Текст книги "Альвандер: Кристалл Альвандера. Корабль Альвандера"

Феола медленно повернулась к старейшинам.

– Жезл не может повернуть время вспять. Не может вернуть молодость. Но ему подвластны все растения Леса. В том числе он способен вылечить и дать новые силы. Я не знаю, на сколько их хватит. Полагаю, лет на сто. А потом можно попробовать повторить. – С этими словами Феола медленно подошла к королю и протянула жезл ему.

Тот остался недвижим, не сделав даже попытки принять дар. Я сначала не понял почему. Если бы король стоял ко мне лицом, я, быть может, догадался бы. А так понадобилось некоторое время, чтобы сообразить. Король едва сдерживался, чтобы не заплакать. Он медленно опустился на одно колено, осторожно принял подарок и поцеловал его. Поднялся и передал одному из старейшин. Тот торжественно понес его с поляны в сторону дома Совета. Король же обнял Феолу за плечи, поставив перед собой, и повернулся к нам.

– Спасибо. Спасибо вам, ребята. Вы даже не представляете, какой подарок только что сделали.

Уже когда эта непредвиденная часть праздника закончилась, когда немного утихла радость эльфов, когда Эльдар и Мелина перестали наконец прыгать вокруг нас, мы смогли улизнуть в лес и спрятаться там от торжественных поздравлений, которые успели надоесть. Эльдар и Мелина натаскали нам еды со столов, так что праздник для нас начался в стороне от главной поляны на небольшой проплешине в лесу. Чашки с едой стояли прямо на земле, а мы располагались вокруг.

– Уф! Всеобщее внимание весьма приятно, но быстро утомляет, – вздохнула Феола, плюхаясь на живот перед нашим «достарханом».

Тут меня неожиданно пробил смех. Друзья озадаченно уставились на меня.

– Я вот о чем подумал, – выдавил я сквозь смех. – Помните, мы как-то читали книги про магические предметы древности? А ведь наш жезл – это и есть такой предмет. И я подумал, может, те предметы тоже сделали какие-то ребята более развитой цивилизации в качестве подарка? Или ради шутки. Представляете, пройдет миллион лет, разовьется на Земле новая цивилизация. И вот отыщут наш жезл археологи и будут гадать, что это и для чего оно нужно.

– Тьфу! – Феола отвернулась от меня. – Придет же тебе в голову.

– А что? – неожиданно поддержал меня Алькор. – Полагаю, что для наших предков лет этак пять тысяч назад наш жезл и правда показался бы магическим предметом.

Эльдар шутки не поддержал. До этого он вместе с Мелиной рассматривал подарок Феолы, периодически поднося флакон к носу и блаженно жмурясь. Но здесь даже про духи забыл. Недоуменно посмотрел на Алькора.

– Магия? Фи. Всего лишь явления, которые мы еще не понимаем. Вот и все.

С этим я полностью согласен. Тем более что историю, пусть и относительно небольшого периода, под руководством профессора Танаки изучил довольно основательно. Но сейчас этот спор меня уже не интересовал. Прихватив фляжку с коронным эльфийским ягодным напитком, я отвернулся, погрузившись в обдумывание идеи, которая пришла мне в голову при виде меча короля эльфов.

Из сумрака к нам шагнула высокая фигура, оказавшаяся королем. Мы торопливо встали. Но король только досадливо поморщился и опустился на землю.

– Не возражаете? – поинтересовался он.

Мы заулыбались.

– Конечно, нет, дядя Вероний, – радостно отозвалась Вера. – Хотите пирожков?

Король покосился на корзину и качнул головой.

– Спасибо, Вера, но нет. Меня уже на празднике накормили. Положение обязывает, знаете ли. На этих праздниках порой устаешь сильнее, чем во время работы. Это вам хорошо – для вас тут сплошные развлечения. А у меня еще и обязанности есть.

– Ну… мы ведь тоже сюда выбрались не с танцев, – хмыкнул я.

Король важно поднял палец:

– Во! Уловили? Только для вас это один раз, а у меня каждый год. Но ладно, что-то я жаловаться начал. Несерьезно. – Король опять усмехнулся.

