Текст книги "Рай для негодяев"

На похороны Вучко и Базиль опоздали, зато услышали последние слова из надгробной речи Шнобеля:

– Все там будем, ядрена вошь. Ждите нас, ребята. Мы надолго не задержимся.

Появление старожила вызвало законный всплеск возмущения у новоселов, однако пояснения Снайпера удержали их от скорой расправы. Тучи, сгустившиеся над головой Хромого Тимура, хоть и не рассеялись, но, во всяком случае, не пролились немедленным кровавым дождем.

– Может, он врет, – согласился с кузнецом Бонеком Снайпер, – но отправить его на тот свет, мы всегда успеем.

Нести чужака решили попеременно. Для этого Фермер и Агроном соорудили носилки из двух жердин и куска кожи, содранного Вучко с убитого дейнонихуса. По словам, Хромого Тимура из кожи этого хищника действительно получались отличные сапоги, хотя сам он предпочитал обувь из шкур эпиорнисов. Были на планете Эдем такие странные птицы, очень похожие внешне на земных страусов, но раза в три превосходящие их в росте и весе.

– А коровы здесь есть? – с надеждой спросил пыхтевший Фермер.

– Доить на Эдеме некого, – разочаровал его Тимур, смирно лежащий на носилках. – Зато одним яйцом эпиорниса можно накормить добрую сотню человек.

Простодушный Ривьера ахнул от изумления – такие «курочки» на его ферме точно не водились. И пока деревенский тугодум прикидывал в уме, сколько бы такое яйцо стоило на рынке и какое количество зерна потребовалось бы для содержания крупной птицы, Вучко, шедший первым, провалился в грязь по пояс, едва не вытряхнув в тухлую жижу заскучавшего Хромого Тимура.

– Вот черт, – выругался незадачливый первопроходец. – Засмотрелся на лягушку.

Тимур приподнялся на локте и рявкнул во всю глотку:

– Стреляйте, раззявы, пока этот гад не прыгнул!

В голосе обычно выдержанного старожила панические нотки звучали столь явственно, что Буров и Снайпер саданули в болотного монстра сразу из двух стволов. Разрывные пули угодили в огромную голову «лягушки», но на удивительное создание потеря половины черепа не произвела особого впечатления. Сильные толстые ноги распрямились как пружины, бросив гигантское тело вперед. Правда, упал он в шаге от заверещавшего Химика уже мертвым, расплескав по сторонам огромное количество грязи.

– Мастодонозавр, – машинально произнес Шварц, стирая с побелевшего лица ошметки.

– А я думал – лягушка, – покачал головой Вучко. – Гляжу, сидит и хлопает глазами, гадина.

– Ты что, близорукий? – законно возмутился Фермер. – Да в его пасти мы оба поместились бы с ногой Хромого в придачу.

– Глаза залепило, – попробовал оправдаться Вучко. – Болото, будь оно неладно. Ну, точно же на лягушку похож.

Осмотрев эдемское чудовище, новоселы пришли к выводу, что юный арнаутский хулиган прав, мастодонозавр действительно напоминал известное всем земноводное, вот только его размеры вызывали в непривычных к гигантизму людях трепет и уважение. Тимур посоветовал Фермеру ободрать монстра. На сапоги его шкура не годилась, зато сшить из нее непромокаемый плащ, большого труда не составит.

– В хозяйстве пригодится, – согласился с умудренным опытом советчиком Ривьера.

– Недолго уже, – сказал Хромой приунывшим спутникам. – До реки отсюда рукой подать.

– Я только одного не могу понять, почему пес даже не гавкнул? – кивнул головой на оплошавшего Тубо Снайпер.

– Так ведь от этой лягушки болотом несет за версту, – ответил за Тимура Фермер. – Где уж тут собаки отличить здоровую тварь от кучи гнилой травы.

– Ривьера прав, – сказал Химик. – Только это не гниль, а метан, я бы не советовал, задерживаться здесь надолго.

