикрикнул он на белого мага.

Тот вздрогнул и вытянулся.

– Повернись спиной!

Повернулся.

– Перестань дрожать!

Перестал.

– Курт, сделай одолжение, подойди, – попросил юноша.

Курт послушно приблизился.

– А теперь дай ему пенделя! – распорядился юноша. – Такого, какой он заработал!

– Такой у меня вряд ли выйдет, – усомнился Курт. – Я все ж таки не великан или дракон какой…

– Ты гораздо хуже, – одобрил его юноша, – ты – именно то, что надо! Давай.

– Сделаю, что смогу, – пообещал Курт, примериваясь.

Чудовищной силы пинок бросил белого мага на стену. В стене замерцало зыбкое окно портала. Еще миг – и портал проглотил его.

– Вот и все, – сказал юноша, – пусть его теперь Тайная Палата судит.

– Он не сбежит по дороге? – спросил Курт.

– Не сбежит, – успокоил его Зикер, – из-под такого заклятия не сбежишь. А я-то счел вас симпатичными и безопасными ребятами, господа белые маги! – Шутливо покачав головой, он уставился на юношу. – А вы, оказывается, злые колдуны… и могущественные притом! Как же это я так на старости лет обмахнулся?

– Скажи еще, что ты так не можешь, – фыркнул юноша.

– Превратиться в посох я точно не могу, – усмехнулся Зикер.

– И я не мог – в человека, – заметил юноша, – это – Курт. Не сам, конечно. Просто… его Сила позволяет делать такие вещи. А с Лаанроном многое становится вполне возможным. В том числе и для меня. – Чем дольше смотрю на вас, тем больше убеждаюсь в собственной правоте. – Зикер выглядел необыкновенно довольным. – Именно вы двое – та ложка, которой предстоит перемешивать весь этот суп, чтоб он не пригорел и не выкипел.