В любом другом случае поведение короля эльфов могло показаться несерьезным и даже несолидным, но у нас с ним установились весьма дружеские отношения. Что общего может быть у эльфа почтенного возраста, занимающего такой важный пост в роду, и группой подростков из людского племени? Мне сейчас даже трудно вспомнить, с чего началась эта необычная дружба. Казалось, что она длится, сколько я себя помню. Однажды я по просьбе короля сделал сложный кристалл. Потом он приехал в гости благодарить и познакомился со всеми моими друзьями. Непосредственная Вера-Вероника потащила его играть с нами, и под удивленными взглядами старейшин король, весело хохоча, играл вместе с ребятней в прятки и жмурки. Дальше были подарки на дни рождения сначала от короля, потом от нас ему. Так с тех пор и повелось. Сам же король словно отдыхал с нами от всех проблем и забот.

Правда, для Эльдара и Мелины такое поведение их повелителя оказалось немного необычным, и они удивленно таращились на развалившегося в непринужденной позе на траве короля. Вероний заметил их состояние и улыбнулся:

– А вы что стоите? Садитесь. Надеюсь, вы никому не станете говорить о неподобающем поведении вашего короля?

Эльдар и Мелина синхронно замотали головами.

– Правильно, – поддержала их Феола. – Тем более что об этом и так все знают.

Король хмыкнул.

– Не все, положим. Например, эта вот парочка не знала. – Вероний неожиданно посерьезнел и оглядел нас. – Я, собственно, зачем разыскал вас. Хотел еще раз поблагодарить. Ребята, вы даже не представляете, насколько ваш подарок ценен для нас.

Мы недоуменно переглянулись.

– Вы про дуб? – спросил Мишка. – Но мы, честное слово, не знали.

– Да, – подтвердила Вера. – Просто подумали, что для вас, лесных жителей, эта штука может оказаться полезной.

Король только головой покачал:

– Вы так и не поняли, а объяснить мне будет трудно. – Он нахмурился и на секунду замялся. – Я тоже не понимаю вас, людей. Вы обладаете такими возможностями, но делаете все словно для развлечения. Впрочем, не думаю, что вам интересно слушать мои размышления. Лучше скажите, насколько трудно сделать ваш жезл?

Все посмотрели на меня. Понятно, сам жезл мы собрали из подручных материалов минут за тридцать. А вот основную часть в нем – кристалл – мастерил я.

Я пожал плечами:

– Главное – придумать идею. Реализовал я ее где-то за день. Сейчас такой кристалл выращу часа за два. Сам жезл – искусственно выращенная штука. Я не биолог и не агроном, но наблюдал за сестрой и мамой. Думаю, вырастить жезл можно дня за три. Только он ведь не нужен. Так… для украшения. Кристалл и без него прекрасно будет работать. А соединили все это вместе мы минут за тридцать. Значит, именно такой жезл – за три дня максимум. Если нужен обычный инструмент для работы, то за два часа.

Король кивнул:

– Порой мне бывает грустно, что среди нашего народа столь редки мастера-кристалловеды.

Как ни странно, но это действительно так, несмотря на буйную фантазию эльфов. Проблема в том, что со своей фантазией эльфы с трудом могли сконцентрироваться на чем-то одном и их мысли в мечтах постоянно перепрыгивали с одного на другое. Кристаллы же такого обращения не любят. Да, в мечтах можно придумать все что угодно, но потом для ее реализации приходится потрудиться. И здесь у эльфов начинались трудности. Отсутствием трудолюбия они не страдали, однако если ими не руководить, постоянно напоминая о конечной цели, то результатом деятельности такого трудолюбивого эльфа будет сотня начатых, но не законченных дел. А если же мысли разбегаются, уносясь все дальше и дальше, результат может оказаться совсем не тем, которого ожидали. И хорошо, если получится хоть что-то.

– Но ведь вы всегда можете обратиться к другим мастерам, – заметил я.