К реке вышли через пять часов, когда у Снайпера уже начало лопаться терпение, и он то и дело бросал угрожающие взгляды на притихшего Тимура. Радости было много, но и забот это препятствие, внезапно возникшее на пути, добавило покорителям эдемских джунглей немало. Река Делавар оказалось довольно широкой в этом месте и пересечь ее вплавь казалось делом довольно затруднительным, тем более что ни Шварц, ни Бонек плавать не умели, не говоря уже о Хромом Тимуре с его простреленной ногой.

– Придется вязать плот, – пожал плечами Феликс. – Благо поваленных деревьев на берегу хватает.

Переправа прошла даже успешнее, чем новоселы предполагали, правда, плот отнесло вниз по течению, но Хромой Тимур заявил, что это даже к лучшему. В месте высадки высокий обрывистый берег резко уходил вниз, что позволило путешественникам почти без проблем выбраться на сушу. Надо признать, старожил не обманул своих спасителей, он действительно вывел их к горному хребту, возвышавшемуся над поросшей хвойным лесом долиной.

– Кедры? – спросил Вучко у Химика, разглядывая огромные деревья.

– Секвойи, – поправил его Шварц. – На старушке Земле такие еще сохранились. Говорят, что стволы секвойи почти не подвержены гниению. Дома, выстроенные из них, способны простоять века. Оцени, это Фермер.

– А кто рубить будет эти стволы? – буркнул недовольный Ривьера. – Их же трактором не свернешь.

Глава 2 Амазонки.

Пещера оказалась сухой и просторной. Вход в нее был расположен в узкой расселине, а потому без помощи Хромого новоселы вряд ли его обнаружили бы. Шнобель, обретя, наконец, крышу над головой, почувствовал себя хозяином жизни. Он лично облазил все закоулки пещеры и пришел к выводу, что запасного выхода у нее нет. С одной стороны, сие обстоятельство показалось ему огорчительным, но, с другой стороны, полицейские в этих глухих местах тоже не водились, а потому и бегать вроде было не от кого.

– А динозавры? – напомнил ему Фермер, уныло ковыряя каблуком камушки, устлавшие разноцветным ковром всю пещеру.

– Крупные в эту дыру не пролезут, а от мелких как-нибудь отобьемся, – отмахнулся от вечно всем недовольного товарища Соломон.

Кузнец с Агрономом притащили две огромные вязанки хвороста, собранные в лесу, расположенном в двух километрах от пещеры, и работа закипела. Похлебку вызвался варить Шнобель, назвавший себя непревзойденным кашеваром. Однако работа застопорилась в самом начале. Агроном наотрез отказался выдавать повару свежий картофель, предложив ему в качестве заменителя чипсы, раскисшие от дождя.

– Вы только посмотрите на этого жлоба! – ахнул расстроенный Соломон. – По-твоему, можно сварить картофельный суп без картофеля?

– Это семена для будущего урожая, – огрызнулся Агроном.

– Он идиот! – всплеснул руками Шнобель. – Он собирается закопать в землю то, что можно надежно спрятать в желудке.

Соломона поддержал Вучко, но остальные признали правоту Милоша Божевича. Шнобель снизил свои претензии сначала до фасоли, потом вовсе до гороха, но не получил ни того, ни другого.

– Нам здесь жить, – пожал плечами Феликс Буров, к которому воззвал огорченный повар. – Долго. Все, что может расти, нужно сохранить и приумножить, а питаться мы будем консервированным мясом, благо оно пока еще есть.

– Ну, Агроном, – погрозил пальцем упрямому Божевичу Шнобель, – если картофель сгниет в здешнем грунте, то ты будешь первым человеком, убитым Соломоном Коганом.

Похлебку из чипсов и консервированного мяса доваривал покладистый Фермер, гордый Шнобель наотрез отказался ронять свой талант постыдным занятием. Что, однако, не помешало ему попросить добавки. К счастью, хозяйственный Ривьера, выпросивший у каптенармуса базы «Последний приют» вместительный котел и протащивший его за плечами в мешке через эдемские джунгли, сумел утолить аппетит всех своих проголодавшихся товарищей.

– Обстановочка у нас не ресторанная, – сказал Шнобель, откладывая в сторону опустевшую чашку, – но от дамы я бы сейчас не отказался.

– Дамы на Эдеме есть, – обнадежил разнежившегося новосела Хромой, – но только очень капризные.

– Я тебя умоляю, дорогой Тимур, не родилась еще та женщина, которая устояла бы перед красноречием Соломона Когана.

– Патрон с разрывной пулей – такова цена здешних женщин.

– За один раз? – ужаснулся Вучко.

– За пять ночей, – пояснил Хромой. – Дорого, конечно, но если вы озабоченны получением полноценного потомства, то придется платить.

– Какого еще потомства?! – возмутился Шнобель. – Я что, похож на человека, который мечтает стать отцом?

– А кто тебя будет кормить в старости? – укоризненно покачал головой Фермер. – Об этом нужно думать загодя.

– До старости я не доживу, – махнул рукой Соломон.

– Очень даже может быть, – неожиданно согласился с упрямым Шнобелем Тимур. – Амазонки пристрелят тебя, если ты откажешься забрать мальчика. Такой у них обычай. Зато девочек они оставляют себе.

– А чем же я его буду кормить? – удивился подобным порядкам Соломоном. – Консервированным мясом?

– До пяти лет амазонки могут держать его у себя, – пояснил Хромой. – Но за каждый год они возьмут с тебя по патрону.

– И много клиентов у твоих воинственных шлюх? – спросил с усмешкой Снайпер.

– Если бы они были мои, дорогой Базиль, я стал бы здешним владыкой. Ибо на планете Эдем правит тот, у кого больше патронов. У амазонок их всегда в достатке, а потому к их словам прислушиваются. В долине по соседству находится одна из их общин, на вашем месте, я бы нанес им визит вежливости. Во избежание недоразумений. Только не ходите без подарка. Пары банок тушенки вполне достаточно для первого знакомства.

– Я не пойду, – отрезал Шнобель. – Мне никогда не нравились эмансипированные бабы. Я люблю смирных овечек, нежно блеющих от мужских ласк.

– Дело вкуса, – не стал спорить Хромой.

В гости к воинственным соседкам вызвались сходить Буров и Божевич. После недолгих размышлений к ним решил присоединиться Вучко. Верный своему слову Шнобель даже не взглянул в сторону товарищей, покидающих пещеру рано поутру. Зато Хромой Тимур охотно указал парламентерам дорогу, для чего ему пришлось выбраться из пещеры, опираясь на плечи Фермера и Кузнеца.

– В километре отсюда протекает ручей, впадающий в реку Делавар. Вам придется переправиться через него, поскольку по этому берегу к амазонкам не пробраться. Ручей лучше преодолевать поближе к реке – там течение не такое быстрое. Настоятельно советую держаться настороже. Ибо здесь неподалеку расположено логово Кабана. Сколько у него сейчас людей и какую территорию он контролирует, я вам не скажу, но в любом случае вам в руки этих подонков лучше не попадаться.

– А динозавры? – вспомнил Вучко.

– Крупные травоядные предпочитают влажные низины, а хищники обычно крутятся вокруг них. Правда, здесь наверняка гнездятся эпиорнисы, они любят кипарисовые леса, но на людей эдемские страусы не нападают. Разве что вы попытаетесь украсть у них яйцо.

– Украду, – пообещал Вучко. – Я у людей крал, что мне какие-то допотопные птицы.

– Земля вокруг богатая, – вздохнул Фермер, провожая глазами удаляющихся товарищей. – Пшеницу бы здесь посеять и овес.

– Овес тебе зачем? – удивился Станислав Бонек, который был не только кузнецом, но еще и взрывником, погоревшем на терроризме.

– Лошадей кормить, – огрызнулся Ривьера.

Торговец и Химик уже успели развести костер почти у самого входа в пещеру, так что их товарищам пришлось вдоволь наглотаться едкого дыма, прежде чем они проникли в пещеру.

– Я еще понимаю Химик, городской житель, но ты Мансур, человек, выросший на вольной природе, мог бы, кажется, правильно разжечь огонь, – проворчал Ривьера, откашлявшись.

Раз сварив для товарищей похлебку, Фермер тем самым обрек себя на вечные муки у очага, как безжалостно констатировал Шнобель. Однако сам Ривьера по этому поводу нисколько не огорчился и с охотою принялся хлопотать вокруг дорогого его сердцу котла.