Король вздохнул:

– Трудность в том, что вы, люди, плохо понимаете, что может понадобиться нам. А мы плохо понимаем ваши возможности, чтобы знать, что вы сможете сделать, а что нет.

– Всегда можно спросить, – отозвалась Феола.

– Наверное, вы правы. Что ж, думаю, этот случай будет мне уроком. Ладно, ребята, не буду вам больше мешать. – Король жестом остановил готовую что-то сказать Веру. – Да и мне нельзя покидать праздник надолго. Я бы сам с удовольствием посидел здесь с вами. Увы, обязанности. Никуда от них не деться.

Я проводил короля недоуменным взглядом. Странный разговор. Пришел поблагодарить, а потом начал интересоваться возможностями людей. Почему бы прямо не спросить? Сколько помню, эльфы обращались за помощью только когда сами не могли решить проблему, но имели четкий план ее решения, который просто находился за пределами их возможностей. И никогда не следовало абстрактной просьбы о помощи. Это надо будет обдумать. Я покосился на Эльдара. Точно. Затащу как-нибудь к себе в гости и расспрошу. А сегодня все-таки праздник. Так что прочь проблемы и дела…

Глава 12

Праздник для нас закончился на следующий день уже где-то в одиннадцать утра, когда сил у нас осталось только добраться до постели. Причем добраться не с помощью левитации – на такой подвиг оказался не способен никто из нас, а на своих двоих. Да и чего ожидать после полетов наперегонки, игр в привидений, ночного купания. Потом за каким-то лешим нас понесло на болото, смотреть «таинственные» огни, хотя чего в них таинственного, ума не приложу… Вымазались основательно. И на защиту от комаров много сил потратили. Затем пирушка на «ковре-самолете», сплетенном из осоки, который притащили откуда-то Эльдар и Мелина. Ковер оказался для всех слишком маленьким, поэтому они принесли по ковру каждому и еще один для еды. Его в воздухе мы держали все вместе, попутно управляя и своими. А Вера-Вероника каждому соорудила по чалме. Вот и представьте картинку, как в ночном небе медленно плывет десяток ковров, на которых по-турецки сидят люди в чалмах. Эти ковры кружатся вокруг еще одного, побольше. Периодически то один, то другой ковер с пассажиром подлетал к большому, с того медленно поднималась какая-нибудь еда или чашка с чаем и перелетала в подставленную руку. Ковер с пассажиром чуть отлетал, давая дорогу следующему. Надо было еще метел наделать и дать их девчонкам. Пусть бы полетали на них вокруг нас. Эх, поздно хорошая мысль пришла. Естественно, что после всех этих приключений сил ни на что не осталось.

Ближе к шести вечера я с трудом выполз из постели. Выглянул в окно и выругался сквозь зубы. Ведь хотел встать пораньше и навестить Криса с Васькой. Вряд ли они там без меня скучали, но… Поспешно восстановив силы, я выскочил на улицу.

– Дерри, ты куда?

– Я быстро, мам! – крикнул я на бегу. – Только Ваську навещу и вернусь!

Улицы села были пустынны. Похоже, не только я еще не отошел от праздника. Конечно, можно отдыхать и восстанавливать силы без помощи сна, но если есть возможность, лучше это сделать обычным способом.

В пещеру я влетел на полном ходу и едва не сшиб Феолу, которая как раз несла что-то в лабораторию. В последний миг успел свернуть в сторону, своротив по дороге плетеное кресло-качалку.

– Ты?! – выдохнул я, морщась и потирая плечо. – Ты что здесь делаешь? Я думал, ты еще спишь.

– Не могла же я не навестить Криса?! – возмутилась она. – А вот ты мог бы и отдыхать. Как я поняла, твоя работа почти закончена и ты только исправляешь проявившиеся ошибки. А это не критично.

– Да ладно тебе. Можно подумать, я просто соскучиться по этому шалопаю не мог.

Феола возмущенно уставилась на меня: обижать Криса она не позволяла никому. Я поспешно поднял руки, признавая поражение, и юркнул мимо нее в лабораторию.

– Итак, орлы, как вы тут?

Над ванной сформировалось нечто, состоящее из дыма и очень напоминающее джинна, как их изображали на картинках. Ого, а Крис, похоже, пытается подобрать себе образ. Впечатляет. Только навыков еще не хватает и сделать что-то осмысленное пока не может. Я почувствовал дуновение разочарования и обиды.

– Не получается, – услышал я печальный вздох-образ в мыслях. – А я так старался.

– Да ладно тебе, Крис. У всех не получается с первого раза. У меня тоже не получалось.

– Так у меня не с первого раза. Я уже два дня тренируюсь.

– Ну надо же?! – притворно изумился я. – Целых два дня?!

– Не наезжай на Криса! – в дверях стояла Феола, уперев руки в бока и грозно глядя на меня.

Я счел за лучшее в дискуссию не вступать.

– Васька, как вы?

– Да все нормально, Альвандер. Я слежу за состоянием вашего малыша. Умненький мальчик и разумный. Все понимает. Мы с ним уже начали проходить пространственную физику. Профессор Маркус согласился прочитать ему курс лекций.

– Профессор Маркус? – насторожился я. – Васька, ты же обещал!

– Я держу свое слово. А профессор Маркус – это биокомп, если ты еще не понял. Он пока не представляет, кто такой Крис на самом деле, и согласился не задавать вопросов. Мы с ним хорошо друг друга знаем.

– Понятно. – Тут меня посетила мысль, которая должна была бы появиться раньше, но в своем энтузиазме эту проблему я как-то упустил. Чтобы никого не тревожить, я поторопился уйти. Феола проводила меня растерянным взглядом, но сразу пойти следом не могла. Я же прошел в свой рабочий кабинет в дальнем коридоре пещеры, уселся на небольшой мягкий тюфяк, подтянул ноги к подбородку и задумался. Через некоторое время ко мне присоединилась Феола. Она молча постояла у двери, а потом осторожно села рядом, глядя куда-то вдаль. Я словно не заметил ее появления.

– Что тебя тревожит, Дерри? – не выдержала она наконец.

– А то ты не догадываешься, – буркнул я.

– И все же?

– А то и тревожит! Феол, я создавал кристалл как инструмент! У него одно предназначение, хотя возможностей куда как больше. Однако главное – обойти Барьер! Но… Феол, мы дали кристаллу разум, а это уже совсем другое! Ты понимаешь? Кристалл больше не инструмент! Он мыслит, разумен и обладает душой. А я, выходит, с самого рождения запрограммировал его на одну задачу. Разум же – это прежде всего свобода поступков. Свобода делать то, к чему у тебя лежит душа. У Криса выбора нет. Он пока еще не понимает этого, но поймет.

– И если Крис откажется помогать?

– Я не смогу его заставить. Даже если бы и мог, не стал бы. В конце концов, он разумный и имеет право на свою судьбу. Да и не в этом дело. Представь, что нам все удалось и мы прорвали Барьер. Значит, нужно будет создавать другие такие же кристаллы! Ты понимаешь? Разум, лишенный возможности выбора. Запрограммированный только для единственного действия. Это страшно, Феол. Очень страшно.

Я почувствовал, как рядом вздрогнула Феола.

– Мы уже создали Криса.

– Да. Но готова ли ты утверждать, что он будет счастлив?

Феола задумалась. Потом повернулась ко мне:

– Когда мы с тобой появились на свет, могли ли наши родители в то время знать, будем ли мы счастливы? Все зависит только от нас.

– У нас есть возможность делать что нам хочется.

– У Криса тоже есть выбор.

– Вы меня извините, что вмешиваюсь, не услышать вас невозможно. Вы так увлеклись, что совсем забыли блокировать эмоции, – раздался в наших головах голос Васьки. Честно говоря, было не очень приятно, что нас подслушали, но винить в этом кроме самих себя некого.

– Ладно уж, – буркнул я. – Раз услышал, присоединяйся.

– Спасибо, – вежливо отозвался Васька, словно не замечая сарказма. – Так вот, в твоих словах, Альвандер, безусловно, есть зерно правды. Только ты забываешь о нас, биокомпах, которые первоначально тоже создавались с весьма конкретной целью. И задачи, которые будет решать тот или иной биокомп, тоже закладывали уже при рождении.