– Оторвали мужика от земли, – вздохнул Химик, – а зачем? Ума нет у наших правителей. Отправили бы на Дельфион, дали бы трактор, пусть бы пахал себе в удовольствие, а людям на пользу.

– Вот-вот, – поддакнул Семен Щербак. – Ему – трактор, тебе – лабораторию. А людей, вами убиенных на кого спишем?

Химик отравил деда и двоюродного брата, причем сделал это столь ловко, что правда о его преступлении открылась далеко не сразу. Он уже успел получить наследство и приобрести лабораторию, столь необходимую ему для исследований. Угрызений совести Вальтер Шварц по поводу отравленных родственников не испытывал, о чем не замедлил сообщить въедливому Щербаку. Дед уже дышал на ладан, а что касается двоюродного брата, то большего прожигателя жизни свет еще не видывал. Промотал бы он денежки за пару лет без всякой пользы для человечества. Скорбел Химик только об утраченной лаборатории, где уже начал исследования в области генетики.

– Все-таки как же несправедливо устроена жизнь, – солидаризировался с Вальтером Соломон Коган. – Я совершил один единственный промах в жизни, и он стал роковым в моей такой счастливой судьбе.

– Ты тоже промахнулся? – спросил Хромой у Базиля, молча сидевшего на камне посреди пещеры.

– Ошибаешься, дорогой Тимур, – отозвался вместо товарища Шнобель. – Снайпер здесь как раз потому, что никогда не промахивался. Однако Федеральный суд не оценил его меткости и приговорил к смертной казни через повешение. Но то ли в соответствующем ведомстве возник дефицит на веревки, то ли по какой-то другой загадочной причине, но Лавальер, вместо того, чтобы париться в аду, попал в Эдем. А теперь скажи мне, мудрый человек, какому Богу молятся наши руководители, если у них такие странные представления о рае?

Хромому шутка Соломона понравилась, и он смеялся до тех пор, пока его веселье не оборвал вопрос, прозвучавший из уст Базиля:

– Хотелось бы знать, уважаемый, как ты оказался здесь.

– Дарил людям радость, – спокойно отозвался Хромой.

– С помощью порошка, поделенного на дозы? – уточнил Шнобель.

– Вы поразительно догадливы, Соломон, – польстил соседу Тимур. – Надеюсь, вы меня не осуждаете?

– А с какой стати? – удивился Шнобель. – Я же не моралист, вроде Десантника. Я не осуждаю даже Кузнеца, который хотел осчастливить человечество с помощью тротила. Злодей-губернатор действительно помер, но людям от этого лучше не стало. Нет, господа хорошие, Соломон Коган никогда не пекся о чужих интересах, он хотел много денег только для себя.

– Скромность украшает человека, – поддакнул оратору Хромой.

– А еще больше его украшает ум, дорогой Тимур, – тяжко вздохнул Шнобель. – Я же просил этого дурака Моше – сделай мне красиво. Найди людей решительных, но не засвеченных в полиции. И что вы думаете? Этот глупый сын умной мамы подсунул мне человека, чьи портреты украшали стены почти всех домов нашего замечательного города. Я проделал чудовищно трудную работу, я собрал все подписи, а те, что не собрал, подделал. Можете мне поверить, это была уникальная афера, вполне пригодная для анналов. Камешки уже хрустели у меня в руках. До выхода из банка оставалось всего десяток шагов, и тут какое-то чмо в очках опознало в охраннике респектабельного господина, то есть меня, урода, ограбившего мелкооптовую лавку. Но и это еще не все! Этот жалкий воришка достает свой задрипанный пистолет и начинает палить в уважаемого констебля. И он в него палит так метко, что в течение нескольких секунд отправляет на тот свет трех зевак. Я бы убил его собственными руками, но меня опередили доблестные служители порядка. Заодно они уложили еще двух моих охранников и одного клерка, который случайно оказался на линии огня. Разумеется, все эти трупы повисли на мне, как стеклянные игрушки на новогодней елке. Соломона Когана, мирного человека, пекущегося только о своем достатке, объявили монстром, кровавым убийцей десятков людей. Ох, уж это пресса! Где они видели те горы трупов, когда в наличии оказалось всего восемь. Разумеется, их похоронили, кого с почетом, а кого без. Меня же отправили в рай, из которого, увы, нет возврата.