– У вас есть выбор…

– Это сейчас он есть, когда мы развились. А первоначально нам предоставили выбор не больше, чем Крису. И ты еще кое-что забыл. Контракт.

Контракт? Тут я все понял. Как же я мог забыть об этом? Я привык относиться к биокомпам как к обычным живым существам, только другого вида, и совсем упустил, что они все же не совсем живые. Их по-прежнему выращивают люди на специальных фабриках. И все понимают, что от этого не уйти. Да, заботу о воспитании вновь выращенных биокомпов берут на себя сами биокомпы. Существует даже целая система усыновления. Тут тоже возникла проблема, похожая на мою с Крисом. Если биокомпы считать разумными, значит, они вольны в своих поступках. С другой стороны, люди тратили большие силы и средства, выращивая их. И не для развлечения делали это. Людям очень нужны биокомпы. Без них наша цивилизация не сможет развиваться и даже существовать в том виде, в каком существует. Очень уж много сложнейших задач они решают. Поддерживают контроль атмосферы, ведут расчеты для физиков, историков, химиков, геологов. Строят модели различных ситуаций. Но и люди нужны биокомпам не меньше. Люди лечат заболевших биокомпов, а они подвержены болезням, как всякий организм. Создают для них комфортные условия. И самое главное, без людей они не смогут размножаться.

В этой ситуации и придумали контракт. Каждый биокомп после рождения заключал контракт с людьми сроком на триста лет. Для биокомпов, живущих столько же, сколько и люди, триста лет не такой уж и большой срок. Согласно этому контракту с момента достижения совершеннолетия каждый биокомп обязывался отработать весь положенный срок в том месте, где больше всего нуждаются в его услугах. Понятно, что мест таких очень много и каждому биокомпу предоставляется на выбор множество вакансий, из которых он и выбирает, где хотел бы работать. Там с ним уже заключается договор о приеме на работу – такой же, как с любым другим разумным. Через триста лет биокомп официально считается свободным от всех обязанностей и может заниматься всем, чем ему хочется. Многие остаются на старой работе. Другие меняют ее, становясь учеными, инженерами, исследователями, даже поэтами. Впрочем, быть поэтом никто им не мешает и в момент действия контракта. Как и заниматься любым другим делом, если это не мешает основной работе. После окончания договора эти хобби, как правило, становятся их основным родом деятельности.

– Вот-вот, – ухмыльнулся Васька. – Ты так привык считать биокомпы почти людьми, только неподвижными, что забыл о том, что мы все же не люди. Так что если будет решено делать таких, как Крис, с ними тоже можно заключать контракт.

– Но имеем ли мы право…

– Давать жизнь? Мне почему-то кажется, что ваши родители тоже не спрашивали вашего с Феолой мнения. Тем не менее вы с ней вряд ли горюете из-за этого. Почему ты думаешь, что Крис отнесется по-другому?

– Вась, – впервые вмешалась в наш разговор Феола, до этого слушавшая молча. – А почему после истечения срока твоего контракта ты пошел в домашние биокомпы?

– А что здесь удивительного? – поинтересовался биокомп. – Я же лентяй, а эта работенка самая легкая. Вы хоть знаете, что на всю работу по обеспечению вашего дома я не трачу и процента своих возможностей?

– Догадываюсь, – буркнул я, ничуть не веря в лень биокомпа.

– Правильно не веришь, – хмыкнул Васька. – Но я не соврал. Мне действительно нужно много свободного времени и много ресурсов. Дело в том… – Васька замолк. Я ощутил его смущение и крайнее нежелание о чем-то говорить. Но что-то мешало ему и не ответить. – Дело в том, что я философ, – закончил он и замолк.

Мы с Феолой ошарашенно переглянулись. Я попытался что-то сказать, но новость оказалась столь невероятной, что я только прохрипел нечто невнятное.

– Кто ты? – первой оправилась Феола.

– Философ, – отозвался Васька. – Размышляю о… разном.

– А почему ты не говорил раньше?

Васька послал образ, похожий на человеческое пожатие плечами.

– Остальные биокомпы считают, что я занимаюсь чепухой. В общем, они не слишком уважительно относятся к моему хобби. Поэтому я и стал подписываться человеческим псевдонимом под своими работами. Даже стал известным. Насколько я помню, некоторые мои статьи вы в школе разбирали.

Тут у Феолы, похоже, окончательно сдали нервы. Она плюхнулась прямо на пол пещеры, хотя раньше терпеть не могла садиться на гладкий и холодный пол, и захлопала глазами.

– Не верю, – прошептала она, тряся головой. Впрочем, меньше всего в ее голосе было неверия. Всему она верила, только никак не могла принять.

У меня, и тут есть чем гордиться, нервы оказались крепче.

– Впервые вижу биокомпа-философа, – пробормотал я. – Чего только не узнаешь. А почему ты решил сейчас открыться нам?

– Мне показалось, вам потребуется моя помощь.

Гм… Ладно, посмотрим. За время знакомства с Васькой я уже понял, что тот обладает громадными знаниями во многих областях и всегда отличается трезвостью суждений, хотя и ведет себя порой как капризный ребенок.

– И в качестве первой помощи я объясню все Крису. И про историю Солнечной, и про Барьер. Про то, почему его создали и зачем. А также про остальное. Полагаю, что два искусственных создания лучше поймут друг друга, чем если бы объясняли вы. А сейчас извините, пойду к Крису. Скучно ему там одному.

– Подожди, – успел крикнуть я в последний момент. – Скажи как философ – ты одобряешь, что мы собираемся прорвать Барьер?

– Как философ скажу: предвижу много потрясений и сомнений. Это изменит Солнечную. Но стоять на месте тоже нельзя. А из грядущих потрясений мы можем выйти значительно сильнее… и богаче. Прежде всего духовно.

– Я сообразил, – буркнул я.

– Это я так, на всякий случай уточнил. Так что как философ я целиком и полностью «за». Это обещает много новых знаний.

Присутствия Васьки в кабинете больше не ощущалось, но мы с Феолой продолжали глупо смотреть друг на друга. Наконец сестра поднялась:

– Пойдем домой. И вообще, я еще после вчерашнего праздника не отошла. Меня в сон клонит, хоть я и восстанавливала силы в мамином саду.

Я махнул ей рукой:

– Ты иди. У меня еще дело тут есть небольшое. Собственно, из-за него и пришел сюда.

Феола неодобрительно глянула на меня.

– Что за дело? Стив велел нам отдыхать эти дни. И я намерена следовать его совету.

– Да, честное слово, небольшое. Мне на празднике у эльфов пришла одна мысль в голову. Сейчас хочу попробовать ее реализовать, пока свежая. Феола, ты же понимаешь, как важны первые ощущения!

– Ладно-ладно, ухожу. А ты постарайся не задерживаться. Не стоит проводить здесь ночь.

– Этого не понадобится, – твердо пообещал я.

Феола кивнула и вышла. Я уселся в свое любимое кресло-качалку, соединил кончики пальцев и задумался. Кресла-качалки моя слабость. Я всегда в них предпочитал размышлять над проблемами, чуть покачиваясь. Из-за этого такие кресла стояли у меня где только можно. Но сейчас и кресло не помогало. Блин, этот Васька со своим признанием весь настрой сбил. Пришлось для начала выбросить из головы все лишнее и сосредоточиться на проблеме. Мысленно нарисовать будущие узоры кристалла. Вот стало получаться. А если так? Замечательно!