– Безвыходных положений не бывает, – спокойно произнес Тимур и со значением глянул на собеседника.

– Интересный поворот сюжета, как сказал бы Моше, считавший себя великим писателем. Жизнь жестоко посмеялась над моим бывшим другом, надеюсь, дорогой Тимур, что ты окажешься гуманнее по отношению ко мне.

Щербак и Шварц ушли за топливом, не дослушав рассказа Соломона, который знали едва ли не наизусть. Фермер был занят похлебкой и не обращал на собеседников никакого внимания. Зато Мансур Салах, отдыхавший где-то в глубине пещеры, при последних словах Тимура, пересел поближе. На его смуглом лице читался неподдельный интерес к чужому разговору.

– Надеюсь, я могу на вас положиться?

– Ты меня удивляешь, дорогой Тимур, – обиделся Шнобель. – Мы все трое сейчас же ринемся в полицию, стучать на уважаемого человека. Ты же все знаешь о нас. О Мансуре скажу, что он твой коллега по бизнесу, которому сильно не повезло со стражниками, охранявшими горный перевал.

– Я должен встретиться с человеком из вашей партии, который привез мне добрые вести с Арнаута. К сожалению, он попал в лапы Кабана. Помогите мне его отбить, и я гарантирую вам место на космическом корабле. Более того, я снабжу вас всеми необходимыми документами для проживания на одной из планет Федерации.

– У тебя есть корабль, Хромой? – холодно спросил Снайпер.

– У меня имеется свой человек на базе, готовый открыть ворота по первому же сигналу. Транспортник вернется на Эдем через четыре месяца, так что время у нас еще есть. А людей, готовых отдать свои жизни за призрачный шанс возвращения домой, на этой планете с избытком.

– Ой, сладко ты поешь, дорогой Тимур, – почти простонал Коган. – А вдруг обманешь? Кому и зачем понадобилось вытаскивать тебя из этой дыры?

– Имена этих людей я вам, естественно не назову, – пожал плечами Хромой. – А вот почему они готовы рискнуть свободой ради меня, скажу. Только я знаю банковские счета, где покоятся миллиарды долларов. Они буду там покоиться вечно, если моя жизнь оборвется сегодня или завтра.

– Хромой правду говорит, – неожиданно подал голос Мансур. – Лет пять назад он приезжал в наш тренировочный лагерь. Ребята говорили про него, что это очень большой босс. Самый главный.

Шнобель и Снайпер переглянулись. Слишком уж неожиданно удача валилась к ним в руки. И тот, и другой уже почти смирились со своим незавидным положением, и вдруг появился шанс, пусть и призрачный, на лучшую долю.

– Сколько человек у Кабана? – спросил Снайпер, севшим от напряжения голосом.

– Чуть больше сотни. Но карабины есть у всех. И патронов у них в достатке. Я же пока могу выставить против них не более сорока плохо обученных людей с луками и стрелами.

– И с ними ты собрался захватить базу, охраняемую батальоном солдат с винтовками, бластерами и крупнокалиберными пулеметами? – покачал головой Шнобель.

– Бластеры есть только у офицеров и сержантов. А карабины в умелых руках не уступят автоматическому оружию.

– И где эти умелые руки?

– Будут, – твердо сказал Хромой. – Сразу же, как только я представлю здешним влиятельным людям человека, присланного с Арнаута.

Марк Кабан родился на Эдеме тридцать три года назад, он был сыном поселенца и амазонки, а потому считал планету своей вотчиной. Всех новоселов он рассматривал как законную добычу и не собирался в ближайшее время менять образ жизни, приносивший столь большие дивиденды. Непокорных он убивал, а тех, кто сдавался на милость победителя, обирал до нитки и продавал в рабство жителям таинственного острова. Что это за остров Хромой Тимур имел смутное представление. Все четыре года, проведенные в раю, он потратил на то, чтобы наладить связь с Арнаутом. Шанс появился только после прибытия на Эдем биологов. Среди них оказался человек, появления которого бывший мафиозный босс ждал с таким нетерпением. Для того чтобы эта встреча состоялась, посланцу влиятельных людей пришлось угробить вертолет, что едва не привело к гибели десятка людей. Однако ставки в игре были столь высоки, что подобные издержки никого не смущали.

– Боюсь, что с нашими товарищами у тебя не все выйдет так гладко, как с нами, – задумчиво проговорил Снайпер. – Фермера можешь отбросить сразу. Агронома тоже. Химика интересует только наука. Кузнец не станет помогать большому боссу из идеологических соображений. Щербак откажется стрелять в солдат. Он ведь своего капитана завалил только потому, что тот бросил в бою подчиненных. Красиво пристрелил перед строем дивизии, в присутствии высоких начальников, прибывших с Арнаута, дабы пробудить в десантниках высокий дух патриотизма.

– А Буров?

– Буров доброволец, – безнадежно махнул рукой Шнобель. – Он ведь сам себя приговорил.

– Это как?

– А вот так! Угробил жену и детей во время прогулочного полета в грозу. Ему запретили поднимать самолет, но он же Феликс Буров! Везунчик! Его кривая действительно вывезла. Самолет вдребезги, а у красавчика ни одной царапины. Зато жене и детям повезло значительно меньше.

– Но ведь за это не отправляют в рай?

– А он сказал, что сделал это специально, – усмехнулся Соломон. – Никто ему, конечно, не поверил, даже прокурор. Но Буров стоял на своем и добился-таки нужного приговора. И, по-твоему, такой человек пойдет на убийство ради возвращения в родной дом, которого у него, к слову, давно уже нет.

– Не пойдет, – задумчиво почесал затылок Тимур.

– Так ведь он нам на базе не нужен, – подал голос из тени Мансур. – Ты же сам сказал, Хромой, что люди у тебя будут.

– Вучко можно будет взять с собой, – вспомнил Шнобель. – Он парень решительный и стрелок отменный.

– Подожди ты с Вучко, – отмахнулся Хромой. – Мне Буров нужен здесь и сейчас.

– Это проще, – хихикнул Шнобель. – Феликс человек благородный, он не захочет бросить в беде своих товарищей.

– Каких товарищей?

– Тех, что томятся в плену у Кабана. Мы сейчас с тобой, Снайпер, отправимся к ручью на разведку, а потом расскажем Бурову о придурках, угодивших в лапы к местному злодею. Под эту слезливую байку мы соблазним не только Феликса, но и Щербака с Кузнецом, а эти ребята в драке дорогого стоят. Вот только как ты, Хромой, собираешься известить своих людей о наших намерениях?

– Пошлю за ними Тубо. Надеюсь, ты, Снайпер, не станешь возражать, если я в последний раз воспользуюсь твоей собакой.

– Забери его назад, – махнул рукой Базиль. – Не выношу запаха псины.

– Тубо, – присвистнул Тимур. – Твой выход приятель. Не подведи своего нового хозяина, который во всем похож на хозяина старого.

Что Хромой шептал на ухо своему лохматому другу, Шнобель так и не понял, но пес рванулся из пещеры словно ошпаренный, едва не сбив на выходе замешкавшегося Фермера.

– Есть-то будем? – спросил обиженный Ривьера. – Сварилась уже.

Вучко, промокший при переправе, предложил назвать этот стремительно вырывающийся из расселины ручей Быстрым. Впрочем, вода в ручье оказалось неожиданно теплой, что удивило Милаша Божевича. Агроном, выросший на Земле, полагал, что ручьи в горах появляются после таянья ледников.

– На Эдеме нет ни льда, ни снега, – возразил Феликс. – Скорее всего, истоком этого ручья стали гейзеры бьющие из-под земли.

Пораскинув мозгами, Агроном согласился с Буровым. И зародился Быстрый миллионы лет назад. За это неподвластное разуму время он сумел проторить себе путь к реке через каменные препоны. К сожалению, Божевич не был геологом, а потому не мог сходу определить, время образования горного хребта, прочертившего свою извилистую линию по телу планеты. Тем не менее, он заявил, что Эдем моложе Земли на несколько миллионов лет, и именно поэтому здесь сохранились динозавры, давно исчезнувшие на других планетах.