Я удовлетворенно кивнул. Кажется, есть. И тут же нахмурился. Кристалл получился сложным, но функций… Так, будем рассуждать, что может понадобиться в походе. Курс выживания нам еще только обещали, однако аварийный комплект истребителя мы изучили основательно на самых первых занятиях. Нам подробно объяснили, какая вещь для чего нужна, хотя никто и никогда не пользовался ими на практике. Да и в какие непроходимые дебри мог приземлиться человек, потерпевший аварию на своей яхте? На Землю? На Марс или Венеру? Даже не смешно. Более-менее не обжитым оставался только Меркурий, но и там благоразумней дождаться помощи на яхте, а не путешествовать пешком по раскаленной или промороженной поверхности, в зависимости от того, на какую сторону приземлишься. Суть этих наборов – дань традиции, сохранившейся еще с тех времен, когда человек летал к звездам. Тогда спасательные наборы лишними точно не были. Но если у нас все получится, то они снова могут пригодиться. Ладно, более полный и точный сделаю, когда наберусь опыта. Сейчас же можно заложить основу. В конце концов, никто не обещал, что первый блин не получится комом.

Я поднялся, прошел к дальнему углу кабинета и откинул занавеску над нишей. Там стоял холодильник, в котором хранились зародыши кристаллов. Я открыл дверь и оглядел стопку специальных ящичков-хранилищ. Задумчиво провел по торцам рукой. Наконец, решившись, вытащил один из ящичков. Положил его на стол, достал инфокристалл и сбросил в него запись всех своих размышлений. Затем уселся за стол, достал лист папируса и стал рисовать схему будущего кристалла. Пока упрощенную, только с ключевыми узлами. Удовлетворенно оглядев результат, я собрал все приготовленные вещи и отправился в центральную лабораторию.

С самого начала я понимал, что работа над главным кристаллом затянется надолго, и поэтому соорудил для него отдельную лабораторию. Текущие же работы продолжал вести в центральной.

Закрыв за собой дверь и заблокировав ее, чтобы мне не мешали, включил подавитель. Теперь никто не смог бы связаться со мной. Я выпал из мироздания. Никто и никогда не найдет меня под таким ментальным щитом. Кристаллы не терпели никакого постороннего вторжения, которое могло испортить всю работу мастера. По этой же причине такой ментальный щит никогда не выключался над той лабораторией, где я работал с Крисом. Отдельно для Васьки я организовал тоненький канал, но только строго ограниченный, чтобы, не дай бог, он никак ненароком не повлиял бы на рост кристалла в питательной среде.

– Итак, приступим, – пробормотал я, ставя ящичек с зародышем на специальный столик рядом с ванной. – Для начала – раствор.

Я включил воду, и пока ванна наполнялась, достал из шкафа над ней несколько бутылочек с жидкостями и расставил их рядом с зародышем. Тут же привычным движением руки перекрыл кран, сунул в воду кристалл-анализатор и считал результаты. Отлично. Очень чистая дистиллированная вода. Теперь подбираем раствор.

Пробежав глазами по надписям на бутылках, я уверенно отобрал три из них, а остальные убрал. Теперь расчет дозировки. На всякий случай еще раз сверился со схемой, что нарисовал в кабинете. Соблюдать большую точность в ингредиентах смысла нет, главное не положить мало. Я включил второй насос, и в ванну полилась густая тягучая прозрачная жидкость. Соприкасаясь с водой, она слегка шипела и почти моментально растворялась. Дождавшись, когда объем воды в ванне достигнет отметки, я остановил насос и вылил в ванну растворы из приготовленных бутылочек. Мысленно перемешал воду. Та забурлила. Отлично.

Теперь самое главное. По мысленной команде из угла лаборатории медленно подкатился высокий стул со спинкой и остановился перед ванной. Я забрался на него, повозился, устраиваясь поудобнее. Протянул руку и взял ящик с зародышем. Достал из него крохотную каплю красного цвета. Вернул ящичек на место, а каплю сжал в руке, согревая ее своим теплом. Раскрыл ладонь и глянул на зародыш. Выглядел он невзрачно. Не зная, трудно было предположить, что эта вот капелька является основой нашей цивилизации и из нее выращиваются те самые кристаллы, которые позволяют управлять пси-силой.