– На Арнауте динозавров вообще не было, – возразил Феликс. – А вот на Аркатуре еще попадаются их отдаленные потомки, которые, впрочем, мало похожи на монстров, бегавших по Земле.

– Нашли о чем спорить, – фыркнул недовольный Вучко. – Какое мне дело до камней и динозавров. А уж тем более до их возраста. Вы лучше подскажите, как нам пройти по той тропе и не сверзиться при этом в пропасть.

Ущелье, пробитое Быстрым в каменной гряде, было не слишком широким, зато высота скал в этом месте внушала уважение. От тропы до воды расстояние оказалось столь внушительным, что Агроном невольно прикрыл глаза. Падение вниз обернулось бы для незадачливых парламентеров немедленной гибелью.

– Вот уж действительно, – вздохнул Божевич, – охота пуще неволи. Интересно, сколько потенциальных женихов свернули здесь шеи, пытаясь добраться до прекрасных дам.

– А кто тебе сказал, что они прекрасные, – зло выдохнул Вучко, прижимаясь спиной к нагретой солнцем скале.

Буров шел первым, осторожно нащупывая ногой камни, которые порой не выдерживали веса человеческого тела и с шумом осыпались вниз. Агроному, болтавшемуся в конце короткой цепочки, этот шум действовал на нервы, и он то и дело вскрикивал, вызывая приступы раздражения у горячего Вучко. К счастью, все в этой жизни когда-нибудь кончается, заметил Буров, склонный к философским рассуждениям, закончился, наконец, и трудный путь над пропастью. Божевич, ощутивший твердую опору под ногами, вздохнул с облегчением. Однако Агроном слишком рано возрадовался жизни, на что ему без обиняков указал ствол карабина, уткнувшийся в его широкую спину.

– А зачем же так грубо? – попробовал возмутиться Милош.

– Молчать и повиноваться, – последовал грубый приказ.

Феликс Буров мог бы без труда обезоружить воинственную амазонку, слишком близко подошедшую к нему, но предпочел подчиниться произволу, дабы не ввязываться в ссору на пороге чужого дома. Все-таки в этих местах они были всего лишь гостями. Довольно широкая и явно протоптанная человеческими ступнями дорожка стремительно поползла вниз, и очень скоро взорам новоселов открылась обширная долина, поросшая смешанным лесом.

– Это что – пальмы? – удивленно спросил Вучко, разглядывая большое дерево в три обхвата с большим пучком веток на самой верхушке. – Я такие видел только в кадках.

– Саговники, – поправил его Агроном. – На Земле они кое-где еще сохранились. Странно все это – где Эдем, а где Земля. Создается впечатление, что обе планеты обихаживал один и тот же садовник.

– Ты Бога имеешь в виду? – спросил Вучко.

– Кто его знает, – неопределенно пожал плечами Агроном.

Поселение амазонок располагалось на склоне горы, примерно в двух километрах от густых зарослей. Ручей Быстрый делал здесь неожиданный зигзаг, и его отвесный берег служил надежной защитой расчетливым женщинам, по крайней мере, с одной стороны. Тыл поселения прикрывала гора. А пространство, обращенное к долине, было обнесено довольно высокой стеной, сложенной из камней приличных размеров. В стене имелись ворота, сделанные из тяжелых плохо оструганных досок. Ворота перед гостями открылись не сразу и только после того, как они сложили карабины к ногам своих молчаливых конвоиров.