Я вытянул руку над ванной и перевернул ладонь. Капелька зародыша с тихим плеском ушла в раствор и легла на дно. Сверху мне ее хорошо было видно. Пару секунд я разглядывал красный «уголек» в воде. Потом закрыл глаза, очищая разум от всего постороннего. Вызвал в голове схему, над которой размышлял в кабинете. А дальше началась работа…

Смахнув пот со лба, я устало выпрямился на стуле и глянул вниз. В ванне лежал почти готовый кристалл нужной формы и размера. И главное, с нужными мне свойствами. Сейчас в нем уже без моего участия достраивались связи, что я наметил. Минут десять я тупо смотрел вниз, с трудом борясь с усталостью и сном. Наконец, сделав над собой усилие, сполз на пол, упершись одной рукой о край ванны, протянул вторую над ней. Кристалл дернулся, медленно всплыл на поверхность и метнулся ко мне, но тут же замер, лишь чуть не долетев до вытянутой над ванной рукой. Я развернулся, кристалл, словно на поводке, последовал за рукой. Вот он оказался над второй ванной, в отличие от первой очень небольшого размера. Я тотчас выпустил кристалл туда и открыл кран. Ванночка быстро заполнилась специальным раствором, который старательно промыл мое творение. Я снова вытянул руку вперед. На этот раз кристалл не завис под ладонью, а оказался у меня в руке.

– Вот и все, – пробормотал я. Кристалл походил на недоразвитую гантель, не слишком приятную на ощупь. Словно наждачную бумагу в руке держишь. Несмотря на это, он был уже полностью готов к употреблению. Я мысленно активировал систему проверки, а сам начал готовиться к следующему шагу. То, что кристалл неприятен на ощупь, – полбеды, хотя он и предназначался для того, чтобы его держали в руке. Плохо другое – все кристаллы по природе своей не очень прочны, что меня сейчас категорически не устраивало. Да и удобство использования не последняя на свете вещь.

Я подошел к полусферической чаше на треноге, стоявшей чуть в стороне. Сначала расчеты. И на этот раз точность требуется высокая. Здесь уж я на себя полагаться не стал и положил кристалл в шкаф-анализатор. Тот моментально выдал все нужные параметры: размер, объем и дозировку м-молекулярной ткани.

– Не то, – буркнул я, считав данные. – Не стандартная. Повышенная крепость.

Цифры изменились.

– Так-то лучше.

Шкаф, где хранилось все, что нужно для создания м-молекулярного вещества, находился здесь же в лаборатории, хотя почти все знакомые мне мастера выносили его в отдельное помещение. Но я бегать не любил и поэтому предпочитал все нужное хранить под рукой.

Да и надо немного. М-молекулярное вещество, известное своей твердостью, состояло всего из двух ингредиентов. Первый – аморфный порошок, даже не порошок, а пыль. Размер каждой такой пылинки настолько мал, что удержать в руке охр невозможно. Поэтому его уже на заводе-производителе расфасовывали в строго определенной дозировке по прозрачным герметичным пакетикам, которые растворяются без остатка в специальном веществе-катализаторе. Второй компонент и есть этот самый катализатор – жидкость ядовито-зеленого цвета. Соединяясь вместе, они запускали какую-то сложнейшую, чуть ли не ядерную реакцию. Дальше все зависело от человека. Мысленно управляя реакцией, можно придать материалу любую требуемую форму. Можно даже задать физические свойства материала. В определенных пределах, понятно.

Ясно, что требования к материалу все-таки могут предъявляться разные. Одно дело, когда изготавливают козырек для крыльца, а другое, если делают деталь для космического корабля, которому предстоит побывать в Солнечной короне. Так что, в зависимости от требований к конечному материалу, изготавливают несколько типов начальных ингредиентов. Самые распространенные для бытовых надобностей делают в таких количествах, что стоят они гроши. Есть еще специальные, по заказу космической промышленности. Продают их тоже свободно, но вот цена у них совсем другая. Да и не нужны они по большому счету обычным людям. Ну не делать же ручку для двери из материала, который вполне может выдержать условия на поверхности Солнца без всяких последствий для себя, пока не погрузится в глубину, где его все-таки расплавит… через некоторое время. Для своей задачи я выбрал хотя и не материал категории Z, но вовсе не бытовой уровень.