За рукотворными стенами стояли три огромных дома, построенных из стволов кипариса, отобранных, видимо, с большим тщанием, ибо ни щелей, ни прорех в этих срубах не наблюдалось. В любом случае, амазонкам потребовалось масса усилий, чтобы с удобствами обосноваться на чужой планете. Буров даже усомнился в том, что эти капитальные строения, поражающие своей первобытной мощью, были построены без участия мужских рук. Двор каменной крепости оказался почти пуст. Кроме гостей, трех суровых конвоирш и двух часовых, спустившихся с приворотной башенки, здесь никого не было. Однако, судя по тому, что амазонки застыли в ожидании, важное лицо очень скоро должно было появиться на крыльце ближайшего сруба. Буров ждал почтенную старушку, но увидел довольно симпатичную женщину лет двадцати пяти в длинном платье из белого полотна, перехваченного у талии широким поясом из кожи динозавра. Из такой же кожи были пошиты сапожки на ногах таинственной брюнетки. К слову, пленившие незваных гостей амазонки выглядели иначе. В черных штанах из кожи и того же цвета безрукавках, они смотрелись грозными воинами, уверенно ступившими на тропу войны. Это впечатление усиливали карабины, которые они держали в руках.

– Новоселы, – уверенно определила статус гостей брюнетка. – Проходите в дом.

Судя по столь сдержанному приему, амазонки не собирались чествовать гостей яствами и устраивать в их честь празднество с песнями и плясками. После того, как пришельцы назвали себя, представилась и хозяйка:

– Марианна.

И широким жестом пригласила гостей присесть на лавку, стоявшую у стены. Из чего Феликс заключил, что дальше прихожей их не пустят. Тем не менее, прежде чем воспользоваться предложением Марианны, он выложил на стол две банки тушенки, банку сгущенного молока и пачку печенья. Трудно сказать, понравились ли хозяйке подарки новых знакомых, но, во всяком случае, суровости в ее взгляде стало явно меньше.

– Сколько вас? – спросила Марианна, одновременно кивком выпроваживая из прихожей конвоирш.

– Десять, – ответил Буров. – Десять новоселов и один сторожил. Мы подобрали его раненным в лесу, и он любезно указал нам пещеру неподалеку от реки.

– Вы собираетесь присоединиться к Марку Кабану?

– Мы сами по себе, – буркнул недовольный Вучко.

– Но ведь это его долина, – удивилась Марианна. – Если вы поселились там без спроса, то у вас будут большие неприятности. Кабан не любит чужаков.

– Наслышаны, – криво улыбнулся Феликс. – Но, думаю, мы уладим наши разногласия с беспокойным соседом. Мы и к вам пришли с предложением мира и дружбы.

– Наша община принимает пришельцев, – сухо отозвалась Марианна, – не делая различий между новоселами и старожилами. Путь к нам закрыт только для аборигенов. Мы не считаем этих выродков за людей.

– А кто они такие, эти аборигены и где живут?

– Скоро узнаешь, – бросила хозяйка недовольный взгляд на излишне любопытного Вучко. – Мы привечаем гостей не для того, чтобы делиться с ними сведениями о планете. О вас мы тоже никому не скажем. Каждая человеческая община имеет право скрывать место своего поселения от других.

– И много таких общин в округе?

– Много, – холодно бросила Марианна.

– Исчерпывающий ответ, – усмехнулся Божевич.

Сколько амазонок живет в крепости, Феликс не рискнул спросить. Если судить по величине домов, то, скорее всего, около сотни. Но не исключено, что их гораздо больше. Буров успел заметить тропу, поднимающуюся со двора прямо в гору. Вела она, скорее всего, в пещеру, где амазонки могли укрыться в случае разрушения крепости. Хотя, по прикидкам Феликса, чтобы захватить эту горную цитадель, охраняемую меткими стрелками, потребовалось бы никак не менее пятисот человек. Вот только есть ли на этой планете вожак, способный собрать такую армию.

– Марк Кабан бывал у вас в гостях?

– Нет, но он прислал дары Великой Матери. Сын амазонки всегда помнит о той, которая благословила его рождение.

Расспрашивать о Великой Матери Буров не рискнул, опасаясь прослыть в глазах Марианны невеждой. Возможно, это была какая-нибудь старушка из первых смертников, выброшенных на эту планету, но не исключено, что речь идет о богине, которой поклоняются не только амазонки, но и мужчины, родившиеся на Эдеме. Пятьдесят лет срок вроде бы небольшой, но люди, напрочь отрезанные от цивилизации, очень быстро забывают былых кумиров и создают новых, более соответствующих нынешнему образу жизни.